Все, что от нас останется

Глава 26

Все, что от нас останется.

Агата

— Агата, — голос Влада в абсолютной темноте заставил вздрогнуть.

Холодный воздух приятно щипал кожу, слегка поднимая шелковую пижаму. Ночь скрывала красные глаза, но полная Луна заставляла соленые слезы блестеть, показывая ночи мою слабость.

До боли зажмурила глаза лишь бы в зрачках перестало расплываться. Нижняя губа дрожала, не прекращая шептать слова прощения. Бешеный страх разгонял по коже табун противных мурашек, а ноги с трудом держали меня на холодном полу.

— Агата, что ты делаешь? Господи, Милая, прошу отдай мне его…

Медленно обернулась к Владу, который уже обеспокоенно сполз с кровати. Застывший страх встретился с моим безразличием в глазах. Его паника уступала моей безжизненности. А моя тишина заглушала сейчас его слова.

Сильный порыв ветра раздувал волосы, продолжая кусать кожу. Слезы неконтролируемо сползали по щекам. Они душили. Все сильнее затягивали невидимую удавку на моей шеи. Отчаяние тормозило биение сердца. Оно сдавливало грудную клетку, словно в желание остановить сердце раньше времени.

— Я больше не могу…, - прошептала как приговор, посильнее ухватившись за холодную сталь. — Больше не могу.

Шаг навстречу и я испуганно отступила в сторону балкона.

— Не подходи! — закричала в истерики, а дрожащая рука уже потянуло холодное дуло к голове.

— Пожалуйста… Я прошу тебя, Агата, — щелчок предохранителя и с губ сорвался тихий вой. — Я ПРОШУ ТЕБЯ! Не делай этого…

Лицо исказило до неузнаваемости от сумасшедшей боли. Указательный палец завис на курке, как палач, что сейчас должен был решить мою судьбу. Слезы продолжали падать на босые ноги, что уверенно отступали на бетонный пол балкона. А страх казалось замораживал внутренности. Он заставлял колени тянуться вниз. Он заставлял руки дрожать вместе с губами. Этот страх оттягивал палец с курка, но адская боль не позволяла убрать холодное дуло с виска.

— Уже прошло пол года, Влад… ПОЛ ГОДА! — Кричала до охрипшего голоса уже в следующую секунду вновь теряя все слова за сильной истерикой. — Я-я…, - надломлено запищала, громко шмыгая носом, — я больше не могу…

Я правда заставляла насильно свои руки не опускаться. Я из-за всех сил старалась не сдаваться. Я из-за всех сил пыталась быть сильной девочкой, но раны оказались просто несовместимы с жизнью…

Каждый день. Все чертовы шесть месяцев адская боль заставляла сердце ныть. Она ломала кости. Она рушила. Безжалостно стачивала мой внутренний стержень под самый корень. Она била по рукам, не оставляя и шанса ухватиться хоть за что-то. Эта боль ставила подножки. Не оставляя ни единой надежды на то, что после я выживу. Она забирала меня. Каждый. Чертов. День.

— И чтобы сейчас сказали твои родители, Агата? Чтобы они сказали, увидев сейчас то, что вижу я? — а я так сильно зажмурила глаза. Так сильно… Словно боялась, что сейчас они и правда появятся. — Неужели ты так легко сдашься? Неужели ты позволишь убийце твоих родителей жить безнаказанно? Этот пистолет предназначен не для тебя, Агата… И не ты должна от него погибнуть.

— Нам еще долго ехать? — с улыбкой говорил Станислав Олегович, поправляя рукой черную повязку на своих глазах. — Таких сюрпризов мне однозначно еще не устраивали. Может хоть подсказку дашь?

Быстро убрала пистолет обратно в сумочку, окончательно возвращаясь в реальность и на дорогу.

— Осталось немного, — ответила привычным для него голосом, а взгляд уже гипнотизировал разваленные руины прямо по курсу. — А насчет подсказки… Я очень люблю это место.

И чем ближе машина подъезжала к когда-то моему дому, тем все сильнее чувство мести ощущалось на языке, ускоряя пульс. Нос уже вдыхал запах гари, который казалось так и не выветрился с этой местности за долгие пять лет. А адреналин пожирал страх раньше, чем тот успел бы взять под контроль тело.

Сейчас границы правильного были стерты. С СМСкой Владу в начале пути, я окончательно убила доверие к Громову. И я не жалела, потому что в голове не было сомнений. Мозг не разрывали тысяча мыслей. А сердце не сходило с ума внутри грудной клетки.

И сейчас я ждал лишь одного. Долгожданного чувства облегчения. Машина уже заехала на наш семейный участок, который когда-то был огражден высоким забором, а сейчас дом напоминал лишь разваленные руины, посреди огромного пустыря. И я была уверена, что уже совсем скоро груз давящий на мои плечи столько лет, наконец позволит мне встать. Гордо выпрямить спину и впредь больше никогда не сутулиться.

Но даже выжав в пол педаль тормоза и остановившись, я так и не ощутила долгожданного чувства. Сердце не успокоилось даже стоя на черте финиша. Душа так и не перестала болеть, а боль… Она по-прежнему являлась неотъемлемой частью меня.

— Приехали, — и в этот раз голос был привычно моим. — Нет, нет, не снимай повязку, мы еще не дошли.

Быстро выбравшись из машины и нервно озираясь по сторона, я добралась до соседней двери, помогая боссу выбраться из салона.

— Так ладно. Что дальше? — спросил босс, остановившись посреди пустыря, а я зависла на несколько секунд на лице Влада, который стоял в метрах пятидесяти от нас.

Нервно вытащила из-за спины пистолет, хватаясь за него трясущейся рукой. И казалось холодный курок уже выжигал кожу на подушечки пальца.

— Теперь просто идем.

И босс пошел. Шаг за шагом в черной повязке на глазах, словно я вела его на личный расстрел. Но для меня это больше напоминало суд. Только вместо деревянного молоточка в моих руках было оружие. И сердце хотело разжать пальцы, но мозг вынуждал хвататься за холодную сталь из-за всех сил.

Запах гари уже разъедал легкие, ядовитой смесью оседая на стенках горла. Адреналин не справлялся со страхом. А я не справлялась сама с собой. С собственными мыслями. Адской силы болью, которой все-таки удалось перехватить контроль. И сжимая в одной руке пистолет, второй я мысленно пыталась заштопать вновь открывшиеся раны.

Не дойдя метров десяти, Станислав Олегович быстро остановился, напрягаясь всем телом. И моя дрожащая рука с каждой секундой все увереннее поднимала дуло пистолета точно к его голове, пока босс слишком медленно стягивал с глаз повязку.

Черная ткань рухнула на такого же цвета холодную землю, пока мои глаза ненавистно гипнотизировали его затылок.

— Агата…, - босс резко обернулся ко мне лицом, тут же отступая на шаг. — Что происходит?

Продолжая удерживать пистолет, я медленно сняла его с предохранителя и вместе с тихим щелчком, щеки обожгли горячие слезы, что предательски рухнули из глаз.

— Папка в машине, — холодно отчеканила Владу, который уже успел подойти к нам.

Громов сделал резкий шаг навстречу, и не думая ни секунды, я спустила курок. Оглушающий выстрел в землю и он снова испуганно отступил на шаг.

— Не двигайся!

— Ты с ума сошла? Что происходит? Агата, ты заодно с Турским?! — назвал фамилию моего мужа, но я и не думала отвечать.

Я столько лет представляла в своей голове этот момент. Столько раз репетировала речь, зная что скажу, когда предоставится возможность. Но сейчас переступив черту финиша и получив желаемое, я не чувствовала ни грамма радости. Долгожданное облегчение не настигло даже сейчас. Убийственной силы груз казалось уже мечтал раздавить. С каждой секундой мне становилось лишь больнее. Месть превратилась лишь в ненавистную горечь, а меня тошнило от себя же самой.

— Пять лет назад ты убил здесь моих родителей, — и я не знаю сколько точно раз я мечтала глядя ему в глаза сказать эту фразу. Но в этот момент сердце точно не должно было предательски болеть. Не должно… Тогда почему же от этой боли хотелось выть?! — То, что называли несчастным случаем на деле же было убийством.

— Что ты несешь?! Господи… Господи, — испуганно поднял на меня глаза, а там напротив лишь блестящий хрусталь. Там столько же боли, сколько было и в моих. — Ты осталась жива… Вот почему тело дочери так и не было…найдено.

— Зачем? — на этот раз я взялась за пистолет двумя руками, словно готова была выстрелить при любом не верном ответе. — Зачем ты убил моих родителей? Деньги? Тебе Емельянов помогал?! ОТВЕЧАЙ!

Истерика с трудом позволяла говорить, но я заставляла себя глотать соленые слезы. Я заставляла себя держать пистолет в трясущихся руках, сдерживая желание в очередной раз спустить курок и не промахнуться.

— Я не убивал Андрея. Я не убивал Светлану. Я их не убивал! Не убивал, Агата.

— ТЫ ЛЖЕЕЕШЬ! — Кричала во все горло, чувствуя как соленые слезы стали щипать ранку на губе. — Ты лжешь!

— Да, я был в день их смерти здесь. Был!

— Я видела видео, на котором ты трусливо сбегаешь за минуту до взрыва!

— Я не сбегал! Не сбегал! Мне позвонили с неизвестного номера и сказали, что мой отец попал в аварию. Поэтому я ушел! Меня пытались подставить, Агата! Как ты не понимаешь…

Взгляд зеленых глаз наполненный болью. Тихий и слишком знакомый щелчок за спиной и мои руки потянулись к земле вместе с рваным выдохом, который казалось оставил трещину на моем сердце.

— Опусти пистолет, Агата, — до боли родной голос за спиной и все рухнуло как карточный домик, от взорвавшегося внутри меня динамита.

Я знала, что не переживу этого. Я знала, что сломаюсь окончательно. Знала, что обернувшись от меня ничего не останется, но я медленно оборачивалась назад, чувствуя как ледяной холод уже начал замораживать внутренности.

Единственный человек, которому я безоговорочно доверяла. Единственный человек, которого я любила. Единственный ради кого я отдала бы без раздумий свою жизнь стоял сейчас в метре от меня, направляя в струдом бьющееся сердце дуло пистолета.

— Нееет…

Ноги безжизненно заставили тело рухнуть на землю, потому что мир внутри шатался и рушился. И казалось даже пуля в сердце совсем не пугала меня. Ведь я уже была мертва. И, наверное, так бывает. Бывает, что люди умирают в пятнадцать лет, но способны дожить и до пятидесяти.

— Оттолкни от себя пистолет. Давай.

И я сделала в точности как он просил. Швырнула оружие ему в ноги, и сжав в руках куски земли, я зажмурила глаза в надежде проснуться.

Говорят нам всем воздают сполна. Говорят жизнь не даст тебе того, с чем ты не сможешь справиться. Но чееерт… Я совсем не справлялась. Больше нет. Та боль в грудной клетке совсем не была совместима с жизнью. Бешеные удары сердца казалось ломали ребра. Кровь смешалась со смертельным ядом и я не мечтала отыскать противоядие.

— Они любили тебя как сына…

— Зря, — отчеканил как приговор, от которого я тихо заскулила. — Отдай ему папку.

Красный прямоугольник рухнул на землю и только сейчас я подняла глаза на Влада. И там я совсем не видела того, кого когда-то полюбил. В тех глазах наполненных ненавистью, я совсем не узнавала хоть какое-то подобие человека.

Он притворялся. Играл со мной так же как и я с Громовым. Он целых пять лет внушал мне то, чего на самом деле никогда и не было… А я столько времени гналась за убийцей, который все это время был совсем рядом. Он каждую ночь поправлял заботливо мое одеяло. Он клялся мне в любви и жил в моем доме.

Я любила человека, который убил моих родителей… Боже.

— И что ты собираешься делать? Убьешь нас? — Пыталась я наконец узнать правду.

— За пять лет я успел заполучить авторитет многих сотрудников в фирме, так что дальше ты мне не нужна. Фирма твоего отца теперь принадлежит мне…

— Это моя фирма! Моя! — зарычала во все горло, вскакивая на ноги.

— Идиотка… Ты ведь переписала ее на меня.

А пазл в голове уже давно сложился воедино отчего тело забилось в конвульсиях, разнося по коже противные мурашки, что были вызваны болью.

— Вот зачем нужна была вся эта легенда с покушением на меня… Вот почему я якобы должна была умереть. Ради моей безопасности?! — И я ненавидела себя за то, что оказалась такой дурой! Идиоткой… Да, я была самой настоящей идиоткой. — Ты такой урод…

Два оглушающих выстрела в небо, но я даже не дернулась.

— Неси папку! — заорал с пеной у рта, и махнув пистолетом в сторону Станислава Олегович, Влад пошел вслед за мной.

В голове не было плана как отобрать оружие. Мне не хотелось бежать и не хотелось сражаться. Я не проклинала того, кто сейчас сломал меня окончательно. Я не взывала к Богу, с просьбами наказать. Я лишь хотела наконец получить свою пулю в лоб и избавиться от боли. Я просто хотела забыть про весь этот кошмар. Я хотела к родителям…

Передала папку Громову, так и не зная зачем же вообще я столько месяцев гналась сломя голову.

— Подписывай! — рявкнул Влад, швыряя ему вслед ручку с логотипом моей компании.

Громов даже не открыл папку. Даже не взглянул. Потому что прекрасно знал содержимое каждого вложенного туда листка.

— Я не отдам тебе свою компанию! — и с этими словами он швырнул красный прямоугольник на землю.

— Хм, что ж… Ладно.

Грубый рывок за волосы и я начала кричать как душевно больная, пытаясь отцепить его руки, что причиняли боль.

— Нет! Ааааа! — тело забилось в конвульсиях, стараясь отбиться от противных прикосновений.

Но Влад был гораздо сильнее меня. Мужская рука грубо пережала шею, вынуждая меня умирающе хрипеть. А холодное дуло уже обожгло висок вместе с солеными слезами.

— Не трогай ее! — уверенный шаг в нашу сторону, но Громов остановился раньше, чем в моей голове появилась бы дырка.

— У тебя есть десять секунд. ДЕСЯТЬ!

Со всей силы ударила по руке, что заставляла синеть, но он даже не ослабил хватку и лишь сильнее прижал пистолет к виску, наверняка, уже оставляя на коже красный след.

Громов нервно схватил папку с земли, недовольно сжимая губы в тонкую линию, и в этот момент мы столкнулись с ним глазами.

Я знала, что он видел в моих глазах. Знала, потому что я ощущала весь ужас, что застыл в самой радужке. Я чувствовала как мои глаза быстрее всего превращались в хрусталь именно от страха.

И в этот момент больше всего в свой взгляд я старалась вложить сожаление. За то, что предала Громова. За то, что желание отомстить так и не позволило добраться до правды раньше. И может, если бы вчера, когда желание растормошить его спящего было практически сильнее меня… Если бы я все таки разбудила Громова. Если бы только мы поговорили… Уверена, все могло бы сложиться совсем по-другому.

— Подписывай.

А я даже не знаю насколько для меня была важна собственная жизнь. Я не знаю стояло ли ему вообще слушаться Влада. Но видимо Громов в отличие от меня знал ответ. Именно поэтому он без раздумий оставил подпись на самом последнем листке, все еще периодически поднимая глаза на меня.

— Отлично.

Сильный толчок и я тряпичной куклой вновь рухнула на землю, запнувшись о клочки земли.

— Ну, а теперь, друг мой, тебе придется ее убить, — и с этими словами сердце казалось уже остановилось, покрываясь инеем.

— Гениально…, - Громов держался уверенно. — Забрать компанию. Убить девчонку и наконец посадить меня за решетку. Все как ты и хотел.

Влад вытащил из-под черного пиджака еще один пистолет, и задержав недоверчивый взгляд на моем заплаканном лице, он вручил оружие Громову.

— Давай. У тебя одна попытка, так что целься сразу в голову, — довольный обернулся ко мне. — А ты встань!

Глаза больше не щипало от слез. Боль не раздирала тело. Она не ломала кости и не заставляла задыхаться. Но не потому что ее больше не было. Нет. Я к ней просто привыкла. Так же быстро как и многие люди к чему-то хорошему.

На дрожащих коленях, испачканных грязью, я поднялась на ноги, выпрямляя спину. Пальцы как и пять лет назад, стали нервно убирать куски земли из-под длинных ногтей, пока я же сама равнодушно смотрела на оружие в руках Громова.

Секунда. Резкий рывок и он спустил курок, целясь в голову Влада.

Щелчок.

Второй.

Третий.

Но выстрел так и не раздался.

Громкий смех, отозвался мурашками под кожей и леденящим ужасом. Но смех слишком быстро сменился раздражение, после которого Влад со всей силы ударил Громову по рукам, выбивая не заряженный пистолет.

— Эх, вечно все приходиться делать самому, а жаль…

Пистолет был направлен на меня и на этот раз я уже знала, что щелчок смениться оглушающим выстрелом, а после раной, что будет не совместима с жизнью.

И вот только сейчас, глядя на расстоянии метра в отверстие, из которого вот-вот вылетит пуля, я вдруг поняла, что совсем не хочу умирать. Я не хочу сдаваться.

— Пускай не я стану твоим бумерангом, но однажды тебе придется ответить за все, что…, - рывок и Громов мощным толчком снес Влада с ног, повалив его на холодную землю. Оглушающий выстрел и я понеслась к Станиславу Олеговичу, в надежде помочь. — А!

Бок с силой кольнуло и я болезненно поморщилась, испуганно опуская на белую блузку холодную ладонь.

Перед глазами слишком быстро темнело. Во рту почему-то чувствовался металлический привкус крови, а в организме слишком быстро заканчивалась жизнь.

— Стааас! — В панике закричала я, разглядывая свою ладонь, что полностью была испачкана собственной кровью.

Ядерно зеленые глаза. Звук полицейских сирен где-то далеко-далеко за моей спиной. И земля под ногами начала шататься.

Из последних сил перевела взгляд в сторону обгоревших досок, что больше и не напоминали о моем доме и лицо стало расплываться в опьяняюще счастливой улыбке.

— Пааап… Мамочка, — с трудом говорила я, а мечта отыскать родителей наконец сбылась. Именно поэтому я из последних сил пошла к ним навстречу, больше не пытаясь сдержать рукой льющуюся кровь.

Стас

— Агатааа! Сделайте что-нибудь! Сделайте же что-нибудь! — орал что было сил, пока ноги запинаясь о землю, несли мое тело вместе с Агатой на руках в сторону машины скорой помощи. — ПОМОГИТЕ!

Люди в белых халатах так же быстро неслись навстречу. Мигающие сирены ослепляли глаза. Слезы разъедали кожу лица, а губы тихо шептали молитву.

Я молился сейчас за нее. За ее жизнь. За эту девчонку, которая зубами вырывала свою жизнь все эти годы. И она совсем не заслужила такой смерти.

Не позволив сделать все врачам, я сам уложил Агату на белую каталку, так и не в силах отпустить холодную ладонь.

— Пульса нет. Несите дефибриллятор! Живее!

Ноги рухнули, заставляя колени разбиться о землю. Рука словно в замедленной съемке расцепляла пальцы, отпуская холодную ладонь. Глаза уставились на дрожащие руки, что полностью были испачканы кровью. Не моей кровью. Совсем не моей.

— НЕЕЕТ! Нет! Нет! — кричал до охрипших связок, нервно стирая ладони о свои штаны.

— Разряд!

Зажмурившись из-за всех сил, я поднял голову к небу, сжимая куски земли в кулаках.

— Еще разряд!

И я тихо заскулил, распахивая глаза на темно-синие небо. Холодный ветер бил по лицу, вынуждая песок разбиваться о щеки. И этот холод совсем не приводил в чувство. Он не давал возможности надышать. Он ни на грамм не проветривал мозг.

— Боже, пожалуйста… Я клянусь, что больше никогда у тебя ничего не попрошу. Никогда не обращусь к тебе за помощью, только пусть сейчас девчонка останется жива. Пожалуйста, я прошу тебя…

— Отлично, пульс есть! Доставайте кислородный баллон, — и с этими словами я сорвался в сторону машины скорой помощи, запинаясь об собственные ноги.

И я понимал. Понимал, что даже если сейчас у них не окажется кислородного баллона, я не стану дышать сам. Я умру, но буду отдавать весь воздух Агате, не оставив и капли себе.

— Агата! Агата, ты слышишь меня?! — Рухнул на колени, возле по-прежнему бездыханного тела, нервно сжимая холодную ладонь, под ногтями который так и остались кусочки земли.

— Молодой человек, вы либо сядьте и не мешайте, либо выйдите из машины! — рявкнула на меня какая-то женщина. — А че стоим! Поехали! Поехали!

Быстро уселся на сиденье возле самой двери и взгляд тут же наткнулся на Турского, которого вели двое полицейских с руками за спиной.

А для меня до сих пор была загадка кто вызвал полицейских и скорую. Наверное, спасибо громким выстрелам, которые и привлекли внимание властей. А может это сделал и сам Турский, в надежде на то, что к их приезду Агата уже будет трупом, а я с оружием в руках, на котором обязательно найдутся мои отпечатки.

Я не знал какой была правда. И скорее всего потому что я и не хотел знать. Сейчас, когда за какие-то минуты я мог потерять все, меня совсем не интересовала правда. Я просто хотел знать, что с Агатой все будет хорошо. Я просто хотел снова взять ее за холодную руку и успокоиться.

Я не винил ее, потому что я ее понимал. Я оправдывал ее. И, наверное, чувствовал еще что-то, что сейчас не позволило бы мне ее возненавидеть.

И я лишь злился на себя за то, что не успел догадаться раньше. Злился на себя за то, что так и не разглядел в этой девчонки дочь Андрея, которая на самом то деле была его копией. Я обещал Андрею заботиться об Агате в случае чего, но на деле именно я стал для девчонки тем человеком, который ее сломал.

— Давайте я вас осмотрю.

Растерянно поднял голову по-моему на всю ту же женщину в белом халате.

— Нет, не нужно. Вы лучше за ней следите, — задержал взгляд на бледном лице, а внутри что-то предательски щелкнуло, вынуждая меня выцепить как можно больше воздуха в свои легкие. — Она должна жить.

Агата

Все тело ужасно ныло. Веки казалось слиплись вместе с губами, кожа на которых уже потрескалась. При каждом вздохе острая боль простреливала где-то в боку, а я не могла собраться с силами для того, чтобы поднять слишком тяжелые веки.

— Привет, — тихо выдохнул сидящий возле кровати Громов, с белым халатом на плечах.

Глаза вновь стали предательски гореть от воспоминаний. Сердце застучало в разы быстрее, открывая так и не затянувшиеся раны.

— Пить…

— Сейчас. Сейчас дам тебе воды.

Нервно вскочил на ноги, подбегая к прозрачному графину с водой, пока я сдерживала желание разреветься.

Громов заботливо приподнял мою голову с подушки, поднося к губам наполненный холодной водой стакан.

— Ммм, — замычала я, морщась от сильной боли, но отлепить губы от стакана так и не смогла. — Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Сколько я не приходила в себя? — Задала ответный вопрос, задержав дыхание.

— Два дня.

Громкий выдох и я закрыла глаза, потому что веки и правда были слишком тяжелыми.

— Что с Владом?

— Эти два дня делом занимались мои адвокаты. Ему выдвинули пожизненное, — и впервые за долгие пять лет давящий на тело груз спал. Облегчение. Долгожданное облегчение стало разливаться по телу, превращая глаза в хрусталь. — Преднамеренное убийство двух человек и покушение на убийство. У него не было шансов.

А я уже рыдала навзрыд, чувствуя как сердце наконец-то обретает покой. Впервые за долгие года я плакала от рвущегося наружу счастья. Впервые я понимала, что все было не зря.

Сломанные кости срастались. Трещинам на сердце не нужно было время, потому что они уже затягивались. И за долгие пять лет боль наконец отпустила.

И я знала, что если бы не Громов. Если бы не его связи, я бы ни за что не выбила бы для Влада пожизненное.

И я не понимала зачем он помог мне. Я не понимала почему он остался. Почему сидит сейчас напротив моей больничной койки, а в глазах нет и грамма ненависти.

Зачем он спас ту, которая хотела его уничтожить. Зачем он переживает за меня, когда я делала все возможное для того, чтобы превратить его жизнь в ад. Я не понимала почему в его глазах столько тепла при взгляде на меня, если именно я целилась в его голову пистолетом.

— Поправляйся, Агата… А я…я пойду.

Задержав на моем лице взгляд еще пару секунд, словно он прощался, Громов поднялся на ноги, придерживая руками белый халат.

А я не понимала почему сердце начинало болеть. Я не понимала почему глаза застыли на мокром месте, а я сама лежала с душой на распашку, не боясь быть уязвимой рядом с ним.

Громов отвернулся, делая шаг в сторону выхода. Пальцы вцепились в простыни, потому что не хотели отпускать его. Сердце предательски кольнуло, а слезы обожгли лицо.

Рывок и я впилась ногтями в его руку, сжимая теплую ладонь из-за всех сил.

Станислав Олегович растерянно обернулся и я столкнулась с его зелеными глазами, уже зная чего точно хочу.

— Останься.

Конец