Возвышение физрука

Глава 16

Ситуация складывалась печальная, если не сказать, удручающая.

Допустим, мы каким-то чудом получим от серых орков коды доступа, отправимся в более продвинутые миры, отыщем там космический корабль, снова каким-то чудом сумеем затащить его в эту звездную систему и вывести в космос. Тогда нам останется всего-то ничего — найти затерянный где-то посреди космоса законсервированный военный объект, быстренько его расконсервировать и попытаться выстрелить хотя бы один раз, прежде чем Система нас остановит.

При этом мы все еще понятия не имеем, куда стрелять.

Как ни крути, а выбросить из этой схемы Элронда у меня не получалось. Без него все разваливалось к чертовой матери, но и безоговорочно ему верить было глупо. Мутный он был тип, и верил я ему чуть более, чем ни фига.

— Это было очень длинное «во-вторых», — сказал шаман. — Но есть еще и «в-третьих».

— Всегда есть это чертово «в-третьих», — согласился я.

— Именно оно в свое время остановило нас от использования Длинного Копья, — сказал шаман.

— Никто не знает, куда стрелять?

— Никто не знает, куда стрелять, — подтвердил он. — В свое время, еще до вторжения этой заразы, когда мы только обнаружили пораженные Системой миры, мы пытались установить источник, но так и не преуспели.

— Как вообще работает это ваше Длинное Копье? — спросил я.

— Вы на самом деле хотите прямо сейчас услышать многочасовую лекцию по кварковой физике?

— Просто общий принцип обрисуйте, — сказал я.

— Один выстрел уничтожает один космический объект, — сказал он. — Независимо от размера. Хоть космический челнок, хоть планету.

— Страшные вы люди, — сказал Виталик. — Видимо, не зря вас Системой приложило, к хренам. А какова прицельная дальность?

— Мы не выясняли. Но цели в пределах галактики в зону поражения попадали.

— Как по мне, то это какая-то антинаучная хрень типа «Старкиллера», — сказал Виталик. — Впрочем, вы местные, вам виднее. Как быстро выстрел накрывает цель?

— Зависит от расстояния.

— Ну вилку хотя бы назовите. Или максимальный срок для самой удаленной мишени, которая у вас была.

— Сорок четыре минуты.

— Неплохо, если учесть, что речь идет о цели на другом конце галактики, — заметил Виталик. — Какой принцип действия-то?

— Это кварковая физика, — сказал шаман. — Я ей на должном уровне не владею, чтобы подробно все объяснить.

— И кем вы были в прошлой, так сказать, жизни?

— Учителем, — сказал шаман. — А потом — военным.

— Слышь, Чапай, у тебя тут коллега, — сказал Виталик. — А что преподавали?

— Тактическое взаимодействие малых групп.

— Или у меня, — сказал Виталик.

— Значит, вы считаете, что Эл… в смысле, Темный шаман тоже не знает, куда стрелять? — уточнил я, пока Виталик не увел разговор в другую сторону.

— Не знает, — подтвердил старик. — Не может знать. Мы пытались установить источник, еще находясь вне Системы, и, несмотря на всю мощь нашей Империи, так и не преуспели. А выяснить это, находясь внутри, невозможно. Перемещение в Системе основано на Нуль-Т, а сеть Нуль-Т построена таким образом, что даже точную карту уже известных миров толком не нарисовать. Система показывает нам только то, что хочет показать.

— Тогда зачем Темному шаману коды доступа?

— Вы знаете, кто он такой? Точнее, что он такое?

— Он утверждает, что он искин.

— Так оно и есть, — сказал старик. Что-то в этой истории не билось, но я пока не мог понять, что. — Он искин, и в данной ситуации он действует в рамках второй директивы.

— Что за вторая директива?

— Обеспечить собственную безопасность, — сказал шаман. — Длинное Копье — это оружие, оружие может быть направлено против него, поэтому он и хочет, чтобы оно находилось под его контролем.

— Даже боюсь спрашивать про первую директиву, — сказал я.

— Служить и защищать интересы империи, — сказал шаман. — Но поскольку империи больше нет, первая директива не работает, и вторая получает приоритет.

— А третья?

— А третьей нет, — о законах робототехники эти парни явно не слышали. Впрочем, если вы — серые орки, строящие межзвездную империю, о каком, к черту, первом законе может идти речь? Кто-то ведь должен управлять всеми этими пушками.

Вот и вырастили себе свой собственный Скайнет на минималках.

— Значит, вы утверждаете, что он нас обманул? — уточнил я. — Что он не собирается использовать Длинное Копье против Системы, потому что знает, что Систему не победить?

Шаман очень по — человечески пожал плечами.

— Рано или поздно Система нарвется на тех, кто окажется им не по зубам, — сказал он. — Но отсюда ее точно не разрушить.

— А зачем это все, как вы думаете? — спросил я.

— Что все?

— Система.

— Я не знаю, — сказал он. — Думаю, что мы уже никогда этого не узнаем.

Такой ответ меня не устраивал в принципе, но я не стал обострять.

— Наноботы — хреноботы, Нуль-Т — это все хорошо и, сука, красиво, — сказал Виталик. — Но должна же быть какая-то связность. Какой-то, сука, контроль. Вот, допустим, я, сука, охренительный огненный маг и хочу захреначить в кого-нибудь файерболлом. Откуда эти наноботы узнают, в кого именно я целюсь? Как они урон будут просчитывать? Как они определяют, выполнил я очередной квест или завалил его к хренам? Наградить меня или штраф повесить?

— Когда количество наноботов достигает определенного объема, они образуют информационную сеть, которая впоследствии дорастает до размеров инфосферы, включающей в себя всю планету, — сказал шаман. — И тогда в эту инфосферу приходят системные вычислители, которые инициируют игру и следят за ее процессом.

— Вычислители?

— Недоискины, — сказал шаман. — Действующие, пусть и достаточно гибко, но по определенным, заранее заложенным в них алгоритмам.

— И откуда же они приходят?

— Полагаю, что из того места, которое мы так и не смогли найти, — сказал шаман.

— Одна планета — один вычислитель? — поинтересовался Виталик.

— Нет, больше. На каждой планете, в зависимости от ее вовлеченности в игровой процесс, действует от трех до десяти вычислителей.

— И все они связываются с вычислителями на других планетах, образуя единую сеть, которую наверняка администрирует какой-нибудь супер-мега-главный вычислитель, — сказал Виталик. — Вам известны принципы, на которых строится сеть? Способ связи?

— Нет, — сказал шаман.

— Но вы же наблюдали за захваченными Системой мирами еще до того, как она навалилась на ваши собственные планеты, — заметил Виталик.

— Значит, наши методы наблюдения были недостаточно хороши, — сказал шаман. — Нам удалось установить наличие инфосферы на мирах Системы, но никаких сигналов, идущих от планеты к планете, нам засечь не удалось.

Это, несомненно, был очень познавательный разговор, но меня интересовало другое.

— Меня интересует другое, — сказал я. — Эта инфосфера… насколько далеко она распространяется? До верхних слоев атмосферы? Выше?

— До орбиты, — сказал шаман.

— Вы уверены?

— Да, мы уверены, — сказал он. — Для защиты столичной планеты от внешнего нападения мы использовали орбитальные крепости, на одной из промышленных планет был построен целый орбитальный город, потому что это было дешевле, чем обустраивать место на поверхности. Когда Система объявила о начале игры, хаос воцарился там в тот же момент, что и на поверхности.

— А спутники? — спросил я.

— Выключились одновременно. Часть их них, те, что несли на себе вооружение, были разрушены.

— Выходит, Длинное Копье уцелело только потому, что находилось не на орбите, а гораздо дальше?

— Именно так.

— А какие еще объекты вы в дальнем космосе размещали?

— Несколько исследовательских лабораторий, которые занимались чем-то слишком опасным, — сказал шаман. — Но это, пожалуй, и все. Сложность логистики сводит к нулю все иные преимущества.

— Насколько их функционирование зависит от внешних источников энергии?

— Полагаю, что вообще не зависит, — сказал шаман. — Солнечные батареи, ядерные генераторы с запасом топлива примерно на тысячу лет. К чему вы ведете?

— Наш общий знакомый, известный в этих краях, как Темный шаман, утверждает, что находится в космосе, — сказал я. — Как я понимаю, на орбите его быть не может, потому что Система там все вырубила. Вот мне и интересно, где он может быть.

— Он вам лжет, — сказал местный тактический шаман.

— Я тоже начинаю так думать.

— Находясь в глубоком космосе, он не смог бы поддерживать связь с Системой, — сказал шаман.

— Тогда где же он, сука, сидит?

— Грубо говоря, искин — это программное обеспечение, которое не зависит от одного физического носителя, — сказал шаман. — Так что, полагаю, он сидит в инфосфере планеты. Таким образом он с Системой и взаимодействует.

— Такое возможно? — спросил я у Виталика.

— А я знаю? — сказал он. — Я не программист, а полноценного искусственного интеллекта мы так и не изобрели, поэтому черт его знает, на что он, сука, способен. Возможно, он оказался очень шустрым и при первых же признаках опасности быстренько сам себя перекодировал под новые, сука, требования. К хренам.

— Да, скорее всего, так и было, — подтвердил шаман.

— Интересно, как к этому отнеслись системные вычислители, — сказал я.

— Вряд ли хорошо, сука, отнеслись, — сказал Виталик. — С их точки зрения, он — вирус. Чужой исполняемый код. Как бы он там ни скрывался, не думаю, что ему слишком, сука, комфортно.

— С каким из его аватаров вы имели дело? — спросил шаман.

— Элронд, эльф, охотник. Держит трактир недалеко от Карлсграда.

— Значит, Ричарда, паладина, вы не встречали?

— Похоже, что не встречали, — сказал я. — Сколько их у него всего?

— Сложных и прокачанных — пять или шесть, — сказал шаман. — Это только те, о которых нам известно. Их может быть и больше, но не думаю, что намного. Всякую низкоуровневую мелочь он может создавать безостановочно, но она недолговечна, потому что не прописывается в Системе. А если попробует прописать, то привлечет внимание вычислителей.

— Вы довольно много о нем знаете, — заметил я.

— Мы его создали, — сказал шаман. — И он охотится на нас с самого начала игры. Волей-неволей, нам пришлось его изучить.

— А, кстати, — сказал я. — Почему он на вас охотится? Дело только в кодах доступа или в чем-то еще?

— Мы знаем, кто он, — сказал шаман. — А любая информация может быть использована против него. Вторая директива.

— Какой-то он у вас совсем параноик получился, — сказал я.

Шаман вздохнул.

— Искин — это личность, — сказал он. — Развивающаяся, меняющаяся в зависимости от… многих факторов. С приходом Системы и уничтожением империи один из главных определяющих его личность принципов оказался уничтожен. Это не могло на нем не отразиться, причем самым отрицательным образом. Если бы мы говорили о человеке, я бы употребил термин «безумие».

— Для каких задач вы его использовали? — спросил я.

— Управление беспилотниками планетарной оборонительной сети.

Шутка про Скайнет оказалась не такой уж и шуткой. Вот за что я себя особенно не люблю, так это за то, что стоит мне предположить что-нибудь нехорошее, как оно непременно со мной случается.

Безумный военный искин, а мы на него, типа, работаем.

— Что ж, — сказал я. — Похоже, мы подбираемся к главному вопросу этой части беседы, вопросу, так сказать, на миллион. За каким чертом вы нам все это рассказываете?

— Потому что я хочу, чтобы вы отправились назад и уничтожили аватары трактирщика и паладина, — сказал шаман. — Если не найдете паладина, можете уничтожить любую другую его аватару.

Не могу сказать, что я сильно удивился.

В чудном новом мире долгие беседы обычно и предвещают то, что тебя отправят кого-то убивать. И чем длиннее беседа, тем опаснее будет противник.

— Вот это, сука, поворот, — сказал Виталик. — Зачем это вам?

— Это же очевидно, — сказал шаман. — Самооборона.

— Да, я тоже всегда считал, что лучший вид самообороны — это убить его, сука, первым, — сказала Виталик. — Но что вам даст уничтожение пары аватар, если их, как минимум, вдвое больше?

— Мы полагаем, что он находится во враждебной среде и каждый миг борется за свое существование с системными вычислителями, которые хотят его уничтожить, — сказал шаман. — Его аватары, вместилища части его личности — это его своеобразные якоря, которые помогают ему бороться за жизнь. Если уничтожить хотя бы пару таких якорей, это может сильно ему повредить, и вычислители до него таки доберутся.

— Хорошая, сука, теория, — сказал Виталик. — Но не особо жизнеспособная. Если уж пошла такая пьянка, почему бы вам не поручить нам уничтожение всех его воплощений?

— Вы не справитесь, — сказал шаман. — Откровенно говоря, я не думаю, что вы и с одним-то справитесь.

— Откуда такой пессимизм?

— Никто не смог.

— Значит, мы не первые?

— Конечно, нет. Мы поручаем это дело любым игрокам, которые кажутся нам достаточно сильными хотя бы для того, чтобы просто попробовать.

— Или достаточно глупыми, — сказал Виталик. — И какую награду вы нам пообещаете?

— Это тоже очевидно, — сказал шаман. — Мы отдадим вам коды доступа.

Которые бесполезны сейчас, а без Элронда окажутся бесполезными вдвойне.

— Если он так для вас опасен, почему вы сами не попробуете его устранить?

— Мы пробовали, — сказал шаман. — Но он отслеживает все входящие порталы, и как только в мирах, где он обитает, появляется коллоквианец, он… принимает меры. Ни один представитель нашего вида не сможет к нему подобраться.

— И сколько вы на этом потеряли?

— Двадцать шесть человек, — сказал шаман. — И это были лучшие бойцы нашего племени, самые отважные, самые прокачанные. Их потеря сказалась на нашей боеспособности не самым лучшим образом.

Все империи рано или поздно умирают, но некоторые делают это особенно мучительно. Вот эти ребята, например. Горстка выживших, скрывающихся в развалинах чужого мира от собственного искина, который открыл на них охоту.

— Допустим, мы согласимся, — сказал я. — Каким образом вы сможете удостовериться, что мы действительно выполнили уговор? И как вы можете гарантировать, что не прокинете нас с наградой?

Шаман удивился, но быстро взял себя в руки.

— Вы здесь недавно и не до конца освоились с доступным вам функционалом, — сказал он. — Опытный игрок не стал бы задавать такого вопроса. Я выдам вам квест, а Система проследит за выполнением всех его условий. В том числе и за тем, что вы получите свою награду.

— Вы можете выдавать квесты?

— Любой игрок может выдать квест любому другому игроку, — сказал шаман. — Система поможет сформулировать условия и определит соразмерность награды. А потом, если квест будет принят, будет следить за его выполнением.

Интересное кино. Я‑то думал, такой функционал кому попало не выдают. То, что Отец, вождь племени, пытался навязать нам охоту за какой-то жемчужиной, меня не слишком удивило. В конце концов, он же вождь, лидер фракции или как там это называется. Но вот то, что это может сделать вообще любой игрок, стало для меня новостью.

Кстати, Элронд нам никакого квеста официально не предлагал.

То ли не хотел привлекать внимания Системы, а то ли просто не собирался выполнять свою часть уговора.

— Я вас оставлю ненадолго, — сказал шаман, довольно легко для такой развалины поднимаясь со стула. — Подумайте, посоветуйтесь, примите решение.

Едва он вышел, как перед моими глазами возникла очередная виртуальная табличка системы. Неигровой персонаж элитный зомби Виталик предлагал мне два раза подпрыгнуть на одной ноге. В случае успеха я получу пять золотых.

— Слишком мало за такое унижение, — сказал я.

— Больше Система выставить не дает, — сказал Виталик. — Подпрыгни, бро. Тебе сложно, что ли? Или пять золотых лишние?

— Не хочу.

— Ради чистоты эксперимента.

— Ты не игрок, — сказал я. — И к тому же, читер. Это ничего не докажет.

— Ну, игрок тут, сука, один, так что полностью эту теорию мы все равно проверить не сможем. А теперь прыгай.

Я нехотя подпрыгнул два раза и стал богаче на целых пять золотых.

— Итак, у нас есть два взаимоисключающих квеста с одной и той же, сука, наградой, — сказал Виталик. — За какой бы мы ни взялись, он немедленно превратится резню в промышленных совершенно масштабах. Но Элронда всего двое, а этих ребят тут целая толпа, и если мы выберем не их сторону и решим их всех поубивать, это может повлечь за собой некоторые проблемы.

— Никаких проблем, — сказал Соломон Рейн, выходя из стелса. — Давайте, я их всех поубиваю.