«Дело в том, что, согласно условиям, последнюю неделю все участники должны провести на горе Тай, в ином случае они будут перемещены домой, что равнозначно смерти участника. Сам понимаешь, на этой небольшой территории произойдёт финальная битва, где будут использоваться все нам доступные средства.»
«А-а-а, вот зачем вы обзаводились связями…» — понимающе кивнул Кён. Это объясняет, почему обе стороны так старались завоевать доверие Вальдеров, всё же с их военной мощью будет несложно одержать победу в финальной битве на горе.
«Но не слишком ли это жестоко? Мне кажется странным, что родители отправили своих отпрысков на испытание, где вероятность смерти неприлично высокая.»
«О, а я разве не говорил, что мы участвуем, используя фальшивые тела?»
«То есть до сих пор вы ничем не рисковали?» — фыркнул Кён, хлопнув себя по голове. Получается, он переоценил долг Клементины и Серафимы перед ним. На острове он много раз помогал им и даже спасал жизнь, а оказывается, они были в безопасности.
«Прости, но так и есть. Настоящее тело есть только у Тимофея, но он не участник…»
«Понятно. Ну, этого следовало ожидать. В таком случае можете дождаться „судной недели“ где-нибудь в империи высших зверей, где до вас никто не доберётся.»
«Мы так и поступим. Желаю удачи с Вальдерами.»
«Спасибо, она мне пригодится.» — сказал Кён, оборвал связь и с задумчивым видом некоторое время вертел звукопередатчик в руке. Всё-таки будет глупо ограничиваться обычным дистанционным разговором с дочками. Он желал встретиться с ними. Так как Розаррио нынче не самое безопасное место, как и империя демонов, разумно будет организовать встречу в империи высших зверей, тем более там сейчас день, заодно и с Трианой увидится. Парень сильно по ней соскучился.
Стоило Кёну создать блинчик с телепортационным триграммом, как перед носом появилась Гера. Её глаза горели, а личико сияло, пока она смотрела на него, как на чудище из легенд.
«Кто же ты такой?» — спросила мантикорша, положив руки самцу на плечи.
Глава 818
Столица Сатурна, дворец Вальдеров.
В главном зале для совещаний, за большим круглым столом, сидели 33 человека: император Магнус, старейшины и хранители Вальдеров, а также сутулый дряхлый старик с тростью. Обсуждение насущных вопросов было в полном разгаре.
«Этот мальчишка посмел выставить нас посмешищем на весь мир! Если мы будем бездействовать, то этим выставим себя в слабом свете перед всем миром!» — процедил старейшина СяоНар, он же отец СяоСяо, ненавидящий Кёна до мозга костей.
«Однако мы дали обещание в присутствии богини… Мы не можем его нарушить.»
«Да, мы дали обещание оставить ублюдка в покое, но своими угрозами он явно пересёк черту! Её Святейшество умна. Она неспроста озвучила срок в один день. Как только он истечёт, она не станет вмешиваться в наши дела.» — убеждённо сказал СяоНар.
Собеседник хотел что-то сказать, но резко замолк, услышав хриплый ледяной голос.
«Богиня ни во что нас не ставит. Мы для неё словно легавые собаки, ожидающие сигнала для начала охоты на лиса.» — говорившим был старик с тростью.
Все присутствующие с уважением посмотрели на старика. В каждом его слове царил могильный холод, будто говорившим был мертвец, или же безжалостный маньяк.
«Дедушка Георгий, пожалуйста, поделитесь с детьми вашими мыслями.» — с уважением в голосе попросил старейшина СяоНар, словно юнец совета у мудреца.
«Мои мысли давно затуманились возрастом. Мои консервативные взгляды вряд ли придутся вам по вкусу: он должен либо стать дойной коровой Вальдеров, либо мертвецом! У меня дрожат пальцы от желания свернуть поганцу шею. Однако решение принимать должны вы, мои молодые и умные дети.» — Григорий передал эстафету.
Тридцать два человека нерешительно переглядывались. Половина из них находилась у власти и имела официальные полномочия, другие же давно покинули свои посты, а сейчас выступали в роли старой гвардии на пенсии. Хоть они и обладали большей силой, формального права брать инициативу на себя не имели.
Постепенно взгляды сосредотачивались на действующем императоре.
Задумавшись ненадолго, Магнус произнёс: «За свою жизнь я никогда не сталкивался с более самоуверенным практиком. Сначала мне показалось, что он ненормальный, но раз за разом его уверенность подтверждалась на практике. Его талант и способности говорят за себя. За каких-то полтора года он поднялся с начального короля почти до монарха. Боюсь представить, откуда он такой взялся, но нет сомнений, что через несколько лет ему не будет равных… Всё-таки его потенциал безграничен.»
«В империи демонов малец показал запредельный уровень амбициозности, а значит, в будущем он обязательно сместит нас с трона людской расы.»
«Также меня встревожила его угроза. Глупо отрицать, что если мы посмеем перейти ему дорогу, то он попытается спрятаться, а в будущем прольётся кровь Вальдеров.»
«При этом, если мы ничего не предпримем, то существует вероятность, что его заберут себе демоны, что ознаменует ещё большую катастрофу.»
«Что же нам тогда делать, господин?» — спросил старейшина СяоНар, сжав кулаки.
«Сразу приношу свои извинения за предвзятость, но меня выворачивает наизнанку лишь она мысль о том, что в будущем мы преклоним колено перед этим недоноском, смешавшим с грязью честь и достоинство моего сына, оскорбившего нашу семью! Как император, я не могу стерпеть такое оскорбление, иначе мой титул — пустой звук.»
…
Точно в это же время на тёмной луне, во дворце Каганов, проходила конференция.
Группа высокопоставленных тёмных обсуждали состязание. Настроение у всех было мрачнее тучи, а некоторые едва сдерживали гнев. Дело в том, что ситуация для участников их стороны разворачивалась катастрофическая. Надежды почти не осталось.
Здоровый смуглый мужчина, больше похожий на голема из тёмного камня, он же отец Ямы по имени Дарма, яростно изрёк: «Всё это началось из-за рогатой бляди! Если бы она не сдала наших отпрысков светлым, то на острове всё сложилось бы иначе! Большая удача, что у господина Моргана высокий интеллект и интуиция, поэтому он успел сбежать, но мы всё равно потеряли многих наших сильных участников! Мы должны воспользоваться этим поводом, чтобы вторгнуться, а заодно свести состязание к ничьей!»
На слова мужчины ответил многоуважаемый старейшина, похожий на чернослив, как цветом кожи, так и морщинами, он же прадедушка Ориса по имени Орион: «В контракте между сторонами чёрным по белому написано, что вмешательство любой из сторон на планету, не важно под каким предлогом, ознаменует мгновенное поражение этой стороны.»
«Это всего лишь чёртов контракт, да к тому же со светлыми!» — возразил Дарма.
«Это духовный контракт.» — со сложенными в замочек руками холодно произнёс император Райдер, представляющий из себя тощего смуглого мужчину с полоской усов на верхней губе. Он обладал притягательной для женщин внешностью, прямо как у богатого индийского принца, — такую оценку Кён дал Моргану, его сыну. При этом взгляд Кагана казался хитрым и проницательным, как у прожжённого благородного дворянина.
Повисла молчаливая пауза.
Орион нарушил молчание: «Для тех, кому тьма сожрала мозг, напомню, что за нарушение духовного контракта у участников стороны-нарушителя будет запечатано развитие до срока окончания контракта, то есть на сто лет. Иными словами, наши лучшие гении из молодого поколения станут посредственностями, в том числе сын императора! Это куда хуже, чем отдать право владения вратами Аргуса на ближайшие сто лет.»
«Неужели совсем нет никакого способа снять эти злоебучие оковы?» — спросил Дарма. Как представитель тёмных, он не стеснялся в выражениях, чтобы подчеркнуть главное.
«Для наложения „духовных оков“ требуется по одному представителю тёмных и светлых с развитием по крайней мере высокого властелина. Развеять эту древнюю технику тоже можно только в паре, иначе высок риск повредить душу практика.» — пояснил Орион.
«Но как в таком случае тот выродок снял оковы⁈» — озадачился Дарма.
Вздохнув, Орион вдался в детали работы техники, известные лишь единицам.
Все присутствующие хоть и обвиняли Кару, но жаждали отрезать Тимофею голову куда больше, ведь именно он втёрся в доверие к Моргану и ударил тёмным в спину в самый ответственный момент, из-за чего они проиграли светлым. Впрочем, про посланника богини также никто не забыл, ведь все видели запись турнира на острове, которую им отправили участники, снимающие экраны со зрительских мест в Сатурне.
Каганы винили Кёна в основном за то, что он ограбил Моргана, а затем ещё и помог светлым стать сильнее, чтобы они успешнее охотились на тёмных на острове.
«Все ваши разговоры уже ничего не изменят!» — процедил Райдер. — «Лучше обсудите возможность решения насущных проблем вместо пустой болтовни.»
Нетерпеливый нрав императора никого не удивил, впрочем, как и его нежелание быть мозговым центром, именно поэтому эту роль на себя брал Орион — его главный советник.
В процессе обсуждения Каганы пришли к выводу, что единственная надежда лежит на Клементине. Дело в том, что она хорошо ладит с посланником богини, — он даже укрыл её от светлых, — а значит, если ей удастся его соблазнить, то он вполне сможет организовать им ловушку, а затем она убедит его телепортироваться на луну, где с него живьём снимут шкуру и закоптят на проклятом огне — такова программа минимум.
Орион связался с Клементиной через звукопередатчик и сообщил ей новое задание.
«Соблазнить посланника богини⁈» — обескураженно переспросила Клементина.
«У тебя проблемы со слухом? Мне повторить⁈» — с угрозой спросил старик.
«Н-ни в коем разе, господин Орион! П-просто я… Я не знаю, как должна это сделать…» — Клементина до дрожи в коленках боялась Орина, самого советника императора. Этот жуткий старик прослыл безжалостным к тем, кто провинился перед ним. Даже отец выглядел неприглядно, когда рассказывал про него. Видимо, тот ещё маньяк.
«Пиздёнкой и ротиком поработай, тупая, что ли? Как дочь бывшего императора, ты не обделена внешностью, а вот умишка явно не хватает. Впрочем, мужикам такое нравится, так что проблем с соблазнением возникнуть не должно… Кристиан будет рад тому, что его дочь пойдёт по блядской дорожке ради блага Каганов, не так ли?»
«Д-да, конечно…» — выдавила из себя Клементина с кислой миной.
«Что-то я не слышу радости в твоём голосе!» — с напускной строгостью добавил Орион.
«Я очень рада!» — сдерживая слёзы, крикнула Клементина. Она не понимала, почему старейшина относится к ней так плохо. Раньше ничего подобного не было.
«Хорошо, заодно опыта наберёшься, потом подарю тебя отпрыску моего друга.»
{Кому подарит? Что он такое несёт⁈} — встревоженная Клементина спросила прямо. — «Господин, почему вы так ко мне относитесь? Я же так старалась помочь Моргану…»
Орион холодно рассмеялся: «Помочь Моргану ограбить себя?»
Сердце Клементины пропустило удар.
Орион продолжил: «Помочь ты старалась посланнику дерьма, а не Моргану, сука тупая! Неужели думала, что мы не узнаем о твоём предательстве? Ох… Прости, что назвал тебя тупой, ведь на самом деле ты вообще отбитая безмозглая тварь!»
С красивого лица Клементины схлынули все краски. Худшие ожидания подтвердились: Каганы видели, как она пыталась помочь Кёну ограбить Моргана! Пусть и неудачно, факт остается фактом: она пошла против своих, то есть предала их. Этого более чем достаточно, чтобы ни у кого не возникло вопросов, когда её судьбой распорядятся как вздумается.
Орион повторил: «Заставь посланника дерьма устроить ловушку светлым, а затем отправиться к нам на луну, где мы его встретим с распростёртыми объятьями. Если облажаешься, то сгниёшь в яме смерти. Если справишься, то будешь жить… Впрочем, даже если просто приведёшь его к нам, то тоже будешь жить, но после наказания.»
Когда связь оборвалась, Клементина осела на колени и заплакала от отчаяния. Из-за Кёна она попала в безвыходную ситуацию. Её настоящее тело находится на луне, поэтому ей в любом случае придётся выбирать между двух зол: либо попасть в «яму смерти», где её обессиленное от обезвоживания тело съедят личинки, либо стать подстилкой для кого-то, кому её подарят. Впрочем, это лишь иллюзия выбора, ведь нет никакого способа убедить посланника богини устранить светлых! Он не из тех, кто пойдёт на такое из-за секса. А вот убедить его посетить её родину вполне возможно, но о каком наказании шла речь?
Проблема заключалась ещё в том, что Клементина не желала прибегать к самым серьёзным методам его соблазнения, тем более после того, как из-за него на её голову упала такая катастрофа, пусть даже речь идёт про её ненастоящее тело.
Глава 819
Империя высших зверей, особняк императрицы Геры.
Врата главного входа отворились, и во двор вышел человек в чёрных одеждах. Позади него следовала свита из нескольких устрашающих могучих высших зверей — телохранителей.
Кён вздохнул полной грудью. Его ноздри наполнили мириады самых разных запахов леса. Открыв глаза, он увидел прекрасный парк, усеянный кровавыми лилиями. Вокруг царил полумрак из-за огромных деревьев, хотя сейчас был день.
Не теряя времени, Кён покинул территорию императрицы и отправился к Триане. На него постоянно косились высшие звери, при этом вокруг стояла суматоха. Похоже, приказ альфы леса уже распространился по всему лесу, хотя прошло всего ничего.
На самом деле большая часть войск давно базируется возле границы с Розаррио, так как Кён предусмотрел все возможные варианты развития событий после испытания. Да и в целом глупо было бы не обезопасить свою империю, раз имеется такая возможность.
По пути Кён нередко замечал пролетающих в небе высших зверей, а возле территории Тириндуров он и вовсе увидел группу огромных летящих белых тигров, что выглядело так нелепо, будто парень попал в какую-то китайскую сказку.
Возглавляющий группу тигр, заметив человека, незамедлительно приземлился возле него и прорычал: «Я вызываю тебя на бой, презренный человек!» — прозвучало это настолько громогласно, что задрожала земля, а у проходящих рядом высших зверей сработали инстинкты, из-за чего часть кинулась наутёк, часть остолбенела, а остальные притворились мёртвыми, понимая, что сбежать всё равно не удастся.
От свирепой ауры короля Илдуна у Кёна на затылке зашевелились волосы. Перед ним предстал самый могучий зверь Тириндуров! Какой же он громадный и устрашающий, только почему-то осунулся с прошлой встречи, зато всё с тем же клыком жены на шее.
«Спасибо за предложение, я ещё поживу.» — вежливо отказался Кён и на всякий случай добавил. — «И вообще, я нахожусь в гареме императрицы Геры, а она будет против.»
«Подлый человеческий трус, только и можешь за ней прятаться!» — неприязненно рыкнул тигр и топнул лапой с такой мощью, что на десятки метров вокруг разошлись трещины, а ближайшее невысокое дерево взорвалось в щепки.
«Слушай, усатый, я признаю, что ты пока что сильнее меня, так что иди своей дорогой. Я сейчас слишком слаб, чтобы убедить тебя пересмотреть мнение обо мне.»
«Ты отнял у меня дочь! Я ни за что не поменяю о тебе своё мнение!»
«Не я первый попытался себя убить… Да и вообще, ты сам виноват, что отрёкся от Трианы, как от дочери. Она ни в чём не виновата. Если она приняла меня в роли отца своей дочки, то значит, на то были причины, а ты, усатый хрен, даже не попытался выслушать её из-за своих предрассудков к людям!» — не сдержался Кён.
Илдун агрессивно зарычал, отчего лохматые телохранители человека напряглись.
«А сейчас я воспользуюсь разрешением императрицы Геры посетить территорию Тириндуров, чтобы увидеться с дочкой, так что не мешай.» — сказал Кён и прошёл мимо тигра.
Илдун не боялся телохранителей презренного человека, и даже смерть от рук Геры его не страшила, когда речь заходит про убийство человека, отнявшего у него дочь, однако тигр не мог пойти против законов высших зверей, которые поклялся соблюдать. Так, например, он не мог убить самца или самку, входящих в чей-либо гарем, без согласия хозяина гарема, если только тот сам не нападёт на него или не согласится принять вызов, чего паршивец делать не станет, так как знает, что умрёт.
Проглотив своё негодование, король отправился в Розаррио, как ему и было велено.
Кён вскоре приблизился к владениям Трианы. В их последнюю встречу она согласилась отдавать ему Урсулу на один день в неделю, а затем, поссорившись с отцом, выгнала его, не желая больше видеть, ведь Илдун отрёкся от неё, как от дочери, именно из-за её связи с человеком. С тех пор они ни разу не виделись и не разговаривали. Парню хотелось это исправить. Дочка будет отличным поводом.
Шагнув на территорию хищницы, Кён сразу же ощутил мурашки в затылке. Из окна особняка на него смотрели святящиеся в полумраке чистые янтарные глаза, как у древнего звериного божества, обрамляемые пышными ресницами и острыми бровями с изломом, как полоски тигра. Принадлежали они невероятной красавице с белокурыми волосами, обладающей выдающимися формами и пылающим мощью спортивным телом. С последней встречи тигрица похорошела, став более женственной, хотя черты лица не изменились, ведь она остановила своё взросление (старение) сразу, как вошла в область повелителя.
{'Как ты посмел явиться ко мне без приглашения⁈"} — возмущённо спросила Триана.
{«У меня не получилось дозвониться до тебя…»} — нагло соврал Кён тоже телепатией. — {«Вот я и пришёл, чтобы забрать Урсулу на день, как мы и уславливались.»}
{«Где же ты раньше был?»} — недовольно спросила Триана телепатией.
{«Это долгая история. Предлагаю обсудить за чашечкой чая.»}
{«Не интересно!»} — фыркнув, Триана развернулась, добавив. — {«Она в своей комнате.»}
Обрадовавшись разрешению, Кён вошёл в особняк и поднялся в комнату дочки. Маленькое полосатое счастье, свернувшись клубочком, сопело в своей лежанке.
Сердце Кёна забилось чаще от умиления. Он сел рядом и погладил Урсулу. От желания крепко обнять её зачесались руки, но будить тигрёнка хотелось ещё меньше.
Вдруг Урсула задёргала розовым носиком так, будто к ней поднесли рыбку. Разлепив сонливые глаза, тигрёнок с радостным урчанием бросился обнимать человека, ластясь к нему мордочкой, как котик, соскучившийся по хозяину.
«Папа… Папа пришёл! Урсула чувствует запах папы! Это точно папа!»
«Привет, моя креветочка…» — Кён нежно обнял усатую дочку.
«Где папа пропадал так долго⁈ Урсула соскучилась!»
«Папа тоже по тебе соскучился… Прости, что не мог прийти раньше.»
«Не пропадай больше так на долго, пожалуйста!» — Урсула принялась активно вылизывать человеку лицо розовым язычком, так убеждая его больше не уходить.
«Я постараюсь…» — пообещал Кён. От умиления на глаза наворачивались слёзы. Синергия услужливо сообщила хозяину, что его привязанность к существу превышает всякие разумные пределы, из-за чего была послана куда подальше.
Нежности продлились несколько минут.
«Пап, давай покажу тебе свои игрушки!» — предложила Урсула и, не дожидаясь ответа, укусила отца за рукав и с энтузиазмом потянула к ящику в углу комнаты. В нём лежали блестяшки на верёвочках, коврик для царапания, жевательная косточка и расчёска. А любимой игрушкой тигрёнка оказалась огненно-рыжая птичка.
Некоторое время Кён поиграл с Урсулой, затем, потрепав её по мохнатой головушке, сказал: «Креветочка, думаю, нам пора идти…»
«Но Урсула хочет поиграть с папой тут!»
«Боюсь, твоя мама будет против…» — покачал головой Кён.
{«Я не против.»} — сказала Триана телепатией.
«А впрочем, ладно, давай повеселимся тут как следует!» — весело сказал Кён, чем обрадовал приунывшую дочь. — «И Мию позовём, ведь с ней будет ещё веселее!»
«Уря-я-я-я-я-я! Ми-и-и-и-и-ия! Моя Мия придёт! Я хочу поиграть с Мией тоже!» — радостно мяукала Урсула и запрыгала вокруг человека, пританцовывая, как жучок.
{Почему у меня такое чувство, будто меня обманули?} — недовольно подумала Триана.
Вскоре комнату осветила зелёная вспышка, и в центре триграмма появилась с виду восьмилетняя девочка в огненном платьице. Очарование этого создания ослепляло пуще солнца. Принцесса унаследовала лучшие черты своих родителей: нос, губы и густые чёрные волосы ей достались от отца, а от мамы — пышные ресницы, изящные брови и большие чистые малиновые глаза, вызывающие умиротворяющее тепло в душе.
Фарфоровая куколка изумительной красоты взволнованно посмотрела на отца, и на её маленьких губах появилась лучезарная улыбка, а реснички запорхали.
«Мой маленький птенчик!» — Кён не сдержал эмоций и заключил дочку в объятья.
«Папа…» — у Мии не хватило слов выразить эмоций.
«Угадай кто!» — нечто запрыгнуло Мии на голову и прикрыло её глаза мохнатыми лапками.
«Сестрёнка!» — воскликнула Мия, хихикнув.
«Угадала!» — мяукнула Урсула и примостилась поудобнее, превратившись в полосатую шапку с хвостиком для сестры. Слегка вычурно и экстравагантно, но девочке понравилось.
На самом деле последние полгода сёстры раз в неделю встречались друг с другом во дворце Розаррио, потому что уговорили своих матерей позволять им общаться. Девочки хорошо поладили, хотя взаимоотношения у них сложились специфические: большую часть времени они играли в догонялки и прятки, причём в роли охотницы выступала Урсула. А вот отца Мия не видела больше полугода, поэтому сильно соскучилась.
{Значит, это про неё Урсула прожужжала мне все уши?} — спросила себя Триана, наблюдая за происходящим с помощью сканирования и визуальной формации. Она бы соврала, скажи, что не находит в девочке нечто инстинктивно-притягательное, а ведь речь идёт только про её внешность! Пахнет она тоже великолепно, о чём тигрица знала по остаточному запаху, когда дочка возвращалась после встречи с сестрой.
В общем, Мия сразу понравилась Триане. Ей было интересно узнать, почему девочка выглядит такой взрослой, и что за самка её родила. Нет, она знала, что её мамой является императрица демонов, но всё равно сложно было поверить, что такое прелестное создание могла родить презренная демоница!
Тигрица лояльно относилась к гарему Кёна, — чего только стоит Гера, до которой ей ещё далеко, — но также она испытывала инстинктивное желание встретиться с мамой этой птички, чтобы узнать её получше и, разумеется, выяснить отношения.
«Ты растёшь не по дням, а по часам! Причём становишься всё красивее…» — сказал Кён.
«Ради тебя стараюсь!» — польщённая Мия чмокнула папу в щёку.
«А Урсула тоже красивая?» — спросила тигрёнок.
«Твоя мордочка краше всех!» — подтвердил Кён, чем из-за чего дочка замахала хвостиком.
«А папа не хочет сделать красивым дочкам какой-нибудь подарок?» — спросила Мия.
«Каждой дочке по цветочку!» — расщедрился Кён и создал два букета разноцветных ароматных цветов. На самом деле это была формация с техникой, которую он туда запечатал, так как сейчас стихийная энергия ему была недоступна.
«Ух ты, какие красивые! Где ты такому научился⁈» — у Мии округлились глаза от восторга. Она восхищалась умению отца делать прекрасные фигурки из драгоценных камней, а теперь выясняется, что он ещё и цветы выращивать умеет! Настоящий творец.
«А это моя мама ему подарок сделала!» — похвасталась Урсула, лапкой стукая цветочки. Полгода с лишним назад она по велению мамы передала отцу нефриты, внутри которых находились техники создания (выращивания) разных растений.
«А моя мама ему подарков не делает…» — опечалилась Мия.
«Твоя мама уже сделала мне подарок — тебя.» — сказал Кён, чмокнув птенчика в щёчку.
«А твоя — тебя.» — следом Кён чмокнул тигрёнка в розовый носик.
Парень представить себе не мог, что иметь детей (не младенцев) может быть настолько приятно. Жаль только, что они носят гены старого владельца тела, а не Лавра.
{«Не думала, что ты сможешь освоить эти техники без уникального тела „звериного начала“. Должно быть, твои стихии света и земли очень сильны.»} — сказала Триана.
У Кёна был мастерский(4) разряд стихии земли и грандмастерский(5) стихии света. Более того, её качественно усиливало уникальное тело Пустоты, вот почему ему удалось освоить эти техники. Причём помимо подходящего уникального тела они также требуют знание 5-ти определённых стихий: ветер, вода, земля и свет, как у Трианы, что встречается феноменально редко. Впрочем, в теории выращивать растения можно и без стихии ветра, но тогда они будут очень медленными и неповоротливыми.
{«Однажды они помогли мне сбежать от преследователей.»} — сказал Кён, чтобы тигрица почувствовала себя полезной. На острове, когда за ним гнались «воины тьмы», он с помощью корней смог на мгновение замедлить Яму, что дало ему время спрыгнуть с обрыва, где находился заранее подготовленный путь к отступлению.
{«Рада за тебя. Эти техники принадлежат божественной сущности, о которой я тебе говорила, так что ты должен быть польщён тем, что владеешь ими.»}
{«Большое спасибо.»} — благодарно сказал Кён. Триана уже рассказывала о некоей сущности, с которой общается через чувства ночью и во время медитации. Дескать ей больно, она страдает и взывает к помощи. Парень предположил, что речь идёт о «древе жизни». Что ж, спасибо ему, конечно, за техники, но пользы от них мало.
К сожалению, все создаваемые парнем растения слишком хрупкие против тех, кто действительно несёт ему угрозу. Максимум, на что они способны — на мгновение замедлить их, и то из-за эффекта неожиданности, вот почему он даже не думал тратить энергию лишний раз в серьёзных сражениях.
До самого вечера Кён играл с дочками, зачастую развлекая их Синергией. Лишь иногда они делали перерывы на передышку и перекус. В этом время Мия налегала на отца со всей мочи, убеждая его помириться с мамой. В прошлый раз она убедила его подарить ей букет цветов, а в этот раз и вовсе поцеловать в губы. Отказать такой очаровашке оказалось невозможно! Да и смысл, если задание простое? Всё же он с Карой и так спит.
Убедившись, что отец всё правильно понял, Мия успокоилась и продолжила играть, на сей раз наступила очередь догонялок, а затем пряток, что для сестёр стало традицией.
Кён, пользуясь случаем, пробрался в покои хозяйки особняка. Она лежала в лежанке и вылизывалась, будучи в человеческой форме в одном лишь меховом нижнем белье.
У Трианы были миловидные и необычайно красивые симметричные черты лица, густые белокурые волосы, опускающиеся до упругих бёдер, и объёмные груди, от вида которых бросало в жар, а от её гипнотизирующего взгляда терялась связь с реальностью.
«Что ты тут делаешь?» — нахмурила тонкие брови Триана.
«Прячусь, конечно же!»
«Это не лучшее место, ты не находишь?»
«Найдут меня, если ты продолжишь болтать, так что тс-с-с!»
Триана возмущённо фыркнула, догадавшись, что обезьянка пользуется ситуацией, а затем и вовсе лишилась нара речи, когда он полез к ней в лежанку.
«Я тебя сейчас поцарапаю!» — пригрозила Триана.
«Когда я проиграю, тогда и поцарапаешь…» — Кён бесстрашно продолжил лезть, пока не добился желаемого, спрятавшись за спиной красавицы. От её густых белых волос исходил чарующий аромат, напомнивший ему о сладких днях, проведённых с тигрицей в Церносе.
У Трианы пропало всякое настроение вылизываться, пока за её спиной находился этот тип. Она чувствовала себя как на иголках. В голову полезли воспоминания о прошлом…
«Твоя кожа такая нежная…» — Кён ласково коснулся ровной спинки тигрицы, отчего она содрогнулась, а её кожа пошла мурашками от воздействия Синергии.
«Умереть… Хочешь⁈» — прерывисто прошипела Триана.
Именно в этот момент в комнату заглянула мордочка Урсулы и подозрительно спросила: «Мам, а с кем ты разговариваешь?»
«Я… Ну… Не переживай об этом. Можешь уходить.» — напряжённо произнесла Триана с натянутой улыбкой, пока подлый человек гладил её ладонями по спине.
Кён плавно опускал ладони всё ниже, на худенькую талию тигрицы, а затем полез ниже…
«Понятно… Что-то случилось? Ты выглядишь странно…»
«Котик, всё хорошо, можешь уходить! Ой!» — вскрикнула Триана, когда обнаглевший человек обхватил ладонью её ягодицы и принялся их бессовестно жамкать, будто бессмертный.
«Точно всё в порядке?» — Урсула наклонила голову.
«Д-да, пожалуйста, уходи! Ой-ой-ой…»
Кён пододвинулся к обожаемой тигрице и прижался к её подкаченной попке каменным достоинством, а сам, прячась за её волосами, поцеловал в затылок. От её аромата кружилась голова. Как же хотелось отдаться желанию, позабыв про последствия…
«Ла-а-а-адно… Если найдёшь папу, то скажи об этом Урсуле.»
«Обязательно с-скажу, котик…» — закивала Триана.
Как только дочка покинула комнату, тигрица схватила кровососа за спиной рукой и швырнула прочь из лежанки: «Тебе дай палец — по локоть откусишь! Порву!»
«Не надо убивать!» — нарочно закричал Кён.
«Папа, а вот и ты! Попался!» — Урсула, услышав голос папы, ворвалась в комнату, запрыгнула на человека, повалив его, и принялась вылизывать лицо шершавым язычком.
«Ой, ты нашла меня, как же так…» — Кён сокрушённо улыбнулся и вскоре ушёл с дочкой.
{«Обезьяна хитрая, только сунься ко мне ещё раз!»} — сквозь стиснутые зубы пригрозила Триана, жалостливо изогнув брови. Всего лишь несколько нежных касаний, а её уже била мелкая дрожь от сильного возбуждения, как же так⁈
{«Прости, но ничего не могу с собой поделать, когда такая красавица рядом.»}
Часом позже сёстры устали и уснули в объятьях отца.
{«То, что нас зовут в Розаррио, это твоих рук дело?»} — спросила Триана.
{«Да, нужно уладить кое-какие вопросы.»}
{«Какие вопросы?»}
{«Ничего особенного. Не думай об этом. Оставайся дома.»}
{'Вся империя мобилизуется, а ты говоришь, что ничего особенного? Ты что, заботишься так обо мне⁈"} — оскорбилась Триана. Ей ещё беспокойства от омеги не хватало!
{«Триана… Не надо. Ради Урсулы. Там будет слишком опасно.»}
{«Меня не интересует мнение омеги!»} — прорычала Триана, и в её словах содержалась обида на человека за то, что он до сих пор не сдержал своё обещание. Очевидно, для неё это имело слишком большое значение. Если бы не дочь, она бы впала в депрессию.
{«В будущем я стану сильнее, поверь.»} — заверил Кён.
{«Я это уже слышала много раз!»}
Желание Кёна стать альфой для Трианы лишь укрепилось. Он хотел оправдать ожидания тигрицы как можно скорее, чтобы восстановить её мнение о себе и её отношения с отцом. Чтобы быть с ней, как самец с самкой, а не пронырливый хитрец.
Вздохнув, Кён взял Мию на руки и вскоре телепортировался из империи высших зверей. Дочку он отправил к Каре, в империю демонов, а сам отправился в Розаррио.
{Кризис с Вальдерами быстро закончится, если не будет неожиданностей от Кары.} — расчёты Синергией говорили о том, что вероятность такого сценария сравнима с чудом, вот только в этом мире чудеса случаются сплошь и рядом! Вдруг она что-то выкинет? Придётся предпринять дополнительные меры предосторожности.
* * *
(П. С. изначально планировалось, что Триана передаст ГГ технику корней сейчас, но я подумал, что лучше было бы, если бы она передала её раньше, перед поездкой в Сатурн, чтобы я смог хотя бы немного её показать в арке на острове, что я и сделал.)
(П. А. Кусь за жопку:)
Глава 820
Валька проснулась в своих покоях и опустошённо посмотрела в окно, где её встретили хмурые тучи. В разуме всплыли воспоминания вчерашнего дня, как её обнимали, казалось бы, незнакомые ей люди, плакали и просили прийти в себя, говорили о всяких непонятных вещах и прошлых событиях из жизни её другой личности.
Старания этих людей угнетали, давали Вальке понять, что она тут чужая, фальшивая, другая, её не ждут, а требуют уйти. Все они связаны с другой личностью, от которой веет бесконечным горем и печалью, а с недавних пор также гневом, который и давал ей сил и мотивации к тому, чтобы бороться за право контролировать тело.
Ко всему прочему, ещё какая-то ещё личность боролась за контроль. Вальке приходилось иметь дело с двумя конкурентками, при этом находясь в столь стрессовой обстановке. Лишь те яркие воспоминания о жизни с хозяином придавали девушке сил бороться, однако всё это бледнело из-за осознания, что хозяин заберёт её отсюда даже не через месяцы, а через годы! Как ей продержаться так долго? Прошёл всего лишь день, а она уже испытывала раскалывающуюся головную боль. Хорошо, что её быстро оставили одну…
«Здравствуйте, госпожа.» — с низким поклоном произнесла старая служанка в белом фартуке, как-то появившись внутри покоев. — «Вы меня не узнаете?»
Валька повернулась к окну, делая вид, что не замечает незваную гостью.
«Я ваша личная любимая служанка Ватруша. Вы всегда хорошо ко мне относились. Позвольте мне позаботиться о вас и сегодня.» — не дожидаясь ответа, старушка вынула из кольца снасти, подошла к госпоже Торресов и принялась вытирать её мокрой тряпкой, при этом насвистывая какую-то мелодию.
Эти звуки казались Вальке очень знакомыми и одновременно чужеродными, отчего у неё разболелась голова, и с каждым новым повторением боль лишь усиливалась.
Умыв госпожу, служанка переодела её и зачесала, продолжая насвистывать.
Голова Вальки уже раскалывалась. Прикрыв уши, она крикнула: «Прекрати!»
«Извините… Я больше не буду. Как вы себя чувствуете?»
Валька проигнорировала вопрос.
«Вы, должно быть, проголодались… Я принесу завтрак.» — Ватруша ушла и вскоре вернулась с подносом с тарелкой с манной кашей с малиновым вареньем.
Голод и сладкий запах одолели Вальку, но стоило ей попробовать блюдо, как головная боль усилилась, отчего девушка болезненно поморщилась. На неё как будто что-то давило — выталкивало, и с каждой съеденной ложкой всё сильнее.
«Уходи прочь!» — потребовала Валька, сметя тарелку на пол, как и саму Валькирию. Она догадалась, что только что ела любимое блюдо другой личности.
«Я думала, вы голодны…» — служанка вмиг убрала кашу с пола и покинула покои.
Не успела головная боль пройти, как внутрь вновь вошли «незнакомцы». Валька утонула в ласке, заботе и любви Гарольда, Фалько и Падмы. Голова раскалывалась всё сильнее, трансформируясь в зуд. Из глаз почему-то лились слёзы.
«Простите меня…» — произнесла Валькирия.
«За что ты извиняешься, звёздочка⁈ Ты ни в чём не виновата!» — запротестовал Гарольд.
«Я больше не могу… Не могу зваться вашей внучкой… И дочерью после того, как…» — у Валькирии помутнело в голове, когда она вспомнила, как вела себя, и что с ней происходило на глазах у всей империи и, главное, Торресов.
«Что⁈ НЕТ! Валькирия, не смей так говорить!» — Гарольд взял внучку за плечи.
«Дочка, что бы с тобой не случилось, и что бы не произошло, ты останешься нашей дочерью!» — твёрдо сказала Падма, но вспомнив вдруг про сына, почувствовала себя мерзко.
Валькирия хотела что-то сказать, но вместо слов издавала лишь что-то лепетала. Казалось, она боролась с чем-то, да с таким рвением, что покрылась холодным потом.
«ПОШЛИ ПРОЧЬ!» — внезапно крикнула Валька и потеряла сознание.
Гарольд, Фалько и Падма ужаснулись. Уже через 5 секунд в покоях появился доктор. Осмотрев госпожу Торресов, он сказал, что ей нужен покой и постельный режим. Это также означало, что родители больше не смогут постоянно её навещать.
Вскоре Валька очнулась, будучи обессиленной. От воспоминаний о счастливых днях, проведённых с хозяином, на глаза наворачивались слёзы. Как она должна в таких ужасных условиях дождаться его? Всё происходящее — сущий кошмар! Какие-то незнакомые люди вызывают головную боль, помогаю двум сущностям захватить контроль над её телом… Нет сомнений, если она даст слабину, то они начнут захватывать контроль всё чаще и чаще, пока она окончательно не утратит волю к борьбе и не впадёт в вечное забвение, что для девушки будет равнозначно смерти.
{Хозяин, пожалуйста, поторопись!} — Валька понимала, что у неё нет иного выбора, кроме как бороться до последнего за своё счастье, ведь альтернатива даже хуже смерти.
…
В безграничном сером мире, также называемом лимбом, находилась девочка и девушка: прошлая и настоящая жизнь одной души. Валькирия сидела в позе лотоса и хмурилась от напряжения, а Валя ходила из стороны в сторону, усердно думая над чем-то.
После перерождения Валя проводила всё время не в подсознании, как сейчас, а в глубине души, где у неё практически не было никакой власти, впрочем, она могла наблюдать за жизнью Валькирии. Сейчас ситуация похожа, но зрение, звуки, запахи и даже тактильные ощущения были во много крат отчётливее, но даже так девочка не желала оставаться вечным зрителем. Не ради этого она прошла путь длиною в сотни тысяч лет.
Чтобы добиться желаемого, — захватить контроль над телом раз и навсегда, — она знала лишь один способ, который необходимо озвучить Валькирии, ведь для его реализации им придётся действовать сообща. Так сказать, объединить усилия.
Вскоре Валькирия покрылась потом и прекратила попытки перехватить контроль над телом. Она чувствовала себя ментально уставшей, ведь только что её воля вступила в битву с волей Вальки и проиграла ей в явно неравной битве. Учитывая волю питомца Кёна, вытеснить её практически невозможно, но иногда некоторые факторы из внешнего мира будто бы помогают госпоже Торресов это сделать.
«Госпожа Валькирия, простите, могу я…»
«Гадость паршивая, ты сломала мне жизнь, а теперь думаешь отделаться прощением? Да я бы глотку тебе вырвала, если бы могла!» — огрызнулась Валькирия.
«Госпожа, я понимаю, почему вы так ненавидите меня, но…»
«Ни черта ты не понимаешь! В твоём голосе даже раскаяния нет!»
Валя виновато потупила взгляд, кусая губки. За сотни тысяч лет странствий в измерении судьбы она так и не созрела психологически, оставшись той маленькой девочкой, зато она приобрела хладнокровие и безразличие ко всем, кем управляла, будто они её бездушные фигурки на доске. Также и генерал оценивает своих солдат с точки зрения их ценности, как боевых единиц на поле боя, а не личности и идентичности.
На самом деле любой на месте Вали потерял бы сердечность, насмотревшись, сколь несправедлив сей мир. Девочка перестала сопереживать и сострадать людям ещё по той причине, что это урезало её эффективность на порядки, мешая достигать своих целей в практике над контролем путей судьбы. Лишь сейчас, столкнувшись с живым человеком, до неё начало доходить, сколь бесчеловечно она поступала.
«Пожалуйста, позвольте мне вставить хотя бы слово… Мне есть, что вам сказать.»
«Закрой пасть и дай мне отдохнуть!» — скомандовала Валькирия и легла поспать.
С тех пор, как госпожа Торресов узнала о том, что причина всех её бед — не она, а кое-кто другой, у неё появилась мотивация действовать, подпитываемая энергией в виде клокочущего негодования на такую несправедливость.
Как минимум Валькирия не могла смириться с тем, что ею управляет похотливая безмозглая сучка, готовая пойти на всё ради ненавистного Кёна ему на радость, а как максимум ей ещё меньше хотелось отдавать контроль над телом ещё большему злу в лице Вали, которая ради «настоящего перерождения» сломала ей жизнь!
Впрочем, прошло уже несколько дней, а Валькирия ничего не добилась. Наоборот ей начало казаться, что она слабеет, так как постепенно теряет мотивацию, потому что у неё не было чёткой цели, ради которой она старается. Убить Кёна? Возможно, но ведь он тоже был частью чужого плана. Отомстить Вале? Так у неё нет такого способа, к тому же ей что-то подсказывало, что она не испытает удовлетворения, если развеет сущность глупой девочки, пожелавшей переродиться любой ценой… Возможно, самоубийство? Нет, такие мысли не могут мотивировать, да и родители будут горевать.
В общем, топливо в виде негодования постепенно иссякало. Валькирия не знала, что ей делать. С каждым днём на неё накатывали всё более высокие волны горя и отчаяния от своей жалкой участи, что неминуемо клонило её в депрессию, лишая желания жить.
Набравшись смелости, Валя заговорила: «Даже если вы захватите контроль над телом, Валька не отступит, да и я тоже не хочу сидеть вечность в этом месте, наблюдая за чужой жизнью. Эта бессмысленная битва за тело затянется на всю нашу неполноценную жизнь, искалеченную страшной трагедией…»
«А я будто бы не понимаю этого!» — процедила Валькирия, сжав кулаки.
«Дабы захватить контроль над телом раз и навсегда, нам нужно слиться в единое целое.»
«ЧТО⁈ Я никогда не буду сливаться питомцем! Ты с ума сошла⁈» — крикнула Валькирия. От одной мысли, что она получит подробные воспоминания Вальки, а также её похоть и рефлексы в виде безоговорочного послушания перед любым, кто знает команды, по спине бегал табун мурашек. Ей же всю жизнь придётся держаться подальше от парков!
«Госпожа, я имею в виду наше слияние. Только объединив усилия, у нас хватит воли и мотивации противостоять Вальке.»
«Это какой-то бред! С тобой я тоже не хочу сливаться!»
«Госпожа, по одиночке мы не сможем противостоять Вальке… У вас не получится, ведь вы убиты горем и не имеете чёткой цели, я думаю, тогда как я ментально всего лишь маленькая девочка. Пусть даже у меня есть некоторые свои цели, моей силы воли и уверенности в себе и своей правоте недостаточно, чтобы захватить контроль над телом.»
«Я это уже поняла. Я говорю о том, что ты свихнулась, думая, что я доверюсь тебе? Ты сотни тысяч лет потратила, чтобы переродиться, а теперь вдруг решила отказаться от своей идеи? Это даже не смешно! Ты просто вздумала как-то обмануть меня, избавившись от конкурентки за тело!»
«Госпожа, я не…» — Валя понимала, что ей следует изменить подход к убеждению. — «Госпожа, как вы могли заметить, я совсем не похожа на человека, прожившего сотни тысяч лет. Опыт, полученный в измерении судьбы, не сделал меня эмоционально зрелой и уверенной в себе женщиной, а лишь наполнил безграничными бесцветными знаниями.»
«И что с того? Это мне ни о чём не говорит. Лучше расскажи, откуда ты всё это знаешь.»
«Я видела, как в древности некоторые могущественные семьи проводили тёмные ритуалы, из-за которых рождались две запутанные друг с другом в суперпозиции линии судьбы. Они разделяли между собою не только участь, но и талант, а ещё… Ах, вспомнила, там есть ряд условий: эти судьбы должны одновременно вырасти из одного гнёздышка! Причём они должны быть одного пола, и вроде бы даже однояйцевыми близнецами…»
«Мне неинтересно слушать такие подробности, ближе к сути»
«Простите… В общем, так как мы происходим от одной души, от одного гнёздышка и даже делим одну судьбу, у нас всё получится, я думаю. Если всё пройдёт гладко, то мы разделим переживания и мотивацию друг друга. Нам станет легче осознавать и принимать свою трагическую участь. Мы сольёмся, не испытывая никакой дисгармонии, как если бы мы просто поочерёдно пережили две жизни, в одной из которых потеряли память.»
«Ты же понимаешь, что в моей трагической участи виновата только ты? О какой гармонии может пойти речь, если я ненавижу тебя до мозга костей⁈» — процедила Валькирия.
«Госпожа, если я начну растворять свою сущность внутри вас, а не наоборот, то вы поймёте, что мною двигало, и никакой дисгармонии не возникнет, я думаю…»
«Ты думаешь?» — скептически фыркнула Валькирия, скрестив руки.
«В любой момент времени вы сможете остановить сей процесс, если почувствуете неладное…»
Валькирия задала ещё несколько вопросов и пришла к выводу, что её либо основательно дурят, либо девочка действительно очень наивна и доверчива, что больше похоже на правду, ведь при первом их разговоре она вела себя также.
Важно и то, что Валя готова рискнуть всем, всё-таки если Валькирия оборвёт слияние, допустим, переняв личность девочки 5-ти лет, то та не сможет больше составить конкуренцию, а остаточная её сущность будет неполноценной.
С другой же стороны, если слияние пройдёт успешно, то Валя как бы ничего не потеряет. Её любовь к прошлым родителям не исчезнет, как и цель стать «самой влиятельной линией судьбы во вселенной» для того, чтобы найти свою сестру и, возможно, наказать того, кто виноват в смерти её семьи, кем бы он ни был.
Также Валькирию подкупала идея того, что она более зрелая, чем эта девочка, поэтому наверняка её воля будет сильнее, и она верно расставит приоритеты после слияния.
В конце концов, какая ещё есть альтернатива? Не пройдёт много времени, когда Валькирия опустит руки, утратив всякую мотивацию бороться за контроль над телом. От такого предложения нельзя отказаться в такой безвыходной ситуации. Оставалось надеяться, что ей бросили спасательный круг, а не огромную ядовитую медузу в виде круга.
«Я готова.» — согласилась Валькирия после ещё нескольких неудачных попыток захватить контроль над телом и после отдыха.
«Пожалуйста, откройте свой разум.» — попросила Валя, приложив руку к голове девушки.
Валькирия подчинилась, и вскоре из руки девочки полился тёплый свет, содержащий в себе воспоминания, принадлежащие младенцу, совсем простые и неосознанные, где лишь улыбка матери вызывала такую теплоту на сердце, что становилось радостно.
Неизвестно, как долго шёл процесс слияния. Валькирию это не интересовало. Она полностью погрузилась в эти беззаботные воспоминания другой жизни. В отличие от тех снов с ключевыми событиями, которые и выступили в роли якоря для вызволения сущности Вали из глубин души, информации здесь было в миллионы раз больше.
Месяцы сменяли друг друга. Вот совсем кроха выросла, став малюткой, знающей несколько слов. Вот она уже членораздельно разговаривает с сестрой и катается на шее отца, веселится со сверстниками, тренирует первые техники, а затем…
Когда Валькирия получила воспоминания последних месяцев, то не могла остановить слёзы. Она буквально чувствовала, будто сама через это прошла, и так оно и было.
Следующие сотни тысяч лет опыта пролетали очень быстро. По какой-то причине информация, добытая в измерении судьбы, имела искажённое восприятие времени. От её получения в голове появился зуд, вскоре перешедший в головную боль. Со временем она усилилась настолько, что некоторая часть информации была утеряна. По странному совпадению речь шла именно о том фрагменте, который начинался с момента, где Валя впервые контактировала с Синергией, зарытой глубоко в почве судьбы. Таким образом она потеряла информацию, например, о том, что Кён — её родной брат, и что за интриги творились с её семьёй, пока она была совсем маленькой девочкой.
Дальше пошла информация о времяпровождении в глубинах души Валькирии, затем первом пробуждении, нахождении в лимбе, и вот, наконец, она тут!
Валькирия раскрыла блестящие глаза. Перед ней больше никого не было, но она не ощущала чувства утраты и одиночества, потому что знала, что раньше там сидела именно она. Слияния прошло успешно, хоть и с потерей крохотного кусочка информации, который почему-то казался девушке очень важным.
Валькирия сразу же с прискорбием выяснила, что её безграничные способности по манипуляции судьбами ограничены уникальным телом, которое ограниченно развитием. Приведя аналогию, она знает легендарную технику, требующую легендарный разряд стихии жара, вот только в настоящий момент она знает разве что основной разряд стихии жара. Дабы быть способной раскрыть весь потенциал своего уникального тела, ей придётся развиваться дальше, и когда-нибудь она вернёт свои безграничные способности.
Сейчас Валькирия осознала, как глупо было питать эгоистичные мысли насчёт того, что её жизненные приоритеты будут значимее, чем у Вали. Несусветная чушь! Как один человек, она воспринимала все стремления в своей жизни как единое целое.
Также это слияние пусть и несильно, но притупило боль от катастрофы, которую Валькирия пережила на острове, потому что девушка обрела новые цели в жизни, которые по своей важности перевешивали горе, тянущее её в пучины отчаяния и депрессии.
{Хитрая обманщица… Если бы я упомянула об этом, то отказалась бы.} — подумала Валькирия. Только что она поняла кое-что важное: ей придётся избавиться от Вальки путём слияния с её глупой и примитивной личностью питомца, иначе она будет отравлять ей жизнь, а также мешать развиваться, ведь личность в разуме и душе должна быть единым целым.
От осознания, что придётся пережить опыт этого питомца, Валькирия зябко передёрнула плечами и даже заплакала. Она будет помнить, как спала с Кёном по своему желанию… Похоже, ей всё-таки придётся избегать парков и цирков до конца своей жизни.
Вздохнув с прискорбием, Валькирия применила волевые усилия и вытолкнула Вальку из тела, а затем обратилась к ней с предложением, которое ну совсем не хотела делать…
…
Время в лимбе шло нестабильно, поэтому неизвестно, как долго Валькирия обдумывала предложение Вали слить воедино личности, и как долго происходило это слияние. И тем более не известно, как долго придётся убеждать Вальку слиться с ними тоже.
Глава 821
Раннее утро. Во дворце Розаррио комнату для телепортации осветила зелёная вспышка.
Кён благополучно проигнорировал очередной (уже тридцатый) входящий вызов от Клементины и отправился в свои покои, зевая. Хотя он мог обходиться без сна многие дни, в эту опасную пору глупо будет накапливать задолженность по сну.
«Как прошла встреча с дочкой у моего самца?» — с горящими глазами спросила Гера, внезапно оказавшись возле своего ненаглядного. Она, разумеется, знала некоторые подробности о его личной жизни, ведь эта тема имела для неё первостепенное значение.
«Весело провёл с ней время. Урсула потрясающая кошечка… Игривая пушистая охотница.»
«Я тоже жду не дождусь игривую пушистую охотницу!» — переминаясь с ноги на ногу, произнесла Гера. По её глазам было видно, что она жаждет стать мамой.
«Обязательно. Когда минует кризис, я сделаю тебе много охотниц.» — с улыбкой пообещал Кён. До сих пор он умерщвлял семя, ведь беременность мантикорши временно ослабит её. Куда разумнее дождаться лучшего времени. А вот демоницу-Кару он, например, накачивал здоровым семенем, но она догадалась умерщвлять его самостоятельно, сучка такая.
Вдруг мантикорша насупила тонкие брови, приблизилась к человеку и жадно его обнюхала. От него веяло феромонами самки, которая родила ему ребёнка — она давно её изучила. Пахло слишком плотно для обычного рукопожатия, что не могло её не взволновать.
«Ты же говорил, что Триана не желает иметь с тобой какие-либо отношения, пока ты не станешь ей альфой, разве нет? Неужели ты уже превзошёл её?» — удивилась Гера.
«Ха-ха, если бы… Мы всего лишь немного пообнимались.»
«Обнимались?» — Гера наклонила голову. — «Напомни, как ты относишься к Триане?»
«Не будет ошибкой сказать, что я люблю её. Особенно я благодарен тигрёнку за прекрасного ребёнка.» — срифмовал Кён, слегка озадачившись такому вопросу. Ему казалось, мантикоршу больше интересует очистка ключей, но она до сих пор ни разу про неё не напомнила, а вместо этого интересуется его личной жизнью и отношениями между ними.
«А меня ты любишь?» — спросила Гера. — «Между ней и мной кого бы ты выбрал?»
«Не задавай такие глупые вопросы. Я буду доволен только забрав вас обеих.» — твёрдо сказал Кён и отправился в свои апартаменты поспать хотя бы несколько часов.
Такой ответ устроил Геру. На самом деле лучше и не придумаешь, ведь своими словами человек ещё раз подтвердил, что готов стать лучшим альфой для своих самок, а она, как глава гарема, будет главной кошечкой в его любовном гнёздышке.
Когда самец почистил ключи и лёг на кровать, Гере принялась массировать ему плечи, а затем спину, при этом облизывая ему затылок, так проявляя заботу и ласку, а когда он уснул, она встала рядом охранять его сон. Даже несмотря на то, что он для неё всё ещё омега, её сердечко часто билось в его присутствии, а от предвкушения, когда он станет её альфой, и вовсе кружилось в голове от окрыляющих чувств.
Кён заметил, что рыжая красавица влюбилась и подсела на него. Удивительно, что императрица высших зверей испытывает такие чувства к омеге, а ведь раньше она считала его хитрым человечишкой, затем злостным паразитом, затем самцом на полставки, а сегодня уже самцом и даже чем-то большим. Видимо, очистка ключей сыграла свою роль. Если бы и Триана тоже вела себя так, жизнь вообще превратилась бы в сказку!
…
Тем временем в Розаррио уже прибыли «спящие драконы», они же властелины высших зверей — ядерное оружие по понятиям этого мира. Среди них больше всего выделялся огромный белый тигр. Вид у него был хоть и устрашающий, но измождённый.
Каждый день Илдун думал о том, как мерзкий человек отнял у него Триану, а вместе с ней и внучку. Если бы не он, то тигр с удовольствием бы проводил время со своей крошкой-Урсулой… Даже на мировой войне он чувствовал себя спокойнее, чем при мыслях об этих утерянных возможностях, которые сделали бы его счастливым.
Впрочем, существовала ещё одна весомая проблема: ненависть к человеку и любовь к ребёнку опровергали друг друга, ведь без Кёна не было бы Урсулы! Диссонанс разъедал тигра изнутри, словно тьма, отчего он уже успел потерять одну ступень развития.
Наконец, сверху поступил приказ принять человеческую форму и надеть плащи, маски и рога. Как все догадались, смысл этого в том, чтобы притвориться демоном, и это вызвало у высших зверей недоумение: не слишком ли это омерзительно-хитрый приём? Подобными методами пользуются разве что презренные людишки и демоны. Однако свои возмущения они никому не могли выразить. Приказ есть приказ.
Как только солнце опустилось за горизонт, на территорию Розаррио влетела шестёрка людей. Сутки, данные Кёну богиней, прошли, поэтому более его никто не защитит. Хранители Вальдеров жаждали заполучить легендарного алхимика раньше демонов, которые, судя по данным разведки, также выдвинулись в сторону Розаррио.
«Фредерик, что будем делать, если Ланатель не выдаст паршивца?»
«Используем плотоядных личинок, очевидно.» — с милой улыбкой ответил старик, он же один из бывших императоров Вальдеров, который в прошлом захватил Лейлу.
«А если она спрячется? Я слышал, Ланатель умная императрица.»
«То заставим её выйти. Никакой правитель не станет где-то отсиживаться, пока членам его семьи отрывают головы.» — пояснил Фредерик и предвосхитил следующий вопрос. — «Ну а если нет, то возьмёмся за Стоунов. Мы выманим этого ублюдка любой ценой.»
По замыслу хранителей Вальдеров, что бы они не вытворяли, всё равно виноватыми сделают демонов. Вот почему они носили плащи и были готовы надеть маски с рогами, если вдруг императрицы Расселов не окажется во дворце.
Пересекая город за городом на пути к столице, хранители Вальдеров чувствовали себя богами, впрочем, сохраняя бдительность из-за угрозы появления хранителей демонов. В худшем случае они смогут сбежать, ведь их команда безупречно сработалась ещё во время мировой войны. Они прекрасно дополняли друг друга.
Внезапно 6 хранителей остановилась, нахмурившись. Перед ними появилась изящная фигура с развевающимися на ветру серебряными волосами, подобно какой-то богине смерти: от неё исходил могильный холод и тираническая аура высокого властелина.
{Это же Ланатель!} — хранители Вальдеров не ожидал, что императрица сама их найдёт и так смело выйдет вперёд, и уж ещё больше всех удивило её непомерное развитие, как для правителя какой-то деревни. Впрочем, подобное объяснялось легендарным алхимиком в учениках, что сделало его ещё более желанной целью.
«Вы здесь незваные гости. Прошу вас вернуться домой.» — попросила Ланатель.
«Ты не в том положении, чтобы просить нас о чём-то!» — высокомерно сказал один из вторженцев, но вынужденно замолк, увидев жест от лидера группы.
Фредерик с напускным уважением произнёс: «Госпожа Ланатель, простите Павла. Двадцать лет на троне сделали его излишне горделивым. В действительности мы пришли с добрыми намерениями. Разведка доложила нам, что к Розаррио приближается армия демонов, а на границе с империей высших зверей происходят какие-то движения. Розаррио потребуется защита, и мы, Вальдеры, готовы её предоставить…»
«Вы не предоставили её, когда на нас напали высшие звери, а теперь вдруг вызываетесь помочь, посылая к нам хранителей?»
Фредерику сложно давалось сдерживать раздражение, и всё же длительный жизненный опыт говорил ему, что с высокими властелинами по возможности следует дружить: «Ваше Величество, тогда мы совершили большую ошибку, о чём сожалеем, но сейчас ситуация не терпит отлагательств. Для нас будет непростительной беспечностью бездействовать в данных условиях, ведь если вашим учеником завладеют демоны…»
«Ваше беспокойство мне понятно. Если дело только в нём, то вы можете со спокойной душой возвращаться домой, потому что демоны не посмеют тронуть моего ученика. Единственная угроза для его свободы и безопасности исходит от вас.»
{'Что она имеет в виду⁈"} — озадачились хранители, переглядываясь.
«Неужели то землетрясение его рук дело⁈» — догадался Фредерик. Империя демонов несколько раз столкнулась с мощным землетрясением. Видимо, верхушка демонов, до куда не добраться даже лучшим шпионам, осведомлена о том, чьих это рук дело.
Ланатель ничего не ответила, лишь холодно смотрела на хранителей.
Вальдеры о чём-то переговаривались телепатией. Зная про высокий интеллект Ланатель, они пытались понять, о чём она думает, блефует или нет. В итоге хранители пришли к следующему выводу: если она не блефует, то где же тогда демоны, чтобы подтвердить её слова? Если же блефует, то зачем явилась? Очевидно, чтобы выиграть Стоунам время для эвакуации, а затем она вместе с учеником где-нибудь в укромном месте будет развиваться несколько лет, пока тот не станет совершенно неубиваемым монстром.
«Теперь понятно, что ты задумала…» — усмехнулся Фредерик, сбросив маску уважения, и жестом отдал команду окружить императрицу для её дальнейшего захвата.
«Вот сейчас вы совершили действительно роковую ошибку.» — Ланатель подняла руку, и от неё вышло непостижимое давление, столь мощное, будто начался Армагеддон!
Ветра затихли, облака рассеялись, трава, кусты и деревья в радиусе нескольких километров воспламенились, а речушка внизу закипела. Пролетавшие неподалёку птицы взорвались, а их останки развеялись в прах.
Вальдерам показалось, что некая божественная сущность, воплощающая в себе жар всего мира, обратила на них свой взор, вернее, просто пролетала мимо. Они как пылинки перед звездой! Глубина и величие её ауры заставляли душу трепетать от ужаса.
Ланатель выпустила лишь ничтожную крупицу ауры бога фениксов, чего хватило, чтобы энергия хранителей пришла в хаос: они падали вниз, как птицы без перьев, а их одежда воспламенилась и сгорела, ведь защитить её чистой силой они не могли.
Давление исходило несколько секунд, а Ланатель уже побледнела от столь интенсивного использования энергии бога фениксов. Выносливость её уникального тела была на исходе, то есть больше она не смогла бы использовать в бою кровавые техники.
Увы, но во время использования давления Ланатель не могла атаковать, иначе бы ей удалось самостоятельно устранить нескольких хранителей, и то не самых сильных. А если бы ей попытались помочь высшие звери, то тоже попали бы под воздействие давления. Таким образом получается, что кровь бога фениксов — это не оружие, а лишь инструмент устрашения и защиты. По крайней мере, до сих пор женщина не могла ею атаковать.
Стоило мертвенно бледным Вальдерам подняться, как они обнаружили себя в окружении сотни практиков, излучающих ауру начальных, средних, высоких и даже одного пикового властелина! Все они испускали жажду крови в желании разорвать их в клочья.
«В-вы нас неправильно поняли, госпожа Ланатель!» — залепетал Фредерик. Остальные перепуганные до смерти хранители также задрожали от страха. Они до глубины души сожалели о своём поступке, о том, что восприняли её слова за блеф.
«Вы пришли в мою империю без приглашения с недобрыми намерениями захватить моего прямого ученика. Я предупреждала вас по-хорошему, но вместо этого вы вознамерились напасть на меня… За это вы понесёте соответствующее наказание!» — прекрасные серебряные глаза Ланатель светились в вечернем полумраке, отчего она походила на жестокую богиню.
Не успел Фредерик сказать и слова, как на него напала сотня свирепых властелинов. Казалось, начался локальный апокалипсис. Трещала земля и ревели ветра. За считанные секунды рельеф в радиусе нескольких километров изменился до неузнаваемости.
Вальдеры пытались дать сопротивление, но количество врагов и их суммарная мощь не оставляла им и шанса. К тому же страх перед неизбежной смертью не позволял им действовать по-настоящему слаженно, как на мировой войне.
Под истошные крики, вопли и хрипы пятерым хранителям оторвали все конечности, в том числе голову, а последнему, самому главному, сохранили жизнь, но покалечили навсегда, вырвав ключи тех стихий, которыми он владел.
«Я сохранила твою жалкую жизнь, чтобы ты доходчиво рассказал императору Магнусу, что каждый, кто сунется на мою землю без разрешения, в ней же он и останется навечно.»
Избитый и израненный до неузнаваемости Фредерик прохрипел что-то нечленораздельное.
По указу Ланатель калеку связали и положили в седло огромной птицы, к лапе которого привязали «гирлянду» в виде сшитых наобум тел остальных пяти хранителей.
Вскоре наездник отправился в Сатурн. Вряд ли он вернётся живым, но его жертва не будет напрасной. Картина летящей огромной птицы с пятью телами приведёт в ужас любого, особенно тех, кто узнает в телах бывших императоров и старейшин Вальдеров.
Всего лишь за минуту битвы человеческий род потерял пятерых монстров, в которых императорская семья вкладывала ресурсы десятилетия и даже столетия. Подобный удар по любым понятиям воспримется, как великая трагедия и удар по Вальдерам.
Возвращаясь во дворец, Ланатель одобрительно кивнула, подумав, ведь её ученик большой молодец, раз осознаёт, что Вальдеры понимают только язык силы и жестокости. Отпустить этих шестерых было бы большой ошибкой и проявлением слабости.
В действительности Кён отпустил бы их, находись он в светлом состоянии души. В своём нормальном состоянии он подумывал наложить им на голову чувствительную взрывную формацию с определёнными условиями срабатывания. Увы, формации властелинов слишком дорогие, поэтому пришлось выбрать вариант с запугиванием.
Глава 822
{Проклятье…} — выругался про себя Кён. Ему удалось поглотить лишь две из пяти души властелинов. Остальные оказались слишком «массивными» для тела Пустоты. Увы, он не мог использовать энергию, а вместе с ней и стихию времени, чтобы примагнитить души, а откладывать время трансформации парень не смел.
Как итог, Кён наполнил сосуд душами на 5 %: с 50 % до 55 %. Итого до завершения 4-го этапа тела Пустоты ему осталось наполнить сосуд душами на 45 % и сосуд элементов на 10 %. Все остальные условия уникального тела выполнены!
Кён поражался тому, сколь чудовищные требования у тела Пустоты для развития, и с какой прогрессией они возрастают. Даже у того же принца Кристофера ушли бы сотни лет, чтобы насобирать достаточно душ и элементов для 4-го этапа тела Пустоты, а ведь их, судя по всему, по крайней мере 6, чего как раз хватит, чтобы развить все части тела: руки, ноги, голову и корпус. Вот только для 5-го и 6-го этапа тела пустоты, казалось, не хватит ресурсов со всей вселенной! Парень боялся представить, как ему дальше его развивать.
«Возвращаемся?» — спросила Гера с жменей ключей, собранных с покойников.
«Десептикончик мой, трансформируйся!» — скомандовал Кён.
Императрица высших зверей разделась и трансформировалась в величественную львицу-скорпиона, да не обычную, а с огромными крыльями из перьев бордового цвета.
«Да ладно, у меня появились крылышки с пёрышками⁈» — удивилась Гера и принялась с довольной мордашкой махать крыльями и плясать. Это зрелище повергло бы в шок любого.
Стоящий в ста метрах Илдун, уже успевший принять форму тигра, ошарашенно разинул пасть. Конечно же он догадался, что императрица Гера, как и Триана, обязана крыльям человеку! Неужели все, кто с ним спаривается, получает благословение?
«Напомни, когда ты последний раз принимала форму зверя?»
«Где-то семь месяцев назад…»
Кён задумчиво потёр подбородок. Гера говорила, что крылья получит всякий зверь, чьё врождённое уникальное тело «звериного начала» приобретает завершённую форму. Вместе с этим все его врождённые способности значительно улучшатся. Получается, яд мантикорши теперь куда смертоноснее, так что причина её радости понятна. Весь вопрос в том, что именно поспособствовало развитию её уникального тела? Дело в очистке ключей или всё-таки сексе? Парень до сих пор не нашёл однозначного ответа.
— лизь~
Мантикорша облизнула человеку лицо: «Благодаря тебе я теперь являюсь носителем крыльев, прямо как мой отец. Спасибо огромное. Как мне отблагодарить своего самца?»
«Я подумаю об этом в другой раз, а сейчас погнали!» — с чувством собственной важности Кён оседлал мантикоршу. Когда она рванула вперёд, её скорость оказалась столь огромной, что пейзажи сменяли друг друга ежесекундно. Парень не сдержал эмоций и взвыл аки ковбой, оседлавший ядерную бомбу, сброшенную с бомбардировщика.
Во дворце Кён отправился в гостиную, где встретил необычайной красоты стройную мадам в длинном платье небесного цвета. Если бы не изумрудные глаза, её легко можно было бы спутать с Мариной, однако это лишь внешне. В отличие от жены Франца, от неё исходила аура гордой, благородной леди, способной свернуть горы и покорить моря, а также неотразимый шарм зрелой женщины, хотя на вид она довольно молодая. Похоже, Диана окончательно отошла от той унизительной жизни в роли питомца высших зверей.
Встретившись взглядом с сыном, Диана обворожительно улыбнулась и заключила его в крепкие объятья, радуясь всем сердцем, что с ним всё в порядке.
«Привет, мама. Давно не виделись.» — улыбнулся Кён, обняв женщину в ответ. От неё исходило тепло и приятный запах, отчего парень испытывал чувства, которые, как ему казалось, не должен испытывать. Вся невинность в их отношениях пропала после того случая в империи высших зверей. По крайней мере, для него, а вот Стоун ведёт себя вполне непринуждённо, будто ничего не случилось. Или же умело делает вид.
«Расскажи, как твои дела, сынок?» — спросила Диана.
Кён усадил мать за столик, куда тут же принесли угощения, и рассказал о ситуации с Вальдерами. Женщина, что неудивительно, давно всё поняла, всё-таки она как никто знала о приказе для Стоунов эвакуироваться. Просто ей хотелось узнать подробности.
«Вальдеры знают о нашей связи с тобой⁈ Какой ужас! Если начнётся мировая война, то мы будем словно маленькая лодочка в бушующем океане, жаждущем нас разбить!»
«Я позабочусь о вашей безопасности.» — пообещал Кён, сжав нежные ладони женщины. Во многом благодаря ей он привязался к Стоунам. Разумеется, он желал защитить их.
Вскоре тема сменилась на события на острове, где парень отвечал на многочисленные вопросы матери. Она интересовалась всем подряд. Приятно было чувствовать искренний и безграничный интерес прекрасной женщины к своей персоне.
«Будь уверен, я всецело на твоей стороне.» — твёрдо задекларировала Диана. — «Все, кто пострадал от твоих рук — получили по заслугам. Ты действовал хоть и жестоко, но праведно, отвечая обидчикам той же монетой. К тому же ты не знал, что за вами наблюдает весь мир, поэтому глупо винить тебя в чём-либо…»
«Да, не знал…» — скупо улыбнулся Кён. В действительности он сомневался, что поступал бы иначе, знай он, что за ним наблюдают: всё равно итог был бы тем же.
«Та девочка Торресов, которую ты подчинил… Скажи, ты планируешь потом вернуть её себе?» — накручивая пряник в руке от неловкости, спросила Диана.
«Я её породил, я за неё и возьму ответственность. Иначе и быть не может.»
«Понятно…» — протянула Стоун, потупив взгляд. Обстановка вдруг стала совсем неловкой. Женщина понимала, что сама в этом виновата, ведь подобная тема совершенно не подходит для разговора между сыном и матерью, но она не могла её не поднять.
Впрочем, сын казался невозмутимым. Более того, его спокойный взгляд смущал женщину, ставя её в слабую позицию. Чтобы исправить ситуацию, она нарушила тишину: «Бедные Торресы… Жаль, что они воспитали свою госпожу из рук вон плохо.»
«Тебе не следует жалеть Торресов. Эта семейка заслужила то, что имеет.»
«В каком смысле?» — озадачилась Диана.
«Сейчас поймёшь.» — посмотрев на часы, сказал Кён, и поднялся.
Как раз в этот момент телепортационный триграмм в центре помещения засветился.
«Ты кого-то ждёшь?» — озадачилась Диана. — «Мне следует уйти?»
«Нет, оставайся. Как моя приёмная мама, ты должна участвовать в этом разговоре.»
Интерес Дианы резко возрос. Она предвкушала узнать, что же за гость такой к ним идёт?
Минутой позже помещение озарила зелёная вспышка.
В блинчике триграмма стояло два человека. Они казались идеальной семейной парой, будто бы созданной друг для друга, к тому же держались за руку.
Мужчина был высок и красив, с густыми чёрными волосами и немного женственными чертами лица, оттого и миловидный, с тонкими бровями и чистыми голубыми глазами. В его взгляде не чувствовалось мужского стержня. Он походил не на ответственного мужа и главу семьи, а скорее на легкомысленного ловеласа, любящего женское внимание.
Впрочем, мужчину целиком и полностью затмевала стоящая рядом прекрасная женщина лет 30-ти на вид. Своим шармом она могла дать фору любой. У неё были выразительные черты лица и ясные глаза, как у опытной женщины, способной разглядеть мельчайшие эмоции и их изменения на лице собеседника. Нет сомнений, интуиция и эмпатия у неё развиты на высочайшем уровне, чему позавидуют лучшие психологи.
Глаза Дианы округлились, ведь она узнала в прибывших отца и мать той бедной девочки! Фалько и Падму Торрес! Очевидно, родители Валькирии должны жаждать вырвать сердце у того, кто сотворил такие бесчеловечные вещи с их единственной дочерью, но они прибыли без охраны. Неужели настолько уверены в себе?
Блондинке вдруг стало страшно, ведь рядом появилось два недружественных практика, сила которых лежит за пределами её восприятия. Впрочем, стоило сыну положить ладонь на плечо, как ей сразу стало спокойнее.
Фалько и Падма осмотрелись и сосредоточили внимание на парне, уверенно сидящем с широко расставленными ногами, рядом с которым находилась великолепная девушка.
Взгляд женщины дрогнул. Вот она и встретилась с родным сыном… Он смотрел на неё с таким равнодушием, что ей стало некомфортно, даже появилось чувство вины.
«Ублюдок, как тебе хватило наглости пригласить нас⁈» — с яростью процедил Фалько, как вдруг его выражение исказилось от боли, ведь жена сжала его ладонь.
«Когда я сказал, что ты можешь взять с собой одного человека, я не это имел в виду…» — бесцветным тоном Кён обратился к Падме, полностью проигнорировав злопыхателя.
Слова мерзавца звучали столь оскорбительно, что Фалько возмутился: «Как ты смеешь обращаться к моей жене столь неуважительно⁈ Мне научить тебя манерам⁈»
{«Помолчи, ты всё портишь!»} — потребовала Падма телепатией и ответила сыну. — «Мистер Кён, если вы хотели встретиться с Гарольдом, то он не стал бы слушать ни единого вашего слова… Ради вашей же безопасности я не посмела взять его с собой.»
Фалько ошарашенно посмотрел на жену. Почему она терпит такое отношение к себе? Почему обращается к ублюдку на «вы»? Почему проявляет беспокойство за него, говоря про Гарольда⁈ По-хорошему она должна убить его с удара за все преступления! Но вместо этого она ещё и дала ему идиотские инструкции вести себя сдержанно.
В действительности Падма не желала прибегать к силе, ведь так она раз и навсегда испортит отношения с сыном. Конечно же женщина не была в курсе того, что отец уже посещал дворец Розаррио и был подавлен грубой силой. Эта информация слишком секретная, вот почему Торрес чувствовала за собой физическое превосходство.
Падму даже не смущало то, что Кён излишне спокоен, ведь он в любой ситуации демонстрирует запредельную невозмутимость. Сейчас сын, должно быть, чувствует себя в безопасности, ведь она знает, что он член её семьи — именно поэтому он передал ей жетон Торресов, а затем предложил встретиться. С его стороны разумно считать, что раз он имеет безграничный потенциал, то она должна делать всё ради его благосклонности.
Кён про себя кивал умению Падмы сглаживать острые углы. Она мастерски старается увести разговор в мирное русло, но это идёт против его интересов. Дело в том, что с тех пор, как стало известно, что он родом из Торресов, прошлый владелец жаждал узнать в подробностях, почему его бросили, а Валькирию оставили. Дабы сей разговор оказался продуктивным, необходимо спровоцировать конфликт.
«Ты же прекрасно понимаешь, что речь шла про Вальку…» — спокойно сказал Кён.
Падма нахмурилась. Не слишком ли он самонадеян, рассчитывая на такую благосклонность⁈ Как ему наглости хватило даже подумать о том, что она могла передать ему свою дочь, пусть даже он родом из Торресов!
«Да как ты смеешь⁈» — рявкнул негодующий Фалько, выпустив грозную ауру.
На сей раз Падма не пыталась усмирить мужа, но при этом крепко держала его руку.
«Искалечил психику моей бедной дочке, а теперь, пользуясь её зависимостью к страданиям, хочешь забрать себе⁈» — срывающимся голосам крикнул Фалько, но, к его удивлению, паршивец не испугался, столкнувшись с аурой среднего властелина.
А вот Диана побледнела и задрожала, как вдруг нечто прикрыло её от давления.
«Мы ответственны за тех, кого породили и воспитали. Те же, кто от этой ответственности отказывается, заслуживает лишь презрения.» — сухо ответил Кён, отпив чай.
Сердце Падмы пропустило удар. Слова сына оказались слишком глубокомысленными. Как родители, они действительно виноваты в том, что отвратительно воспитали дочь, и в том, что отказались от сына, бросив его на произвол судьбы. Этими же словами Кён подразумевал, что намерен взять ответственность за Вальку, сделав её своей. Каждый следующий смысл приносил женщине всё большую душевную боль.
«Вот именно — мы ответственны! Она наша дочь, а не твоя подстилка, сукин сын!» — изрёк Фалько и шагнул вперёд, но жена крепко вцепилась в руку, не позволив действовать.
Слова мужа «сукин сын» ещё больше уязвили Падму.
Кён поцокал языком, качая головой: «Вижу, ты как маленький ребёнок не в состоянии сдерживать свои эмоции, а вопросы умеешь решать только кулаками. Мне это неинтересно. Я желаю провести осмысленную беседу со взрослым и состоятельным человеком, а не желчную ругань и мордобой с импульсивной истеричкой. Если таковых среди вас нет, то возвращайтесь домой. Разговор будет закончен.»
«Что ты с…» — начал было Фалько, как вдруг услышал телепатический голос жены.
{«Я поговорю с ним сама, наедине. Иди подыши свежим воздухом.»}
«Т-ты серьёзно?» — неверяще спросил Фалько с упавшим сердцем. Только что его смешали с грязью, сравнив с истеричным ребёнком, а любимая идёт на поводу у паршивца? Этим она косвенно подтверждает правдивость его унизительных слов!
{«Да, я серьёзно. Уходи.»} — с холодным блеском в глазах потребовала Падма. Ей жизненно необходимо поговорить с сыном и донести ему всю правду, но Фалько всё портит.
Изначально Падма планировала вместе с Фалько предстать перед сыном прекрасной семейной парой, любящей и заботливой, а затем признаться, что он их сын, но всё пошло не по плану.
Женщина уже пожалела о том, что взяла мужа с собой. Она дала ему инструкции не конфликтовать с Кёном, вести себя смирно и вообще не проявлять инициативу, лишь поддерживая её добрым словом, но вместо этого он в своём желании проявить себя перед ней спровоцировал конфликт, пусть даже обоснованный, но портящий вообще всё.
Фалько чувствовал себя оскорблённым и униженным до глубины души. Он прожёг паршивца взглядом и быстрым шагом удалился, покинув помещение.
Глава 823
«Присаживайся.» — Кён кивнул на пустой стул за столом.
«Спасибо.» — Падма подошла к стулу.
Слуги, следуя этикету, помогли госпоже сесть и налили ей чай.
Падма немного отпила, тем самым выказывая высокую степень доверия, и, вздёрнув брови, впечатлено кивнула: «Вкусный чай. Впервые в жизни такой пью. Как называется?»
«Я Ши Сян Дань Цун. Угощайся.» — многозначительно сказал Кён.
Как только Диана поймала на себе взгляд женщины, сразу же представилась: «Здравствуйте, госпожа Падма. Меня зовут Диана Стоун, я приёмная мать Кёна.»
«Приёмная мать?» — лицо Падмы вытянулось в удивлении.
Диана восприняла реакцию собеседницы по-своему: «На самом деле мне уже больше тридцати лет, просто я хорошо сохранилась. Не обращайте внимания на мою молодость.»
«Вы воспитывали Кёна с самого раннего детства?» — поинтересовалась Падма.
«О, нет, я усыновила его лишь несколько лет назад… На самом деле Кён сам появился в моей семье. Насколько я знаю, попал к нам из шахты.»
«Из шахты?» — в глазах Падмы отразился интерес.
«С моей стороны будет некрасиво рассказывать о жизни сына в его присутствии.»
Падма перевела взгляд на Кёна и с мольбой во взгляде произнесла: «Пожалуйста, расскажите мне подробнее о вашей жизни до становления Стоуном…»
«Это скучная и неинтересная история.» — отмахнулся Кён.
«Но мне интересно…»
«А мне нет.»
Повисла неловкая пауза. Любой бы ощутил неприязнь парня к приглашённой гостье.
Сухо покашляв, Падма вынула из кольца медальон: «Полугодом ранее я получила ваш жетон и изучила его. Он подлинный. Вы действительно родом из Торресов.»
Диана вздёрнула тонкие брови и посмотрела на Кёна. Она впервые об этом слышала!
«Вот оно как… Получается, Торресы избавились от меня, как он мусора, а теперь я практически на вес золота, ирония-то какая… Интересно, как отреагируют мои родители, узнав об этом?» — с холодным смешном спросил Кён.
Падма сжала подол юбки от нахлынувшего волнения. Очевидно, она уверилась, что Кён не знает, кто именно его родители, иначе бы он не избивал, не пытал и не насиловал свою сестру, а вместо этого попытался бы донести до неё правду, что они родственники.
Что касается причины, почему он отправил жетон именно ей — у неё как раз был День Рождения, а вот до Гарольда безымянная посылка не дошла бы.
«Я выяснила, кто твои родители…» — поколебавшись, Падма нарушила молчание.
«Вот как? И кто же эти безответственные люди?»
«Мы.» — тихо произнесла Падма, потупив взгляд.
«Вы?» — неверяще повторил Кён.
У Дианы отвисла челюсть. Она никак не ожидала такого поворота. Это что же получается, Валькирия Торрес — родная сестра Кёна⁈ И ведь действительно, они одного возраста, да к тому же похожи друг на друга! От осознания сего факта сердце госпожи Стоунов бешено заколотилось. Сложно придумать что-то более аморальное, чем перевоспитание родной сестры в секс-питомца! Как же чувствовала себя Падма, наблюдая за этим? Насколько велико её терпение, раз она до сих пор не попыталась задушить сына?
«Ты нас наверняка презираешь… Мы самые безответственные и ужасные родители на свете.» — со слезами и раскаянием в голубых глазах произнесла Падма.
«Презираю — это слабо сказано!» — сказал Кён то, что чувствует бывший владелец тела. — «И всё же мне интересно узнать, чем именно руководствовалась столь плохая мать?»
«Моё оправдание будет звучать для тебя глупо, но у меня не было иного выбора…»
«Ни за что не поверю, что дочери патриарха великой семьи не было выбора в вопросе, оставить или избавиться от своего ребёнка!» — Кён яростно стукнул по столу. — «Что за ублюдок мог на тебя надавить? Только не говори мне, что пердун-Гарольд!»
«Н-нет… Кён, пожалуйста, выслушай меня…»
«Сынок, пожалуйста, успокойся… Уверена, у госпожи Падмы есть разумное объяснение.» — попросила Диана, взяв парня за руку. Ей хотелось узнать подробности.
«Хорошо, говори.» — потребовал Кён.
«Сразу после рождения тебя всюду преследовали неприятности, будто ты был проклят. Несколько раз тебя чуть не убили нелепые обстоятельства: то люстра упадёт, то шальная стрела прилетит, то ножка от кроватки сломается… Как оказалось, чем ближе ты находишься к Валькирии и всем, кто с ней связан, тем сильнее эффект.»
«Постой-постой, то есть ты хочешь сказать, что избавилась от меня, чтобы защитить⁈»
«С-сынок, тебя поразил какой-то опасный неизлечимый недуг! У меня не было выбора!»
«Я более нелепого оправдания в жизни не слышал!» — крикнул Кён, сокрушаясь словам матери, причём не столько он, сколько бывший владелец тела.
Диану тоже переполняли сомнения. Более странного оправдания, чем какое-то проклятие и болезнь, сложно придумать. Это звучит как нелепая попытка обелить себя, якобы мать таким образом старалась защитить сына — слишком натянуто!
Падма крепко сжала запястье, отведя взгляд. Её оправдание звучит нелепо, но другого она дать не могла, иначе этим окончательно испортит и без того ужасное мнение сына о ней.
Кён со злорадством продолжил напирать: «Забавно слышать, как ты пыталась уберечь меня от проклятия, но в итоге я попал в нищую семью, едва сводящую концы с концами, надо мной издевались сверстники, а затем мне „повезло“ попасть под колёса кареты с принцессой, за что меня вместе с родителями упекли в шахты без возможности освобождения. Лидия и Остап погибли, а я, хилый и тощий мальчик, был обречён умереть от истощения, ведь не мог даже накопить себе на пропитание!»
«О боже…» — Падма прикрыла рот ладонью, заплакав. Она не знала, кому отдали её ребёнка на усыновление, лишь надеялась, что жизнь у него сложится лучшим образом, а теперь выясняется, что она была у него кошмарной. Можно сказать, она выбросила его на помойку! У мальчика есть более чем весомый повод ненавидеть родных родителей.
У Дианы также заблестели глаза от слёз. Как же трагично сложилась жизнь у мальчика.
Где-то в глубине души Кён испытывал чувство удовлетворения, причиняя этой мадам душевную боль, которую она, несомненно, заслужила. Пусть даже она говорила правду про проклятие, парень сомневался, что причина её отказа от ребёнка кроется только в этом, но и на бесчувственную мать она не похожа. Может, он чего-то не знает?
У Кёна имелись кое-какие подозрения. Он, конечно, мог ошибаться, ведь наследственность в этом мире работает несколько иначе, нежели в его мире, но почему бы не попробовать?
Кён ловко сменил тему: «Знаешь, у моей мамы тоже были голубые глаза, как у тебя.»
«Жаль, что моё сердце не такое же доброе, как у неё…» — вытирая слёзы, сказала Падма.
«У Фалько тоже голубые глаза.» — продолжил Кён. — «Ты знала, что если у родителей голубые глаза, то вероятность рождения ребёнка с карими, как у меня, равно нулю?»
Сердце Падмы пропустило удар, и она потрясённо посмотрела на сына.
Кён, уловив зацепку, ухватился за неё обеими руками, ударившись в наглую и бесцеремонную ложь: «Вот почему я давно отбросил мысль, что ты моя мама. Сейчас же ты утверждаешь обратное, причём так убедительно! Неужели твоё желание заручиться поддержкой и доверием легендарного алхимика столь велико?»
«Нет! Я бы не стала!» — ужаснулась Падма, видя презрение во взгляде сына. — «Я не такая женщина! Я бы не посмела опуститься до такого!»
«Тогда в чём дело?» — спросил Кён с таким видом, будто даёт ей последний шанс.
Падма заколебалась. Она так не хотела открывать эту правду, но что ей остается? Её поставили перед выбором, где в худшем случае она превратится в меркантильную суку!
Вздохнув, Падма вынула из кольца визуальную формацию и показала запись, где мужчина с улыбкой на лице гладит её живот, очевидно, ожидая рождение детей.
«Твой настоящий отец — Магнус.» — прикрыв глаза, произнесла Падма.
Узнав императора Магнуса на записи, у Дианы перехватило дыхание. Выходит, что мальчик, ещё недавно бывший рабом на шахтах, на самом деле принц Вальдеров⁈ Его родители: сам император и дочь патриарха Торресов⁈ Да у него же идеальная родословная! Пусть даже Падма не была его женой, это не отменяет её происхождения.
У Кёна из рук выпала чашка с чаем. Столь неожиданная правда поразила его, но ещё больше изумился бывший владелец тела. Он всегда воспринимал себя нищим, недостойным даже чистить ботинки дворянам, а теперь выясняется, что он принц Вальдеров! Его лишили этой светлой, многообещающей жизни из-за проклятия — из-за Валькирии. Выбросили на свалку общества, как вонючий мусор, собственные родители…
«Как видишь, ты действительно мой сын, а Валькирия — твоя сестра-близнец.»
«Пиздец…» — сокрушался Кён, хлопнув себя по лбу. Выходит, он «украл» девушку и побил, смешав с грязью, своего родного брата… Поделом ублюдку! Но принять то, что ненавистный ему император — родной отец, ещё сложнее.
Падма разумно предположила, что реакция сына обусловлена Валькирией, поэтому поспешила утешить его: «Ты не виноват… Ты не знал, что она твоя родная сестра…»
Диана сочувственно погладила сына по плечу.
«Как этот ублюдок… Почему именно Магнус? Мне нужны подробности!» — потребовал Кён.
Под таким напором Падма выложила всё, что знала. Уже нет смысла что-либо скрывать.
Как вскоре выяснил Кён, у матери появилась интрижка с императором на её Дне Рождения. Она бы с радостью узаконила их отношения, но на тот момент у Магнуса было две жены, а становиться третьей для неё, дочери патриарха Торресов, неприемлемо. Поэтому им пришлось хранились свои отношения в секрете, как вдруг она забеременела…
Дабы не превратиться в падшую женщину в глазах общества и не нанести сокрушительный удар по репутации Торресов, Падме пришлось срочно выйти за кого-то замуж. Этим человеком оказался друг детства, давно питающий к ней безответные чувства, он же Фалько. К тому же пришлось сделать вид, что она родила позже, дабы все подумали о том, что она забеременела на брачной ночи, а не до того, как вышла за муж.
Гарольд сразу догадался, что их брак фальшивый, и вскоре выяснил, что настоящим отцом является император. Старику тяжело далось принять правду, но в итоге он признал, что решение дочери с фальшивым мужем — единственный выход из данной ситуации.
«Во время беременности удалось выяснить, что мальчик, то есть ты, никогда не установит связь с душой. Магнус, узнав об этом, оказался категоричен. Для него было неприемлемо иметь бездарного ребёнка, поэтому он потребовал избавиться от тебя…»
«И из-за его слов ты избавилась от меня⁈»
«Н-нет! Я и Гарольд были категорически против, но, как я уже говорила, тебя поразил неизлечимый недуг… Чем чаще мы с тобой контактировали, тем регулярнее случались приступы. Опытным путём мы выяснили, что лишь полная изоляция, обрыв всех связей с нами сохранит тебе жизнь. Я не знаю, почему ты родился с этим проклятием, прошу, поверь мне!» — со слезами взмолилась Падма.
Кён стиснул зубы от бессильной ярости, исходящей скорее из глубин души. Кто-то или что-то будто бы прогоняло его из семьи. Словно некий божий замысел! Вот только при первом сканировании организма Синергией Лавр не обнаружил каких-либо неизлечимых болячек. Возможно ли, что всё куда проще: Магнус как-то травил его? Учитывая его позицию насчет бездарного ребёнка, это может оказаться правдой!
{Уёбок, если моя болячка — это твоих рук дело, тебе пизда!} — мысленно пообещал Кён. Примерно такие же чувства испытывал бывший владелец тела по отношению к Магнусу.
После открытия правды о своём отце Кён хоть и не простил Падму, но хотя бы изменил о ней своё мнение в лучшую сторону. По крайней мере, слова женщины про неизлечимую болезнь теперь не казались полным бредом. Виновником действительно может оказаться Магнус. Да и нет ни единого признака лжи на её лице.
Вдруг в помещение вошёл Фалько. Увидев разбитое состояние жены, он впал в ступор.
«А вот и рогатый ждун собственной персоной.» — буркнул Кён.
«К-как ты посмел обидеть мою жену⁈» — спросил Фалько, стиснув кулаки. Он впервые с тех самых пор видел любимую настолько убитой горем, что привело его в дикую ярость. Никто не смеет обижать его жену, тем более какой-то дерзкий пацан!
«Вообще-то это она меня обидела.» — возразил Кён, строя из себя жертву.
«Кому ты лапшу на уши вешаешь, недоносок⁈» — Фалько рванул вперёд.
«Не смей нападать на моего сына!» — приказала Падма, остановив мужчину ладонью.
«СЫНА⁈» — глаза Фалько, казалось, чуть не вылезли из орбит.
Пока Падма объясняла фальшивому мужу, что к чему, Кён задумчиво потёр подбородок. Отношения этой парочки даже близко не похожи на те, какие должны быть между мужем и женой. Женщина явно доминирует над ним и относится не как к мужчине, а скорее как к слишком заносчивому и приставучему другу.
Учитывая то, что отношения родителей всегда проецируются на детей, становится понятно, в кого пошла дочь. Теперь ясно, почему Валькирия с такой лёгкостью приняла свою роль хозяйки с питомцем, а затем и её инверсию. Без предпосылок ко всему этому аморальному поведению обойтись не могло. Любая другая благородная леди с правильным воспитанием вряд ли опустилась бы до такого, и уж тем более она бы приняла смерть от жажды, нежели её утоление мочой, как это сделала Торрес.
Минутой позже Фалько покинул помещение, лишь бросив странный взгляд на Кёна.
Падма извинилась за мужа и спросила, не мучала ли Кёна болезнь, затем поинтересовалась его детством, как он проводил время, чем увлекался, как попал в шахты, как выбрался оттуда, как стал членом семьи Стоунов…
Самый загадочный этап своей жизни Кён объяснял перерождением, дескать ему дали второй шанс. Вот откуда у него столь невероятный талант и навыки.
«Ты прошёл через множество трудностей и невзгод из-за своих непутёвых родителей. Я не заслуживаю твоего прощения, но надеюсь, что ты ценишь свою жизнь, рад, что она у тебя есть, а большего мне и не нужно. Скажи, могу ли я как-то её улучшить?»
Кён восхищался умению Падмы находить нужные слова. Прощать её он, конечно, не собирался, пока не узнает, что за болезнь у него такая была, действительно ли всё дело в проклятии или здесь причастен Магнус, а может, и вовсе не было никакой болезни.
«Сперва расскажи Гарольду правду, а то он меня убить готов.»
«Я расскажу, но сомневаюсь, что он поверит мне…»
«Пусть хотя бы так, зато потом будет проще убедить.»
«Что ещё я могу для тебя сделать, сынок?»
«Расскажи, как там поживает Валькирия?»
Падма резко погрустнела и рассказала сыну всё, что знала. Затем она деликатно поинтересовалась, сожалеет ли он о том, что сделал, на что получила утвердительный ответ.
Кён соврал Падме с три короба, мастерски убеждая её в том, что он ценит родственные связи, что испытывает вину за содеянное и желает исправить ситуацию.
«Мне кажется, точнее я почти уверен, что знаю, как вернуть её в нормальное состояние.»
«Правда⁈»
«Это не так сложно, как кажется, но мне нужно увидеться с ней. Заодно я попрошу у неё прощение за все те издевательства, через которые она прошла по моей вине…»
«Конечно, я готова взять тебя домой хоть сегодня!»
«Нет, я в Сатурн не поеду. Гарольд, как и другие Торресы, желают снять с меня шкуру. К тому же Вальдеры жаждут заполучить меня любой ценой…» — Кён покачал головой. — «Лучше приведи Валькирию ко мне. Обещаю, я верну её в норму.»
Что-то внутри Падмы напряглось от непонятно откуда взявшегося беспокойства. Хоть слова сына звучат складно и убедительно, но вдруг он специально всё это говорит, чтобы забрать себе Валькирию? Вдруг родственная связь с сестрой для него ничего не стоит, а она ему интересна только в роли питомца? Всё-таки он обещал ей, что заберёт с собой!
Сомнения Падмы оправдывались ещё тем, что она до сих пор ничего не знала о сыне, лишь то, что он безжалостен ко всем, кто проявляет к нему враждебность! От мыслей, что Кён, зная о том, кем Валькирия приходится ему родной сестрой, всё равно готов забрать её к себе в роли секс-питомца, сердце выпрыгивало из груди. Если это окажется правдой, то она сойдёт с ума!
«Боюсь, дочка сейчас плохо себя чувствует… Пусть лучше она сперва придёт в себя, а затем мы что-нибудь придумаем, хорошо?» — Падма улыбнулась.
«Я понимаю…» — Кён про себя цокнул языком. Если он продолжит уговоры, то мать догадается о его настоящих намерениях, поэтому придётся попридержать коней.
Вскоре Падма попрощалась с сыном, позволив себе обнять его, и с Фалько вернулась домой. У неё осталось неизгладимое впечатление от встречи с Кёном. Она совершенно не чувствовала, что ведёт разговор, как это обычно бывает, а ведь речь шла про молодого парня! Именно из-за подобного уровня навыков она была настороженна, так как не знала, что у сына на уме. Вдруг он планировал забрать Валькирию? Женщине пришлось проявить осторожность, чтобы защитить дочку. Бережённого бог бережёт.
Чтобы стать хорошим лжецом, нужно притвориться плохим лжецом. Увы, Кён уже продемонстрировал свои манипуляторские навыки на острове, поэтому он не мог притвориться зайцем, будучи волком, ведь в таком случае Падма бы сразу разоблачила его.
Теперь вопрос с тем, как забрать Валькирию, остаётся открытым. Либо придётся как-то обхитрить Падму при следующей встрече, либо стать непобедимым, а может даже, если война всё-таки состоится, захватить Сатурн и Торресов.
Глава 824
Группа высокопоставленных Вальдеров во главе с императором Магнусом стремительно подлетела к восточной границе Сатурна. Недавно к ним поступили тревожные новости, в которые невозможно было поверить, не удостоверившись в них самостоятельно.
Вскоре группа приблизилась к пункту назначения, где толпилась масса пограничников. Судя по всему, недавно они пресекли попытку какого-то самоубийцы вторгнуться в империю.
«Что здесь происходит?» — спросил Магнус, приземлившись.
Пограничники, узнав императора, с благоговейными выражениями расступились, открыв ему обзор на огромную птицу, к лапе которой были привязаны сшитые и изувеченные тела.
«Что… за… хуйня⁈» — Магнус ужаснулся, узнав в покойниках хранителей. Более того, их изуродовали так, будто они попали в яму к цербьерам, после чего их сшили обратно.
«Твою мать, так это правда!»… «Невозможно… Кто мог их убить⁈ Кто на такое способен⁈»… «Только демоны… Орда демонов! Неужели они нас опередили? Как им хватило смелости отправить в Розаррио целую толпу хранителей?» — Вальдеры казались мрачнее тучи. Смерть любого хранителя — это трагедия для всей семьи, а здесь их целых пять! Причём их убили с особой жестокостью, а затем ещё и надругались над телами: вырвали ключи, оторвали части тел и сшили в случайном порядке, будто «и так сойдёт».
Так как каждая ступень области властелина даёт практику усиление, равное трём ступеням в любой другой области, нет никаких сомнений, что хранителей убили другие властелины, причём, вероятно, множество сразу, иначе бы по крайней мере несколько убитых смогли бы сбежать. Вот почему ни у кого не возникало сомнений о том, что их убили демоны!
«Почему нет тела Фредерика?» — спросил Магнус с тёмным лицом.
«Господин ранен, Ваше Величество. Он в лазарете.» — доложил старший пограничник.
«Он жив⁈» — изумился Магнус и вместе со всеми быстро отправился в лазарет.
Немногим позже к покойникам подошёл человек, о присутствии которого никто не знал: сгорбленный старик с тростью, он же дедушка Георгий. Посмотрев на изуродованные тела, он с ледяным равнодушием поцокал языком: «Язык жестокости… Он мне хорошо знаком. Похоже, сопляк не так прост, как я думал, а это значит…»
Тем временем группа во главе с Магнусом быстро преодолела сотню километров и попала в небольшой военный городок, в лазарет, где на койке лежал едва живой, замотанный в бинты старик. Судя по слабому ощущению связи с душой, его лишили всей боевой мощи властелина, покалечив. На самом деле в таком состоянии даже не факт, что он выкарабкается, чтобы прожить ещё несколько лет.
«Фредерик, мне очень жаль. Я совершил ошибку.» — виновато произнёс Магнус.
«Это всё… Он…» — прохрипел старик голосом мертвеца.
«Он?» — все присутствующие озадачились.
«Этот ублюдок… Держит демонов за яйца…»
«Что ты имеешь в виду⁈» — озадачился Магнус.
Фредерику стоило огромных усилий рассказать о том, что именно произошло, как прошёл диалог с Ланатель, как его группу окружила толпа властелинов и разорвала в буквальном смысле слова. В этом хаосе выжил только он, и то с позволения посланника богини.
Вальдеры застыли как вкопанные, слушая искалеченного хранителя.
Магнус сжал кулаки так, что ногти вонзились в кожу: «Мелкое безжалостное отродье, так вот в чём заключалась причина твоей уверенности… Как ты посмел убить моих людей⁈»
«Что будем делать, Ваше Величество?» — спросил старейшина СяоНар, отец СяоСяо.
В глазах Магнуса отразился ледяной блеск, а в голосе сталь: «Ублюдок намеревался запугать нас своей чрезмерной жестокостью, но он не понял, с кем связался! Он совершил фатальную ошибку, решив, что мы испугаемся демонов!»
Решительность императора впечатлила властелинов. За таким лидером они готовы последовать без малейших прений, тем более они и сами жаждали отомстить за падших товарищей и за оскорбление Вальдеров посланником богини. К тому же шансы на победу близки к 100 %, ведь сражение пройдёт не в империи демонов, а в Розаррио — на территории людей, а самое главное, демоны сейчас ослаблены из-за смерти Юрия, Люциуса и двух патриархов. Против сильней империи в мире у них нет ни шанса, так что посланник богини серьёзно просчитался!
На лицах Вальдеров появились холодные улыбки. Хранителей распирало от предвкушения раскрыть всю свою мощь на все 100 % в бою не на жизнь, а на смерть!
— БА-А-А-А-А-А-А-АХ~
Внезапно в лазарет влетела бордовая молния и врезалась в землю с мощью большого метеорита, породив огромный кратер и чудовищную ударную волну, превратившую здание в пыль, а весь военный городок в руины. В мгновение ока погибли сотни человек, ещё тысячи получили травмы разной степени тяжести, а остальные отделались шоком. Более того, трещины от удара распространились на десятки километров, вырывая деревья с корнем и даже меняя русло ближайшей речки.
Хранители и император Магнус успели среагировать лишь в последний момент, благодаря чему смертоносная атака невиданной мощи их миновала. Впрочем, кое-кто не успел среагировать: СяоНара разорвало на кусочки ударом лапы.
Группа Вальдеров обнаружила себя внутри огромного кратера. Всего лишь его размеры говорили о том, что атаку такой мощи может породить разве что властелин 9-й, а то и 10-й ступени, не меньше, и то с помощью ультимативной техники!
«Гера Скорпикор⁈» — с лица Магнуса слетели все краски, когда он увидел перед собой огромного льва-скорпиона с крыльями цвета запёкшейся крови.
От мантикорши исходила удушающая кровожадная аура пикового властелина, причём даже более глубокая, чем у самого Люциуса и Леоро на мировой войне! Взгляд её рубиновых очей внушал благоговейный ужас, как перед божественным чудовищем.
«Это была ловушка! Бежим!» — взревел хранитель, ощутив стремительное приближение сотен устрашающих аур, от начальных до высоких властелинов.
«Привет букашки, пришло время умирать!» — злорадно произнесла Гера и, исчезнув со своего места от рывка, атаковала лапой ближайшего человека. Эта неимоверно быстрая атака могла уничтожить небольшую гору!
Вальдеры отреагировали мгновенно и синхронно, выставив перед собой барьеры.
— СКРЯМ~
Золотая плёнка, чёрный туман, зелёная каменная стена и огненный купол развеялись, разлетелись и взорвались от атаки подобной мощности, а их создатели отлетели на полкилометра, отплёвываясь кровью от принятой на себя остаточной ударной силы. Впрочем, именно в эту сторону им и нужно бежать, чтобы попасть в столицу…
Гера мгновенно опередила удирающих людишек и, встав на дыбы, топнула по земле, тем самым породив стометровое земляное цунами, преграждающее им путь в сторону столицы. Оно могло бы накрыть небольшой городок!
С лица Вальдеров слетели все краски, а в их глазах читался ужас.
«ТВОЮ МА-А-А-А-АТЬ!» — закричал Магнус, осознав, с каким монстром они столкнулись. Вместе со всеми он активировал мощнейшую атакующую технику и выстрелил ею в стену.
— ГРО-О-ОХ~
Совместная мощь техник проделала внутри цунами дыру, позволившую Вальдерам избежать удара, однако сквозь зазор пролетела бордовая молния…
На лапах мантикорши выросли из стихии земли две большие бордовые крокодильи пасти, способные жевать камень и металл, как жвачку.
Магнус, понимая, что эту технику они своими силами уже не переживут, вынужденно вынул из кольца массу защитных формаций и активировал их. Десятки защитных техник, созданных сильнейшими людьми, запечатали внутри монстра.
«Жалкие людские трюки!» — с презрением изрекла Гера и, сжимая лапы, рвала крокодильими пастями один барьер за другим. Это происходило с такой лёгкостью, будто крокодил свежевал зайца, однако количество этих слоёв было столь велико, что требовалось некоторое время, чтобы преодолеть заставу.
Вальдеры тем временем со всех ног мчались в сторону столицы, спасая свои жизни.
{«Мы не успеем! Она нас разорвёт на кусочки!»} — с паникой произнёс хранитель.
{«Мы должны рассредоточиться, тогда она не достанет нас всех!»} — добавил старейшина.
{«Делитесь подвое, а я побегу один!»} — скомандовал Магнус.
Смысл приказа был очевиден: Гера побежит за теми, кого больше, чтобы в итоге избавиться от большего числа противников, тогда как одиночку, да к тому же не самого сильного, оставит в покое. Подобный эгоизм, выраженный в желание выжить ценою других жизней, возмутил хранителей, но всё же речь шла про императора…
Кивнув друг другу, хранители так и поступили, заодно создав клонов для обмана.
Тем временем Гера преодолела барьеры и с недовольным рыком рванула вперёд. Она обнаружила множество разбегающихся, как тараканы, людишек, в том числе клонов. Мантикорша проигнорировала все цели, кроме самой главной: Магнуса!
«Вот дерьмо!» — выругался император, ощутив ледяные мурашки на затылке от одного лишь взгляда чудовища, затем как источник этой монструозной кровожадной ауры приближается к нему, отчего чувство безысходности и ужаса окутывало всё его естество. Неужели он умрёт так неожиданно и так бесславно…
Когда Гера уже совершила последний рывок, намереваясь схватить лёгкую добычу, перед ней возникла стена пурпурного тумана несколько километров в высоту и много километров в стороны. Причём туман именно возник, а не распространился, словно бы всегда там находишься, или же его заранее установили, но до сих пор он был невидимым. От тумана исходила тягостная и опасная аура. Сквозь него не проходило сканирование, из-за чего он казался очень плотным и прочным.
Мантикорша вынужденно атаковала преграду лапой.
— ФУШ~
Однако атака с лёгкостью и без каких-либо эффектов прошла сквозь туман. Как вдруг прямо из него вырвался сияющий пурпурным энергетический луч, летящий на безумной скорости!
От чувства опасности у Геры волосы на загривке шевелились. Времени на реакцию оказалось непростительно мало, и всё же благодаря развитым рефлексам и безумной скорости мантикорше удалось отскочить в сторону.
— БУФ~
Сгусток энергии врезался в холм в трёх километрах позади и взорвался пурпурным облаком. По какой-то причине холм обвалился внутрь себя, превратившись в пыль.
Гера болезненно поморщилась. Оказывается, луч насквозь пронзил её крыло! К счастью, в этой новой части тела нет больших артерий и жизненно важных органов, поэтому ранение не было серьёзным. Оно никак не скажется на боеспособности.
Гера ещё не успела привыкнуть к крыльям. Слишком уж они громоздкие, да и вообще лишь мешают двигаться быстро на земле. Учтя новый опыт, мантикорша заставила крылья врасти внутрь тела. Теперь скорость её полёта будет снижена, зато уклоняться от любых атак станет гораздо проще. Удивительно, что кто-то вообще смог ранить её! Кто же это был?
«Что за ненормальная скорость…» — недовольно буркнул горбатый старик с тростью, выйдя из стены тумана. Он холодно смотрел на императрицу, как на покойника. Только что он должен был как минимум серьёзно ранить глупого до хитрых уловок высшего зверя, но ему удалось спастись, отделавшись мелким ранением.
«Дедушка Григорий, спасибо вам огромное!» — донёсся удаляющийся голос Магнуса.
Тем временем к пурпурной стене приближались остальные властелины в своих звериных формах и даже один демон, крадущий на себя всё внимание. Им оказалась неимоверно знойная пышногрудая женщина, она же матриарх Руру.
«Вы, блядь, издеваетесь…» — прохрипел старик, увидев эту фееричную картину, и указал тростью на мантикоршу. — «Безмозглая тварь, ты будешь похоронена в этом месте со своими собратьями и союзниками, если посмеешь сунуться в столицу!»
«А ну, вернись, засранец!» — рыкнула Гера, когда старик растворился в тумане, и рванула вперёд, желая отомстить за полученное ранение, но она потеряла его из виду.
Недовольно нахмурившись, Гера ударила лапами друг о друга, породив мощную ударную волну, подпитанную чистой силой. Однако она не причинила туману ни малейшего вреда. Он даже не шелохнулся вместе с потоками ветра!
Нахмурившись, Гера рванула вперёд, внутрь стены, чтобы преодолеть её, но вскоре выбежала из того же места, откуда вбежала! Как это произошло мантикорша не понимала.
Тем временем к пурпурной стене подоспели остальные высшие звери и даже один демон.
«Что-то мне подсказывает, что лучше бы эту стену перелететь!» — с сияющей улыбкой предложила Жазель. Одним лишь своим видом суккуб создавала непристойную атмосферу.
«И без тебя знаю!» — рыкнула Гера и с одного прыжка устремилась вверх, подобно восходящей звезде, и вскоре преодолела стену вместе с остальными.
Глава 825
Высшие звери и одна демоница, к которой Кён обратился индивидуально, преодолели пурпурную стену. В 30 километрах впереди они увидели удирающих Вальдеров.
Гера заколебалась, хотя с лёгкостью догнала бы их. Дело в том, что в 100 километрах впереди она увидела массу приближающихся точек. Очевидно, это и есть основная мощь Вальдеров. Каким-то образом они отреагировали моментально! Вернее даже, они будто бы вылетели заранее, ещё до того, как она начала действовать.
Мантикорша знала, что успеет догнать удирающих Вальдеров, однако с ними есть ещё тот странный старик… Он вполне может задержать её до появления остальных, а то и вовсе загнать в ловушку. Нельзя так рисковать. Кён запретил ей делать что-то, в чём она не уверена на все сто, а именно сейчас такой случай.
«Сегодня удача на вашей стороне, людишки, но только суньтесь в Розаррио! Я, Гера Скорпикор, с удовольствием порву вас всех на кусочки!» — рыкнула Гера, подпитав свой глубокий голос чистой силой, из-за чего он на огромной скорости раскатится на десять тысяч километров, подобно стихийному бедствию.
«Императрица, мы что, отступаем?» — разочарованно спросил большой белый тигр.
«Мы не в том положении, чтобы вступать в бой с людьми лоб-в-лоб.»
«Ваши слова имеют смысл.» — согласился Илдун. — «Могу я узнать, присутствие суккуба как-то связано с тем, что вы пытались заключить военное сотрудничество с демонами?»
«Ты умный тигр.» — ловко увильнула от ответа Гера и скомандовала. — «Возвращаемся!»
Армия высших зверей, так и не утолив жажду крови, развернулась и полетела обратно. Какая странная операция: зайти на чужую территорию, прокричать угрозы и отступить. Высшие звери совсем не понимали замыслов императрицы.
{Прости, что не справилась…} — подумала Гера. Ей дали простое задание: поймать Магнуса, какого-то властелина 7-й ступени, но она потерпела неудачу.
Тем временем Магнус смог перевести дыхание только добравшись до хранителей.
Вальдеры окружили императора и засыпали множеством вопросов. Все они слышали громоподобный голос императрицы Геры, поэтому желали узнать, что происходит, почему она вторглась и что именно её связывает с Розаррио.
Властелины считаются «последним доводом королей». В любой войне их будут использовать только в самом крайнем случае, а тут вдруг неожиданно высшие звери использовали всех разом, да ещё и для вторжения на чужую территорию более сильного врага!
Магнус сказал: «Это всё была коварная ловушка… Они убили группу Фредерика, а его самого покалечили и отправили в Сатурн, используя в качестве приманки, чтобы выманить меня. Если бы не дедушка Григорий, нас всех убили бы!»
Хранители с изумлением на лицах продолжили засыпать императора вопросами.
«А ну, заткнулись все!» — гаркнул крепко сложенный мужчина средних лет, он же второй по авторитету хранитель после Григория по имени Маркус. — «У нас нет времени на разговоры! Надо решить, будем ли мы преследовать высших зверей или нет?»
«Нет!» — сразу возразил Магнус. — «Я почти уверен, что они организовали очередную ловушку. Если мы последуем за ними, то нагоним их только на территории Розаррио, где уже сформирована засада. Мы не можем действовать столь безрассудно.»
Маркус скрестил руки и нахмурился: «Укусить в бок и выманить в ловушку? Приманка в виде мёртвых хранителей? Это совершенно не похоже на почерк высших зверей! Что за чертовщина тут творится? И каким боком здесь Розаррио?»
Обычно Маркус не интересовался политикой, но недавно он получил сигнал тревоги от самого Григория, поэтому не мог проигнорировать его, а сейчас и вовсе выясняется, что высшие звери ведут себя как демоны, развязывая новую мировую войну.
Не успел Магнус ответить, как из земли вырвался пурпурный туман, сформировавшийся в сгорбленного старика с тростью.
Окинув присутствующих безжизненным взглядом, Григорий холодно произнёс: «Всё куда хуже, чем я предполагал: высшие звери действуют сообща с демонами. Я своими глазами видел матриарха Руру. Её ауру невозможно подделать.»
Хранители встревожились ещё пуще: «Сама глава семьи суккубов среди высших зверей⁈»… «Неужели они объединились с целью уничтожить нас⁈»… «Императрица Гера ненавидит демонов за убийство Леоро, с чего бы ей с ними сотрудничать?»
«Вообще-то Кара казнила Люциуса. Это могло сыграть свою роль.» — сказал Маркус.
«Враг моего более сильного врага — мой друг.» — прохрипел Григорий. — «Предположу, что кошка желает избавиться от более сильного врага, чтобы затем разобраться с ослабленными демонами. Это объясняет всё, кроме её тупости. С чего она решила, что демоны не ударят ей в спину в самый ответственный момент, а будут ждать своей погибели? Видимо, присутствие Жазель для того и нужно, чтобы пустить пыль ей в глаза.»
Маркус прочистил горло: «Мы упускаем присутствие третьей стороны, господа. Я говорю про Амра. Светлые вполне могли выступить в роли моста между демонами и высшими зверьми. Иначе бы Гера никогда не доверилась рогатым.»