Вселенная навсегда

Глава 26

О да, теперь я вспомнила все. О своей жизни в том числе. Я все та же официантка Ася с Земли, но… но.

Папа с мамой, пусть и не были мне родными, как сейчас понимаю, искренне любили меня, беспокоились, пытались поддерживать как могли. Вот только от них мало что зависело.

Сколько себя помнила, с самого раннего детства меня преследовали удивительно реалистичные сны. В некоторых из них я могла видеть своих спящих друзей и блуждать по их домам, играть их игрушками, а после в детском саду удивлять своими познаниями о том, что им подарили на очередной праздник, описывая новую куклу до мелочей. Мне казалось это очень веселым и ни капельки не странным. Пока однажды я не увидела во сне ее.

Она выглядела в точности как я, только немного старше. Мне, малявке, показалось, что она совсем большая уже, наверное, и в школу ходит. Но все равно я смотрела на нее будто на свое отражение.

Моя старшая копия, вскочившая со своей кровати сразу же, как только я появилась в ее абсолютно белой комнате, с точно таким же недоверчивым удивлением рассматривала меня. Хотя, кажется, ее больше интересовала моя розовая пижамка с феечками, в то время как на ней была лишь простая белая ночная рубашка.

Я шагнула к ней, но девочка вся напряглась, словно готовилась сбежать от меня или оттолкнуть. Впрочем, в ее комнате, напоминавшей больницу, особо бежать было некуда. Я и дверь заметила не сразу.

– Ты – это я? – первой нарушила тишину я.

Девочка едва заметно нахмурилась, но слегка расслабилась, рассматривая меня уже просто с любопытством.

– Не знаю. Папа ничего об этом не говорил. Ты тоже Астрид? – отозвалась она, заставив меня слегка передернуться.

Слышать свой голос всегда странно. Особенно когда им говорит другой человек, пусть и до безумия похожий на тебя. Желая избавиться от пронзившего меня необычного чувства, я еще раз окинула взглядом ее комнату. Ну точно, больница. Такие же стены, пол, даже окон нет. Столик с какими-то металлическими инструментами и непонятными механизмами. Шкаф-пенал, в каком обычно хранятся лекарства, и больничная кушетка, на которой и спала моя копия до моего появления.

– Я Ася. Почему мне снится, что я в таком месте? – не выдержала я.

– А какое оно может быть? – удивленно склонила голову набок Астрид, тоже окинув взглядом помещение, но на ее лице при этом не отразилось никаких особых эмоций, комната для нее явно выглядела привычно. Она в самом деле не понимала, что меня смущало. И я попыталась объяснить, как должна выглядеть правильная комната.

– Моя комната с игрушками, большим окном с желтыми шторами, светло-зеленые обои, которые я немного подрисовала вчера, добавив всего двух овечек, – поделилась я и вздохнула, вспомнив неприятные последствия. О чем сообщила и новой знакомой. – Правда, мама ругалась из-за этого, сказала, что рисовать на стенах нельзя.

– Мама? У тебя она есть? – загорелась интересом Астрид. – А что такое игрушки? Это?

Девочка кивнула на столик с непонятными мне металлическими и пластиковыми предметами.

– Не думаю. Игрушки – это… – Я задумалась, не зная, как объяснить поточнее.

Но ведь это мой сон? Бабушка говорила, что во сне я могу делать все, что хочу. И в следующий миг я просто шагнула к девочке, озаренная идеей, и коснулась рукой ее запястья. Попыталась мысленно представить своего любимого плюшевого крокодила, куклу Азалию, а еще новый конструктор, который мне на прошлой неделе подарил крестный…

Астрид пораженно ахнула, и я ее отпустила. Ее лицо выглядело завороженно-растерянным.

– Красиво… И все такое яркое! – выдохнула она, сглотнув, и сама схватила меня за руку, заставив ойкнуть. – А что еще у тебя есть? Покажи!

– Ай, мне так больно, пусти, – вскрикнула я, выдирая запястье из ее хватки, и удивленно уставилась на отпечатавшиеся следы пальцев на коже. Раньше такого в моих снах не было. Неосознанно потерев чуть саднящую кожу, бросила недовольный взгляд на Астрид. Но смягчилась, увидев, что она огорчилась. – Много чего, я потом покажу, хорошо? Только не хватай так, мне больно. У тебя совсем-совсем ничего нет?

– У меня иллюминатор, – гордо выдала она, выпятив подбородок вверх, но, встретив мой непонимающий взгляд, закатила глаза. – Окно, как у тебя. Только больше и без желтых тряпок.

– Где? – настала моя очередь хмуриться. Я еще раз осмотрела комнату, но увидела только белые стены без малейшего признака окна, или как там его назвала эта странная девочка.

– Там, за дверью, – махнула Астрид рукой.

– Ну так пошли, – воодушевилась я, вновь схватив новую знакомую за руку и потащив к двери.

– Глупая, туда нельзя просто так! – сердито выдохнула она, дернувшись, но выдергивать руку из моей ладошки не стала.

– Почему?

– Заперто. Меня не выпускают, – неохотно пояснила Астрид.

– Это же со-он! – фыркнула я, удивляясь ее непонятливости. – Смотри, вот так это делается.

И, просто представив, что дверь открыта, смело толкнула ее. После чего потянула Астрид за собой в образовавшийся проем. Но, увидев все те же больничные коридоры, только более красивые и чистые, я замерла, разочарованно скривившись.

– Вон, справа, смотри. – Астрид пихнула меня в плечо, привлекая внимание. Я вновь хотела возмутиться тем, что мне снова делают больно, но все слова и мысли мигом вылетели из головы, стоило увидеть нечто нереальное и завораживающее.

Огромное окно во всю стену, за которым раскрывалось ночное небо, усеянное помимо обычных желтеньких огоньков звезд еще чем-то красочным, светящимся, необычного фиолетового цвета. Какие-то камни? В небе?

– Ого, какое небо! – выдохнула я, подобравшись ближе, и попыталась посмотреть вниз. – А почему не вверху? Где земля? И где луна?

– Глупая, это космос. Он везде… – прошептала Астрид с таким же восхищением, какое переполняло и меня.

Я хотела еще много чего спросить у новой подружки, но сон внезапно прервался, возвращая меня в мою комнату. Из кухни доносилось уютное звяканье посуды под негромкий веселый голос мамы, а комнату заполнял запах папиных блинчиков. И я бы, может, даже сразу же и забыла о странном сне, как и о сотнях подобных до этого, если бы не саднящее запястье, за которое Астрид схватила меня во сне.

Нахмурившись, я сдвинула рукав пижамы и озадаченно уставилась на отчетливо отпечатавшиеся следы пальцев, наливавшиеся синевой…

Тогда я еще не знала, что вскоре мне предстоят многочисленные встречи с психиатрами, убеждавшими меня, что никакой Астрид не существует. А также видеть слезы мамы, просившей больше не ранить себя. И молчаливый упрек в глазах папы, как и все, не поверившего в мои рассказы о девочке, которая моя точная копия. Но с каждой нашей встречей становящаяся гораздо старше, словно для нее время течет совсем иначе.

А после стало только хуже, когда Астрид начала убивать.