Возвращение русской гейши

Свиток седьмой Бабочка над мостом снов

В Шереметьеве я с удивлением увидела встречающего меня Тима. Он широко улыбнулся и бросился ко мне, тут же повиснув на шее и целуя. Я заметила, как господин Кобаяси посмотрел на нас и тут же отвел глаза. На его лице промелькнуло удивление, смешанное с грустью. Еще бы! В Нарита провожал один, в Шереметьеве встретил другой. Но его жена и дочь не отводили от Тима глаз. Его красота, как всегда, производила неизгладимое впечатление на женские сердца. Тим протянул мне букет белых гвоздик.

— Ты отлично выглядишь! — сказал он.

Я быстро представила его семье господина Кобаяси. Он церемонно раскланялся.

— Таня, вы поедете с нами? — спросил господин Кобаяси.

— Нет, — тут же ответил Тим. — У меня машина, я сам довезу Танюшу.

— Хорошо, тогда мы поехали. Таня, звони, — сказал господин Кобаяси.

Они ушли, а я повернулась к Тиму.

— Вот как! Значит, торги между твоими дамами закончились? И у тебя машина. И думаю, что это не какой-нибудь задрипанный «Запорожец», — рассмеялась я.

— О чем ты? — невинно спросил Тим. — Может, я на свои купил?

— Я тебя умоляю! Да у тебя деньги сквозь пальцы текут, как вода сквозь решето.

Когда мы подошли к его машине, я присвистнула. «Феррари», алого цвета и обтекаемых форм, невольно бросался в глаза на фоне темных машин, выстроившихся на стоянке. Я знала, что такая машина стоит безумных денег. Я заметила, как господин Кобаяси подошел к черному «BMW» и, остановившись, в изумлении смотрит на машину Тима. А тот просто упивался своей новой дорогой игрушкой. Распахнув дверцу, он усадил меня и занял место за рулем, картинно откинувшись на спинку сиденья.

— Видела, как твой Кобаяси уставился на мою тачку? — довольно сказал он. — Япошки знают толк в машинах!

— Лиза-то где? — спросила я, не отвечая на его вопрос. — Хотя сейчас по Москве всего три часа. Наверное, в агентстве. Я-то думала, что она тоже приедет встречать меня.

— Увидишь еще свою красавицу! — усмехнулся Тим. — Она там развела бурную деятельность.

— Ты это о чем? — повернулась я к нему.

— Увидишь, — загадочно произнес он.

И медленно выехал со стоянки. Когда мы оказались на трассе, Тим развил такую скорость, что у меня дух захватило. И когда на подъезде к МКАД машина замедлила ход, я вздохнула с облегчением.

Мы поднялись в квартиру, и я сразу почувствовала запах свежей сдобы. Из кухни выглянула Лиза в фартучке, запачканном мукой, и, взвизгнув от радости, кинулась ко мне. Мы расцеловались.

— Ты есть, наверное, хочешь? — тараторила она, снимая фартук и беря у меня сумку. — Давай, в ванную, а потом за стол. У меня все уже готово! Я для тебя состряпала настоящий праздничный обед! А то ты наверняка соскучилась по нашей кухне! Да и что эти японцы могут предложить? Одни сушеные сверчки да водоросли!

— С чего ты взяла? — расхохоталась я. — У них очень вкусные и полезные блюда.

— Не знаю, не знаю, — подхватил Тим. — Но у нас обычно все, что полезно, крайне невкусно. Вот Инга ест тертую сырую морковку или капустку жует. Думаете, ей вкусно? Сомневаюсь! Я же вижу, с каким вожделением она смотрит на жареные куски мяса, которые я уплетаю!

— Значит, в торгах победила Инга? — уточнила я и подмигнула Лизе.

— Ну, зачем так грубо? — скривился Тим. — Победила дружба!

— Вы что, решили втроем сосуществовать? — спросила я.

— К чему нам такие извращения? — расхохотался он. — Инга уверена, что я люблю только ее, а Ира думает, что я принадлежу лишь ей. И все довольны.

— Смотри, малыш, допрыгаешься! — сказала я. — Так это долго продолжаться не может!

— Ну почему же? Я, словно речка, скольжу между двух берегов, которые никогда не пересекаются.

— Ну-ну, — хмыкнула я и скрылась в ванной.

Потом мы долго сидели на кухне. Я рассказывала о своей поездке. Конечно, не все. Затем отдала им подарки.

— Супер! — обрадовался Тим роскошному черному кимоно, сплошь расшитому сложными переплетениями золотых, алых и зеленых нитей.

Он тут же разделся до трусов и набросил его. Выглядел Тим великолепно.

— А почему бы тебе не продать свою роскошную машину и не купить на эти деньги квартиру? — спросила я, наблюдая, как он вертится перед зеркалом в прихожей.

— Что ты, Таня! — рассмеялась Лиза. — Он же еще не наигрался! Видела бы ты, с каким видом он подкатывает к агентству. Девчонки чуть из окошек не вываливаются.

— Красивому парню требуется красивое оформление, неужели непонятно? — серьезно сказал Тим. — Но, в общем-то, Лиза права. Наезжусь вдоволь, потом, может, продам.

— А кто ее подарил? — поинтересовалась я.

— Ира, — ответила за него Лиза.

— Но как же Инга позволяет? — спросила я.

— А она не знает, — усмехнулся Тим. — Я ей сказал, что это машина нашего клуба. И ребята для престижа периодически катаются на ней все по очереди.

— И думаешь, она поверила в такую галиматью? — поинтересовалась я.

— Это ее проблемы, — спокойно заметил Тим.

Вечером Лиза собралась уходить.

— Может, останешься на ночь? — спросила я. — Мы с тобой так толком и не поговорили.

— Нет, домой надо, — ответила она и улыбнулась. — А то мой раб Григорий умом тронется.

— Ясно, — вздохнула я.

— Завтра обо всем поговорим, — сказала она. — Ты когда в агентство приедешь?

— Да прямо с утра и подкачу, — ответила я. — Прохлаждаться некогда.

— Может, все-таки отдохнешь пару дней? А то разница во времени, акклиматизация и т. д.

— Нет, Лизонька, завтра, как обычно, явлюсь к девяти.

Когда за Лизой закрылась дверь, Тим вздохнул и снял кимоно.

— Совсем она с этим Павлом Николаевичем с ума сошла, — сказал он. — Уж и не знаю, чем девке помочь. Я даже попробовал познакомить ее с одним из клуба.

— Со стриптизером? — усмехнулась я. — Тоже мне достойная замена!

— А что? — немного агрессивно спросил Тим. — Чем мы хуже? Подумаешь, раздеваемся на сцене! Такая же работа, как и многие другие! Но ты не волнуйся, — добавил он более спокойно, — этот товарищ — новый помощник постановщика. Наш, кстати, коллега. Тоже хореограф. Симпатичный парнишка.

— Да? — заинтересовалась я. — И как?

— Да никак! Ты же знаешь Лизку! Губы надула и потом мне высказалась, что я дурак конченый. Кстати, о дураках, — неожиданно сказал он и замолчал.

— Ну, чего заткнулся? — усмехнулась я.

Тим надел шорты и аккуратно сложил кимоно, поглаживая поблескивающий черный шелк руками, словно лаская.

— Твой бывший хахаль несколько раз заявлялся в агентство и сюда, — после паузы тихо проговорил он. — Уж и не знаю, чего ему от тебя надо! Расстались, но нет, все таскается! Я просто с трудом сдерживался, так кулаки и чесались при его виде. Хочешь, морду ему расквашу?

— Не стоит, — ответила я, чувствуя, как сжалось сердце.

— Смотри, Татьяна, товарищ он нервный и злой, — сказал Тим. — Могу пока пожить у тебя.

— Поживи, — улыбнулась я. — Но как твои дамы? Возражать не будут?

— Разберусь!

На следующее утро я проснулась рано и не стала будить все еще спящего Тима. Выпив наскоро кофе, я привела себя в порядок и, захватив парики прически суми-симада, которые приобрела у госпожи Цутиды, отправилась в агентство.

Охранник Слава поздоровался со мной и радостно улыбнулся. Я протянула ему коробочку с набором для сакэ, и он даже покраснел от удовольствия.

— Спасибо огромное, Татьяна Андреевна, — пробормотал он. — Не стоило беспокоиться!

— Ну что ты, Вячеслав! Я всем привезла сувениры, — ответила я, заходя в открытые передо мной двери.

— Елизавета уже здесь, — улыбнулся он.

— Прекрасно! — сказала я, оглядев приемную и не увидев Лизу на обычном месте за компьютером.

— Она в репетиционной, — громко произнес мне вслед Слава.

Когда я открыла дверь, то не узнала помещение. Прямо передо мной, где-то в паре метров от двери, находились самые настоящие раздвижные перегородки фусума. Я увидела на них тонкое и искусное изображение горы Фудзи. Заметив на полу циновки, я машинально сняла туфли.

— Таня! Как ты рано! — раздался звонкий голосок Лизы, и она вышла из-за перегородки, легко раздвинув ее.

— Привет! — растерянно сказала я, заглядывая за ее спину.

Я увидела классически оформленное помещение для проведения чайной церемонии. В углу даже был сооружен самый настоящий каменный очаг. Возле него на деревянной подставке находилась различная утварь, необходимая для тяною.

— Мама дорогая! — громко воскликнула я, заходя за перегородки.

Справа в стене было устроено подобие ниши токонама. К стене прикреплялись деревянные перегородки, обозначившие нишу. Я подошла и начала рассматривать какэмоно, вертикальный свиток с картиной. Там была изображена гора Фудзи.

— Это что, подлинник? — испугалась я. — А деньги на нашем счету еще остались?

— Это просто отличная копия, — рассмеялась Лиза. — Хокусай, кажется. Один из видов его бесчисленных изображений Фудзиямы. Красиво, правда?

— И не отличишь от настоящего!

— Еще бы! Я старалась! — сказала Лиза. — А как тебе икебана? А то всегда меня ругала за неряшливые бессмысленные букеты. Пришлось походить на курсы.

— Отлично! — одобрила я, посмотрев на длинную сосновую веточку, торчащую из темной керамической вазы.

Маленькие розовые звездочки чеддерской гвоздики красиво выделялись на фоне темно-зеленых сосновых игл. Я ощутила тонкий сладкий аромат и улыбнулась.

— А я сейчас стала настоящей «тядзин», хозяйкой чайной церемонии, — хвастливо заявила Лиза и подняла вверх свой хорошенький носик. — Так что я здесь времени зря не теряла. Ты будешь довольна. Правда, пришлось обратиться за консультацией к твоему Ито. Но он с удовольствием помог.

— Нужно особо поблагодарить его, — заметила я.

— Но это еще не все, — лукаво сказала Лиза и прошла в конец комнаты.

Она отодвинула перегородку, и мы оказались еще в одном помещении меньших размеров. Я увидела все те же циновки на полу и по бокам узкие деревянные скамеечки. Сбоку каким-то образом Лиза ухитрилась втиснуть шкаф-купе. Он был облицован светлым деревом и прекрасно гармонировал с общим убранством.

— А это вход в наш чайный домик, — сказала она. — Здесь гости смогут снять верхнюю одежду и обувь и привести себя в порядок. А потом уже пройдут в зал. Помнишь тот запущенный внутренний дворик?

— Помню, — нехотя ответила я.

И перед глазами невольно возник Степан, прячущийся за кустом сирени.

— Идем, — сказала Лиза.

Мы приблизились к новой деревянной двери, и Лиза распахнула ее передо мной. От неожиданности я ахнула. Дворик было просто не узнать. От помойки не осталось и следа. Дворик был отгорожен от основного пространства высокими коваными решетками. Кусты сирени удачно закрывали его от любопытных глаз. От кованой калитки шла дорожка, выложенная цветными кусками гранита. Она оканчивалась у двери. Я вышла в садик. Небольшая, тоже кованая скамья стояла возле крошечной, но густо усаженной оранжевыми настурциями клумбы. За ней я с изумлением увидела выложенный камнями прудик, размером примерно метр на полтора. Посередине бил фонтанчик, а на воде покачивались какие-то растения с крупными зелеными листьями. Возле прудика стояла вторая скамья и возвышался фонарь. Ровный гранитный столбик венчался белым стеклянным шаром, который обхватывали причудливые переплетения кованых стеблей с маленькими остроконечными листочками.

— Зажечь фонарь? — спросила Лиза, с явным удовольствием наблюдая за мной. — Ночью он необыкновенно красиво отражается в воде пруда.

— Вот вечером и зажжем. Но ты просто превзошла саму себя! — воскликнула я. — И как нам сохранить все это? Народ у нас дикий! Им лишь бы ломать и засорять.

— Ну, во-первых, у калитки есть внушительный замок. Во-вторых, я уже думала над этим. Не мешало бы взять еще охранников для этого входа.

— Да, ты абсолютно права! — тут же согласилась я. — Расход не такой большой, зато спокойнее. К тому же проведение чайной церемонии в таком обрамлении привлечет дополнительных клиентов, — добавила я после паузы. — Займись рекламой!

— Уже! — рассмеялась Лиза.

Вечером за мной заехал господин Ито. Я видела, что он непритворно рад встрече.

— Ты великолепно выглядишь, Таня! — сказал он, целуя меня. — Поездка явно пошла тебе на пользу.

— Это благодаря вам, Ито-сан, — ответила я.

— Хочу отпраздновать твой приезд, — радостно проговорил он. — Мы решили покататься на яхте, которую я снял. Присоединишься? Если Лиза хочет, то приглашаю и ее.

Но Лиза отказалась, сославшись на неотложные дела.

— Это в восемь вечера! — сказала я и укоризненно на нее глянула.

— Развлекайтесь без меня, — улыбнулась она.

Когда мы оказались на месте, я увидела множество уже пьяных гостей. Господин Ито снял яхту на всю ночь. Я остановилась на палубе, смотря в темную, быстро несущуюся мимо меня воду, а господин Ито побежал искать капитана, чтобы обсудить с ним маршрут.

— Добрый вечер, прекрасная принцесса! — услышала я знакомый голос и резко обернулась.

Возле меня с бокалом в руке стоял господин Миура.

— Акира! — радостно воскликнула я.

— Он самый, — улыбнулся он.

А меня вдруг бросило в жар. Я вспомнила, что Акира знаком со мной только в образе гейши Аямэ. Я замолчала, пытаясь справиться со смущением.

— И как продвигается изучение тантрического секса? — еле слышно сказал он мне на ухо.

— Пока никак! — рассмеялась я.

И сразу почувствовала себя легко. Раз Акира знал, кто я, то смысла скрывать это не было никакого.

— Я вчера прилетела, — сказала я после паузы.

— О! А я и не знал! Решил, что прекрасная Аямэ забыла меня.

— Меня зовут Таня, — тихо сказала я.

— Замечательно! Что-нибудь выпьешь?

— Пожалуй, — ответила я, с удивлением глядя на его бокал.

Я помнила, что Акира не употреблял спиртное.

— Я пью виноградный сок, — сказал он. — Но для тебя возьму шампанское. О’кей?

Я кивнула, и он быстро скрылся в освещенном салоне. Я пригладила волосы, но волнение отчего-то унять не могла. Акира обладал ненавязчивым обаянием и несомненным ики. Это меня невольно, но сильно возбуждало. Мое тело хотело секса помимо моей воли и мгновенно откликалось на присутствие молодого сексуального представителя противоположного пола.

Когда Акира появился с бокалом шампанского, я мельком глянула на его спортивное хорошо накачанное тело и почувствовала, что возбуждение нарастает.

— Как ты съездила? — спокойно спросил он.

«Вот прямо сейчас затащить его куда-нибудь», — подумала я, сосредоточившись на его пухлых красных губах.

Акира смотрел на меня с непонятным выражением, потом улыбнулся.

— Хорошо съездила, — сказала я, с трудом отводя взгляд от его лица и глядя на темную воду.

— Я вижу, — тихо заметил он. — В тебе появилась ясность и… — он запнулся. — Не знаю, как точнее выразиться. Я бы сказал: живой источник.

— Меня укачивает на воде, — неожиданно сказала я. — К тому же разница во времени еще дает о себе знать.

— Можем высадиться, пока еще не оказались за пределами города, — тут же отреагировал Акира. — А то Ито собрался в бухту Радости, а это где-то на севере какого-то водохранилища.

— Кошмар! — рассмеялась я. — Но ведь ради нас яхту не остановят.

— Сейчас я что-нибудь придумаю, — сказал Акира.

Уж и не знаю, каким образом он договорился, но, вернувшись, он потащил меня к спуску с палубы. Там уже находился матрос. Нам приготовили лодку. Я рассмеялась от неожиданности его действий. Акира, видимо, не привык долго рассуждать и взвешивать. Он спустился в лодку и подал мне руку.

— Но куда мы поплывем? — спросила я, с трудом удерживаясь на ногах и пробираясь к скамеечке на корме.

— К берегу, — рассмеялся он. — А там я доставлю тебя, куда скажешь.

— Но надо бы предупредить господина Ито, — спохватилась я.

— Я его не нашел и сказал капитану, — ответил Акира и взялся за весла.

Я с удовольствием посмотрела на его вздувшиеся под обтягивающими рукавами белой футболки мышцы. Он начал энергично грести, а я опустила руку в прохладную воду. И как ни странно, но в этот момент я думала о том, что как хорошо, что на мне узкая льняная юбка и белая блузка. Я незаметно расстегнула еще одну пуговичку и слегка расставила обнаженные колени, словно искала опору при качке. Но Акира греб ритмично, и лодка шла на удивление ровно. Его раскачивающееся тело, с напряженными мышцами рук и раздвинутыми ногами, обтянутыми белыми брюками, неотступно притягивало меня. И я буквально изнывала от желания.

— До берега далеко? — задала я глупый вопрос.

Огни набережной виднелись практически в нескольких метрах от нас. Мне показалось, что я вижу какой-то длинный шпиль.

Акира не ответил и почему-то перестал грести. Его глаза неотступно смотрели на меня. Неожиданно он закрепил весла и передвинулся ко мне, обхватив за талию и опустив голову к моему животу. Я застонала и откинулась назад. Лодка закачалась. Но мы не обращали на это внимания. Я сдвинулась вниз и подняла юбку. И тут же почувствовала, как пальцы торопливо отодвигают серединку трусиков и начинают ласкать. Я легла спиной на узкую скамейку. И ощутила, как влажный язык проникает внутрь. Но я невыносимо хотела именно член.

— Трахни меня, — сказала я на русском.

Но Акира понял. Он осторожно перевернул меня на живот. Лодка вновь сильно закачалась.

«Не хватало только свалиться в воду!» — подумала я и тихо засмеялась.

И сразу замолчала, так как ощутила прикосновение влажной горячей головки. Я приподняла ягодицы и застонала, почувствовав, как член мягко входит в меня. Но он был почти таким же маленьким, как у Митихиро. Я замерла, ощущая резкие толчки, но мои «яшмовые ворота» требовали большего заполнения. И вдруг я ощутила, как член словно удвоился. Я невольно застонала от этого странного проникновения. Но потом поняла, что Акира помог себе пальцами.

Когда мы разъединились, то сразу сели на скамейки и посмотрели друг на друга, почему-то дружно расхохотавшись.

— Извини, я не смог с собой справиться, — сказал Акира, когда мы успокоились. — Желание захлестнуло.

— Но ведь я хотела не меньше тебя, — ответила я.

— Но я хотел явно дольше, — возразил он. — С нашей первой встречи.

— Все прекрасно, — сказала я. — Ты мне очень нравишься.

— А ты мне, — ответил он и огляделся по сторонам. — Как ты думаешь, мы сейчас где?

— В лодке, — рассмеялась я.

— О, да! — тут же подхватил он. — В лодке коралловой любви, плывущей по зеленой воде страсти.

Акира взялся за весла и начал грести к видневшемуся темному берегу.

«Интересно, куда нас отнесло?» — подумала я, оглядываясь по сторонам и не видя узкий шпиль.

— Сейчас высадимся, найдем такси и поедем домой, — сказал Акира.

— Хорошо бы, — сказала я. — Весь вопрос, где мы высадимся.

— А не все ли равно! Такси всегда можно найти, — уверенно ответил он.

«В Японии возможно», — подумала я и улыбнулась.

Когда лодка ткнулась носом в камень набережной, Акира закрепил весла и встал, с трудом удерживая равновесие.

— Но мы тут не выберемся, — сказала я, глядя на шершавую отвесную каменную стену.

— Здесь не так и высоко. Я подсажу тебя. А то причал мы тут долго будем искать.

— Мне кажется, я видела шпиль Северного речного вокзала, — задумчиво проговорила я.

— Когда?

— А бог его знает! — рассмеялась я. — Еще до того, как…

— Вставай, Таня. Я тебя подсажу, — решительно проговорил Акира.

Я с трудом выбралась наверх, оцарапав колени. Акира вылез намного легче. Его тело двигалось быстро и гибко. Мне показалось, что он плавно выпрыгнул ко мне без каких-то особых усилий.

— А лодка? — спросила я, когда мы пошли в глубь какого-то темного и безлюдного парка.

— Я ее купил, — засмеялся он. — Так что пусть плывет!

Я изумленно глянула на него, но промолчала. Этот парень удивлял меня все больше.

Мы шли через парк, больше напоминающий лес, какое-то время молча. Было уже очень поздно, что-то около полуночи. Я чувствовала легкую усталость, но в то же время возбуждение не покидало меня. Все происходящее казалось необычным и увлекательным. Место, где мы очутились, было не знакомым ни мне, ни тем более Акире. Темный, без единого фонаря парк, отсутствие людей и зданий, тишина и влажная трава под ногами создавали своеобразную атмосферу приключения. И я периодически прижималась к Акире, тихо и нервно посмеивалась.

И вот вдалеке блеснул свет. Мы припустили туда бегом, дурашливо подталкивая друг друга. Скоро перед нами возник дом. Я посмотрела на два квадрата освещенных окон, прикрытых ветками деревьев, и отчего-то замедлила шаг.

— Странное местечко, — тихо сказала я. — Особняк, по-моему, в три этажа, стоит в лесу. Я не вижу ни ограды, ни охраны, ни других зданий.

— Почему странное? — удивленно заметил Акира. — Просто кому-то нравится жить в уединении.

— Может, для Японии это и нормально, — пробормотала я.

В этот момент мы наткнулись на низкую ограду из коротко подстриженных кустов, плотно растущих друг к другу.

— Ну, вот и забор, — усмехнулась я. — Перелезем?

— Давай! — согласился Акира и ловко перепрыгнул кусты.

«Главное, чтобы собак не было», — подумала я, перелезая следом за ним.

Но вокруг по-прежнему царила тишина.

— Постучим и выясним, где мы, — сказал Акира и двинулся к дому.

— Подожди! — зашептала я, хватая его за руку. — Давай лучше вначале в окно поглядим. А то мало ли! Вдруг тут какие-нибудь бандиты!

Акира глянул на меня и тихо рассмеялся, но шаг замедлил. Мы подошли к одному из освещенных окон и осторожно отвели ветки.

Я увидела роскошно обставленную комнату с горящим камином. Посередине находился стол, за которым сидели двое мужчин и две женщины. Они играли в карты. Меня удивило, что женщины были в вечерних платьях. Ко мне лицом находился мужчина, одетый во все черное. Его строгое властное и красивое лицо сильно портило огромное красно-коричневое родимое пятно на виске. Казалось, что это кровь, выступившая после удара или выстрела. Я перевела взгляд на затылок женщины, сидевшей напротив него. Густые русые волосы, убранные в замысловатую высокую прическу, полная белая шея, на которой поблескивало ожерелье, открытые плечи — ничего особенного я не видела. Но мой взгляд словно прилип к ней. В этот момент в комнату зашел парень в строгом черном костюме и с подносом в руках. Он поставил бокалы и разлил вино. Когда он пошел к двери, женщина, так привлекшая мое внимание, развернулась и что-то ему сказала. Увидев ее профиль, я мгновенно узнала Ингу, подругу Тимура, и невольно отпрянула от окна.

— Красивый череп, — сказал в этот момент Акира.

Я посмотрела на него с недоумением. Потом вновь глянула в окно и тут только заметила, что на каминной полке стоит настоящий на вид череп. Внутри, видимо, была помещена свеча, потому что из отверстий выходил неровный желтоватый свет. Это выглядело жутковато. Рядом с черепом находились песочные часы. А на стене висел кусок черного полотна, на котором золотом было написано: «Помни о смерти».

— Пойдем отсюда? — сказала я.

— Но мы же хотели выяснить, — начал говорить Акира.

— Как-то же они сюда добираются, — перебила я, — так что дорога наверняка рядом.

Мы обогнули особняк и скоро действительно вышли на узкую асфальтированную дорогу, приведшую нас на шоссе. Я остановила медленно ехавшую «шестерку» и попросила довезти нас до ближайшего метро. Водитель, пожилой мужчина, только усмехнулся, оглядев мои голые ноги с ободранными коленями. Он перевел взгляд на молчащего Акиру, задумался, но потом все-таки согласился нас подвезти. Мы забрались на заднее сиденье и прижались друг к другу.

Ближайшим метро оказалась станция «Речной вокзал», и ехали мы до него почти час. Притормозив у входа, водитель повернулся ко мне. Я протянула деньги.

— А дальше-то куда? Метро уже закрыто, — сказал он. — Может, нам по пути?

— До метро «Аэропорт», — сказала я.

— Так чего ж ты, девонька, молчала? — добродушно улыбнулся он. — Мне в ту же сторону! Могу к дому доставить, а то твой чучмек совсем уже засыпает. Вон, глазенки-то прижмурил.

В мои планы не входило приглашать Акиру в гости, но я так устала, что только молча кивнула.

Когда мы высадились у моего подъезда, Акира сказал, что поедет домой на такси.

— Пойдем, вызову по телефону, — сказала я. — А то куда ты сейчас ночью?

Мы поднялись ко мне. Я скинула туфли и взяла телефон. Но гудков не было.

— Ну вот! Телефон почему-то не работает! — недовольно пробормотала я.

— Таня, не хочу больше тебя беспокоить, — сказал Акира и направился к двери.

— Ты останешься! — строго сказала я. — Сейчас в душ и спать! Если ты голоден, то в холодильнике всего полно.

Он улыбнулся. Я обняла его и легко поцеловала. Он ответил неожиданно страстно.

— В душ! — прошептала я, оторвавшись от его губ.

— Привет, Танюша! — раздался в этот момент сонный голос. — Извините!

Я повернула голову и увидела абсолютно голого Тима. Он стоял в дверях гостиной и зевал. Потом спокойно повернулся и ушел, прикрыв дверь.

— О! — только и сказал Акира.

— Это мой друг, — быстро проговорила я. — Он стриптизер, поэтому привык не стесняться. Так что прошу прощения. И не думай, мы с ним только дружим и ничего более.

— Я и не думаю. Но он очень красив.

Тим появился вновь, но уже в халате. Я их познакомила и пошла в ванную. Когда вернулась, Акира сидел на кухне и пил чай.

— Чаек? — обрадовалась я. — Как раз то, что нужно!

— А где это ты так коленки ободрала? — испуганно спросил Тим и укоризненно глянул на Акиру.

— Потом расскажу, — усмехнулась я, усаживаясь за стол.

Акира извинился и ушел в ванную.

— Где ты его подцепила? — рассмеялся Тим, наливая мне чай и пододвигая тарелочку с бутербродами.

— Друг господина Ито, — сказала я. — Слушай, а где твоя Инга?

— Дома, наверное, а что? — удивился он.

— Да так… — ответила я и замолчала, не зная, рассказывать ему или нет об увиденном.

— Думаешь, почему она не со мной? — предположил Тим.

— Да, именно, — ответила я. — Ведь у тебя сегодня такой редкий выходной.

— Ну не сюда же ее тащить, не при тебе же! — усмехнулся он. — А она, знаешь ли, ненасытная бабенка. Просто удивляюсь! Хоть сутки напролет трахаться будет.

— Понятно, — сказала я.

— А ты куда его спать уложишь? — поинтересовался Тим. — Хочешь, на мое место? А я могу на балконе. Ночь теплая.

— Успокойся! — рассмеялась я. — Акира будет спать со мной.

Почему я так решила, мне трудно объяснить.

Но это давно забытое ощущение прижимающегося ко мне всю ночь мужчины, его объятия, сонные поцелуи, тяжесть горячей руки на груди практически не давали уснуть. Я лежала на его плече, привалившись всем телом и уткнувшись носом в шею, и улыбалась, чувствуя покой и защищенность.

Рубоко Шо

Утром мы расстались с Акирой возле метро. Я отправилась в агентство, а он — по своим делам.

— Придется пока постоянно ходить в брюках, — тихо сказала я, когда он осторожно пожал мне пальцы. — Пока колени не заживут.

— Ты жалеешь? — спросил он.

— Нисколько! — улыбнулась я и крепко его поцеловала.

Когда я приехала в агентство, то первым делом попросила охранника Славу позвонить матери Степана.

— Скажешь, что ты его знакомый, что давно не виделись, и спросишь, где он, — дала я указания.

— Хорошо, — недоуменно произнес Слава. — Сейчас позвоню.

— Просто это мой должник, — серьезно проговорила я. — Уклоняется, понимаешь?

— Да-да, конечно, — сказал он и снял трубку.

Мать Степана сообщила, что ее сын в данный момент находится во Владимирской области, и, когда вернется, не известно. Я поблагодарила Славу, и он вернулся на место.

«Интересно, что Степан там делает? — подумала я. — Хотя главное, что его сейчас здесь нет».

В полдень пришла на занятия Сакура. А через час появилась сияющая Идзуми, которая только что вернулась из отпуска. Следом за ней робко вошла невысокая черноглазая девчушка на вид лет четырнадцати. Идзуми радостно со всеми поздоровалась, а потом подтолкнула ко мне девчушку и сказала:

— Вот, Татьяна Андреевна, пополнение вам привезла. Знакомьтесь, это Рита, моя землячка. Только что культпросвет закончила.

— Здравствуйте, Рита, — немного настороженно поздоровалась я, внимательно оглядывая ее невысокое стройное тело, угольно-черные волосы, заплетенные в две косички, и карие миндалевидные глаза. — Тебе лет-то сколько? — уточнила я.

— Восемнадцать, — сказала она, испуганно на меня глядя.

— А на вид — малолетка! — усмехнулась я.

— Кто бы говорил! — неожиданно осмелела Рита. — Вам-то самой сколько? Поди, не больше шестнадцати, а еще дире-е-ектор! — насмешливо протянула она.

— Рита! — тут же одернула ее покрасневшая Идзуми.

— Нари! — ответила она с вызовом и даже ногой притопнула.

— Офигеть! — заметила вышедшая в этот момент из чайной комнаты Сакура. — Вот это кадр!

— Пойдем, Рита, в мой кабинет, — предложила я и улыбнулась.

Она мне показалась забавной. И это сочетание совершенно невинного юного личика с задиристым характером вполне подходило для такой работы.

Я зашла в кабинет и села за свой стол. Рита устроилась напротив и подняла на меня глаза. И я увидела, что на самом деле она смущена и растерянна.

— Меня зовут Татьяна Андреевна, — немного официально начала я. — И мне, если тебе уж так интересно, в сентябре исполнится 21 год. В этом заведении я директор, кроме этого, преподаватель основных дисциплин и также выступаю с девушками в качестве гейши Аямэ.

— Здорово! — заметила Рита.

Ее смущение явно пошло на убыль, лицо стало более оживленным.

— Я думаю, что Нари, — девушки здесь общаются под псевдонимами, так что привыкай называть ее Идзуми, — рассказала о нашей работе. Ты живешь, как и она, в Волгограде?

— Да, — подтвердила Рита. — Недалеко от «Родины-матери». Прямо сбоку. И с детства боялась ее огромной нависающей над нашим кварталом фигуры. Вы были в нашем городе?

— Ни разу!

— Ее один палец на ноге по размерам, как я, — округлила глаза Рита. — И я всегда боялась, что если она упадет, то раздавит все наши дома одним махом.

— Так там же целый комплекс, — заметила я. — И мне казалось, что монумент «Родина-мать» довольно далеко от жилых домов.

— И что? — пожала плечиками Рита. — Она же несколько сот тонн весит.

— Понятно, — после паузы проговорила я. — Ты закончила танцевальное отделение?

— Нет, инструментальное, так что играю на многих музыкальных инструментах. И, как говорит моя мама, особенно хорошо на нервах, — хихикнула она.

На ее щеках появились две очаровательные ямочки.

— А танцами когда-нибудь занималась? — спросила я.

— Да всю жизнь! Прямо с пеленок! Моя мама преподает танцы в нашем же училище. Она хотела, чтобы я на ее факультет поступала. Но я решила, что и так танцую уже, как профессионал, и лучше обучусь еще чему-нибудь. Вот смотрите!

Рита вскочила и закружилась по моему кабинету в венском вальсе, изящно выгнув спинку и ловко обходя кресла и большую напольную вазу с искусственной веткой цветущей сакуры. Ее косички смешно разлетались при поворотах. Двигалась она действительно профессионально и необычайно грациозно. Сделав несколько туров, она упала на кресло и рассмеялась. Потом схватила с моего стола веер тессэн, стоявший раскрытым на подставке, и охнула.

— Ничего себе, какой он тяжеленький! — заметила Рита, но все равно стала им обмахиваться.

— Это боевой веер самураев, — улыбнулась я. — Перекладины металлические.

Рита удивленно уставилась на веер и потрогала пальчиком концы перекладин.

— О, какие острые! Как интересно! Надо бы и нам моду ввести на такие веера. А то — газовые баллончики! Тоже мне защита! Тут, если что, ткнул в глаз — и дело с концом!

— От кого это ты защищаться надумала? — расхохоталась я.

— Да от всяких придурков! Мало, что ли, идиотов? — серьезно сказала Рита и нахмурилась. — Так что, — неожиданно встала она и аккуратно поставила веер на место, — я вам подхожу или как?

Она подошла к столу и остановилась с видом скромницы-отличницы. Ее длинные загнутые ресницы опустились, но кончики губ ползли вверх в неудержимой улыбке.

— Посмотрим, — сказала я. — Пока — да. Но нужно учиться. У тебя есть где жить?

— Так с Нари, то бишь Идзуми. Она же квартиру снимает. Говорит, вдвоем веселее.

— Хорошо. На период обучения я буду выплачивать тебе небольшую стипендию, — сказала я.

— Так мне не нужно! — торопливо ответила Рита. — Я много заработала постоянными выступлениями. Я ведь участвовала и на свадьбах, и на вечеринках, и в концертах, сколько себя помню. Мама считает, что для артиста главное — постоянная практика.

— Прекрасно, — сказала я, — но стипендию все равно будешь получать.

Акира стал периодически встречаться со мной.

— Меня к тебе неудержимо тянет, — как-то сказал он. — Даже и не пойму, в чем тут дело.

В середине августа мы несколько раз вместе ездили в загородный дом господина Ито. Акира при посторонних вел себя сдержанно, занимал отдельную комнату, но ночью приходил ко мне, и мы активно «умащивали птичку в гнезде». А утром спускались к завтраку с невозмутимыми выражениями лиц. Но я видела, что господин Ито посматривает на нас с плохо скрытой грустью в глазах. Он ничего не говорил мне, к тому же Акира был для него важным деловым партнером, но я все равно чувствовала себя неловко. Он многое для меня сделал и всегда относился предупредительно и заботливо. Но не могла же я после бурных ласк Акиры уходить от него и перебираться в спальню господина Ито! Это было не в моих правилах. А когда в один из выходных появился еще и господин Кобаяси, я окончательно растерялась и решила, что буду приезжать сюда только в качестве Аямэ.

В последний день августа стояла удивительно теплая погода. Я весь день провела в агентстве, занимаясь с девушками в чайной комнате.

— Вообще-то не очень удобно, — сказала Лиза, когда я в перерыве пила с ней чай. — Раньше репетиционная была, а сейчас все вместе. А ведь с сентября я хочу организовать проведение чайных церемоний. И если дело пойдет, то комната будет постоянно занята.

— Ты права, — задумчиво ответила я. — И потом мне одной тяжело постоянно заниматься обучением. Ты не представляешь, сколько разных предметов приходится преподавать! И еще новенькая Рита. Даже и не знаю, что делать!

— Что-что, — рассмеялась Лиза, — ясно что! Отдельное помещение снять для репетиций. Поговори со своим Ито, может, он сможет что-нибудь придумать. Да и дополнительного педагога нанять не мешало бы.

— Что ты! Бюджет утвержден. И до конца года навряд ли!

— И охранника для второго входа, — добавила Лиза. — Хотя бы пока одного на день, если на сутки не получается.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я. — У меня еще с сентября занятия в школе начинаются.

— А вот это тебе уже совсем ни к чему! — вздохнула она. — Деньги копеечные, а хлопот полно с детишками.

— Но я там по трудовой работаю. Да и как уйду? Неудобно перед директором.

— Неудобно на потолке джинсы надевать, — рассмеялась Лиза. — Сама увидишь, что не потянешь. Слишком большая нагрузка здесь. Сейчас все из отпусков явятся свеженькие, отдохнувшие — и начнется!

Я в ответ только молча вздохнула.

А вечером за мной заехал Акира. Мы поужинали в маленьком уютном ресторанчике недалеко от его дома, потом вышли на улицу и медленно побрели по Большой Якиманке, взявшись за руки. Акира был немного хмурым и молчаливым. Я, думая о своем, тоже шла молча. Когда мы поравнялись с Президент-отелем, я вдруг осознала, что наше молчание продолжается довольно долго. Тут же сработал профессиональный навык, я повернула голову и заглянула в лицо Акиры. Оно было грустным.

— Как твои дела? — спросила я жизнерадостным голосом.

— Прекрасно, — ответил он после паузы и вновь замолчал.

Такой ничего не значащий ответ всегда был словно барьер. И мне не раз приходилось придумывать следующий вопрос, чтобы разговорить собеседника.

«Гейша должна во что бы то ни стало изменить негативный настрой мужчины на позитивный», — всплыли в памяти слова госпожи Цутиды. Идеальный и самый легкий вариант в такой ситуации — сделать замечание о погоде.

Но познакомившись с кое-какими постулатами дзэн-буддизма на занятиях в Токио, я взяла оттуда одну очень интересную, на мой взгляд, практику. Учитель задает вопросы ученикам абсолютно не по теме, которую они в этот момент обсуждают. Вопросы могут быть самыми различными, что называется, все, что придет в голову. Они называются коан. Их цель — освободить ум ученика от рамок, стереотипов, ярлыков, вызвать другие направления мыслей, работу сознания и подсознания.

«— Каким образом кусты можжевельника являются иллюзией? — продолжил Дятел.

— Он дает мне тень в жаркий полдень, — ответил Ворон.

Дятел задумался на мгновение, а потом спросил:

— Значит, называть вещи — это иллюзия?

— Просто знайте, что дело это рискованное, — ответил Ворон.

— Я слышал о сущности природы, но не совсем понимаю, что это. Это нечто такое, что может быть уничтожено?

— Вот уж, действительно, излишне заносчивый вопрос, — ответил Ворон.

Дятел взъерошил перья и спросил:

— Вы хотите сказать, что я не должен подвергать эту тему сомнению?

— Ты полагаешь, что она существует, — сказал Ворон».

Мы дошли до поворота, я посмотрела на все еще молчащего Акиру и сказала:

— Ты когда-нибудь видел Эйфелеву башню?

Он глянул на меня отсутствующим взором, словно витал где-то далеко.

— Что? — после паузы тихо спросил он.

Я спокойно повторила вопрос. Акира вдруг улыбнулся и покачал головой.

— Говорят, она необыкновенно уродлива на неискушенный взгляд, — добавила я и улыбнулась.

— Знаешь, Таня, — проговорит он, — я ведь никогда раньше не уезжал из Японии. И это моя первая такая дальняя и долгая поездка. И мне, если честно, довольно тяжело почему-то именно сейчас. Даже и не знаю, в чем тут дело. Так хочется вернуться домой, обнять родителей, сестренку, увидеть родные улочки, соседей, друзей.

Акира, словно открылся какой-то шлюз, говорил без умолку до самого дома. Потом предложил подняться к нему. Такое развитие событий сегодняшнего вечера в мои планы не входило. Я устала, хотела вернуться пораньше домой и хорошенько отдохнуть. Но мне было так жаль несчастного поникшего Акиру, что я согласилась.

Когда мы зашли в квартиру, Акира сразу отправился на кухню. Он стал намного веселее и оживленнее. Я на минутку зашла в ванную и привела себя в порядок. Когда оказалась на кухне, то увидела, что Акира уже разливает кофе из керамической турки, что-то напевая себе под нос.

— Как я рад, что ты со мной, Таня! — радостно проговорил он, глядя, как я усаживаюсь за стол. — Мне так одиноко здесь вечерами после работы. Японцы стопроцентно семейные, коллективные люди. Мы не можем жить долго одни. А я еще в чужой стране!

Он достал коробку шоколадных конфет фабрики «Красный Октябрь» и открыл ее.

— Ты стал есть наши сладости? — рассмеялась я.

— Знаешь, как раз ваш шоколад очень вкусный. Он не такой сладкий, как швейцарский или немецкий, и это мне нравится. Оценил с черным чаем.

После мы долго сидели в гостиной на полу и болтали на самые различные темы. В комнате было темно, но Акира не зажигал даже свечи. Когда он зачем-то вышел, я встала и подошла к окну.

«Сколько сейчас может быть времени?» — подумала я, глядя на освещенные квадраты окон дома напротив.

В этот момент Акира неслышно подошел ко мне и остановился сзади. Я ощутила его дыхание на своей шее. Его руки легли на мои плечи. Я почувствовала, как он стягивает с них блузку, и расстегнула пуговички. Затем сняла юбку и осталась в одних трусиках. Его ладони были теплыми и мягкими. Акира легко помассировал воротниковую зону. Это было странно, но приятно. Я закрыла глаза и полностью расслабилась.

— Отлично, — прошептал он мне на ухо. — Твои мышцы, наконец, мягкие и податливые. Ты доверяешь моим пальцам. А сейчас попробуй сделать то же со мной.

Я повернулась к нему. Акира был без одежды. Его сильные выпуклые мышцы притягивали мой взгляд.

— Каждый раз, прежде чем коснуться партнера, сделай это мысленно, — тихо сказал он, глядя мне в глаза.

В полумраке комнаты они казались темными. Я плавно подняла руки и опустила ему на плечи, словно в танце.

— Вначале мысль, — продолжил Акира, — или мягкий волевой посыл. За ним — энергия. И уже за энергией мягкое движение на уровне физического тела.

Я закрыла глаза, слушая его и пытаясь следовать словам. Мои пальцы начали медленно сжимать его напряженные мышцы, тепло словно струилось из них и перетекало в тело Акиры.

— При любом физическом контакте, — продолжал Акира, — партнерам необходимо быть в постоянном энергетическом контакте. Если ты его не чувствуешь, то просто скажи, и я помогу.

— Я чувствую, — тихо ответила я.

— В соединении важно как можно меньше использовать физическое тело, мышечную силу. Главное — контакт наших энергий. Научись чувствовать баланс или центр тяжести как у себя, так и у партнера, чтобы стать одним целым.

Акира медленно опустился на колени. Я последовала за ним. Он сел. Я устроилась напротив него. Наши согнутые и разведенные колени касались. Акира пристально смотрел мне в глаза. Я не отводила взгляда. Несмотря на то что в комнате было достаточно темно, я почему-то ясно видела его расширившиеся зрачки. Акира закрыл глаза, и мои веки опустились синхронно. Я почувствовала, как его лоб касается моего, и подалась навстречу. Мы замерли в этой позе. Мне было хорошо от того, что в темноте я чувствую опору его теплого лба и касание коленей. И в тот момент, когда я захотела открыть глаза, Акира сказал:

— Позволим пространству войти в нас.

Я открыла глаза, и увидела его черные круглые зрачки. Мне показалось, что весь мир сосредоточился в этих черных безднах, и все вокруг перестало существовать. Но внезапно я увидела стену за Акирой и напольную поблескивающую золотом вазу у этой стены сбоку его силуэта. Я машинально вгляделась в узоры на ее фарфоровых боках.

— Таня, — услышала я мягкий голос.

И вновь сосредоточилась на глазах, неотступно глядящих на меня. И вновь черная бездна заполнила все вокруг. Эта бездна постепенно превратилась в ночное бездонное небо с искорками серебристых звездочек. И я словно полетела в это небо, овеваемая потоками прохладной мягкой энергии…

— Повернись ко мне спиной, — услышала я шепот Акиры.

Мы поменяли позу и сели, привалившись друг к другу. Легкая дрожь побежала по моему телу, когда я ощутила по всей длине спины его обнаженную теплую спину. Мы коснулись затылками и замерли.

— Представь поток энергии, который льется сейчас на нас сверху и окутывает светло-зеленым облаком, — прошептал Акира. — Останься в нем.

И я действительно увидела внутренним зрением, как нас окутало светящееся зеленоватое поле. Жар возник в области сердца и волной разлился по всему телу. Это было новое и необыкновенно приятное ощущение. Не знаю, сколько мы так сидели, но мне не хотелось отрываться.

— А сейчас повернись ко мне и встань на колени, — услышала я его тихий голос.

Мы повернулись лицом друг к другу, стоя на коленях. Наши животы соприкасались. Акира взял меня руками за локти.

— Забудь о физическом теле, — прошептал он. — Почувствуй, как «ен» и «ё» сливаются и взаимодействуют. Вообрази, что мы — цветок, который сейчас раскроется под лучами утреннего солнца. Сделай вместе со мной вдох и вбери свежесть потока, льющегося сверху.

Мы синхронно вдохнули, и моя голова начала медленно клониться назад.

— Выдохни и ощути энергию внутри цветка — нашего общего тела, — продолжил говорить Акира.

Мы выдохнули, и мое тело, словно без костей, мягко прогнулось назад. Я действительно почувствовала себя лепестком свежего раскрывающегося цветка. Акира удерживал меня руками и сам тоже прогибался назад. Наши бедра и низ животов плотно прильнули друг к другу. И вдруг я почувствовала прилив невыносимого желания. Жар со всего тела словно переместился в низ живота и начал давить. Я застонала и прижалась к Акире, вцепившись пальцами в его обнаженные напряженные ягодицы. И тут же почувствовала движение встающего «дерева плоти». Акира неожиданно рассмеялся и разъединился.

— Нет, Таня, это не так! — сказал он.

— Почему? — спросила я, глядя с вожделением на его приоткрытые губы.

— В тантрическом сексе главное — соединиться энергетически, почувствовать движение энергий, а потом уже переходить к физическому контакту.

— Но я сейчас взорвусь от желания! — ответила я и взяла в руки ставшее твердым «древо плоти».

Акира замолчал и протянул руку. Когда я почувствовала его пальцы в своих «яшмовых воротах», то откинулась назад и развела ноги. Он поласкал меня, а потом лег на пол и нашел «мое зернышко» языком.

Утром, когда мы проснулись в объятиях друг друга, я чувствовала себя отлично, хотя мы почти не спали. Акира встал вместе со мной и приготовил завтрак. Я сидела за столом, наблюдая за его неторопливыми движениями и улыбаясь от вида смешного фартучка с оборками, который он надел. После завтрака мы быстро покинули квартиру, потому что оба опаздывали.

Я пошла в школу в приподнятом настроении, с удовольствием наблюдая за толпами нарядных детишек с букетами цветов. Михаил Феликсович, наш директор, встретил меня радостно. Но первое сентября — крайне хлопотный день, поэтому поговорить мне с ним практически не удалось. Я решила, что побеседую попозже. Хотела обсудить возможность снять актовый зал для репетиций. Но я не знала, что сказать. Михаил Феликсович, как, впрочем, и никто из моих школьных коллег, не догадывался, что я директор агентства с гейшами. Я зашла в учительскую и составила план репетиций студии «Нодзоми». Затем поехала в агентство.

Лиза была уже на месте и встретила меня довольно раздраженно.

— Знаешь, Таня, — сурово сказала она, — если ты не ночуешь дома, то хотя бы предупреждай! А то и Тим и я просто не знали, что и думать! И Тим прав, тебе давно пора обзавестись сотовым. Сколько можно!

— Я подумаю, — ответила я, глядя на ее покрасневшее лицо. — Извини.

— Главное, что с тобой все в порядке! — более спокойно сказала Лиза. — Знаешь, я хочу провести пробную чайную церемонию. Поэтому подумай, кого пригласить, чтобы не очень стыдно было. А то я пока учусь.

— Лиза, чего ты смущаешься? Можно пока провести для меня и Тима. А Сакура и Идзуми выступят как гейши. Новенькая Рита поприсутствует и посмотрит.

— Как она тебе, кстати? — поинтересовалась Лиза. — По-моему, шибко шустрая девица.

— Вот и хорошо! Характер на такой работе необходим. Пока учится, а там видно будет. Но подготовка у нее отличная.

— Только на вид — заморыш, — хмыкнула Лиза.

— Ничего! Загримируем и будет пока выступать, как ученица.

— Смотри, от педофилов отбоя не будет!

— Ну что ты! Наши клиенты все — люди достойные, сама знаешь, — засмеялась я абсурдности ее предположения.

Тяною, чайную церемонию, мы провели в ближайшее воскресенье. Я пригласила господина Ито как главного эксперта. Он и был главным гостем. Тим также получил приглашение, но сильно опоздал. Он явился в зал, когда мы уже выпили первый очень густой зеленый чай. Извинившись, Тим приблизился ко мне и сел на корточки. Я сделала знак сидевшей поодаль Рите, одетой в красивое нежно-розовое кимоно, и она приблизилась к Тиму, с любопытством поглядывая на него подведенными глазами. Ее беленькое личико казалось прозрачным, темные волосы я убрала, как смогла, конечно, в прическу для начинающих гейш, которая называется момоварэ — «разделенный персик».

Тим искоса поглядел на севшую рядом с ним Риту и усмехнулся. Но она не смутилась и спокойно налила ему чай. Я сидела рядом с главным гостем господином Ито. Лиза, как хозяйка, стояла возле очага. Когда зашел Тим, она неторопливо наливала воду в чайник и только молча кивнула ему. Я видела по лицу Тима, что у него что-то случилось не совсем приятное. Но выяснять это на чайной церемонии не полагалось. Мы должны были создать определенную атмосферу покоя, отрешенности от земных забот, любования прекрасным и поддерживать ее во время всей церемонии.

Когда чайная церемония закончилась, мы ненадолго вышли в садик.

— Неплохо, — одобрил господин Ито. — Я думаю, дело пойдет. Тем более в Москве это в диковинку. Только не знаю, как это понравится русским господам. Все-таки менталитет навряд ли позволит понять суть «тяною».

— Ничего, пусть учатся, — усмехнулась я. — Не все же водку в кабаках хлестать! Хотелось бы, чтобы вы еще задержались, Ито-сан. Хочу, чтобы перед вами выступила моя новенькая.

— Хорошо, — мягко улыбнулся он и взял меня под руку.

Когда мы вернулись в зал, Лиза уже раздвинула перегородки, и пространство увеличилось. Рита сидела возле нахмуренного Тима. Мы устроились неподалеку. Лиза принесла поднос с сакэ. Я налила господину Ито и сделала знак Сакуре. Она вышла на середину зала и сыграла нам несколько пьес на сямисэне. Я видела, как господин Ито вслушивается в ее игру и иногда кивает головой в такт. Затем настал черед Риты. Я встала и представила ее как начинающую гейшу Ханако. Это имя означает «Дитя цветка». Рита вышла с совершенно невозмутимым видом. Мы подготовили стилизованный танец с зонтиком. Когда она повернулась к нам вполоборота и замерла в изящной позе, положив раскрытый яркий бумажный зонтик на плечо, все сразу замолчали. Танцевала она превосходно и подавала себя вполне профессионально. Видно было, что она далеко не новичок на сцене. И это сочетание уверенности и юного хрупкого облика вызывало странные ассоциации.

«Даже и не пойму, в чем тут дело, — думала я, наблюдая, как легко она кружится в танце. — Видимо, у такого юного создания должны быть какие-то неточности, очаровательная неловкость, чтобы у мужчин возникло желание учить и защищать неопытную девушку. Вот! Все дело в этом, — наконец, дошло до меня. — Такая юная не может быть опытной. Здесь явное нарушение равновесия, то бишь гармонии».

Я невольно улыбнулась, поймав себя на мысли, что начинаю рассуждать, как японцы.

Ханако, будем теперь так ее называть, закончила выступление и изящно поклонилась. Затем села рядом с Тимом. Я заметила, что выражение его лица все еще остается хмурым и озабоченным.

Поздно вечером, когда все, кроме Лизы и Тима, разошлись, я позвала их в кабинет.

— Что с тобой, мальчик? — нарочито равнодушно спросила я, вглядываясь в его красивое грустное лицо.

— Кстати, — подхватила Лиза, — где твое всегда такое безоблачное настроение?

Тим посмотрел на нас немного затравленно и вдруг закрыл лицо руками и бурно разрыдался.

— Господи! Что случилось? — в один голос воскликнули мы.

Лиза вскочила и бросилась к нему. Она обняла его, Тим развернулся и уткнулся ей в плечо. Его тело тряслось, словно в конвульсиях. Я открыла шкаф и достала виски и минеральную воду.

— Лучше чистое, — прошептала Лиза.

Я видела, что ее глаза начинают наливаться слезами. Когда Тим перестал рыдать, а только тихо всхлипывал, сидя в кресле и ссутулившись, я дала ему бокал. Он глянул на меня покрасневшими опухшими глазами, потом взял бокал и залпом осушил его. Мы с Лизой тоже выпили. Через какое-то время Тим немного успокоился.

— Ира погибла, — сообщил он, когда был в состоянии говорить.

— Как? — испугались мы.

— Взяла мой «Феррари» и на нем и разбилась за городом на Рублевке. Сказали, джип какой-то в нее врезался.

— Все может быть, — тихо заметила Лиза.

— Вы что, не понимаете? — закричал Тим и, вскочив, забегал мимо стола. — Это же Инга ее грохнула! И все из-за меня. Мы тут накануне с ней крепко повздорили, она пригрозила, что если я не брошу Ирку, то она с ней разделается. Я начал орать, что я не ее собственность и трахаю все, что хочу и сколько хочу.

— Это еще ничего не значит, — серьезно сказала я. — Мало ли! Вон сколько аварий! Каждый день сотни, тысячи гибнут!

— Да, — подхватила Лиза. — А ты сразу на Ингу думаешь. Не убийца же она в конце концов!

— Вы ее плохо знаете, — тихо ответил он и сел в кресло. — Инга не так проста, как кажется. И она, по-моему, имеет отношение к какому-то закрытому обществу. Я как-то был с ней на одной вечеринке в честь юбилея ее фирмы. И там возле нее отирался мужик весьма впечатляющего вида. Представьте, очень красивое и значительное лицо, но на виске пятно, словно кровь растеклась. Он на меня произвел неизгладимое впечатление. Есть такие люди, в которых чувствуется власть и значимость. Но Инга нас не познакомила почему-то. Он периодически посматривал на меня с очень странным выражением. Помню, прямо мурашки по спине бежали от страха.

— Ну, начинается! — немного нервно рассмеялась я. — Общества закрытые! Тайны несусветные!

Но тут же вспомнила, как видела Ингу ночью в весьма загадочном месте и именно с таким мужчиной. И призадумалась.

— Ты успокойся, Тимка, — сказала Лиза и села рядом с ним. — Все образуется, вот увидишь. Все выяснится. Ты-то ведь ни при чем!

— А кто при чем? — истерично спросил он. — Если бы не я, то жила бы себе Ирина и дальше еще много лет. Ведь из-за меня ее убили. Инга же ревнива до невозможности. Не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что она сама сидела за рулем того джипа.

— У тебя просто стресс, — сказала я. — Когда успокоишься, то поймешь, что все твои подозрения абсолютно беспочвенны.

— Машина-то на чье имя была куплена? — осторожно поинтересовалась Лиза.

— На Иру, — ответил Тим и вновь заплакал. — Я по доверенности ездил.

Через какое-то время он затих и глубоко задумался. Потом поднял на нас просветлевшие глаза и тихо сказал:

— И почему все так? Все мы словно клейменые! Я танцую нагишом перед озабоченными дамочками, Лизка чморит этого несчастного Павла Николаевича, а Танька работает гейшей. Почему?!

— Судьба такая, — ответила я. — Каждому — свое.