Всё о волшебной стране Тилоаре

Глава 1. Ночные кошмары

Было тихо и темно. Лиф, Барда и Жасмин, как тени, скользили под покровом ночи по берегу страшной, быстротечной Ары.

Они решили передвигаться только в ночные часы, но тьма таила немало опасностей. Друзья не рискнули зажечь фонарь, а луна меж тем спряталась за тучами. Но если мрак укрыл путников от посторонних глаз, он мог укрыть и врага.

Кроме того, в темноте притаились ямы, острые камни, ловушки, деревья, кусты. Каждый шаг был шагом в неизвестность.

Друзья знали, что где-то впереди мост. По нему они могли наконец перейти реку, причинившую им столько неприятностей. По нему они могли проследовать дальше, в долину Пропавших, туда, где ждал их седьмой камень Пояса Тилоары, великий алмаз.

Но так легко заблудиться в кромешном мраке и пройти мимо моста! Поэтому, как ни велико было недоверие друзей к Аре, они брели вдоль нее, зная, что темная вода не даст им сбиться с пути.

Одной рукой Лиф прикоснулся к Поясу, спрятанному под рубахой, но даже волшебные свойства камней не смогли подарить ему способность видеть в темноте.

— Теперь недалеко, похоже, деревня рядом, — прошептала Жасмин.

Лиф почувствовал, что она остановилась. Филли, пригревшийся у нее за пазухой, сонно зевнул. Кри сидел на плече у девушки, его перья блестели в темноте.

— Ты видишь мост? — спросил Барда.

— Нет, — покачала головой Жасмин. — Но я чувствую близость людей и животных. А мост был недалеко от деревни, помните?

Они медленно пробирались вперед, и Лифу казалось, что слева от него возвышается стена.

Возможно, за ней, прислушиваясь к каждому шороху, прячутся часовые. Возможно, именно поэтому деревня устояла перед пиратами, бороздящими Ару, и разбойниками, рыскающими по ее берегам.

Если путники обнаружат себя, часовые поднимут тревогу. Они горьким опытом научены всегда, а в особенности ночью, соблюдать максимальную бдительность.

Затаив дыхание, друзья прошли мимо деревни, и только они скрылись в рощице, луна вывалилась из-за туч и осветила землю.

Жасмин покачала головой.

— Нам повезло, — прошептала она. — Если бы луна выглянула минутой раньше…

Барда потянул Лифа за рукав и указал куда-то вперед. Сквозь листву мальчик увидел мост. Мост был совсем близко, весь сияющий в лунном свете. Стадо козлов с серебристой шерстью паслось на лужайке прямо перед ним.

Мост был крепким и достаточно широким даже для телеги. Рядом стоял большой знак-указатель. Буквы были потертыми, но Лиф сумел разобрать слова.

Сердце Лифа забилось сильнее. Лоара! Великий западный город, народ, преданный королям и королевам Тилоары. Идеальное место для того, чтобы спрятать наследника.

Значит, Лоара рядом. Но они не видели никакого города по дороге к морю, когда проходили здесь всего несколько дней назад. Тогда Лиф не обратил на это внимания, голова раскалывалась от других вопросов и проблем, но сейчас факт показался мальчику странным. Лоара должна стоять на реке Аре. Сами их названия говорят об этом.

— Лоара должна стоять на реке, — сказал Барда, вторя его мыслям. — Удивительно, что мы не видели ее даже в отдалении.

Лиф кивнул, раздумывая над непонятной загадкой.

— Возможно, мы миновали ее ночью, когда в городе не горел свет. В любом случае мы сможем зайти туда по пути в долину Пропавших.

— Нам туда нельзя, по крайней мере, пока все камни не будут собраны, — возразила Жасмин. — Дейн предупреждал…

Она умолкла и закусила губу, Лиф и Барда тоже притихли. Воспоминания о мальчике, которого они последний раз видели связанным в пиратском логове, не давали им покоя.

Дейн так хотел попасть в Лоару… Теперь он никогда не увидит ее! Сейчас пираты плывут вверх по реке, спустя всего лишь несколько дней они продадут мальчика Серым Стражам. И хотя друзья знали, что не могут его спасти, печальные, испуганные глаза Дейна преследовали их и во сне.

Конечно, Дейн попытается сбежать, но разве возможно вырваться из цепких лап злодеев, охочих до золота Повелителя Теней?

Жасмин встряхнула головой, как будто отгоняя мрачные мысли, и посмотрела на мост.

— Нужно идти медленно, чтобы не спугнуть козлов, — сказала она. — Если они поднимут шум, мы пропали.

— Они домашние и не должны бояться людей. — Лиф смотрел на блестящие рога и шелковистую шерсть животных. — Нужно подойти к ним сейчас, пока светит луна. Мы напугаем их, если приблизимся в темноте.

Он уже было сделал шаг вперед, но вдруг застыл, оцепенев от удивления. Что-то непонятное происходило с одним из козлов! Его туловище задрожало, заколыхалось, как парус на ветру. Лиф сморгнул: неужели это игры луны? Нет, козел снова обрел четкие очертания и продолжал неторопливо жевать траву. Но теперь — Лиф почувствовал, как Барда крепко схватил его за руку, — начал подрагивать и вытягиваться другой козел. Тело животного вздрогнуло еще раз, и он тоже обрел обычную форму. Друзья стали свидетелями того, что Дейн называл Сотрясением.

— Олы! — выдохнул Лиф. — Это не козлы, а Олы! — Сердце его замерло, когда он понял, как близко они были к гибели.

— Олы охраняют мост! — Барда заскрежетал зубами. — Что же делать?

— Кто-то должен отвлечь их, — сказала Жасмин. — Я…

Барда покачал головой:

— Их слишком много, этот трюк не сработает, Жасмин. Одни начнут преследование, другие останутся. Теперь я вспомнил, что когда шел за вами, то видел по ту сторону моста много белых лебедей. Я уверен, это тоже Олы, и они наверняка все еще там.

— Тогда нам нужно обойти мост, — сказал Лиф. — Найти другой путь через реку.

— Другого пути нет! — отчеканила Жасмин. — Я не умею плавать, а если бы даже умела, то речные черви…

— Вплавь перебираться необязательно, достаточно раздобыть лодку, — перебил ее Барда. — У нас есть деньги, чтобы заплатить за нее, мы можем соорудить плот. Любое решение лучше, чем битва с двенадцатью Олами.

Рассвело, солнечные лучи робко прорывались сквозь завесу облаков, деревня и мост остались далеко позади. Друзья остановились на маленькой, укрытой кустами полянке, чтобы перекусить и поспать. Кри расправил крылья и теперь парил где-то высоко в небе.

Лиф должен был дежурить первым. Он подложил под голову плащ и прилег. Веки были тяжелыми, но мальчик не боялся заснуть. Нервы его были натянуты до предела.

Минуты ползли медленно. Ворон уже вернулся и устроился на раскидистом кусте. Утро выдалось пасмурное. Низкие облака заволокли все небо. «Наверное, скоро пойдет дождь», — подумал мальчик. Он видел узенькие тропинки, протоптанные в траве лесными существами, но сейчас ни птицы, ни зверя видно не было. Лиф был этому только рад. В западной части страны, населенной Олами, все живое могло оказаться потенциальным врагом.

А Дум говорит, что есть Олы, способные принимать форму неодушевленных предметов. Олы Третьего уровня — вершина темного мастерства Повелителя Теней. Если это не сказка и такие чудовища существуют на самом деле, каждый куст, на котором сидит Кри, каждый камешек у ног Лифа мог быть перевоплощенцем из страны Теней. В любой момент враг мог себя обнаружить, в любой момент белая масса с черной отметиной могла наброситься на них.

Опасность подстерегала везде. Никому нельзя было доверять.

Лиф облизал губы, пытаясь унять страх, но все равно по его телу бегали мурашки. Он засунул руку под рубаху и нащупал Пояс Тилоары. Пальцы скользнули к шестому камню, к аметисту. Сердце сразу же застучало размеренно, дрожь унялась.

«Так или иначе, мы отыщем лодку, — сказал он самому себе. — Мы переберемся на другой берег, продолжим свой путь, мы выживем».

Но Лиф все равно не мог избавиться от ощущения, что их поймали в сеть. Сеть, которую специально для них сплел Повелитель Теней.

Глава 2. Компания

Вскоре проснулся Барда и сменил мальчика на посту. Лиф открыл глаза уже в разгар дня, когда над головой висело свинцовое небо. Голова раскалывалась. Ночью он спал плохо, а сны были беспокойные, непонятные.

Барда и Жасмин возились с котомками.

— Мы решили двинуться в путь, как только ты проснешься, Лиф, — сказал Барда. — Сейчас темно, как ночью, а если будем медлить, то пойдет дождь и мы не сможем далеко уйти.

— Вторая деревня, которую мы видели по дороге к морю, должна быть где-то рядом, — добавила Жасмин. — Если подойдем к ней до ночи, то сможем уговорить кого-нибудь переправить нас через реку.

Лиф почувствовал раздражение. Друзья уже все решили без него. Наверное, они с трудом дождались его пробуждения, считают его соней. Неужели непонятно, как он устал? Несмотря на длительный сон, мальчик чувствовал слабость. Казалось, даже неделя сна не вернет ему силы.

Но почти сразу же он понял, что его раздражение — всего лишь проявление усталости. Он посмотрел в опухшие глаза Жасмин, на глубокие морщины, избороздившие лоб Барды, и понял, что те тоже безумно устали. Лиф заставил себя улыбнуться друзьям.

Когда они пришли в деревню, стало еще темней, но ночь пока не наступила. Друзья вошли в открытые ворота.

Их встретили развалины. Все, что не было возведено из камня, превратилось в пепел. На стенах были нацарапаны знакомые имена «Финн», «Нек», «Милни».

— Эти гнусные злодеи считали себя отважными героями, — процедила Жасмин, ее глаза горели. — Я рада, что они умерли в мучениях.

— Я тоже, — с чувством сказал Барда.

Лифу очень хотелось с ними согласиться. Когда-то он сделал бы это с легкостью, но сейчас, вспоминая ужасную участь Милни, он не мог заставить себя открыть рот. Месть больше не доставляла ему удовольствия, слишком много страданий было пережито.

Лиф отвернулся и побрел по разграбленным улицам, заглядывая в каждый угол. В деревне не было людей, не было животных, не было провизии, не было лодки.

С тяжелым сердцем друзья продолжили путь.

Дождь начался в полночь. Сперва он лишь слегка моросил, потом полил как из ведра, вымочив их до нитки, заморозив до костей. Кри опустился на плечо Жасмин, Филли не показывал из-под воротника даже носа.

Они брели по слякоти, в кромешной тьме, пытаясь разглядеть хоть что-то, что могло бы помочь им переправиться через реку. Но вместо деревьев виднелись только низкие кусты, Ара не вынесла на берег ни бревнышка, ни балки, ничего пригодного для сооружения плота.

С рассветом они хотели устроить привал, но земля под ногами превратилась в отвратительную жижу. Путникам пришлось встать и идти дальше.

Так прошло два дождливых дня. На исходе третьего друзья уже с отчаянием смотрели на выходившую из берегов реку. Дождь мешал им разобрать, что творилось на противоположном берегу, однако Лиф и Барда были уверены, что примерно здесь несколькими днями раньше они увязли в болоте. Поэтому даже если бы они раздобыли лодку, переплывать реку в этом месте было бессмысленно.

— Неужели ужасная река всегда будет преграждать нам путь? — простонала Жасмин, в очередной раз устраиваясь на сырой траве. — Неужели дождь никогда не кончится?

— Если мы пройдем еще чуть-чуть, то окажемся в том месте, где Широкая река сливается с Арой, — сказал Барда. — Там есть деревья, под которыми мы сможем укрыться, отдохнуть и даже развести огонь.

Они снова зашагали в темноте под проливным дождем и шли, казалось, целую вечность. Внезапно Жасмин резко остановилась.

— В чем дело? — прошептал Лиф.

Жасмин схватила его за мокрый рукав:

— Тихо! Слушай!

Лиф напряг слух. Поначалу он слышал только шум дождя и журчание реки, но потом различил голоса — грубые, сердитые крики.

Путники осторожно двинулись вперед. Вскоре в темноте показался огонек.

Деревья! Лиф понял, что они наконец добрели до желанного укрытия, но кто-то оказался здесь раньше их. Свет шел от фонаря, подвешенного на ветке. Фонарь мерцал, озаряя двигающиеся темные тени. Теперь можно было разобрать, по поводу чего спорят незнакомцы.

— Говорю вам, нужно возвращаться! — ревел один. — Чем больше думаю, тем больше в этом уверен. Нельзя было оставлять Нек и Финна со всем добром. Откуда нам знать, что они все еще будут там, когда мы вернемся?

Лиф завертел головой. Не почудилось ли ему? Неужели тот человек сказал «Нек» и «Финн»? Неужели эти темные фигуры — пираты, собирающиеся передать Дейна Серой Страже? Но что они здесь делают? Лиф был уверен, что они уже далеко.

— Нек и Финн дождутся нас, Грег, — с горячностью возразил женский голос. — Что бы они ни говорили, они захотят получить свою долю золота за мальчишку из Сопротивления.

Эти двое говорят о Дейне! Лиф разглядел сквозь листву мачту пиратской галеры. Она была поставлена на якорь неподалеку от берега, и Дейн был там!

— Ты доверчивая дура, Рабин! — выругался тот, кого звали Грег. — Если я прав, то Финн и Нек заграбастали побольше, чем пригоршню золотых монет! Зачем бы еще им отпускать нас в путь одних? Неужели ты веришь, что они боятся Дума? Он всего лишь крыса из Сопротивления!

— Наверное, они бросили якорь, когда пошел дождь, — прошептал Барда. — Течение оказалось слишком сильным — решили переждать и сошли на берег.

— Значит, где-то должна быть шлюпка, — сообразила Жасмин.

— Нек и Финн не предатели! — распалялась Рабин. — Ты сам предатель, Грек, раз такое несешь. Осторожно! Не забывай, что случилось с Милни.

Остальные пираты зашумели.

— Ты что, угрожаешь мне, гадюка?! — прорычал Грек. — Где были твои уши? Ты не помнишь, как один из пленников рассказывал про драгоценный камень, найденный Финном? Что если это правда?

— Камень, найденный в пещере Зверя? — взвизгнула Рабин. — Ну конечно! Да ты просто болван, Грег, раз веришь в эти сказки!

— Закрой свою трепливую пасть, Рабин! — рявкнул Грек.

— Сам заткнись, толстяк!

Послышались рев, звук удара, женский визг.

— Ах ты подлец эдакий! — завопила Рабин. — Вот я тебя!

Она запустила в него камнем, камень попал в фонарь, стекло разбилось, свет погас.

— Ну, держись! — взвыл Грек.

— Убери от нее лапы! — заорало сразу несколько глоток.

В следующую минуту вся пиратская шайка смешалась в одну кучу-малу. Ломались ветки, звенела сталь, слышались яростные вопли.

— К реке! — отрывисто приказал Барда. — Живее!

Глава 3. Дрейф

Частично заполненная дождевой водой, шлюпка качалась рядом с берегом. Наверняка пираты вытащили ее на песок, но с тех пор река разлилась, и если бы посудина не была привязана к дереву, течение унесло бы ее прочь.

В считаные секунды Барда перерезал веревку и прыгнул в шлюпку, друзья последовали за ним. Не успел еще Барда сесть на весла, как река подхватила шлюпку и отбросила от берега, как перышко.

Крики и визг все еще долетали до ушей, пираты никак не могли закончить драку.

Недалеко от берега на якоре стояла галера. Лиф только сейчас заметил, что два иллюминатора горят в темноте, как два кошачьих глаза. Пристально глядя вперед, мальчик проворно стал вычерпывать воду из шлюпки.

Тем временем Барда боролся с течением. Река бросала шлюпку в разные стороны, разворачивала, не давая гребцу добраться до цели.

— Течение слишком сильное! Я не уверен, что доберусь до галеры, — крикнул Барда, стряхивая с лица мокрые волосы.

— Ты должен! — заплакала Жасмин.

И Лиф понял, как сильно она хотела освободить Дейна. До этого она не говорила ничего подобного, приняв исчезновение мальчика с тем же внешним спокойствием, с каким принимала предыдущие потери. Но сейчас, когда Дейн был так близко, она не могла оставить его Врагу.

Сжав зубы, Лиф перелез на скамейку, где сидел Барда.

— Подвинься, — сказал он и взял у друга второе весло.

До этого Лифу никогда не приходилось грести, но он видел, как это делают пираты, и подумал, что сможет не хуже. Они с Бардой налегли на весла.

Это помогло, шлюпка медленно, но верно стала приближаться к галере. Раздался крик, но кричали не с берега, а с корабля.

Лиф задрал голову. С палубы им кто-то отчаянно махал. Дейн! Рядом с ним Лиф заметил еще одну фигуру, сжимающую в руке фонарь. Мальчик узнал полипена. Наверное, пираты оставили его на борту с Дейном, и парнишка каким-то образом уговорил освободить его.

Дейн перекинул через борт канат, ветер метал его из стороны в сторону.

— Я поймаю! — Жасмин, пошатываясь, поднялась на ноги, шлюпка накренилась.

— Сядь! — рявкнул Барда. — Ты нас утопишь! Греби, Лиф!

Шлюпку нещадно болтало, но пиратская галера была уже совсем близко.

Жасмин поймала брошенный Дейном канат, и тот туго натянулся. Так туго, что, казалось, сейчас порвется.

— Я больше не могу держать! — выдохнула Жасмин.

Она перегнулась через борт, вода брызгала ей в лицо, перепуганный Филли истошно кричал, забравшись ей на плечо. Кри летал над их головами.

Барда отдал свое весло Лифу и поспешил на выручку девочке. Его сильные руки смогли удержать канат, хотя лодку продолжало немилосердно крутить. Лиф теперь сражался с течением в одиночку.

— Возвращайся, Дейн! — приказал Барда. — Мы поднимемся на борт.

Лиф обернулся: мальчик и полипен лезли вниз по веревочной лестнице, свисающей с галеры прямо между двумя светящимися иллюминаторами. Полипен все еще сжимал в руках фонарь. Его свет напоминал подмигивающий глаз.

Но сквозь капли дождя Лиф увидел еще два глаза, и они были ярче, гораздо ярче, чем прежде.

— Дейн! — надрывался Барда. — Дейн! Шлюпка слишком мала, мы не сможем…

Возможно, Дейн и слышал, но не обратил на эти слова никакого внимания. Он приготовился спрыгнуть с раскачивающейся лестницы прямо к ним. Намокшие волосы липли к лицу мальчика. Освещенное фонарем, оно казалось испуганным. Полипен подталкивал его, вытаращив глаза и то и дело оглядываясь.

Лиф почувствовал запах дыма.

— Пожар! — закричал он.

В тот же миг стекла двух пламенеющих глаз — двух иллюминаторов — треснули. Огонь вырвался наружу, и скоро вся галера превратилась в большой факел. Капли дождя шипели, падая на горящее дерево.

Дейн и полипен прыгнули одновременно, шлюпка накренилась до предела, вода хлынула через борт, Лиф едва удержал весла.

Наконец шлюпка выпрямилась, но тут же погрузилась почти вровень с водой под тяжестью еще двух пассажиров. При падении Дейн ушибся и теперь лежал рядом с Жасмин, Барда снова схватился за весло. Полипен вопил от страха. Он разбирался в шлюпках и знал, что сейчас может произойти с этой.

С берега доносились гневные крики. Пираты услышали шум, заметили пропажу шлюпки и увидели огонь. Лиф различал их смутные тени, пляшущие в свете вновь зажженного фонаря. Но этот свет ни в какое сравнение не шел с ярким пламенем, охватившим галеру.

Казалось невероятным, что огонь устоял под натиском волн и дождя и продолжал распространяться.

— Это полипен! — Дейн часто дышал. — Он бросил факел в каюту, где хранились краски, масло, коробки со смазкой. Дождь и побои пиратов свели его с ума!

«Он не может жить без своего лакомства, — подумал Лиф, глядя на несчастное, скрюченное существо. — Как теперь, наверное, жалеет, что покинул „Речную Королеву“».

— Нужно отплыть как можно дальше от галеры! — Барда пытался перекричать шум дождя и треск горящего дерева. — Если она потонет, то утащит нас за собой.

Они с Лифом снова налегли на весла, но старания были тщетны, бешеное течение вновь и вновь прибивало их к галере. Напрасно Жасмин вычерпывала из шлюпки воду, она не убывала, потому что волны то и дело перехлестывали через борт.

Глаза полипена от страха стали совсем круглыми, он набросился на Барду и Лифа, вырвал у них весла и опустился на скамью.

Бормоча проклятия, Барда попытался отпихнуть полипена.

— Нет! — воскликнул Лиф. — Не надо! Он гребет лучше всех. Он спасет наши жизни!

Полипен развернул шлюпку двумя взмахами весел, а потом они так и замелькали, и лодка, будто почувствовав себя в руках мастера, полетела вперед, разрезая воду, как нож масло. Всего лишь через несколько мгновений они оказались далеко от горящей галеры.

Жасмин продолжала вычерпывать воду, и скоро днище обнажилось. Галера пропала из виду, впереди лежала река Широкая, их ждали высокий мост, печально известная деревня Там, Где Встречаются Реки и маленькая пристань с табличкой «Речная Королева».

Филли принюхивался, навострив маленькие ушки.

— Мы уже близко! — воскликнула Жасмин. — Почти у самого берега.

Полипен обернулся и ухмыльнулся, обнажив темные зубы. Его руки ни на секунду не прекращали работу, глаза торжествующе блестели.

Река Широкая влилась в Ару, шлюпка храбро проскочила водоворот, Лиф вцепился в борт, и если бы не полипен, они бы точно перевернулись.

Но в следующий миг матрос бросил весла, встал на ноги и, растолкав Жасмин и Дейна, рванул из шлюпки в темноту.

Раздались мягкий шлепок и стук убегающих ног.

— Причал! — ахнула Жасмин.

Девушка вытянулась вперед, пытаясь ухватиться за деревянные мостки, но течение ей этого не позволило. Шлюпку завертело во все стороны, одно из весел упало, и река унесла его прочь. Барда попытался схватить второе, но не удержал, и оно последовало за первым.

Друзья ничего не могли поделать, они судорожно цеплялись за борта несущейся вниз по течению шлюпки.

Глава 4. Тишина

Спокойствие, тишина, нежный розовый свет льется сквозь ресницы. Лиф зашевелился. Последнее, что он помнил, это как шлюпка обо что-то ударилась, завертелась волчком и вновь устремилась неизвестно куда.

«Неужели я заснул? — подумал он. — Как же так?»

Но он действительно заснул или был без сознания, а теперь пробуждался. Дождь стих, страшная ночь прошла.

А может быть, это смерть? Может быть, этот нежный свет, мерное покачивание означают конец всего?

Лиф открыл глаза. Над его головой плыли розовые облака. Рассвет.

Он приподнялся и огляделся. Перед ним расстилалось озеро, большое и гладкое, как стекло. Рядом, уронив голову на жесткую скамейку, спала Жасмин. Кри нахохлился возле нее, как усталый часовой. Неподалеку лежал Барда, его дыхание было глубоким и спокойным. А Дейн — Дейн сидел на носу шлюпки, его большие темные глаза смотрели вдаль.

Лиф облизал сухие губы.

— Где мы? — услышал он свой собственный голос. — Что произошло?

— Шлюпка села на мель, — медленно проговорил Дейн, — потом ее перебросило в какую-то протоку, и мы приплыли сюда, в это озеро, вместо того чтобы продолжать путь вниз по течению к морю.

— Но возле Ары нет озера! — Лиф покачал головой, не в состоянии поверить собственным глазам. Теперь он видел вдалеке широкую полосу реки.

— Когда-то оно здесь было, — тихо сказал Дейн. — И теперь благодаря наводнению появилось вновь. Разве ты не видишь тростник, Лиф? Озеро снова вернулось в свои берега, а туман больше не прячет от нас его противоположный берег.

Лиф обернулся. Позади него раскинулась широкая долина, залитая светом.

— Лоара! — прошептал Дейн. — Это Лоара.

Лиф вгляделся в мерцающий свет и наконец смог различить башни, крепостные стены и бастионы. Сначала ему показалось, будто они светятся сами по себе, но потом понял, что это тонкие лучи рассветного солнца бликуют на белоснежных камнях великого города.

Он протер слезящиеся глаза. Город было трудно разглядеть в розовой пелене, но уже то, что он увидел, наполнило его сердце благоговением и покоем. Лоара поражала нетронутой красотой.

— Весь город, все его дома, арки, башенки высечены с помощью волшебства из цельного мрамора, — сказал Дейн. — Лоара совершенна, на ее стенах нет ни трещинки, ни шва.

Его голос окреп, стал глубоким и сильным. Лиф удивленно посмотрел на мальчика. Дейн сидел очень ровно, его лицо преобразилось. Лиф уже раз видел в нем подобную перемену. Дейн как будто стал старше и уже не казался таким хрупким. Его глаза горели огнем, словно исчезла укрывавшая его душу защитная маска.

Почувствовав на себе взгляд Лифа, мальчик быстро отвернулся.

— Сейчас самое время войти в город, — сказал он своим обычным тоном. — Очень рано, наверное, большинство горожан еще спят.

Не дождавшись ответа, он встал со скамьи и ступил на берег. Шлюпка покачнулась, Жасмин и Барда открыли глаза.

— Все в порядке, — успокоил их Лиф. — Вы только посмотрите, где мы очутились. Наводнение снова наполнило старое озеро, и, кажется… кажется, мы нашли Лоару.

Он указал на мерцающий силуэт города. Жасмин и Барда, прищурившись, вгляделись в нежно-розовое зарево.

— Значит, Лоара в самом деле стоит на реке! — воскликнула Жасмин. — Или, по крайней мере, на берегу этого громадного озера.

— И Дейн думает, что мы можем беспрепятственно войти в город? — нахмурился Барда. — Лоара в руках врага.

Лиф покачал головой:

— Так говорит Дум, но я сомневаюсь, что это правда. Город еще нельзя разглядеть, но у ворот не дежурят Серые Стражи, а на стенах не видно знака Повелителя Теней. Город не разрушен, он кажется таким спокойным, Барда. Ты когда-нибудь видел, чтобы город, захваченный врагом, выглядел так?

Барда помедлил, потирая рукой подбородок.

— Неужели это возможно? — прошептал он. — Неужели волшебство Лоары смогло устоять перед Повелителем Теней? Если это так, Лиф, если так…

Сердце Лифа заплясало в груди:

— Если это так, наследник престола может быть здесь, может ждать нас!

Город лежал перед ними такой тихий, такой прекрасный в своем солнечном одеянии, прибрежная полоса гостеприимно манила путников. Но радость Лифа быстро уступила место страху. Склонив голову, он медленно последовал за Дейном, пытаясь побороть грызущие его сомнения. Были ли они плодом естественной осторожности, заставляющей его с трепетом входить в стены города, где, возможно, прячется враг? Был ли это страх перед самой Лоарой, ее силой и волшебством? А может быть, он боялся встречи с наследником?

Лиф поднял голову и увидел, что Дейн уже далеко впереди. Его одинокая фигура на миг остановилась, затем храбро шагнула в нежно-розовый свет и исчезла из виду. Глаза Лифа снова заслезились, он вытер их рукавом и закутался в плащ, желая спрятать меч. «Мы не должны выглядеть как враги, — подумал он. — Мы должны…»

— Лиф! — раздался встревоженный крик Барды, и мальчик понял, что друзья потеряли его: каждая ниточка плаща Лифа блестела, окружая его светом, пряча от посторонних глаз. Он откликнулся и остановился, поджидая друзей. Те вскоре подоспели, щурясь от солнца.

Последние несколько шагов до городских ворот они проделали вместе. Свет больше не слепил их, Лоара предстала во всем своем великолепии.

Весь город, все его дома, арки, башенки, высечены с помощью волшебства из цельного мрамора. Лоара совершенна, на ее стенах нет ни трещинки, ни шва.

Затаив дыхание, они с минуту смотрели на город, потом, вытянув вперед пустые руки в доказательство, что пришли с миром, тихо вошли под белоснежную арку.

По телу побежал легкий холодок, они все равно что погрузились в прохладную чистую воду. Время остановилось. Лиф позабыл, где они и зачем пришли, а когда наконец очнулся, то понял, что глаза обманули его. Арка, которую он принял за простой вход, оказалась значительно длинней. Вместо того чтобы сразу попасть в город, друзья очутились в широком белоснежном туннеле.

Кри опустился на плечо Жасмин.

— Что происходит? — прошептала девушка. — Какое странное чувство…

Лиф промолчал. Он не был испуган, наоборот, на душе еще никогда не было так хорошо и легко.

Они медленно миновали туннель и вошли в город.

Их не встретили привратники в длинных одеждах, впрочем, Серых Стражей здесь тоже не было. Тишина была звенящая, их сапоги гулко стучали по каменной мостовой.

Лиф задрал рубаху и посмотрел на Пояс Тилоары. Рубин сверкал, как обычно. Значит, опасность им не угрожала, но изумруд!..

Изумруд потускнел, он стал безжизненным, как тогда, когда украшал лоб Геллика. Что это означало? Здесь было зло или?.. Мальчик силился вспомнить, отчего еще мог потускнеть изумруд.

Путники шли по тихим улицам. Большие и маленькие дома, башни и дворцы открывались их взорам. Через высокие окна и открытые двери можно было видеть роскошные занавесы, цветные ковры, прекрасную мебель. На подоконниках стояли цветочные горшки с дивными растениями, вокруг которых вились пчелы. В больших кадках, стоящих вдоль дорог, росли фруктовые деревья, на площадях били фонтаны, а широкие столы, стоящие прямо во дворах, были накрыты к ужину.

Но никто не сидел у красивых прудов, не нежился под сенью деревьев, не ел приготовленные яства. Никто не бродил по улицам, не смотрел из окон, не стоял на цветастых коврах, не отдыхал в мягких креслах. Город был пуст.

— Здесь, как в Там, Где Встречаются Реки, — пробормотала Жасмин.

— Нет, — мрачно сказал Барда. — Там, Где Встречаются Реки превращена в руины, а из этого города люди исчезли как будто пять минут назад. — Он огляделся по сторонам. — Насколько могущественно волшебство Лоары? — спросил он. — Могут ли ее жители становиться невидимыми? И где Дейн?

Недоумевающие путники двинулись дальше по безмолвным мраморным улицам. Наконец они вышли на главную площадь города и нашли ответ хотя бы на один из вопросов Барды: Дейн был здесь.

Высокие дворцы с белоснежными колоннами окружали площадь. К самому большому из них вело множество ступеней. На самой последней лежала резная шкатулка. Она как будто была принесена сюда специально, а потом брошена.

Дейн стоял на коленях перед большой мраморной стелой в центре площади. Лиф понял, что именно об этой стеле ему рассказывал отец. Но зеленый огонь больше не вырывался из ее верхушки, а мрамор избороздили трещины.

Дейн не двигался, он даже не откликнулся, когда Лиф, Барда и Жасмин, подойдя ближе, позвали его. Полные тоски, глаза мальчика были прикованы к буквам, высеченным на стеле. Трещины, как шрамы, покрывали надпись.

Глава 5. Тайна Лоары

Лиф молча смотрел на глубокие трещины, его сердце сжалось, когда он вспомнил слова из книги «Волшебный Пояс Тилоары».

Других доказательств не требовалось.

— Жители Лоары нарушили данное слово, — выдавил Дейн. — Но почему? Почему?!

Со стоном ярости и разочарования Барда отошел в сторону, но Лиф и Жасмин пока не спешили последовать за ним. Лиф положил руку на плечо Дейну.

— Пойдем, — тихо позвал он. — Тебе больше незачем тут оставаться. И нам тоже незачем. Лоара опустела, тут больше нет жизни, и, думаю, уже давно. Вот почему озеро высохло, а город был отрезан от реки.

Но Дейн лишь качал головой.

— Этого не может быть, — прошептал он. — Я так долго этого ждал. — Его лицо покрыла тень, руки дрожали.

— Дейн, зачем ты так стремился в Лоару? Скажи нам правду! — Жасмин опустилась на колени рядом с мальчиком.

— Я думал, что найду здесь своих родителей. Мама всегда говорила, что, если судьба разлучит нас, мы встретимся в Лоаре. Она говорила, что здесь живет ее семья, здесь нас всегда приютят. — Мальчик сжал кулаки, его голос срывался. — Я рассказал все Думу еще год назад, когда он нашел меня в разрушенной деревне, и он запретил говорить об этом кому-нибудь еще. Он сказал, что родителям будет угрожать опасность, если в Лоаре узнают, что их сын член Сопротивления.

— Откуда в Лоаре могли об этом узнать? — спросил Лиф.

— Дум полагал, что среди нас есть шпион. По крайней мере, так он мне говорил. — Дейн в отчаянии смотрел на стелу. — Но он лгал. Каждый раз находились новые причины для того, чтобы отложить мое путешествие. Он все время знал, что город заброшен, что мои надежды напрасны. — Парнишка судорожно вздохнул. — Я никогда не вернусь в штаб. Никогда.

Он уронил голову на грудь, Лиф отвел взгляд. В глубине души Лиф считал, что Дейн не прав, виня Дума во всех своих горестях. В конце концов, он не был пленником и мог оставить штаб, когда ему вздумается. Но вместо раздражения Лиф почувствовал сострадание.

— Идите сюда! — позвал Барда.

Лиф оглянулся и увидел, что друг поднялся по ступеням, ведущим к входу в самый высокий дворец. Стройные белоснежные колонны устремлялись в небо, но Барда смотрел на резную шкатулку.

— Ступай, — сказала Жасмин. — Я пригляжу за Дейном.

Лиф пересек площадь, взбежал по веренице ступеней и взял шкатулку из рук Барды. Внутри оказалось множество свитков. Лиф развернул один из них.

Лиф рылся в шкатулке, разворачивая все новые и новые свитки. Все они содержали одни и те же фразы, только подписи были разными. Лиф увидел имена королевы Лилии, короля Альтона, отца Эндона, и самого Эндона.

— Это похоже на те письма, которые мне показывал отец, — грустно сказал Лиф. — Такие ответы получали жители Тила, искавшие справедливости у короля.

Барда кивнул:

— Похоже, в Лоаре тоже ждали королевской милости и получали такие же ответы. Думаю, люди чувствовали себя преданными, и когда пришло последнее письмо из дворца… — Он протянул Лифу два бумажных обрывка.

— Они тоже были в шкатулке. Лежали сверху.

Соединив две половинки, Лиф прочитал торопливо написанное послание.

Лиф непонимающе смотрел на письмо.

— С гонцом? С каким гонцом? — спросил он.

— С птицей, — пожал плечами Барда. — С вороном, таким как Кри. Когда-то их было в Тиле очень много. За острый ум их в старину прозвали королевскими птицами. Наверное, поэтому колдунья Тэган так их ненавидела.

— Горожане разорвали письмо, — вздохнул Лиф. — Они отказали королю в помощи, нарушили клятву. Почему?

Барда нахмурился, на его лице читалось глубокое разочарование.

— Стела была установлена во времена Адина. Возможно, в Лоаре уже не верили в силу клятвы. Но древнее волшебство оказалось могущественным, и как только письмо было порвано, пророчество сбылось. — Он посмотрел на резную шкатулку. — Об этом твой отец не подумал, Лиф. Король и королева покидали Тил в спешке, они не стали дожидаться гонца. Наверняка они были уверены, что получат ответ по дороге и волшебство Лоары встанет на их защиту. Но этому не суждено было сбыться.

— Значит, все время папа верил, что наследник ждет здесь, — проговорил Лиф. — Он держал это в тайне, думал, что мы зайдем в Лоару в самом начале нашего пути. Ты не помнишь? Он хотел, чтобы сначала мы отправились в долину Пропавших. В этом случае мы бы прошли через город по дороге в пещеру Зверя. — Мальчик обхватил Пояс руками, это придало ему уверенности. — Возможно, Эндон и Шарн и не нашли убежище в Лоаре, но тем не менее Враг не смог их отыскать. Пояс цел, а значит, наследник жив, где бы он сейчас ни был. Так говорит отец, мы должны ему верить.

Он сунул обрывки письма в шкатулку и снова поставил ее на ступени.

Барда внимательно разглядывал площадь, белые колонны, статуи птиц и зверей, клумбы, засаженные цветами. Лиф не понимал, что так волнует друга, все было недвижимо, безмолвно. На площади были только Дейн, склонивший колени у мраморной стелы, и Жасмин, присевшая рядом с ним.

— Почему незащищенный город остался таким прекрасным, таким нетронутым, Лиф? — спросил Барда. — Почему мародеры и пираты не тронули его? Что не позволило им разграбить сокровища Лоары? — Он указал на резную шкатулку. — Даже эта вещица представляет немалую ценность. В городе должно быть множество дорогих предметов. Но они остались здесь. Почему? — Барда говорил тихо, но голос эхом разносился по пустой площади.

Лиф поднял на друга глаза.

— Думаешь, Лоара до сих пор находится под защитой? — прошептал он.

— Лиф! Барда! — громко позвала Жасмин.

Вздрогнув, они оглянулись. Девушка все так же сидела рядом с Дейном. Она помахала рукой, и друзья поспешили вниз по ступеням.

Когда они подошли, Дейн даже не поднял головы. Жасмин набросила ему на плечи одеяло, но мальчик не мог унять дрожь.

— Он не двигается, — объяснила Жасмин. — Его бьет дрожь, он даже не может сделать глоток воды. Я боюсь за него.

Дейн приоткрыл побледневшие губы.

— Умоляю, уведите меня отсюда, — прошептал он. — Я больше не могу это выносить. Пожалуйста, уведите меня.

Глава 6. Неожиданная встреча

Поддерживая под руки Дейна, друзья направились к выходу из города. Глаза мальчика закатились, ноги волочились по земле, холодный пот струился по лбу, дрожь сотрясала тело.

Лифу было жаль видеть его в таком состоянии, но слабость Дейна приводила его в недоумение. Разве мальчик не провел целый год в штабе с Думом? Разве никогда раньше не сталкивался с Олами и другими опасностями?

Дейн рассчитывал найти в Лоаре родителей и не нашел, но неужели разочарование так глубоко ранило его? Как будто сердце мальчика разбилось вместе с мраморной стелой, а сила духа исчезла вместе с зеленым пламенем.

Путники медленно шли по улицам, разглядывая заброшенные дома. Грустно было видеть следы исчезнувшей жизни: яства, такие же свежие, как в тот час, когда они были приготовлены; расписной фарфор и прозрачный хрусталь; вышитые подушки и занавесы. Почти в каждом доме стоял ткацкий станок, на котором удивительные по красоте ткани ожидали возвращения мастериц.

Ткацкий станок напомнил Лифу о матери. Как часто он видел ее склоненной над таким же станком. Лиф знал, что мать искусная ткачиха, потому что так говорили другие, но грубые тусклые нити, которые ей приходилось использовать, не шли ни в какое сравнение с переливающимися, как драгоценные камни, нитями мастериц Лоары.

Самой прекрасной вещью, когда-либо сшитой матерью, был плащ, в который он сейчас кутался. В этот плащ мать вложила все свое умение, а еще, как сказала она сама, любовь и память.

Где теперь его мать?

«Я лучше всех должен понимать горе Дейна, — подумал Лиф. — Я знаю, что такое тоска и страх за родителей… Но ты не потерял надежду, — подсказал ему внутренний голос. — Ты не впал в отчаяние, не утратил сил. А Жасмин? Разве она сложила руки, когда родителей увели Серые Стражи? Разве впал в отчаяние Барда, когда враги убили его мать и друзей? — Лиф тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли. — Все люди разные, — сказал он себе. — Я не должен винить…»

Внезапно его осенила догадка. Возможно, что-то еще скрывается за слабостью Дейна, что-то, о чем они не знают. Все говорило о том, что мальчик не просто разочарован и расстроен, а удивлен. И удивлен гораздо сильней, чем можно было ожидать. Если, конечно, Дейн рассказал им всю правду.

Туннель, ведущий из города, был уже совсем близко. Когда они вошли под его своды, Лиф снова ощутил непонятный холодок. Мальчик двигался как во сне и, когда вышел на освещенную солнцем лужайку, почувствовал странное сожаление.

Они с Бардой осторожно положили Дейна на землю. Тот метался как в лихорадке, большие глаза невидяще уставились в высокое небо.

— Дейн, нужно держаться, — тихо сказал Барда. — Ты мучаешь сам себя.

Он повторил эти слова несколько раз, прежде чем Дейн услышал его. Мальчик медленно огляделся, проглотил комок в горле и облизал сухие губы.

— Извините меня, пожалуйста. То, что город оказался пустым, явилось для меня слишком большим потрясением…

Вдруг Кри захлопал крыльями и тревожно закричал.

— Кто-то приближается! — воскликнула Жасмин, хватаясь за кинжал.

Лиф посмотрел на озеро, оно оставалось пустынным. Опасность двигалась со стороны суши, с холмов, окружающих город.

Кри вспорхнул в воздух.

— Нет, Кри! — приказала Жасмин. — У них могут быть луки и стрелы. Останься.

Птица помедлила, потом нехотя опустилась на землю.

— Жасмин, их много? — отрывисто спросил Барда.

Жасмин опустилась на колени и припала ухом к земле, как делала уже не раз.

— Двое, не больше, — сказала она через минуту. — Оба высокие, один тяжелее другого.

Дейн с восторженным изумлением смотрел на девушку. Лиф заметил, что дрожь у мальчика почти прошла, и вдруг почувствовал раздражение, которое сразу же постарался перебороть. «Дейн имеет полное право восхищаться Жасмин, — одернул он сам себя. — Кого угодно впечатлил бы ее талант… — Ему вдруг пришло в голову, что если бы он был в Лоаре, то не испытывал бы гнева. — Атмосфера города больше не действует на меня, я снова становлюсь таким, каким был всегда», — подумал он.

Внезапно Лиф понял, что означал холодок, пробежавший по телу при проходе через туннель. Он понял, почему Лоара оставалась нетронутой все шестнадцать лет.

— Лиф! — окликнул его Барда. — Быстрей!

Лиф вытащил меч и присоединился к друзьям. Они стояли плечом к плечу, заслоняя собой еще слабого Дейна. Две высокие фигуры приближались со стороны холмов, их силуэты мерцали в лучах солнца.

Кто это? Бандиты? Олы?

— Лоара охраняется волшебством, — коротко сказал Лиф. — Волшебством, которое воздействует на наши мысли и чувства. Туннель впитывает все зло. Если мы вернемся в город, ничто не будет нам угрожать.

Барда бросил взгляд на белоснежные ворота, было видно, что он измеряет взглядом расстояние, решая, успеют ли они скрыться в убежище. Но было уже слишком поздно. Незнакомцы заметили их и ускорили шаг.

Дейн, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Дейн, возвращайся в город, — скомандовал Барда, но мальчик упрямо покачал головой и сжал в руках кинжал.

— Дейн! — воскликнула Жасмин. — Уходи!

— Если это Олы, я смогу быть полезным, — процедил он сквозь зубы. — Я помогу вам или умру.

Он встал рядом с Жасмин и хмуро посмотрел на незнакомцев. Внезапно его глаза сузились, он поджал губы.

— Дум! — прошептал он и отвернулся.

Друзья поняли, что Дейн прав. Теперь стало видно, что одним из незнакомцев был человек, называющий себя Думом. Думом, которого они видели в последний раз в штабе Сопротивления. Думом, который трое суток продержал их взаперти.

Удивление возросло еще больше, когда они поняли, что его спутницей была Нерида. Почему он взял ее с собой? Путники приблизились. Лиф увидел, что на губах Нериды играет улыбка. Дум, напротив, оставался суровым.

— Смотрите в оба! — предостерег их Барда. — Возможно, это Олы.

Дейн не особенно в это верил, Лиф придерживался того же мнения, но сжал меч покрепче. Дум был не менее опасен, чем Ол. От такого человека не знаешь, чего ожидать.

Дум не стал тратить время на приветствия.

— Итак, Дейн, — сухо проронил он, — ты там, куда так стремился. Доволен?

— Ты все знал! — вспылил Дейн. — Ты знал, что произошло с Лоарой, Дум. Ты солгал мне!

— Конечно, что еще кроме надежды могло поддерживать в тебе силы? Теперь, когда ты знаешь правду, тебе стало легче? — Выражение лица Дейна ответило лучше любых слов. Дум покачал головой. — С тех пор как ты пришел в наш штаб, Дейн, я не переставал разыскивать твоих родителей. Я думал, что смогу найти их до того, как ты узнаешь всю правду о Лоаре. Но ты не захотел ждать.

— Да, не захотел! — выкрикнул Дейн. — Но это не моя вина. Я не ребенок, которого нужно защищать и кормить сказками! Своим обманом ты довел меня до того, что я сбежал в Лоару!

Дум молча смотрел на него, наконец на мрачном лице появилось подобие улыбки.

— Раньше ты не позволял себе разговаривать со взрослыми в таком тоне, — сказал он. — Когда я впервые увидел тебя, ты был таким послушным, вежливым ребенком.

— Я не ребенок! — выпалил Дейн.

— Похоже, что так. — Дум внимательно смотрел на мальчика. — Возможно, я ошибался. — Его губы дрогнули. — Со мной это бывает редко, но тем не менее бывает. Я прошу у тебя прощения и предлагаю вернуться в штаб. Всем тебя очень не хватает.

Дейн медлил.

Барда, Лиф и Жасмин переглянулись. Они понимали, что уход Дейна решал множество проблем, но не были уверены, что с Думом он будет в безопасности.

Лиф выступил вперед.

— С нашей последней встречи мы хорошо усвоили, что глазам доверять нельзя, — спокойно сказал он. — Пока Дейн не решил, возвращаться ему или нет, мы просим, чтобы вы с Неридой прошли через ворота Лоары.

Взгляд темных глаз Дума скользнул по лицу Лифа. Теперь в них не было ни тепла, ни улыбки.

— Это не отнимет у вас много времени, — продолжил Лиф, не желая отступать. — Туннель обнаруживает зло гораздо быстрей проверочной комнаты.

— Значит, вы разгадали тайну Лоары! — хмыкнул Дум. — Мои поздравления! Но что если я откажусь? Что тогда?

Глава 7. Проверка

Нерида встала по правую руку от Дума. Барда и Жасмин подошли к Лифу. Так они стояли друг против друга, пока Барда не заговорил:

— Если вы откажетесь пройти через ворота, мы решим, что вы Олы, и будем действовать соответственно.

Дум поднял меч.

— Нет! — закричал Дейн, бросаясь между ним и Бардой. — Вы не должны сражаться! Вы не враги, вы воюете на одной стороне.

Лицо Дума оставалось непроницаемым.

— Я в этом не уверен, — мрачно проронил он.

— А мы тем более! — заявила Жасмин. — Если ты действительно Дум, то у нас есть причины не доверять тебе, а если ты Ол в обличье Дума, то представляешь реальную угрозу.

В глазах Дума вспыхнул огонь. Очевидно, он видел в словах Жасмин здравый смысл, тем не менее меч все еще сиял в его руках.

— Почему вы не хотите доказать, что пришли с миром? — спросил Лиф, стараясь говорить как можно спокойней.

— Мы не собираемся ничего вам доказывать, — взвилась Нерида. — Мы с Думом не расставались ни на минуту с тех пор, как покинули штаб. Мы можем поклясться…

Дум положил руку ей на плечо.

— Наша клятва ничего не доказывает, Нерида, — сказал он. — А Олы часто путешествуют в парах.

Казалось, что вмешательство Нериды дало ему время все обдумать, он опустил меч, отвернулся и направился к белоснежным воротам. Обескураженная, злая Нерида помедлила, потом круто развернулась и последовала за ним.

Друзья проводили их до туннеля и остались ждать снаружи. Лифу очень хотелось пойти следом, но он знал, что это будет излишним. Не стоило провоцировать гнев такого человека, как Дум.

Мальчик остался и увидел то, чего бы ему не пришлось увидеть, войди он сейчас в ворота. Как только Нерида и Дум скрылись в туннеле, тысячи разноцветных искр наполнили воздух и закружились, как освещенные солнцем пылинки.

— Я не видела этого, когда шла по туннелю, — выдохнула Жасмин. — Только чувствовала, что что-то происходит.

— Наверное, искры невидимы для тех, кто внутри. — Барда потер заслезившиеся глаза и отвернулся.

Через несколько секунд Дум и Нерида исчезли в светящемся облаке, а спустя еще несколько мгновений появились снова, медленно шагая в обратном направлении.

Когда они вышли наружу, их лица были спокойны, а мускулы расслаблены. Было видно, что гнев улетучился, а страсти улеглись.

— Теперь вы довольны? — обронил Дум, но в его словах не было издевки, он казался потерянным. Со стоном опустился на землю, прислонившись спиной к крепостной стене. Нерида и Дейн растерянно смотрели на него. — Что кроме пустоты остается человеку, когда его покидают единственные его чувства — горечь, ненависть и злость? Поэтому я не люблю бывать в Лоаре. Прежде я лишь раз проходил через ворота и надеялся, что больше мне не придется этого пережить.

— Кто ты, Дум? — внезапно спросил Лиф.

Сначала ему показалось, что тот не ответит, но плечи Дума опустились, веки сомкнулись, и стало понятно, что он не в силах отмолчаться.

— Я не знаю, — промолвил он. — Не знаю, кто я, не знаю, что потерял вместе со своим именем. Мои воспоминания начинаются в стране Теней. Я сражался с Враалом, был ранен. Все, что было до этого, — сплошной мрак. — Дум провел рукой по глубокому шраму.

— Но ты сбежал? — тихо спросил Лиф. Может быть, было неправильно использовать слабость Дума, чтобы узнать правду, но второй такой возможности могло не представиться.

— Я сбежал с Арены Теней, — продолжал Дум. — Они этого не ожидали, думали, мне пришел конец. Я шел через горы, за мной послали погоню, а я знал только одно — мой дом в Тилоаре. На Зловещей горе преследователи настигли меня, я снова ускользнул, но это стоило дорогого… — Он тяжело вздохнул. — Я был еле жив, когда нашел убежище, когда меня встретил и приютил один добрый человек.

— Тот, который жил на привале Кинов, — пробормотала Жасмин.

Дум посмотрел на нее и грустно улыбнулся.

— Значит, вы видели его могилу и знаете, что я взял его имя, — заключил он. — Он спас меня, а я принес ему погибель. Серые Стражи, уцелевшие в горах, разыскивая меня, нашли пещеру. Дум был человеком мирным, сражаться не умел, за что и поплатился, но я, исцеленный благодаря его усилиям, отомстил за него и убил их всех и разбросал кости по горе.

В его голосе послышалась ненависть, и Лиф понял, что спокойствие, снизошедшее на Дума в туннеле, проходит. Какое-то время Дум молчал, потом улыбнулся. На этот раз улыбка далась ему с трудом.

— Боюсь, вы воспользовались моим состоянием. — Он резко поднялся на ноги. — Я надеюсь, ваше любопытство удовлетворено. — Теперь в его глазах стоял лед, страдания снова скрылись под хмурой, неприступной маской.

— Дум, я знала, что ты многое пережил, — прошептала Нерида. — Но я даже не представляла… — Она умолкла под его холодным взглядом.

Дум не искал сочувствия и восхищения. Нерида вспыхнула, высоко подняла голову и отошла в сторону.

— Я спрашивал не из праздного любопытства, Дум, — тихо сказал Лиф.

— Да? — Дум долго и пристально смотрел на мальчика, потом повернулся к Дейну. — Через несколько дней я встречаюсь со Стивеном, — произнес он. — Нужно пополнить наши запасы. Ты пойдешь со мной или останешься с новыми друзьями?

— Выбора нет, Дум, Дейн пойдет с тобой, — быстро ответил Барда за Дейна. — Нам предстоит долгий и опасный путь.

Дейн покраснел.

— Я не хочу ни для кого быть обузой, — процедил он. — Я пойду с тобой, Дум.

Дум коротко кивнул. Он не ожидал так просто вернуть Дейна и теперь внимательно смотрел на Лифа, Барду и Жасмин.

— И куда же вы направляетесь? Куда лежит столь опасный и долгий путь? — спросил он.

Даже позже Лиф не мог понять, почему так поступил. Возможно, это был минутный порыв; возможно, он хотел ответить доверием на доверие; возможно, просто устал от лжи.

— Мы идем в долину Пропавших, — ответил он.

Барда и Жасмин смотрели на мальчика, разинув рты, казалось невероятным, что он так просто сказал правду. Дейн вскинул брови, Дум кивнул, его мрачное лицо еще больше потемнело.

— Так я и полагал, — сказал он. — И я искренне советую вам одуматься. Долина не для таких, как вы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Барда.

Дум огляделся по сторонам, увидел, что Нерида сидит на берегу и смотрит на воду, понизил голос и продолжил:

— Это дурное место. Обитель горестей. Я знал многих, кто шел туда в надежде добыть великий камень, награду Хранителя.

Лиф бросил быстрый взгляд на Барду и Жасмин. Друзья застыли, не сводя глаз с Дума.

— Великий камень? — переспросил Лиф.

Дум сердито посмотрел на мальчика.

— Не нужно оскорблять меня глупым притворством. Я знаю, ваша цель — алмаз, самый крупный и прекрасный из всех, что когда-либо видели люди. Красивый, чистый, бесценный. — Он покачал головой. — В этих местах все про него знают. Его слава заманила уже не одну жертву в силки Хранителя. Все идут в долину с надеждой, а потом горько раскаиваются, но уже поздно, исправить ничего нельзя.

Глава 8. Пути расходятся

Лиф почувствовал, что по телу бегут мурашки, Барда застыл, как изваяние, положив руку на меч, но Жасмин гордо вскинула голову.

— Мы должны туда пойти, — сказала она.

Дум подошел к ней и встряхнул за плечи.

— Вы ничего не должны! — прошипел он. — Послушайте меня! Ваша миссия бесцельна, если вы не одумаетесь, то пропадете. И ради чего? Ради мечты? Пустой мечты!

Жасмин высвободилась и отступила, теперь она, Лиф и Барда стояли плечом к плечу, молча глядя на Дума. Тот хотел было что-то сказать, но передумал и махнул рукой.

— Я сделал все, что мог, и считаю свой долг выполненным, — проговорил он. — У вас есть друзья, вместе мы могли бы поднять народ на борьбу, мы могли бы объединиться против власти Повелителя Теней. Мы могли бы спасти Тилоару.

— Сейчас нам нужно действовать порознь, — сказал Барда. — Но придет время, и мы объединимся для великой битвы.

— Боюсь, такое время не придет, друзья мои. — Дум отвернулся. Он перекинул через плечо свою котомку и посмотрел на Дейна. — Скажи Нериде, что мы уходим, — приказал он. — Я уже и так потратил много времени, а Стивен не будет ждать.

Взглянув украдкой на Лифа, Барду и Жасмин, Дейн нехотя поплелся к озеру.

— Ты знаешь больше, чем говоришь, Дум! — воскликнула Жасмин. — Если ты можешь нам помочь, помоги!

Дум покачал головой.

— Вы только что отказались от единственной помощи, которую я мог вам предложить, — промолвил он. — Теперь вы не имеете право что-то просить.

Он смерил девушку взглядом. Жасмин смело смотрела на него, ее глаза метали молнии. Внезапно Дум рассмеялся.

— Все же кое-что в моих силах, — сказал он, порылся в карманах, достал шерстяную шапочку и протянул ей. — Ты и твой ворон привлекаете внимание ко всей группе. Спрячь волосы под шапкой, ты уже одета как мужчина, единственное, что тебя выдает, это волосы.

Жасмин медлила, не зная, принять ли подарок, но здравый смысл поборол упрямство. Девушка закрутила волосы в тугой жгут и натянула шапку по самые уши. Было удивительно, что обыкновенная шапка так смогла изменить ее внешность. Перед друзьями стоял хмурый мальчишка.

Кри закаркал, ему не нравилась подобная перемена, но Дум одобрительно кивнул.

— Вот так гораздо лучше, — похвалил он и повернулся к озеру. Его взгляд затуманился, когда он увидел, что Нерида не пошла с Дейном.

— Она не хочет идти с ними, — сказал мальчик. — Сказала, что отправится домой.

Дум помрачнел.

— Вот почему она просила меня взять ее с собой! Уверен, она все заранее продумала. Жизнь в штабе не для нее. Мы каждый день встречаемся с новыми опасностями, трудимся не покладая рук, не вспоминая про комфорт, к которому она привыкла.

— Неужели она не боится попасться в лапы Серой Стражи? — удивился Лиф.

— Она наверняка попытается уговорить вас проводить ее до дома, она думает, что будет там в безопасности. — Дум покачал головой. — Дура! Еще одна дура, которая считает себя умнее всех.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и побрел обратно к холмам. Дейн замялся, торопливо попрощался с друзьями и поспешил следом.

Как и предсказывал Дум, Нерида принялась просить путников проводить ее до дома. Последним доводом было то, что она пошла в Сопротивление только ради Дума, который разбил ей сердце.

— Я люблю его, — плакала она на плече у Барды. — Но он так жесток, даже не смотрит на меня. Я не могу больше жить с ним под одной крышей, видеть каждый день. Это невыносимо.

Барда растерянно гладил ее по голове, но лицо Жасмин выражало лишь холодное удивление, а Лиф слишком хорошо помнил, как фальшивы слезы Нериды.

В конце концов друзья согласились взять ее с собой, при условии, что она при первой возможности повернет к дому.

— Нам с тобой не по пути, Нерида, — мягко предупредил ее Барда. — Мы идем в очень опасное место.

— В долину Пропавших, — прошептала она. — Знаю. Я слышала, как вы разговаривали об этом с Думом. Какие вы храбрые, гораздо храбрее, чем полагает Дум.

Хитрая бестия не переставала удивлять Лифа. Казалось, она не слушала их разговор, а тихо сидела у воды, глядя на озеро. А теперь выходит, что она ловила каждое слово. Нерида уже знает про долину Пропавших, что еще она слышала?

«Нужно держать с ней ухо востро», — подумал мальчик.

Прошла неделя, а Нерида все еще шла с ними. Она не пожелала передвигаться по ночам и оказалась чрезвычайно ленивой и капризной спутницей. Они миновали множество дорог, по которым Нерида могла беспрепятственно добраться до дома, но расставаться с Лифом, Бардой и Жасмин не собиралась. Она плакала, бежала за ними следом, цеплялась за одежду, как приставучий репей. Наконец даже Барда потерял к ней всякое сочувствие.

— Я начинаю думать, что она обманывает нас, — однажды поделился он своими сомнениями с друзьями, когда Нерида заснула. — Она говорила, что хочет домой. Почему же она не идет?

— Не знаю, — покачал головой Лиф. — Но нужно что-то придумать, и поскорей. Я не доверяю ей и не хочу брать с собой в долину, а если верить карте, мы придем туда уже на днях.

— По-хорошему она от нас не отстанет, — хмуро сказала Жасмин. — У нас есть два выхода. Первый: ударить ее по голове и убежать; второй: дождаться, когда она заснет, и тихо уйти.

Девушка искренне огорчилась, когда друзья выбрали второе.

Через несколько часов они приступили к выполнению намеченного плана, как воры, тайком, собрали вещи и покинули привал. Путники шли целый день, прячась в тени деревьев, и, когда солнце коснулось земли, перед ними высились крутые холмы, поросшие густым лесом.

— Долина за холмами, я уверен, — сказал Барда.

Лиф посмотрел вперед.

— Предстоит тяжелое и опасное восхождение, — вздохнул он. — Лес густой, мы будем двигаться в темноте. Месяц сегодня убывающий, а завтра его вовсе не будет.

Жасмин стянула шапку.

— Шерсть такая толстая, я ничего не слышу! — пожаловалась она, встряхивая волосами. — О чем вы говорили? Завтра не будет луны, а лес густой и темный? Так и есть, предлагаю лечь спать, а завтра отправиться в путь, враг не увидит нас в лесной чаще.

Друзья охотно согласились. Только на исходе следующего дня они перебрались через холмы и увидели то, что люди называли долиной Пропавших.

Глава 9. Долина Пропавших

Серый туман окутывал долину, как покрывало. Он цеплялся за макушки деревьев и колебался, тревожимый движением неясных теней, бродивших в его глубине. Сырой, теплый запах гниющих листьев и коры долетел до путников.

Жасмин поморщилась, Филли недовольно запищал, Кри спикировал на плечо девушки и застыл, сложив крылья.

— Им здесь не нравится, — сказала Жасмин.

— Я тоже не скажу, что очарован, — проворчал Барда.

Жасмин передернула плечами, затем, не сказав ни слова, подошла к ближайшему дереву, стоящему на склоне холма. Лиф и Барда изумленно наблюдали, как она вынула из-за пазухи Филли и посадила на самую высокую ветку, до которой смогла дотянуться. Кри устроился рядом.

— Позаботьтесь друг о друге, — сказала Жасмин. — Будьте настороже.

Не оглядываясь назад, она вернулась к Лифу и Барде и, прочитав в их глазах вопрос, спокойно ответила:

— Я же сказала, Филли и Кри не нравится долина, они не смогут отправиться туда с нами.

— Но почему? — спросил Лиф, глядя на ветку, где тихо сидели любимцы Жасмин.

Девочка поежилась:

— Долина не для них, в этом сером тумане они умрут.

Лиф проглотил комок.

— А мы? — тихо спросил он.

— Там бродят люди, я вижу их смутные тени, — ответила Жасмин. — И если они выжили в тумане, мы тоже сможем. Нужно спуститься с холмов, а там станет понятно, что нужно делать.

Она помахала рукой Филли и Кри, снова натянула шапку и начала спуск. Барда и Лиф последовали за ней. Земля под их ногами была скользкая и ухабистая. Они спускались все ниже и ниже, шли, ползли, цеплялись за камни, чтобы не сорваться. Спустя какое-то время Лифу показалось, что дорогу ему выбирают сами холмы, их шаткие камни, покатые склоны. Долина становилась все ближе и ближе.

Мальчик обернулся. Вершина холма была высоко над ними. Слишком высоко, невозможно далеко. Казалось невероятным, что еще недавно друзья стояли там и у них был выбор: спускаться вниз или бежать прочь из долины.

Теперь выбора не было. Чем ниже они спускались, тем сильнее притягивал их туман, тем глаже делались склоны холмов. Остановиться было сложнее, чем продолжить путь. Друзья хватались друг за друга, чтобы не упасть, но и это давалось им непросто.

Наконец туман накрыл их с головой, он как будто поднялся им навстречу, гладя лица влажными, теплыми щупальцами, набрасывая пелену на глаза. Сладкий запах гнили забил носы, лез в рты.

«Этого мы не ожидали», — растерянно подумал Лиф, попытался остановиться, поскользнулся, упал и покатился вниз по каменистому склону. Он слышал испуганные крики друзей, но ничего не мог поделать.

Наконец падение прекратилось, и он понял, что достиг долины. Густой туман обволакивал деревья, покрытые седым лишайником, у могучих корней грудились темно-багровые поганки с блестящими шляпками, пышный папоротник цеплялся за одежду, не давая Лифу подняться.

Слышался тихий свист, как будто ветер играл с листвой, но здесь не было ветра. Звук окружал его, и тихие серые тени скользили со всех сторон, приближаясь к мальчику.

— Барда! Жасмин! — позвал Лиф, чувствуя, как страх сковывает его. Но туман приглушил его голос, сделал тонким, тихим, шелестящим.

Друзья откликнулись, их голоса тоже изменились, слов нельзя было разобрать.

Лиф снова позвал, и ему почудилось, что он услышал в ответ крик боли. Сердце сжалось, но Барда и Жасмин уже спешили к нему сквозь туман. Он схватил их за руки.

— В любом случае, мы все еще живы, — проворчал Барда. — Туман нас не убил.

Жасмин молчала, она вытащила кинжал и застыла, прислушиваясь.

Тихий свист становился все ближе, туман всколыхнулся, серые тени были уже неподалеку.

— Пошли прочь! — крикнула Жасмин, подняв кинжал.

Тени на миг остановились, но почти сразу продолжили движение. Теперь Лиф видел, что это мужчины, женщины и дети, скользящие к ним со всех сторон.

Они выглядели безобидно, на бледных лицах читалась кротость, руки были протянуты к друзьям. Пальцы у них были бледные, серые, почти прозрачные, волосы прямые, одежды длинные. Ничего удивительного, что они казались частью тумана.

Люди что-то шептали, звук их голосов был подобен шелесту, и Лиф не понимал ни слова. Но ему не было боязно, даже когда люди стали трогать его лицо, одежду и волосы. Их прикосновения были легкими, похожими на прикосновения крыльев бабочек или стрекоз, однако мальчик почувствовал отвращение.

Тем временем подходили все новые и новые люди. Бесцветные одежды болтались на их исхудалых телах, сотни рук гладили Лифа и Барду. Те стояли тихо, но Жасмин вздрагивала от каждого прикосновения.

— Я не могу это выносить, — прошептала она. — Кто эти люди? Что с ними? — Ее кинжал оказался ей не нужен, она не смогла воспользоваться им: люди были такими беспомощными, такими потерянными.

Но вот толпа заволновалась, затрепетала, как колосья от ветра. Люди отступили от Лифа, Жасмин и Барды, только тусклые глаза смотрели на друзей с сожалением и болью.

Лиф почувствовал в воздухе страх и вскоре понял его причину. Высокая темная тень с двумя красными огнями, горящими как угли, скользила к ним сквозь туман.

Мальчик попытался вынуть меч, но не смог пошевелиться, он хотел отступить, но ноги не слушались его. Взглянув на друзей, он понял, что те тоже прикованы к месту.

Тень становилась все ближе. Лиф увидел, что красные огни — это глаза на лице высокого бородатого старца. В каждой руке он держал по два шнура, они тащились за ним сквозь туман, как будто тянули что-то за собой. Взгляд незнакомца сковал путников.

Те попробовали высвободиться. Наблюдая за их тщетными попытками, незнакомец усмехнулся.

— Не тратьте понапрасну сил, — посоветовал он. — Вы не сможете пошевелиться, пока я этого не захочу. Со временем вы это поймете. Добро пожаловать в мою долину. Давно не было гостей, а теперь меня почтили присутствием сразу четверо.

Он жадно посмотрел на Лифа, Барду и Жасмин, те переглянулись, не понимая значения этих слов. Четыре гостя? О чем он?

— Вы думали обмануть меня, разделившись? — усмехнулся старец. — Мне это по душе. Гости, любящие игры. Что ж, мы прекрасно проведем время.

Он поманил крючковатым пальцем, и на глазах удивленных путников прямо из тумана, пошатываясь, вышла Нерида, ее лицо было в синяках и царапинах.

Она упрямо шла за ними, несмотря на все их предосторожности! Теперь им придется возиться с ней. Лиф вспомнил крик, который услышал раньше. Без сомнения, это кричала Нерида, скатившаяся с крутого склона.

Он раздраженно смотрел на нее, но Нерида не замечала этого, растерянно и испуганно глядя на старца.

Их мучитель довольно потирал ладони.

— Кто ты? — спросил Лиф.

Ответом ему был издевательский смех.

— Я? — переспросил старец. — Неужели вы еще не догадались? Я — Хранитель.

Зашелестев одеждами, он пошел прочь. Туман уже почти скрыл его из виду, когда он обернулся и лениво поманил путников.

Не в состоянии противостоять его силе, они повиновались. Ноги сами понесли их за старцем.

Глава 10. Дворец

Туман вился вокруг путников, папоротник льнул к ногам, ветви целились в глаза. Тени странных людей следовали за ними, не смея подойти слишком близко.

Хранитель шествовал впереди, гордо подняв голову, расправив плечи.

— Хорошо, если он ведет нас в свою пещеру или хижину, — тихо сказала Жасмин. — Наверняка именно там он хранит…

Она осеклась, украдкой посмотрев на Нериду. Та ответила ей надменным взглядом.

— Я знаю про алмаз! — прошипела она. — Зачем бы еще я пошла сюда? Уж не ради вашей милой компании! — Она испуганно посмотрела на Хранителя. — Я думала, вы сможете добыть камень, не важно, что другим не повезло, мне и в голову не могло прийти, что, не успев вступить в долину, вы попадетесь, как мыши в мышеловку. — Ее голос задрожал.

— Мы и до этого бывали в переделках, но нам удавалось выбраться, — процедила Жасмин. — Получится и на этот раз. Он не отобрал у нас оружие.

— Хранитель говорил об играх, — сказал Лиф. — Он любит играть. Что бы это значило?

Барда нахмурился:

— Ничего хорошего, но это доказывает, что он человек, а не Ол. Только люди любят игры.

— Если это человек, мы сможем победить его, несмотря на все колдовство, — заявила Жасмин. — Победить и забрать камень. Нужно только изучить его слабости и выждать подходящий момент.

Лиф промолчал. Он тоже считал, что Хранитель человек, но не был уверен, что это облегчит им задачу. Что-то еще тревожило его воспоминания, что-то связанное с алмазом.

Они шли уже довольно долго, перебрались через ручей и наконец оказались на поляне. Хранитель резко остановился и поднял руку. В тумане замерцали огни, и друзья увидели ярко освещенный хрустальный дворец с огромным куполом.

Туман не тронул прозрачные стены, и они сияли в серой мгле. Сотни бледных людей бродили вокруг этого света, а внутри дворца было великолепное убранство — яркое, красочное. Взгляду открылось множество залов и комнат, обставленных прекрасной мебелью, украшенных богатыми коврами и картинами, золотыми и серебряными статуэтками, шелковыми подушками и атласными тканями. Дворец сиял, как дорогое ожерелье.

Хранитель отступил в сторону, чтобы пленники могли лучше рассмотреть это чудо. Улыбка выступила на его губах, когда он увидел их удивление.

— Дом, достойный самого короля, согласитесь, — произнес он.

Но ответа не последовало, и на лицо Хранителя снова набежала тень.

— Пройдем внутрь, — сказал он. — Возможно, это развяжет ваши языки и вы станете более сговорчивыми. — Он натянул шнуры, и из тумана выскочили четыре тени.

Лиф услышал, как вскрикнула Нерида. Да и его собственное сердце замерло, когда он увидел появившихся перед ними созданий.

Безволосые, большие и уродливые, покрытые язвами и болячками, со скрюченными, свисающими до земли руками, чудовища скалились и облизывались, глядя на пленников. Шнуры, которые держал Хранитель, казались поводками, пристегнутыми к ошейникам, но это было не так. У Лифа закружилась голова, когда он понял, что «поводки» — часть их плоти.

— Это мои любимцы, мои чудные зверюшки, — усмехнулся Хранитель. — Я не показывал вам их раньше, чтобы ненароком не спугнуть. Но полюбите их, как это сделал я. Возможно, вы, того не зная сами, уже их любите. Это сильные, крепкие слуги, они всегда защищают и сопровождают меня. Их имена Гордыня, Зависть, Ненависть и Жадность.

Говоря это, он по очереди поглаживал чудовищ по голове. При этом они щурились и урчали от удовольствия.

Хранитель улыбнулся.

— Я назвал их так в шутку, — сказал он. — Каждая из них обладает одним из названных качеств, но только не тем, в честь которого названа. Жадность не жадная, Гордыня не горделивая, Зависть не завистливая, Ненависть, впрочем, тоже не завистлива, но главное, она ни разу в своей жизни никого не ненавидела. Не правда ли, забавно?

Он снова не получил ответа, развернулся и вошел в парадную дверь, которая сама открылась ему навстречу.

Лиф, Барда, Жасмин и Нерида почувствовали, что ноги несут их следом за Хранителем. Они вместе вошли в просторный зал, чудовища бежали за хозяином, трое из них начали шипеть друг на друга.

Хранитель грозно прикрикнул на них, чудовища притихли.

— Мои питомцы — как дети, порой им нужна крепкая рука, — пояснил он. — Например, ненавидящая и жадная очень боятся Зависти, но все равно лезут в драку. Они связаны между собой и не могут сбежать.

Дверь захлопнулась. Лиф огляделся по сторонам. Зал был просторным и роскошно меблированным. В центре шумел фонтан, на блестящем полу лежали бархатные подушки, откуда-то лилась сладкоголосая музыка.

В дальнем конце зала стоял длинный стол, покрытый белой скатертью, сервированный серебряными приборами и хрустальными бокалами. Длинные белые свечи в изящных подсвечниках уже ярко горели, а в тарелках лежали источающие божественные ароматы горячие яства.

К столу было приставлено пять стульев, по два справа и слева и один во главе.

Хранитель потер руки.

— Вот мы и одни, — сказал он. — Теперь можно отдохнуть — музыка, еда, приятная беседа, а потом, быть может, игра.

Еда выглядела и пахла просто восхитительно, но у пленников начисто пропал аппетит, и друзья едва прикоснулись к ней. Они молча слушали Хранителя, а хозяину нравилось внимание гостей, было видно, что ему давно не хватало слушателей.

Он начал речь, как только опустился на стул, а его страшные питомцы устроились у ног. Лиф подумал, что шнуры привязаны к скрытым длинными рукавами запястьям Хранителя, — таким образом его руки всегда были свободны, и в то же время он легко мог управлять чудовищами.

— Я был рожден в богатстве, но зло и зависть отняли у меня все, — говорил Хранитель, наливая в хрустальный бокал золотистое вино. — Мне пришлось бежать из дома, никто не протянул мне руку помощи. Одинокий, всеми презираемый, отчаявшийся, я нашел прибежище в этой долине. Единственными моими товарищами были птицы и мелкие зверьки, но…

— В долине нет птиц и зверьков, — перебила его Жасмин. — Мы видели.

Хранитель хмуро посмотрел на нее исподлобья. Было видно, что его раздосадовало то, что его прервали.

— Они сбежали, улетели, когда я переродился, — отрезал он. — В долину пришел туман. Для них не осталось здесь места. — Он откинулся назад, его глаза мерцали в свете свечей. — Вы хотите узнать, как произошло это чудо? Как я стал избранным, как получил новую власть, новое королевство, новую силу, во много раз превосходящую ту, что потерял?

Не дожидаясь ответа, он продолжал:

— Однажды, когда я уже совсем пал духом, я услышал голос. Он приходил ко мне ночами и днем, он напоминал мне, как сильно я заблуждался, как вероломно был предан, чего лишился. Сначала я думал, что он сведет меня с ума. Но потом, потом…

Глаза его разгорались все ярче и ярче, и, когда Хранитель заговорил снова, он как будто забыл про своих пленников. Как будто в сотый раз повторял одну и ту же давнюю историю.

— Потом я все понял. Понял, что свет предал меня, но тьма вернет мне могущество; понял, что всю жизнь шел по ложному пути; понял, что там, где бессильно добро, побеждает зло. И я открыл мое сердце злу, я переродился, и теперь я Хранитель.

Вдруг он как будто очнулся ото сна и теперь во все глаза смотрел на путников. Он заметил, что они напряжены, мрачны и почти не притронулись к еде.

— Почему вы не пьете вино, не едите мясо? — спросил он. — Вы хотите оскорбить меня?

Лиф посмотрел на прозрачную стену, сотни фигур прижимались к хрусталю, усталые глаза смотрели прямо на них.

— Не обращайте на них внимания. — Хранитель махнул рукой. — Моим людям не нужны еда и питье, они выше этих потребностей тела. Они просто скучают по теплой жизни.

Жасмин, Барда и Нерида еще больше напряглись, Лиф облизал губы и вздрогнул, вспомнив легкие прикосновения бледных пальцев.

— Вы хотите сказать, что это души умерших? — спросил он.

Хранитель вспыхнул от негодования, чудовища зашевелились.

— Души умерших? — фыркнул он. — Неужели бы я стал управлять королевством мертвецов? Мои люди живые, они будут жить вечно. Они увядают, тускнеют, но не стареют, не умирают. Они останутся здесь навсегда. Такова их награда.

— Награда? — переспросила Нерида, ее руки дрожали.

Хранитель кивнул и пригладил бороду.

— Достойная награда, не так ли? — Он усмехнулся. — Но они оказались неблагодарными, они не ценят свою счастливую судьбу.

— Как же они заслужили свою награду? — Язык плохо слушался Лифа.

— А… — Хранитель радостно улыбнулся, похоже, он ждал этого вопроса. — Первые прилетели ко мне с ветром, их подвела гордыня, остальных, как и вас, привели сюда зависть и жадность. Они надеялись выиграть у меня мое сокровище. Символ моей власти, великий алмаз с волшебного Пояса Тилоары.

Глава 11. Игра

Лиф не смел поднять глаз на друзей. Он вцепился в стул, пытаясь не выдать обуревавшие его чувства. Но Хранителя было невозможно обмануть. С минуту он, улыбаясь, пожирал взглядом лица пленников, потом взял с тарелки кусок мяса и кинул на пол. Чудовища бросились за мясом, сражаясь каждый за свою долю.

— Однажды вот за таким ужином Жадность чуть не убила ненавидящую, — лениво произнес Хранитель. Он зевнул и медленно встал со стула, уродливые создания поплелись за ним. — Думаю, пришло время игры. Больше всего люблю этот миг. Следуйте за мной.

Он мог об этом не просить, ноги сами вели за ним по блестящему полу.

Друзья вошли в небольшую комнату, где Хранитель, похоже, проводил бо́льшую часть времени. Это был кабинет. Пурпурный занавес закрывал стены, отделяя его от тумана и других помещений дворца.

На полу лежал ковер с вышитыми цветами, деревьями и фруктами, по обеим сторонам ковра были изображены два кротких отшельника, похожих друг на друга. «Одна из шуток Хранителя, — подумал Лиф. — Больше нигде в долине не найти такой тихой, мирной жизни, как на этом ковре». Напротив горы из подушек находился низкий столик, заваленный книгами. Сотни других томов стояли в шкафах, выстроившихся вдоль стен, на которых висели прекрасные картины и большое зеркало в причудливой раме.

Хранитель пересек комнату и отодвинул занавес, в стене обнаружилась стеклянная дверь. Он не открыл ее, но отступил на шаг, приглашая своих гостей подойти поближе.

За дверью виднелась маленькая комнатка с единственным стеклянным столом посредине. На столе стояла золотая шкатулка.

— Камень, которым вы грезите, в этой шкатулке, — сказал Хранитель. Он едва мог сдерживать радостное возбуждение. — Тот, кто разгадает мою загадку, сможет войти в эту комнату и взять свою награду.

Лиф припал к хрустальной двери. Пояс Тилоары потеплел, подтверждая слова Хранителя. Великий алмаз был здесь, Пояс чувствовал его близость.

Барда надавил на дверь плечом, но она не шелохнулась.

Хранитель издал смешок:

— Никакая сила не сможет открыть дверь. Она запечатана и останется таковой, пока вы не завоюете право открыть ее. Итак, вы играете?

— А у нас есть выбор? — спросила Жасмин.

Хранитель поднял брови.

— Ну конечно! — воскликнул он. — Если хотите, можете уйти с пустыми руками, забыть о сокровище, о котором мечтали. Возвращайтесь по своим домам! Я не стану вас задерживать.

Лиф, Барда и Жасмин переглянулись.

— Если мы отгадаем загадку, то сможем забрать алмаз? — спросил Лиф. — Сможем покинуть долину вместе с ним? Это точно?

— Естественно! — ответил Хранитель. — Это правило. Награда будет вашей.

— А если мы проиграем? — угрюмо спросил Барда. — Что тогда?

Хранитель распростер объятия, шнуры закачались, чудовища подняли головы.

— Тогда вы мои. Вы останетесь здесь, как все остальные, решившие сыграть со мной. Вы будете частью этой долины. Навеки.

Друзья неподвижно стояли рядом с дверью. К хрустальным стенам комнаты, где лежал алмаз, прижимали свои бледные ладони тени.

— Вы принимаете мои условия? — Глаза Хранителя горели как угли, он ждал ответа.

— Нам нужно узнать побольше об игре, — ответил Барда.

Но Нерида затрясла головой.

— Мне не нужно ничего знать! — воскликнула она. — Я уже все решила. Пусть они делают что хотят, но я в эту игру не играю!

Хранитель кивнул, хотя уголки его рта дрогнули.

— Тогда можете идти, сударыня. — Он лениво махнул рукой.

Нерида пошатнулась, чары, которыми ее удерживал Хранитель, распались. Она отступила, развернулась и, не оглядываясь, бросилась прочь из зала.

Хранитель вздохнул.

— Жаль, — прошептал он. — Я думал, что она первая из вас не устоит перед притяжением алмаза. Впрочем, возможно, она передумает и скоро вернется. Слишком велики в ней жадность и зависть.

Он снова погладил уродливых чудовищ по головам.

— Вы тоже почувствовали это, мои хорошие? — спросил он.

Чудища заурчали, прижимаясь к его ногам.

Не оборачиваясь, он поманил пленников, на этот раз они с облегчением почувствовали, что могут сопротивляться его чарам.

Хранитель подошел к зеркалу и с обожанием посмотрел на себя, приглаживая бороду и улыбаясь. Рука Лифа скользнула к мечу, но он, Барда и Жасмин знали, что нападать сейчас было бы глупо. Ненависть, Жадность, Гордыня и Зависть глядели на них, обнажив острые зубы. Они смогут сдержать их нападение, а Хранителю будет достаточно одной секунды, чтобы наслать на них новый, возможно, еще более сильный морок.

— Пора спать, — сказал любитель игр, отворачиваясь от зеркала. — Мне, в отличие от моих людей, необходим отдых. Что же вы хотели узнать?

«Он уверен, что мы мечтаем заполучить алмаз, — подумал Лиф. — Он почувствовал наше желание, когда мы смотрели на шкатулку. Но его желание не менее велико. Он притворяется, будто ему все равно, но безумно хочет, чтобы мы согласились на игру. Гордыня заставляет его думать, что он умнее и могущественнее нас. В этом его слабость».

— Мы не можем решить, стоит ли участвовать в игре, пока подробней не узнаем о ней, — громко сказала Жасмин. — Что это за игра? Как в нее играть?

Хранитель нахмурился.

— Наверное, в этом дворце игры — единственное развлечение, — заговорил Лиф. — А мы… Признаюсь, нам нужен алмаз. Но было бы глупо слепо идти на риск. Мы должны знать, возможно ли выиграть в этой игре.

Хранитель прищурился.

— Конечно возможно! — воскликнул он. — Уж не считаете ли вы меня лгуном?

— Нет. — Лиф покачал головой. — Но есть игры, где выигрыш — это дело случая. Эта игра может зависеть от удачи, а если так…

— Моя игра не такая! — взвился Хранитель. — Это поединок умов.

— А где доказательства? — спросил Барда. — Скажи, что от нас требуется.

Хранитель помедлил и улыбнулся.

— Похоже, вы достойные противники, — проронил он. — Отлично, я отвечу на ваш вопрос. Вы должны будете отгадать одно слово. Слово, которое откроет дверь. Это слово — мое настоящее имя.

Друзья молчали, о подобном задании они даже не думали.

Хранитель удовлетворенно кивнул.

— Ключи к разгадке спрятаны в этом дворце, — добавил он. — А самый первый в этой комнате.

Барда поднял голову.

— Мы бы хотели немного посовещаться, — сказал он.

— Хорошо! — кивнул Хранитель. — Я все понимаю и даю вам немного времени на обдумывание. Но, пожалуйста, не испытывайте мое терпение. Я скоро вернусь, и тогда вы должны будете дать ответ.

Он потянул за кожистые шнуры, и чудовища поспешили следом за хозяином.

Глава 12. Поиски

Как только Хранитель вышел, Жасмин прильнула к хрустальной двери.

— Из этой комнаты имеется еще один выход, — прошептала она. — Видите? В самом углу.

— И что? У тебя есть план? — спросил Барда.

Жасмин сверкнула глазами.

— Все просто: мы скажем Хранителю, что согласны играть в его дурацкую игру, а когда он уснет, попробуем выломать эту дверь, стащим камень, выйдем через другой выход и покинем долину еще до его пробуждения.

— Нет! — воскликнул Лиф.

Жасмин заносчиво взглянула на него.

— Ты боишься? — спросила она. — Боишься его колдовства?

Лиф промолчал. Это был не страх, а что-то другое. Его беспокоили воспоминания, что-то очень важное. Что-то об алмазе.

— Было бы глупо не бояться, Жасмин, — сказал Барда. — Чары у Хранителя сильные, а сам он просто сумасшедший. Кем бы он ни был в прошлом, Повелитель Теней завладел его душой и телом.

Барда присел рядом со столиком и стал рыться в книгах. Лиф понял, что он уже начал поиски в надежде, что имя Хранителя будет написано в одной из книг. Он наклонился, чтобы помочь ему.

— Вам ни за что не отгадать его загадку! — вспылила Жасмин. — Если бы это было так просто, сотни бедняг не бродили бы в тумане…

Но Лиф не слушал ее, он впился глазами в стопку книг, лежащих перед ним. Одна из них, маленькая и синяя, показалась ему знакомой. Он взял ее в руки и открыл.

Его надежды оправдались, перед ним была книга «Волшебный Пояс Тилоары». Точно такую книгу читал он вечерами дома, в Тиле. Точно такую держал в руках мучитель его отца — Фэло.

И теперь он видел ее здесь. Здесь, в долине Пропавших! Он показал книгу друзьям.

— То, что у Хранителя есть такая же книга, ничего не доказывает, Лиф. — Барда нахмурился. — Наверняка она существует не в единственном экземпляре. Возможно, десятки других лежат, заброшенные, в каких-нибудь чуланах по всему королевству.

— Хранитель — слуга Повелителя Теней, это говорит о многом, — возразил Лиф. — И если он читает эту книгу, значит, так приказал его господин. Возможно, Хранитель уже догадался, что мы не простые странники, из жадности разыскивающие алмаз.

— Тогда тем более глупо даже говорить об игре! — воскликнула Жасмин. — Он в силах убить нас, когда захочет.

Лиф вздрогнул.

— Вероятно, он просто развлекается, — буркнул он. — Играет с нами, как кошка с мышкой.

— Может, да, а может, нет, — заключил Барда. — Он не знает, когда мы должны прийти. В любом случае он ждет мужчину, мальчика и девушку с черной птицей. Он мог не догадаться, кто мы. Кри нет, Жасмин переодета мальчиком и Нерида пришла с нами.

— Хоть какая-то от нее польза, — фыркнула Жасмин.

Лиф быстро перелистывал страницы, в глаза бросались знакомые фразы и слова, но он искал другое — отрывок про волшебные свойства алмаза. Наконец он его нашел.

— Вот что я пытался вспомнить, — сказал Лиф, показывая друзьям эти строчки. — Вот почему мы не можем украсть камень.

Барда и Жасмин уставились в книгу.

— Это не про нас! — воскликнула Жасмин. — Мы не жадные и не завистливые, у нас есть веская причина для кражи. Мы хотим вырвать алмаз из рук злодеев и вернуть на его законное место!

Лиф покачал головой:

— Здесь написано черным по белому, алмаз нельзя забрать силой или обманом, иначе он принесет нам только беды, как этому Хранителю.

— Значит… — начал было Барда.

Лиф вздохнул, захлопнул книгу и снова положил ее на стол.

— Хранитель должен отдать его нам добровольно. И есть только один способ добиться этого. Его слабость в гордыне, это гордыне нужна игра. Я уверен, если мы выиграем, он будет вынужден…

Раздался звук шагов, Хранитель возвращался. Он вошел в зал, следом вбежали чудовища.

Лиф и Барда смотрели на Жасмин. Она помедлила, затем скорчила недовольную рожицу и кивнула. Барда выступил вперед.

— Да, — сказал он твердо. — Мы будем играть.

Чудища заплясали, натянув поводки, глаза Хранителя загорелись.

— Чудесно! — прошептал он и указал пальцем на высокую свечу, стоящую на столе возле зеркала. Свеча вспыхнула. — Вы должны назвать имя и открыть дверь, пока не погаснет эта свеча. Если вы этого не сделаете, я победил и вы останетесь в долине. Согласны?

— Согласны! — в один голос ответили друзья.

Хранитель снова потер руки.

— Тогда желаю вам доброй ночи. — Он улыбнулся. — Весь дворец в вашем распоряжении. Как я уже сказал, первый ключ в этой комнате. С одной стороны — он спрятан, с другой — найти его так же просто, как нос на вашем лице. — Он пошел к выходу и уже на пороге оглянулся еще раз. — Один совет: у вас только единственная попытка назвать слово. Не тратьте ее на догадки. Я вернусь утром, чтобы огласить свою победу.

С этими словами он вышел из зала, следом побежали его уродливые питомцы. Друзья слышали его радостный смех, он эхом разносился по пустому дворцу, как будто сотни голосов вторили ему.

Почти час Лиф, Барда и Жасмин обыскивали кабинет в поисках подсказки, о которой говорил Хранитель.

Книги, стоящие на полках, оказались совершенно бесполезны, как только Барда брал их в руки, с них сыпалась пыль. Бумага в ящиках стола пожелтела от времени и рассыпалась при малейшем прикосновении. Картины были бессмысленны, под пурпурным занавесом скрывалась только грязь.

— Он думает, что владеет всем, а на самом деле у него нет ничего! — воскликнула Жасмин. — Его прекрасная еда несъедобна, его книги — пыль, его питомцы — отвратительные чудовища, его королевство — обитель горестей. Как может он быть так слеп?

— Это мы слепы, — процедил Барда сквозь зубы, косясь на горящую свечу. — Он сказал, что подсказка в этом зале, и я уверен, что он говорит правду. Но где она? Где?

— Он сказал, что подсказка в зале! — Лиф спрятал лицо в ладонях, пытаясь сосредоточиться. — Мы уже посмотрели под всем, за всем, внутри всего. Значит, она спрятана каким-то другим способом.

— Колдовством! — Жасмин в отчаянии шарила взглядом по стенам. — Это объясняет, почему он сказал, что, с одной стороны, она спрятана, с другой, ее так же просто найти, как нос на лице.

— Нос на лице! Ну конечно! — Барда хлопнул себя по лбу.

Друзья удивленно смотрели, как он пересек комнату и уставился в зеркало. На какой-то миг в зеркале отразилось его лицо, только удивительно помолодевшее, потом на стекле появились слова, светящиеся в прыгающем пламени свечи.

— Но это бессмыслица! — Жасмин покачала головой. — Совершенная бессмыслица!

— Неправда, — сказал Барда. — Я видел такое прежде. Это загадка.

— Стишок говорит нам о том, сколько букв в имени Хранителя, — пояснил Лиф. — Но это самая сложная загадка, которую я когда-либо решал.

Мальчик схватился за Пояс Тилоары — как он жалел, что топаз не обладает сейчас всей своей мощью. Раньше камень прочищал его мысли, помогал найти правильное решение. Но его могущество росло вместе с луной, а нынче на небе не было даже тоненького месяца.

Оставалось только положиться на собственные силы.

Глава 13. Сумма утех

Переписав стихотворение на клочок бумаги, друзья склонились над загадочными словами.

— Стихотворение говорит о том, что имя Хранителя можно разгадать благодаря подсказкам, спрятанным во дворце. Так?

— Это ясно! — воскликнула Жасмин. — Начальные четыре строчки гласят, что первая буква — это либо какой-то небесный алмаз, либо какой-то цветок. Но я не понимаю, что это может означать.

— А чтобы разгадать вторую и пятую буквы, нужно назвать грех Гордыни.

— Это тоже просто, — сказал Барда. — Первая буква в Гордыне — «г».

— Что же это за головоломка? — фыркнула Жасмин. — Все легко решается.

— Нет, — мрачно сказал Лиф. — Разве вы не видите? «Гордыня» написана с большой буквы. Это имя. Имя одного из чудовищ.

— А Хранитель сказал, что ни одно из них не обладает грехом, в честь которого названо, — простонала Жасмин. — Гордыня может быть завистливой, жадной или ненавидящей. Значит, вторая и пятая буквы в имени Хранителя «з», «ж» или «н».

— Но какая именно? — проворчал Барда. — Я не помню, кто из них кто! Хранитель играет нечестно!

— Я уверен, что он не хитрит. — Лиф постукивал карандашом по бумаге. — Тем больше будет его радость в случае победы. Где-то во дворце есть подсказки.

— Тогда чего мы ждем? Нужно искать! — Жасмин встревоженно посмотрела на свечу. Она таяла на глазах.

Страх девочки передался Лифу. Сердце его бешено застучало в груди. Он положил руку на Пояс, пальцы нащупали аметист, дыхание выровнялось.

— Нельзя впадать в панику, — сказал он. — Паника наш враг.

— Время тоже наш враг, Лиф, — резко ответил Барда. — Отпущенного нам времени прошло уже много, а мы не продвинулись ни на шаг.

— Неправда, — возразил Лиф. — Мы знаем, что в имени Хранителя пять букв, потому что в стихотворении говорится «первая», «вторая», «пятая», «третья» и «четвертая». Мы знаем, что вторая буква имени «з», «ж» или «н», она же повторяется в конце.

— Почему? — Жасмин наморщила лоб.

— Это говорится в стихотворении, — сказал Лиф и громко прочитал:

Жасмин кивнула, Лиф пробежал глазами по строчкам и понял еще кое-что.

— Мне кажется… кажется, я разгадал четвертую букву! — воскликнул он.

— Сколько счастья получили те, кто пытался отгадать имя Хранителя? — спросил мальчик.

— Нисколько, — проворчал Барда.

— Точно. В стихотворении употребляется слово «сумма», я думаю, что Хранитель пошел на уловку. Четвертая буква — это цифра. Ноль, который пишется, как «о».

Лиф быстро начертил на бумаге схемку и показал друзьям.

— Вот, осталось только заполнить пробелы, — улыбнулся Лиф. — Мы обыщем дворец. Нужно искать все, что может быть связано с загадкой.

Они покинули задрапированный зал и начали поиски. Друзья беспрепятственно шли по анфиладе, все двери были распахнуты перед ними, они скрупулезно изучали каждый рисунок, каждый шкаф, каждый уголок.

Дворец был большой, они обходили все новые залы, повсюду их сопровождала тихая музыка. Время от времени вдалеке слышались легкие шаги, звук отпираемых дверей, но наконец все смолкло, музыка тоже утихла.

Теперь они работали в полной тишине, было сложно не спешить, перед глазами то и дело вставал образ оплывшей свечи.

Наконец друзья набрели на комнату, которая, так же как кабинет Хранителя, была задрапирована занавесом и закрыта дубовой дверью. Дверь украшал стеклянный витраж, сквозь который струился свет.

Лиф потянул за ручку, дверь открылась. В комнате было темно, только одинокая свеча стояла на столе прямо напротив двери. В дальнем углу Лиф заметил множество атласных подушек. На них возлежал спящий Хранитель, рядом с ним сидели четыре чудовища. Их кожистые ошейники, как змеи, обвивали толстые шеи. Они повернули к мальчику уродливые головы, оскалились и грозно зарычали.

Лиф попятился и торопливо захлопнул дверь.

— Туда нельзя, — прошептал он. — Это спальня Хранителя, чудовища с ним.

— Рано или поздно нам все равно придется с ними встретиться, — ответил Барда. — Как еще мы сможем узнать про главный грех Гордыни?

Друзья мялись на месте перед закрытой дверью. Жасмин не сводила глаз с витража.

— Какой-то он странный, — сказала она наконец. — Я только сейчас заметила, смотрите!

На витраже в разных сочетаниях были изображены звезды и какие-то цветочки.

— И правда странно. В последнем квадрате нет ни звезды, ни цветка, — удивился Барда.

— Да! — Жасмин выхватила из рук Лифа клочок бумаги со стихотворением и прочитала четыре строки:

Она посмотрела на друзей.

— Звезды и цветки, — сказала она. — Нужно угадать, что займет пустой квадрат. Звезда — это, наверное, небесный алмаз, а цветочки — скорее всего эдельвейсы. Они похожи на звездочки и растут в горах.

— Значит, имя Хранителя начинается с «з» или «э». — Лиф забрал у Жасмин бумагу и сделала пометку на схеме.

Они разглядывали витраж, пока не заслезились глаза, и все равно не могли понять, как разгадать загадку.

— Ничего не понимаю! — удрученно воскликнул Барда. — Всего на витраже шестнадцать квадратов, но звезды и эдельвейсы на них изображены как-то нелогично.

Лиф был с ним согласен, Жасмин не находила себе места от беспокойства и раздражения.

— Возможно, нужно опираться на число шестнадцать, — принялся рассуждать вслух Барда. — Шестнадцать легко делится на меньшие четные числа. Например, взвод во дворце состоял у нас из шестнадцати стражников. Во время парадов они легко делились на восемь, потом на четыре, на два… — Он запнулся и завороженно уставился на витраж. — Глядите! — Он торжествующе изобразил на витраже крест, разделив таким образом витраж на четыре равные части. — Теперь все понятно, вместо шестнадцати маленьких квадратов мы видим четыре больших, каждый из которых состоит из четырех маленьких. И тогда…

Лиф посмотрел на витраж другими глазами. Теперь он тоже видел четыре квадрата. Два сверху, два снизу. В первом было три звезды и один эдельвейс, во втором две звезды и два эдельвейса, в третьем была уже только одна звезда и три эдельвейса, а в четвертом, в том, где был пустой квадрат…

— Каждый раз добавляется один эдельвейс, — возбужденно зашептал Барда. — А одна звезда исчезает. В четвертом большом квадрате не должно быть звезд, только четыре эдельвейса.

— Точно! — Лиф поверить не мог, что задачка решается так просто. Но пока Барда не разложил все по полочкам, она казалась неразрешимой. «Как хорошо, что Барда когда-то служил стражником во дворце и вспомнил былые дни», — подумал Лиф, вписывая «э» в первый пробел на схеме.

Барда улыбался.

— Две буквы мы уже отгадали! — приободрил он друзей. — Не пора ли нам навестить чудищ?

Глава 14. Имя

Друзья тихо отворили дверь в спальню. Хранитель даже не пошевелился, но чудовища, заметив их, угрожающе зарычали.

— Это невозможно, — выдохнул Барда. — Они не подпустят нас к себе. Как же нам отгадать загадку, стоя в дверях?

— Может быть, позвать их? — предложила Жасмин. — По очереди?

— Хорошо, только, пожалуйста, не зови первой Зависть, — попросил Лиф.

— Почему? — удивилась Жасмин.

Лиф замолчал, он выпалил свою просьбу, не думая, слова вырвались сами собой.

— Потому что… — Его сердце застучало быстрей, когда он осознал важность своих случайных слов. — Потому что Хранитель сказал, что даже ненавидящая и жадная очень ее боятся. Но это значит, что Зависть не жадная и не способна ненавидеть. Мы знаем, что она не может быть завистлива, потому что ни одно из чудовищ не названо в честь своего греха. Поэтому можно предположить, что она горделива!

Теперь друзьям оставалось только вспомнить другие слова Хранителя. Раньше разговоры старца о своих питомцах казались им пустой болтовней, но теперь они понимали, что в них крылась разгадка.

Они закрыли дверь в спальню и отошли в сторону.

— Он дал нам столько подсказок, а мы не обратили на них внимания, — покачала головой Жасмин. — Что еще он говорил?

— Он сказал, что однажды во время ужина Жадность чуть не убила ненавидящую, — уверенно заявил Барда.

— Если Жадность пыталась убить ненавидящую, значит, сама она не такая, — подхватил Лиф. — И жадной она тоже быть не может…

— И она не горделивая! — вставила Жасмин. — Потому что это грех Зависти. Получается, что Жадность завистлива!

Друзья зашли в ближайший зал и сели на разбросанные по полу подушки, теперь они знали, что им не придется приближаться к чудовищам. Разгадка была в их воспоминаниях.

— Что еще рассказывал Хранитель? — спросил Лиф. — Он говорил…

— Он говорил, что Ненависть не завистлива, — припомнила Жасмин. — Он сказал это, когда в первый раз показал нам чудовищ.

— Ты права! — согласился Лиф. — А еще она не умеет ненавидеть, не горделива, потому что горделива Зависть, не завистлива, потому что завистлива Жадность. Выходит, Ненависть жадная!

— Гордыне остался только один грех, — завершил Барда. — Она ненавидящая!

Лиф молча вписал «н» во второй и последний пробелы. Осталось разгадать только одну букву.

Барда повторил относящиеся к ней строчки:

— Понятия не имею, что это может значить. Возможно, я глупая, но…

— Если ты глупая, то мы тоже идиоты, — бросил Барда. — Эти строчки для меня — как серый туман за стенами дворца.

Лиф тоже не имел понятия, как разрешить загадку, но знал, что где-то в хрустальных лабиринтах скрывается подсказка.

Друзья снова принялись за поиски, они обыскивали зал за залом, комнату за комнатой, заглядывали в каждый закуток, но напрасно.

Когда они вошли в следующий зал, Жасмин застонала.

— Мы уже были тут! — воскликнула она. — Мы обыскали здесь все от пола до потолка.

Лиф и Барда огляделись по сторонам и поняли, что девушка права.

— Мы обошли весь дворец! — Барда был в отчаянии.

За хрустальными стенами кружился туман, тени Пропавших бродили вокруг дворца. Сколько времени прошло? Лиф не мог ответить на этот вопрос. Он снова погладил аметист, пытаясь унять подступившую тревогу.

— Подсказка где-то здесь, мы это знаем, — сказал он друзьям. — Нельзя бросать поиски.

Они снова стали переворачивать мебель, рассматривать подушки, рыться в старых бумагах. Так, зал за залом, комната за комнатой, они подошли к кабинету.

— Здесь мы тоже уже все просмотрели, — вздохнул Барда. — Нет смысла…

Но никто не мог устоять перед искушением посмотреть на свечу.

Лиф был готов к тому, что увидит, но все равно не смог унять ужас, охвативший его при взгляде на оплывающий огарок. Капли воска стекали по подсвечнику, до истечения срока осталось всего ничего.

— Хватит! — Жасмин больше не могла себя сдерживать. — Мы должны разбить хрустальную дверь, забрать алмаз и бежать. Прямо сейчас!

— Боюсь, она права, Лиф. — Барда смотрел на угасающую свечу.

Лиф покачал головой, он знал, знал, что это будет ужасной ошибкой. Но у них не было выбора, нельзя было терять ни минуты, время вышло…

Жасмин заметалась по комнате в поисках чего-нибудь тяжелого, что могло разбить хрусталь. Не найдя ничего лучше, она смела со стола книги и потащила его к двери.

— Нет! — закричал Лиф. — Мы не должны этого делать!

Жасмин отмахнулась.

— Должны, не должны! Неужели ты не понимаешь? Что с тобой? Слишком поздно думать о том, что написано в какой-то старой книге! Нам не удалось узнать имя. Загадка Хранителя о несуществующих двойниках осталась неразгаданной. Остается только один выход!

Она попыталась поднять тяжелый стол, помедлив, Барда пришел к ней на помощь. Он отстранил девушку, поднял стол с вышитого ковра и понес к двери.

Лиф бросился к нему, схватил за руку, но с Бардой ему было не справиться. Силач просто стряхнул его с себя, мальчик упал на пол.

— Отойдите, осколки могут полететь вам в глаза, — хмуро проворчал Барда.

Лиф встал на колени на мягком ковре, расшитом цветами, фруктами и птицами. Барда уже размахнулся, примериваясь, куда нанести удар. Лиф опустил глаза. С ковра на него смотрели два отшельника. Две пары глаз, две бороды, два длинных одеяния…

Кровь прилила к лицу мальчика.

— Близнецы! — закричал он, вскакивая на ноги. — Барда, стой! Я нашел близнецов.

Он указал на ковер. Барда медленно опустил стол, Жасмин подошла поближе.

— Они были здесь все время! — объяснял Лиф. — Мы не замечали их, потому что ковер всегда был под столом, у наших ног. Только посмотрите, отшельники похожи как близнецы. Но есть небольшие отличия.

Барда и Жасмин склонились над ковром. Лиф вытащил из кармана бумагу.

— …различий число, что двух близнецов омрачает чело, — прочитал он. — Наверняка это означает число различий между двумя отшельниками.

— Я не вижу никаких различий! — заметила Жасмин, оглядываясь на почти догоревшую свечу. — Где они?

— Посмотрите на пояс, — сказал Лиф. — У одного отшельника он завязан справа, у второго слева.

— И птица! — воскликнул Барда. — На одной картине у нее есть хохолок, а на другой нет.

— Из одного улья вылетает больше пчел, а из другого меньше, — добавила Жасмин, рассматривая ковер. — И, глядите, на одном дереве растут ягоды, а на другом цветы.

— Здесь поганки, а здесь мухоморы, — продолжал Барда.

— Уже пять различий, — сказал Лиф. — Но это не все. На верхушке одного из деревьев слева есть еще одна ветвь. Это шесть.

— Один отшельник держит в руках три стебелька, а второй только два! Седьмое различие, — прошептала Жасмин.

— Значит, это число семь, — с облегчением выдохнул Барда. — Нам нужна буква «с».

— Нет! — Жасмин снова указала на ковер. — Подожди, я вижу еще кое-что! Мешки. Один перевязан веревкой, а второй нет.

— Правильно! — воскликнул Лиф. — Восемь! Итак, третья буква в имени Хранителя «в». — Мальчик заполнил оставшийся пробел и показал друзьям схемку: — Энвон. Его зовут Энвон! — Жасмин упала на подушки и счастливо рассмеялась. — Мы сделали это!

Внезапно Лиф услышал, что музыка снова наполнила дворец. Это могло означать только одно: Хранитель проснулся.

Он посмотрел на свечу, слабый огонек мог потухнуть в любую секунду. Но сейчас им уже было не до этого.

Отшельник смотрел на него с ковра грустными глазами. «Нет повода для грусти, мой друг», — подумал мальчик.

И вдруг он увидел.

Рука одного из отшельников. Та, на которой сидела птица, была поднята выше пояса, у второго — опущена ниже.

Лиф глядел на клочок бумаги, зажатый в руке. Сердце сжалось. Он задыхался.

— Лиф, в чем дело? — прошептала Жасмин.

Но мальчик не отвечал. Он поднялся на ноги и медленно пошел к хрустальной двери.

— Скажи имя! — воскликнул Барда. — Скажи «Энвон»!

Лиф закрыл глаза.

— Его зовут не Энвон. — Голос мальчика сел. — Различий девять. Пропущенная буква — «д». Имя Хранителя… Тайное имя Хранителя — Эндон.

Глава 15. Шкатулка

Дверь медленно распахнулась. Золотая шкатулка ждала их на хрустальном столе, но друзья застыли, оцепенев от ужаса.

— Быть этого не может! — ахнула Жасмин. — Хранитель гораздо старше короля Эндона. Он стар как мир!

— Он шестнадцать лет провел на службе у Повелителя Теней, — проговорил Лиф. — Злость завладела его сердцем. Даже отец не узнал бы его сейчас. — У Лифа защемило сердце, когда он представил, что бы почувствовал отец, узнав, кем стал его давний друг.

— Джарред говорил, что Эндон слабоват духом, — проворчал Барда. — А кроме того, избалован и привык к лести, но твой отец все равно его любил и защищал. Он спас его от неминуемой смерти. Для чего? Неужели для этого?!

— Но отец не знал, что Лоара откажет королю в помощи! — воскликнул Лиф. — Он не знал, что в стремлении вернуть все, что потерял, Эндон переметнется на сторону темных сил.

— Не называй его Эндоном, — попросил Барда. — Теперь он Хранитель, а не Эндон. Он ничего себе не вернул. Его используют, никто его не любит, он одинок…

Жасмин тихо вскрикнула.

— Он одинок, — повторила она. — Одинок! Где королева? Где наследник?

Друзья замолчали. Удивление, охватившее их, когда они узнали правду о Хранителе, заставило их забыть о главном. Но Жасмин задала действительно важный вопрос.

— Отец говорил, что королева Шарн обладала сильной волей, — проговорил Лиф. — Сильной волей и храбрым сердцем. Она не была разодетой глупой куклой. Возможно, она ушла от Эндона, когда тот стал слугой Повелителя Теней. Возможно, она забрала ребенка и сбежала… — В глазах мальчика появилась надежда. — И если это так, то Шарн с наследником сейчас где-то прячутся. Не важно, кем стал Эндон, он нам не нужен.

В коридоре раздался звук приближающихся шагов, послышалось грозное рычание чудовищ.

— Быстрей! — скомандовал Лиф.

Они вбежали в смежную комнату, где стоял стол со шкатулкой, но не успел Лиф протянуть к ней руку, как дверь в кабинет распахнулась. Хранитель стоял на пороге. Его лицо перекосилось от ярости, удивления и уязвленной гордости. Чудища сердито зашипели.

— Значит, вам удалось узнать мое имя, — проронил он. — Оно удивило вас?

— Немного, — холодно ответил Барда.

— Лишь однажды эта дверь отворялась для игрока, — усмехнулся Хранитель. — И он нашел правду такой невыносимой, что отказался войти в эту комнату и забрать награду. Он ушел из долины, проклиная меня. Сказав, что ему и его людям не нужно ничего, что осквернено моим прикосновением.

Лиф знал, о ком идет речь. Этот человек избороздил всю Тилоару в поисках союзников и денег на оружие и продовольствие. Этот человек уговаривал их не ходить в долину Пропавших. Этот человек всегда повторял, что бой против Врага должен вестись без королей и волшебства. Этот человек твердо верил, что их миссия бесцельна.

— Дум, — прошептал Лиф.

Жасмин и Барда вздрогнули.

Хранитель холодно рассмеялся.

— Он не назвал мне своего имени. Жаль, что он не остался в долине. Горечь и злость, идущие от него, стали бы бальзамом для моего сердца. — Он пригладил бороду и хитро посмотрел на своих противников. — Вы последуете его примеру и тоже сбежите?

— Нет, — отрезал Барда. — Мы заберем нашу награду.

Лиф положил руку на золотую шкатулку. Его лицо горело под жгучим взглядом Хранителя. Как изменился друг его отца.

«А Дум все это знал, — вдруг подумал он. — Знал и ничего нам не сказал. Он оставил при себе эту тайну, как оставляет все другие секреты. Он не верит никому, только себе. И не делает ни для кого исключений».

Чудовища выли и рвались вперед. Лиф знал, что они чувствуют его гнев. Для них это был пир, но времени предаваться мрачным мыслям не было. Лиф открыл крышку.

Внутри на подушечке из черного бархата лежал алмаз.

Лиф сжал камень в ладони.

— Убирайтесь прочь! — приказал Хранитель. — Берите награду и убирайтесь!

Дверь, ведущая в долину, открылась, серый туман вплыл в комнату, тихий шепот теней долетел до ушей мальчика.

— Лиф! — Барда потянул его к выходу, но мальчик не двинулся с места, кровь бросилась ему в голову.

— Чего вы ждете? — вспыхнул Хранитель. — Вам мало вашего выигрыша? Вы хотите поглумиться надо мной?

— Ты обманул нас! — закричал Лиф, его голос дрожал от ярости. Он вытянул вперед раскрытую ладонь, на ней переливался алмаз. — Это не камень с Пояса Тилоары!

— Я обещал вам то, что было в шкатулке! — воскликнул Хранитель. — Я сказал, что вы можете взять вашу награду и беспрепятственно уйти.

— Ты сказал, что в шкатулке великий алмаз с волшебного Пояса, — не унимался Лиф. — И он был там, когда мы впервые увидели шкатулку. Теперь его здесь нет.

Он выступил вперед, не обращая внимания на грозное рычание чудовищ.

— Ты перепрятал его, пока мы обыскивали дворец, Хранитель, — закричал он. — Ты положил в шкатулку другой камень, настоящий алмаз остался у тебя.

Хранитель прищурился.

— Как ты узнал об этом, мальчишка? — процедил он.

— Это не важно. — Щеки Лифа горели, глаза метали молнии. — Важно то, что ты солгал, ты не следуешь собственным правилам.

— А вы следуете? — фыркнул Хранитель. — Да! Я взял камень из шкатулки и спрятал его в долине, на его место я положил другой алмаз, его ценность достаточна для того, чтобы удовлетворить вашу жадность.

Он двинулся на Лифа, чудища поползли следом.

— Но кто подсматривал за мной? — спрашивал он. — Кто украл алмаз из тайника, как только я вернулся во дворец? Четвертая из вашей шайки! Та, которая отказалась играть! Та, которая притворилась, будто уходит из долины!

— Нерида?.. — выдохнул Лиф. — Но… мы не знали!

— Это просто слова, — процедил Хранитель.

— Мы не знали! — повторила Жасмин вслед за Лифом. — Зачем нам было тогда играть в эту дурацкую игру? Где она? Куда она пошла?

Хранитель пожал плечами.

— Это вас не касается, — ответил он. — Забирайте алмаз, и прочь отсюда!

Лиф сжал кулаки, чудовища завыли.

— Лиф, забудь! — остановил его Барда. — Нам нужно спешить, пока Нерида не ушла слишком далеко. Нас уже разделяют километры пути.

Но Лиф не сводил глаз с Хранителя.

— Где Нерида? — тихо спросил он. — Она все еще в долине? Ты знаешь, где она и где алмаз.

— Даже если и так, — протянул Хранитель, — я ничего не скажу. Неужели вы думаете, что я отдам вам самую важную вещь в моей жизни? Символ доверия моего Господина? То, что принесло мне могущество и богатство?

— Камень превратил твою жизнь в пыль и пепел, Хранитель. — Голос Лифа дрожал. — Он принес тебе несчастье, ты получил его обманом, завоевал насилием. Ты проклят и знаешь это.

Глаза Хранителя загорелись.

— Кто вы? — подозрительно спросил он. — Кто вы, что знаете так много о моем камне?

— Я читал книгу «Волшебный Пояс Тилоары» и знаю, что ты тоже ее читал.

— Ты не просто читал книгу, мальчик, — прошипел Хранитель. — Думаю, ты и твои друзья — те, о ком предупреждал меня Господин!

Он указал пальцем на Жасмин, ее рука вопреки воле скользнула вверх и стянула с головы шапку. Черные волосы упали волной на плечи девочки. Хранитель мрачно усмехнулся.

— Что ж, вы чуть не обвели меня вокруг пальца, — сказал он. — Ворон, конечно, испугался тумана, а воровка пришла следом, надеясь поживиться за счет вашего ума. Подумать только, я почти дал вам ускользнуть. — Взгляд красных глаз остановился на Лифе. — Отдай его мне! Отдай мне Пояс Тилоары!

Лиф почувствовал, как, сам не желая того, тянется к Поясу. Пальцы нащупали застежку. Пот выступил у мальчика на лбу. Собрав всю свою волю, Лиф отвел руку и положил ее на драгоценные камни, сияющие в медальонах. Он нащупал топаз, рубин, опал, пальцы сжали небесно-голубой талисман лазурит.

— Он не защитит тебя, — презрительно усмехнулся Хранитель.

Хищный старик подошел совсем близко, Зависть, Жадность, Ненависть и Гордыня вились у его ног. Хранитель схватил пояс.

Его глаза торжествующе загорелись, но уже в следующий миг почернели, как затухающий уголь. Лицо Хранителя исказила судорога, чудища забегали вокруг него, воя, рыча, пытаясь сорваться с поводков.

Лиф пошатнулся, чары рухнули, он был свободен. Хранитель упал на колени, все еще цепляясь за Пояс. Со стороны казалось, будто старик не может оторвать от него руки. Чудовища набросились на своего господина, скалясь, рыча, раздирая острыми зубами его одежду.

Лиф отпрянул, когда увидел, что скрывалось под дорогими шелестящими тканями. Он увидел четыре огромных язвы на груди Хранителя, увидел пульсирующие «шнуры», идущие от них к шеям беснующихся чудовищ. Питомцы, которых Хранитель называл Ненависть, Жадность, Зависть и Гордыня, были частью его самого. Отвратительными наростами на его теле.

— Освободите меня! — умолял Хранитель, катаясь по полу. — Они съедят меня заживо! Обрежьте поводки! Прошу вас!

Содрогаясь, Лиф поднял меч. В ушах звенело от ужасных криков Хранителя, жуткого рева чудовищ, испуганных криков друзей. Одним ударом мальчик обрубил поводки.

Желто-зеленая жидкость брызнула из ран, «шнуры» обмякли. Чудовища повалились на пол, затряслись в судорогах и затихли.

Хранитель отпустил Пояс и повернул к Лифу измученное лицо.

— Алмаз, — прошептал он. — Найдите его! Он там… где лежит она, у ручья.

Старик потерял сознание. Лиф, Жасмин и Барда выбежали из дворца.

Глава 16. Ответы

Нерида лежала, уронив голову в воду, ее глаза были пусты, волосы разбросаны по камням, о которые она расшибла голову. В окоченелой ладони сверкал великий алмаз.

— Ее убил не Хранитель, — прошептала Жасмин. — Как будто бы злой рок не дал ей перейти через ручей, как будто бы злой рок заставил ее оступиться, упасть и утонуть. — Задумавшись над собственными словами, девушка посмотрела на Лифа и прикусила губу. — Прости, если бы мы сделали по-моему, то сейчас лежали бы здесь или где-нибудь еще. Проклятие очень сильно.

— Достаточно сильно, чтобы Хранитель мог не опасаться воровства, — мрачно сказал Барда. — Алмаз ни за что бы не дал вору безнаказанно покинуть долину.

— Осторожно! — крикнула Жасмин, когда Лиф направился к ручью, но мальчик только покачал головой.

— Нам нечего бояться, — сказал он и взял алмаз из остывшей ладони Нериды.

Пояс потеплел.

Туман, наполненный шепотом, населенный тенями, вился вокруг троих друзей, Лиф снял Пояс и положил его на землю. Шесть камней сияли в медальонах, последний пока пустовал. Лиф вставил в него алмаз, с легким щелчком камень занял свое законное место. Пояс Тилоары засиял во всем своем великолепии.

На короткий миг воцарилась тишина. Потом долина вновь наполнилась шепотом, он становился все громче и громче. Туман кружился, образовывая колонны и причудливые спирали, как будто был живым. Потом он поднялся с земли и улетел куда-то. Мужчины, женщины и дети завороженно смотрели, как возвращается цвет на их лица, тела и одежды, как теплеют их порозовевшие ладони.

Раздался звон, как будто бы разлетелось вдребезги огромное стекло, и долина наполнилась светом и цветом.

Стоя под голубым небом, Лиф, Барда и Жасмин с изумлением смотрели, как сотни, тысячи людей стекаются к ним навстречу. Это уже были не серые, прозрачные тени, а живые люди.

Большинство из них — высокие, стройные, темноглазые, с красивыми, правильными чертами лица. Черные шелковистые волосы спадали им на плечи, длинные рукава разноцветных одежд почти касались земли. Лиф не мог поверить своим глазам, он вспомнил слова Хранителя.

Первые прилетели ко мне с ветром, их подвела гордыня.

Мальчик понял, теперь он знал, что перед ним народ Лоары.

Путники шли сквозь расступившуюся толпу, отовсюду к ним протягивались руки, уже не бледные и призрачные, а теплые, полные благодарности.

Люди Лоары провели в долине шестнадцать лет жизни, но они не постарели и никак не изменились. Старые, зрелые и совсем еще молодые — все остались такими, какими были в тот день, когда была нарушена клятва. Лиф, Барда и Жасмин услышали уже знакомую им историю.

Волшебство туннеля защищало Лоару от зла так долго, что жители решили, что их город безупречен и любое решение, которое будет принято ими, тоже безупречно. Когда пришло послание от Эндона, они обсудили все и решили судьбу короля. Без ненависти, без злобы, но также без тепла, без жалости, без любви.

— Тогда это не казалось предательством, — сказал молодой человек, державший за руку своего сына. — Мы сочли решение разумным и справедливым. Для нас король был чужаком, и даже те наши земляки, что ушли с Адином, и те, кто ушел потом, стали частью придворной жизни Тила. Узы между нашими городами были порваны.

— Но в своей гордыне мы позабыли волшебство, на котором зиждилась наша сила, — вздохнула высокая пожилая женщина в алом одеянии. — Древняя клятва и содержавшееся в ней пророчество сохранило свою силу. Шестнадцать лет назад мы не думали об этом. Мы смотрели вперед, не оглядываясь на минувшие дни. Теперь мы знаем, как ошибались.

Друзья решили вернуться на поляну. Лифу казалось, что все это сон, в любой момент он может проснуться посреди тумана и увидеть хрустальный дворец и красные глаза Хранителя.

Но дворец пропал, как будто его здесь и не было. На месте дворца стояла маленькая деревянная хижина. Вокруг нее росли цветы, зеленела трава, а у дверей стоял бородатый старец в простом одеянии с вышитым поясом. Грустные глаза, глядевшие на Лифа, показались мальчику знакомы.

На руке у старца сидел ворон, на плече вертелся маленький пушистый комочек.

Лиф не успел вымолвить ни слова, как Жасмин с криком радости бросилась вперед. Кри полетел ей навстречу, Филли восторженно запищал. Увидев, что туман покинул долину, верные друзья поспешили на поиски Жасмин и теперь ждали ее в гостеприимном доме нового знакомого.

Лиф и Барда тоже приблизились к старцу.

— Ты отшельник. Отшельник, вышитый на ковре, — сказал Лиф.

Старец молча кивнул.

— И ты Хранитель.

— Благодаря вам больше нет, — тихо сказал тот, прижав руки к сердцу.

— Но ты не Эндон? — Лиф уже знал ответ, но хотел услышать его из уст старца.

Отшельник улыбнулся.

— Нет. Меня зовут Фадип. Когда-то я действительно был богат, уважаем и справедлив. Но я не был королем, только хозяином гостиницы в городе Ритмере. Мой город наводнили разбойники, семья была убита, мою гостиницу отобрали. Насколько я знаю, Повелитель Теней использует ее в своих целях.

Друзья переглянулись.

— Это случайно не гостиница для Победителей? — спросил Барда.

— Так вы ее знаете? — спросил Фадип. — Да, гостиница для Победителей была когда-то моей. Я всегда любил игры. — Он вздрогнул. — Теперь в Ритмере проходят игры другого характера. Гостиница расширилась и превратилась во владения зла. — Он тяжело вздохнул. — Но в те годы планы Повелителя Теней не были мне известны. Все произошло задолго до того, как он завладел Тилоарой. Эндон тогда еще даже не был королем. Я ничего не знал, я бежал из Ритмера и нашел пристанище в этой долине. Но мое сердце не обрело покоя. Враг почувствовал мой гнев, мою боль и использовал в своих интересах. Тогда я не думал, что это причинит столько бед. Но потом дарованные мне богатства и привилегии затмили мои глаза. Гордыня, зависть, ненависть и жадность стали частью меня. Шло время, и я стал таким, каким вы меня увидели. — Старец снова прижал руки к сердцу.

— Но почему в загадке зашифровано имя Эндона? — спросила Жасмин. — Почему имя короля открыло дверь?

— Таково было желание Повелителя Теней, — ответил Фадип. — Он хотел, чтобы люди, пришедшие за алмазом, были обмануты. Хотел, чтобы они считали, будто король Эндон переметнулся на темную сторону, стал слугой Врага. Как Хранитель, я счел его выдумку забавной. Я уже сказал, что всегда любил игры, эта моя страсть никуда не исчезла. — Он помрачнел. — До вас только человек со шрамом, которого вы зовете Думом, смог разгадать загадку. Его реакция оказалась именно такой, на которую и надеялся Повелитель Теней.

Фадип посмотрел на людей Лоары, стоявших в отдалении, расправил плечи и направился к ним.

— Мы узнали одну важную новость, — сказала Жасмин, когда они остались втроем. — Повелитель Теней не знает, что мы ищем наследника, он думает, что нам важно разыскать самого короля Эндона.

Фадип и бывшие узники долины Пропавших подошли к ним.

— Мы надеемся, что вы останетесь с нами, хотя бы ненадолго, — поклонился старец. — Мы не можем предложить вам многого. Но в долине появились ягоды, фрукты и грибы, а мы теперь навеки ваши друзья.

— Это самое главное, — улыбнулся Барда. — И мы с радостью воспользуемся вашим гостеприимством. Нам нужно похоронить Нериду и кое о чем поразмыслить.

Глаза Фадипа засветились от радости.

— Я бы понял и не обиделся, если бы даже одна только мысль о пребывании здесь вызвала у вас отвращение, — сказал он и посмотрел на людей Лоары. — Они тоже меня простили. Я не достоин такой милости.

— Наше прощение идет от сердца, — сказала статная женщина в голубом одеянии. — Мы тоже были слепы. И если ты позволишь, мы останемся здесь, в этой долине. Нам некуда идти.

— Лоара все так же совершенна, — возразил Барда. — Она ждет вашего возвращения!

Но люди понурили головы.

— Мы никогда не вернемся домой, — прошептала все та же женщина в голубом. — Стела в сердце нашего города пошла трещинами, огонь потух. Клятва нарушена, и ничего нельзя изменить.

«Можно, — подумал Лиф. — Все можно изменить».

И он знал как. Однако время еще не пришло, наследник престола еще не найден.

Но где он? Где то тайное место, в котором укрылись от врагов Эндон, Шарн и их ребенок? Как они смогут их отыскать? С чего начать поиски?

У Лифа защемило сердце, он сжал волшебный Пояс.

«Мы найдем это тайное место, где бы оно ни было, — подумал он. — Теперь, когда все камни собраны, сам Пояс укажет нам путь».