Всё не то, чем кажется

Глава 25. Всё идёт неважно. Главное — идёт

Мы идём неширокой тропкой. Дом травницы вскоре скрывается за деревьями.

— Это не главная дорога? — спрашиваю я.

— Нет, нам теперь незачем идти в Холмолесье, — отвечает мне Дрейк. — Кайя дала нам припасы, дала травы для тебя, теперь мы держим путь прямиком к Дальнему Краю Света. Где-то здесь, в Гиблом лесу, проходит граница Четвёртого королевства, а дальше начинаются Неделённые земли. Ты гляди по сторонам, ищи поляну.

— Зачем поляну? — интересуюсь я. — Устроим привал, так скоро?

— Ты едва идёшь, — говорит Дрейк, — не на руках же тебя нести. К тому же здесь водятся волки. Дальше попробуем полететь, но мне нужно ровное место, чтобы ветви не цеплялись за крылья. Но как я, дурак, мог забыть про талисман…

— Ты про что? — не понимаю я.

— Твой талисман, — поясняет Дрейк. — Он так и остался в кармане трактирщика, в Грибках. С ним тебя нести было бы легче.

— Не вини себя, — успокаиваю я его, — я ведь и сам о нём напрочь забыл. Нам было совсем не до того.

— Тебе — да, ты был ранен. Но я, я ведь должен был вспомнить!

— Каждый человек имеет право на ошибку, — говорю я. — С чего ты решил, что должен быть лучше всех?

— С того, что от моих ошибок может зависеть наша жизнь, — хмурится он. — Наставник всегда повторял, что я легкомысленный и не способен справиться со сложными задачами, а я так мечтал о возможности проявить себя. И вот она, возможность, но несмотря на все старания я допускаю столько промахов!

— Не переживай, я уверен, всё будет в порядке, — утешаю его я. — Промахи могут случиться у каждого. Главное — не впадать в отчаяние и не опускать руки, а искать выход. Пока что у нас очень даже хорошо всё получается.

Дрейк угрюмо замолкает. Кажется, он не особо утешился. Но что это за наставник такой? Разве хоть один человек в мире стал успешен от того, что в него вселяли неуверенность?

Вскоре мы находим поляну.

— Держи, — Дрейк протягивает мне амулет. — Надевай на шею.

— Ты уверен?

— Хуже уже всё равно не будет, ты столько раз к нему прикасался, — отвечает Дрейк. — Сейчас важнее всего, чтобы он не выпал и не потерялся. Давай, бери быстрее!

Я послушно надеваю цепочку на шею, а Дрейк исчезает в ближайших зарослях.

— Сильвер! — вскоре слышу я. — Иди сюда, помоги!

В зарослях я обнаруживаю дракона, который безуспешно пытается поднять разбросанную одежду. Вздыхаю и собираю все предметы, чтобы сунуть в мешок.

— Ты зачем мнёшь? — суетится сзади дракон. — Руки тебе на что? Аккуратно сложи! Ну пожалуйста!

— Не руки, а рука, — возражаю я. — Второй всё ещё больно шевелить!

Но чего не сделаешь ради друга. Бережно, как могу, я укладываю вещи Дрейка в мешок, а перед этим достаю из кармана его талисман, увеличивающий силу. У нас ещё сохранилась полоса ткани, из которой мы прежде сооружали Дрейку ошейник, и я пользуюсь ею снова, чтобы закрепить талисман на драконьей шее.

В мешке хранится и драконья упряжь, но Дрейк просит меня отрезать нижнюю часть, говоря, что лучше понесёт меня верхом. Этот способ и мне кажется удобнее, несмотря на то, что правой рукой я всё ещё не смогу крепко держаться. Когда я пользовался подвесным сиденьем, мне не понравились ни подъёмы, ни приземления. К тому же наша полянка невелика, особо не разогнаться, и сиденье точно зацепится за ветки.

Я закрепляю мешок на боку дракона, осторожно сажусь, и мы поднимаемся над кронами леса.

Сверху открывается вид на зелёное полотно, тянущееся до горизонта. Я и не предполагал, что лес настолько огромный. Надеюсь, Дрейк сумеет дотянуть до его края или хотя бы найдёт прогалину, иначе страшно представить, как мы будем садиться среди этих густых крон.

— Ты как? — интересуется Дрейк.

— Отлично, — отвечаю я. — Я же просто сижу и ничего не делаю.

— Рука не болит?

— Болит немного, но терпеть можно. Если что, лишаться чувств я не собираюсь, не бойся.

— Хорошо, — отвечает Дрейк и умолкает.

Некоторое время мы летим в тишине, затем из леса поднимается стайка птиц и сопровождает нас, перекликаясь.

День нежаркий, солнце затянуто облачной пеленой. Драконья спина тёплая, я мерно на ней покачиваюсь. Негромкие птичьи голоса убаюкивают меня, и я погружаюсь в лёгкую дремоту.

— Держись крепче, — внезапно командует Дрейк.

— Что такое? — не понимаю я. — Держусь я, держусь. Падать не собираюсь.

— Это хорошо, — говорит он и внезапно складывает крылья, ныряя вниз.

— А-а-а! — только и успеваю произнести я, судорожно цепляясь за ремни. Затем чувствую, как нас бьют ветки, и наконец мы приземляемся в пышный куст. Это малинник.

— К чему такая внезапная посадка? — недоумеваю я, пока Дрейк пытается выползти из колючего куста.

— Начинается гроза, ты что, не заметил? — спрашивает он. — Лететь небезопасно, лучше поищем укрытие.

Мы устраиваемся под ветвями старого большого дуба, а в это время с неба начинают литься потоки воды. Даже густая листва над нашими головами не спасает.

Дракон вытягивает надо мной крыло, устроив что-то вроде навеса, а сам сидит с недовольной мордой и трясёт ушами каждый раз, как капли падают ему на макушку.

— Не люблю дождь, — ворчит он.

— А я люблю, — говорю я и вздрагиваю, потому что дракон пошевелил крылом и с него мне за шиворот потёк небольшой ручеёк. — Только я люблю при этом сидеть в тёплой комнате у окна.

— В тёплой комнате, — шмыгает носом дракон, — я и грозу люблю, и метель, и штормовой ветер.

На некоторое время мы замолкаем.

— Знаешь, Сильвия однажды говорила мне, что воображение может помочь в подобных ситуациях. К примеру, если ты замерзаешь, можно представить, что сидишь у камина, и станет теплее, — вспоминаю я.

— И как, воображение хоть раз тебе помогало?

— Да я и не был в таких ситуациях прежде. Хотя постой, помню один раз. Это случилось, когда к нам с визитом пожаловала одна знатная дама, а перед тем мы с Сильвией прокрались на кухню и стащили все пирожные, которые готовились для вечернего приёма.

— Так что же, у вас во дворце тогда было холодно? — удивляется дракон. — И при чём тут пирожные?

— Да при том, что я ими объелся, но пытался представлять, что меня не тошнит.

— И что, полегчало тебе? — дракон заинтересованно смотрит на меня, при этом он опять забывает придерживать крыло, и мне течёт на голову.

— Да, полегчало, — ухмыляюсь я, — сразу после того, как меня вывернуло даме на платье.

Дракон хмыкает и ёжится. Затем мы вновь недолго молчим, и я всё же пытаюсь представить, что сижу в тёплой комнате. Но в мокрую спину дует, подо мной образовалась лужа, и воображение разводит руками.

— Плохо, — вздыхает дракон. — Задерживаемся — плохо, и ты промокаешь — плохо. Мы тебе едва жар сбили. Возьми хотя бы мою куртку из мешка и прикройся. Возьми, говорю.

Я послушно развязываю мешок. Это нелегко сделать задубевшими от холода пальцами левой руки, поскольку правой всё ещё больно шевелить. Приходится помогать себе зубами и надеяться, что не лишусь их и не начну шепелявить, как Беляшик. В отличие от него, надежды восстановить зубы у меня не будет.

Когда я наконец извлекаю куртку из мешка, то обнаруживаю, что она насквозь промокла, как и всё остальное, что было внутри.

— Просто замечательно, — говорю я дракону и сажусь в лужу, накрывая голову мокрой курткой. В этот момент всё вокруг освещается яркой вспышкой, а следом за тем над лесом в низком небе грохочет гром. Да ещё как грохочет! У меня даже уши заложило.

— Ай! — вопит мне в левое ухо дракон, перекрикивая гром. Похоже, это последнее в моей жизни, что я услышу левым ухом.

Угрюмые и промокшие насквозь, мы дрожим, жмёмся друг к другу и ждём, когда же распогодится.

Наконец дождь слабеет. Тучи уходят на запад, и хотя ещё доносятся слабые отголоски грома, но гроза уже позади.

Беляшик встаёт резким движением, ударив по стволу дуба, из-за чего на меня обрушивается целый водопад с листвы. Не замечая этого, мой крылатый спутник отряхивается, и я покрываюсь новыми брызгами и грязью.

— Ну вот, — довольно сообщает он, — я почти сухой!

— Рад за тебя, — мрачно говорю я и отхожу, скользя по мокрой земле. — Я бы тоже не против просохнуть.

— Ой, — замечает меня дракон, — какой ты неаккуратный. Давай я помогу тебе просушить одежду?

— Нет уж, — возмущаюсь я, — спасибо за предложение. В прошлый раз я так остался без куртки и с укороченными брюками. Пусть уж одежда сохнет на мне.

— Как пожелаешь, — отвечает дракон и принимается легкомысленно скакать, поддевая носом ветки и ловя летящие капли пастью.

— Ты чего? — сердито говорю я, когда очередная ветка оказывается слишком близко от меня.

— Прости, — бросает Беляшик, продолжая резвиться. — Не могу сдержаться! Чем дольше я дракон, тем больше забываю, что я взрослый человек. И это чудесно!

Он совершает очередной прыжок, и брызги мокрой земли оседают на моём лице. Я злобно стираю их, поднимаю мешок и отправляюсь вперёд. Хоть кто-то же должен помнить, что время не ждёт и нам пора в путь!

— Ты куда? — слышу за спиной голос дракона. — Край Света в другой стороне!

Всё же приходится найти травянистую полянку и развести костёр. Промокшие ветки дымят, не желая гореть, а Беляшик пыхтит и кашляет, не желая сдаваться. В итоге дракон победил, и пламя, потрескивая, занялось.

Пока дракон возится с костром, я пытаюсь соорудить из палок перекладину, на которой можно будет развесить одежду. Наконец у меня всё готово.

— Ты что, собираешься сушить только куртки? — любопытствует дракон. — Давай-ка всё развешивай, я отойду, не бойся.

И он уходит за ближайшие деревья. Вскоре оттуда доносятся звуки прыжков по грязи, и я, так и быть, собираюсь с духом и добавляю на перекладину все остальные вещи.

Затем я решаю на всякий случай отсидеться в кустах, пока сохнут вещи, но кусты мокрые, холодные и царапают кожу. Приходится вернуться к костру. Впрочем, Беляшик держит слово и не приближается.

У тёплого костра стоять намного приятнее. Я сушу волосы, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком. Мешает мокрая повязка, но самостоятельно я её снять никак не смогу, да и не уверен, что можно.

И вот в тот самый момент, когда я окончательно перестаю ждать подвоха, вдруг раздаётся громкий треск и хруст, и на поляну кто-то ломится сквозь кусты.

— Беляшик! — в негодовании кричу я и пытаюсь найти, чем прикрыться.

— Ах ты ж мать честная, что творится! — вопит незнакомая старушка, выбираясь из кустов и грозя мне клюкой. — Чего удумал, паршивец, людей пугать! Уж и грибков нельзя собрать спокойно! Сверкаеть тут своим беляшиком!

Злобная старуха всё трясла палкой, и пожалуй, готова была меня огреть, а я был не в том положении, чтобы защищаться. К счастью, с другой стороны на поляну влетел дракон, услышавший мой зов.

— А-а-а! — завизжала бабка, бросила корзину с грибами и скрылась в неизвестном направлении.

— Что это она делала тут, так далеко от деревни? — задумчиво произнёс дракон, глядя вслед старушке, и повёл хвостом, опрокидывая перекладину с вещами прямо в костёр.

К счастью, одежда оставалась достаточно сырой, а потому не сильно пострадала от огня. Больше от травы, о которую я сбивал пламя. Затем я оделся в то, что ещё можно было надеть, и молча принялся жарить грибы над костром. В стороне над кустами алели уши Беляшика.

— Выходи, — наконец зову его я.

— Не могу, мне стыдно, — доносится из-за кустов.

— Это мне должно быть стыдно, — возмущаюсь я. — Это я столкнулся с пожилой женщиной в чём мать родила, не считая повязки на руке и амулета.

— Так и я тоже, — бормочет Беляшик.

— Что ты сравниваешь, драконам ведь не нужна одежда! Давай, выходи, а то я не уверен, что все грибы были съедобными. Ты разбираешься в грибах?

— Разбираюсь, — шепчет Беляшик и выползает из своего укрытия. Три гриба он советует выбросить, а остальное мы (то есть, в основном я) с аппетитом съедаем. При этом дракон избегает смотреть на меня.

— Может, превратишься? — предлагаю я ему. — Есть удобнее будет.

— Нет, — опускает он голову ещё ниже. — Одежды осталось мало, да и нам скоро в путь.

Уж не знаю, больше грибов он съел или затоптал, его дело.