Возвышение

Глава 23

— Значит, вас интересует Семен Павлович Шувалов…

Андрюшин задумчиво размешивал кофе “три в одном” в пластиковом стаканчике. Ничего лучше в его личном ящике не нашлось, и мы переместились на импровизированную кухню для обсуждения деталей.

— Понимаю, запрос необычный, — кивнул я. — Кроме того, я и вовсе не уверен, что он может быть замешан в чем-нибудь скандальном. И все же перестраховаться было бы неплохо.

— Могу ли я поинтересоваться, чем его сиятельство так привлек ваш интерес?

Я рассеянно взглянул в окно, выходившее в лишенный всякого очарования внутренний двор.

— Дело в том, что моя семья намеревается вести с ним дела. Не буду забегать далеко вперед, но возможно и укрепление родовых отношений, — уклончиво ответил я, тем не менее, намекнув на все важное. — И мне хотелось бы знать как можно больше о будущем партнере и союзнике. Ведь если впоследствии на поверхность всплывет какая-нибудь некрасивая история, сам понимаете…

Андрюшин кивнул.

— Это отразится и на вашей репутации.

— Именно, Сергей Васильевич, — я сделал глоток обжигающе горячего напитка. — Считайте это перестраховкой.

Андрюшин пил свой кофе так, словно тот был холодным — крупными глотками, совершенно не замечая, что это был практически кипяток. Выбросив пустой одноразовый стаканчик в мусорку, он вернулся ко мне.

— В таком случае вам было бы уместнее нанять частного детектива из бывших сотрудников органов правопорядка — у них обычно остаются полезные связи. Почему же вы пошли к журналисту?

Я улыбнулся и полез за кошельком.

— Потому что, если вы найдете какую-нибудь грязь, я не хочу, чтобы это замалчивалось. Пусть узнают все. — Отсчитав пятьдесят рублей наличностью, я положил ассигнации перед Андрюшиным. — Не может этот Шувалов быть святым аки Христос. Должен быть какой-то изъян. Копайте, Сергей Васильевич. Найдите для меня что-нибудь стоящее.

Журналист ловким движением спрятал деньги в карман брюк.

— Начну сегодня же.

Новый греческий ресторан “Халкида” располагался в самом центре Петрополя — на пересечении Владимирского и Невского проспектов. Двухэтажное заведение с открытой террасой выходило окнами на вечно бодрствующий Невский, а я минут десять искал место для парковки — здесь с этим были проблемы даже у аристократов.

Наконец, приткнув Витю в соседнем переулке, я вышел из машины, проверил кошелек и наличность в нем, расправил пиджак и направился к входу.

“Михаил, где ты?” — раздался в моей голове голос Денисова. — “Надеюсь, не забыл?”

“Одна минута, подхожу”.

“Я на втором этаже, стол заказан на мое имя”.

“Понял”.

Разорвав ментальную связь, я направился к помпезно украшенному входу. Ресторан сверкал новенькой бело-голубой вывеской, а швейцар на входе был облачен в аутентичный греческий костюм с забавной юбкой, над которой возвышалось упитанное брюшко.

Увидев меня, он услужливо распахнул двери, и я оказался в холле. Тут же в нос ударила смесь южных ароматов — специй, цитрусов, даже откуда-то появилась солоноватость моря. Звучала греческая музыка — играл живой оркестр. А женщина, которую я определил как хостес, тут же возникла передо мной, держа в руках увесистое меню.

— Добрый день, господин! Рады приветствовать вас в “Халкиде” — уголке настоящей знойной Греции в центре прохладного Петрополя. Вы будете один?

Я улыбнулся в ответ на ее искреннюю, словно она и правда была хозяйкой маленькой таверны, улыбку.

— Меня уже ожидают. Стол заказан на имя господина Денисова.

Дама тут же изменилась в лице и поправила затейливый головной убор.

— О… Его сиятельство изволит наслаждаться видом на террасе. Я провожу вас. Прошу за мной.

Мы пересекли просторный зал, украшенный в сине-голубых тонах. Здесь в больших кадках росли настоящие фруктовые деревья, а маленькие яркие птички в клетках щебетали и наполняли полупустое помещение веселыми трелями.

Поднявшись на второй этаж, женщина повела меня дальше — сквозь череду отгороженных дверями небольших залов, где гости предпочитали трапезничать вдали от лишних глаз.

— Ой!

Дама с меню едва успела увернуться от вылетевшей из распахнувшейся двери девушки!

— Прошу прощения, — тут же бросилась извиняться хостес. — Госпожа, все в порядке?

Я поднял глаза на “госпожу” и остолбенел от удивления.

— Перовская? Думал, ты в Кракове.

Озлобленная польская красотка проигнорировала мою реплику и смерила меня презрительным взглядом.

— Господи ты боже мой. Еще одно заведение осквернено твоим духом. То-то я слышу, что рыбой завоняло.

“Трусы стирать не пробовала?” — хотелось ответить на такой наезд, но я решил быть выше склок. Пусть тявкает, все равно укусить не может.

— И тебе хорошего дня, — холодно улыбнулся я и взглянул на сопровождавшую меня хостес. — Прошу вас, не будем медлить. Боюсь, я и так опаздываю.

— Да, конечно.

Женщина крепче прижала меню к груди, словно пыталась инстинктивно защититься, и я проследовал за ней. Лишь когда мы подходили к входу на террасу, я оглянулся назад и увидел, что Перовская все еще стояла в коридоре и сверлила мою спину тяжелым взглядом.

“Дырку прожжешь”, — сказал ей я ментально. — “Какие-то проблемы или ты просто рада меня видеть?”

“Пошел к черту!” — фыркнула однокурсница и исчезла в одном из закрытых залов, напоследок громко хлопнув дверью. Вскоре оттуда раздался взрыв женского хохота.

— Прошу вас, господин…

— Соколов, — любезно улыбнулся я и вышел на террасу первым.

— О, ваше сиятельство… Тот самый?

— Тот самый.

Дама, казалось, слегка смутилась.

— Прошу прощения, я не заметила вашего герба.

— Его со мной и нет. Приятно иногда смешаться с толпой.

Она подвела меня к столику у самой решетки, где уже скучал, попивая какой-то лимонад, Денисов. Увидев меня, он поднялся, чтобы подобающе поприветствовать.

— Если не возражаете, через пять минут подойдет официант, — сказала женщина. — Или же вы желаете сделать заказ сразу?

— Кофе, пожалуйста. И минеральную воду с лимоном, — попросил я.

— Сию минуту, ваше сиятельство.

Дама вышла, и мы с Денисовым остались на террасе вдвоем. Он протянул руку, и я с готовностью ее пожал.

— Славное место, — сказал я, усаживаясь. — Судя по количеству гостей, либо очень дорогое, либо…

— Здесь принято ужинать, а не обедать, — пояснил Константин. — Как раз по этой причине я и предложил встретиться здесь. Поменьше лишних глаз и ушей.

Забавно, что при всем этом я умудрился столкнуться с Перовской. Вот уж воистину великое везение.

Терраса нависала прямо над тротуаром Невского. Увешанные корзинками с цветами перила скрывали нас от прохожих. Правда, ветер с Невы то и дело норовил превратить скатерть в парус.

Денисов подвинул пепельницу и достал портсигар.

— Не знал, что ты куришь, — удивился я.

— Да вот, недавно начал. Хороший повод завязать знакомство. Когда подходишь просто так, люди начинают беспокоиться. Напрягаются. А если спросить огоньку или стрельнуть папироску, то сразу считают за своего и расслабляются.

В этом он был прав. Даже в моей прошлой жизни приходилось знакомиться в универской курилке. Однажды, угостив одного аспиранта огоньком, я заполучил отличного помощника для работы над курсовой.

— Что ж, в таком случае и я угощусь, — улыбнулся я и потянулся к портсигару. — А теперь рассказывай, зачем весь этот пафос. Дорого же, Костя!

Денисов виновато улыбнулся.

— Ну, я считаю себя в какой-то степени твоим должником. Все же история между нами случилась некрасивая. И пусть формально я не виноват, но мне ужасно неудобно за то, что все это случилось на глазах у знати. Считай это моим шагом к примирению. Да и коронное блюдо к этому располагает.

— Мезе?

— Ага.

Мезе назывался набор из нескольких порций разных блюд на маленьких тарелочках. Обычно в греческих тавернах подавали два типа блюда — мясное и рыбное. В мясном традиционно можно было найти порции из разного мяса курицы, говядины и баранины, а рыбное мезе включало в себя разнообразную рыбу, креветки, кальмары, ракушки, даже осьминогов. Все это великолепие сопровождалось особым хлебом, несколькими соусами… Словом, трапеза не на пять минут. Здесь предполагался долгий разговор.

Значит, Денисову и правда было что-то от меня нужно.

— Мясное или рыбное? — спросил он.

— Мясо, конечно!

— Ну хоть в чем-то мы с тобой сходимся, — широко улыбнулся он и жестом подозвал официанта.

Сделав заказ, Константин прикурил и уставился на меня.

— Наверняка гадаешь, что мне от тебя нужно.

— Прямо с языка снял.

— Тогда, пока ждем, перейду сразу к делу. Мне нужна твоя помощь, Михаил.

— В чем?

— Я не могу оставить просто так то, что случилось. Мне ужасно некомфортно от одной мысли, что кто-то вломился мне в голову и заставил плясать под свою дудку. Кроме того, если влез раз, то может залезть и снова несмотря на все защитные артефакты. Ты же хорошо работаешь по ментальной линии, знаешь, что во второй раз будет проще.

Я кивнул.

— Полагаю, да. Артефакт — не панацея.

— Именно. Это означает, что я стану угрозой и для семьи, и для друзей… Да для кого угодно! Нет, Соколов, так это оставлять нельзя. И нужно торопиться. Я чувствую себя бомбой замедленного действия. Может я и сейчас уже под контролем, просто кто-то не отдал финальный приказ…

Паранойя Денисова была мне понятна — он говорил об этом еще когда приезжал к нам в Ириновку. Но с тех пор у меня совершенно не было времени озаботиться этим вопросом. Да и не знал я, с чего начать. Кроме того, Денисов был ментально слаб, и я не хотел тащить его за собой в поиски Аспиды. Если над ним работала Аспида, а не кто-нибудь еще…

Я вздохнул.

— Константин, не уверен, что у меня вообще получится помочь тебе с этим. Да и с чего ты решил, что нужно обращаться именно ко мне?

— Слышал слух, что ты общаешься с Корфом из Тайного отделения. Не знаю, что у вас за связи, но, быть может, ты бы мог воспользоваться этим знакомством? Я ведь не могу писать заявление открыто — это угрожает репутации моей семьи! Но вдруг ты сможешь воспользоваться ресурсами ищеек…

Интересно, откуда просочилась информация? Ладно, с этим разберемся позже, но Корфа стоит на всякий случай предупредить. Если даже Денисов был в курсе моих “связей”, то это могло здорово помешать в тайной работе.

— Поговорю, — ответил я. — Мы не близки — Корф просто немного помогал мне с подготовкой к поступлению, и с тех пор виделись мы редко. Но раз есть возможность, я ею воспользуюсь.

— Буду тебе очень благодарен.

Принесли первые блюда — исполинских размеров поднос тащили двое официантов. А там… Десятки тарелочек и мисок с самыми разнообразными яствами, соусами, хрустящим хлебом… Хорошо, что я легко позавтракал.

— И есть еще кое-что, — обмакнув кусок курицы в соус, сказал Константин. — Помнишь, я рассказывал тебе про сон? Один и тот же.

— Конечно.

— Мне кажется, это не сон. Я думаю, что это воспоминания. И я начал вспоминать больше.

Я замер с поднесенной ко рту оливкой. Твою мать. Твою мать!

— И что же там было?

— Ты, Михаил. Если я прав, и это не сон, а воспоминания, то мы с тобой явно попали в какую-то серьезную переделку. Почему ты мне не рассказывал?

Так, Миха. Спокойствие, только спокойствие. Еще не хватало превратить Денисова во врага. Хрен его знает, как он отреагирует, если узнает, какую роль я тогда сыграл. И все же нужно было что-то ему дать, чтобы убедить отказаться от дальнейших изысканий. Если Денисов полезет во все это сам, наломает дров.

Я отложил хлеб на тарелку, отодвинул от себя соус и снова взялся за портсигар.

— Послушай меня, Костя, — сказал я, прикурив от зажигалки. — То, что я сейчас тебе скажу, охраняется тайной. Ну, сам понимаешь. Сверху приказали молчать. Ты прав — мы с тобой кое-что нашли, кое-что серьезное. Это касалось Ордена Надежды. Нашли случайно — такое вот невезение. И потом, когда там жахнуло и произошел пожар, ты надышался и потерял память.

— Что мы нашли?

— Доказательства работы ячейки в Аудиториуме. Расслабься, все уже улажено, — поспешил успокоить я, видя, как округлились глаза однокурсника. — Службы со всем разобрались. Но мне велели молчать едва ли не под страхом смерти. Я сейчас говорю тебе все это лишь потому, что ты начал вспоминать.

Денисов оторопел, позабыв о еде. Сделав несколько жадных глотков из бокала, он подвинул пепельницу ближе к центру стола.

— Ну и ну. А не мог кто-то из Ордена залезть мне в голову?

— Не думаю, что это они. Вопрос с надеждинцами был закрыт. И ты им точно ничем не угрожал после утраты памяти. Нет, Константин, у них не было резона. Это кто-то другой. А вот кто, пусть лучше разбирается Тайное отделение. Не нашего с тобой ума это дело.

Костя нахмурился и невидящим взглядом пялился на соусницу. Соображал — было видно, как работала мысль. Наконец, он открыл портсигар.

— С одной стороны, ты прав — все же мы понятия не имеем, с чем имеем дело, — тихо сказал он.

Ну, кое-какие догадки у меня были, а вот доказательств — никаких.

— С другой… Михаил, я в ловушке. Может именно поэтому меня и выбрали на роль жертвы? Потому что знали — я не побегу сдаваться Отделению. Это разрушит мою еще не начавшуюся карьеру. Что толку от обучения в Аудиториуме, если я и себя-то защитить не могу?!

— Тише! — шикнул я, когда он слишком разорался. — Тебе нужно получить исцеление от Великого осколка. Я знаю, что камень способен решать и ментальные проблемы.

— Ага. Но там очередь…

— Значит, нужно подняться на самый верх списка, — пожал плечами я. — Другой вопрос, как это сделать…

Денисов злобно жевал мясо.

— Идеи?

— Пока не знаю. Может предложить тому же Корфу твои услуги? Насколько мне известно, сотрудники Отделения, даже бывшие, имеют некоторый приоритет. А в твоем случае травма была получена ради благого дела…

— Ты что, предлагаешь мне стать ищейкой?

— Если других выходов не будет, почему нет?

— Гнобить своих же? — гневно прорычал однокурсник. — Нас и так стало меньше, а тут я сам должен буду сокращать количество аристократов?

Ох уж эти радикалы! Что с одной стороны, что с другой — говорить вообще невозможно. Сплошное черно-белое видение мира.

— Тайное отделение не заключает никого под стражу просто так. Это всего лишь один из органов сохранения порядка, чтобы не допустить произвола среди аристократии. Времена изменились, крепостное право давно упразднили, и обычные неодаренные подданные заслуживают бережного обращения. Разве не так?

— Так…

— Ну вот. Ты ведь сам предо мной кичился верностью принципам. Разве сохранение дворянского достоинства и чести аристократа не входит в список твоих принципов?

— Входит, — растерянно кивнул Константин.

— Считай, что сотрудники Тайного отделения — это гаранты соблюдения принципов. Не нужно их демонизировать — нормальные люди. Да, немного повернутые на заговорах и вечно ищут везде врагов. Но это профессиональная деформация сознания. Когда постоянно имеешь дело с преступниками и нарушителями спокойствия, волей-неволей начнешь видеть это всюду.

Денисов продолжал ошарашенно пялиться на почти нетронутое мезе.

— Слушай, ну не так я себе это представлял. Должны быть другие варианты…

Я пожал плечами.

— Ты спрашивал, какие у меня идеи — и я подал тебе одну. Немного безумную, но за спрос денег не берут. Раз уж я все равно пойду с твоей проблемой к Корфу, то почему бы не спросить и об этом? Найдешь вариант получше — милости прошу. Даже помогу. Мне, знаешь ли, тоже некомфортно иметь среди знакомых человека, который в любой момент по чужой указке воткнет мне нож в спину.

Однокурсник жадно допил остатки лимонада и уставился на меня.

— Хорошо. Тогда поговори, пожалуйста, с тайныйм советником. Я не вправе тебя торопить, но хотелось бы побыстрее…

Внезапно лицо Денисова изменилось. Я видел, как расширялись его глаза, видел удивление, страх…

— Ложись! — рявкнул он, и в этот момент что-то ударило меня в спину.