Возвращение Ланцелота

ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ

Тот же кабинет, ночное время. Обстановка та же самая, за одним исключением — с потолка свисает верёвка, к которой привязан большой мешок. Из мешка торчит голова Бывшего Бургомистра. Между мешком и полом — около метра.

За столом сидит Фридрихсен. Кресла заняты МУКОМОЛАМИ — спортивного вида мужчинами в красных «народных» рубашках и тренировочных штанах с кедами. Видимые части рук — в синих наколках. За поясами у них длинные ножи, на коленях они держат тяжёлые деревянные песты.

Рядом с мешком стоит Генрих. В руках у него — такой же пест.

В момент поднятия занавеса Фридрихсен разговаривает по мобильному телефону.

ФРИДРИХСЕН (в трубку). Да, господин Вексельбонд… Понял, господин Вексельбонд… Непременно, господин Вексельбонд… Мы решим этот вопрос, господин Вексельбонд… Как скажете, господин Вексельбонд. Всего наилучшего, господин Вексельбонд. (Осторожно кладёт мобильник на стол. В пространство). Вот же гнида.

ПЕРВЫЙ МУКОМОЛ (Фридрихсену). Слышь, ты. Чё мы перед этим Векселем пляшем? Может, нам с ним пора поговорить? По-мужски? (Берёт пестик и выразительно встряхивает им.)

ФРИДРИХСЕН. Не пора. Пока он нам нужен.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Это вы ему пока нужны.

ФРИДРИХСЕН. Генрих! Успокой папашу.

ГЕНРИХ молча размахивается и бьёт пестиком по мешку. Раздаётся глухой удар. Бывший Бургомистр кричит от боли.

ФРИДРИХСЕН. Ещё.

ГЕНРИХ повторяет удар, на этот раз бьёт по другому боку. Снова удар, снова крик.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ну и смысл?

ФРИДРИХСЕН. Знаешь, раньше я много думал о смысле. А теперь считаю так: иногда надо просто давать себе волю. Генрих!

ГЕНРИХ. Слушаю.

ФРИДРИХСЕН. Знаешь что? Сломай-ка ему что-нибудь. Ребро, например. Нет, не ребро… Руку перебей. Например, запястье.

ГЕНРИХ подходит к мешку поближе, присматривается.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. А чем я буду подписывать страшные признания?

ФРИДРИХСЕН. Зачем такой бюрократизм? Да что ты мне можешь рассказать интересного?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Давай попробуем? Я расскажу, ты послушаешь. Что ты знаешь об иностранных авуарах господина дракона?

ФРИДРИХСЕН. Каких авуарах?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ты же председатель комиссии по драконьему имуществу? Изучил документы?

ГЕНРИХ замахивается битой.

ФРИДРИХСЕН (быстро). Генрих, нет! Ну изучил, и что?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Тебе не странно, что дра-дра оказался не таким уж и состоятельным господином?

ФРИДРИХСЕН. Ну почему не состоятельным. Недвижимость, предприятия…

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Драконы любят сокровища. Где золото дракона? Где драгоценности?

ФРИДРИХСЕН. М-м-м. Я тоже об этом думал.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Думал? Дракон четыреста лет грабил наш город! Четыреста лет! Должен быть воз золота! И где он?

ФРИДРИХСЕН. Ты что-то знаешь?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Без посторонних. Бычьё меня напрягает.

ВТОРОЙ МУКОМОЛ (Фридрихсену). Слышь, ты. Чё это чмо тут кукарекает? Может, мы с ним поговорим? По-мужски? (Берёт пестик и выразительно встряхивает им.)

ФРИДРИХСЕН. Не пора… (задумывается). Ладно, парни. Посидите там внизу.

ПЕРВЫЙ МУКОМОЛ. Чё? Вы тут про бабки будете тереть, а мы не при делах?

ВТОРОЙ МУКОМОЛ. Пусть при нас говорит.

ПЕРВЫЙ МУКОМОЛ (Фридрихсену). Давай так: ты там внизу посидишь, а мы с этим перцем сами разберёмся. По-мужски. (Похлопывает пестиком по коленке).

Во время этого разговора Фридрихсен вертит головой, как будто что-то или кого-то ищет. Внезапно его взгляд останавливается на Генрихе, тот отвечает ему взглядом. Две секунды тишины.

ФРИДРИХСЕН (не сводя взгляда с Генриха). Пожалуй.

ГЕНРИХ роняет пестик (тот с грохотом падает), оказывается возле первого мукомола, несильно, без замаха бьёт его ребром ладони по шее. Тот рушится на колени, потом заваливается на пол.

ФРИДРИХСЕН (второму мукомолу). Убери падаль и убирайся сам. Будете хамить — не получите никаких денег.

ВТОРОЙ МУКОМОЛ. Так бы и сразу. (Уходит, волоча первого мукомола за шкирку.)

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ну это хотя бы на что-то похоже.

ФРИДРИХСЕН. Генрих, помоги папе.

ГЕНРИХ достаёт нож, вспарывает мешок. Из него с грохотом вываливается Бывший Бургомистр.

ГЕНРИХ подаёт отцу руку, тот хватается за неё, с трудом встаёт. Видно, что ему сильно досталось. Он с трудом проходит два шага и плюхается в одно из кресел.

ФРИДРИХСЕН. Надеюсь, твои сведения того стоят.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. От тебя зависит.

ФРИДРИХСЕН. То есть?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я не знаю, где дракон прятал сокровища. Но я знаю того, кто знает. А дальше сам. Если хватит духу.

ФРИДРИХСЕН. Говори.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Подойди поближе. Вдруг услышат.

ГЕНРИХ (поднимает с пола пестик, угрожающе). Папа, ты мне не доверяешь?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я тут даже стенам не доверяю. А ты?

ГЕНРИХ. А это не паранойя?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Обижаешь. Может, я болен не всеми нервными и психическими болезнями, какие есть на свете, а только половиной. Но паранойя у меня должна быть, это профессиональное. Без неё я не мог бы работать бургомистром. Как и ты — убивать, без своей-то манечки.

ГЕНРИХ. Не будем об этом, папа.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И в самом деле. Фридрихсен, так ты что-то хотел услышать?

ФРИДРИХСЕН подходит, наклоняется. БЫВШИЙ БУРГОМИСТР ему что-то шепчет на ухо.

ФРИДРИХСЕН (выпрямляясь). Не может быть.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я бы и сам не поверил.

ФРИДРИХСЕН. А как ты узнал?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Кто ищет, тот найдёт, а я искал.

ФРИДРИХСЕН. Не понял.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ну подумай сам своей головой. Старик дра-дра был тиран и деспот. Так?

ФРИДРИХСЕН. Ну-у…

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Хорошо, назовём это иначе. Дракон был правителем авторитарного типа, опирающийся на силовой ресурс. Согласен?

ФРИДРИХСЕН. Трудно поспорить.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Во-во. Теперь вопрос: кому доверяют такие правители?

ФРИДРИХСЕН. Никому.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. А своему ближайшему окружению?

ФРИДРИХСЕН. Меньше всего.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Вот именно. И что он, в таком случае, делает?

ФРИДРИХСЕН. Ну, я не знаю… Ссорит разных людей в своём окружении. Меняет их время от времени, чтобы не обрастали связями. Заводит фаворитов, чтобы все думали, что правят они, а не он. Время от времени кого-нибудь отдаёт на растерзание остальным, чтобы отвлечь внимание от себя… Как-то так.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Это обычные бюрократические приёмы. Я спрашиваю, что делает настоящий тиран и деспот?

ФРИДРИХСЕН. И что же он делает, по-твоему?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Создаёт личную службу безопасности. Подчиняющуются только ему и строго секретную. Официально не существующую. Зависящую от него лично. И заточенную именно на контроль ближайшего круга, а также на личные внешние связи. Личные, говорю, связи с внешним миром.

ФРИДРИХСЕН. Ну да, понятное дело.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Понятно стало, когда я тебе это разжевал и в рот положил… Ладно, не напрягайся, я тоже не сразу врубился. Теперь — кто стоит во главе этой службы?

ФРИДРИХСЕН. Тот, на кого никто не подумает.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Правильно. Тихая, незаметная должность, работа с документами, неограниченный доступ к архивам…

ФРИДРИХСЕН. Похоже на правду. Но где доказательства? Они вообще есть?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Есть. Я отследил их маленький бизнес с невестами дракона.

ФРИДРИХСЕН. Бизнес?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ну да. Дракон вообще приторговывал местными бабами, это была значимая экспортная статья. Но была ягодка на этом торте — невесты дракона. Самые красивые девушки города. Девственницы. Тихие, милые, послушные, до смерти напуганные ужасной участью. Эксклюзивный товар. Очень серьёзные деньги, особенно от арабов и англичан. Богатые старики готовы платить совершенно непомерные суммы.

ФРИДРИХСЕН. А! Так вот оно что… Какое безобразие! Ха-ха-ха!

ГЕНРИХ. Фирма солидная. Дракон ещё с турецкими гаремами торговал. И с венецианским борделями.

ФРИДРИХСЕН. И этим безобразием заведовал наш старичок?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Вёл учёт. Однажды кинул в мусорное ведро промокашку, которой промакивал черновик финансовой ведомости. Имена и цифры в долларах. Попалось на глаза одному мелкому агенту Генриха. Приволок моему сыну, а мой агент выкрал.

ГЕНРИХ. Иногда мне очень хочется тебя убить, папа.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ты бы всё равно не понял, сынуля. А я был в теме и разобрался, что за циферки. Я-то их знал.

ФРИДРИХСЕН. Погоди-погоди… Ведь дракон собирался, так сказать, жениться на его дочке? Это как-то не вписывается.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я тоже об этом думал. Странное решение. То ли хотел проверить лояльность… то ли одно из двух.

ФРИДРИХСЕН. Проверять лояльность таким способом — глупо. Даже если человек не предаст, зло затаит.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ну да. Дракон был кем угодно, но не дураком. Значит, одно из двух.

ФРИДРИХСЕН. Что же?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Или старик спятил…

ФРИДРИХСЕН. Чушь.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Нет. Четыреста лет неограниченной власти хоть кому снесут башку. Даже все три, как у старика дра-дра. Я за ним кое-что замечал.

ФРИДРИХСЕН. Или?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Или он что-то знал, чего мы не знаем.

ФРИДРИХСЕН. Неинформативно.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Как посмотреть… Интересно, однако, чем всё кончилось.

ФРИДРИХСЕН. В смысле?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ну как. Дракон посягнул на дочку архивариуса. Тут, как по заказу, появился Ланцелот. Шарлемань задействует свою агентуру, которая снабжает нашего героя первоклассным оружием и обеспечивает безопасность.

ФРИДРИХСЕН. То есть фактически убил дракона он?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Чужими руками. Интересно, что подумал сам Ланцелот.

ФРИДРИХСЕН. Да ничего. Принял как должное. Он же профессиональный герой, ему мечом помахать — и хорош. А откуда взялся меч — не его ума дело.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Герой должен быть сумасшедшим. Но не дураком. Иначе он первый свой подвиг не переживёт. А Ланцелот — профессионал.

ФРИДРИХСЕН. Да Бог с ним. Меня больше интересует, можно ли через Шарлеманя повлиять на Вексельбонда.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. А меня интересует, можем ли мы как-нибудь повлиять на Шарлеманя.

ФРИДРИХСЕН. Не вижу проблемы. У нас есть Генрих и мукомолы.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Допустим. А что есть у Шарлеманя, мы не знаем. В прошлый раз он вытащил из рукава кота, осла, ткачей, оружейников, и ещё всяких редких специалистов. К тому же он, я так понимаю, исчез?

ФРИДРИХСЕН. Исчез? Кто это сказал?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Миллер… покойный.

ФРИДРИХСЕН. Генрих!

ГЕНРИХ. Слушаю.

ФРИДРИХСЕН. Найди господина архивариуса. Не убивай, не пугай. Просто пригласи его на разговор.

ГЕНРИХ. Я вообще-то по силовой части. Искать кого-нибудь — это к папаше. У него агентура и все дела.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Спасибо, сынуля. Я мог бы заняться этим дельцем, но под определённые гарантии. Я старый, больной человек, в камере сыро, а вы мне все рёбра переломали.

ГЕНРИХ. Папаша преувеличивает. Что-что, а бить я умею. Максимум боли, минимум травм.

ФРИДРИХСЕН. Может, всё-таки сломать ему что-нибудь? Хотя нет. Найдёшь Шарлеманя — останешься цел и невредим.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Мне нужны гарантии и полномочия.

ФРИДРИХСЕН. Получишь. Генрих, а ты присмотри за папой, чтобы он там не болтал лишнего от себя.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. У меня вообще-то был год, чтобы поговорить с господином Шарлеманем.

ФРИДРИХСЕН. И почему же ты не попытался?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Шарлемань меня сильно недолюбливает. И по старым делам, и за дочку.

ФРИДРИХСЕН. Ну да, ты же тоже хотел его дочку в жёны.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Да, это была ошибка. Думал, это хороший способ установить отношения. Стали бы, как-никак, родственники. Стерпится-слюбится, то-сё. А он снова вытащил Ланцелота из рукава.

ГОЛОС ЛАНЦЕЛОТА. Я сам пришёл.

ФРИДРИХСЕН. А? Что? Кто здесь?

Вспыхивает круг света, в него входит ЛАНЦЕЛОТ. В левой руке у него шляпа, в правой — длинный острый меч.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Хорошая штука — шляпа-невидимка. Надо было обзавестись.

ФРИДРИХСЕН. Вы пробрались в мой кабинет и подслушивали?

ЛАНЦЕЛОТ. Вообще-то это мой кабинет. Непонятно, что в нём делаете вы.

ФРИДРИХСЕН. Вы сами его покинули, Ланцелот, вместе со своим постом. Допустили переворот Миллера, фактически — его санкционировали. А когда я взялся восстанавливать государственное управление…

ЛАНЦЕЛОТ. Власть я никому никогда не отдавал. Считайте, что взял внеплановый отпуск. Это очень полезно — походить невидимым по городу, послушать разговоры. А потом посидеть и поработать с документами.

Садится в кресло, кладёт меч на колени.

ФРИДРИХСЕН. И что же?

ЛАНЦЕЛОТ. Жизнь я увидел. Cкверную.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Опять двадцать пять. В прошлый раз тебя возмущали парады и изъявления верноподданности. Но, насколько я понимаю, с этими пережитками прошлого ты решительно покончил?

ЛАНЦЕЛОТ. Нет никаких парадов. И верноподданности. Есть воровство, пьянство, насилие. И ненависть друг к другу. Откуда столько ненависти?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Это всегда было. Правда, при драконе меньше, при мне больше. Но вообще-то это естественно.

ЛАНЦЕЛОТ. Я видел многие города и страны. Это неестественно.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Местная специфика. Порченый народец. Дракон же лично нас тут всех покалечил.

ЛАНЦЕЛОТ. Если дракон завтра воскреснет, его встретят цветами.

ФРИДРИХСЕН. Чепуха. Все любят повздыхать о старых добрых временах. А сейчас у нас переходный период, хаос, всякие процессы… Обычное бурчание неудачников. Не все вписались в новые реалии. Говорю же — мы тут нормально устроимся. Ну или худо-бедно устроимся. Но вариантов-то нет. Да здравствует умеренная клептократия.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Умеренной мы не обойдёмся. Я год пытался хоть как-то усмирить аппетиты ворья. Бесполезно.

ФРИДРИХСЕН. Ничего, наворуются и успокоятся.

ГЕНРИХ. Никто никогда не наворуется. Слишком увлекательное занятие. (Мечтательно) Вот если бы разбить сотню-другую голов.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Бей — не бей, того порядка, что был при старике дра-дра, у нас всё равно больше не будет. Никогда.

ФРИДРИХСЕН. Да ладно вам, всё устаканится. Так или иначе — как-нибудь проживём. Давайте лучше подумаем о себе. У нас тут, между прочим, так и не решён материально-имущественный вопрос.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. А вопрос о власти вы случайно не забыли? Кто из вас тут главный, например?

ФРИДРИХСЕН (быстро). Ну, я предложил бы договориться. У всех нас есть определённые ресурсы. У меня — мукомолы, газета и Вексельбонд. У господина Ланцелота — меч, отвага и легитимность. Генрих — неплохой специалист в силовых вопросах. Что касается вас (поворачивается к Бывшему бургомистру) — то вам уж точно место в тюрьме. Но если прочие участники концессии сочтут, что вам нужно дать шанс, то я их, как минимум, выслушаю.

ЛАНЦЕЛОТ. Я ненадолго отлучился, а когда вернулся, то обнаружил в своём кабинете милую компанию убийц, заговорщиков и государственных преступников. Если я прямо сейчас вас всех перебью, у меня серьёзно поднимется рейтинг.

ГЕНРИХ (поднимает с пола пест). Попробуй. Давно хотел узнать, каков ты в деле.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Генрих, не делай глупостей. Если бы он хотел нас убить, он бы это уже сделал. Не снимая шляпы.

ЛАНЦЕЛОТ. Твой папаша прав, Генрих. Хотя и я не отказался бы от удовольствия нашинковать в капусту такую гниду, как ты.

ГЕНРИХ (улыбается). Приятно, когда тебе воздают должное. (Опускает пест).

ФРИДРИХСЕН. Ну давайте всё-таки признавать реалии! Да, Ланцелот, формально вы остаётесь главой исполнительной власти. Однако после переворота Миллера и последовавших за этим событий относительный вес властных фигур изменился. В том числе — моей.

ЛАНЦЕЛОТ. Очень интересно.

ФРИДРИХСЕН. Вы со всеми ссорились, Ланцелот, а я со всеми договорился. Вексельбонд, «Вечерний Дракон», мукомолы. Я консенсусная фигура.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. То есть ты будешь делать то, что нужно им. А им всего-то нужно, чтобы ты занял место дурака Миллера, отдал жирные куски кому следует, а потом тебя отодвинут. Хотя, может, оставят на должности. Для смеха. Или чтобы потом отдать толпе на растерзание, когда всё накроется медным тазом. Но править будут они, а не ты. Ланцелот хоть это понимал, потому и не шёл на компромиссы.

ФРИДРИХСЕН. А мне не так много надо. Я не фанатик. За власть не держусь. Я хочу, чтобы у нас был нормальный город, а для себя — стать уважаемым человеком в этом городе. Ну то есть войти в первую тройку самых уважаемых людей.

Из-за кулис на сцену выходит ШАРЛЕМАНЬ. Он выглядит совершенно так же, что и в начале пятого действия. В левой руке он держит кожаную папку.

ШАРЛЕМАНЬ. Здравствуйте, господа. Извините, что побеспокоил вас в это позднее время.

ФРИДРИХСЕН. Шарлемань! Где вы пропадали?

ШАРЛЕМАНЬ. Простите меня. Случайно обнаружил интереснейшие летописи додраконьей эпохи и увлёкся. Совершенно забыл о времени. А когда забываешь о времени, оно забывает о тебе.

ФРИДРИХСЕН. Папка у вас откуда?

ШАРЛЕМАНЬ (виновато). Я очень рассеянный человек, господин Фридрихсен. Я случайно взял её, перепутав со своими заметками. Но как только я открыл и понял, что это не моё, я сразу же поспешил сюда, чтобы её вернуть. Это, наверное, какие-то важные государственные бумаги. (Кладёт папку на стол.)

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Вы очень кстати. Вы просто необычайно кстати, Шарлемань.

ШАРЛЕМАНЬ (удивлённо). Господин Ланцелот, что здесь делает этот человек? Он же преступник. Вы же сами отправили его в тюрьму. И этого… (смотрит на Генриха).

ЛАНЦЕЛОТ. Не волнуйтесь, Шарлемань, тут все преступники. Господин Фридрихсен, например, совершил государственный переворот. Точнее, это сделал господин Миллер, которого убили. А Фридрихсен занял его место.

ШАРЛЕМАНЬ. Надеюсь, вы наведёте порядок, господин Ланцелот. Ведь это ужасно, когда случаются такие вещи.

ЛАНЦЕЛОТ. Порядок? О, я бы его навёл, если б было, что наводить.

ФРИДРИХСЕН. К вам есть разговор, господин архивариус. Насчёт счетов дракона в иностранных банках.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И золота.

ШАРЛЕМАНЬ. Не понимаю.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Бросьте, Шарлемань, бросьте! Именно вы были ближайшим помощником дракона в его самых тёмных делишках. Вы и ваша семья. Которая так верно служила дракону на протяжении сотен лет.

ШАРЛЕМАНЬ. Господин Ланцелот! Почему вы молчите?

ЛАНЦЕЛОТ. Ах да, в самом деле. Присаживайтесь, Шарлемань. Ваше любимое кресло пустует.

ШАРЛЕМАНЬ (растерянно). Не понимаю… но… хорошо.

ШАРЛЕМАНЬ занимает крайнее справа кресло.

ФРИДРИХСЕН (иронически). Я в восторге от вашей ловкости. Столько времени водить нас за нос! Вы, именно вы, Шарлемань, вы и ваша секретная служба — вот кто был настоящим драконом!

ШАРЛЕМАНЬ. Господин Ланцелот. Вы уверены, что разговор с этими людьми имеет смысл?

ЛАНЦЕЛОТ. Не уверен. Это что-то меняет?

ШАРЛЕМАНЬ. Ну раз вы так ставите вопрос… Хорошо.

ФРИДРИХСЕН. То есть вы не отрицаете?

ШАРЛЕМАНЬ. Чего?

ФРИДРИХСЕН. Того самого! А теперь поговорим о том, куда девались сокровища дракона. Вы, верно, складировали их в оффшорах? Или вкладывали в какие-то зарубежные проекты? Играли на бирже? И где эти деньги? Где?

ШАРЛЕМАНЬ (устало). Вы ничего не поняли, господа. Никаких счетов нет. Ну, почти. Есть кое-какая мелочёвка, но это совсем не то, что вы себе навоображали.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И куда же утекли все эти золотые реки?

ШАРЛЕМАНЬ. Это была плата за суверенитет.

ФРИДРИХСЕН. За что?

ШАРЛЕМАНЬ. Вы же знаете — во всём мире драконов давным-давно перебили. После чего объявили их вне закона. И охотно уничтожили бы последнего.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Чтобы освободить жителей города? Не смешите мои тапочки, которых у меня нет.

ШАРЛЕМАНЬ. Чтобы поделить между собой всё ценное, что в нём осталось.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Вот в это — верю.

ШАРЛЕМАНЬ. Нам приходилось откупаться от заграницы. Деньгами, золотом, девушками.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Но своей дочерью вы жертвовать не стали, так?

ФРИДРИХСЕН. Да ладно — дочь, дочь. Я другого не понимаю: зачем вписываться за дракона, если это так дорого обходится? Ну, подумаешь, убили бы его. Стало бы драконом меньше.

ШАРЛЕМАНЬ. Всё-таки существовать под драконом лучше, чем умереть за дракона.

ФРИДРИХСЕН. Умереть?

ШАРЛЕМАНЬ. А как вы себе представляете войну за освобождение нашего города? С жителями никто не стал бы церемониться — ни дракон, ни захватчики. Дракон мобилизовал бы всё мужское население, женщинами и детьми стал бы прикрываться, нами, как живым щитом, а захватчики применили бы оружие массового поражения. Большинство горожан погибли бы. Потом начался бы хаос, голод, эпидемии, разруха.

ГЕНРИХ (спокойно и очень зло). А хорошо бы. Ненавижу эту мразь, горожан. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные, легавые…

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (перебивая). Не драматизируй, сынок. Вот я люблю свой добрый народ. Особенно во время припадков. (Кричит) Я люблю-ю свой добрый народ! (Обычным голосом). Видишь, какой бред.

ФРИДРИХСЕН. Да хватит же! Так, значит, никаких иностранных счетов нет? А как же Вексельбонд?

ШАРЛЕМАНЬ. Смотрящий. Следил, чтобы ценности регулярно переправлялись нужным людям на той стороне.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И что мы с этого имели?

ШАРЛЕМАНЬ. Безопасность. Нас никто не трогал. В мире даже не знали о нашем существовании.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. То есть как не знали?

ШАРЛЕМАНЬ. Политики знали. Но про нас не писали в газетах. А о чём не написано в газете, того как бы и нет.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Специалисты? Ланцелот тоже не знал, что здесь водится дракон. В той книге, что в Чёрных горах, о нём ничего не было сказано. А ведь её пишет весь мир. Горы, травы, камни, деревья, реки…

ШАРЛЕМАНЬ. В этом мире всё имеет свою цену. Траву можно вытоптать, дерево срубить, реку — осушить, даже горы можно срыть, если они будут болтать о том, о чём следует молчать.

ФРИДРИХСЕН. Дорого же это обходилось, наверное.

ШАРЛЕМАНЬ. Увы, очень дорого. Мы исправно платили четыреста лет, но в конце концов надорвались. В городе не осталось ни золота, ни серебра, ни красивых девушек. Наша промышленность устарела, наши товары не пользуются спросом. Перемены были, увы, неизбежны. По крайней мере, на какое-то время.

ФРИДРИХСЕН. Что значит — на какое-то время?

ШАРЛЕМАНЬ. Назовём это демократическим экспериментом.

ЛАНЦЕЛОТ. И чем он должен закончиться, Шарлемань?

ШАРЛЕМАНЬ. Когда вы сказали про работу с документами — что вы имели в виду, Ланцелот? То же, что и обычно?

ЛАНЦЕЛОТ. Нет. Я наконец-то посетил ратушу и как следует порылся в архиве. Читать вообще полезно. Почти так же, как и гулять по улицам.

ШАРЛЕМАНЬ. Я так понимаю, вас интересовали книги о драконах? О том, что с ними происходит после смерти?

ЛАНЦЕЛОТ. Если бы я знал об этом раньше. То обошёл бы ваш проклятый город десятой дорогой.

Молчание.

ШАРЛЕМАНЬ. Поверьте, я оттягивал этот момент, как мог. Все мои агенты работали на вас.

ЛАНЦЕЛОТ. Спасибо, Шарлемань. Кстати, «Невест дракона» придумали тоже вы?

ШАРЛЕМАНЬ. Не то чтобы вот так. Они сами себя придумали. Я только немного помог… с деньгами и всё такое… чуть-чуть повлиял на идеологию.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я что-то пропустил. Это что за невесты такие?

ЛАНЦЕЛОТ. Организация. Любительницы дракона. Состоит в основном из некрасивых старых дев, больных на голову.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Понимаю. Дискредитация протестных настроений. Чтобы продраконовские взгляды и их носители выглядели смешно и нелепо.

ЛАНЦЕЛОТ. Но даже они стали довольно популярны. К ним, оказывается, прислушиваются. Типа — чокнутые-то они чокнутые, но правда за ними есть.

ШАРЛЕМАНЬ. Вот даже так? Ну, значит, время уже подошло. Вы понимаете, о чём я, Ланцелот?

ЛАНЦЕЛОТ. Я могу отказаться?

ШАРЛЕМАНЬ. Да. Это последнее, что я могу сделать для вас — отпустить. Берите Эльзу и идите. Вы хороший человек и сделали всё, что могли. Вы не заслужили такой участи.

ЛАНЦЕЛОТ. Нет. Это моя ответственность. Несите, что у вас там, Шарлемань.

ШАРЛЕМАНЬ. Подумайте ещё раз, Ланцелот.

ЛАНЦЕЛОТ. У меня уже было время подумать. Несите.

ШАРЛЕМАНЬ. И вас не смущают ваши, так сказать, коллеги? (показывает на Бывшего Бургомистра и прочих).

ЛАНЦЕЛОТ. Люди как люди. Мерзавцы, конечно, но это потребуется.

ШАРЛЕМАНЬ. Хорошо, что вы это понимаете. Я скоро вернусь. (Уходит за кулисы.)

ГЕНРИХ. Папа. Что происходит?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Не кипишись, сынок, скоро всё узнаем. Но чует моё сердце — мы попали.

Занавес