Время жизни. Акт I: Огонь

1. Hiasobi (Игра с огнём)

— Как тебя, говоришь, зовут? — переспрашивал уже в третий раз проверяющий списки гостей.

— Фрид, — тяжело вздыхая, повторил парень.

— Реально иностранец?! А каким боком ты в этой жопе оказался? — смеясь, спрашивал тот.

— Не поверишь, но мне задают этот вопрос каждый грёбанный раз…

— Ах-хах, сорян, чел, просто сам понимаешь: не каждый день встретишь «Фрида» в Рашке. Хотя тут ещё один есть.

— Шон, — спокойно добавил Фрид.

— А-а, кореш, значит. Ну ладно, проходи, а то и так тебя задержал.

Фрид проскользнул сквозь внутренний двор, будто знал его наизусть, и подошёл к одному высоковатому парню с кудрявыми волосами и проколотым ухом.

— Шон, — строгим голосом начал Фрид.

— Да?

— Я понимаю, зачем ты пригласил этого секьюрити, но мог хотя бы сказать ему, что это мой дом.

— Но организатор вечеринки же я, — без зазрения совести ответил Шон.

Фрид вопросительно поднял руки, ожидая более внятного объяснения. Конечно, он знал этого «организатора вечеринок» уже долгое время, и такая выходка была вполне в духе его беспечной жизни. Однако ему хотелось, чтобы все те приглашённые люди хотя бы знали, какому человеку придётся отдуваться за их послевечериночный срач.

— Ладно-ладно, — выдохнул тот. — Я сейчас разберусь. Эй, Саня!

«Возможно, всё же не стоило так скоро это затевать…» — подумал про себя Фрид, смотря, как дом его родителей превращается в ночной клуб. И хоть он спросил разрешения на проведение вечеринки, его не покидало чувство, словно вот-вот случится нечто нехорошее.

Двор постепенно наполнялся гостями, чьё количество существенно превышало ожидания хозяина дома. Неделей ранее Шон уверенно заявил, что на вечеринку придёт не более восемнадцати человек, что из его уст прозвучало как ничтожно малая цифра, но Фрид совершенно не представлял, как столько народу поместится в его доме — особенно теперь, когда их было больше сорока.

— Эй, Шон, что это за хрень?! — грозно шептал он другу, стараясь не привлекать внимания гостей.

— Хах, ну, кажется, кто-то пригласил своих друзей, а те друзей друзей…

— Будешь завтра вместе со мной полы от блевотины оттирать! — процедил Фрид с улыбкой и ушёл проверять местного тамаду.

Единственное, что было ему поручено к этой вечеринке, — это найти весёлого парнишку, готового разогревать и радовать публику. Почему этим не захотел заняться сам Шон? «Не хочу на своей последней вечеринке быть ведущим. Было бы славно так же оторваться, как и в старые добрые», — именно так бы он и ответил.

Фрид поднялся на второй этаж и вышел на балкон, где расположилась большая часть гарнитуры, в том числе и диджей-миксер с огромными басистыми колонками, что вскоре должны были начать оглушать всех близстоящих людей.

— Смотрите, здесь уже всё готово, — объяснял Фрид ведущему. — Просто выходите и начинаете представление. Поскольку эта зона хорошо просматривается, как только вы начнёте говорить, всё внимание сразу же переключится на вас. Захотите взять перерыв — берите: можете спуститься, перекусить, потанцевать — что хотите.

Закончив с приготовлениями, хозяин дома вышел во внутренний двор, где гости уже ожидали начала, и по привычке бросил взгляд на бассейн. Чтобы посчитать, сколько раз он тонул в нём, понадобились бы пальцы как минимум троих человек. И хоть родители Фрида знали о его боязни воды и о неумении плавать, они не пытались убрать угрозу для его жизни, а, наоборот, из раза в раз хотели помочь ему проработать его страх и научить плаванью, что, к сожалению, ни приводило ни к какому результату.

Фрид подошёл к Шону, стоящему чуть позади толпы.

— Уже пьёшь? — поинтересовался содержимым стаканчика друг.

— Не, это сок. Слушай, а нам точно нужен был бассейн?

— Я понимаю: тебе стрёмно. Но не переживай — здесь столько народу, что мы в любом случае тебя выручим, даже если что-то и случится.

— Да я не об этом. В нём вообще кто-то будет плавать?

— Кто-то бухой — определённо да, — задумчиво ответил Шон.

Фрид присел на садовые качели и тяжело вздохнул:

— И всё же мне не по себе от всего этого…

— Да не парься… О, кстати! Знаешь кого я здесь увидел? — смотря хитрым взглядом на Фрида, поддразнивал его Шон. — Ми-ла-крис-су!

Фрид, тут же изменившийся в лице, бросил недоверчивый взгляд на друга.

Когда-то, будучи ещё совсем крохой, Фрид познакомился с фантастической девочкой, чьё имя так же отличалось от остальных. Но девочку эта мелочь ничуть не волновала — напротив, она была так популярна среди сверстников, что, казалось, обычному мальчику никогда с ней не заговорить.

Они были одноклассниками до восьмого класса, пока Милакриссу не перевели в лицей. Фрид скучал по её роскошным нарядам, что были ограничены школьными правилами, по её милому лицу, аккуратно собранным тёмно-коричневым локонам… Скучал настолько, что на следующий же год упросил родителей перевести его в тот же лицей. Однако судьба не щадила Фрида, и вопреки своим желаниям ему удалось попасть только в параллельный класс. В течение всего года, он, говоря прямыми словами, сталкерил Милакриссу, хоть сам себе в этом и не сознавался, а когда последняя линейка подходила к концу, Фрида неожиданно сковал страх ухода предмета воздыхания в другую школу, может даже, в колледж или заграницу. Тогда-то он и решил наконец признаться в чувствах.

Они договорились встретиться в центральном парке. Он пришёл и, нервничая, обошёл его два раза, она — опоздала. Они ни разу не разговаривали друг с другом, но почему-то при встрече Милакрисса обняла его. В тот день она выглядела как ангел — лишь не хватало крыльев, — и Фрид именно такой навсегда её и запомнил. Он признался ей в чувствах, а она мягко отказала. Поведала, что первая любовь всегда слишком жестока, и понимающе поделилась своей историей. Во время прощания она, к удивлению Фрида, вновь обняла его. Так нежно и ласково, словно обнимала друга.

И на этом их история… должна была закончиться. Но Милакрисса не перевелась, не уехала, а осталась в том же лицее. Более того, из-за уменьшения численности учеников их классы слились, и с тех пор Фриду приходилось каждый день, перебарывая неловкость, ходить в школу. В то же время в жизни нашего героя появился Шон, который, узнав всю историю, несомненно стал шиппером парочки номер один и не упускал ни единого шанса прикольнуться над другом.

— Ты ведь знаешь, что всё уже в прошлом. У нас новая жизнь. Я правда хочу наконец забыть о ней.

— Ладно-ладно, так уж и быть, не буду сегодня тебя дразнить, — засмеялся Шон. — Пойду лучше найду жертву в толпе.

Фрида слегка успокоили его слова, но уже в следующую же секунду он увидел, как его лучший друг объяснял что-то до боли знакомой девушке — Милакриссе. Сразу же поняв, что к чему, Фрид оставил стаканчик на траве и поспешил затеряться среди гостей прежде, чем верный друг приведёт к нему девушку мечты школьных лет.

Однако от взора Шона ничто не могло скрыться — давняя знакомая Фрида стояла прямо перед ним, а главный фанат парочки медленно ретировался.

— Фрид! — её глаза блестели, а ангельская улыбка очаровывала сильнее, чем раньше. — Как поживаешь?

— А, я хорошо, да, — растерянно отвечал он, мысленно проклиная Шона.

— Ты… поступил в лингвистический, да?

— Э? Откуда ты знаешь?

— …Видела твоё имя в списках, — рассмеялась Милакрисса.

Щёки Фрида порозовели. То, что она помнила его, несомненно, грело душу, но было и нечто иное, беспокоящее. Были ли это глаза, что вот-вот заплачут, или само дружелюбное поведение, когда они были едва знакомы, — Фрид не мог сказать.

— Я думал, ты хочешь уехать.

— Да. Вернее… Я не хотела, поэтому и выпросила остаться здесь, — её голос становился тише, и последняя фраза слилась с грохотом музыки: — Чтобы наконец увидеть тебя…

Фрид притворился, будто услышал сказанное:

— Круто! Тогда, куда ты поступила, если не секрет?

Музыка затихала — вечеринка начиналась. Выйдя на балкон, ведущий начал шоу, и все инстинктивно повернулись в его сторону.

— Мне пора, — спешно сказала Милакрисса, отдаляясь от Фрида.

— Но вечеринка, — обернувшись, он услышал только остатки её воздушно-цветочных духов, — только началась…

После объявления ведущего подтянулись все оставшиеся гости, и народу стало так много, что места перед «сценой» едва ли хватало — многих оттеснили прямо к бассейну, не имевшего за собой ничего, что отделяло бы воду от земли. Фрид стоял прямо на бортике, куда размеренно выплескивалась и уходила сквозь белые решетки в канализацию вода. «Если кто-нибудь сделает хоть одно неловкое движение, я упаду в этот сраный бассейн», — думал он, пытаясь найти способ выйти из скользкой ситуации. Он был настолько поглощён своим беспокойством, что даже не обратил внимания, как все резко замолчали, пока ведущий в страхе пытался отговорить кого-то от прыжка.

На балкон выбежала девчонка, которой на вид было от силы лет пятнадцать. Наспех заплетенный хвост тёмно-коричневых волос с выпадающими из него прядями, чёрные мартинсы, повидавшие все виды грунта, подчёркивающие талию светлые шорты-бермуды, прекрасно сочетающиеся с лонгсливом, заправленная безрукавная рубашка, раскрытая нараспашку, — всё выдавало в ней чрезмерно распущенного подростка.

Она с разбегу прыгнула на перила и осталась на них непоколебимо стоять, словно ей приходилось проделывать подобный трюк много раз.

— Слушай, давай ты спустишься, — говорил мягко ведущий в микрофон, но все его слова будто пролетали мимо её ушей.

Она тщательно высматривала что-то во дворе, бегая глазами из стороны в сторону. Наконец, она уставилась в одно место, и, с медленно расползающейся ухмылкой, пропела: «На-ашла».

Когда Фрид всё же решил на секунду отвлечься от глади бассейна, он увидел лишь одно — летящую на него девчонку.

Она в мгновение ока сбила его с ног, и оба плюхнулись в воду.

Паника охватила каждую клетку Фрида: он вдыхал жидкость, бесцельно двигал конечностями в разные стороны; тьма, что окружала его, теперь проникала внутрь и заполняла легкие, вытесняя единственный ключ к жизни. Когда страх окончательно сковал его тело и сознание постепенно начало тонуть в недрах бездны, неожиданное прикосновение чужих губ заставило его распахнуть глаза. Хлорка щипала, нос болел от затёкшей воды. Казалось, он должен был быть напуган больше обычного, но по какой-то причине от одного только взгляда на целующую его девчонку ему захотелось поверить в неё. Поверить, что все её действия — не безумие. И, закрыв глаза, Фрид провалился во тьму.

Все люди были настолько ошарашены поступком безбашенной девки, что никто даже не подумал о только что упавшем вместе с ней человеком. Никто, кроме Шона. Он нырнул рыбкой и ловко вытащил друга и безумную девицу из бассейна. Подобно спасателю, он быстро проверил реакцию Фрида, который оказался без сознания, и принялся делать ему непрямой массаж сердца вместе с искусственным дыханием.

Двоих несчастных окружила толпа, смотрящих на происходящее как на сцену из кино. Многие снимали всё на телефон вместо того, чтобы хоть как-то помочь, кто-то посмеивался, кто-то восхищался удаче увидеть подобное зрелище, кто-то переживал о здоровье девчонки и пацана, но так и продолжал стоять в стороне, считая себя непричастным.

Спустя короткое время, Шону удалось заставить Фрида выплюнуть воду из легких, и он с ужасно глухим и страшным вздохом пришел в сознание. Затем спасатель проверил дыхание и у девчонки: может, она почти и стала виновницей в смерти его друга, но лишние трупы здесь были ни к чему. Не заметив не то, что дыхания, но и сердцебиения, Шон с испугом бросился реанимировать пострадавшую, однако не успев сделать и одного толчка, был схвачен её рукой:

— Лапы убрал.

Её тон не был свойственен не то, что недавно утопающей, но и обыкновенной девчонке. Всего два слова, а Шон почувствовал, словно она была готова без малейшего колебания отрезать ему конечности.

— Т-ты… — Фрид, немного пришедший в себя, злобно уставился на девку. — Ты убила меня!

Никто не понимал, что здесь происходило. Да, Фрид чуть не умер. Но не умер же… Так с чего вдруг он обвинил какую-то незнакомку в своей смерти?

Девочка нагло ухмыльнулась, как на перилах балкона.

— Шон… Вечеринка закончена. Проводи гостей, — не сводя глаз с врага, прохрипел Фрид.

Из толпы послышались недовольные возгласы: «Да мы же ещё даже не начали!» Кто-то твердил, что это уже не вечеринка, а «кинцо, которое никто не отказался бы глянуть», но даже сам Шон понимал, что дело здесь нечисто и нужно убрать всех зевак куда подальше.

— Ты хоть понимаешь, что тебе уголовка грозит? — прорычал Фрид, когда Шон успешно увёл всех гостей с заднего двора.

— За что? — усмехнулась девчонка. — За неубитого человека?

— Неубитого?!

— Послушай, Фрид, — она встала, а ухмылка исчезла с её лица, — я тебе уже всё сказала. Дело, конечно, твоё, но, поверь, многие бы всё отдали, чтобы оказаться на твоём месте. Не каждому ведь удаётся узнать заранее, что они боги, и хоть как-то морально подготовиться ко всему дерьму, что их ждёт. Так что жду тебя завтра на том же месте. Не придёшь, — лёгкий смешок проскользнул в её серьёзном тоне, — что ж, пеняй на себя.

— Килия! — чуть ли не трясся от злости Фрид.

— О, вижу ты имячко моё запомнил! — непринуждённо ответила девчонка, вновь натянув зловещую улыбку. — Неплохое начало. Бог огня.

Издалека послышался голос Шона:

— Фри-ид, я сопроводил всех гостей!

Отвлёкшись на его голос, он на секунду отвёл взгляд, и Килия тут же испарилась. Когда Шон подбежал к нему, рядом с бассейном, кроме них двоих, уже никого не осталось.

— Эй, — испуганно начал друг, — что это было?

«Слышал ли он наш диалог? Нет, он не мог… Но я всё равно не могу сказать ему правду. Хотя какая, к чёрту, правда? Я же сам не верю во всю эту чушь с богами, но… — мурашки пробежали по всему телу. — Я и правда умер в тот день. Отчётливо помню, как она резала меня и всадила нож в сердце. Точно с такой же ухмылкой, как и сейчас».

— Чёрт! — вскрикнул Фрид и ударил кулаком о плитку, о чём моментально пожалел.

Шон испуганно посмотрел на своего друга, которого обуревала тьма эмоций.

— Прости, — голос Фрида дрожал. — Это я привёл её. Она… просто… немного безбашенная, да… — больше пытался сам себя убедить он.

— Разве ты не был против самой вечеринки?

— Да, она, как бы это сказать… Из неблагополучной семьи…

«Семьи богов», — сколько не пытался убежать от реальности Фрид, его мысли вновь и вновь возвращались к этой несуразице. Он просто не мог найти всем вещам объяснения!

Та «несуществующая» встреча с Килией произошла в ночь вечеринки. Когда Фрид решил проветрить голову и прогуляться по набережной, а после и по мосту. Дорога была длинная, но и мыслей у Фрида накопилось не меньше: сперва Милакрисса, потом он так же упал в бассейн, но уже по своей глупости, затем какая-то девочка, что призналась прилюдно ему в любви. Вот она — жизнь главного героя! Событий столько, что только и успевай их разгребать, попутно пытаясь поступить в университет на желанное направление. Впрочем, во время прогулки Фрид успел и загнаться, и обратно приободриться, и снова впасть в депрессию. Всю картину приукрашивал ром, которого он успел хлебнуть перед побегом.

Ветер хорошо продувал мост. Изредка проезжающие машины создавали подходящую его настроению атмосферу. Он опёрся на ограждение и стал всматриваться в тёмную речную гладь.

— Красивое… — раздался рядом загадочный голос.

Фрид слегка подпрыгнул и повернул голову: рядом с ним точно так же, поставив голову на ладони, опирающиеся на ограждение, стояла девочка. Она выглядела такой невинной и… грустной?

— Разве уже не поздно? — удивился Фрид, ссылаясь на её очевидно маленький возраст.

— Будто ты сам не сбегал из дома.

— Не сбегал.

— Ха-х, паинька ребёнок, значит? — она развернулась к реке спиной и уставилась в небо.

Мысли Фрида немного прояснялись, но болтать с каким-то трудным подростком у него не было желания. К тому же, на суицидницу она тоже совершенно не смахивала.

— Слушай, Готфрид, — его сердце вздрогнуло — имя он ей не говорил. — Знаю, прозвучит странно, но… Ты особенный. В этом мире не существует никаких демонов, ангелов, дьяволов, но вот божества вполне реальны, и ты — один из них. Ты бог огня. И от тебя зависит существование всего мира. Я тоже богиня и хочу помочь тебе — стань моим учеником.

Девочка развернулась и протянула свою руку в ожидании ответа.

— Какой ещё бог? Что за бред ты несёшь?! — истерично засмеялся Фрид. — Не знал, что от рома может так глючить…

— Ах, да, я не представилась, сори. Я богиня времени — Килия. Поэтому если ты не поверишь мне сейчас, то придётся тебя убить.

— Ха-хах, серьёзно?

— Мостик у нас довольно высокий, плавать ты не умеешь… Не уверена, что там вообще глубина есть, поэтому можно умереть и от падения, — спокойно рассуждала Килия, постепенно вгоняя Фрида в ужас. — Но, если хочешь, могу и ножичком чиркнуть!

В её руках неожиданно появился нож странной формы, словно выкованный в стародавние времена, а на лице засияла невинная улыбка.

«Монстр! — пронеслось в мыслях Фрида, а весь смех как рукой сняло. — Она настоящий монстр! Возможно, сбежала из психушки какой-то? Не важно, главное подыграть сейчас ей…»

— Хорошо-хорошо, я тебе верю. Я бог огня, верно? — старался успокоить он её.

— Как-то ты быстро согласился. Не хочешь сдохнуть разочек?

— Да как-то не горю желанием… — медленно отходя назад, отвечал Фрид.

Килия пытливо рассматривала его:

— Тогда начнём нашу первую тренировку — проверим твои боевые навыки на практике.

— Что? — не успел среагировать Фрид, как Килия набросилась на него.

Он только успел загородить лицо руками, как его левая ладонь была проткнута насквозь, а лезвие почти дотянулось до глаза.

Отступив на несколько шагов, Фрид взвыл от боли и с ужасом посмотрел на рану: вся рука в крови, половина пальцев не двигались.

«Какой ещё бой? — рыдал он. Развернувшись спиной, Фрид пустился в бег: — Надо бежать! Бежать, пока я ещё не…»

— Урок номер один, — Килия перерезала сухожилие левой ноги, и Фрид смачно упал на землю, рыча от боли, — никогда не показывай врагу спину. Хотя это, вроде как, основа из основ.

Она подошла к его лицу, пока тот отчаянно пытался подняться на ноги, чтобы продолжить побег.

— Бесполезно, — перерезала его горло богиня. — Не переживай, сонную артерию я не задела, так что сразу не помрёшь.

Хватаясь за шею ещё целой рукой, Фрид отполз к ограждению моста. Говорить он не мог, бежать и двигать руками тоже. Его мысли опустели — лишь страх заставлял цепляться за жизнь. Когда Килия, сев на корточки, демонстративно обтирала лезвие ножа о его лицо, Фриду уже нечего было терять, и он решился взглянуть этой девчонке в глаза.

Безумные. До ужаса безумные глаза. Она смотрела на него как на чудного зверька, над которым было весело издеваться: дёргать за хвост, рвать уши и бить по лапам. Но с каких это пор в современном мире существуют такие девочки? Килия продолжала резать его плоть по чуть-чуть с такой неописуемой любовью, будто готовила завтрак самому дорогому человеку, и Фрид не мог не испытывать страх перед тем, что уже было неминуемо — смертью. Он смотрел в глаза самой настоящей смерти, обнажая свои истинные эмоции. Несправедливость, нечестность, тупость, безнаказанность, надменность, шизанутость — все описания произошедшего сводили его к одним и тем же чувствам: ненависти, злости, ярости.

— Это именно то, что я хотела увидеть, — упиваясь грозным взглядом Фрида, сказала она. — А теперь… Пора начать спасение мира!

Её нож вонзился в сердце паренька. Его рука, сдерживающая кровь на шее, безжизненно свалилась вниз. Глаза опустели. И лишь алая жидкость продолжала покидать недавнюю обитель.

Килия растворила нож в воздухе, приподняла мёртвое лицо Фрида и провела рукой над глазами, словно закрывая веки. Из виска протянулась розового цвета нить, что витала в воздухе, подобно ткани в воде. Чёткими и отработанными движениями богиня оторвала от неё небольшой кусочек и проглотила его.

— Что ж… Остальное за тобой, — улыбнувшись, посмотрела она в небо.