Все, что от нас останется

Глава 1

Агата

— Агата, поднимись, пожалуйста, в мой кабинет! — донесся голос мужа со второго этажа.

— Иду! — выкрикнула я на весь дом, быстро меняя курс направления на второй этаж. — Варь, давай я тебя попозже наберу, ладно? — обратилась я уже к подруге, с которой болтала наверно часа два.

Мы быстренько попрощались и только тогда я зашла в кабинет. Ну вот опять полумрак! Недовольно щелкнула по выключателю, и комнату мгновенно залило ярким светом, из-за чего муж недовольно поморщился.

— Владюш, ну сколько раз я тебе говорила не сиди ты в темноте! — шипела я раздраженно на мужа.

— Агата, все потом, садись, — решил он быстренько сменить тему.

Я уже давно смирилась с тем, что темноте его лучший друг. Потому послушно опустилась на кожаный стул, со всем вниманием уставившись на взвинченного Влада.

И мы оба зависли на лицах друг друга в ожидании чего-то. Муж из раза в раз открывал и закрыл рот, словно не решался что-то сказать, а я все продолжала дожидаться сама не зная чего.

— Что-то случилось? — настороженно спросила я, а волнение уже липким слоем поднималось по организму.

— Да, — и я надеялась, что это не конец предложения. — Но для начала пообещай мне, что прежде, чем реагировать ты дослушаешь меня до конца.

Волнение только возросло вперемешку со страхом. Никогда не любила этот момент, когда человек хочет сказать тебе что-то очень важное, но всеми силами пытается это оттянуть, словно специально играя на струнах твоей нервной системы.

— Ладно, просто скажи уже, — начинала я выходить из себя от этой таинственности.

Муж бросил на меня многозначительный взгляд, а затем открыл выдвижной ящик в столе, вытаскивая оттуда черную папку с чем-то содержимым. Резко бросил ее на стол из-за чего я слегка вздрогнула.

Глаза без конца гипнотизировали черный прямоугольник и я всеми силами пыталась увидеть содержимое папки, что конечно же было невозможно. Я не знала, что там, но огромный комок уже застрял в горле. Липкие слюни скопились во рту от волнения и мне почему-то совсем не хотелось ее открывать.

— Посмотри, — муж был само спокойствие в отличие от меня.

Бросила на него недоверчивый взгляд как бы спрашивая одними глазами «Ты уверен?». На что Влад никак не отреагировал. Лааадно.

Дрожащими руками притянула папку к себе тут же открывая ее. Глаза вмиг загорели, словно их натерли чесноком. Сердце болезненно сжалось, делая внутри грудной клетки кульбит, а затем и вовсе рухнуло куда-то в пятки. А нижняя губа уже жила своей жизнью, нервно дрожа, словно я была эпилепсиком.

Перед глазами я видела лицо человека, которого наверно не забуду уже никогда. Я бы мечтала никогда не знать его имени. Я бы желала никогда не видеть его лица. Я бы так хотела забыть его, но ненависть была сильнее моего хочу.

Картинки прошлого стремительно быстро начали врезаться в голову. Слезы. Разрывающая душу боль. Крики. Все это словно ветром в моменты урагана проносились в моей голове. Быстро и очень болезненно. Резко захлопнула папку, с ужасом отшвыривая ее от себя. А сама напрочь забыла как нормально дышать.

— Что за хрень? — шипела я на Влада дрожащим голосом, а к дрожащим губам подключилось уже и все тело.

— Прошу тебя успокойся. Я сейчас все объясню, — старался осторожно говорить муж. — Помнишь как пять лет назад я сказал тебе «Не важно сколько пройдет времени день, месяц или же год, мы отомстим. За твою семью. Он заплатит за то, что сделал». Я держал тебя тогда за руку со всех сил пытаясь поднять твое тело с обгоревшей земли. Ты кричала…

Голос мужа отдалялся все дальше, превращаясь лишь в неразборчивое эхо, и я начала погружать в воспоминания. В свой личный кошмар. В тот день, что навсегда изменил меня. День, когда от прежней Агаты осталось только имя.

Пять лет назад.

— Каримова Агата Андреевна, в вашем отряде находиться? — услышала я грубый, мужской голос за дверь.

— Да, у них сейчас тихий час, а что случилось? — растерянно отвечала Ольга Петровна, моя вожатая.

Голоса слышались слишком смазано, поэтому я медленно поднялась с кровати и на цыпочках начала красться к двери, стараясь не издавать ни звука.

— Сегодня ночью погибли ее родители. Утечка газа, — ровная до этого поверхность пола вдруг начала с силой шататься. В ногах появилась слабость, словно коленные чашечки выбили молотком, и я с грохотом упала на пол, запнувшись о собственную ногу.

Дверь в комнату резко открылась и на меня уставились две пары испуганных глаз. Мужчина, что говорил с вожатой был, судя по всему, полицейским. Взрослый и злой он возвышался надо мной.

Я понимала, что они смотрят на меня. Понимала, что проснулись уже и остальные соседки по комнате, но у меня не было абсолютно никакого желания подниматься вновь на ноги. Безжизненно перевернулась на спину, до боли зажмуривая глаза. Это все происходит не со мной, мгновенно подумала я. Холодный пол слегка раздражал кожу спины. Тишина резала по ушам и я лишь слышала как соленые дорожки слез медленно скатывались по щекам, разбиваясь о пол. Кап. Кап.

— А-агата? — пискляво протянула Ольга Петровна.

Но я продолжала безжизненным взглядом смотреть в отбеленный потолок, никак не реагируя на присутствующих. Казалось, что я просто сплю. Казалось, что я все еще лежу там, на кровати, и вот уже сейчас…совсем скоро проснусь от страшного сна. Я была уверена в том, что меня просто разыгрывают. Когда мы спим сны ведь кажутся нам реальными? Вот, сейчас тоже просто навсего сплю…

— Агата, т-тебе нужно подняться, — заикаясь продолжала говорить вожатая.

Она никак не замолкала! Никак не давала мне поверить, что я просто сплю! Реальность врезалась в голову на бешеной скорости, заставляя меня с каждой новой секундой чувствовать невыносимую боль.

И как только я осознала, что на самом деле давно уже проснулась, я почувствовала как реальность безжалостно раздавила меня. Как люди наступают ботинком на муравья, а после идут дальше. Здесь было так же. Я чувствовала себя крохотным муравьем, тонущем в несправедливости этой жизни.

— Я хочу увидеть своих родителей, — практически прошептала я, сглатывая комок боли.

Еще не скоро я смогла приехать туда, где забрали двух самых дорогих людей в моей жизни. Несколько дней после смерти родителей я еще провела в лагере, а после меня забрала бабушка.

Как бы я не просила ее свозить меня в когда-то мой дом, она наотрез отказалась. Не действовали ни слезы. Не просто разговоры. И тогда я поняла, что придется идти на обман. Никто ничего мне не объяснил. А я должна была знать как это произошло? Если это была простая утечка газа, тогда почему все молчат?

Меня хватило на один день в доме бабушки. А после продумав план, я решила незамедлительно действовать.

Дождалась ночи и как только все уснули, ловко вылезла через окно второго этажа. Спуститься вниз проблем тоже не составило. И как только под ногами почувствовалась твердая поверхность земли, я побежала, параллельно набирая номер единственного человека, который мог мне сейчас помочь. И на удивление он оказался единственным, кому я могла безоговорочно доверять.

— Ты где? — с отдышкой спросила я, выбегая за ворота.

— У соседнего дома припаркавался.

Быстро обернулась по сторонам в поисках знакомой машины.

— Все, вижу тебя, — быстро выпалила я, отключаясь.

— Все нормально? — обеспокоенно спросил Влад, не успела я даже залезть в машину.

Несколько раз вздохнула полной грудью, чтобы перевести сбившиеся дыхание.

— Да, поехали.

Всю дорогу я не могла найти себе места. Руки тряслись от испуга и неизвестности. Сердце так сильно стучало о грудную клетку, что казалось даже Влад слышит его биение. Я еще даже не увидела свой дом. Точнее то, что от него осталось. Но истерика уже начала подступать к горлу. Слезы скопились в уголках глаз и плотина вот-вот готова была прорваться.

Я чувствовала страх. Дикую боль, что рвала мою душу на части. Я не верила. Не верила в то, что их больше нет. Папа. Мамочка. Еще неделю назад я крепко обнимала их перед поездкой в летний лагерь. Еще неделю назад я чувствовала их тепло. Чувствовала любовь. А буквально четыре дня назад слышала их голос. И как поверить в то, что больше я никогда это не почувствую. Никогда не услышу такое родное «доченька»?

Никогда в жизни я не чувствовала так много, как чувствовала в этот момент. Еще никогда мне не хотелось просто покончить со всеми этим лишь сердце перестало рвать на куски. Лишь бы в легких не чувствовалось жжение. А душа болела настолько сильно, что то и дело хотелось приложить руку, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Казалось что и правда в этот момент было легче умереть…

Но я была рада тому, что благодаря Владу я смогу узнать правду. Увидеть все своими глазами. Влад всегда был другом нашей семьи вместе со своими родителями.

Наши отцы дружили с самого детства именно поэтому и мы с Владом стали лучшими друзьями. Он был для меня ближе всех. Всегда. Из года в год это не менялось. Мы всегда поддерживали друг друга. Заботились друг о друге. Как брат и сестра только ментально в тысячу раз ближе. И я искренне любила его. Моя семья любила его.

— Что тебе сказали об их смерти? — не отвлекаясь от дороги спросил Влад.

Громко шмыгнула носом, сглатывая чертов поток слез. Не надо. Не сейчас.

— Утечка газа, — и дорожки слез градом хлынули из глаз, а я в голос заскулила пытаясь их сдержать.

В тишине машины послышалась раздраженная усмешка.

— Вранье! — злобно выплюнул Влад и я ошарашенно подняла на него глаза.

— Что значит вранье, Влад? Что значит вранье? — казалось в эту секунду мое сердце остановиться.

Влад ничего не ответил. Он молча протянул мне телефон и я без вопросов взяла его в руки. Пальцем тыкнула на черную кнопку с правой стороны и экран разблокировался.

— Что это? — спросила я, когда перед глазами появилось видео нашего дома с улицы.

— Просто смотри.

Наверное с минуту ничего не происходило. Все казалось как всегда. Вон стоит беседка, где мы так часто любили проводить семейные вечера. Вот же сам дом, где из года в год царили любовь и понимание. Но уже спустя минут все изменилось, когда из дома выбежал мужчина, что казался мне смутно знакомым.

Я все пыталась напрячь извилины, что отвечали за память, но вспомнить хоть что-то об этом мужчине так и не смогла. Он был напуган. Очень сильно напуган. Все его движения казались нервными и потерянными, словно его секунду назад закинули в неизвестный для него мир.

Мужчина остановился посередине зеленого газона оглядываясь по сторонам. Все его действия казались очень взвинченными. Затем он быстро заглянул в телефон, и кому-то позвонив, выбежал за ворота.

Я думала, что на этом моменте видео закончилось, но спустя несколько секунд случился настоящий ужас. Прогремел взрыв. Уничтожающий взрыв, что заставил мое тело вздрогнуть от животного ужаса, а глаза за секунду застелила мокрая пелена слез. И в момент от моего самого родного места остался только пепел.

Телефон против воли выпал из рук. Истерика прорвала платину и я во все горло начала рыдать как душевно больная.

— Неееет! Нет! Нееет! Ааа, — задыхаясь в собственных слезах кричала я во все горло, пиная ногами пол машины.

Почему они? За что ты чертов урод забрал у меня самое дорогое? За что? За какие ошибки мне пришлось отдать такую огромную плату?

— Почемууу? — сломлено пропищала я, невидящим взглядом прожигая такое же безжизненное лицо Влада. — ПОЧЕМУ!

— Господи, мне так жаль, Агата, — шептал Влад, отстегивая ремень безопасности, чтобы обнять меня.

Быстро подняла глаза перед собой и вдохнуть больше возможности не было. Перед глазами стояли руины моего счастья. А я не узнавала собственного дома. В тех почерневших обломках… Я лишь видела как все мои счастливые воспоминания сгорали. Безжалостно сгорали, как когда-то сгорел и дом.

С трясущимися руками открыла дверь машины, с трудом вылезая на улицу. Ноги словно онемели и наотрез отказывались идти. Почва под ногами все еще тряслась. Мозг все еще не верил. А боль все еще продолжала раздирать мое бедное сердце.

Шаг за шагом я начала идти быстрее, параллельно стирая с лица все новый и новый поток слез вперемешку с соплями. И вот ноги не выдержав пустились в бег.

— Агата! Агата! — в голос кричал перепуганный Влад, но я и не думала останавливаться.

Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть! Ноги остановились напротив обгоревшего дома и я обессиленно рухнула на холодную землю. Казалось, что в воздухе все еще пахло гарью. И теперь вместо любви и счастья в воздухе витала смерть. Я чувствовала ее всем нутром. Каждой клеткой своего организма я ощущала ужас, что словно издеваясь пробирался все выше. Липким слоем полз по коже, заставляя ее покрываться мурашками от боли и отвращения.

— Ааа, нет. Нет. Мамочка. Пааап! — навзрыд рыдала я, сжимая в руках пепел с обгоревшей земли.

Сырая земля застревала в ногтях, но я продолжала за нее хвататься. Внутри чувствовалась настолько огромная боль, что я была уверена — через пару минут не станет и меня.

Я задыхалась. Я рыдала навзрыд. Я кричала, избивая кулаками эту самую землю. И мне казалось, что именно так люди сходят с ума, лишаясь рассудка. Мой крик не был похож на сумасшествие. Он напоминал крик человека, который потерял все. Обессиленный. Громкий, но вместе с этим до ужаса пустой.

Я кричала так громко, словно желала и вовсе лишиться голоса. Я кричала так громко, словно мечтала, чтобы хоть кто-то там, сверху, услышал меня и вернул моих самых дорогих людей. А после, когда сил уже совсем не осталось. Когда горло охрипло, а в глазах осталась лишь удушающая пустота я обессиленно опустилась на обгоревшую землю и тихо заскулила, подогнув ноги к груди.

— Агата, — осторожно позвал меня Влад, про которого я уже совершенно забыла.

И тут я поняла. Мои родители где-то там. Их тела лежат на обгоревших развалинах дома. Быстро вскочила на ноги, решительно направляясь в дом.

— Агата, что ты делаешь?

— Там мои родители, — не своим голосом ответила я, продолжая идти.

Рывок за руку, заставил меня остановиться и я резко обернулась назад.

— Пусти! — рыкнула я, пытаясь выдернуть руку.

— Агата, там все после пожара. Дом может обвалиться в любую минуту, а если ты погибнешь! — пытался он вразумить меня.

В очередной раз грубо дернула руку, но он не отпустил.

— Там мои родители, черт возьми! — как ненормальная закричала я, со всей силы грубо толкая его рукой в грудь.

Воздух в момент выбился из его груди и на секунду он ослабил хватку, чего мне хватило. Резко выдернула руку и побежала в сторону дома. Но добежать не успела. Влад схватил меня за талию, поднимая мое тело над землей и в знак протеста я начала со всей силы брыкаться ногами, лишь бы он отпустил.

— Нет! Пусти! Я хочу увидеть родителей! Ааа! — в голос кричала я, пиная его ногами.

Влад попытался поставить мое тело на ноги, но я безжизненно как кукла опустилась на колени, продолжая громко рыдать.

— Прошу тебя, солнышко, прошу, — с отдышкой шептал Влад.

Но я ничего не слышала. Не слышала его молитв. Я лишь продолжала рыдать, неверующим взглядом прожигая обгоревшие руины своего дома.

— Агата, послушай меня. Послушай… Не важно сколько пройдет времени день, месяц или же год, мы отомстим. За твою семью. Он заплатит за то, что сделал. До последней капли ты вернешь ему всю боль, что испытываешь сейчас сама. Он заплатит, — злобно шептал Влад, пытаясь поднять мое ватное тело с земли.

Но этого не потребовалось. От его слов в момент в ногах появились силы и я быстро поднялась на ноги. Вся одежда казалось пропахла землей и гарью. Смертью и моей собственной болью. Я была уверена, что еще совсем не скоро смогу забыть этот запах. Ведь казалось, что он впитал не только в одежду, но и в кожу напрочь забивая поры. Было противно.

Быстро стерла с лица остатки слез, размазывая вместе с ними грязь. И запах сырой земли только усугубил мое состояние. Но в момент от прежнего сломленного взгляда не осталось и следа.

Теперь же я смотрела на Влада совершенно по-другому. Теперь мой взгляд был ненавистным и вместе с этим совершенно пустым. Казалось пламя ненависти в глазах даже освещало его лицо. Я чувствовала как кровь начала закипать. Тело наполнялось нечеловеческой силой. А привкус гари на языке лишь сильнее распылял меня.

— Я его уничтожу, — сквозь зубы процедила я, бросая последний взгляд на руины дома.

Настоящее время.

— Агата? — голос мужа заставил вернуться в реальность.

Растерянно обернулась по сторонам, возвращая все внимание к Владу. Черт, сколько он так уже ждет?

— Да, я здесь, — как можно более уверенно сказала я. — Так что там с этой папкой?

Муж поднял на меня такой же взгляд, каким из раза в раз я смотрела на фотографии этого мужчины.

— Пора платить по счетам, — и это были лучшие слова за последние пять лет.