Все необходимые меры

Первую половину утра они провели, осматривая участок пастбища рядом с ручьем. Местность была пугающе тихой и с трех сторон граничила с лесом. На карте это место выглядело идеальным для ВПП, а теперь, когда они оказались здесь, стало еще лучше. Но Чарли и Глен согласились, что что-то было не так, и никак не могли понять, что именно. Если уж на то пошло, то место было слишком тихим.

Пока Глен осматривал опушку леса через прицел своей SA80, Чарли в последний раз осмотрел местность, прежде чем принять решение. Внезапно он подозвал Глена к середине поляны. Там, в высокой траве, лежал деревянный поддон, похожий на те, которые Королевские ВВС или американцы обычно грузили, а затем сбрасывали из трюмов С-130. Они прошли немного и нашли еще один, потом еще. Деревянные доски все еще были относительно чистыми - сам факт того, что они вообще были здесь и не были растащены местным населением на дрова, говорил о том, что они пробыли здесь совсем недолго.

- Черт возьми, - сказал Чарли, - ты ведь знаешь, что это такое, не так ли?

Глен поднял взгляд к небу.

- Я бы сказал, босс, что "Эйр Америка"⁴⁰ жива-здорова и по-прежнему успешно работает.

- И это после того, как эти чертовы местные жители отказали в разрешении нам. - Чарли с горечью покачал головой. - Давайте убираться отсюда. Если они поймают нас в этом чертовом месте, то, скорее всего, пристрелят.

Он рассказал Глену о том, что произошло с нашим патрулем в Тузле, когда норвежцы не смогли доставить нас в Маглай из-за таинственного запрета на полеты, и все же ночью воздух был оглашен гулом высоко летящих C-130. Похоже, Тузла была не единственным местом, которое получала выгоду от секретной программы поставок оружия США. ЦРУ здесь было замешано по уши.

Раздражало не то, что грязные мошенники-янки были вовлеченные в большую игру в Горажде, Чарли и Глен решили, что мусульманам нужна военная помощь от кого-то, просто чтобы выстоять перед лицом хорошо отлаженной военной машины сербов. Что их насторожило, так это то, что несколькими днями ранее они запросили у мусульманского командира сброс груза снабжения с воздуха, и он отказал им. Если они, мусульмане, не могут получить припасы, сказал командир Чарли, то и у ОССК нет причин для этого. Все были бы в одной лодке. Но, очевидно, они не были в одной лодке с мусульманами, сказал Чарли Глену, когда они трусцой возвращались к "лендроверу".

Они ехали по направлению к центру города, когда Чарли притормозил и остановил машину. Впереди виднелось что-то похожее на фабрику: большое приземистое здание, относительно неповрежденное, но, по-видимому, заброшенное. То, чем была фабрика, имело для босса меньшее значение, чем то, что находилось перед ней: большая плоская бетонная автостоянка, над сверху которой не было никаких препятствий. Если бы здесь приземлился вертолет, его было бы относительно легко обезопасить, поскольку вся территория была обнесена солидным на вид забором из сетки-рабицы.

Они вышли из машины и перелезли через забор, чтобы осмотреться. Не успели они приземлиться на другой стороне, как с визгом подъехала военная машина. Из нее выскочили двое мусульманских ополченцев с пистолетами наготове.

- Садитесь в машину! - крикнул один из них.

Чарли и Глен посмотрели друг на друга. Затем Чарли повернулся к старшему из двух мусульман. Выпрямившись во весь рост и откинув назад свои светлые волосы, он начал бушевать в своей лучшей манере Хью Гранта.

- А теперь послушайте. Ja sam britanski oficir. Mi smo sa UN. Na sta se zalite? Я британский офицер. Мы сотрудники ООН. В чем, по-вашему, проблема?

Акцент был ужасный, но, похоже, это возымело желаемый эффект. Мусульмане убрали оружие в кобуры, пока Чарли бормотал свои извинения. Ему удалось убедить их, что они с Гленом просто вышли прогуляться, подышать воздухом и все в таком духе. Может быть, они действительно верили, что британские военные офицеры постоянно так поступают в зоне крупных военных действий. Может быть, они действительно думали, что офицеры британской армии сделаны из того же теста, что и Алек Гиннесс в "Мосту через реку Квай" и Майкл Кейн в "Зулусах". Во что бы они ни верили, это сработало. Двадцать минут спустя Чарли и Глен вернулись в банк и допрашивали Мишу, штатского переводчика, о том, на что они наткнулись во время своей экскурсии на северо-восток.

Миша смутился. Сначала он не хотел ничего говорить, но потом все выплыло наружу. Выяснилось, что они пытались провести разведку в той части города, где мусульмане устроили хорошо замаскированные заводы и склады боеприпасов. Здание, которое они видели, было отдано под производство гранат и снарядов. Для мусульман это было главным стратегическим секретом. Если бы сербы пронюхали об этом, все, что им нужно было сделать, это запустить снаряд через крышу и - бум! - все было бы кончено. Тот факт, что в этом районе было так тихо, был искусным обманом. Это заставило сербов поверить, что стрелять здесь не во что.

Учитывая тайные сбросы снабжения янки с воздуха и эту фабрику, Чарли и Глен не могли бы выбрать двух худших мест для поиска ВПП.

Они откинулись на спинку стула и посмеялись над этим, а Миша ушел, почесывая в затылке и удивляясь эксцентричному поведению британцев.

В ту ночь патруль составил план действий на следующие несколько дней. Ник и Ферджи должны были отправиться на север, чтобы проверить активность сербов на возвышенностях. Рэй и Дэйв должны были отправиться на юг, в район в южной части города под названием Бинаричи, где они получали постоянные сообщения о женщине, сербском снайпере, которая была невероятно хороша в своей работе. Как мусульмане узнали, что эту смертоносную работу выполняет девушка, так и не было установлено, но кто бы ни нажимал на спусковой крючок, он был мастером своего дела и регулярно производил смертельные выстрелы с расстояния более тысячи метров. Глен и Тоби, тем временем, должны были использоваться в качестве чистильщиков, перемещаясь с места на место с двойной обязанностью: искать признаки возобновления военной активности сербов и все время искать ВПП. Без этого эвакуация была бы невозможна.

Утром 14 апреля я без предупреждения явился в офис командующего мусульманским корпусом. Я сказал генералу Кисличу, что наша миссия завершена и мы уходим. Сейчас мне казалось невежливым упоминать о его поведении в связи с инцидентами, связанными с поджогами на этнической почве. Он знал, что я разозлился из-за этого, и с тех пор ничего подобного не происходило - вот что имело значение. Сегодня утром разведение войск возобновилось и, вероятно, должно было завершиться к полудню, когда мы должны были отправиться обратно в ГВ. Мы пожали друг другу руки. Мне нравится думать, что я увидел выражение искреннего сожаления на лице Кислича, но кто знает? В Боснии трудно что-либо понять, особенно по лицам. Я научился не придавать слишком большого значения внешнему виду. В конечном счете, я продолжал убеждать себя, что результаты - это единственное, что имеет значение.

- Возможно, вы будете так любезны передать мои поздравления генералу Роузу. - Кислич одарил меня полуулыбкой. - Кто знает? Возможно, у нас здесь даже установится небольшой мир. Будет ли у нас еще кто-нибудь из ОССК в Мостаре, сержант?

Я знал, что ответом на этот вопрос будет "нет", но держал это при себе. У ОССК и так было слишком много работы. Я сказал Кисличу, что бойцы подразделения, вероятно, вернутся в ближайшее время, но я не мог сказать, когда. Казалось, это его немного успокоило.

Как раз перед тем, как мы собрались уезжать, я позвонил Джеймсу в штаб-квартиру.

- Ну, на этом мы закончили, - сказал я ему. - Мы будем у вас через четыре-шесть часов.

- Планы изменились, Кэмми, - внезапно сказал он.

Я почувствовал прилив адреналина.

- Горажде?

- Нет, приятель. Слава богу, в Горажде все тихо. Мы хотим, чтобы ты поехал в Сплит.

- А как же группа Чарли? Держу пари, ему не помешала бы любая помощь, которую он может получить.

- Может быть, и так, но анклав закрыт. Реальность такова, что мы не смогли бы провести вас туда без большой гребаной вечеринки. Чарли повезло...

Он сделал паузу, без сомнения, немного уязвленный иронией своего выбора слов.

- Чарли повезло, что он попал в Горажде благодаря уникальному стечению обстоятельств. Честно говоря, вы будете гораздо более ценны для нас после того, как отдохнете несколько дней в Сплите. Вы, ребята, проделали чертовски хорошую работу. Отличная работа. Но отдохни немного, приятель. Мы внимательно следим за ситуацией. Мы делаем все, что в наших силах.

Мы добрались до Сплита без каких-либо проблем. Когда мы прибыли на место, уже смеркалось, и мы почти сразу направились к своим койкам. Я не осознавал, насколько я был измотан, пока давление не спало. Я проспал как младенец почти десять часов.

На следующее утро я встретился с несколькими старшими сержантами из эскадрона "B", которые только что прибыли из Херефорда, чтобы осмотреться. Ими командовал их сержант-майор, крупный парень по имени Фрэнк, который не брал пленных и имел странную привычку есть чеснок сырым, почти также, как остальные из нас могли бы выкурить сигарету или пожевать жвачку. Он утверждал, что это полезно для сердца, но никак не могло улучшить его общественную жизнь.

Присутствие Фрэнка и его товарищей в Сплите подсказало мне, что в отношениях между Боснией и полком произошли кардинальные изменения. Эскадрон "D" был первым, кто выступил в значительном составе. Мы были связующим звеном между ними и эскадроном "B", который должен был вступить в строй в ближайшие несколько недель. Это было почти так же, как если бы Босния стала частью программы, как если бы мы проводили время в Северной Ирландии.

- Ты занят? - спросил Фрэнк, как только мы остались наедине, чтобы поболтать.

- Можно и так сказать, - ответил я. - Полагаю, ты слышал о ситуации в Горажде.

Фрэнк торжествующе фыркнул, обдав мое левое ухо запахом чеснока.

- Да, но эскадрон "B" скоро будет здесь. Вы, ребята, сделали свое дело, но теперь можете расслабиться. Дальше мы сами разберемся.

Я посмотрел на него и ничего не сказал, но в душе мне стало немного жаль этого парня. Он не знал, что на него вот-вот обрушится. Никто из них не знал.

Пока я продолжал знакомить сержантов эскадрона "B" с обстановкой, Кейт и Пол по очереди дежурили у рации в нашей оперативной комнате. Она находилась примерно в двадцати метрах от нашего общежития. Она была очень похожа на комнату управления в Горни Вакуфе. Половина помещения была отведена под планирование и тактику, а половина - под склад. Учитывая ситуацию в Горажде, мы решили, что лучше всего иметь кого-то постоянно под рукой, в дополнение к местному "чешуйке", для обеспечения связи. Мы даже решили, что было бы разумно поставить здесь койку, чтобы обеспечить анклаву Горажде круглосуточное внимание, которого он заслуживает.

Примерно в середине дня, когда я только что закончил рассказывать Фрэнку и его приятелям о Мостаре, дверь комнаты для брифингов открылась. Я поднял глаза и увидел Кейта. Он поманил меня в сторону от группы.

- Кэм, тебе лучше позвонить в ГВ, и побыстрее. Только что звонил Джеймс. У него был такой голос, словно он был чертовски мрачной смертью.

- Что случилось? - спросил я, перепрыгивая через три ступеньки на верхний этаж.

- Я не знаю. Но, судя по голосу этого парня, что бы это ни было, оно не к добру.

Спутниковую связь было слишком сложно настроить в спешке, поэтому я переключился на стационарный телефон. Я сразу же нажал на скремблер - маленькую кнопку сбоку телефонной трубки, которая позволяет безопасно разговаривать. Я почувствовал, что, возможно, это и есть наш призыв отправиться в Горажде. Я не хотел рисковать.

- Кэмми?

В его голосе было что-то такое, чего я никогда раньше не слышал.

- В чем дело, Джеймс? - спросил я.

- Мне нелегко сказать тебе это, приятель. Мы только что получили сообщение из Горажде. Ферджи ранен выстрелом в голову. Они пытаются вызвать вертолет, чтобы добраться до него, а затем доставить его в Сараево. Также есть информация, что Ник Эванс, капитан эскадрона "D", также был тяжело ранен. Мы не уверены, что произошло, но, похоже, сербы открыли по ним огонь. Извини, приятель, но это все, что у меня есть на данный момент. Конечно, мы будем держать вас в курсе, но мне пора идти. Здесь творится черт знает что.

И это было все. Мне потребовалось некоторое время, пока я сидел один в темноте операционного зала, чтобы осознать это сообщение. Детали были такими скудными. Мне пришлось бороться с разыгравшимся воображением, чтобы заполнить пробелы. Все, что я знал наверняка, это то, что Ферджи получил пулю в голову, и этого было достаточно. Я чувствовал себя разбитым. Пуля попала в голову. Боже мой, этого мы все боялись. Он был уже мертв? Был ли он жив, лежал ли где-нибудь в поле, ожидая вертолет? Если бы его доставили в Сараево, смогли бы врачи спасти его? Пуля попала в мозг. Господи, никто после этого не выжил, не так ли? А даже если бы и выжил...

Я сидел, обхватив голову руками, и пытался найти ответы.

Глен забрался на примерно пятнадцатиметровую телевизионную вышку в Салихова-Рабан, направляя бинокль на разворачивающуюся перестрелку на холмах, в четырех километрах на север. Тоби под ним возился с незначительным ремонтом "лендровера". Они заново переживали инцидент, произошедший несколькими днями ранее, когда сербский снаряд с визгом влетел в кусты и разорвался прямо рядом с тропинкой, по которой они шли.

У них семерых вошло в привычку в такие моменты позволять себе немного "поиграть в цыпленка". Даже Чарли присоединился к ним. Однажды, когда над ними просвистел особенно крупный снаряд, Глен и Тоби стиснули зубы и остались стоять на месте. Когда они повернулись, Чарли лежал на животе, осматривая землю и восхищаясь редкой красотой боснийских трав и сорняков. Он заявил, что ничего не знает ни о каких снарядах.

В определенные дни в Горажде требовалось сухое чувство юмора , чтобы просто выжить.

Когда в чаще разорвался снаряд, нервы Глена не выдержали, и он бросился на тропинку и обернулся, ожидая увидеть Тоби, лежащего в траве рядом с ним. Но Тоби остался на ногах; парень просто стоял там, выпрямившись, как палка. Шрапнель едва успела застучать по деревьям и отскочить от зданий вокруг, когда Тоби посмотрел на Глена сверху вниз и сказал: - Ты придурок!

- Что ты имеешь в виду? - недоверчиво спросил Глен. - Ты что, не слышал этого?

Каким-то образом, за прошедшие секунды Тоби удалось взять себя в руки.

- Что слышал? - беспечно ответил он.

За это замечание он получил прозвище "Железные Яйцы". Они все еще смеялись над этим, когда в "лендровере" затрещало радио. Внимание Глена все еще было приковано к сражению. Последние пару дней было тихо, но теперь появились признаки того, что ситуация снова накаляется.

Ник и Ферджи отправились ближе к месту стычки, чтобы попытаться получить дополнительную информацию. Снова затрещало радио. Затем голос Ника зазвучал на полной громкости:

- Контакт! У нас был гребаный контакт! Ферджи получил пулю в голову. В меня тоже попали. Глен, Тоби, если вы это слышите, они проносятся мимо и направляются к вам. Убирайтесь оттуда на хрен, или вам конец. Повторяю, они проносятся мимо нас, чтобы занять вашу позицию. Прием.

Четники. Иисусе.

Сила этого сообщения - с его пьянящей смесью предупреждения и катастрофы - привела в действие эквивалент небольшой бомбы. Глен в своем гнезде попытался проделать спуск пожарного на всем протяжении пути вниз по металлическим конструкциям, но в итоге упал с последних шести метров. Мысль о том, что ему придется сражаться с бандой вонючих, закаленных в боях сербов, не давала покоя, когда он осознавал, что двое людей ранены, причем один серьезно. Он так и не почувствовал землю, которая бросилась ему навстречу.

Через несколько секунд Тоби опустил капот, и "лендровер" был готов к отъезду. Глен уже связывался по рации с Чарли в банке.

- Что вы собираетесь делать? - спросил Чарли.

Глен и Тоби примерно знали, куда отправились Ферджи и Ник, но это была большая территория, и точно определить было невозможно. Они снова безуспешно пытались связаться с Ником. Глен крепко задумался.

Если бы они остались, а сербы устремились к ним, были все шансы, что погибли бы четверо, а не двое. Если бы они ушли, двое коллег - двое друзей- несомненно, погибли бы. По крайней мере, один, судя по всему, уже мог быть мертв.

Это было одно из тех решений о жизни и смерти, которые должны были быть приняты за наносекунду. Глен нажал кнопку передачи.

- Какого черта? - сказал он Чарли. - Мы пойдем и заберем их.

Две минуты спустя они восстановили контакт с Ником. Он смог сообщить им координаты места, где на него и Ферджи было совершено нападение. В это время они находились в "лендровере", который медленно продвигался вперед по дороге в предгорьях. Он сообщил еще одну важную деталь, прежде чем рация снова отключилась. По его словам, "лендровер" подвергся нападению на S-образном повороте.

Они отправились в путь пешком, следуя по склону, который вел к месту, указанному на карте. Внезапно на гребне в двухстах метрах впереди показались пять силуэтов. Глен и Тоби замерли.

- И что теперь? - прошипел Тоби. Он стоял в футе или двух позади Глена, глядя на молчаливые, неподвижные фигуры впереди.

- Сербы или мусульмане? - прошептал он. Глен прищурился от яркого света. Солнце находилось прямо за их комитетом по встрече. Быстро опознать их было невозможно.

- Твое предположение так же верно, как и мое, - спокойно ответил старший сержант.

Он глубоко вздохнул и добавил:

- Хватит, у нас не весь день впереди. Поехали

Он поднял правую руку.

- Ne pucaj. - Не стреляй.

На гребне холма появилось еще несколько фигур. Они быстро подсчитали по головам. Всего их было около двадцати, вооруженных автоматами АКС и пулеметами, обмотанных бандольерами, набитыми патронами.

- Если меня подстрелят, - сказал Глен уголком рта, - ты отвалишь и направишься к машине, понял?

Ожидая какого-то подтверждения, но не получив его, он бросил взгляд через плечо. На мгновение ему показалось, что Тоби сбежал.

Но Железные Яйцы прилип к нему, как клей. Он выдавил из себя улыбку.

- Извини, приятель, - сказал он. - Мы оба в этом по уши. Хотя спасибо. Я куплю тебе пинту пива, если мы выберемся из этого живыми.

Глен стиснул зубы.

- Пусть будет сливовица, - ответил он, хотя терпеть не мог этот напиток.

Солнце скрылось за линией хребта, и Глен внезапно увидел лица людей на нем. Его встретили мертвые взгляды людей, которые знали, что для них все кончено, их умы были полны уверенности в том, что произойдет с ними и их семьями, когда сербы ворвутся в город.

Группа с трудом прошла мимо, даже не взглянув на них. Глен схватил одного из отставших, мальчишку-подростка, и чуть ли не силой вытянул из него ответ, используя смесь ломаного сербохорватского и мимики.

Должно быть, его выдал акцент. В глазах парня на мгновение промелькнуло узнавание.

- А, британец...

Он медленно повернулся и указал на местность за линией хребта.

Двое солдат снова начали подниматься по склону. Когда они оглянулись, отряд мусульман уже растворился в тонкой струйке дыма, который поднимался над разбросанными внизу деревушками.

Теперь они видели масштабы наступления сербов. Утренняя перестрелка была прелюдией к полномасштабному штурму. Они знали, что на этот раз сербы предпримут последний рывок, чтобы захватить город. Однако теперь все выглядело так, как будто мусульманам удалось удержать их всего в километре от телебашни.

Глен спрятался за россыпью валунов и попытался связаться с Ником по рации, но ничего не получил в ответ, что заставило его заподозрить худшее. Он сообщил об этом Чарли.

Общаться по радио становилось все труднее. Чтобы что-то расслышать, Глену приходилось увеличивать громкость. В результате все, что говорил Чарли, сопровождалось оглушительным треском помех.

Оба мужчины согласились продолжать в том же духе, но с этого момента они должны были отказаться от рации и пользоваться мобильным телефоном "Моторолла", который Глен привез с собой. В ситуации повышенной опасности, в которую они попали, все, чего удалось бы добиться радиошуму, это привлечь внимание всех, кто находился поблизости.

Вспомнив невероятную точность стрельбы снайперов, которую они видели в Боснии, Тоби спросил:

- Ты же не думаешь, что она где-то здесь, не так ли?

- Кто?

- Тысячеметровая девчонка.

- Да, приятель, - выдохнул Глен. - Вот этого мне сейчас действительно не хватало.

Они добрались до гребня и спрятались за камнями. Под ними простирался склон, усеянный пнями деревьев и воронками. Это была точная копия того места, где они побывали несколькими днями ранее. Несколько сосен пережили безжалостные артиллерийские обстрелы, но они были лишены всякой зелени. Из-за надвигающихся с востока облаков это было мрачное зрелище.

Со своего наблюдательного пункта Глен и Тоби разглядели демаркационные линии между позициями сербов и мусульман. Примерно в километре от них, в зоне, которая представляла собой своего рода нейтральную полосу, они смогли разглядеть изгиб дороги, где потерпел крушение выкрашенный в белый цвет "лендровер". Но самого автомобиля не было видно.

Несмотря на то, что они осматривали местность с помощью оптики, ни один из них не смог обнаружить ни следа Ферджи или Ника.

Они пробыли там не более пары минут, когда группа мусульман поднялась на гребень позади них. Минуту спустя Глен и Тоби стояли перед командиром в наполовину занятой траншее. Офицер-мусульманин был высоким, худощавым мужчиной с двухнедельной щетиной на щеках. Он слушал, как они рассказывали ему о Ферджи и Нике.

Командир знал все о "лендровере". Он утверждал, что сербы открыли по нему огонь, зная, что это машина ООН. Он также утверждал, что двое из ОССК лежали в траншее, которую все еще с трудом удерживали мусульманские силы. По его словам, это было обозначение позиции, расположенной рядом с обрывом на каком-то возвышении, всего в нескольких метрах от сербских позиций. По его словам, некоторое время назад он потерял связь с траншеей и больше не знал, живы ли те, кто находился в ней, или мертвы. Несмотря на угрозу неминуемого нападения сербов, он выделил отряд из трех человек, чтобы доставить Глена и Тоби к последнему известному месту, где находились Ник и Ферджи.

Они уже собирались двинуться по пересекающейся сетке траншей, когда сербская зенитная артиллерийская батарея открыла по ним огонь. Глен разговаривал по "Мотороле" с Чарли, когда упал первый снаряд. С одной стороны траншеи взлетел целый ком земли. Невероятно, но все восемь человек, находившихся внутри, избежали ранений. Еще один тройной залп ударил по стене траншеи, вынудив всех отойти на соседние позиции.

Глен, Тоби и их сопровождающий продолжали идти, пока не достигли траншеи, находившейся примерно в трехстах метрах от той, в которой должны были находиться Ник и Тоби.

Глен высунул голову из-за парапета. Очередь из крупнокалиберного пулемета вспорола землю в метре или двух от его лица. Бросив короткий взгляд на местность впереди, он увидел, что их цель была отрезана от остальной сети траншей, но все еще сопротивлялась сербам.

Чуть левее виднелись остатки леса. Они направились к нему, были замечены сербами и подверглись минометному обстрелу. Над их головами раздались воздушные разрывы. Когда вокруг них засвистела осколки, они вернулись в траншею и связались по "Моторолле" с Чарли.

Поскольку батарея садилась, Глен сообщил ему, что единственный способ добраться до Ника и Ферджи - это организовать ночную атаку на позиции сербов, устранить угрозу их минометного и пулеметного огня, а затем отправиться внутрь и провести эвакуацию. Мусульмане, по его словам, уже согласились на это и, пока они разговаривали, собирали ударную группу. Оставалось только переждать и молиться, чтобы сербы тем временем не предприняли свою собственную атаку до наступления темноты. Затем они войдут и нанесут по ним удар.

Они так и не услышали ответа Чарли, потому что в этот момент батареи сели окончательно, и над ними пролетел американский штурмовик А-10. К тому времени, когда Чарли восстановил связь по радио, сербы прекратили огонь, зная, что А-10 рыщет в поисках целей. Если не считать странного, пронзительного воя сдвоенных турбин, когда самолет кружил над ними, на поле боя воцарилась зловещая тишина.

- Глен, - раздался хриплый голос Чарли, - у нас нет мандата. ООН распнет нас за это

- К черту мандат, - сказал ему Глен. - Мы должны вывести их оттуда, босс.

Он посмотрел на часы. Прошло больше часа с тех пор, как он получил первое сообщение от Ника с телебашни.

- Послушайте, - ответил Чарли, - оставайтесь на своих позициях, пока я не свяжусь со штаб-квартирой и не запрошу о воздушном ударе.

И тут радио замолчало.

Они наблюдали, как А-10 в сгущающихся сумерках кружил над полем боя. Они ждали, что самолет вот-вот нанесет удар, но этого так и не произошло. Пятнадцать минут спустя, к их глубокому ужасу, самолет покачал крыльями и направился домой.

У мусульман случился апоплексический удар. К черту все это, подумал Глен. Вот и пропала надежда на какую-либо помощь. Если они собирались добраться до двух раненых, им пришлось бы делать это самим. Глен попытался связаться с Чарли по рации, но не смог.

- Чушь собачья, - сказал он Тоби. - Мы подождем, пока стемнеет, а потом начнем действовать тактически.

Час спустя они легли на живот и проползли оставшиеся триста метров до траншеи. Им удалось немного разогнать темноту с помощью ночных оптических прицелов, которые были установлены на их SA80. Однако оба мужчины понимали, что то, что хорошо для них, хорошо и для сербов. Они прижались к земле и молились, чтобы четник с тепловизором не заметил их и не прицелился в них, чтобы выстрелить.

В нескольких метрах от траншеи Глен проверил ее с помощью прицела, затем бесшумно, как пантера, спрыгнул в нее, держа свою SA80 наготове. Тоби скользнул следом за ним. Они прочесывали лунные тени своими прицелами, едва осмеливаясь дышать. Им потребовалось на мгновение больше времени, чем следовало, чтобы осознать правду, потому что ни один из них не хотел в это верить. Траншея была брошена.

Глен привалился спиной к боковой стене. Он уставился в ночное небо. Из долины время от времени доносились автоматные очереди. В остальном было странно тихо. Тоби присел на корточки рядом с ним. Единственным звуком, который они могли различить между редкими вспышками выстрелов, были разговоры и смех четников в их окопах. Они были чертовски близко.

- Что теперь? прошептал Тоби.

- Мы зашли так далеко. Я собираюсь крикнуть им. Они должны быть где-то рядом

- Не будь идиотом, - прошипел Тоби. Сербы обрушатся на нас, как тонна кирпичей. Послушай, Глен, мы сделали все, что могли, для Ника и Ферджи. Их здесь нет.

Глен на мгновение погрузился в самоанализ, затем оттолкнулся от стены траншеи.

- Ты прав. Давайте убираться отсюда к чертовой матери, - сказал он.

Он осмотрел землю между ними и сербами с помощью ночного прицела. Затем он перелез через край траншеи.

Они ушли тем же путем, что и пришли, ползком по замерзшей грязи на дороге. Затем они поднялись на ноги и двинулись обратно по тропе, используя тот же испытанный метод, что и раньше - Глен впереди, затем Тоби.

Под повторяющийся припев "Я британец" они прошли пешком весь путь до "лендровера", к своему изумлению обнаружили, что он все еще стоит там, где они его оставили, и быстро поехали к банку. Это была тактика, порожденная отчаянием. Вокруг них были очаги боевых действий, когда сербы и мусульмане вступали в сражение за каждый дом.

Вернувшись на базу, они обнаружили, что Ферджи был вывезен из анклава вертолетом, благодаря двадцатиминутному перемирию, организованному ООН. Его и Ника нашел мусульманский взвод и отвез на их собственном "лендровере" в больницу на окраине города. Удивительно, но она все еще был в руках защитников, но и только.

Врачи остановили кровотечение из ран Ника, которые были серьезными, но не опасными для жизни. Он был ранен в плечо. Однако Ферджи была в ужасном состоянии. Сербы произвели два выстрела, когда ехали вперед, чтобы осмотреть поле боя. Одна пуля прошла через спину и попала Нику в руку, другая пуля пробила лобовое стекло и попала Ферджи в голову. По словам врачей, его единственным шансом на выживание было доставить его на операционный стол, предпочтительно в госпиталь ООН, где у них были необходимые навыки и все необходимые лекарства и оборудование.

С помощью невероятных усилий Чарли удалось связаться с Сараево, а Сараево - со штаб-квартирой боснийских сербов в Пале. Сербы согласились на кратковременное прекращение огня, чтобы вертолет ООН мог приземлиться на футбольном стадионе к югу от города и вывезти Ферджи по воздуху.

Из-за особенностей местного рельефа и преобладающих погодных условий ни Глен, ни Тоби не слышали, как прилетел вертолет. Он проскользнул под прикрытием А-10, который патрулировал небо над ними, казалось бы, таким отстраненным и бессердечным образом. Когда вертолет улетел, работа А-10 была закончена, и он повернул домой.

Глен и Тоби доложились Чарли, который выслушал их с благодарностью, а затем посоветовал им немного отдохнуть. Но сон не шел. Все думали о Ферджи. Все воинские подразделения сплочены, но я знаю, что немногие так заботятся о своих, как SAS. Пока жизнь Ферджи висит на волоске, покоя не будет ни у кого.

Чарли заставил себя сосредоточиться на наступлении сербов, которые теперь сокрушали оборону мусульман на севере и востоке. Как верный старый паром, Горажде, разбитый и продырявленный в нескольких местах, был готов отказаться от борьбы и кануть в лету. Но Чарли отказывался сдаваться.

Он вышел на связь по радио и сказал ГВ, что теперь есть только одна возможность спасти Горажде от кровавой бойни, когда сербы ворвутся в центр города. На рассвете следующего дня им требовалось нанести воздушные удары. И они были нужны в избытке. Сила была единственным языком, который понимали сербы.

Завтра, по его словам, ни ООН, ни НАТО не должны предпринимать никаких чертовых ударов кулаком. Он попросил ГВ получить необходимые разрешения, чтобы по сербам был нанесен удар, и удар сильный - ради Рэя, Ника, Ферджи и тысяч людей, которые в противном случае погибли бы в этой ужасной трагедии.

Три часа спустя телефон зазвонил снова, и я получил известие, которого, вопреки всем надеждам, ожидал. Вертолет доставил Ферджи в Сараево, и там его смогли доставить на операционный стол, но даже большое сердце Ферджи не выдержало последней великой схватки в его жизни, и он скончался в разгар борьбы врачей за его спасение. Его травмы были слишком серьезными. Удивительно, что он прожил так долго.

Я получил известие в темноте оперативного зала. "Чешуйка", который был там, когда поступил вызов, встал и убрался восвояси. Я не знаю, как долго я оставался у рации с выключенным светом. И только когда она затрещала - я оставил ее включенным, чтобы следить за другой половиной передач отряда из Горажде в ГВ, и я услышал, как Чарли снова проверяет связь, я вспомнил, что это еще не конец, совсем не конец.

Внутренний голос твердил мне, что мы должны оставить все это позади и сосредоточиться на предстоящих трудных часах. Мы многим обязаны Чарли и остальным, а также Ферджи. Спускаясь по лестнице, я заметил, что все клерки ООН, водители и наемные работники расступаются перед лестницей, освобождая мне дорогу. Я так и не узнал, знали ли они о Ферджи, или это было просто мое воображение, но внезапно мне показалось, что весь мир сосредоточился на нашем маленьком сообществе. Это было неприятное чувство. Как единое целое, мы не привыкли к вниманию. Я чувствовал, как тени тянут меня назад, но сначала я должен был сообщить эту новость Кейту и Полу.

Я нашел их в кубрике. Будучи новобранцами, они недолго знали Ферджи, но все равно были потрясены. Ферджи был очень популярным бойцом эскадрона. Было трудно поверить, что его больше нет.

Я сказал им, что буду в оперативном зале, если понадоблюсь. Вернувшись в темноту, где составляли мне компанию только красные и зеленые диоды радио и спутниковой связи, мое настроение сменилось с печали на гнев. К настоящему времени стало очевидно, что в Горажде были созданы все необходимые условия для повторения Сайгона, но все, что я видел и слышал, это бездействие ООН.

Всемирная служба Би-би-си со ссылкой на американских официальных лиц сообщила , что сербы захватили все стратегические точки в городе и теперь находятся в пределах пятисот метров от больницы, куда Ник и Ферджи были доставлены после нападения. Это прозвучало несколько пессимистично, но отражало отчаянный характер ситуации. Командование сербской армии призывало мусульман сдаться, а всем гражданским - найти убежище за сербскими позициями.

Харис Силайджич, премьер-министр Боснии, выступил в прямом эфире , обвинив ООН в "людях, которые погибли, и в тех, которые будут убиты сегодня вечером и завтра". Он завершил свое выступление словами: "Мы не знаем, что еще должны сделать сербы, чтобы понести наказание".

Сербы, со своей стороны, ясно дали понять, что смерть Ферджи, возможно, не была случайным происшествием. Пропагандистская машина в Пале заявила, что "два солдата ООН" находились слишком близко к линии фронта".

- Их не должно было там быть, - сказал представитель пресс-службы. - Они должны были находиться в городе. Мы подозреваем, что они были передовыми авианаводчиками.

Ошибаетесь, ублюдки. Это была работа Рэя. И Рэй, несмотря на осколочное ранение, все еще был в игре.

В Сараево специальный посланник ООН Ясуси Акаши заявил, что в течение дня рассматривался вопрос о нанесении авиаударов, но он был отклонен из-за временного прекращения боевых действий, чтобы позволить вывезти Ферджи - "раненого солдата ООН". Что ж, воздушный транспорт пришел и ушел. И теперь Ферджи был мертв. Так что, черт возьми, они собирались с этим делать?

Я связался по спутниковой связи с ГВ.

- Кев, ради бога, когда они собираются нанести несколько авиаударов?

В голосе Кевина слышалась ужасная усталость.

- Мы делаем все, что в наших силах, Кэмми. Это не так-то просто, приятель.

- Попробуй объяснить это тем,кто в анклаве.

Я положил трубку и на мгновение прикрыл глаза. Затем я снова поднял ее. Я был удивлен, обнаружив, что Кев все еще там.

- Послушай, мне жаль. Я знаю, что штаб полка делает все, что в его силах. Это из-за всех этих замен. Это выводит меня из себя.

Кев собирался что-то сказать, когда Чарли вышел на связь. Его связь с ГВ была слабой. Я повесил трубку, чтобы Кев мог разобраться с этим. Чарли попросил разрешения поговорить с Джеймсом как раз в тот момент, когда Пол и Кейт вошли в оперативную комнату. Мы сидели и слушали последовавшую за этим перепалку.

- Джеймс, послушай меня, - настойчиво сказал Чарли. - В городе сербы. Мусульмане сражаются за каждый дом и каждую улицу. Это похоже на последние дни рейха и худшую ночь в Бейруте в одном флаконе. Мы принимаем на себя до хрена ударов. Защитники пока держатся, но только-только. И, в довершение всего, у нас кончаются батареи.

- А ты не можешь их подзарядить? - спросил Джеймс спросил.

Он кричал, чтобы его услышали. Сигнал Чарли стал еще слабее.

- Генератор вышел из строя, приятель. Все, черт возьми, пропало.

Последовала краткая пауза, наполненная шипением и стонами атмосферных искажений.

- Анклав пал, Джеймс. Он может быть, продержится сегодня и завтра. Но анклав пал, приятель, поверь мне. Сербы будут здесь в любой момент...

- Подождите минутку! Держитесь!

По радио раздался незнакомый голос. Я посмотрела на Кейта и Пола. Это было не так говорил Джеймс. Это даже не было похоже на вызов из ГВ. Если бы это не было произнесено со всей той резкостью, на которую с легкостью способны некоторые офицеры, я бы подумал, что это глушит какая-то рация сербов .

Теперь я узнал этот голос. Он принадлежал майору из полка, входившего в штаб Роуза в Сараево. Точно так же, как мы отслеживали сообщения, поступающие в центр и из него, там, конечно же, находился передовой штаб СООНО. Этот майор, как я теперь вспомнил, был связным офицером в штабе генерала.

- Чарли, это Ричард из штаб-квартиры. Следи за своим выбором слов, приятель.

- Что, черт возьми, ты имеешь в виду? - спросил Чарли.

Несмотря на слабость сигнала, в его голосе слышалась смесь удивления и негодования.

- Я хочу сказать, что вам следует подумать, прежде чем говорить. Мы имеем дело не только с военной ситуацией. Все это очень политизировано. Горажде не пал. Он не падет.

Пока я слушал, мой гнев вернулся с удвоенной силой. Мне захотелось снять трубку и задать этому парню взбучку. В чем этот придурок обвинял Чарли? В пораженчестве? Кого они боялись в Сараево? Кучку умиротворяющих политиков в Брюсселе или несколько сладкоречивых бюрократов в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке?

К счастью, Чарли был большим мальчиком. Он знал, что к чему. Если он сказал, что безопасное убежище рушится, значит, так оно и было. Последнее, в чем он нуждался, так это в лекции о политическом этикете с его стороны.

- Послушайте, - сказал связной офицер. - Потерпите еще немного. Мы пытаемся нанести авиаудары, как только сможем. Если ты продержишься до рассвета, Чарли, самолеты прилетят. Имей веру, парень. С истребителями над головой сербы отступят или, по крайней мере, воздержатся на некоторое время. Тогда мы все сможем подумать еще раз.

К тому времени, как он закончил говорить, Чарли уже отключился от эфира. Очевидно, его батареи только что испустили дух.

Глава 11

Наступил рассвет, а натовских самолетов не было видно. Патруль по очереди дежурил на крыше банка. Когда солнце поднялось над холмами, стало видно, как развивалось сражение в течение ночи. Звуки боя доносились со всех сторон. Пожары были повсюду, некоторые из них - совсем рядом.

Дэйв и Рэй, которые первыми прибыли на стражу, сообщили, что сербы были на расстоянии вытянутой руки к югу и востоку, но их наступление было остановлено "матерью всех мусульманских контратак". Ни у кого не было иллюзий относительно того, как долго защитники смогут продержаться.

На севере и западе картина была более запутанной. Судя по дыму, который поднимался над домами на окраине города, мусульмане все еще удерживали часть территории на расстоянии трех-четырех километров. Это казалось едва ли возможным, но каким-то образом Горажде держался на кончиках пальцев.

Когда Дэйв навел оптику на телевышку, он увидел людей, которых принял за мусульман, бывших без рубашек и залезших до середины вышки. Они размахивали флагами, что выглядело как безумный акт мятежа и неповиновения. Он подозвал Макки, их военного переводчика. Маки взглянул и мрачно объявил, что на флагах изображен двуглавый орел. Это были не мусульмане, сказал он Дэйву, а четники.

- Похоже, они в полном улете, - сказал Дэйв, держа изображение башни в бинокле. - Я никогда не видел ничего подобного.

Рэй отрегулировал фокусировку своей оптики как раз вовремя, чтобы увидеть, как серб взбирается на вершину. Полуобнаженная фигура продолжала поливать землю пулеметным огнем по дикой дуге в 270 градусов, которая, должно быть, охватывала позиции как своих, так и мусульман.

- Господи Иисусе, - сказал Рэй, глядя в свой бинокль, - они в отрыве, полном.

Когда четник израсходовал все патроны, он спустил штаны и помочился на ветер. С крыши было видно, что он покатывается со смеху. Люди внизу были обливаемы мочой, но никто из них, казалось, этого не замечал, не говоря уже о том, чтобы обращать на это внимание. Были ли они накачаны наркотиками по самые глаза, обезумели ли от войны или от сочетания того и другого, сказать было невозможно.

За последние две недели это подразделение, вероятно, только и делало, что убивало, грабило и насиловало, пересекая границы Горажде. Человеческая порядочность, с которой родились эти люди, теперь растворилась в пьянящей коллективной жажде крови, которую не могли излечить ничего, кроме метких пуль. Для Рэя и Дэйва это было серьезным предзнаменованием грядущих событий. Ни один четник, одержимый желанием полакомиться плотью своего поверженного врага, никогда не обратит внимания на листок бумаги, подписанный в Нью-Йорке, или на светло-голубой флаг, вывешенный над дверью изрешеченного пулями банка.

- Я говорю тебе здесь и сейчас, приятель, - сказал Рэй, сверля Дэйва взглядом, - что эти ублюдки меня не схватят.

Макки, который все еще наблюдал за башней в бинокль, внезапно издал возглас надежды.

- Смотрите, - крикнул он, - сейчас мы контратакуем.

Трое мужчин наблюдали, как двадцать мусульман бросились вверх по дороге в лобовую атаку, которая носила все признаки атаки смертников. Они не прошли и пятидесяти метров, когда сербы поняли, что происходит, и направили на них все стрелковое оружие, которое у них было.

Мгновение спустя половина мусульманского контратакующего отряда была уничтожена. Те, кто еще мог держать в руках оружие, лежали на улице там, где упали, и открывали ответный огонь. От ударов по металлическим конструкциям взлетали искры, когда мусульмане обстреливали башню пулями. Было видно, как невменяемый идиот наверху отчаянно пытается вытащить из набедренного кармана новый магазин, а пули свистят и рикошетят от надстройки вокруг него. Внезапно посреди его груди расцвел ярко-красный цветок, и он раскинул руки. В какой-то момент он застыл на второй ступеньке от вершины, широко раскинув руки, как ныряльщик, готовящийся к большому прыжку. Затем еще две пули попали ему в верхнюю часть тела, и он совершил пируэт с вершины, упав по спирали, как семечко платана, головой вниз на бетон внизу.

Еще несколько сербов упали на землю, прежде чем мусульмане были подавлены превосходящей огневой мощью. Битва за телебашню была короткой и кровопролитной, но в конце концов закончилась.

Для Чарли приоритетом дня было забрать Ника из больницы и доставить его во временное убежище в банке. Тоби и Глен отправились за ним на "лендровере". Больница была окружена обороняющимися, которые добились некоторого успеха в сдерживании сербов. Но она по-прежнему подвергалась спорадическим минометным и артиллерийским обстрелам, иногда довольно сильным. После ужасных поисков по залитым кровью коридорам и палатам, вдоль стен которых лежали тела раненых и умирающих, они нашли Ника. Он был накачан наркотиками под завязку, но он все еще испытывал сильную боль. Несмотря на ужасные условия работы, врачи больницы, которые были отчаянно перегружены работой, хорошо его подлатали. Пуля попала ему в руку чуть ниже плечевого сустава и раздробила кость в десятке разных мест. Входное отверстие было не слишком большим, но на выходе пуля проделала в плоти Ника приличную дыру. Чтобы вправить кость, врачам пришлось скрепить ее множеством болтов, удерживаемых на месте чем-то похожим на экзоскелет из конструктора на его предплечье. Это громоздкое устройство торчало из его тела под неправдоподобно прямым углом.

Когда у них появилось время оценить его состояние, Глен и Тоби были поражены всеми последствиями травм Ника. Помимо того, что он все еще нуждался в серьезной медицинской помощи, они оба поняли, что ему вообще не следовало находиться здесь. Глядя на него, они открыто сочувствовали, но в глубине души оба человека думали об одном и том же: почему, черт возьми, он не улетел на вертолете, который доставил Ферджи в госпиталь?

Ник приветствовал их глупой, счастливой улыбкой. Он явно был рад их видеть, хотя Тоби и Глен не были уверены, что он знает, кто они такие. На обратном пути в банк, неловко втиснутый на переднем сиденье "Лендровера" между двумя своими коллегами, Ник расспрашивал их о состоянии дел на тактическом фронте и о Ферджи. Глен и Тоби обменялись короткими, но многозначительными взглядами. Не было никакого смысла рассказывать Нику, как все было на самом деле. Парень был не в том состоянии, чтобы выслушивать правду: что патруль наполовину в дерьме, а Ферджи мертв. Когда его мысли прояснятся от наркотиков, он довольно скоро узнает правду. Если нет, то ему, вероятно, повезло.

Как только Ник вошел, Чарли хватило одного взгляда, чтобы заметить его серое, осунувшееся лицо и измученный взгляд. Он приказал ему идти в хранилище и оставаться там.

Второй задачей Чарли было подзарядить аккумуляторы для их радиоприемников. В конце концов кто-то нашел достаточно бензина, чтобы генератор работал достаточно долго и подзарядил аккумуляторы. С запасом энергии, Чарли поговорил с ГВ и сообщил штабу полка точное время, когда он будет сообщать по радио последние новости о ситуации. Со своей стороны, штаб полка сказал Чарли быть готовыми к еще одной воздушной атаке.

Чарли немедленно отправил Рэя в отель "Градина", еще одно высотное здание в двухстах метрах к западу, откуда открывался великолепный вид на город. Здесь у Рэя были высота, простор и уединение - три составляющие, которые позволяли ему сосредоточиться на своей работе передового авианаводчика патруля

Единственный человек, который регулярно поднимался туда, он до сих пор умудрялся избегать внимания сербских снайперов. Он очень хотел, чтобы так и оставалось. В любом случае, быть ПАН - это жестко. Когда ты пытаешься делать свое дело, вокруг тебя свистят пули, что не способствует концентрации внимания. Это может даже привести к тому, что ты направишь бомбы не туда, куда нужно. И последнее, что им было нужно, это чтобы Рэй

обрушил на мусульман всю мощь авиационных фугасов.

Вернувшись на крышу банка, остальные члены патруля попали под снайперский огонь. Глен, Дэйв и Тоби решили выбить несколько кирпичей из окружающей метровой стены, через которые можно было направлять оптику и оружие, не рискуя получить пулю в лоб каждый раз, когда они выглядывали из-за парапета.

Они не знали, что на крыше здания, которое вместе с их собственным возвышалось над горизонтом города, Рэй только что вступил в контакт с парой "Си Харриеров" Королевского военно-морского флота из 801-й эскадрильи, действовавшей с борта корабля Ее Величества "Арк Ройял" в Адриатическом море.

Его рация снова затрещала.

- Четыре Ноль-Альфа, Четыре Ноль-Альфа, это Фокстрот Танго Ноль-Один. Проверка связи. Прием.

Рэй почувствовал прилив адреналина. Он всегда его чувствовал при первом контакте. Ведущий самолет снижался на высоте пяти тысяч метров над начальной точкой, или НТ, примерно в тридцати километрах к северо-востоку. НТ с которой пилот начинает свой заход на цель, всегда хорошо узнаваема - в данном случае это была высокая заводская труба за пределами территории, контролируемой сербами. Как только самолет проходит НТ, начинается работа Рэя. Скорость, с которой летит самолет, должна соответствовать молниеносной способности ПАН направить его к цели, в данном случае к группе сербских бронетранспортеров перевозящих подкрепление на фронт, которые он заметил ранее.

Бронетранспортеры остановились примерно в километре к востоку от телебашни и были хорошо видны в оптику Рэя. Чтобы заставить пилота засечь их, что непросто с высоты около семисот метров при скорости, близкой к скорости звука, Рэю пришлось бы провести его по тщательно подобранным, легко узнаваемым маршрутным точкам. Задача пилота состоит в том, чтобы собрать их все воедино под квалифицированным руководством ПАН, пролетая по маршрутным точкам - поворачивая вместе с ними в ту или иную сторону - в воздушном, высокоскоростном эквиваленте игры "Соедини точки".

- Четыре-Ноль-Альфа, вас понял, - подтвердил Рэй. - Вижу вас отлично. Вы готовы к получению приказов?

Бережливое отношение к словам становилось второй натурой Рэя, когда он готовился к предстоящей поездке на американских горках. Как только самолет покинет НТ, он полетит слишком быстро, чтобы пилот мог уловить что-либо, кроме мельчайших деталей. Но в этом-то и фокус. Каким-то образом Рэй должен довести его, не перегружая чувства пилота, которые находятся на пределе своих возможностей при управлении самолетом и поиске угроз. Это искусство, которому Рэй научился за месяцы тренировок в Херефорде и неделями морозя задницу полигонах для бомбометания в Великобритании и в других местах. Но все равно ему это давалось нелегко. Мало кому из ПАН приходилось делать подобное.

После паузы в несколько секунд, в течение которой пилот бросил быстрый ознакомительный взгляд на карту, лежащую у него на коленях, он ответил устрашающе спокойным голосом:

- Вас понял, отправляйте немедленно.

Теперь Рэй подробно рассказывал пилоту о том, чего он, вероятно, ожидает на пути к цели, сокращенную версию курса, по которому он начнет лететь по-настоящему через считанные секунды. Он дал пилоту азимут и привязку к первой путевой точке, затем краткое описание того, что он увидит, когда будет пролетать над головой. За этим быстро следует другой азимут и привязка по сетке ко второй путевой точке в сочетании с описанием, затем окончательный азимут к цели, которая к настоящему моменту должна быть уже очень близко. Наконец, он сообщил о ближайшем расположении дружественных сил - под которыми он подразумевает части мусульман, чтобы пилот был хорошо осведомлен о потенциальном "синие по синим", жаргонном термине, означающем "выбить дерьмо из своих". Во время войны в Персидском заливе это также стало известно как "сопутствующий ущерб".

Пилот считывает информацию, и Рэй подтверждает, что она верна.

- Вас понял, ждите, - отвечает пилот, вводя информацию в свой навигационный компьютер и компьютер наведения оружия. В динамике Рэя снова раздается треск, когда по радио в последний раз звучит голос пилота, прежде чем самолет покидает относительно безопасное воздушное пространство Хорватии.

- Четыре Ноль-Альфа, это Танго Фокстрот Ноль-Один. Покидаю НТ... ждите, ждите, ждите. ...сейчас!

Рэй знал, что именно здесь все сходится или распадается. Он чувствовал мгновенный приступ неуверенности в себе, но так же быстро избавился от него, поворачиваясь в ту сторону, откуда должен прилететь самолет. Комок напряжения в его животе быстро скручивался в тугой узел, когда он смотрел по курсу полета и осматривал горизонт в бинокль. Над ущельем высокая облачность, из-за которой ему трудно было что-либо разглядеть. Затем, внезапно, на расстоянии большого пальца от линии горизонта, он заметил "Си Харриер".

- Фокстрот-Ноль-Танго, вас вижу.

Коротко, четко и по существу. Тренировки Рэя берут свое. Ему больше не нужно напоминать себе о чем-либо. Кажется, он говорил так всю свою жизнь. Пилот, чей голос заглушается шумом воздушного потока на заднем плане, с учащенным дыханием в маске, подтверждает:

- Вас понял.

Рэй переключился на свою карту. Он знал, что самолет находится там, где ему и положено быть. Остальное зависит от его способности передать пилоту реальное изображение из двумерного мира карты, прикрепленной камнями на крыше рядом с ним.

- Два километра, двенадцать часов, мост через реку Дрина, - рявкнул он.

Небольшая пауза, затем:

- Вижу мост.

- На девять часов, один километр, одинокая роща, сто метров в поперечнике.

Рэй слышал, как пилот кряхтит , когда вошел в поворот из-за перегрузки, затем:

- Вас понял, вижу рощу.

- Пятьсот метров справа, на три часа. Гусеничный бронетранспортер на перекрестке дорог. Это цель.

- Вижу цель. Цель - на уничтожение.

Рэй отложил микрофон, сделав свое дело. От выброса адреналина у него пересохло в горле, и левая рука слегка задрожала. Но, как ПАН, он знал, что все сделал хорошо, и поднял голову над парапетом как раз в тот момент, когда головной "Харриер" пронесся над внешними окраинами города.

Вернувшись на крышу банка, Глен, Дэйв и Тоби все еще долбили стену, когда услышали пронзительный вой.

Все обернулись, когда два "Си Харриера" с ревом пронеслись над анклавом. Они снизились до семьсот метров. В бинокли люди на крыше могли отчетливо видеть бомбы, подвешенные под ними на подкрыльевых подвесках.

"Си Харриеры" совершили условный заход, на ходу выпуская сигнальные ракеты. Патруль заметил эту тактику, когда над ними пролетал F/A-18. Это должно было послужить предупреждением, последним сигналом сербам: воздержитесь от наступательных действий или подвергнетесь нападению. Подтекст был очевиден. В следующий раз не было бы сигнальных ракет, а вместо них была бы пара полутонных фугасных бомб.

Трое патрульных и Макки приготовились ко второму и последнему заходу "Си Харриеров". Целями оказались несколько бронетранспортеров, которые они заметили неподалеку от телебашни ранее. Поскольку небо было затянуто тучами, Тоби с удивлением заметил на севере, там, где холмы переходили в равнину на окраине города, отблеск чего-то, похожего на отблеск солнечного света на металле.

К тому времени, как он понял, что это было, было уже слишком поздно думать о предупреждении.

- Господи Иисусе, - сумел он выпалить остальным, - запуск ракеты.

После первоначальной вспышки запуска ракета, выпущенная из ПЗРК "Игла-1", полетела к цели быстрее, чем можно было заметить глазом. Не было никаких признаков того, что пилот "Си Харриера" имел хоть малейшее представление о том, что он подвергся атаке, когда она попала в середину самолета и взорвалась во вспышке пламени и обломках.

Самолет закачался, немного пролетел, затем его сотряс второй взрыв. На мгновение наблюдатели на крыше подумали, что пилот не уцелел, но затем они заметили белое пятно на фоне серых облаков. Второй взрыв произошел в результате воспламенения ракетного ускорителя в катапультируемом кресле, когда летчик покидал свой подбитый самолет.

Пока лишившийся пилота "Си Харриер" летел на юг, оставляя за собой огненный след, парашют опустился за завесой дыма. Бедняга попал в самую гущу сражения в северо-восточной части города. Глен связался по рации с Чарли и передал координаты в тщетной надежде, что кто-нибудь сможет прислать вертолет, чтобы забрать его. Больше они ничего не могли сделать.

Другой "Си Харриер" быстро удалился на юг. Через тридцать секунд небо снова стало чистым. Все выглядело так, как будто ничего и не произошло. Бомбы не упали. Сербы продолжали сражаться, а город все еще горел. В тот день больше не будет авиаударов; фактически, вообще не будет авиаударов в защиту Горажде.

Новость о ракетной атаке облетела командование НАТО. Ответственные лица, без сомнения, вспомнив фотографии пилотов, захваченных Саддамом Хусейном в плен во время войны в Персидском заливе, постановили, что самолеты НАТО больше не будут направляться на защиту города, который в любом случае был обречен.

По радио и телевидению ООН объявила, что больше ничего не может сделать для защиты анклава. Официальные лица были вынуждены впервые признать, что сербы могут захватить Горажде, когда захотят.

В Вашингтоне президент Клинтон заявил, что дальнейшие авиаудары для защиты анклава маловероятны, поскольку они больше не будут иметь "желаемого эффекта". Отныне и для обороняющихся, и для нападавших, и для наблюдателей это было делом каждого мужчины, женщины и ребенка.

Через несколько мгновений после того, как второй "Си Харриер" скрылся из виду, сербы отпраздновали это событие, обрушив на крышу банка прицельную очередь из крупнокалиберного пулемета. Удар этого оружия, применявшегося ранее для уничтожения беженцев на мосту, был настолько мощным, что ему удалось проделать дыру прямо в стене, где Дэйв пытался оборудовать свой наблюдательный пункт. Все бросились врассыпную, когда пули со свистом и рикошетом разлетелись во все стороны. Четверо мужчин изо всех сил вжались в крышу, когда пули вонзились в кирпичную кладку. Воздух над их головами сотрясался от свиста и воя крупнокалиберных пуль. Они отчетливо ощущали вибрацию, когда пули калибра .50 откалывали огромные куски здания несколькими этажами ниже.

- Черт возьми! - крикнул Глен. - Откуда они так лупят?

Никто не ответил, потому что его никто не слышал. Шум был оглушительный. Пуля .50 калибра пробьет блок двигателя грузовика и остановит его насмерть. Направленные в нужное место достаточно долго, они также могут обрушить здание. Только чудом ни в кого не попали.

Глен увидел достаточно. Как только стрельба прекратилась, он велел всем, кроме Тоби, спуститься в хранилище.

Сжимавший в руках свою SA80, Железные Яйцы был поставлен на дежурство в пикете у главной двери. В его обязанности входило не впускать посторонних и следить за приближением сербской бронетехники. Если ветер дует в нужном направлении, то, как правило, можно услышать танк за несколько километров от себя благодаря реву двигателя. Еще ближе, и вы сможете услышать ужасающий лязг гусениц. Парни на крыше ранее видели, как в воздух поднимались струи выхлопных газов, когда сербские танки преодолевали сложные препятствия или крутые подъемы на расстоянии пяти-десяти километров. Ни у кого не было сомнений в том, что вскоре сербские танки Т-55 окажутся в самом городе и начнут расстреливать все, что движется, своими бронебойными снарядами и крупнокалиберными пулеметами.

Чарли отдал приказ, чтобы никто не выходил за пределы здания без крайней необходимости. Он также велел Рэю упаковать рацию и уносить свою задницу из отеля "Градина".

На обратном пути Рэй наблюдал, как небольшая армия обездоленных граждан, многие из которых были теми же женщинами и детьми, которые осаждали их несколькими днями ранее, шла к банку. Их были сотни, если не тысячи. После провала воздушной атаки и заявления ООН о скором падении анклава настроение обороняющихся снова было недобрым.

Рэй только что вошел в здание. Через несколько секунд после того, как Тоби запер дверь, появилась толпа, хлынула вперед и начала скандировать.

Тоби, стоявший в тени у входа, ничего не понял, но суть уловил достаточно быстро. Женщины Горажде направляли свою ненависть на патруль за провал воздушных ударов, но все равно смотрели на него как на свою последнюю и единственную надежду. Сербы шли, потому что их мужья и сыновья были мертвы. Когда приходили четники, их насиловали и пытали, а затем убивали. Но даже на этом все бы не закончилось, потому что одному Богу было известно, что четники сделают с их детьми в последующие дни и недели⁴¹.

Тоби молча слушал лозунги, вопли ненависти и мольбы. Как бы сильно он ни опасался за свою безопасность, он знал, что никому в банке и вполовину не было так плохо, как этим людям.

Чуть позже девяти, через пару часов после того, как они впервые появились, настроение толпы сменилось унылой покорностью судьбе. Тоби уже начал позволять себе поверить, что все могут просто разойтись и разойтись по своим подвалам, когда заметил суматоху и движение в задних рядах собравшихся.

По морю голов пробежала рябь. Затем толпа расступилась. Мгновение спустя раздался сердитый стук в дверь, и по закаленному стеклу ударили прикладом АК-47.

Железные Яйцы внезапно обнаружил, что смотрит в окно на полдюжины крепких солдат-мусульман. Некоторых он узнал по встречам, которые они проводили в течение последних десяти дней в комнате для совещаний наверху. Он отодвинул засовы и впустил их, затем снова плотно закрыл дверь. Главарь, которого Тоби знал как командира местной армии, потребовал, чтобы его отвели к Чарли.

Только когда они вошли в освещенное свечами помещение внизу, Тоби заметил этого человека среди мусульманской делегации. Он был одет не так, как остальные, и, судя по порезу на губе и черным кругам вокруг глаз, выглядел так, словно за последние пару часов его изрядно избили.

Прежде чем Тоби успел что-либо сказать, появился Чарли и пожал руку мусульманскому командиру. Затем он посмотрел на незнакомца с порезами и синяками.

Парень шагнул вперед и улыбнулся.

- Боже, - сказал он, - как я рад вас видеть, ребята.

Голос был таким ровным и приветливым, что Чарли словно остолбенел.

- Извините, - продолжал англичанин с самоуничижительным видом, - мне действительно следовало представиться. Я лейтенант Ник Ричардсон. Это мой "Си Харриер" был сбит.

На следующее утро я поставил будильник так, чтобы он разбудил меня пораньше, за несколько минут до того, как Чарли должен был позвонить в ГВ и дать первый за день доклад об обстановке. Я едва успел влезть в униформу, когда он появился в эфире. Голос у него был усталый, но бодрый, учитывая обстоятельства.

Мы следили за тем, как накануне был сбит "Си Харриер", и узнали от патруля, что пилот был в безопасности. По счастливой случайности, он выпрыгнул с парашютом над последним кварталом города, который все еще находился в руках мусульман. Если не считать нескольких ссадин и синяков после катапультирования, он был в довольно хорошей форме. Ему дали винтовку Ферджи и усадили в подвале банка. Я знал, что Чарли обрадуется его появлению, как лишней паре глаз и рук.

Хотя пилоту не хватало боевой подготовки до уровня принятого в полку, он проходил четырехнедельный курс, обучивший его, как выжить на земле, если он катапультируется в тылу врага. И хотя основное внимание в этом курсе боевого выживания уделяется навигации и чтению карт, а также постановке капканов, часть его также посвящена обучению обращению с оружием. Ричардсон знал, как обращаться с SA80, что было не менее важно. Судя по тому, как развивались события, он собирался воспользоваться этим в ближайшее время. Все указывало на то, что банк придется защищать как последний рубеж. Но был еще один вариант.

- Джеймс, - сказал Чарли, - ночью мы обсуждали наше положение. Пора уходить, приятель. Мы больше ничего не можем здесь сделать. Какие у нас есть варианты?

- Привет, Чарли, это Ричард. Я перебрался в ГВ специально для того, чтобы следить за твоей ситуацией и давать советы. Я разговариваю с тобой из оперативной комнаты, вместе с Джеймсом.

Я обернулся и увидел в комнате Кейта и Пола. Они тоже настроили свои часы на доклад Чарли. Можно было почти почувствовать, как температура упала. Ричард был тем самым связным офицером в Сараево, который сказал Чарли, когда вокруг него все летело к чертям, что ему запрещено упоминать о падении Горажде.

- Доброе утро, Ричард, - сказал Чарли немного раздраженно. - Что случилось?

- Мы много думали о твоем положении, Чарли, - ответил Ричард. - Это может показаться немного грубоватым, но мы действительно верим, что это ваш лучший шанс. Мы думаем, что с вашей стороны было бы разумно оставаться там, где вы есть. В самом худшем случае с вами будут обращаться как с военнопленными, но - и ты должен нам доверять, Чарли - мы будем бороться за ваше скорейшее освобождение. Это может занять несколько месяцев - самое большее, три или четыре, но я гарантирую, что ты будешь свободен еще до конца лета. Как тебе это нравится, Чарли? Поговори со мной.

- Боже мой, - сказал Пол, - неужели это лучшее, на что они способны?

- Они их сдают, - сказал Кейт.

Я тоже не мог поверить своим ушам. Это был не тот полк, который я знал. Это был совсем не тот полк. Я словно попал в параллельную вселенную. Я обнаружил, что заглядываю в странный, темный уголок профессии, которая меня воспитала и за которую я, в свою очередь, отдал бы жизнь - много раз. Это было место, о существовании которого я до сих пор и не подозревал.

- Не надо, Чарли, ради всего святого, - вдруг понял я, что кричу в молчащую трубку.

- Вырвись, сделай это!

После бесконечной паузы Чарли ответил. Не знаю, как ему удавалось сохранять спокойствие в голосе. Я бы плевался проклятиями. Но это был Чарли, хладнокровный и невозмутимый до конца.

- Послушай, Ричард, если ты не против, мы бы хотелось бы немного поразмыслить над этим. После авиаударов сербы не будут относиться к нам слишком благосклонно. Они знают, что в анклаве есть силы специального назначения. Они уже упоминали об этом в своих передачах. Если нас поймают, я не высоко оцениваю наши шансы. Мы уже являемся главными кандидатами на возмездие. Я думаю, что наша единственная надежда заключается в том, чтобы выполнить ПиУ.

Кейт, Пол и я посмотрели друг на друга. Мне было интересно, как отреагирует ГВ. Термин "ПиУ" - "побег и уклонение" - вызывает у нас своеобразный резонанс. Какими бы ни были обстоятельства, они всегда заставляли нас сесть и прислушаться.

- Как ты собираешься это сделать? - спросил Ричард.

В его голосе послышалась нотка безнадежности. Это было не то, что нужно Чарли.

- Честно говоря, я не знаю.

Голос Чарли на мгновение затих из-за слабеющего сигнала.

- В городе не осталось ни одной ВПП. Мы провели рекогносцировку всего района. Все, что там было, теперь перешло к сербам. Но, Ричард, если понадобится, мы уйдем оттуда пешком. Мы сделаем это без вертолета. Мы пройдем весь этот чертов путь до Сараево, если понадобится.

- С двумя ранеными и пилотом, который только что катапультировался из взорвавшегося самолета? Да ладно, Чарли. Ты должен быть реалистом, чувак.

- Поверь мне, я реалист. Альтернатива - твоя альтернатива - это вообще не альтернатива.

Похоже, это возымело действие. Когда связной офицер ответил, это было так, словно кто-то другой занял его место.

- Что вам от нас нужно? - спросил он.

- Ваша поддержка и немного времени. Мне нужно обратиться с этим к "китайскому парламенту". Это должен быть выбор каждого, а не только мой. Мы свяжемся с вами через пару часов

- Хорошо, - сказал Ричард. - Что бы вы ни решили, мы будем действовать в соответствии с этим. Просто дайте нам знать, и мы начнем действовать в этом направлении".

- Так точно. Конец связи.

Я подождал пять минут, прежде чем позвонить в ГВ по обычной линии. Я сказал Кеву, что мне нужно поговорить с Джеймсом.

- Господи, - сказал я, когда он ответил, - что, черт возьми, это было за дерьмо - оставаться в анклаве пару месяцев?

- Я знаю, Кэмми, мне это нравится не больше, чем тебе. Все, что я могу сказать, это не упускай из виду общую картину, приятель. На карту поставлено гораздо больше, чем безопасность одного патруля, как бы тяжело это ни звучало. К тому же, если Чарли все-таки решит прогуляться, ему придется изрядно потрудиться. Сербы довольно плотно обложили анклав.

Я молча кивнул. В каком-то смысле Джеймс был прав. У меня не было доступа к общей картине, поэтому всегда существовала вероятность, что существуют дипломатические варианты вывода патруля, о которых мы - включая меня и Чарли - пока не подозревали. Но, учитывая все обстоятельства, я понимал, что оценка Чарли была верной. Его главная надежда заключалась в том, чтобы выбраться из положения, невзирая на риск. С сербами невозможно было вести переговоры, особенно после того, как НАТО только что пыталось разбомбить их к чертовой матери. Пришло время уходить.

- Ему придется сделать это сегодня ночью, - сказал я. - Еще немного, и сербы закрепят свои завоеванные позиции. После сегодняшней ночи шансов больше не будет. Они действительно обложат это место новыми минными полями и Бог знает чем еще.

Джеймс согласился. Но, в конце концов, это было решение патруля. Нас там не было, поэтому мы не могли принять решение за них. "Китайский парламент" был испытанным методом, который полк усовершенствовал и на который полагался с момента своего основания. Они собирались вместе и коллективно обдумывали варианты. Хотя Чарли и был начальником, он прислушивался к советам своих подчиненных и, при необходимости, когда все было сказано и сделано, присоединялся к ним со своим решающим голосом. В "зеленой армии" такого и за миллион лет не встретишь, но в полку это каким-то образом сработало.

Как это ни казалось бы странным, сегодня каждый член патруля сам решит свою судьбу, а не отдаст ее в руки холодной логики, которая была придумана в какой-то безымянной штаб-квартире вдали от того места, где происходили действия.

Через несколько мгновений после того, как Чарли отключился, поднялся настоящий переполох, когда мусульманская делегация прибыла на свою обычную утреннюю встречу - несколько необычную процедуру, учитывая состояние города, но, тем не менее, необходимую. Чарли поднялся из подвала наверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тоби пытается задвинуть засовы на дверях, а толпа давит на них с другой стороны. Он едва успел вовремя. Затем босс пригласил всех подняться в большую комнату для совещаний на следующем этаже.

Когда делегаты, бойцы патруля, военные наблюдатели и представители УВКБ ООН расселись по своим местам, стало очевидно, что за ночь произошли некоторые изменения в отношениях между местными командирами и теми, кто носил голубые береты ООН. Для тех, кто не уловил общей атмосферы, толпа на улице стала напоминанием. Гневные выкрики доносились с улицы, через вестибюль, вверх по лестнице и в зал совещаний. "Они ненавидели нас с самого начала и ненавидят снова", - сказал себе Чарли. "Только в середине, когда мы сбросили пару бомб, они позволили себе поверить, что мы их друзья."

Мусульманский командир сектора открыл встречу выстрелом от бедра.

- Вы! Вы, люди Роуза! - прогремел он, указывая пальцем на тех бойцов патруля, которые были в комнате. - Вы остаетесь в Горажде или уходите сейчас?

В измученном мозгу Чарли сработало какое-то шестое чувство. Хотя у него и не было времени полностью сформулировать варианты, он понимал, что промедление, проявление нерешительности может привести к фатальным последствиям. Он начал понимать, что перед ним потенциальная драма с заложниками, в которой мусульмане будут использовать их в качестве разменной монеты против наступающих сербов. Если они останутся, то в любом случае окажутся в безвыходном положении. Это укрепило его решимость. Им нужно было выбираться, и выбираться быстро.

Чарли не сводил глаз с командира мусульман. Он ничем не выдал своих мыслей.

- Мы остаемся, - сказал он, глядя ему прямо в глаза. - Конечно, остаемся.

Пока командир мусульман сидел, откинувшись на спинку стула, и наблюдал за ним, Чарли поймал себя на том, что думает о военных наблюдателях и контингенте УВКБ ООН. Эти парни были безоружны, так что сербы пощадили бы их, без сомнения. Если бы они смогли убедить мусульман в том, что военные инспекторы и представители УВКБ ООН ничего не знали о побеге, то они были бы в безопасности и с этой стороны. Чарли сказал бы Карлу и остальным, что они могут попытаться сбежать вместе с патрулем, если захотят, но он также сказал бы им, что лучше всего им остаться.

Без надежной ВПП у Чарли не было иного выбора, кроме как санкционировать переход через восемьдесят километров труднопроходимой, враждебной местности в Сараево, где за ними по пятам следовали не только сербы, но и мусульмане, стрелявшие в них. Вероятность того, что им это удастся, была ничтожно мала. Никто не мог назвать их настоящим боевым подразделением, учитывая, что Рэй залечивал свои осколочные ранения, а Ник едва приходил в сознание от боли в раздробленной руке и лекарств.

И, конечно же, был пилот, который, каким бы способным и симпатичным он ни казался, едва ли был знаком с приобретенными с таким трудом навыками эвакуации в боевых условиях. И тут его осенило. Господи, Ричардсон. Ричардсон, пилот. Может быть, только может быть...

Через пару минут мусульмане прекратили собрание, удовлетворившись тем, что патруль пока остается, и вышли из помещения. Когда Тоби открыл входную дверь, чтобы выпустить их, толпа хлынула в приемную банка. Чарли был вынужден отбросить мысли о побеге и побежал вниз по лестнице, полный решимости выяснить, что, черт возьми, происходит.

Когда он вбежал в вестибюль, то увидел, что женщины падают на колени, многие прижимают к себе младенцев. Они умоляли Тоби о спасении.

- Скажите им, что они могут подняться на промежуточные этажи, - сказал Чарли Тоби и Глену. - Только не в подвал, не на второй этаж и не на крышу, потому что иначе сербы отстрелят им задницы. Но все, что находится между ними, в их распоряжении. При одном условии. Никакого оружия в здании. Никакого оружия вообще, кроме нашего. Это понятно?

Двое людей кивнули и принялись за работу. Чарли взбежал обратно по лестнице в конференц-зал. Там он наткнулся на Ричардсона, который был поглощен обсуждением с Рэем их возможностей. Он повел пилота вниз, мимо толпы, поднимавшейся по ступенькам, в подвал. Чарли пригласил его пройти на кухню и закрыл за ними дверь.

- В чем дело? - спросил Ричардсон.

- Ник, что нужно сделать, чтобы вертолет попал в анклав? Ты летчик. Ты знаешь все последние данные об оценке угроз. Есть ли какой-нибудь способ, которым вертолет мог бы приземлиться где-нибудь поблизости?

Он достал из кармана куртки карту и развернул ее на сушилке.

Ричардсон выдержал его взгляд.

- Сербы неплохо справляются со своими ЗРК на средних высотах, - сказал он. Он потер пальцем порез на губе, оставшийся после катапультирования. - Я убедился в этом на собственном горьком опыте.

Он помолчал немного, прежде чем добавить:

- Но на низкой высоте кто-нибудь, возможно, сумеет незаметно прилететь на вертолете. Это должен быть по-настоящему бреющий полет, с ПНВ, но при условии, что парень хорош... Да, я бы сказал, что это возможно.

Прибор ночного видения был лучшим другом пилота вертолета во время выполнения задания на малой высоте в ночном небе Боснии.

Чарли кивнул и перешел к следующему вопросу.

- Если бы ты был пилотом того вертолета, Ник, где бы ты попытался приземлиться?

Ричардсон был в курсе тактической ситуации. Он знал, где были сербы, а где их не было. Он склонился над картой, несколько мгновений молча изучая топографию. Затем он указал на участок равнины в долине примерно в пяти километрах к югу от банка.

- Судя по всему, я бы сказал, что это ваше место. Оно находится в долине, так что звук двигателя будет скрыт. Кроме того, любому, у кого есть переносной ЗРК, будет сложно взять прицел. Подойдите еще ближе к городу, и вы рискуете получить обстрел из стрелкового оружия. Но в темноте этой долины, в пяти километрах отсюда... Что ж, это может быть и подойдет.

Чарли услышал достаточно. Он записал координаты и сложил схему. Затем он хлопнул Ричардсона по спине, прошел в главную часть хранилища и пригласил членов совета встретиться с ним наверху через пять минут.

Они пригласили Карла на встречу и предложили ему пойти с ними, но канадец предпочел остаться со своими коллегами. Проявив удивительное пренебрежение к себе, он предложил немного отвлечь внимание от патруля, когда тот будет уходить. Это было отрадно, поскольку мусульмане только что выставили вооруженных часовых у главного входа в банк в качестве дополнительной страховки на случай, если патруль передумает.

План состоял в том, чтобы дождаться темноты, а затем в конце следующего дня заняться делами как можно более обычным образом. Благодаря отелю "Градина", который стал альтернативным наблюдательным пунктом теперь, когда доступ на крышу банка был закрыт, у них был необходимый предлог. Самым трудным было бы убедить охранников в том, что всем семерым нужно покинуть здание одновременно.

Вот тут-то предложение Карла и вступило в силу. Следующим решением было, что делать с их снаряжением. Сначала они подумывали о том, чтобы сжечь "лендроверы", но в конце концов решили, что это будет своего рода демаскировкой. Автомобили оставались. Они решили взять с собой как можно больше средств связи и GPS-навигаторы, уделив особое внимание чувствительным вспомогательным элементам, которые ни в коем случае не должны попасть в чужие руки.

Затем они обсудили, что делать с охранниками. В учебнике говорилось, что, если им бросят вызов, их нужно будет убить на месте, без лишних церемоний. Но в учебнике не учитывалась опасность их положения. Было вполне возможно, что они вырвутся из города, зайдут так далеко, а затем обнаружат, что побег невозможен; что просто нет пути мимо сербских позиций. В таком случае у них не было другого выбора, кроме как сдаться сербам или мусульманам или вернуться в Горажде. Поэтому было бы лучше, если бы охранники просто потеряли сознание. Таким образом, они все, возможно, получат второй шанс.

Ричардсон казался обеспокоенным.

- В чем дело, Ник? - спросил Чарли.

- Глупый вопрос, - сказал пилот, - но каков наилучший способ “привести человека в бессознательное состояние”? Я имею в виду, что у меня, конечно, есть свои идеи, но мне было интересно, учат ли вас, ребята, в Херефорде какому-нибудь волшебному способу вырубить кого-нибудь.

Чарли сделал паузу. Он кивнул Тоби.

- Железные Яйцы, почему бы тебе не рассказать летчику о некоторых наших секретных методах?

Тоби закашлялся и поднялся на ноги. Он подошел к тому месту, где Ричардсон сидел и жестом пригласил его встать.

- Во-первых, полезно понимать, - начал он, - что среднестатистический мусульманин не такой уж и крупный, и он был физически ослаблен из-за недостатка пищи в последние месяцы. Это означает, что если ты ударишь его в нужное место и ударишь достаточно сильно, то, если повезет, он отключится, как лампочка.

- Если повезет...? - На офицера ВМС это, похоже, не произвело впечатления.

Тоби держал его за плечи, пока тот не оказался прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки.

- Да, что ж... немного везения всегда помогает. Но если ты все сделаешь правильно и попадешь точно в цель, он упадет прямо в колени. Бум. На полу. Вышел из игры.

- Так где же находится эта чертова волшебная точка G?

- В челюсти, - ответил Тоби, имитируя удар в подбородок пилота. - Хороший удар в челюсть, и все кончено. Скорее всего, вы ее сломаете - и это причинит вам адскую боль в руке, но если вы попадете точно в цель, шок, передаваемый в мозг, каждый раз делает свое дело.

Ричардсон нахмурился.

- И это все? Я научился этому в школе.

- А чего ты ожидал, приятель? Вулканский смертельный захват? Фазеры на “оглушение”?

Все рассмеялись, включая Ричардсона. Это помогло разрядить обстановку.

- Что мы будем делать с Макки и Мишей? - спросил Чарли, возвращаясь к основам. - Мы скажем им? Или отвалим, не сказав ни слова?

- Мне очень не хочется оставлять Макки, - сказал Глен. - С Мишей все будет в порядке, если он сможет убедить сербов, что он из военных наблюдателей и сотрудников УВКБ ООН. В конце концов, он гражданский человек, так что это не должно быть слишком сложно. Однако Макки - другое дело. Он военный. Вы видели выражение лица его командира там, в комнате для совещаний. Он убьет этого парня, когда обнаружит, что мы ушли. И если каким-то чудом он этого не сделает, Макки наверняка погибнет от рук сербов. Я думаю, мы должны взять его с собой, босс, дать ему возможность выбора. Кроме того, нам не помешает переводчик. Вы знаете, мы можем.

Чарли поцыкал зубом. Последние две недели Макки с честью служил им. Он заслужил что-то взамен.

-Найди подход, - сказал он Глену после недолгого раздумья. - Ты прав, нам не помешает помощь. Но приглядывай за ним, Глен. Если он проявит хоть малейшие признаки колебания или начнет болтать, изобьешь его, свяжешь или еще что-нибудь в этом роде. Это понятно?

- Отлично, босс.

Чарли посмотрел на каждого из них по очереди, затем сказал:

- Хорошо, встречаемся в подвале в восемь, когда будем готовы к отправке. Я сейчас же свяжусь и вызову вертолет. Мы назначим встречу на 05:00 завтрашнего утра. С этого момента и до тех пор мы будем соблюдать режим радиомолчания. Пути назад не будет. Как только мы выйдем из этой главной двери сегодня вечером, мы будем готовы на все 100 процентов. В 04:45 мы в последний раз свяжемся с ГВ, чтобы сообщить им, что на на выбранном месте для зоны посадки нет военной активности противника. Но в остальном мы будем сохранять радиомолчание всю дорогу. Мы не сможем больше зарядить батареи чтобы поболтать, так что у нас не такой уж большой выбор.

Чарли остановился, чтобы посмотреть на часы. Затем он добавил:

- Если мы пропустим вызов, я не хочу, чтобы у кого-то из вас были какие-либо иллюзии. Остаток пути мы пройдем пешком. А Сараево находится далеко отсюда. Альтернатива - остаться в этом чертовом банке и быть растерзанными сербами, мусульманами или теми и другими.

Он в последний раз окинул собравшуюся компанию проницательным взглядом.

- Есть вопросы?

Их ни у кого не было, поэтому Чарли встал и спустился в подвал, чтобы в последний раз дать отчет для ГВ.

Пол, Кейт и я были прикованы к спутниковой связи, когда позвонил Чарли. Он сразу же перешел к выбору варианта. Я чувствовал его решимость. Есть что-то неуловимо необычное в парне, который знает, что ему предстоит бой. Я услышал что-то похожее в голосе молодого "руперта" и поймал себя на том, что разделяю его предвкушение.

- Мы поговорили между собой, - сказал Чарли Джеймсу. - Мы все решили. Мы уходим сейчас, потому что если мы этого не сделаем, то никогда не выберемся отсюда. Я также уверен, насколько это возможно, что с теми, кого мы оставляем, все будет в порядке. На самом деле, им, вероятно, будет намного лучше без нас.

Правильный выбор, подумал я. Джеймс тоже полностью поддержал это предложение. Я ждал каких-нибудь замечаний из Сараево, но их не последовало. Чарли продолжал:

- Джеймс, вот основной вариант с ВПП. Это примерно в пяти, повторяю, в пяти километрах к юго-западу от города, координаты восемь, шесть, семь, три, девять, один. Мы будем там в 05:00, но я свяжусь с вами за пятнадцать минут до этого в 04:45, чтобы сообщить о том, сажать вертолет или нет. Направление, в котором мы движемся, похоже на наименее защищенную часть анклава, но все еще существует большая вероятность того, что ВПП занята вражескими силами или находится рядом с ними. Итак, я повторяю, ждите нашего вызова в 04:45, чтобы узнать о состоянии ВПП.

- Вы знаете, что в этот момент вертолет должен быть в воздухе, - сказал Джеймс. - И что у нас будет только одна попытка.

- Вас понял. - Чарли сделал паузу. - Джеймс, в полет отправятся восемь человек - мы вшестером, плюс пилот и, скорее всего, один из переводчиков. Парень по имени Макки. Не мог бы ты передать это пилоту вертолета? Я не хочу, чтобы они присылали для этой работы чертову двухместную "Газель".

- Понял, Чарли. Не волнуйся, мы обо всем позаботимся. Эвакуацией занимаются французы. Похоже, они собираются прислать "Пуму".

- Хорошо. Приготовьте пиво, потому что я говорю вам, что, если у нас все получится, генерал Роуз, черт возьми, сам проставится. Можете передать ему это от меня.

И с этими словами он отключился.

Кейт опередил меня. Он передал мне карту и указал координаты. Затем я связался по спутниковой связи с ГВ. Я спросил Джеймса, можем ли мы с Кейтом и Полом полететь на вертолете.

Джеймс заколебался. Затем он объяснил, что французы хотели, чтобы груз был как можно более легким, чтобы предоставить пилоту максимальную маневренность при посадке и выходе. Воспоминания о нашем полете в "Белле" над Маглаем все еще были свежи в моей памяти. "Пума" была большой машиной. Внутри нее могло поместиться около двадцати солдат в полном вооружении. Меньше половины максимальной грузоподъемности давало пилоту больше возможностей для управления вертолетом в небе на случай, если их заметят сербские радары. Как мы знали по собственному опыту, это была довольно отчаянная затея, но отчаянье лучше, чем ничего, и Джеймс это понимал. Он сказал мне, что на этот раз от полка будет место только для одного человека, но все равно поблагодарил меня.

- Итак, кто пойдет? - спросил я.

Джеймс немного помолчал, прежде чем ответить.

- Я подумал, что лучше бы это был я.

Я уловил нотки в его голосе, ту же смесь напряжения и волнения, что я слышал в голосе Чарли, и порадовался за него. Он уже давно был в долгу перед нами. Хотя решение было его, и только его, это, несомненно, был правильный выбор.

Патруль объявил о своих намерениях собравшейся в хранилище группе военных наблюдателей и УВКПЧ ООН. Небольшое собрание, казалось, не было слишком обеспокоено этой новостью. Возможно, они ожидали этого уже некоторое время. У людей, не входивших в восьмерку команды, собравшейся на прорыв, было слишком много забот, чтобы беспокоиться о событиях внутри банка. Теперь все были сосредоточены на более широкой картине того, что принесет завтрашний день.

Несколькими мгновениями ранее снаряд, выпущенный из сербского танка в четверти мили отсюда, пробил дыру шириной в два метра в центре восьмого этажа. Только по счастливой случайности никого не было поблизости, когда он взорвался. Не менее отрадным было отсутствие паники среди беженцев, которые теперь укрывались на других этажах здания.

Это было связано с тем, что женщины, казалось, уже смирились со своей судьбой. По звукам приглушенных молитв, доносившимся с лестницы, Чарли и остальным стало очевидно, что они наконец-то вверили свои жизни - и жизни своих детей - в руки Аллаха.

Перед прорывом Дэйв и Тоби обошли хранилище , чтобы добавить последние штрихи. Дэйв наполнил чайник и поставил его на плиту, пока Тоби разливал чай в пакетиках и кофе по чашкам. Это было не так уж и много, но это могло бы дать им несколько дополнительных минут на то, чтобы скрыться, если бы охранники спустились вниз после их ухода и обнаружили почти нормальную обстановку, которая выглядела так, словно ее покинули лишь на время.

Без десяти восемь Глен и Макки поднялись на крышу, дав боснийцу возможность в последний раз взглянуть на город. Остальные тем временем выстроились по двое на лестнице, ведущей из хранилища, готовые к выходу.

У него не было времени как следует попрощаться с Карлом. Чарли предложил угостить его бутылкой сливовицы при следующей встрече, и канадец сумел рассмеяться. Он пообещал встретиться с ними, а затем поднялся наверх, чтобы пойти поболтать с двумя часовыми-мусульманами у главного входа. После удара танка часовые явно стали меньше интересоваться тем, что происходило внутри здания, и гораздо больше - тем, что происходило на улице. По крайней мере, это говорило в их пользу.

Глен и Макки поднялись на крышу через несколько минут после захода солнца. Пока он осматривал горизонт в бинокль, Глен спросил мусульманина, не пожалел ли он в последнюю минуту о своем решении пойти с ними. Макки покачал головой. Он объяснил, что большинство его друзей и родственников были мертвы. Ради тех немногих, кто остался, он поклялся вернуться, как только сможет. Но, в то же время, Горажде нужен был представитель, кто-то со стороны, кто мог бы заступиться за него перед лицом незаинтересованности, которая привела к его падению. Макки был полон решимости взяться за эту задачу. Однако сначала он счел своим моральным долгом в последний раз выступить в роли переводчика и гида патруля.

Если Глен когда-либо и сомневался в этом, то именно в этот момент убедился, что они все могут рассчитывать на Макки. Парень определенно был на его стороне. Что касается Миши, штатского, то он покинул их раньше, чтобы присоединиться к своей семье. Это было удачным решением, поскольку позволяло им продолжать осуществлять свои планы побега, не опасаясь раскрытия изнутри.

С крыши, под ясным небом, были видны языки пламени горящих зданий и костры сербов, которые образовывали почти идеальный круг вокруг анклава. Время от времени раздавались выстрелы, но по большей части в городе было тихо.

У Глена не было особых иллюзий относительно того, что это означало. Сербы готовились к последнему наступлению. В предрассветные часы у нападавших было время поесть, выпить, поговорить, похвастаться и поспать. Затем, на рассвете снова начнется артиллерийский и минометный обстрел.

За полчаса до начала атаки сербских ударных частей артиллеристы армии боснийских сербов утроят темп стрельбы. Это самый тяжелый момент для обороняющихся, которые, и без того измотанные и ослабленные, сейчас находятся в наиболее измотанном и уязвимом положении.

У немногих оставшихся солдат-мусульман были исчерпаны все возможности ведения боя, которые поддерживали их в течение двух недель ожесточенных боев. Они ничего не могли поделать, кроме как ждать когда сербы ударят со всей мощью. Мусульмане уже отступили на свои запасные позиции. Больше идти было некуда.

Глен в последний раз взглянул в бинокль на юго-запад, на направление, которое должно было привести их к ВПП, затем подал знак Маки, что пора уходить. Они спустились по лестнице, минуя женщин и детей, спавших в коридорах и на лестничных клетках, пока не оказались в вестибюле. Там было пусто.

Сквозь двойные двери Глен мог различить только три силуэта. Карл болтал с одним из охранников. Другой часовой сидел на верхней ступеньке, яростно попыхивая сигаретой. Глен мог видеть красный огонек сигареты сквозь дымчато-коричневое стекло.

К лучшему это или к худшему, но остальные шесть членов патруля былина улицах между этим местом и местом первой встречи, пятачком мертвой земли на окраине города. Им двоим пришлось бы двигаться быстро, чтобы догнать друг друга.

Глен распахнул дверь и жестом пригласил Маки выйти. Затем он последовал его примеру, как можно небрежнее выйдя на холодный вечерний воздух. Карл и двое охранников повернулись к нему.

Внутренний голос Глена подсказал ему, что они никогда не купятся, что восемь человек случайно вышли из банка с разницей в двадцать минут, но он все равно улыбнулся.

- Привет, Глен, увидимся позже, - сказал Карл, когда старший сержант проходил мимо него. - Завтра важный день, да?

Впереди Макки уже пытался скрыться за домами на противоположной стороне улицы. Все его инстинкты подсказывали Глену, что он должен ускорить шаг, устремиться в тень, но невероятным усилием воли он заставил себя остановиться и обернуться.

- Если ты приготовишь кофе, я вернусь через пару минут, - крикнул он Карлу. - Я даже выпью сливовицы, если у тебя еще осталось.

Карл хмыкнул, махнул ему рукой в знак согласия и повернулся обратно к охранникам. Он предложил тому, кто стоял на ступеньках, еще одну сигарету. На мгновение Глен остался стоять там, наблюдая за ними, чувствуя себя отстраненным, как будто его здесь и не было. Затем момент настиг его, и он повернулся и направился к переулку, в котором исчез Макки.

Он обнаружил, что мусульманин поджидает его на полпути к отелю "Градина". Опасность быть раскрытыми на этом участке пути была относительно невелика, поскольку небольшое расстояние между банком и отелем было частью обычного маршрута патруля. Но двое мужчин держали ухо востро, готовясь к неприятностям.

Следующие пять минут таили в себе две большие потенциальные опасности: момент, когда они с Макки отклонились от обычного маршрута к "Градине"; и возможность быть обнаруженными на месте сбора, где ждали остальные. По сути, тревогу могли поднять в любой момент. Хитрость заключалась в том, чтобы продолжать движение, но с такой скоростью, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Точка невозврата наступила быстро. Выйдя из переулка, они увидели затемненный фасад отеля. Бросив быстрый взгляд вверх и вниз по улице, Глен перешел ее. Затем они оказались в другом переулке, еще более темном, чем первый. Они двигались целеустремленно, минуя разрушенные дома и воронки от снарядов. Они вглядывались в темноту в поисках малейших признаков активности впереди, но разглядеть что-либо было трудно. К счастью, это было в обе стороны. Глен знал, что все, что потребуется, - это чтобы пожилая женщина или ребенок прокричали предупреждение о том, что ООН уходит, и все было бы кончено. Последние оставшиеся обороняющиеся из мусульман настигнут их в считанные секунды. Тогда они оказались бы перед суровым выбором: сдаться или пробиваться с боем. Любой из этих вариантов почти наверняка означал смерть.

Они прокрались мимо окна на первом этаже, стекла в котором были выбиты от близкого попадания снаряда, и услышали низкое рычание, доносившееся изнутри. Собака. Черт возьми! Никто не учел влияния собак на их план побега. Они оба вжались в тень, когда чья-то рука откинула одеяло, которым было занавешено окно от холода. Узкая полоска желтого света от свечи упала на аллею, когда собака залаяла несколько раз, каждый громче предыдущего. Как раз в тот момент, когда им казалось, что им придется покинуть укрытие и бежать, они услышали хриплое ругательство и скулеж животного, когда его владелец заставил его замолчать. Затем импровизированная занавеска опустилась на место, и свет погас.

До них донесся запах вареных овощей и древесного дыма и в переулок вернулась тишина. Затем они снова двинулись в путь, не сбавляя темпа, всматриваясь вперед, оглядываясь по сторонам, стараясь держаться в тени, пока не достигли участка мертвой земли, где, как предполагалось, ждали остальные.

Они нырнули в высокую траву и сорняки. Этот район когда-то был местом отдыха для большого многоквартирного дома, расположенного в 150 метрах к востоку. Как и жилой дом, небольшой участок парковой зоны был разрушен бомбардировками, и от его первоначального существования остались лишь жалкие следы. Однако, оглядев местность, Глен смог различить силуэт качающейся рамы. Сориентировавшись, он продвинулся немного вглубь помещения, приказав Макки держаться поближе. Он проклинал себя за отсутствие прибора ночного видения, когда услышал тихий свист в нескольких метрах слева от себя.

Глен двинулся вперед, держа свою SA-80 наготове. Затем он раздвинул заросли травы и увидел других бойцов прорывающейся группы, которые лежали ничком в небольшом углублении в десяти метрах перед ним. Один парень, похоже, Тоби. присел на корточки, подзывая их к себе. Он торжествующе толкнул Макки локтем в бок.

- Пока все идет хорошо, - сказал он переводчику.

Отныне все будет намного проще: пытаться убить их будут не только мусульмане, но и все остальные.

Они выстроились в некое подобие боевого порядка - Макки впереди, Дэйв рядом с ним, затем Тоби, Ник Ричардсон, Ник Эванс с раздробленной рукой, Рэй, Чарли и Глен сзади. Идея заключалась в том, чтобы Макки вступал в разговор, если они с кем-нибудь столкнутся. Если это не сработает, они прибегнут к плану "Б": уничтожат всех и вся, кто попадется им на пути.

В остальном боевой порядок был продуман так же тщательно. Дэйв и Тоби были в хорошей боевой форме и, следовательно, могли использовать большую огневую мощь, если бы им пришлось прибегнуть к своему оружию. Ричардсон был в хорошей форме, но не солдатом, поэтому занимал позицию в центре, где мог рассчитывать на хорошую защиту спереди и сзади.

Нику тоже требовалась защита в центре из-за его травм. Его металлический каркас был отрегулирован таким образом, чтобы его рука могла временно находиться на перевязи, что уменьшало вероятность зацепиться за препятствия, когда они будут пробираться в темноте. Его накачали наркотиками настолько, насколько осмеливались, только не вводили в отключку. Следующим шел Рэй, у которого травма мягких тканей была не слишком серьезной, затем Чарли, который идеально подходил для руководства боем, если бы до этого дошло, и, наконец, Глен, самый опытный член команды, замыкал шествие и наблюдал в секторе "на шесть часов".

Горажде тихо умирал у них за спиной, и Макки с Дэйвом вывели их наружу. Они расположились на расстоянии примерно десяти метров друг от друга, достаточно далеко, чтобы не натыкаться друг на друга, но достаточно близко, чтобы расслышать предупреждающий шепот или понять жесты.

Они как можно быстрее свернули с дороги и углубились в сельскую местность. Все знали об опасности, которую представляют мины, но ничего не могли с этим поделать. Каждый пытался отогнать эту мысль, но это было нелегко.

В отношении мин ни одно место не является более безопасным, чем любое другое, особенно в бывшей Югославии, где всем наплевать на Женевскую конвенцию. Сельская местность идеально подходит для минирования обширной территории, а на дорогах можно встретить индивидуальные, но крайне неприятные противопехотные устройства. Их много и они разнообразны и бывают самых разных форм и размеры. Некоторые из них размером с вашу ладонь и могут оторвать вам ногу, а может быть, и руку одновременно; другие не превышают размера ваших указательного и среднего пальцев, но все же вполне способны испарить вашу ступню или удалить лицо с помощью тысячи крошечных шариков, оптимизированных специально для нанесения увечий. Самый худший тип мины - это та, которая активируется, когда вы наступаете на нее, ждет несколько секунд, а затем подбрасывает противопехотную гранату размером с кулак, которая взрывается на высоте около двух метров позади вас. Если вы это переживете, то, скорее всего, это будет только начало ваших неприятностей, потому что минные поля и единые пулеметы идут рука об руку. Подорвитесь на мине, и дюжина пулеметов прижмет вас к земле в районе минного поля и будет удерживать вас там, пока вы либо не умрете, либо не пожалеете об этом. Я ненавижу мины почти так же сильно, как змей.

Было уже около полуночи, когда они достигли подножия высот, окружавших Горажде. Нику очень трудно давался марш по пересеченной местности, учитывая высоты. Марш по пересеченной местности и в лучшие времена дается нелегко: это техника, разработанная для того, чтобы держать вас подальше от горных хребтов и долин, мест, где обычно можно найти тропинки и, по сути, людей. В холмах марш по пересеченной местности обычно означает переход по крутому склону, который находится между вершиной и дном долины - ничейной территории, которая по самой своей природе лишена жилья, но по которой трудно передвигаться.

Склоны этой долины были покрыты бесконечной чередой проток и канав, по которым дождевая вода стекала с горных хребтов. Их довольно трудно заметить, но для человека с сильно сломанной рукой они могут стать настоящим кошмаром. Ник постоянно падал. Без помощи руки он падал неуклюже, и часто Ричардсон и Рэй были слишком далеко, чтобы подхватить его. Но в тех нескольких мучительных случаях, когда он падал на металлический экзоскелет, ему каким-то образом удавалось сдерживать боль. Он ни разу не вскрикнул. За это он завоевал всеобщее уважение.

Было почти три часа, и до места встречи с вертолетом оставалось чуть больше двух часов, когда Чарли и Глен приказали патрулю остановиться. Оба лидера начали беспокоиться. Местность не соответствовала тому, что они ожидали увидеть, когда выбирали место прорыва на карте.

Чарли прошел вперед и столкнулся с Дэйвом, который ориентировался по проверенному временем методу карты и компаса. Это требовало частых остановок, размещения компаса на карте и сверки местности с азимутом. Дэйв делал это регулярно, но Глену и Чарли это все равно казалось неправильным. Долина под ними должна была стать ровнее, но этого не происходило. Если уж на то пошло, она становилась все круче.

- Дэйв, - прошептал Чарли, - где мы, черт возьми, находимся?

- На юге, - ответил Дэйв немного возмущенно. - Мы направляемся на юг. Точно по курсу

- Я не уверен, - ответил Чарли. - Мы уже должны были быть в зоне видимости места посадки вертолета. Но, похоже, это совсем не так.

Босс попросил у Дэйва портативный спутниковый навигатор. GPS-навигатор оснащен встроенной подсветкой, поэтому его можно считывать в темноте. Чарли повернул переключатель и прикрыл ладонью светящийся индикатор.

На мгновение воцарилась тишина, когда до них дошел масштаб ошибки. Затем Чарли сказал это. Он хотел говорить потише, но его услышали все.

- Боже мой, мы идем не в ту сторону.

- Что? - прохрипел Дэйв.

Его тон передавал что-то из тысячи и одной мысли, которые, должно быть, только что пронеслись в его мозгу со скоростью экспресса.

Остальные подхватили припев.

- Господи, - сказал Рэй, - у нас ничего не получится.

- Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли? - добавил Тоби, стараясь скрыть горечь в голосе.

Он знал - как и все они, - что это была ошибка, которая могла случиться с кем угодно. Но, учитывая обстоятельства, он мог бы обойтись и без того, чтобы это произошло здесь и сейчас.

- Нам придется прятаться днем и просто молиться, чтобы сербы нас не нашли.

Рэй обхватил голову руками.

- Или мусульмане.

- И с садящейся батареей для рации, - удрученно добавил Макки. - Может быть, мы не сможем связаться с вертолетом сейчас. Может быть, это все. Капут.

К этому моменту Глен и Чарли, которые до этого деловито изучали карту и проверяли свое реальное местоположение, услышали достаточно.

- Послушайте, черт возьми, вы все, - прорычал Глен, понизив голос, но все же сумев сохранить достаточную глубину и властность, чтобы все они сели и заткнулись. - Вбейте это себе в головы. Мы, черт возьми, ввязались в это дело. Все так, как сказал Чарли. Мы собираемся выкарабкаться. Все мы. Сегодня вечером. Я больше не хочу слышать этого дерьма. Ни от кого из вас.

- Хорошо, - сказал Чарли, ударяя кулаком по ладони другой руки, чтобы подчеркнуть свою мысль. - У нас есть еще пара часов в запасе. Мы уже один раз облажались. Мы не можем позволить себе больше ошибок. Ник, как твоя рука?

- Хорошо, - неуверенно ответил он. - Я сделаю это.

- Хорошо, потому что тебе придется это сделать, приятель, - непреклонно сказал Глен.

Он повернулся к Чарли.

- Мы собираемся вернуться тем же путем, каким пришли, и начать все сначала. Но на этот раз мы сделаем это вдвоем. И на этот раз мы дважды проверяем наше местоположение по GPS.

Это их и погубило. В спешке добраться до ВПП Дэйв не подумал о такой вещи. Технически он должен был сверять их курс с помощью регулярных выборочных проверок по GPS. Это лучше всего делать при пересечении ручьев, трасс или других фиксированных объектов, отмеченных на карте.

Но Чарли также знал, что Дэйв был не единственным, кого следовало винить. В полку с самого первого дня, с того момента, как ты прошел отбор, тебе говорили, что ты сам отвечаешь за свою судьбу. В некотором смысле это означало забыть все, чему тебя учили в зеленой армии. Если "руперт" из "Зеленой армии" приказывал вам засунуть голову в духовку и включить газ, от вас ожидали, что вы будете подчиняться приказам. В SAS каждого учат думать самостоятельно, а не полагаться бездумно на парня, который идет впереди.

Времени размышлять об ошибке не было. Убедившись, что Ник все еще с ними, Чарли стал всматриваться в темноту в поисках Ричардсона. Пилот стоял на коленях неподалеку, уставившись в землю. Его дыхание было резким, прерывистым. Чарли похлопал его по плечу.

- Ты все еще с нами, здоровяк? - спросил он.

Ричардсон кивнул.

- Хорошо, - сказал Чарли. - Тогда пошли, черт возьми.

Вскоре после трех я связался по спутниковой связи с Кевином, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь новости. Он ничего не слышал, что, по крайней мере, было хорошим знаком, хотя в глубине души меня переполняло дурное предчувствие.

После "Си Харриера", сбитого "Иглой-1", возникло общее ощущение, что любой полет в район Горажде был равносилен самоубийству . Я молился, чтобы французы знали, что делают. Это был смелый шаг, без дураков.

- Дай мне знать, как только что-нибудь узнаешь, - сказал я.

- Конечно, - подтвердил Кев. - Вертолет должен послать сигнал с ВПП. Я позвоню тебе, как только узнаю новости.

Кейт, Пол и я пытались отдохнуть, но сон ко мне не шел. Мы все вместе сели и бросили жребий, отправляя Чарли на патрулирование Горажде. Предполагалось, что это будет простая работа по наблюдению. Вместо этого все превратилось в кошмар.

Круша, наша учительница в Сплите, чья забота о нас казалась такой ненужной, оказалась права. Она все предвидела до мелочей.

После неудачи прорывающаяся группа добилась незначительного прогресса. Чарли и Глен нашли тропинку в лесу, которая позволила им сократить путь, который в противном случае привел бы их обратно к месту их первоначального рандеву на окраине города. Они продолжали двигаться, преодолевая все более труднопроходимую местность, причем более подготовленные уговаривали тех, кто был менее способен выдерживать такой темп. Они знали, что рискуют, быстро передвигаясь по незнакомой местности, но неизбежное прибытие вертолета не оставляло им выбора. Вертолет должен был приземлиться на ВПП чуть меньше чем через час.

Они остановились перевести дух в канаве у заасфальтированной на половину дороги. Глен и Чарли торопливо посовещались. Внутри зданий по обе стороны долины горели огоньки. Они были похожи на походные костры. В мерцающем свете они увидели, что трасса поворачивает в сторону от них, в сторону посадочной площадки на месте встречи. Двое людей изучали здания через свою оптику. Сербы, должно быть, были уже близко. Костер, разведенный в развалинах здания, вряд ли мог принадлежать мусульманам, тем более что их давний враг дышал им в затылок.

Оба человека понимали, что эти позиции не представляют слишком большой проблемы. Если ты видишь угрозу, ты ее обходишь. Тебя всегда убивают те, кого ты не видишь.

Чарли с трудом переводил дыхание. Они все еще были в полутора километрах, а может, и больше, от ВПП. С такой скоростью, с какой они двигались, они бы ни за что не добрались до цели.

- Дорога, - сказал Глен, прочитав его мысли. - Нам придется воспользоваться дорогой.

- Хорошо, - сказал Чарли. - Не будем рисковать. У нас нет времени.

Передвигаться по дороге, ночью, в непосредственной близости от передовых позиций противника, не проведя предварительно никакой разведки, нарушало практически все правила проведения специальных операций. Все инстинкты Чарли подсказывали ему не делать этого. Но разум подсказывал, что у него не было выбора.

Глен посмотрел на часы. Вертолет приземлится через двадцать шесть минут. За пятнадцать минут до этого они должны были связаться с ГВ и сообщить о состоянии ВПП. Он ничего не сказал, потому что знал, что Чарли уже обдумал все это. Им просто нужно было действовать сообща, глядя в оба, молясь при этом, чтобы ГВ не отменил миссию.

Чарли подозвал к себе остальных. Все придвинулись поближе.

-Слушайте внимательно, - прошептал он. - Нам придется идти по дороге. Мне это не нравится, но, черт возьми, мы нарушили столько чертовых правил сегодня вечером, что нет смысла останавливаться. Когда мы будем в паре сотен метров от ВПП, мы остановимся и дадим сигнал ГВ через спутниковую связь. Судя по карте, трасса должна пройти в нескольких сотнях метров от точки приземления. А пока существует реальная опасность попасть в засаду, так что смотрите в оба. Ладно, давайте начнем.

Они выехали на дорогу, сохраняя тот же боевой порядок что и раньше, хотя и с меньшей дисциплиной. Больше не было смысла соблюдать дистанцию в десять метров. Всем нужно было не спускать глаз с Дэйва и Макки, которые шли впереди. Если бы возникла какая-то проблема, то эти двое заметили бы ее первыми.

Через несколько секунд после того, как они взорвались, небо за холмами озарила серия вспышек, похожих на молнии. Затем воздух огласился грохотом разрывов снарядов и минометных мин. Сербы начали обрабатывать центр Горажде, готовясь к неизбежному наступлению на рассвете. Время было выбрано неподходящее. Если сербы в окрестностях когда-либо и спали, то уж точно не сейчас.

Чарли как раз гадал, сколько еще неудач они смогут пережить, когда в двадцати метрах впереди он увидел, как Макки и Дэйв синхронно опустились на одно колено, что означало только одно: опасность.

Пульс Чарли отдавался в ушах. Он видел, как сжатый кулак Дэйва, большой палец которого был направлен в землю, двигался вверх-вниз у него за спиной. Сигнал усилил первоначальное сообщение: у них проблема, и она надвигается. Все остальные упали на землю. Затем они подобрались ближе к Дэйву и Макки.

Когда Чарли занял позицию позади переводчика, небо позади них осветила еще одна серия взрывов. Именно в этот момент он заметил движение на дороге в двухстах метрах впереди. Затем небо снова потемнело, и он потерял способность ночного видения.

Чарли мысленно воспроизвел изображение, которое только что запечатлелось на его сетчатке.

- Макки, - настойчиво прошептал он, - кто они? Что там?’

- Я не знаю, - прошептал в ответ переводчик. - Слишком далеко, чтобы сказать наверняка.

Чарли не колебался. Он уже услышал более чем достаточно.

- Немедленно в засаду! Всем сойти с дороги. Пошевеливайтесь!

Это было упражнение, которое все, кроме Макки и Ричардсона, отрабатывали десятки раз. На задании "немедленная засада", или НЗ, это то, о чем вы никогда, ни за что не захотите услышать, потому что это означает, что все ваши лучшие планы только что превратились в крысиное дерьмо.

Чарли бросил взгляд направо, вспомнил о заборе из колючей проволоки, который он заметил несколькими мгновениями ранее, и перемахнул через него, увлекая за собой пилота.

Не говоря ни слова, Рэй и Глен подняли Ника на ноги и наполовину подтолкнули, наполовину перетащили его через забор. К тому времени, как они оттащили его на несколько метров от дороги, причем Глен зажимал ему рот рукой на случай, если он закричит, остальная часть патруля заняла позицию.

Все легли ничком. Существует порядок организации засады, направленный на то, чтобы все стволы на вашей стороне не попали в одного и того же парня, позволив остальным взять себя в руки и открыть по вам ответный огонь. Вместо того, чтобы стрелять в отдельных людей, вы сосредотачиваетесь на участке территории, который соответствует вашему положению в группе засады. Все, кто войдет в это "поле", буду ваши, и если дело дойдет до драки, надеюсь, мертвыми.

Дэйв, шедший впереди, навел свою SA80 на участке земли примерно в тридцати метрах от своей позиции. Тоби, следующий в очереди, прицелился в участок дороги несколькими метрами дальше. И так продолжалось до самого Глена, прикрывающего спину Чарли.

Единственное, чего вы не делаете, это не отслеживаете цель в прицеле. На таком близком расстоянии противник почти наверняка уловит движение боковым зрением и начнет стрелять в вас первым. Задачей засады было дать им пройти любой ценой. Все в команде знали, что если они будут вынуждены открыть огонь, враг набросится на них в мгновение ока. И, несмотря на то, что Чарли теперь был полон решимости пробиться с боем, если потребуется, если пилот вертолета увидит яростную перестрелку, когда "Пума" будет снижаться к ВПП, он ни за что не приземлится.

Чарли медленно повернул голову в сторону людей, двигавшихся по дороге. Он увидел, как свет от костров на склонах холмов отражается на стволах их винтовок. Он насчитал шестерых из них.

Звук их голосов разносился по полю. Для мужчин, идущих в бой, они, казалось, проявляли поразительное пренебрежение к собственной безопасности. Только когда один из них начал петь, Чарли сообразил, что к чему.

Они были пьяны. До изумления. Без четверти пять утра, а эти солдаты - он все еще не знал, сербы они или мусульмане - направлялись сражаться с врагом, и по их венам текла сливовица.

Он затаил дыхание, когда первый солдат вошел в зону поражения Дэйва. Затем в нее вошел следующий солдат, и за ним следующий. Чарли думал, что напряжение убьет его. Достаточно было, чтобы кто-нибудь из команды подумал, что он обнаружен, и все было бы кончено. Правила НЗ в этом отношении ясны: любой человек имеет право использовать свое оружие и начать стрелять, если он хотя бы подозревает, что игра окончена.

В предрассветной прохладе Чарли слышал хруст гравия под их сапогами и звяканье пуль в бандольерах с патронами. Он проследил за ними взглядом, когда они отошли на три, может быть, на четыре метра.

Хотя бы один стон Ника или малейшее проявление недисциплинированности со стороны кого-либо из них, и начнется стрельба. Он подумал, что Глен все еще зажимает рукой рот раненого, но не осмелился посмотреть. Он не осмеливался дышать.

Зайти так далеко, чтобы попасться кучке поддатых придурков, было самой жестокой иронией, какую только можно вообразить. Только в Боснии, твердил ему разум, только в проклятой Боснии...