10. К востоку от Берегоста

Имоен, Киван, Бранвен, Сафана и я устремились в земли, рекомые Пелдвейл. Но не успели мы углубиться в эту долину, как навстречу нам бросилась женщина.

"Помогите!" — кричала она. — "Если не поможете, они убьют меня". Она была чернокожей и беловолосой. Я сразу же вспомнила Дриззта До'Урдена и предположила, что эта женщина — дроу-отступница. Также я предположила, что она тоже следует по пути добра, но здесь я ошиблась. Мне следовало бы прислушаться к своему занимающемуся чувству тревожности.

"Успокойся, мы поможем тебе. Скажи, кто ты".

"Меня зовут Викония. Я… нездешняя, спасибо за помощь".

"В сторону, странники, я — из Пламенного Кулака". Воин, приближавшийся к нам, был наверняка тем индивидом, от которого бежала Викония. "Женщина, просящая вас о защите — гнусная убийца. Она — темная эльфийка, и душа ее черна".

"Он лжет, я не сделала ничего дурного", — возразила Викония.

"Что ты собираешься сделать с ней?" — поинтересовалась я.

"Убить, конечно же".

"Мы не можем этого допустить", — твердо молвила я, закрыв Виконию своим телом. — "Сперва тебе придется сразить нас".

"Глупо! За защиту убийцы я приговариваю к смерти всех вас!"

Мы были вынуждены убить его. Викония выказала признательность нам за помощь.

"Спасибо, что рисковали жизнью из-за меня. Я знаю, что вы думаете, вы не доверяете мне из-за темного цвета кожи. Я — темная эльфийка, но я отступница и мне нужна ваша помощь. Я больше не получаю сил от паучьих богов, которых вы, обитатели поверхности, так страшитесь; теперь мудрость мне дарует богиня Шар, а она — божество поверхностного мира. Я буду крайне признательна, если вы позволите мне присоединиться к отряду. Мне больше некуда идти".

"Мы не судим индивида по той расе, к которой он принадлежит и с радостью примем тебя в отряд". В то время я мало что знала о дроу. Но хоть позже узнала куда больше, я не сожалела о своем решении спасти ее от несправедливых обвинений наемника Пламенного Кулака.

Весь этот день Викония провела вместе с нами. Ночью мне приснился очередной сон.

Во сне я вернулась в лагерь разбойников, где была одержала блестящая победа. Страшный порыв ветра оторвал меня от земли, подняв высоко над лагерем. Неожиданно ветер исчез, и я камнем рухнула вниз. Но я не разбилась о землю, а проникла в нее, во тьму.

Забрезжил слабый свет, освещая пещеру и статую меня самой. Зазвучал голос: "Подобная честь не заслужена, великая хищница, ибо вся твоя сущность не принадлежит тебе. И вскоре от тебя потребуют вернуть ее". Костяной кинжал вылетел из тьмы и ударил в статую. На ней появилась маленькая трещина, а я испытала страшную боль, будто меня разрывали на части. И когда я пробудилась, крича от боли, в ушах у меня все стоял тот страшный голос: "Тебя сделали такой, какая ты есть, но сломать тебя несложно". Также после сна я обрела новое магическое умение, но лишь несколько дней спустя осознала, что могу теперь исцелять отравление.

Утро началось неплохо. Я заметила, что Киван весь прошлый день хмурился, косясь на Виконию. Это не укрылось и от нее, и во время завтрака она обратилась к нему.

"Дартиир, я знаю, что ты смотришь на меня, как на врага, но, быть может, мы сможем преодолеть наши разногласия". Киван не ответил, я поднялся на ноги и устремился прочь.

Этим утром я побеседовала с Виконией. Она с гордостью открыла, что является уроженкой города Мензоберранзана, что в Подземье. Она очень мало говорила о причинах, побудивших ее оставить темное царствие, но утверждала, что не поклоняется боле богине-паучихе Лолс, что, как я знала, вполне может привести ее к гибели. Ныне она предана богине ночи Шар, что вполне подходяще для дроу; однако когда я спросила Бранвен об этой богине, та отвечала: совершенно неочевидно, что Викония отринула зло, присущее ее народу. Она находила мир поверхности несколько странным, но лишь из-за недостатка опыта. Также она оставалась немного наивной в осознании того, как жители поверхности относятся к ее расе. Многие не дадут ей даже рта раскрыть, немедленно атаковав. Я попыталась применить к ней свои способности к очарованию, но магия не оказала на нее воздействие — сказывалось природное сопротивление дроу к волшебству.

Мелкий инцидент наглядно показал раскол в моем отряде. Погруженные в беседу, мы с Виконией шли следом за Киван. Он шел впереди отряда и остановился, чтобы взглянуть на чьи-то следы. А когда заметил Виконию, стоящую подле, со злостью обратился к ней.

"Прочь от меня, темная эльфийка!"

"Иблит!" Викония наградила его испепеляющим взглядом. "Если хочешь сразиться, то я с радостью".

"Не заставляй меня еще раз тебя предупреждать, дроу", — произнес Киван. — "Твой следующий шаг станет для тебя последним".

"Не угрожай мне, Киван, или сам расстанешься с жизнью".

Я велела Кивану продолжать путь. Он вновь шел впереди, а следом за ним — я, Викония, Имоен, Сафана и Бранвен. Думаю, Кивану было неприятно и то, что я говорила с Виконией, ибо через какое-то время он резко обернулся к нам. Он обратился к Виконии, но слова его предназначались, думаю, и мне тоже.

"И как это мы стали доверять прихлебателям Паучьей Королевы?"

"Я больше не поклоняюсь Лолс", — не повышая голоса, отвечала Викония, но я заметила, что она опустила руку на рукоять булавы, притороченной к поясу.

"Твое зло приведет тебя к гибели, темная эльфийка", — продолжал подначки Киван.

"Я не потерплю подобных слов от мужчины", — разъярилась Викония. Она направила булавы в сторону эльфа: "На колени".

"Ты, злобная ведьма, за это ты умрешь". Киван выхватил стрелу из колчана.

"Если хочешь сдохнуть, я буду рада помочь". Викония перехватила булаву поудобнее, изготовилась к бою. Я была поражена тем, с какой скоростью они от слов перешли к действиям, и с большим трудом уговорила Виконию и Кивана прекратить бессмысленное противостояние. Несмотря на то, что это Киван спровоцировал Виконию, я знала, на кого из них могу положиться.

Викония не вписывалась в наш отряд. Она обладала жестокой натурой, что только усугубилась как следствие реакции на нее обитателей поверхности, как то наемник Пламенного Кулака, который вынес суждение, не основываясь на фактах свершенных преступлений. Интересно, насколько стереотипы, которые сложились у людей по отношению к оркам, хобгоблинам и иным гоблиноидам повлияли на долгосрочные отношения между нашими расами. Наверное, среди них есть те, кто хочет лишь жить в мире с соседями, но "добрые" люди искореняют их, как тараканов, в то время как "злые" люди используют как пушечное мясо.

Когда Имоен попыталась высказать слова сожаления из-за ухода Виконии, та злобно прорычала: "Прочь от меня, мерзость с поверхности!" Я понимала, что она чувствует себя отверженной, но иного выхода у меня не было.

В этот же день, проходя через небольшую рощицу, мы повстречали друида, который, завидев нас, в гневе возопил:

"Самонадеянные глупцы! Вы возвращаетесь туда, где устроили резню! Перед тем, как я позволю вам уйти, земля щедро напьется вашей крови! Я отомщу за гибель своих братьев!"

"О чем ты? Мы никого не убивали", — возразила я, надеясь избежать кровопролития. — "Может, у тебя с головой не все в порядке и тебе нужно успокоиться, чтобы мы смогли выяснить, кто в действительности ответственен за гибель твоих "братьев".

"Думаешь, сможешь выкрутиться! Я знаю, кто ты, кто вы все такие! Да уничтожить ярость Малара тебя и твоих спутников!"

К нему подоспел иной друид, но вместо того, чтобы присоединиться к своему собрату или хотя бы постоять в сторонке, он принял нашу сторону в бою. После завершения оного я обратилась к нему с вопросом.

"Я прошу прощения за действия Осмади", — сказал он. — "Он обезумел после того, что произошло здесь… несколько дней назад. Отряд разбойников, именующих себя Холодом, ворвался в наш лагерь, когда мы были заняты возведением святилища. Они перебили многих, в том числе и близких друзей Осмади".

"Почему же ты позволил нам убить Осмади? Ты же хорошо его знал. Вы оба — друиды".

"Верно, мы хорошо знали друг друга. Но здесь ничего нельзя было поделать… он лишился рассудка. Думаю, вы понимаете. Иногда выбора у нас нет".

"Странно, что ты вот так просто сбрасываешь жизнь со счетов. Должен же был быть иной путь".

"Не было его! Я что, должен повторять это снова и снова? Пожалуйста, оставьте меня, чтобы я мог похоронить своего товарища".

"Ага… теперь он твой товарищ. Вот уж действительно странно. Я не знаю многих людей, которые с легкостью убивают своих "товарищей".

"Никого я не убивал! Я сделал то, что должно было быть сделано! Если бы не я, вы все сейчас могли бы быть мертвы! Оставьте меня".

"Думаю, ты лжешь! Думаю, ты хотел, чтобы мы помогли тебе убить его. Ты просто самый обыкновенный убийца!"

"Ты… права. Мне нужна была ваша помощь, чтобы убить Осмади. Спасибо за помощь. Но в одном ты заблуждаешься. Я не "обыкновенный убийца"… я — Теневой друид. Я отравил Осмади и его спутников, чтобы мы смогли избавиться от них и получить во владение сии земли. К несчастью, для докучливых горожан здесь нет места. Пришло время вам ощутить гнев природы, и я явлю его вам. Прощайте!"

Хоть и бросились на помощь теневому друиду два медведя, мы с легкостью расправились с ним. Наконец-то справедливость восторжествовала, и убийца Осмади и его товарищей сложил голову.

К вечеру мы заметили Красных Колдунов Тэя, разбивших лагерь в руинах некоего святилища. Даже не повстречай мы загодя Эдвина, алые одеяния колдунов были известны повсеместно. Интересно, быть может, они ждут Эдвина с докладом; если так, то ждать им придется долго, ибо Эдвин навряд ли станет искать встречи с ними после провала возложенной на него миссии.

"Жаль, что мы встретились именно сегодня", — заметил один из них. — "Обычно мы рады странникам, но в эти неспокойные времена мы чужая компания нам не нужна. Мы не можем позволить, чтобы кто-то еще узнал о том, что мы находимся здесь. Поэтому вам придется умереть".

Хоть заклинания их и были довольно могущественны, они не были готовы к ближнему бою со мной и Бранвен, в то время как остальные стреляли из луков, оставаясь на безопасном расстоянии. После завершения сражения меня несколько удивила Имоен, скрупулезно обыскавшая тело каждого из колдунов и забравшая все их колдовские книги. Мне она сказала, что Динахейр потихоньку учит ее магии. Также Динахейр отдала ей пустую книгу, надлежит записывать в которую заклинания, посему Имоен и решила переписать заклятия павших врагов. Также она призналась, что в сражении сумела сотворить заклинание: примитивное, конечно же, но для девушки знаменовало оно значительный прогресс в изучении волшбы.

На следующий день путь нам преградила воительница, на теле которой мы разглядели множество шрамов. Предложение ее оказалось весьма интересно.

"Стойте, странники, я вызываю на поединок вашего лучшего воина. Я не сражаюсь с женщинами, потому вызов могут принять лишь мужчины".

Не успела я рта раскрыть, как вперед выступил Киван, спрашивая, чего может добиться победой.

"Если победа будет за мной, вы отдадите мне 20 золотых, если за тобой — я присягну вам на верность".

Киван немедленно согласился на предложение, что меня весьма разозлило. Однако я позволила ему вступить в поединок с этой женщиной, раз уж он этого так хотел.

"И когда же я увижу вашего чемпиона?" — нетерпеливо спросила та. — "Я сражаюсь лишь с мужчинами, поэтому женщинам остается лишь наблюдать. И не мыслите о том, чтобы провести меня. Если кто-то попытается вмешаться в поединок, я немедленно убью их".

Киван, не любивший оружие ближнего боя, кружил по поляне, останавливаясь и стреляя в женщину из лука, когда такая возможность ему предоставлялась. Так как облачена она была в тяжелый доспех, подобная стратегия оказалась выигрышной, хоть и она сумела нанести ему несколько ран. Однако, когда в тело ее впилась четвертая стрела, женщина признала свое поражение.

"Не поверить в то, что верх надо мной одержал мужчина. Думаю, должна сдержать данное слово. Я присягаю вам на верность, хоть это и глупо".

"Хорошо, тебе придется оправдать оказанное доверие". Я ощущала тревогу, ибо в душе этой женщины таилось зло. Однако я решила, что стану судить о ней по ее поступкам.

"Конечно, я покажу, чего стою!" — отвечала она. — "В вашем отряде это будет несложно сделать".

Я побеседовала с женщиной, которая представилась Шар-Тил. О себе она рассказывала мало, но несколько фактов сообщила. Она была сиротой, и терпеть не могла как наемников Пламенного Кулака в частности, так и мужчин в целом. И все стремилась что-то кому-то доказать.

Чуть позже мы повстречали крайне необычного упыря, который вместо того, чтобы наброситься на нас, заговорил.

"Стойте, моя не хотеть сражаться, моя Коракс, моя друг!" Мне пришлось схватить Шар-Тил за руку, когда она собралась уже разрубить упыря надвое, чтобы быстренько решить, что предпринять. Впервые нежить пыталась разговаривать со мной, а не атаковать. Что ж, я решила ответить ему.

"Ты можешь стать нашим другом, но не делай ничего такого, что может привести нас в ярость".

"Моя будет хорошим мальчиком, моя обещает. Моя поможем вам, чем сможет".

Мы продолжили путь; упырь с радостью шел за нами по пятам. А вскоре мы заметили василиска, ящероподобного создания, один взгляд которого обращал людей в камень. Мы слышали рассказы о подобных созданий, и с тревогой замерли на месте, не ведая, что предпринять.

"Моя убивать ваших врагов, да, моя убивать!" — объявил Коракс, устремившись к монстру. Взгляд василиска на него воздействия не оказал, и упырь с яростью атаковал тварь. Воодушевившись, мы присоединились к нему. Василиск оказался слабым противником, и вскоре мы расправились с ним.

По пути мы замечали каменные статуи — жертвы василисков, которых мы повстречали еще немало. Теперь Кораксу были рады мы все без исключения, хоть иногда он и отпускал раздражающие комментарии, как то "Коракс хороший песик, да, хороший песик!" и "Кораксу кажется, вы сегодня выглядите аппетитно".

Из лесной чащобы мы вышли в небольшую рощицу. Обогнув парочку окаменевших гноллов, мы заметили двух крупных василисков, рядом с которыми находился гном с безумным блеском в глазах.

"Приветсссссствую… Я — Мутамин. Думаю, вам понравились прекрасные статуи, созданные моими милыми ящерками. Они творят своим взглядом. Они творят, когда мимо проходят мерзкие путники, да. Я не люблю мерзких путников. Они должны придерживаться дорог".

"Ты, безумный убийца!" — выкрикнула я в гневе, который не могла сдержать. — "Твои ящерицы убивали людей, и мы не позволим, чтобы это продолжалось!"

"Никуда вы отсюда не уйдете! Вы присоединитесь к этим великолепным образчикам искусства, и станете произведением оного… навсегда".

Шар-Тир не обратила внимания на мой приказ сосредоточить атаки на гноме, и наряду с Кораксом устремилась к двум василискам. Когда мы прикончили Мутамина, то заметили, что Коракса василиски растерзали, а Шар-Тил обратили в каменную статую. Однако ящеры были изранены и мы сумели расправиться с ними, не понеся боле потерь.

В Храме Латандера в Берегосте я запаслась несколькими магическими свитками, позволяющими снять заклятие окаменения. Одно из них я сотворила применительно к Шар-Тил. И когда она вновь обрела плоть, я сообщила ей, что отныне не позволю ей странствовать с нами. И дело не только в том, что она не обращала внимания на любые мои приказы, наверняка она очертя голову нападет и на врага, и на потенциального союзника. Ее ответ меня удивил.

"Проклятие, потерпела поражение в поединке с откровенным олухом и прикипела к вам. Мне противно это говорить, но вы заслужили мое уважение!" Не думаю, что дело было в моих лидерских качествах, скорее всего в наших с Киваном боевых. Она покинула нас в поисках иных мужчин, которым могла бросить вызов.

Практически все обращенные в статуи создания провели в таком состоянии слишком много времени, чтобы их можно было спасти. Некоторые были разбиты на куски, а Имоен пыталась ощутить, осталась ли магия в цельных статуях. Одна из статуй — девы-воительницы — оказалась напитанной магией, и я с помощью заклинания вернула несчастной плоть. Женщина завершила удар мечом, начатый много месяцев назад, после чего с удивлением осмотрелась по сторонам.

"Кто… кто вы… что случилось?"

"Ты долгое время оставалась окаменевшей".

"Окаме… Как… я помню, как сражалась с гноллами, и… один из них обратился в камень прямо у меня на глазах! Я обернулась, и там была какая-то ящерица… а потом… а потом — вы. Меня обратили в камень? Но как долго я пробыла в таком состоянии?"

"Я не знаю. Важно то, что теперь ты свободна".

"Я… благодарю вас! Вы спасли незнакомку… и ничего не потребовали взамен. О подобной самоотдаче я никогда не слышала. Я расскажу о вас только хорошее любому, кто задаст вопрос. Еще раз — спасибо!"

Загрузка...