Время жизни. Акт I: Огонь

13. Everything will freeze (Всё замёрзнет)

Словно по наитию Фрид поднялся в шесть утра, собрал вещи в небольшой рюкзак, с которым всегда ходил на учёбу, оставил записку ещё спящим родителям и вышел из дома к уже поджидающей Килии.

Несмотря на все издёвки богини и прочие дурные манеры, за которые её, очевидно, многие недолюбливали, Килия действительно была прекрасной наставницей — Фрид признавал это. После нескольких месяцев общения с ней он уяснил одну немаловажную деталь: время не имело никакого значения для неё. Во всех смыслах. С одной стороны, это могло прозвучать абсурдно: богиня времени и не имеет ничего общего со временем? Бред! Но на деле всё было гораздо проще. Килия являлась самим временем. Именно поэтому она всегда оказывалась в правильном месте в правильное время, даже если оно не было оговорено ранее.

— Мобильник оставил? — пристально разглядывала она его.

Чувствуя себя ребёнком, которого проверяли, надел ли тот шерстяные носки вместо тонких, Фрид выдохнул:

— Да. Только я до сих пор не понимаю зачем.

— Чтобы ты не отвлекался, конечно. Ладно, пошли.

Их путь был относительно недолгим: час на маршрутке, два — на ласточке, — и ещё один на автобусе. Всю дорогу их сопровождал холод, густой снегопад и неимоверно завораживающие виды укрытых белым покрывалом полей, деревьев и заледеневших рек. Их приключение из точки А в точку Б даже почти обошлось без особых выделываний «Мисс Язвы», куда вписывалось всего лишь две вещи: её чересчур легкая одежда, из-за чего к ней цеплялись чужие взгляды; и её катание зайцем в электричке, что на самом деле звучало во много раз опаснее излишнего внимания: Килия и правоохранительные органы — несовместимые вещи, которые ни в коем случае не должны были пересекаться.

С самого начала Фрид уже знал, что под этой поездкой понималось посещение нового места для тренировок, и, раз уж Килия выбрала такой длинный путь, он отчасти надеялся приехать в некую тайную лабораторию или штаб, куда стекались все остальные боги. Однако по прибытии их встретил протянувшийся на несколько километров в обе стороны забор с колючей проволокой и висящим огромным знаком «Внимание! Опасность».

«Да уж, в этот раз Килия действительно постаралась найти безлюдное место», — подумал Фрид, следуя вдоль ограждения за богиней. Они спустились в овраг и пролезли сквозь кем-то проделанную дырку, продолжая бороться с густыми сугробами. Вышли на равнину, что больше напоминала стадион на задворках школы, и, чем дальше они держали путь, тем сильнее юный бог огня подмечал сходство окружения с маленьким загородным посёлком: пятиэтажки, детские площадки, засыпанные снегом машины, у которых осталась видна лишь крыша, гуляющие по длинным дорогам трубы, кривые вывески местных универсамов.

— Что это за место? — спросил он.

— Микрорайон. Он был построен для жителей здешнего исследовательского центра, но потом на нём произошла авария, и пришлось всех эвакуировать, а близлежащую территорию закрыть.

— А здесь безопасно? Я не умру?

— Да не переживай — здесь уже всё вымерло, — показала жестом палец вверх Килия, шутливо улыбаясь.

Запыхавшийся Фрид молчаливо шёл за богиней, которая как ни в чём не бывало передвигала свои полуголые ноги в двадцатиградусном морозе, и с каждым ещё более мучительным, чем предыдущим шагом задавался вопросом: «А как вообще устроено тело богов? Они не чувствуют ни жары, ни холода? Может, они что-то вроде киборгов, у которых есть авто подогрев и авто охлаждение? Чувствуют ли они усталость, отдышку?»

— Вижу тебе скучно, — прервала его мысли она. — Хочешь подкину пищу для размышлений? Мы идём к другому богу.

Фрид на секунду затаил дыхание от растерянности, а после уточнил:

— К какому?

— А тебе всё расскажи! — она развернулась к нему лицом и с улыбкой добавила: — К богу воды.

— З-значит он… мой будущий напарник?

— Ага, так что постарайся вести себя прилично.

Для Фрида это была первая встреча с другим богом за исключением Килии — его мысли метались из одной крайности в другую: от образа бога воды до его характера. С одной стороны, ему казалось, будто пред ним предстанет взрослый дядечка, почти что старик с угрюмым и сердитым лицом, который будет отчитывать на каждом ходу, но, вспомнив типичные ассоциации с богом времени и действительностью… прибегать к таким образам не было нужды. С другой стороны, Фрид хотел бы познакомиться с богом, что отражал бы всю мудрость прожитых лет, как и гласило его второе имя, и что не вёл бы себя как пятнадцатилетний ребёнок, которому лишь бы поиздеваться над другими.

Наконец они пришли к пятиэтажному дому, стоящему на опушке леса, где вместо окон наружу смотрели многочисленные чёрные пустоты без каких-либо намёков на жизнь, а серый кирпич с густым снегом делали это место ещё более безжизненным, чем оно казалось на первый взгляд.

«И в этой жуткой атмосфере кто-то живёт?» — удивился Фрид, всё ещё надеявшийся, что того приведут в тайное убежище.

Не долго плутая, они вошли в один из подъездов и спустились в подвал.

— Килия, а ты точно меня сюда не убить привела?.. — пугался ученик от нарастающей атмосферы хоррор фильма.

— Ты же бог огня — подсвети, если страшно.

Совершенно забыв, что он так умеет, Фрид создал небольшое пламя, освещающий несколько метров впереди.

После ещё нескольких шагов откуда ни возьмись раздался женский крик, заставивший юношу подскочить от страха и чуть ли не запрыгнуть на наставницу верхом. Богиня тяжело вздохнула и повела ученика за ручку прямо к тому месту, откуда недавно кричала девушка. Одёрнув штору, служившую неким замещением входной двери, Килия вошла в небольшую комнату, если это место так можно было назвать, где сидела… девчонка в кигуруми жирафа, что со всей серьёзностью играла в игру по тыканью в кружочки.

Помимо её яркого образа внимание привлекали и три широких экрана, один из которых был повёрнут вертикально, компьютер с ргб подсветкой, графический планшет, микрофон, и многое-многое другое, что буквально кричало само за себя: «Я геймарша-стримерша».

Гости стояли в ожидании на протяжении нескольких минут, пока девочка смачно не бросила перо и, вскочив со стула, вновь не закричала:

— Йес-с, зэтс эфси!

Килия искусственно покашляла, и девочка, сняв наушники, подошла к ним.

Несмотря на вызывающий подростковый вид, девочка оказалась девушкой, что могла быть даже старше Фрида — его взгляд естественно упал чуть ниже, — нет, точно была старше Фрида. Её белоснежную кожу украшали небрежно падающие золотистые волосы, а на лице виднелся лёгкий макияж, подчёркивающий природную красоту.

— Знакомься, это Инерай — богиня воды, — устало сказала Килия.

— Богиня мороза, если быть точнее, но да, — поправила её она.

— У богов есть какие-то подкатегории? — тут же поинтересовался у своей наставницы Фрид.

— Нет, — влезла Инерай. — Вода же может быть как в газообразном, жидком, так и в твёрдом состоянии. Просто так вышло, что у меня уклон именно в третью категорию, поэтому утверждение об излишних подкатегориях богов — ошибочно!

Фрид настороженно посмотрел на Килию, после чего заметил одобрительный кивок. Их мысли впервые совпадали друг с другом: Инерай не просто могла оправдать своё звание бога мудрости, но и вполне заслуживала другое — душнила.

— О, кстати, а ты… — её взгляд нервно покосился на Килию и обратно на парня. — Бог огня?

— Я Фрид, — представился неловко он, кивнув.

— Заморожка, у тебя есть еда? — перешла сразу к делу Килия.

— Н-нету. Я же не ем…

— Тц, я думала, что ты хотя бы мороженое ешь… Ладно, моя вина, — она потянулась к рюкзаку Фрида и достала оттуда кусок сырого мяса. — Научи его контролировать свою силу так, чтобы он смог приготовить этот стейк. Я пока в магаз сгоняю.

— А откуда это вообще? — спросил ученик, пребывающий в недоумении от нахождения данного продукта в своём рюкзаке.

— По дороге захватила, — бросила богиня и ушла восвояси, оставив двоих в неловкой тишине.

Первой взяла на себя инициативу Инерай, сказав парню следовать за ней. Они вышли обратно к лестничной площадке, поднялись на третий этаж и немного очистили местность от снега, чтобы поставить грубое подобие лавочки в виде развалившейся мебели. Перекладины от кровати послужили отличным основание для костра, а найденные Инерай железные прутья помогли создать нечто вроде гриля для прожарки мяса. Сперва Фрид намеревался раздуть огонь, но богиня Мороза его тут же потушила:

— Попытайся собственными усилиями приготовить его.

Фрид, не переча, принялся за дело. Ему было некомфортно рядом с этой девушкой, и тому способствовали далеко не надуманные им ранее великие образы богов и не заметные размеры её бюста — всё дело в его маленькости. Никогда прежде, находясь рядом с Килией, он не задумывался, как долго она живёт, как много она знает — словом, Фрид воспринимал её как сверстницу, если не младшую. Но в случае с Инерай… Она буквально давила на него всем своим могуществом.

— Ты даже не стараешься, — выдохнула Инерай. — Смотри.

Она раскрыла ладонь и создала несколько маленьких снежинок, левитирующих в воздухе.

— Это то, что ты делаешь сейчас — используешь свою силу по минимуму. В какой-то даже степени для красоты. Поэтому тебе нужно увеличить её мощь.

Инерай провернула ладонь, закрутив снежинки в вихре, что с огромной скоростью наполнялся ещё большим количеством ледяных кристалликов.

— Я не совсем знаю, как работает сила огня, но когда-нибудь ты должен в себе открыть и то, что выходит за её рамки.

Рука богини вновь очертила неизведанный рисунок, и весь снег, словно по волшебству, слепился в одну острую сосульку.

— Она настоящая? — удивился юный бог огня.

Инерай протянула Фриду только что созданную ледышку, вытирая об одежду влагу, пока тот в изумлении смотрел на её творение, обжигающее холодом и тающее в тёплой руке.

— Фрид.

— Да? — не отрываясь от удивительной игрушки, отозвался он.

— Как ты познакомился с Килией?

— Ну… — воспоминания с вечеринки пронеслись в миг. — Наша встреча была особенной… Она сама нашла меня.

— И протянула руку помощи… — добавила Инерай, словно уже слышала эту историю не один раз. Фрид обратил внимание на её поникший взгляд, что метался между желанием рассказать всю правду и страхом быть пойманной. — Ты ведь ничего не знаешь о Килии, да?.. — подтвердила она его домыслы.

— Я старался не думать о ней в плохом ключе, хоть и понимал, что кто-то вроде неё — проживший не один век, — просто не может оставаться белым и пушистым. Поэтому даже если её прошлое…

— А если это не прошлое? Что, если она гораздо хуже, чем ты думаешь? — продолжала давить Инерай, в чьём голосе слышалось раздражение. — Ты когда-нибудь спрашивал её, забирала ли она твою память?

По одним глазам Фрида Инерай поняла, что он мало того, что не спрашивал, так и вовсе даже не слышал о данной способности. Он действительно абсолютно ничего не знал о той, кого звали богиней времени; прикрывался иллюзиями о её благочестивом желании спасти мир, беспрекословно верил во всё, что та говорила, и даже не пытался найти правду.

— Сила богов намного шире их определяемого слова. И одной из сильных сторон Килии является манипуляция воспоминаниями. Она может их стереть, заменить, переписать — всё что угодно. И ты никогда об этом не узнаешь.

— Хочешь сказать… Она стёрла мне память? Зачем?

Инерай не могла выдавить ни слова. То, что Килия якобы ей доверяла, на самом деле превращалось в каждодневное испытание для той, кому та дала выбор между смертью и подчинением. Даже эта тренировка Фрида была не более, чем очередной миссией.

— Если хочешь знать, спроси у неё сам, — поднялась Инерай с места. — Продолжай тренироваться. Килия скоро придёт.

Она вышла на улицу. Залитые солнцем сугробы резали глаза, жгучий мороз щемил нос. Прижавшись к стене дома, Инерай соскользнула вниз и свернулась комочком, пряча в коленях лицо.

До дрожи знакомая тень встала рядом с ней:

— Хорошая работа.

Инерай ничего не ответила — лишь ещё крепче сжала зубы от злости. Когда тень двинулась с места, её голова тут же обратилась к ней:

— Когда я смогу увидеть брата?

— …Скоро, — чуть подумав, ответила Килия. — Даже скорее, чем ты можешь представить.

Сидя в промёрзлом помещении, Фрид неподвижно уставился в центр ладони. В голове он рисовал узоры пламени, что с каждым разом становились всё больше и больше, но никак не выходили наружу, и из-за этого все попытки найти точку соприкосновения воображения и реальности заходили в тупик. Он снова создал маленький огонёк, что ему поддавался, и заметил странное ощущение, словно сила исходила не из головы, а от сердца — как в тот день, когда он начал общаться с Милакриссой. И как в тот день, когда Килия довела его до самой крайности.

«Значит, вся сила зависит от эмоций? Или это потому, что я всё ещё не стал полноценным богом?.. — Фрид опустил руку и тяжело выдохнул. — Может ли быть, что я не могу сделать огонь больше, потому что боюсь сам себя? Надо кое-что попробовать…»

Он закрыл глаза, направил руку на лежащее впереди мясо и с тяжелым дыханием стал копаться в воспоминаниях с самыми неприятными и тревожными моментами, когда его эмоции были сильнее всего. Легкий звук потрескивания и волнами доносившееся тепло — хорошие знаки, на которых вполне можно было уже остановиться, но погружение Фрида в глубины сознания оказалось слишком неподготовленным. Он тонул в густой плотности внутреннего мира без возможности покинуть его.

На лбу проскочил пот, дыхание стало ещё более затруднительным, словно он не сидел на лавочке, а бежал двадцатый километр; в комнате уже продолжительное время горел огромный костёр до потолка, превращая окружающие предметы в чёрный уголь.

Лишь внезапная пощёчина помогла ему прийти в себя. Первым, что увидел ученик, было, конечно же, скучающее лицо Килии.

— Молодец, что развиваешься, правда, сначала надо было спросить, как это правильно делать, — осуждающе бросила она и, вздохнув, продолжила: — Впрочем, какой-то прогресс есть: пламя потухло, как только ты очнулся.

Ученик с испугом осмотрел почти сожженное помещение.

— Да ладно, я драматизирую, — усмехнулась она. — Ты же не ел с самого утра. Идём, сделаем шашлык, — Килия посмотрела на растерянное лицо Фрида и успокоила его: — Мы разведём обычный костёр — можешь пока забыть о силе.

Они спустились на цокольный этаж, где их уже ждала Инерай, подбрасывающая деревянные дощечки к голодному огоньку. Её доброжелательная улыбка, взгляд — всё обратилось в пустоту, в которой лишь отражалось злосчастное пламя ярости. Последний их разговор о жестокости Килии явно пробудил далеко не самые приятные воспоминания из её жизни, и, возможно, всеми словами она всего лишь хотела уберечь Фрида от участи, подобной ей. Перебирая каждый проведённый момент с богиней времени, юный бог огня не мог вспомнить ничего хорошего: то умышленные убийства, то его попытки, то призрение, то высмеивание, но почему-то — как и при первой встрече, — он просто хотел в неё верить. И откуда бралось это непонятное чувство — он не знал.

«Возможно ли, что это как-то связано с потерянными воспоминаниями?» — рассуждал он, крутя шампур с мясом.

— Фрид, — привлекла его внимание Килия. — Посмотри на огонь. Как ты думаешь, что его питает?

Ученик с недоумением всматривался в пылающий костёр, безрезультатно пытаясь понять логику богини:

— Дрова? Топливо?

— Та-ак, а что питает божественную силу? Ты ведь это уже выяснил.

— Эмоции.

— Верно. Теперь нам осталось лишь научиться правильно разжигать костёр. Смотри, — она взяла кусок мяса и кинула его в огонь. — Это то, что ты сегодня пытался сделать. Наша сила существует в первозданном виде внутри нашего разума, поэтому он оснащён так называемым предохранителем. В твоём случае — это вода. Она создана, чтобы стабилизировать эмоции. А ты взял и наплевал на эту систему, пытаясь обуздать свою истинную природу, и именно это, — Килия кивнула в сторону обугливающегося мяса, — ждало тебя в итоге. Ты пытался сделать из себя дрова, Фрид. Дошло?

Он неловко кивнул.

— Следовательно, силу нужно использовать, отталкиваясь не от её источника. Инерай, — неожиданно подключила Килия другую богиню. — О чём ты думаешь в момент использования силы?

Та поёрзала глазами из стороны в сторону и, подняв взгляд, произнесла:

— О снеге.

Килия щёлкнула пальцами, подтверждая верный ответ:

— Наша сила не в воспоминаниях. А в воображении! При наилучшем раскладе, твой огонь не будет способен даже навредить людям! Всё зависит от того, насколько хорошо ты поработаешь мозгами. Поэтому не нужно рыть в себе яму в поисках силы, ведь она здесь — перед твоими глазами.

Ещё с минуту Фрид сидел в отупелом молчании прежде, чем до него наконец дошло, что хотела донести до него Килия. Подобно тому, как она является самим временем, так и он являлся самим олицетворением огня. Он и был огнём.

Смотря на горящий костёр, ученик поднёс к нему руку и слегка расправил ладонь. Теперь тепло пламени ощущалось иначе: словно оно было таким же живым существом, словно было частью и продолжением его тела. Прикасаясь к ныне осязаемому огню, Фрид постепенно сжимал пальцы, полностью укрощая стихию, пока от неё не остались лишь угольки.

— Мда, ты просто гений, Фрид, — с издёвкой выдохнула Килия. — Мы мясо ещё не дожарили.

— А… — расстроился ожидавший похвалы ученик.

— Теперь давай зажигай обратно!

— …Как?

— Подумай головой. Подсказка: буквально!

Он вновь вытянул руку и, не сводя взгляд, воспроизвёл картинку недавно горящего костра в своём сознании: маленький огонёк, словно вьющаяся лоза, постепенно обволакивал обугленные доски, вырастая в большой, красивый и тёплый цветок. Фрид впервые выдел, как такое на вид обычное пламя вызывало столь сильный трепет в его душе. На лице расцвела улыбка, и лёгкая гордость за самого себя окутала его точно так же, как огонь окутал древесину.

— Отлично справляешься, — улыбнулась ему Инерай.

— Спасибо, — засмущался Фрид.

— Теперь осталось устроить спарринг, — невозмутимо добавила Килия, ставя обратно мясо.

— Спарринг?

— Угу, — промычала она. — Это финальный этап твоих тренировок.

— Прямо сейчас??

— Не-е, тебе ещё надо многое проработать, прежде чем хотя бы и пальцем тронуть эту ледышку.

В разговор бодро вмешалась богиня мороза, развернув небольшой листочек с ярко подчёркнутыми цифрами:

— У нас с Килией для тебя улучшенный курс молодого божка: 1) пробежка в снегу; 2) закалка — здесь Килия будет помогать тебе развивать свою силу изнутри; — 3) основы рукопашного боя — с этим помогу уже я; — 4) урок управления огнём; и 5) приготовление ужина, где тебя ждёт либо роскошный пир, приготовленный собственными руками, либо тлеющие угольки.

Фрид поморщился, чувствуя, как всё его тело отторгает любую идею подобных тренировок, но бежать было некуда — кругом лишь снег да богини.

Он сделал глубокий вздох, закрыл глаза и замер…

Теперь время для него текло с особой скоростью.

Сквозь тень страха, отбиваемым глухими ударами сердца, холод, что грозился навсегда запечатлеть в своей красоте тепло человеческого тела; сквозь ночную згу, рассекаемую ярким пятном луны в небе, сугробы, пропитавшие влагой каждый уголок одежды, не оставив выбора хозяину, кроме как снять её; сквозь голод, дрожь, усталость, недосып Фрид принимал нового себя. Его амбиции, целеустремлённость — под стать богу — создавали настолько высокий трамплин, что даже Килия с неподдельным ужасом в сердце наблюдала за скорым развитием своего юного избранника. Подумать только: ещё с полгода назад этот человек даже не мыслил о том, что на земле существуют настоящие божества и, более того, что он сам является одним из них; а ныне уже был способен контролировать свою силу на том уровне, чтобы не дать собственному телу замёрзнуть на открытом морозе.

— Отлично, — сказала Килия, положив руки на голые плечи ученика. — А теперь почувствуй, как огонь не только наполняет всё твоё тело, но и растёт дальше — за пределами физической оболочки.

Фрид, который за три ночь научился согревать себя в этой обмёрзшей дыре, с особым вниманием концентрировался на наставлениях Килии: поддерживать человеческую температуру тела само по себе было непростой задачей, а к ней теперь добавлялась и ещё посложнее в виде нагревания воздуха вокруг на существенно низких температурах по сравнению с настоящим огнём.

— Открой глаза, Фрид, — скомандовала богиня, и юный бог огня тут же послушался. — Если долго будешь смотреть в бездну — бездна тоже начнёт смотреть в тебя. Запомни: не разглядывай силу внутри, иначе она поглотит тебя целиком и полностью.

Его глаза слегка потускнели, а концентрация над внутренним обогревом полностью исчезла, заставив тело прочувствовать всю силу мороза во всей её красе — всё с начала.

Небольшая заминка вывела из туманных мыслей и наблюдающую издалека Инерай. Она не знала, было ли это наказанием или благословением, что она не встретилась с Килией чуть ранее произошедших событий, которые привели их к тем отношениям, что они имели сейчас. Если бы Килия была её наставницей, потеряла бы она брата? Или же себя? Если бы она научилась пользоваться силой до трагедии, смогла бы она предотвратить её?

Инерай спустилась в свою комнату, выключила лишний свет, открыла программу международного розыска интерпола и, точными движениями нажав на клавиатуре несколько букв, нашла новое досье на чрезвычайно опасную девочку за подозрение в массовом убийстве — Килию. Несмотря на изобилие вымышленных имён в её подставных личностях, по какой-то причине излюбленным для многих протоколов осталось Сьерра. Была ли это подсознательная связь с демоном, имеющим очень приближенное звучание или нет — оставалось загадкой, хоть Килия и предпочитала называть это «обычной случайностью».

Современный мир вынуждал богов играть по его правилам: не привлекать особого внимания, вечно создавая себе новые поддельные личности, передвигаясь с одного места на другое, не заводя знакомых; свободное применение силы строго воспрещалось из-за повсеместных глаз и камер, а про массовые убийства так и речи быть не могло. Однако имея под рукой способность стирать память, как физическую, так и виртуальную, некоторые пренебрегали этими небольшими условностями. Но как бы Инерай и Килия не пытались стереть следы подчистую, одна снежинка ложилась на другую, и цепная реакция вечно приводила к новым попыткам открыть дело против загадочной девочки.

— Ого, наши друзья новенький пост выкатили? — удивилась Килия, входя в комнату. — Какой это уже- двадцать восьмой?

— Сорок первый…

— Ужа-ас! — наиграно протянула богиня и вернулась к своему обычному устрашающе-надменному тону: — Твоя очередь играть с пацанёнком.

Инерай кротко кивнула и направилась на открытую поляну позади дома, где уже с самого утра тренировался Фрид. За короткий промежуток времени, на который отлучилась Инерай, юный бог огня успел не только добиться требуемого Килией результата, но и улучшить его: весь снег в районе двух метров вокруг Фрида бесследно исчез. Что ещё более удивительно — приближаясь к парню, Инерай чувствовала, как воздух становился теплее. Заинтересовавшись способностями мальчишки, она пустила маленькую снежинку, чтобы проверить устойчивость и объём его силового поля, однако сама была застигнута врасплох:

— Я думал у нас урок рукопашного боя, — открыл глаза Фрид, приподняв лицо к верху, чтобы поймать аккуратно снежинку.

Та, приземлившись на щёку, с секунду оставалась неизменной, словно его тело не излучало никакого тепла, и лишь после растаяла.

— Удивительно… — завороженно бормотала Инерай, рассматривая Фрида как некую диковинку. — Ты и впрямь удивительный!

Засмущав парнишку простым словом, богиня как бы невзначай кашлянула и поправила свою кигуруми единорога, расположив рог на капюшоне строго по центру. Затем она взяла горстку снега, слепила из него снежок и бросила в сугроб, откуда вырос снеговик или, скорее, снежный голем размером с человека.

— Ладно, давай приступим к настоящей драке. Посмотрим, как ты будешь пользоваться огнём, нащупаем твои сильные стороны и отработаем их.

Фрид тревожно выдохнул, собрался с духом и принял единственную стойку, которую знал, — айкидо.

Создание огня из воздуха было куда сложнее, чем просто зажечь его в костре или же поддерживать температуру своего тела, поэтому первое время Инерай обучала Фрида не бояться использовать как можно больше настоящего пламени вокруг себя. И теперь, спустя тяжёлые дни тренировок, они наконец перешли к новой фазе.

Снежный голем двинулся с места. Фрид, внимательно следивший за движениями оппонента, увернулся от нескольких ударов, но получил прямое попадание в лоб дальней атакой:

— Если у него есть руки и ноги, это не значит, что он не может метнуть в тебя снежок, — добавила наблюдающая со стороны Инерай.

Юный бог огня отряхнулся, бубня под нос неразборчивые фразы, и вновь встал в стойку. Его глаза, прожигающие противника насквозь — хоть пока ещё и не в буквальном смысле, — желали стать сильнее. Желали покорить снежную гору, стоящую перед ним. Недолго думая, Фрид сжал кулаки и, прокрутив с хрустом кисти, раскрыл их с горящим пламенем в ладонях.

«Коснуться. Мне нужно всего лишь его коснуться, и победа у меня в руках!» — воодушевлял себя он.

Снежный голем вновь побежал прямо в объятья к огню, однако в последний момент свернул в сторону, оставив после себя маленький клубок снега, что тут же взорвался бесчисленными снежинками, полетевшими в глаза, нос и рот Фрида. Благодаря снежной завесе голем получил преимущество и немедля атаковал издалека: только открыв глаза, Фрид увидел, как ледяные иглы со всей скоростью летели в его сторону. Все полученные знания, навыки, концентрации — всё гасло перед ликом смерти. Тягучий холод нежно приобнимал за плечи, плавно проникая глубже — к лёгким, к сердцу; его руки медленно сжимались, не оставляя воздуха, не оставляя жизни; и всё, на что способен разум в этот короткий миг страха, это стремление спастись любой ценой.

Фрид растопырил ладони и, бросившись вниз, со всей силы хлопнул ими по земле, создав огромную стену огня:

— Какого чёрта, Инерай, ты убить меня хочешь?!

— Твои враги не будут ждать, пока ты раздуплишься! К тому же пользуйся шансом, пока у тебя есть возможность быть реанимированным! — кричала в ответ богиня.

Тем временем голем оказался уже позади Фрида, замахиваясь для удара. Ещё чуть-чуть, и он бы попал прямо по голове, однако юный бог огня успел увернуться в последнюю секунду, слегка подтопив руку снежного парня, который явно не обрадовался такому исходу событий.

Фрид отступил, стена огня исчезла, а пустое место в руке голема постепенно заполнялось не белым и пушистым снегом, а серым и твёрдым льдом, образовывая вместо круглого, боксёрского кулака широкое и длинное копьё подобное тому, что использовали рыцари в средневековых турнирах.

«Ёб твою мать», — только и успел сказать Фрид прежде, чем увернуться от атаки. Он машинально поднялся на ноги и бросился бежать прочь. Временное отступление — важная стратегическая единица, которая позволяет не только перегруппироваться, прежде всего, мысленно, но и создать дистанцию между собой и противником. Хоть и не всегда удачно. Голем, словно копируя Фрида, создал собственную стену из льда, заставив того развернуться и принять прямой удар летящей глыбы. Фрид вылетел сквозь созданную ледяную стену и, окрасив несколько метров собственной кровью, упал в сугроб.

Голем остановился: в его команды не входило добивание оппонента, поэтому, решив, что победа за ним, он остался стоять на месте.

— Знаешь ли… не ты один умеешь копировать, — прохрипел Фрид, подняв голову, и щёлкнул пальцами.

Нечто похожее на бомбу взорвалось с оглушительным грохотом и расплавило снежного друга, не оставив от того и следа.

В глазах Фрида всё плыло, а сознание стремилось уже оказаться в царстве снов. И всё же в его память въелась весьма причудливая картина, как две богини, стоя над местом взрыва, вели бурное обсуждение; как Инерай в тревоге размахивала руками, показывая на него, а Килия с предвкушающим взглядом на лице… гордилась им?

Он поймал её умиротворяющий взгляд, заглушающий любую боль, и закрыл глаза.