Время быть собой

Глава 10

Телефон Делии разрывался от звонков всю дорогу домой. Она не отвечала. У нее не было настроения болтать с Хлоей или Клариссой, а Саймон все равно ей не позвонит.

Она ненавидела его, и сердце ее бешено колотилось от злости к нему.

Телефон зазвонил снова.

— Да кто это? — ответила она наконец.

— Делия?

Вот кто ей сейчас нужен больше всего!

— Привет, мам.

— Что-то случилось? У тебя расстроенный голос.

— Все просто замечательно. — Как обычно, попыталась изобразить бодрость Делия. — Я… — Не в этот раз. Она устала притворяться, будто все было замечательно, заботясь о том, как бы не расстроить маму. — На самом деле, мам, все так паршиво…

— Что случилось? Что-то пошло не так во время командировки?

— О нет! Поездка была просто потрясающей! — ответила Делия. — Лучшие семьдесят два часа в моей жизни. Это все ты виновата! Ты и твои глупые истории о вторых половинках. Очень мило и романтично, только все это одна сплошная ложь!

Она растянулась во весь рост на диване и стала размышлять.

Было ли это справедливо с ее стороны — так говорить с мамой? Наверное, нет, но сейчас ей было все равно. Разговор Саймона буквально раздавил ее, и ей очень хотелось выговориться кому-то.

На другом конце провода мать глубоко и тревожно вздохнула:

— Тебе полегчало?

— А ты бы хотела этого?

— Так вот что ты обо мне думаешь? Выходит, я не хочу слушать о твоих проблемах?

— «Я хочу лишь знать, что всем хорошо и все счастливы», — процитировала Делия. — Разве не это ты всегда говорила?

— Ну конечно, потому что я твоя мать! И если я увижу, что хотя бы один из моих детей страдает, это разобьет мне сердце!

— А что произойдет потом, все мы знаем…

Ее мать ахнула:

— О, Делия… Когда ваш отец умер, я…

— Я знаю! — рявкнула Делия в ответ.

Она слышала эти истории от матери уже тысячу раз. Но теперь злость постепенно сменялась чувством вины. Теперь мама снова уйдет в депрессию.

— Я хотела сказать… когда он умер, я не смогла достойно вынести потерю. Да, это было ужасно несправедливо и эгоистично с моей стороны. Вы, наши дети, были самым большим его достижением, а я не позаботилась о вас. Я подвела его. Но пойми, мне было так плохо без него!

Делия была поражена. Последнее, чего она не ожидала услышать от мамы, так это слова раскаяния.

— Нам тоже было очень плохо.

— Я знаю. И мне жаль… Вместо того чтобы вместе справиться с горем, вы должны были утешать меня. И теперь я очень жалею. Я не хотела, никогда не хотела, чтобы вы притворялись, будто у вас все хорошо, только чтобы лишний раз меня не расстраивать.

— А ты никогда не думала, как это странно? Я имею в виду, что у нас всегда все хорошо? — спросила Делия.

— Честно? Я просто горжусь тем, как вы со всем справлялись. Ну ладно, если совсем по-честному, то мне даже нравилось, что у вас всегда только хорошие новости. Так намного проще жить.

— Я тоже всегда думала — врать намного проще. А теперь уже и не знаю… Все это притворство меня измотало.

Вопреки ожиданиям Делии, на этот раз мама не разрыдалась. Возможно, она наконец-то поняла: в жизни не может быть все гладко и идеально. Как бы заставить и Саймона понять столь простую истину?

— Так, — продолжила беседу мама, — что там ты говорила про вторые половинки?

— Мне очень жаль, мам. Я не должна была обрушивать все это на тебя.

В конце концов, ведь мать не виновата, если мужчина, о котором мечтала ее дочь, вдруг решил, что он ей не подходит.

— Неужели ты правда считаешь, что все это глупые сказки для детей?

— Нет, — сдалась Делия. Как раз наоборот, она верила в это всем сердцем. Просто парадокс… — Но что делать, когда твоя вторая половинка боится быть с тобой?

— Ну, тогда он вовсе не твоя вторая половинка.

Как трудно с этим согласиться! Делия любила Саймона всем сердцем, больше всего на свете. Даже сегодня, когда он был такой злой, она все равно любила его.

— Я не могу представить свою жизнь с кем-то другим, — призналась она маме. — И самое ужасное, я знаю: он испытывает то же самое. Но он отталкивает меня, говоря, что это ради моего же блага!

— Может быть, он и прав. Не всегда нам суждено быть с теми, кого мы любим…

— Не обижайся, мама, — проворчала Делия. — Но звучит это очень паршиво.

— Почему? Потому что я не говорю тебе того, чего тебе так хочется услышать?

— Он думает, я его совсем не знаю. Но ведь это не так! Когда я думаю, через что пришлось пройти Саймону…

— Секундочку. Саймон? Саймон Картрайт? Что это была за командировка такая, а?

— Самая обычная, — парировала Делия. — Да это и неважно. Саймон считает, он не достоин серьезных отношений. И кажется, ничто не сможет заставить его передумать.

— Мне очень жаль, дорогая…

— Поговори со мной, — попросила Делия. Она снова ощутила себя десятилетней девочкой, которая хочет, чтобы ее обняли и приласкали. — Я накричала на тебя… Прости.

— Не стоит. Наверное, мне нужно было это услышать. К тому же никому не станет легче, если ты все время будешь держать все в себе.

— Но когда высказываешься напрямую, не очень-то это помогает. Потому что я сказала Саймону некоторые вещи и все испортила еще больше.

— Разве я не рассказывала про Аманду Бейри? — со вздохом произнесла мать.

— Нет, никогда.

— Они с твоим отцом — одноклассники. Она была настоящей красавицей, и половина школы бегала за ней, включая и твоего отца. Примерно спустя месяц после того, как мы начали встречаться с ним, она проявила к нему интерес.

— И он отшил ее?

— Нет. Отец пришел ко мне тогда и признался: он не знает, что и делать. И я заявила ему: либо он полностью мой, либо мы расстаемся. В конце концов твой отец решил: девушка из его мальчишеских фантазий не стоит наших с ним чувств.

Да, ее родители были просто созданы друг для друга!

— Это потрясающая история, мам, только с Саймоном не все так просто.

— Может быть, но какой-то смысл в этом есть. Я хочу сказать, в таком деле не может быть всяких но. Либо этот мужчина твой, либо нет. И если вы действительно созданы друг для друга, рано или поздно все равно будете вместе.

Было бы, конечно, здорово признать: после долгого разговора с мамой Делия почувствовала себя лучше. Но, положив трубку, Делия почувствовала, что она вот-вот разрыдается. И во многом потому, что ее мать права. Либо она и Саймон были созданы друг для друга, либо нет. И Делия склонялась теперь больше ко второму варианту…

— Ты точно решила? — спросила ее Кларисса на следующее утро.

— Нет. — Делия была совсем не уверена, но другого выхода из этой ситуации нет.

— Может, дашь ему пару дней? Вдруг он еще передумает?

— Думаю, ему понадобится гораздо больше времени, — улыбнулась Делия.

Вчера ночью, лежа в постели, она поняла: единственный человек, который сможет переубедить Саймона, — он сам. Но сколько времени на это уйдет? Она не может позволить себе остаться в агентстве, чтобы это выяснить.

— Если останусь, то буду снова и снова повторять свои ошибки, — сказала она Клариссе.

— Я понимаю, но какой смысл уходить из агентства? Почему бы просто не перейти в другой отдел? «СМТ» — большая компания.

Которой управляет Саймон…

— Мы с ним все равно будем пересекаться, так или иначе. — Если Делия собирается идти вперед, то оглядываться нет смысла. Надо сжечь все мосты. — Лучше сразу все бросить.

— Без тебя здесь все будет уже не так, — с грустью произнесла Кларисса. — Кто будет помогать мне справляться с сумасшествием Хлои?

— Все будет хорошо. Я ведь не уезжаю обратно в Канзас. Плюс посмотри на это с более позитивной стороны! Теперь я безработная, и у меня появится больше времени для всяких хлопот подружки невесты, — подмигнула ей Делия.

— Ну, тогда согласна, — рассмеялась Кларисса и крепко обняла подругу. — Помни, мы всегда с тобой, что бы ни произошло…

Делия едва сдерживала слезы. Внешне она старалась держаться храбро и уверенно, но внутри была напугана. Мало того что она уходит от человека, которого любит, так теперь еще и останется без работы. Вероятность того, что она вообще все может потерять, слишком велика.

Она крепко обняла Клариссу в ответ:

— Спасибо.

Делия направилась по коридору в кабинет Саймона. В последний раз.

Дверь была приоткрыта. Саймон раскладывал что-то на столе в ровную прямую линию.

— Нам надо поговорить, — сказала она, войдя в его кабинет не постучавшись.

Ну конечно, судьбе было угодно, чтобы сегодня, когда она видит Саймона в последний раз, он выглядел еще более красивым. На нем были светло-серый костюм и легкая рубашка. Волосы слегка влажные, и это могло означать только одно: сегодня утром он был в бассейне.

Саймон поднял на нее глаза. Холодность в них так и не исчезла со вчерашнего вечера.

— Сейчас не самое подходящее время, — произнес он.

— Займу у тебя всего минуту. Ты мне должен после прошлой ночи, — добавила она, закрывая за собой дверь.

— Хорошо, — пожал он плечами. — Говори. Это все равно не изменит моего решения.

— Если бы я знала, что изменит, то напомнила бы: несколько человек против одного — это нечестный бой, не говоря уже о возрасте.

Даже стоя на другом конце комнаты, Делия увидела, как на скулах заходили желваки.

— Если ты закончила…

— Я ухожу, — сказала она.

Ну вот и все!

Возникла пауза.

Саймон лишь равнодушно смотрел в свой ноутбук.

— Ну, если ты так уверена… — произнес он наконец.

Он даже не пытался ее остановить. Последняя надежда Делии растаяла. Может быть, мама оказалась права? Может быть, они не созданы друг для друга и он — лишь очередное испытание на пути к безграничному счастью, что ждет ее впереди?

Но Делия отказывалась в это верить.

Лишь в одном она была точно уверена. Она не уйдет без признания, не сказав ему самого важного. Только не в этот раз.

— Я люблю тебя, Саймон, — чуть слышно, но уверенно произнесла она.

Саймон сразу же встал из-за стола и подошел к окну, повернувшись к Делии спиной:

— Я не стою такого признания.

— Теперь уже слишком поздно. Мои чувства не изменятся. Ты можешь сказать мне, будто недостоин меня, можешь повернуться ко мне спиной, можешь проплыть хоть миллион кругов в бассейне, чтобы забыть все это, но ничего не изменит моих чувств к тебе. Я всегда любила тебя, люблю и буду любить. Поверь мне, я хотела бы, очень хотела быть такой, как ты, но я не могу просто взять и забыть то, что случилось в этот уик-энд. То, что случилось с нами двумя. И еще кое-что… — Делия медленно подходила к Саймону. Он должен смотреть на нее, когда она скажет следующие слова. — То, что произошло с тобой пятнадцать лет назад, не имеет для меня никакого значения. Во всяком случае, именно это почему-то заставило меня полюбить тебя еще сильнее.

— Ты не можешь, — пробормотал он.

Голос его был едва слышен. В глазах читалось сожаление, но на лице по-прежнему была маска холодности.

— И все же я люблю. Ты говоришь, что надломлен внутри, что ты всего лишь актер, трус, который прячется за маской очарования. Может быть, это правда, но это не имеет значения для меня. Я все еще люблю тебя. Всего тебя. Но я ненавижу тебя за то, что ты думаешь, будто не достоин моей любви, потому что это не так! Ты достоин меня — каждой моей клеточки, каждого моего сантиметра. И я очень надеюсь, что когда-нибудь ты это поймешь.

И снова тишина в ответ…

— Но до тех пор, пока ты этого не поймешь, я не могу быть с тобой. Я безумно люблю тебя. Но твоей подстилкой быть не хочу.

— Я бы никогда… — И тут он оборвал фразу. Саймон знал: до тех пор, пока не признает их любовь, он будет причинять ей боль. Не специально, но будет. — Мне очень жаль…

— Я тоже очень сожалею. Сожалею о многом.

Делия действительно сожалела: ну почему он так просто позволяет ей уйти? Почему не видит правды?

У нее возникло огромное желание коснуться его щеки в последний раз, но она сдерживала себя. Прикосновения сделают расставание еще более болезненным. Она и так вытерпела слишком много…

— До свидания, Саймон. Если ты вдруг все поймешь, то прошу тебя, дай мне знать. — Она медленно направилась к выходу из кабинета, но потом остановилась, чтобы высказать свою последнюю мысль: — Ты называешь себя трусом, потому что тогда не смог дать им отпор. Но отказ от борьбы, когда ты в меньшинстве, — это вовсе не трусость, это самосохранение. Но ты до сих пор не живешь полной и радостной жизнью из-за воспоминаний о тех подонках… Если хочешь знать мое мнение, то как раз это и есть самая настоящая трусость!

С этими словами она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

Саймон ждал. Он надеялся, что Делия сейчас вернется, но дверь оставалась закрытой.

В груди у него все сжималось от боли. Он хотел вскочить, побежать за ней, умолять ее остаться, но так и не смог сдвинуться с места. Может, и к лучшему, что она ушла? Если бы Делия осталась с ним, то он бы только причинил ей новые страдания. Теперь она сможет найти достойного человека и построить с ним счастье. И этот человек будет любить ее так сильно, как она того заслуживает.

«Это к лучшему», — снова повторил он про себя.

Да пошло все к черту!

От злости Саймон схватил первый попавшийся под руку предмет и швырнул в дверь. Степлер разлетелся на части.