Возвращение русской гейши

Предисловие

После выхода книги «Мемуары русской гейши» в издательство стало поступать огромное количество писем и звонков от читателей. И почти все они содержали просьбу выпустить, и как можно быстрее, продолжение этой истории. Странная, яркая, необычная жизнь совсем юной героини, которая из простой русской девчонки превратилась в настоящую гейшу, никого не смогла оставить равнодушным.

«Что стало с Таней Кадзи?», «Где она сейчас?», «Существует ли продолжение этой удивительной истории?» — вот основные вопросы, которые задавали нам читатели.

— Вот что, Ольга, — сказал как-то утром, когда я заехала в издательство, мой друг и редактор Саша, — не можем же мы наступать на горло собственной песне! Созвонись с госпожой Кадзи и выясни по поводу продолжения. Мне надоело разгребать эти мешки с письмами, да и наш сайт перегружен бесконечными посланиями от прочитавших «Мемуары».

— Но почему опять я? — попробовала я возмутиться.

— А кто же еще? — вздохнул Саша. — Ты все это начала! Именно к тебе обратилась госпожа Кадзи и предложила первую часть своих воспоминаний. И только ты одна из нашего издательства видела ее.

Кстати, она действительно так хороша, как на страницах книги? — вдруг заинтересованно спросил Саша.

— И даже лучше, — хмуро ответила я. И после паузы добавила: — Что ж, я позвоню ей сегодня. Потом сообщу тебе.

— Отлично! — обрадовался Саша. — Буду ждать с нетерпением результата переговоров.

Вечером я позвонила на ее домашний номер. Долго никто не отвечал, потом я услышала слегка запыхавшийся, но все равно неясный и мелодичный голосок:

— Да, я вас слушаю.

— Госпожа Кадзи? — спросила я. — Добрый вечер! Это Ольга Лазорева.

— Добрый вечер! Я вас внимательно слушаю, — ответили мне.

— Дело в том, что ваши мемуары очень успешны, и читатели хотят продолжения, — быстро проговорила я. — У вас оно есть?

На другом конце провода долго никто не отвечал. Но я терпеливо ждала. Наконец Таня тихо проговорила:

— Да, у меня имеется продолжение. Но я не уверена… Я не думала, что моя жизнь…

Она замолчала. Я подождала и после очень затянувшейся паузы решительно сказала:

— Давайте встретимся и все обсудим.

— Хорошо, — ответила она задумчиво. — Куда мне подъехать?

— Может, в издательство? — предложила я.

— Нет, ни в коем случае! — тут же воспротивилась Таня. — Я не выношу любопытства! Если вас устроит, то я хотела бы встретиться завтра, скажем, в полдень возле Третьяковской галереи. У меня там в это время будут кое-какие дела. Вы сможете?

— Да, конечно, — быстро ответила я. — А где конкретно?

— Возле центрального входа.

На этом мы и распрощались.

На следующий день ровно в полдень я стояла в назначенном месте и периодически оглядывалась по сторонам. Начало октября было очень мягким и солнечным. Васильково-синее небо без единого облачка, все еще по-летнему теплое солнце, золотистые пятна листвы на асфальте настроили меня на романтический лад. На ум приходили отрывки стихотворений русских классиков об осени.

— Осенняя пора! Очей очарованье… — пробормотала я и в этот момент увидела действительно «очей очарованье».

Ко мне приближалась, грациозно покачивая бедрами, изящная девушка в элегантном шерстяном костюме цвета «кофе со сливками». Ее густые темно-каштановые волосы были распущены и падали на плечи блестящими на солнце прямыми прядями. Я мгновенно узнала эти большие глаза, похожие на черные вишни, и мягкую грустную улыбку.

— Добрый день, — сказала она, подходя ко мне и протягивая узкую ладонь.

— Здравствуйте, Таня, — ответила я и слегка пожала прохладные пальчики, задержав взгляд на опустившихся густых и очень длинных ресницах.

И тут же про себя отметила с сильным разочарованием, что Таня пришла без папки.

— Знаете, у меня совсем мало времени, — с улыбкой проговорила она. — Вас не затруднит, если мы поговорим в моей машине?

— Без вопросов, — ответила я.

Таня молча развернулась и пошла вдоль Третьяковской галереи. Я двинулась за ней, периодически оглядывая ее стройную фигуру.

«Сколько ей сейчас лет? — размышляла я. — Если судить по мемуарам, то чуть за тридцать. Но на вид — намного меньше. Даже и не пойму, в чем тут дело. Возможно, в выражении глаз и общей утонченности всего облика. Да, она, несомненно, очень хороша собой. Но ее красота кажется эфемерной. Этакий японский эльф. Того и гляди, взмахнет своими длиннющими ресницами и улетит в заоблачную и прекрасную страну, населенную такими вот неземными созданиями. Но ведь она — гейша! И как только это в ней сочетается?»

— Садитесь на заднее сиденье, — прервала мои мысли Таня.

И тут только я заметила, что мы уже стоим возле черного джипа «Инфинити».

«Н-да, — отметила я, забираясь внутрь, — машина не из дешевых!»

Усевшись поудобнее, я подождала, пока Таня устроится рядом, и с нетерпением на нее посмотрела.

— Ну? — довольно бесцеремонно спросила я, видя, что Таня молчит и смотрит на меня изучающе.

— Понимаете, Ольга, — после паузы немного нервно начала она. — Я решила выпустить первую книгу только потому, что совершенно случайно в тот момент узнала о продолжении деятельности секты «Аум Синрикё». Я была уверена, что ее запретили и закрыли не только в Японии, но и во всем мире. И тут вдруг узнаю из Интернета, что секта существует и функционирует, взяв себе другое имя. И сейчас «Аум» называется «Алеф», по первой букве еврейского алфавита. Это повергло меня в шоковое состояние, все всколыхнулось в душе. «Сколько же еще людей могут пострадать от деятельности подобных организаций!» — подумала я тогда и решила во что бы то ни стало опубликовать мои воспоминания, чтобы они послужили хоть кому-то предостережением. Поэтому я тогда и обратилась к вам.

Таня замолчала и опустила ресницы. Ее матово-розовые щеки зарделись, маленькие красиво изогнутые губы чуть сжались.

— Да, я понимаю, — тихо ответила я. — Но история вашей жизни оказалась настолько интересной и необычной, что читатели просят и даже требуют продолжения. К тому же вы хорошо пишете, у вас есть собственный стиль.

Таня подняла на меня глаза и улыбнулась.

— Не забывайте, что я все-таки — гейша! А это совсем особый вид образования, который включает в себя практически все виды искусства. К вашему сведению, в Японии многие представительницы этой профессии, к сожалению, сейчас вымирающей, были отличными поэтессами и писали в стиле танка и хокку. И уверяю вас, их произведения были ничуть не хуже стихов знаменитых и прославленных поэтов, таких, как Басё, Тиё, Сайгё, Фудзиваро-но Садаиэ, и им подобных.

Она вновь замолчала, продолжая улыбаться и глядя на меня немного лукаво. Ее обаяние было настолько сильным, что действовало и на меня.

«Представляю, каково мужикам рядом с такой женщиной!» — почему-то подумала я и невольно улыбнулась. Потом стала серьезной и спросила:

— Так что вы решили с публикацией продолжения?

Таня необычайно грациозно перегнулась через спинку переднего сиденья и достала квадратную кожаную папку. Она молча положила ее мне на колени и, улыбнувшись одними глазами, мелодично произнесла:

— Извините, Ольга, мне пора идти. Меня ждут. Возникнут какие-то вопросы по тексту, звоните. Сае: нара!

— Сае: нара, — озадаченно пробормотала я тоже почему-то по-японски и вылезла из машины.

Вернувшись домой, я сразу начала читать текст. Он оказался не менее захватывающим, чем в первой части. Мешало только то, что он был напечатан на пишущей машинке и пестрел множеством помарок и исправлений. Не в силах оторваться, я прочитала почти половину и только потом позвонила Саше.

— Что скажешь? — настороженно спросил он.

— Текст у меня, — довольно ответила я.

— Отлично! — обрадовался Саша. — Вези!

— Сейчас, что ли? — расхохоталась я. — Поздно уже!

На следующий день я отвезла папку в издательство и вручила ее довольному Саше. В максимально короткие сроки книга была подготовлена к печати. И сейчас, дорогой читатель, ты держишь ее в руках.

Ольга Лазорева