Время жизни. Акт I: Огонь

17. Primavera (Весна)

Урок истории проходил в обычном темпе, вынуждая Килию бесцельно разглядывать голые ветки растущего подле школы дерева: одна большая — толстая, — три поменьше, что разветвлялась в разные стороны, и ещё несколько совсем мелких, каждая из которых создавала впечатление тянущейся мохнатой руки карги с отрезанными пальцами. В дни, когда ветер силой гнул макушки двадцатилетних растений, её когти царапали стекло кабинета и пугали бедных детишек в классе, позволяя богине понаблюдать хоть за сколько-то интересной картиной.

С приходом весны медленно начинал таять снег. Порой он сваливался с до ужаса пугающим грохотом, заставляя вздрогнуть даже самого невозмутимого человека, а в любимом классе истории эти падающие сугробы ещё и задевали ветки дерева — в совокупности с удивительными рассказами о выдуманных исторических страшилках и висящих портретов мёртвых людей это было настоящее место для фильма ужасов!

Впрочем, когда Килии надоедали однотипные пейзажи двора, она отдавалась своим мыслям, где смотрела сериал под названием «Будущее». Подобно «Реальности» просмотр «Будущего» занимал время и не позволял перематывать по пять секунд или выбирать скорость воспроизведения, а, учитывая, что в этом сериале ещё и было очень много сюжетных линий, некоторые из которых могли оказаться и вовсе не существующими или филлерными, подобное занятие выдавалось явно не лёгким и занимало почти всё свободное время. Но свои плюсы «Будущее» тоже имел: он был бесплатным, сразу со всеми вышедшими сериями, хоть и играл в угадайку с Килией в виде «выбери истинный финал» и обладал возможностью выбора просмотра конкретных веток персонажей.

Её соседка по парте тоже не обращала внимания на урок, а рисовала в конце тетрадки любимок из разных фандомов: Зоро, Годжо, Джолин, Се Лань… Но один рисунок зацепил богиню: глаза с ярким изрисованным макияжем, беспорядочно разбросанные по лицу пряди волос, подвязанных красной нитью с торчащим пером, окаймляющий шею усех… И чем больше Килия всматривалась в этот портрет, тем сильнее росло её беспокойство.

Словно заметив пристальный взгляд соседки, художница спросила:

— Тебе никто не говорил, что ты похожа на египетскую императрицу?

Богиня, проигнорировав вопрос, устремила взор на окно. Лёгкие подёргивания ветки, что были заметны невооружённым глазом, полностью прекратились. Она выпрямилась, пристально осматривая каждый сантиметр помещения и людей в нём. Встала.

Учительница, что продолжала болтать о династии Романовых, прервалась и обратилась к ней:

— Кроненко, чего вскочила?!

— Заткнись, если хочешь жить, — тут же ответила богиня.

Она неспешно продвигалась вперёд, пропуская мимо ушей всё словесное мракобесие, что вылетало из уст учительницы. Дойдя до второй парты, аккуратно запустила руку в пенал сидящей девочки, нашла канцелярский нож и едва заметно стала вынимать его, выдавливая лезвие. Когда учительница, взывая к единственным извилинам Килии, хотела демонстративно выдворить ту из класса, богиня неожиданно для всех бросила нож в другой конец комнаты. Все с ужасом обернулись, считая, что чудачка Килия сошла с ума, кто-то даже нескромно захихикал, предвкушая представление. Но каково же было удивление каждого находящегося в классе, когда вместо грохота падающего ножа, они абсолютно ничего не услышали; когда брошенный Килией нож свободно парил в воздухе. И чем дольше они смотрели, тем отчётливее становились очертания того, что там сидело.

— Лео, — грозно произнесла Килия.

— Аннён, — мило поприветствовал парень.

Его лицо тут же приковывало к себе всё внимание, не оставляя ни единой мысли о чём-то ином, кроме его божественной красоты — даже о летающем ноже. Ангельская улыбка дарила необычайное спокойствие, озаряла пространство вокруг ярким и тёплым светом, согревая каждого в лучиках счастья; а если кто-то переводил взор чуть выше — там блистали карие глаза. Кошачьи глаза. Слегка приподнятое нижнее веко ещё сильнее усиливало чувство умиротворения, делая его взгляд таким проникновенным, таким добрым и невинным, что некоторые не замечали, как по их щекам катились слёзы от вида столь прекрасного и совершенного человека. Стоило ему моргнуть — веки двигались в замедленном действии, стоило ему повернуть голову — анфас превращался в неописуемый шедевр человеческой красоты, созданной природой: аккуратный нос, роскошная линия челюсти, едва заметные и от того ещё более восхитительные скулы, — всё кричало о его внеземном очаровании, и ведь это было лишь поверхностным наблюдением! Присмотревшись поближе, становились заметны несколько рассыпанных родинок: то на шее, то на носу, то на щеке; густые, императорские ресницы, что были подобны жемчужной росе, сверкающей на безликом солнце, элегантно порхали то вниз, то вверх; и губы… Губы, что походили на нежный розовый персик, так и манили вкусить его сладкий аромат.

Чёрные волосы с прорезом посередине немного прикрывали глаза и гармонично выделяли белое, фарфоровое лицо парня на фоне белоснежной рубашки с закатанными рукавами, чего, однако, нельзя было сказать о его мускулистых мужских руках, резко контрастирующих со всей миловидностью и воздушностью образа. Несколько расстёгнутых сверху пуговиц невольно взывали к виду отчётливых линий ключицы и натянутых шейных связок. Несмотря на и без того высокий рост, приталенные чёрные джинсы, заправленные в армейские сапоги, визуально делали его ноги ещё длиннее, что заставляло всех присутствующих ощущать свою маленькость пред лицом прекрасного принца.

— Что ты тут забыл? — бросила Килия на корейском.

Лео встал, бросив нож на пол, и оба бога медленно начали двигаться в направлении друг друга, словно готовясь к дуэли.

— Да вот, выдалась свободная минутка, и решил проведать тебя, а ты… — он раздвинул руки, показывая на сидящих за партой детей. — Нашла новое развлечение?

— Можешь уже прекратить? — Килия покрутила рукой вокруг лица. — Здесь никто не понимает корейского, и уж тем более никто о тебе не вспомнит, — с омерзением говорила она.

Бог пространства поставил своё лицо в ладошки, сложенные буквой «V», надул губки и сделал грустные глазки:

— И тебе не жаль, что о такой красоте никто не вспомнит?

— Может, ты уже скажешь, зачем пришёл? — теряла терпение богиня.

Он расслабил руки, которые свободно упали вдоль тела, и закрыл глаза. Словно по щелчку пальцев божественный ангел превратился в адского демона: во взгляде читалась необъяснимая тихая ярость и презрение ко всему сущему, будто Он был единственным и неповторимым, и никто не смел перечить или даже стоять подле Него; в то время, как улыбка дополняла жестокий образ, наводя ужас от одной мысли, что ещё секунду назад этот человек светился позитивной энергией, его безэмоциональные губы заставляли кровь стыть в жилах. Стоило его уголкам опуститься, как внутри разума просыпалась неостановимая паника и каждая клеточка тела говорила: «Он опасен! Чрезвычайно опасен!» В то время как сердце продолжало бить тревогу, пробивая максимальный уровень шкалы сексуальности.

— Я хочу хоть раз сразиться с тобой в полную силу, — впервые без уловок сказал тот.

Килия вышла к Лео, что стоял меж двух рядов.

— Вы хотите жить? — не сводя глаз с противника, обратилась богиня на русском к учительнице. Увидев кроткий кивок женщины, она продолжила: — Возьмите всех детей, отойдите к задней стенке и не вздумайте выкинуть что-то.

Все ученики дружно встали и медленно ушли в конец класса, обходя стоящего посреди прохода корейца, терпеливо ждавшего, пока бедные детишки освободят место для его сражения.

— Закончила? — надменно спросил он.

— Слушай, Лео, может, мы пого… — хотела разрешить ситуацию богиня, как Лео испарился и, оказавшись позади неё, ударил со всей силы ногой в бок.

Хоть она и успела поставить блок, ударная волна силой впечатала её в стену.

Бог пространства вальяжно подошёл к богине:

— Я здесь не чтобы болтать.

— Хочешь подраться?.. — не поднимая головы, смеялась Килия, незаметно формируя в руке нож. — Ну давай подерёмся!

Выпад вполне мог бы застать Лео врасплох, если бы тот не знал причуд богини: выпад, удар в лицо слева, удар в лицо справа, перехват, создание дистанции для атаки со спины. Лео сотворил свою копию и телепортировался за спину Килии. Он знал, что, как только обман вскроется, она обернётся, и был готов нанести новый удар. Но Килия тоже хорошо знала Лео.

Её тело среагировало быстрее, чем она ожидала — не каждый год приходилось драться с достойным противником. Нога Килии встретилась с упругим прессом парня, оставив весьма яркий отпечаток на белой рубашке, и отбросила бога пространства на несколько метров. Сердце богини подскакивало от возбуждения, предвкушения следующего шага демонёнка-симпатяжки.

Лео расправил руки, поднимая предметы класса в воздух: портреты, парты, ручки, тетрадки — всё было в личном распоряжении бога пространства. По щелчку пальцев он превратил их в однотипные карандаши и пустил градом на Килию.

Богиня, чуть ли не задыхаясь от восторга, резала по полам карандашные иллюзии, попеременно отбиваясь и контратакуя обманок бога пространства, пока Лео не ограничил её безудержное веселье, скрыв под личинами карандашей или своих копий живых учеников.

Килия едва различала, где правда, а где ложь, но, благодаря замедлению времени, ей удавалось ощупать, нападающий на неё объект. Лео мог создавать иллюзии, манипулировать ими в пространстве, но саму сущность истинного изменить ему было не под силу. После нескольких пропущенных ударов и порезов, что моментально залечивались, Килии надоело идти на поводу у демонёнка. Она вновь замедлила время и определила всех детей, а также и самого Лео.

Бог пространства потерпел поражение ровно за одну секунду. Нож, направленный к его горлу, отчётливо давал это знать. И Лео понимал, что, если бы Килия с самого начала была серьёзна, то не оставила ни единого шанса ни на атаки, ни на использование окружения, ни уж тем более людей. Она до сих пор считала его маленьким мальчиком не достойным внимания.

Посчитав бой законченным, богиня хотела опустить нож, как вдруг Лео схватился за лезвие и приставил его обратно к горлу. Удивлённые, наполненные непониманием глаза Килии были прикованы к правой руке парня, из которой сочилась кровь.

— Я сказал… в полную! Силу!! — прорычал он и выхватил её нож.

Пространство вокруг стало перестраиваться: пол, стены, потолок рассеялись подобно песку на ветру; кирпичик за кирпичиком начали выстраиваться высотные здания, стелились дороги, появлялись машины. Конечно, Килия знала, что они уже давно находились не в здании школы, и сияющая белизна вместо пола и стен давала это ясно понять, но где-то же они определённо…

Она остановилась. В её голове прозвучало несколько тревожных вопросов, после которых пришлось пересмотреть всё произошедшее под несколько другим углом. Неприятным. Мерзким.

Она подошла к Лео и притянула его за рубашку:

— Где сейчас Ашшура?!

Бог пространства рассмеялся — самые страшные опасения богини подтвердились.

— Немедленно отведи меня к нему!

— Чтобы что? — улыбался Лео. — Ты спасла этот ничтожный мусор?

— Фрид отличается от других богов огня!

Он оторвал от себя руку Килии, бросил её нож и постепенно стал отходить назад.

— Так же, как и тот, что был перед ним. И ещё перед ним! — он поднимался по появляющимся из неоткуда платформам. — Все эти боги огня одинаковы. И их участь тоже… Ты знаешь.

Грациозным движением руки Лео сформировал два клинка и встал в боевую стойку. Ещё десяток мечей проявился в воздухе за его спиной. Ладонь бога продолжала кровоточить, но в его глазах победа над Килией и затраченное ей здесь время играли куда более важную роль, чем потеря какой-то конечности.

— Я не выпущу тебя, пока мы не поставим точку.

Пока Лео распинался, Килия пыталась увидеть будущее и живого Фрида в нём, но её способности не работали — личное измерение бога пространства блокировало внешние силы. Видимо, на этот раз у неё действительно не оставалось выбора, кроме как сразиться всерьёз с демонёнком.

Богиня подобрала кинжал и демонстративно облизала лезвие, на котором ещё тлела кровь. Её движения были плавными и умышленно медленными, чтобы сбить с толку врага, когда та в мгновение ока всадит свой нож меж рёбер.

Однако Лео, не дожидаясь столь очевидного исхода, бросился на Килию. В безумном танце мечей он изысканно разрубал её плоть, позволяя крови оросить себя с ног до головы; бушующая сила искажала и переплетала пространство из одного пейзажа в другой: шумный, переполненный билбордами, машинами город; завораживающе пышущая зелёной травой широкая равнина; прекрасный для отдыха, но не для битвы тропический пляж; стремящиеся далеко в небосвод снежные хребты; влажные и жаркие дремучие джунгли, — и всё это было отнюдь не иллюзией. Это был маленький мир бога пространства, где каждая выдуманная им деталь становилась реальностью.

Килия предугадывала движения демонёнка, блокировала его клинки, уворачивалась от них, но никакое живое существо было не в силах уклониться от каждого из десятков мечей при незнакомой местности. Каждый неверный шаг сопровождался вонзённой в тело сталью, не позволяющей ей замедлить ход времени. Хоть регенерация Килии и была мгновенной, она всё равно требовала секунды. И вогнанный клинок в замедленном действии или же в полной остановке времени привёл бы почти к моментальному отключению сознания. Это заставило её с трудом признать: если бы Лео был полноценным богом, она бы ему проиграла.

В очередной раз позволив мечу богу пространства пронзить её, Килия схватила лицо демонёнка как бейсбольный мячик и швырнула его в иллюзорный небоскрёб, который тут же разбился на миллион осколков, плавно превратившихся в рой снежинок.

И вновь их окружили снежные пики горных хребтов. Лео упал в снег. Несколько его мечей улетели в небытие. Тяжёлые вздохи тела сопровождались лёгкими облачками выдыхаемого воздуха. Превозмогая себя, он поднялся. Снег лип к вспотевшей одежде. Взяв меч в левую руку, он шагнул вперёд и рассыпался на миллион снежинок, слившись ещё с миллионов таких же летающих вокруг. Килия пытливо высматривала искажения в реальности, пытаясь отследить передвижения Лео, но его способности давно перестали походить на детсадовские шутки. Перерезав богине глаза, он вновь телепортировал их в другое место и, демонстративно поставив ногу на грудь, словно предвкушая победу, собирался толкнуть её с обрыва, как у Килии восстановилось зрение. Она потянула его за собой, а Лео, пытаясь отцепиться, проткнул богиню мечом.

Они летели куда-то в бесконечность. Куда-то глубоко в бездну, размеры которой были ведомы только Лео. Бог пространства отчаянно старался избавиться от Килии, которая знала, что это был её лучший шанс выбраться отсюда.

Время остановилось.

Она взглянула в тёмные глаза Лео: грусть, обида, страх, наполнявшие их, были ей так знакомы. Так чудовищно близки, что казалось, будто перед ней был уже не Лео, а она сама. Её рука не могла навредить ему. Но жизнь Фрида висела на волоске, и Килия во что бы то ни стало была обязана спасти свой последний кусочек пазла.

Собравшись с силами, она ударила его в солнечное сплетение и вернула поток времени в привычное состояние. Ещё с секунду, до того, как его тело ослабло, а летающие мечи со звоном попадали на землю, Лео, принявший своё поражение, вернул пространство в норму, проявив под ними привычный линолеум школьного класса. Бог пространства в беспамятстве повалился на пол. Тяжело дыша, Килия аккуратно вытащила из себя меч и просила на пол. На звучный лязг послышался тонкий писк. Повернув голову, богиня увидела сидящих у стены детей — плачущих, ошарашенных, испуганных. Ей нужно было позаботиться о них, стереть память, но времени не было. Времени совсем не было.

Килия вновь остановила идущие часы и побежала к Фриду.

Её рана становилась хуже, время то и дело норовило двинуться с места, но жизнь этого мелкого засранца была дороже всего. Дороже тела и жизни на земле.

Не щадя себя, она добежала до здания университета, поднялась на третий этаж, ворвалась в аудиторию и увидела… смерть? Увидела, как весь её план пошёл прахом вместе с бездыханным телом Фрида, у которого вместо лица зияла огромная дыра с мясом? Увидела, как Милакрисса, которую Килия ни во что не ставила, пыталась драться с Ашшурой? А прекрасный защитник Шон, поджав коленочки, трясся от ужаса?

Улыбка расползлась по лицу Килии: давно она не лицезрела настоящую картину маслом. Да ещё и настолько удивительную и смешную! Она быстрым шагом подошла к обездвиженной Милакриссе и поднесла к её виску руку. Лёгким движением богиня вытянула из него розовую нить, отрезала её часть и проглотила. Отойдя на несколько шагов, она встретилась взглядом с давним знакомым. Всё такое же безжизненно угрюмое выражение лица украшало Ашшуру. Спустя столько веков его тело наконец вошло в шестой десяток, и появившиеся морщины делали его серьёзный взгляд ещё внушительнее, чем раньше. Возможно, если бы первым к Фриду пришёл именно такой здоровый дядька с белыми волосами, широкими плечами и густыми бровями, постоянно сведёнными вместе, то он бы безотказно согласился со всем, что тот говорил.

Килия знала желания Ашшуры, и от того весь этот театр становился ещё забавнее.

Богиня закрыла глаза и, подобно перемотке в фильме, вернула себя в начало дня.

Комната-мастерская отца Фрида. «6:24» на электронных часах. Час и шестнадцать минут до того, как в комнату зайдут родители. И четыре часа и одна минута до нападения Лео.

Килия выпрыгнула с кровати, махом накинула одежду и незаметно выбралась через окно. Ей нужно было как можно скорее найти Милакриссу. К счастью, благодаря помешательству Фрида на этой девчушке богиня знала приблизительный распорядок дня данной девицы и адрес проживания. К несчастью, семья Милакриссы жила в многоэтажке, которая ко всему прочему находилась на приватной территории за калиткой. Это означало, что о прелестном тайном свидании можно было забыть и что Килии придётся встретиться со своими давними клиентами.

Пустота между звоночками домофона давила неизвестностью, заставлявшей даже богиню тревожно перетирать руки — прежде ей никогда не приходилось повторно видеться с теми, с кем она заключила сделку. После долгого ожидания с другой стороны подняли трубку, и не проснувшийся женский голос спросил:

— Кто там?

— Килия.

Не сразу, но женщина впустила богиню, а после и вовсе встретила её на выходе из лифта, будто всё ещё не веря ушам. После короткого разговора и гнусной лжи о том, что Килия пришла из любопытства и отменного чая, они прошли в квартиру, а затем на кухню, где ей тут же предложили все виды яств.

Время 6:55. Милакрисса уже прихорашивалась и наводила красоту на лице, чтобы успеть к первой паре.

— Ты ведь пришла сюда из-за Милы, верно? — испуганно спросила женщина. — Я знаю, что мы обещали её отослать через два года, но… я не смогла, понимаешь?

Терпение Килии и так сжималось от чрезвычайной ситуации, а теперь ей ещё и с людишками объясняться приходилось, об условиях контракта которых она едва помнила из-за его полной выгоды. Услышав хлопанье двери и последующий за ним звук воды с милым напеванием Милакриссы, Килия вскочила и направилась в ванную. Она резко открыла, закрыла дверь и прежде, чем девушка успела хоть что-то сказать, поцеловала её.

Мягкий привкус мяты блуждал по рту Килии, сладкий холодок зубной пасты слегка приправлял всю происходящую абсурдность. Не сразу понявшая происходящее Милакрисса начала тщетно брыкаться в объятьях девчонки, пока та наконец не отпустила её щёки.

— Ты что творишь? — слегка сдержанно возмутилась она, понимая, что их могли услышать.

Лицо Милакриссы сильно покраснело то ли от стыда, то ли от неловкости, то ли злости. Впрочем, последнее было ей не свойственно.

— Ты ведь любишь Фрида? — перешла сразу к делу Килия.

Милакрисса не сразу кивнула, ожидая более внятного объяснения.

— Тогда возьми это, — она положила ей в ладонь кулон с фиолетовым камнем — аметистом. — Приглядывай за ним. И ни за что не говори о нашей встрече!

— Как?.. Что? Почему? — непонимающе спрашивала Милакрисса.

Килия ничего не ответила. Она вышла из ванны, попрощалась как ни в чём не бывало с родителями Милы и ушла.

Девушка Фрида посмотрела на загадочный кулон. Звук бегущей из-под крана воды заполнял пустующие мысли. Всё произошедшее казалось вымыслом, что можно было увидеть в сериалах или фильмах, но никак не в жизни. И несмотря на это, она чувствовала: так должно быть.

…Дверь открылась и в комнату зашёл отец Фрида. Он сел на кровать и, покачивая за плечо, запел:

— Килия-я, пора вставать в школу!

Богиня, еле открывая глаза ото сна, мямлила о желании остаться в кроватке, но суровая реальность требовала от неё идти учиться. Встав с кровати, она оделась, собрала портфель, вышла на кухню и перекусила, после чего родители довезли её до школы. Первый урок, второй, третий… Она зашла в класс истории, оглядывая картины удивительных, но мёртвых личностей, и села на своё место.

Урок истории проходил в обычном темпе, вынуждая её бесцельно разглядывать голые ветки растущего подле школы дерева: одна большая, толстая, три поменьше…

— Тебе никто не говорил, что ты похожа на египетскую императрицу? — вновь услышала Килия и перевела взгляд на окно: ветви застыли.

— Кроненко, чего вскочила?! — крикнула учительница и получила тот же резкий ответ.

Летающий нож. Всеобщее изумление. И отчётливые очертания ангельского красавца-демонёнка.

— Лео, — протянула Килия, на этот раз сдерживая радостную ухмылку.