Все еще верю в чудо

Глава 11

Лайла лежала в огромной мраморной ванне, прижавшись спиной к груди Карлоса. Вокруг них плавали лепестки роз, наполняя воздух нежным ароматом. Она никогда прежде не бывала в доме, в котором на каждом углу были бы живые цветы.

На серебряном подносе рядом с ванной стояли два стакана для бренди, наполненные молоком. Карлос сказал, что раз ей сейчас нельзя употреблять алкоголь, он тоже от него воздержится. Почему-то это доставило ей удовольствие.

Они занимались любовью в комнате для музицирования, затем в ее спальне, после чего перебрались в ванную. Ее осторожное сердце говорило ей, что, возможно, ей следует довериться тому, что между ними происходит. Кажется, он справился с тем, что заставило его сбежать от нее после их первой ночи. На плечах Карлоса лежит тяжелое бремя прошлого, но он, по крайней мере, начал о нем говорить. Его честность давала ей надежду на то, что их отношения не будут развиваться по тому же сценарию, что у ее родителей. Она поняла, что, если Карлос еще раз сделает ей предложение, она не сможет сказать ему «нет».

Карлос прикоснулся пальцем ноги к сенсорной панели под краном, и в остывающую ванну полилась горячая вода.

Что она сделала бы, если бы он предложил ей стать его женой сразу, как только она сообщила ему о ребенке? Ее рука сжала его колено. Хочется думать, что она послала бы его ко всем чертям после того, как он игнорировал ее два с лишним месяца. Ей необходимо подтверждение того, что он собирается на ней жениться не только из-за ребенка.

Проведя ладонью вверх по его ноге, она вытащила руку из воды и накрыла ею его пальцы, держащие стакан.

— Там за роялем ты был просто великолепен. — Ее пальцы принялись нежно поглаживать его кожу. — Ты отлично играешь.

— В годы моей юности между операциями у меня был небольшой выбор занятий. Отец специально сделал комнату для музицирования просторной и светлой, чтобы в ней я мог чувствовать себя как на свежем воздухе.

— Очевидно, ты много практиковался.

— Да, более чем достаточно. — Он поднес стакан к ее губам, и она сделала глоток молока. — В один жаркий июльский день мои братья привезли сюда из больницы инвалидные кресла. Они прибили к стене баскетбольную корзину и превратили комнату для музицирования в спортзал. Отец пришел в ужас, когда увидел, как мяч отскакивает от его любимых фресок.

Лайла непременно рассмеялась бы, если бы ее внимание не привлекло одно слово.

— Инвалидные кресла? Ты был в инвалидном кресле?

Он снова прикоснулся к сенсору и выключил воду.

— Да. В течение некоторого времени врачи не были уверены, смогу я снова ходить или нет.

— Как долго длилось то некоторое время?

— Прошло три года, прежде чем я снова встал на ноги. После этого мне в течение следующих семи лет сделали еще ряд операций. — Он поднял стакан и залпом осушил его.

— Карлос… — пролепетала она, потрясенная услышанным. — Я понятия не имела… — Лайла попыталась повернуться к нему лицом, чтобы выразить свое сочувствие, но он помешал ей, крепко прижав к себе.

Затем он поставил стакан на пол и положил ладонь ей на живот:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Ты много узнала о моем прошлом. Может, теперь расскажешь о себе?

— Мы не можем снимать по предмету одежды за выданный секрет, потому что на нас обоих ничего нет.

— У меня есть много других замечательных идей. — Он опустил руку под воду и просунул ее между ног Лайлы для интимной ласки.

Он опять сменил тему, но его пальцы касались ее так нежно и умело, что она не стала противиться. Повернув голову, она поцеловала его в подбородок:

— Что ты хочешь узнать?

Мягко рассмеявшись, он снова переместил руку на ее живот:

— Кого ты больше хочешь — мальчика или девочку?

Впервые за все время их отношений Лайлу так обрадовала смена темы. Наконец-то он заговорил с ней об их ребенке, да еще в такой обстановке.

— Не знаю, я еще не думала об этом, — ответила она, накрыв его ладонь своей.

— Ты будешь узнавать пол ребенка или пусть это останется сюрпризом?

— По правде говоря, пол ребенка не имеет для меня значения. А ты, наверное, надеешься, что будет мальчик?

Вчера Карлос сказал ей, что хочет, чтобы ребенок был его. Похоже, он наконец осознал, что может стать отцом. Теперь она понимала, почему он был настроен так скептически, когда она сказала ему о своей беременности. Знай она с самого начала, через что ему пришлось пройти в юности, она не стала бы его оскорблять.

— У меня тоже нет предпочтений. Главное, чтобы ребенок родился здоровым.

— Тут я с тобой согласна. — Она провела рукой по воде, после чего снова положила ее поверх его руки. — А в отношении имен у тебя есть предпочтения?

— Медина обычно дают своим детям имена, которые уже есть на их фамильном древе.

— Твою мать звали Беатрис, не так ли? — осторожно спросила она.

— Ей не очень нравилось ее имя. Она считала его старомодным, но мне оно нравится.

— Какие мужские имена носили твои предки?

— Их полно, так что у нас будет богатый выбор.

У нас? Ее сердце учащенно забилось.

— Нам придется составить список.

— А как насчет твоей семьи? — Убрав с ее лица прядь волос, он поцеловал ее в висок. — Ты не хочешь назвать ребенка в честь кого-нибудь из твоих родственников?

Внезапно вода стала холодной.

— Нет, вряд ли. — Лайла выдернула ногой пробку из ванны, чтобы слить немного воды, после чего включила горячую. — Мои братья намного старше меня. Мы с ними поддерживаем связь, но наши отношения нельзя назвать близкими. Мы общаемся по электронной почте, звоним друг другу на праздники. Я стараюсь приезжать на дни рождения своих племянников и племянниц. Но мы не собираемся всей семьей на Рождество, не проводим вместе отпуска.

— Ты уже сообщила своим родным о ребенке?

— У моих родителей сейчас пятнадцатый медовый месяц.

— Пятнадцатая годовщина свадьбы? Я не знал, что у тебя мачеха или отчим.

— Ты неправильно понял. — Ей был неприятен этот разговор, но она должна отплатить ему откровенностью за откровенность. — Они оба мои биологические родители, и это их пятнадцатый медовый месяц, а не пятнадцатая годовщина свадьбы. Ты, наверное, слышал о парах, которые устраивают себе еще один медовый месяц, когда в их отношениях наступает кризис. Так вот, у моих родителей сейчас очередное примирение.

— Похоже, за годы их брака они здорово потрепали друг другу нервы.

— Это мягко сказано. — Выпрямившись, Лайла обхватила руками колени, — Отец изменяет матери. Она узнает об этом и страдает. Чтобы загладить свою вину, он приглашает ее в романтическое путешествие. Их отношения налаживаются до его нового похода на сторону. Тогда цикл повторяется.

Сильные руки Карлоса крепко обхватили ее.

— Они причинили тебе боль.

— Да, раньше я переживала, но сейчас все это на меня почти уже не действует. — Она прижалась щекой к его плечу. — Когда речь идет о моих родителях, меня ничто уже не удивляет.

— Значит, вот почему ты так расстроилась, когда столкнулась с Нэнси в моей приемной.

— Не забывай про аэропорт.

Выключив воду, Карлос схватил Лайлу за руки, поднялся вместе с ней и, развернув ее к себе лицом, посмотрел ей в глаза:

— Я приглашал Нэнси на свидания, но ни разу с ней не спал. Ты не давала мне это сделать.

— Что ты имеешь в виду?

Карлос накрыл ее хрупкие плечи своими большими ладонями:

— Нэнси привлекательная женщина, но мне с ней было скучно, потому что она не ты.

— Ты говоришь это только для того, чтобы втереться ко мне в доверие.

Вот только ей непонятно, почему он продолжает так усердствовать. Ведь они уже снова спят вместе.

— Мне жаль, что твой отец своим возмутительным поведением лишил тебя доверия ко всем мужчинам.

Его слова разбередили ее старую рану. Схватив полотенце, она начала оборачивать его вокруг себя.

— Только не перекладывай всю вину на него. Она сунула ему в руки еще одно полотенце. — Это ты меня игнорировал после той вечеринки.

— Я думал, что так будет лучше для тебя. — Он обернул полотенце вокруг своих бедер.

— Ты имеешь в виду — проще для тебя.

Как мог этот разговор так быстро войти в неправильное русло? Почему она все портит? Боится взять счастье, когда оно почти уже у нее в руках?

— Давай все исправим и забудем о наших разногласиях. — Он снова схватил ее за плечи. — Забудь о тесте на отцовство. Я признаю этого ребенка своим и хочу, чтобы мы с тобой поженились. Завтра. Незачем тянуть время. Мы можем провести церемонию в палате моего отца.

Никакого теста на отцовство?

Он ей верит!

Наконец он произнес слова, которые она надеялась услышать с самого начала. Недоставало всего трех слов: «Я тебя люблю». Но ее отец обесценил слово «любовь». Карлос предложил ей то, что имеет для нее наибольшую ценность. Правду.

Собравшись с духом, она вложила свою руку в его:

— Звони священнику.

Когда эти слова сорвались с ее губ, она запретила себе думать об утре после их первой близости.

Проснувшись, Лайла потянулась к Карлосу и нежно прошептала его имя… но обнаружила только холодные простыни на его половине постели. Она могла бы подумать, что их безумная ночь страсти после благотворительного мероприятия была всего лишь сном, но ее внутренние мышцы приятно болели, а на подушке осталась пара темных волос.

Она сладко потянулась. Ее глаза начали привыкать к темноте, которую прорезали два бледных утренних луча. Пора вставать. Зимой в Такоме начинает светать около восьми.

Ступив босой ногой на холодный деревянный пол, она поморщилась и пошла искать подходящую одежду. Ее золотистое вечернее платье валялось в углу бесформенной кучей. Это Карлос его туда зашвырнул. При виде его рубашки, свисающей с торшера, Лайла улыбнулась. Очевидно, она тоже разбросала его одежду по всей комнате в порыве страсти. Она взяла рубашку. Накрахмаленная белая ткань сохранила его запах, который пробудил в ней волнующие воспоминания.

Она нашла его на кухне, в которой была такая же скудная обстановка, как и в остальной части дома. Он стоял у плиты и жарил бекон. На нем была зеленая униформа хирурга, которая сидела так же идеально, как смокинг безупречного покроя. На рабочей поверхности рядом с плитой была еще одна сковорода и миска с жидким тестом.

Он повернулся к ней лицом. Когда она посмотрела на его бесстрастное лицо с холодными, ничего не выражающими глазами, ей стало не по себе. Он увидел ее в его рубашке и даже не улыбнулся. Не потянулся к ней.

— Хочешь есть? — спросил он, отвернувшись.

Ей хотелось сказать ему, чтобы он катился ко всем чертям. Вместо этого она произнесла:

— Думаю, мне лучше уйти.

Все же она помедлила, дала ему возможность сказать что-то более приятное. Но, к ее глубокому разочарованию, он просто открыл холодильник и достал оттуда пакет молока.

Очевидно, прошлая ночь ей приснилась и настало время просыпаться.

Потеряв всякую надежду уснуть, на рассвете Лайла осторожно поднялась с кровати, чтобы не разбудить Карлоса. Запустив руку в свою сумочку, лежащую на прикроватном столике, она достала оттуда свой мобильный телефон. Аромат роз, витающий в воздухе, напомнил ей о том, чем они с Карлосом занимались ночью в ванне. Ей безумно захотелось вернуться в постель и прижаться к нему, но она устояла перед искушением. Ей нужно сделать одно дело.

Пока она еще не вышла замуж, ей нужно позвонить родителям и поставить их в известность.

Выйдя на цыпочках из комнаты, Лайла тихо прикрыла дверь и, сев на банкетку в нише окна, тупо уставилась на дисплей телефона.

Она знала, что родители будут за нее рады, но медлила, прежде чем им позвонить. Она все еще не могла свыкнуться с тем, что собирается связать свою жизнь с мужчиной, который никогда бы на ней не женился, если бы она не забеременела.

Понимая, что никто другой за нее это не сделает, она нашла в списке контактов номер телефона матери и нажала кнопку вызова. Редкие гудки повторялись так долго, что она уже хотела дать отбой, как в трубке раздался сонный голос ее матери:

— Алло?

— Мама, это я.

— Лайла, дорогая, я так рада тебя слышать, — весело произнесла она, даже не возмутившись, что дочь ее разбудила. — Дай я позову твоего отца.

— Нет, мама, не нужно его беспокоить.

— Не будь глупой. Даррен, проснись! — Ее стало хуже слышно. Очевидно, она положила телефон и стала будить мужа. — Даррен, Лайла звонит.

Лайла услышала шуршание постельного белья и голос отца.

— Я его разбудила, — произнесла ее мать в трубку. — Включаю громкую связь.

— Доброе утро, дорогая, — пробормотал ее отец.

Лайла глубоко вдохнула, прежде чем сказать своим родителям то, что даже не надеялась им когда-либо сказать:

— Мама, папа, я выхожу замуж.

В день свадьбы Карлоса небо было затянуто облаками, но, как человек науки, он никогда не был суеверным.

Они с Лайлой стояли у кровати его отца в больничной палате. Его родственники собрались в углу. На время короткой церемонии пришлось закрыть глаза на правила, согласно которым в палате должно находиться не больше одного посетителя. Священник, стоящий у изножия кровати, выглядел немного смущенным, понимая, что за радостным событием в этой семье может сразу последовать печальное.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил Энрике, приподнявшись на подушках.

Посмотрев на своего отца, Карлос понял, что тот обратился к Антонио. Младший сын короля будет его донором. Он отдаст ему долю своей печени. Спасет своего отца, что Карлос не способен сделать, несмотря на все свои ученые степени.

— Абсолютно уверен, — ответил Антонио.

Энрике взял с прикроватного столика карманные часы:

— Ты любил с ними играть, когда был ребенком. Я хочу, чтобы они были у тебя. Это мелочь по сравнению с тем щедрым подарком, который ты собираешься преподнести мне.

— Спасибо. Я буду хранить их у себя, пока ты не окрепнешь достаточно для того, чтобы ими пользоваться. — Тяжело сглотнув, Антонио взял у отца часы, после чего крепко его обнял. — Я часть тебя, папа, поэтому ты имеешь полное право на часть моей печени.

— Ты странный, но добрый мальчик. Я горжусь тобой. — Сделав судорожный вдох, король медленно продолжил: — Карлос, для тебя у меня тоже кое-что есть, mi hijo.

Энрике протянул ему черную бархатную коробочку. Карлосу не нужно было ее открывать, чтобы узнать, что лежит внутри. Там находится обручальное кольцо его матери с бриллиантом в платиновой оправе. Оно предназначается для жены старшего сына короля. Для Лайлы. Карлосу до сих пор не верилось, что она приняла его предложение.

Робкая надежда, которую он увидел в ее глазах, когда она сказала «да», заставила его почувствовать себя полным идиотом. Он не романтический герой, о котором мечтает любая женщина, и никогда им не станет. Но уже слишком поздно предупреждать об этом Лайлу. Их привязало друг к другу маленькое существо, которое растет внутри ее, и он сделает все возможное для того, чтобы Лайла не поняла, как ей не повезло с мужем.

Взяв у отца коробочку, Карлос кивком дал священнику понять, что пора начинать церемонию.