Вселенское Евангелие Вивекананды

II

ПРОБУЖДЕНИЕ ИНДИИ ПОСЛЕ ВИВЕКАНАНДЫ РАБИНДРАНАТ ТАГОР И АУРОБИНДО ГОЗ

Для европейского читателя будет, может быть, небесполезно, если мы дадим здесь очерк развития мысли в Индии за период, отделяющий кончину Вивекананды от того момента, когда моральным руководителем индийского народа стал Ганди. Читателю легче будет определить истинное место обоих вождей – двух судей Израиля - и постигнуть преемственный характер их деятельности.

Индийское национальное движение, подготовляющееся уже давно и пробужденное, как огонь из-под пепла, дыханием Вивекананды, внезапно вспыхнуло через три года после его смерти, в 1905 г. {См. прекрасный труд одного из наиболее умных и энергичных вождей индийского национализма, павшего недавно жертвой своего дела, – Ладжпата Рай, друга Ганди и нашего: Joung India, the Nationalist Movement, Нью-Йорк, 1917 г.} Поводом к этому был раздел древней провинции Бенгалии лордом Керзоном {Рене Груссе (Пробуждение Азии, 1924 г.) подчеркивает роковую роль лорда Керзона. Он же содействовал тому, что Япония раздавила Россию, – а победа Японии имела громадные последствия для всей Азии. Русская революция 1905 г. дала второй предметный урок. Она научила Индию терроризму.} на два округа, один из которых, именно восточная Бенгалия, был присоединен к Ассаму. Это значило – смертельно ранить мозг и сердце Индии наиболее жизненную ее провинцию; умственное развитие ее населения и привязанность его к великому народному прошлому казались английским властям наиболее опасными. Вся Бенгалия поняла это. Прежде чем упомянутая мера была окончательно проведена в жизнь, вожди Бенгалии 7 августа 1905 г. объявили, в знак протеста, общий бойкот английских товаров. Все с воодушевлением повиновались им. При криках "Свадеши" {Этимология: Swa – свой, self; Desh – страна. Swadeshi – туземное, то, что произведено в своей стране.} было решено противопоставить предметам английского ввоза товары, произведенные в Индии. Далее было постановлено основать Народный университет.

Лорд Керзон не пожелал с этим считаться. 16 октября было официально объявлено о разделе Бенгалии.

Бенгалия восстала. В несколько месяцев лицо страны изменилось. Печать, ораторская трибуна, храмы, театры, литература, – все стало национальным. Всюду слышалась ставшая с тех пор известной: "Bandй mataram" (Привет, Родина-Мать!)… Г. К. Гокал, единственный человек в Индийском Национальном Конгрессе, {Индийский Национальный Конгресс собрался в первый раз в 1885 г. До 1900 г. в нем преобладали умеренные лойялисты типа Дадабхай Наороджи. В последующие годы началась оживленная борьба между двумя направлениями – умеренным и радикальным. С сентября 1907 г. истинным вождем индийского общественного мнения стал радикал Тилак (1855-1920 гг.), призывавший открыто к национальному перевороту.- В моей Жизни Махатмы Ганди читатель найдет некоторые сведения о Дадабхай, Гокале и Тилаке.} пользовавшийся наряду с председателем Дадабхай неоспоримым авторитетом и чье влияние на Ганди было позднее почтительно признано последним, организовал The Servants ot India Society (Общество Служителей Индии), "чтобы подготовлять национальных миссионеров для служения Индии".

Именно тогда пробил великий, несправедливо забытый исторический час Рабиндраната Тагора. Он отметил вершину его политической деятельности и популярности. Клеймя робость Конгресса, который "вымаливал" конституцию у английских хозяев, он смело провозгласил Smarвj {Этимология: Swa – свой, self; raj – правление, Selfgovernment – самоуправление.} (Home Rule), делая вид, что игнорирует британское правительство, и стремился создать правительство индийского народа. Неутомимый оратор, он всюду расточал свое изумительное красноречие, но, к сожалению, лишь скудные отклики его дошли до нас: большинство речей Тагора представляли собою импровизации, и только немногие из них сохранились. {Это немногое было опубликовано в брошюре Greater India, Ганесан, Мадрас.} Он создавал национальные поэмы и гимны, которые сейчас же становились популярными и передавались из уст в уста пылкой молодежью. Наконец, он работал над развитием туземных ремесл и народного образования, на нужды которого отдавал все свои личные средства. Но, когда движение за независимость приняло характер насилия, поэт должен был отойти от него и удалился в Сантиникетан. Он оказался "потерянным вождем" (lost leader), и индийские националисты этого ему не простили.

Другая личность (наиболее возвышенная после него), которую выдвинуло движение за независимость, был его юный друг Ауробиндо Гоз. Он был настоящим духовным наследником Вивекананды. Он только что блестяще закончил свое образование в Англии, в Кембридже. Просвещеннейший человек, вскормленный всей классической культурой Европы, он находился на службе у магараджи Бароды, но оставил свой выгодный пост и принял на очень скромных условиях должность руководителя Национальным Колледжем в Калькутте. Он задался целью выковать характер бентальской молодежи, тесно связывая воспитание с религией, политикой и жизнью всей нации. Под его влиянием и под влиянием Тагора национальные школы и колледжи поднялись против лорда Керзона. Повсюду стали возникать общества и гимнастические залы, где юные бенгальцы упражнялись в спорте и фехтовании, чтоб дать отпор оскорбительным суждениям английских писателей – от Маколея до Киплинга. Множество газет на наречии бенгали и на английском языке, вдохновляемых Ауробиндо и его друзьями, поддерживали агитацию.

В виду продолжения бойкота лорд Керзон послал войска в Баризал, в восточную Бенталию. Несмотря на решительный тон протестов, Индия не пошла дальше пассивного сопротивления до 1907 г. Патриоты позволяли себя преследовать и заключать в тюрьму под приветственные клики народа, но до вооруженной борьбы дело не доходило. Внезапная высылка в мае 1907 г. Ладжпата Рая, без предварительного предъявления обвинения и суда, была искрой, воспламенившей порох. Первый ружейный выстрел прозвучал в декабре 1907 г. Первая бомба была брошена в апреле или мае 1908 г. Помощник губернатора Бенгалии три раза подвергся нападению. На нового вице-короля Индии, лорда Минто, было совершено покушение в ноябре 1909 г. в Ахмедабаде. Парламентский секретарь государственного секретаря лорда Морлея был убит в Лондоне. Забастовки, саботаж, разрушение железнодорожных линий, захваты оружия в магазинах, покушения – становились все чаще. Британское правительство удвоило насильственные меры. В несколько месяцев почти все вожди националистов были брошены в тюрьму, против Ауробиндо было возбуждено преследование за организацию заговора, Тилак выслан на шесть лет в Бирму. 1908 и 1909 гг. прошли как в лихорадке. В следующие два года наступило обманчивое затишье: король Георг V, прибывший в Индию в декабре 1911 г., повидимому, согласился на восстановление административного единства Бенгалии. Но в декабре 1912 г. новое покушение, более серьезное, чем предыдущее, встретило первый въезд вице-короля, лорда Гардинга, в древнюю и новую столицу Бенгалии, Дэли. Лорд Гардинг был ранен, многие члены его свиты убиты, убийца ускользнул от всех розысков, несмотря на громадные суммы, обещанные за его выдачу. В 1912 и 1913 гг. революционное движение развернулось в полной мере. Мировая война изменила ситуацию, вызвав предумышленное и малоискреннее сближение правительства Империи с Индией, которая, поддаваясь только что начавшему проявляться влиянию Ганди, вернувшегося из Южной Африки, слишком поверила обещаниям этого правительства. Всем известно, что затем последовало разочарование и началось мощное движение пассивного Сопротивления, организованное Ганди.

Но в период, предшествовавший 1914 г., следующие элементы религиозной мысли, согласно заслуживающим доверия сообщениям одного из главных вождей – Ладжпата Рая, были связаны с национальным Пробуждением и являлись его ферментами.

Каковы бы ни были националистические партии, – проповедывали ли они методы террора, или организованного восстания, или терпеливой и созидательной подготовки индийского Home Rule'я, - во всех них находились представители больших религиозных группировок: Арьясамадж, Брахмосамадж, Миссия Рамакришны, последователи Кали, или Нео-Ведантисты, деисты, или теисты. Все считали, что они обязаны прежде всего поклоняться Матери-Родине, символу Великой Матери вселенной. Это одно из наиболее поразительных явлений в громадном приливе национализма, бушевавшем над всем человечеством в те десять лет, которые предшествовали мировой войне. Его по наивности пытались объяснить индивидуальными или местными причинами, но для всякого, кто способен охватить сущность вещей в целом, нет сомнения, что он знаменует собою один и тот же лихорадочный момент роста великого дерева Человечества. Но вполне естественно, что наш ограниченный разум в каждой отдельной стране низводил его космическое значение до толкований, созданных по своей эгоистически-ограниченной мерке.

Захватывающе интересно наблюдать, как гигантское пламя массовой религиозной галлюцинации, охватившей в Индии триста миллионов людей, вдруг приняло образ Родины. Индия-Мать, которую воспевает в своей индийской Марсельезе Банким Чандра, Руже-де-Лиль Беягалии, это Мать, Кали, вновь воплотившаяся в теле Нации.

Легко представить себе, что нео-Ведантизм Вивекананды, возвеличивавший способности души и ее тесное единение с Богом, показался возбужденному народу жгучим алкоголем "К этим двум группировкам, - категорически говорит Ладжпат Рай, – к Ведантистам и поклонникам Матери, принадлежало большинство националистов Бенгалии". Чистота их верования, их личное бескорыстие отнюдь не являлись уздой для самых крайних насилий в их политической деятельности. Наоборот, они освящали их насилия. Это всегда бывает так, когда религия сочетается с политической деятельностью. "Всякий индивидуальный произвол мысли и действия оправдывался в борьбе тем доводом, что спасители народа, как факиры и санниясины стояли выше всякого закона".

Как удивляться тому, что имя Вивекананды могло быть добросовестно примешано к этим политическим насилиям, невзирая на формальное осуждение им всякой политики, – если среди политических убийц находились брахмосы, принадлежавшие в Брахмосамаджу, церкви разума и умеренного теизма!

Поэтому британское правительство в течение этого периода имело некоторое основание пристально наблюдать за религиозными организациями, хотя официальное руководство этих организаций возражало против всякого насилия и работало над медленной легальной эволюцией народа, направленной к достижению одной общей цели: независимости Индии.

Не подлежит сомнению, что нео-Ведантизм Вивекананды в сильной степени содействовал этой эволюции. {Мы видели выше, что именно как "патриот" Вивекананда больше всего влиял на Ганди (который в общем был очень мало склонен к метафизике и мало интересовался исканиями мысли). Когда с балкона в Белуре Ганди публично отдал дань почтения своему великому предшественнику, буквальный смысл его слов был тот, что "чтение книг Вивекананды содействовало росту в нем патриотизма" (сообщено Миссией Рамакришны).} Ладжпат Рай приписывает ему честь создания нового духа национальной терпимости, который с того временя постепенно освобождал Индусов-патриотов от древних предрассудков касты и очага.

Благороднейшим представителем этого великого нео-Ведантического духа был – и остается сейчас – Ауробиидо Гоз.

В то время, о котором я говорю, он был поистине голосом Вивекананды, зазвучавшим вновь из костра. Он провозгласил то же учение, отождествляющее национальный идеал Индии с ее духовным предназначением. Это то же вселенское устремление. Ничего не стоит дальше от его учения, чем грубый национализм, стремящийся единственно к политическому превосходству своего народа и замыкающийся, как говорит Ауробиндо, в "жизни прихода", высокомерный и ограниченный. Нужно быть через посредство своего народа служителем человечества; первый долг нации – работать для объединения человечества. Но не силой Оружия. Силой духа. Сущность же этой силы – в самой духовности, в очаге энергии, который называется "религиозным" в смысле, наиболее далеком от всякого вероисповедания – в сокровенном "Я" и его вечной сокровищнице, Атмане. Никакая страна, на протяжении веков, не сознавала этого и не имела свободного доступа к этому источнику в такой мере, как Индия. Поэтому ее истинная миссия – привести к нему все остальное человечество.

"Пробуждение истинного Я нации - необходимое условие национального величия. Высшая идея Индии о Единстве всех людей в Боге и осуществление этой идеи внутри и вовне, в социальных отношениях и в структуре общества, должны управлять прогрессом человеческого рода. Индия, если пожелает, может вести за собой весь мир".

Подобный язык кажется необычайно далеким от языка политических деятелей Европы. Но в такой ли мере он от него далек, как кажется? Не отличается ли он только (я говорю о языке тех из нас, кто искренно стремится к сотрудничеству всех сил цивилизации) несколько более интенсивно выраженной верой в нашу общую цель: Соединенные Штаты человечества? Ибо наши европейцы из робости не решаются дойти до утверждения скрытого в человеке Бога, того Вечного, что служит поддержкой и живым оправданием Человечеству и без чего оно было бы лишь пустой и неустойчивой сущностью.

Бывший политический вождь революционной Бенгалии, ставший величайшим мыслителем современной Индии, осуществляет наиболее полный синтез западного и восточного гения, который только был достигнут до сих пор. С 1910 г. {Удалившись с 1910 г. в Пондишери, чтобы уйти от политических преследований Англии, Ауробиндо Гоз издавал чрезвычайно ценный, но, к сожалению, малодоступный в настоящее время журнал "Арья - журнал, посвященный высшему философскому синтезу", который в первый год издания (с 15 августа 1914 г.). выходил и на французском языке при участии Поля и Мирры Ришар. Именно там Ауробиндо впервые обнародовал свои важнейшие работы: Божественная Жизнь и Синтез иог. (Отмечу мимоходом, что этот последний труд с первой же страницы опирается на авторитет Вивекананды.) В то же время он издавал проникнутые ученою оригинальностью толкования индусских священных книг, – мы предоставляем индуистам критиковать их, но никто не может им отказать в философской глубине и чарующей привлекательности: Тайна Веды. Только что появились два тома его Этюдов о Гите (1921-1928 гг.) (Anja Publishing Ноше, Калькутта, изд. С. Ч. Мазумдар), вызвавшие в Индии оживленные споры. Я не раз упоминал о них на страницах этой книги.} он отошел от политики – не из равнодушия к политической свободе своего народа, но потому, что теперь он уверен в ее победе и знает, что она в нем не нуждается. Он считает, что будет лучше служить Индии, если направит свои силы к углублению мудрости и науки Индии и восстановит, путем сосредоточения своего широкого ума, искусство владеть, очистив его от ржавчины, тем "ключом" духа, который, по его убеждению, должен открыть человечеству новые области знания и могущества. {"Индия обладает в своем прошлом ключом прогресса человечества, несколько забытым и покрывшимся ржавчиной. Именно в эту сторону я направил сейчас свои усилия, а не на мелкую политику. Вот причина моего удаления со сцены. Ч верю в необходимость молчаливой tapasya (жизни в размышлении и сосредоточении), ради самовоспитания и самопознания и ради накопления духовных сил. Наши предки применяли тот же способ, лишь в других формах. - Это наилучший способ сделаться полезным работником в великие часы мира…" (Интервью в Мадрасе, 1917 г.).

Что бы ни думал европеец об этих исканиях и этой вере, он должен Признать Ауробиндо человеком достаточно высокого ума, чтобы иметь право, как равный, говорить на одном языке с самыми выдающимися представителями науки философии в Европе. То, что уже нам известно из написанного им, достаточно показывает широту его мысли, перед которой склоняются великие мыслители Индии, как, например, недавно посетивший его Рабиндранат Тагор.} Вскормленный наукой современности и мудростью индусских священных книг, смелым истолкователем которых в Индии он сейчас является, умея говорит и писать на санскритском, греческом, латинском, английском, французском и немецком языках, он в настоящее время несет своему народу новую Весть – результат восемнадцати лет размышления, стремясь гармонически слить духовные порывы Индии с деятельностью Запада, он обращает все силы духа на восходящее действие. Запад, который любит представлять себе Восток пассивным, статическим, бездеятельным, будет поражен изумлением, когда через некоторое время увидит Индию, превосходящую его пафосом прогресса и движения вверх. Если вместе с Рамакришной, Вивеканандой и Гозом она отступает временами к далеким убежищам своей мысли, то лишь затем, чтобы получить разбег и сделать более далекий скачок вперед. Ауробиндо Гоз воспламенен величайшей верой в безграничные силы духа и в прогресс человечества. Он полностью признает материальные и научные завоевания европейского ума; но он рассматривает их как новую отправную точку; он хочет, чтоб Индия, используя эти методы, расширила поле их приложения. {"Прошлое должно быть для нас священно. Но будущее - еще больше - Нужно, чтобы индийская мысль освободилась от философской школы и восстановила соприкосновение с жизнью. Нужно, чтобы индийская духовность, выйдя из пещеры и из Храма, приспособилась к новым формам и овладела миром". Далее следует цитированная выше фраза о вере в неизбежное расширение поля действия человечества, о близкой революции, которая должна совершиться в Жизни человека, и о "заржавленном ключе" Индии, который должен открыть врата нового прогресса (Ibid.).} Ибо он считает, что "человечество близко к тому, чтобы расширить свои владения новым познанием, новыми силами, новыми способностями, которые совершат в человеческой жизни такой же переворот, какой совершила физическая наука в XIX в.". Это – обдуманное, методическое внедрение в науку, взятую в ее целом, интуиции – разведчика и посланца духа, для которого логический ум играет роль основного ядра армии, закрепляющего победу. Нет больше разрыва между божественным единством и действующим человеком! Нет вопроса о том, чтобы отказываться от призрачной Природы ради освобождения в Боге. Можно достичь полного освобождения, лишь принимая с мужественной радостью Природу в ее целом, сочетаясь с ней, покоряя ее. Никакого отречения. Никакой повязки на глазах. Из самой сердцевины завоеванного Единства, Бытия, спокойного и ничем не связанного, мы охватываем всеми нашими силами, в полном сознании, всю совокупность Жизни, космическую Игру. Бог действует в человеке и посредством человека. Освобожденные люди становятся физически и духовно проводниками его действия в этом мире". {Синтез иог (журнал Arya, 15 декабря 1914 г.). Ауробиндо подчеркивает этот характер действия в своих новых комментариях Гиты (Этюды о Гите, 2 т., 1921-1928 гг., Калькутта).}

Так совершается слияние наиболее полного знания с наиболее активной деятельностью в возрождающейся религиозной, ученой и героической Индии. И последний из ее великих Раши держит в своих руках натянутый лук творческого Порыва. Это непрерывный поток, текущий от самых отдаленных Вчера к самым отдаленным Завтра. Вся духовная жизнь истории есть лишь одно Единое, движущееся вперед.

"Уша (Заря) ведет к цели тех, кто следует за нею. Она - первая в бесконечной смене грядущих зорь. Она разгорается, излучая из себя живое, пробуждая умершее… Какая полнота! Она сливается с зорями, блиставшими в прошлом, и с теми, что будут блистать после нее. Тяготея к прежним, она сияет их светом. Отбрасывая вперед их сияние, она соединяется с теми, что появятся в будущем..." {Цитата из Кутсы Аншразы Риг-Веды, которую Ауробиндо поставил, на французском языке, во главе одного из своих главнейших трудов – "Божественная Жизнь" (первый выпуск журнала Arya, 15 августа 1914 г.).}

Мы начинаем постигать смысл чудесной кривой человеческого Духа за два века, от Aufklдrung XVIII в.,- его освобождение от древнего классического синтеза, ставшего слишком узким, его освобождение с помощью оружия критического рационализма, отрицающего и революционного, величественный взлет экспериментальной и положительной науки в XIX в., ее громадные надежды и сказочные обещания, ее частичную неудачу в конце XIX в., колебания почвы, нечто вроде землетрясения, потрясшие в начале XX в. все здание духа, ненадежность научных законов, изменяющихся и эволюционирующих, как и само человечество, появление на сцене Относительности, нашествие Подсознательного, угрозу прежнему рационализму, который переходит от тактики нападения к обороне, причем прежние Веры не находят на почве, разрушенной разумом, своих старых основ, на которых можно было бы строить заново…

И вот все сослужило свою службу! Перед нами брезжит век нового синтеза, который свяжет новый рационализм, более широкий, но сознающий свои границы, с новым интуиционизмом, покоящийся на более твердых основаниях. Соединенные усилия Востока и Запада создадут новый строй мысли, более свободный и более универсальный. И, как всегда бывает в годы полноты, непосредственным результатом этого внутреннего строя будет прилив силы и отважной уверенности, пламя действия, раздуваемого и питаемого духом обновления жизни личной и общественной…

Туда, где дух не знает боязни, и голова поднята высоко,

Туда, где сознание свободно,

Туда, где мир не был сжат между узкими стенами,

Туда, где светлое течение разума не заблудилось

Окончательно в иссушенной пустыне повседневности,

Туда, где дух идет вперед в непрерывном распространении мысли и действия… -

Туда мы шествуем среди бурь, руководясь нашими созвездиями…1

1 Рабиндрават Тагор, "Гитанджали".

Декабрь, 1928.