Всем сердцем

Глава 21 Неожиданное происшествие в конюшне

– Что? – вырвалось у Джошуа.

Его руки в перчатках похолодели. В сгущавшихся сумерках он видел ее серьезное лицо. Анна не шутила. Она действительно хотела, чтобы он на ней женился. Застигнутый волной предательского страха и желания, он чуть не ударил пятками в бока Плато и не умчался прочь.

– Ты напрасно так испугался, – раздраженно сказала Анна. – Я вовсе не собираюсь тебя на себе женить. Ты попросишь моей руки, а я тебе откажу.

Джошуа сделал глубокий вдох, пытаясь прояснить голову. Он силился понять Анну, но это было так же трудно, как ходить по лабиринту без карты.

– Откажешь?

– Да. Понимаешь, если мы доведем наш фальшивый роман до его логического завершения, и ты попросишь меня стать твоей женой, то мои родные не подумают о тебе ничего плохого. Наоборот, они станут ругать меня за то, что я отвергла предложение. И тогда я скажу им, что не могу выйти замуж за человека, которого не люблю. Все очень просто.

Просто?

Ее замысловатая идея сразила Кеньона наповал. Она хотела его защитить? В душе Джошуа поднялся целый вихрь чувств, но он решил, что гнев в данном случае уместнее всего.

– Это самый нелогичный, самый идиотский план, который я когда-либо слышал. Даже от тебя.

Губы сложились в тонкую линию.

– Это очень разумный план! Мои родители женились по любви, братья тоже. Они примут мое объяснение.

– Ты слишком часто оказываешь людям медвежью услугу. И это один из примеров.

– Я еще никогда не просила мужчину сделать мне предложение, – дерзко сказала она.

Лорд стиснул зубы.

– Послушай, Анна. Я не хочу, чтобы ты оправдывала мое поведение.

– Но если ты не предложишь мне руку и сердце, на твою репутацию ляжет еще одно темное пятно. Пойдут сплетни, тебя назовут подлецом.

– Пусть! Моя личная жизнь никого не касается.

– Она касается моих родных. Неужели тебе безразлично, что они о тебе подумают?

Вот тут она его подловила. Он испытывал искреннюю симпатию к ее родственникам, его подкупали их доброта и сердечность. Миссис Невилл спрашивала его совета по поводу картин, мистер Невилл всегда охотно беседовал с ним на интеллектуальные темы, а шумные братья Анны рассказывали разные веселые истории. Мысль о том, что он их разочарует, может быть, даже настроит против себя, была ему крайне неприятна. И все-таки он этого заслуживал.

– Я отвечаю «нет», – прорычал Джошуа. – Я не хочу кривить душой и не стану просить твоей руки. Это мое последнее слово.

Между бровями Анны пролегла хмурая складка, уголки ее губ опустились.

– Ну что ж, ты не оставляешь мне выбора, – надменно произнесла она. – Если ты уедешь, не поговорив с моим отцом, то я сама расскажу всем, будто ты просил моей руки, и я тебе отказала. Это мое последнее слово.

Кеньон запрокинул голову и расхохотался, мгновенно избавившись от напряжения.

– Черт возьми, а ты упрямая! Неужели ты никогда не сдаешься?

Девушка взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– Никогда!

Увидев этот манящий взгляд, Кеньон судорожно сжал в пальцах поводья, пытаясь побороть охватившее его яростное желание. Ему хотелось стащить Анну с лошади и овладеть ею прямо здесь, на темном лугу.

На щеку Джошуа упала холодная капля, и мысли его разом прояснились.

– Давай поторопимся, – сказал он. – Начинается дождь.

Он пустил Плато легким галопом. Анна не отставала. Когда всадники достигли окраины деревни и въехали на грунтовую подъездную дорожку, в конце которой темнел силуэт дома Невиллов, девушка припала к седлу.

– Я обгоню тебя!

Ее кобыла рванула вперед, обдав Джошуа пылью. Он выругался и помчался за Анной, снедаемый страхом. Его сердце стучало, как копыта их лошадей.

Джошуа догнал Анну в конюшенном дворе за домом. Спешившись, он схватил ее лошадь под уздцы и сердито взглянул на всадницу.

– Черт возьми, Анна! Уже темно. Ты могла упасть и разбиться насмерть.

Девушка легко спрыгнула на землю.

– Я проскакала всего несколько футов. К тому же дорогу домой я нашла бы даже с завязанными глазами.

– Ты рисковала, причем по-глупому. Подумала бы хоть о лошади. Что, если бы она подвернула ногу?

– Перестань ворчать! Мисс Эмми знает эту дорогу не хуже меня.

Анна повела свою кобылу к конюшне. Джошуа стиснул зубы и пошел туда же, не сводя глаз с ее соблазнительно покачивающихся бедер. В ней было слишком много огня для старой девы. Анна сбивала его с толку, дразнила, приводила в ярость. И пробуждала в нем доселе не изведанное влечение. Он мог бы поехать в город и утешиться в объятиях проститутки, но его мужской интерес был сосредоточен только на этой девушке.

Он желал женщину, которая была способна раскрыть его секреты. Которая чуть не узнала об ужасных воспоминаниях, похороненных в самых дальних тайниках его души.

И все же, когда они вошли в помещение, Джошуа думал только об одном – как было бы здорово прижать ее к себе и уложить на ароматное сено. Ему хотелось медленно раздеть Анну, припасть губами к ее обнаженной груди и услышать страстные стоны.

Разумеется, он не стал воплощать в жизнь безумные мечты. При тусклом свете, проникавшем в открытые двери, они расседлали лошадей. Джошуа принялся чистить Плато, заставив себя забыть про Анну, которая находилась в соседнем стойле. Плато беспокойно бил копытом. Этот конь не боялся ни молний, ни грома, поэтому Кеньон предположил, что животному передалось возбуждение хозяина.

– А где Харрингтон? – вдруг спросила Анна.

– Наверное, там же, где и Пег.

– Пег? – В голосе девушки прозвучало крайнее изумление. – Я думала, они терпеть не могут друг друга.

Джошуа мрачно хохотнул.

– Ты ошибалась.

Анна секунду помолчала, потом осторожно произнесла:

– Ты хочешь сказать, что они…

– Да.

– О!

В этом возгласе слышалось осуждение, смешанное с восторгом. Джошуа мог себе представить ту борьбу, которая происходила сейчас в душе Анны: строгие принципы чопорной старой девы сталкивались с энтузиазмом пылкой девственницы.

Они одновременно вышли из стойл, остановились в темном коридоре и уставились друг на друга. В воздухе повисло напряжение. Тишину нарушал лишь стук дождя по крыше. Джошуа хотел отвернуться, но не смог. Сердце отчаянно колотилось в его груди, чресла пульсировали.

Охваченный непреодолимым желанием, он медленно поднял руку, уже предвкушая, как прикоснется к ее мягкой коже. Анна подалась к нему, слегка приоткрыв губы. Сверкнула молния, прогремел гром.

Во время этой короткой вспышки света Джошуа уловил краем глаза какое-то постороннее движение. Что-то метнулось к нему из темноты.

Повинуясь первобытному инстинкту самосохранения, он пригнулся и резко развернулся. В этот момент незнакомец ударом сбил его с ног. Щека лорда соприкоснулась с земляным полом, зубы клацнули. Он схватил противника за ногу и двинул его кулаком в солнечное сплетение. Мужчина сдавленно охнул и согнулся пополам, взвыв от боли.

Джошуа сгруппировался и быстро вскочил на ноги. В голове его билась лишь одна мысль.

– Анна!..

Он увидел ее темный силуэт. Она боролась с другим мужчиной, который держал ее сзади и тащил к двери.

Джошуа задохнулся от гнева и, едва сдерживая клокотавший в горле звериный рык, бросился на ее обидчика.

– Джошуа, сзади! – крикнула Анна.

Он обернулся. Его враг, пошатываясь, распрямился. Опять сверкнула молния, и Кеньон заметил зловещий блеск ножа. Он поймал руку мужчины, державшую оружие, и отвел ее назад. Противник ударил его в челюсть. Одной рукой стиснув запястье нападавшего, другой рукой Джошуа схватил его за горло. Тот захрипел, тщетно пытаясь вырваться.

Одержимый нечеловеческой яростью, Кеньон сильнее сдавил горло мужчины. Наконец пальцы незнакомца медленно разжались, и нож упал на пол.

Анна! Тревога пересилила жажду крови. Тяжело дыша, Джошуа осмотрелся, но не увидел ее во мраке.

В панике он рванулся вперед. И в этот момент что-то ударило его по затылку. В ушах зазвенело, голова закружилась.

Он силился сохранить ускользающее сознание, но мир вдруг превратился в черную бездну, полную бушующего огня, и эта бездна его поглотила.

Вне себя от страха, Анна бросилась на колени перед упавшим Джошуа. Она едва различала его силуэт в темноте. Вспышки молнии осветили его распростертое тело с закрытыми глазами и склоненной набок головой. Прижав ладонь к груди лорда, она ощутила сильное биение сердца и судорожно вздохнула от облегчения.

Слава Богу, жив! Но насколько тяжела его травма?

Вспомнив то ужасное мгновение, когда таинственный злоумышленник набросился на Джошуа с ножом, Анна сунула руку под его сюртук, но, к счастью, не обнаружила на теплом мускулистом торсе никаких повреждений. Однако когда девушка дотронулась до его затылка, пальцы ее сделались липкими от крови.

Порывистыми движениями она скинула с себя жакет, сложила и приложила к ране, чтобы остановить кровотечение. Джошуа шевельнулся и застонал. Этот низкий мучительный стон перевернул ей душу.

Погладив его щетинистую щеку, она нагнула голову.

– Джошуа, очнись! Пожалуйста!

Веки Кеньона слегка дрогнули. Он поднял руку, словно хотел отогнать Анну. Но в следующий миг тяжелая рука упала ей на бедро, а пальцы скомкали складки юбки. Это бессознательное прикосновение возымело незамедлительное действие. Несмотря на испуг и нервную дрожь, Анна почувствовала сильное возбуждение. Взяв руку лорда, она поднесла ее к губам и поцеловала пальцы, после чего потерлась щекой о тыльную сторону его ладони.

– Джошуа, – настойчивее повторила Анна, – послушай меня. Ты должен очнуться!

Его глаза медленно открылись. Он растерянно поморгал, пытаясь сосредоточить взгляд на девушке. Ее захлестнула волна неизведанной доселе радости.

Кеньон резко сел.

– О Господи, – пробормотал он, поднося руку к ее лицу. – Ты цела?

– Со мной все в порядке. Ни единой царапины. А вот твоя голова…

– Где они? – Он огляделся в темноте. Девушка ласково погладила лорда по шее.

– Ушли. Их было трое, но я их прогнала.

– Трое?

– Да. В стойле прятался еще один мужчина, это он ударил тебя по затылку. У того, который меня схватил, на заднице остались следы от вил, – сообщила Анна, явно гордясь своим отнюдь не дамским поступком, – Другие побоялись, что я пораню им еще более нежные места, и поспешно удрали.

Джошуа мгновение смотрел на девушку, тяжело дыша, потом кое-как встал и ухватился за дверцу стойла. Плато вытянул морду и ткнулся носом в руку хозяина. Но Кеньон возился с щеколдой, не обращая внимания на коня.

Встревожившись, Анна вскочила с колен и схватила его за руку.

– У тебя идет кровь. Тебе надо лечь.

Он сбросил ее руку.

– Я поеду за ними.

От грозного тона Джошуа по телу Анны побежали мурашки, но она еще крепче вцепилась в его руку.

– Никуда ты не поедешь! У тебя наверняка сотрясение мозга. Этот негодяй очень сильно тебя ударил.

– Уйди с дороги, Анна!

– Не уйду! Это пустая затея. Их уже нет, и дождь смыл следы.

Она почувствовала, как напряглись его мускулы.

– Тогда я поеду к Фирту.

Анна энергично тряхнула головой.

– Откуда ты знаешь, что это были его люди?

– Фирт хочет тебя. Они пытались тебя похитить.

– Вовсе нет. С чего ты взял?

– Один из мерзавцев тащил тебя к двери.

– Нет, это я его тащила. Я знала, что там, у стены, стоят вилы.

Кеньон приложил руку ко лбу, как будто силясь собраться с мыслями. Анна догадывалась, что ему очень больно, и хотела убедить его отложить поиски хотя бы до утра.

– Вполне возможно, что этих головорезов нанял Фирт, – быстро сказала она. – Но с таким же успехом нанимателем мог быть и Эдвин. Когда мы уходили из его дома, он провожал нас ехидным взглядом. Мне показалось, что он замыслил очередную гнусность.

– Тогда я поеду к нему.

– Нет! Что, если я ошибаюсь, и нападение устроил Артур Каммингз? Ведь он хочет отобрать у тебя письмо. А может, это был его сын. – Она шумно выдохнула. – В любом случае на улице гроза и тебе нет смысла пускаться в погоню прямо сейчас. Прежде всего, ты должен как следует выспаться.

Говоря это, Анна обняла Джошуа за талию и повела к двери.

– Черт возьми, – проворчал он, – как же ты любишь командовать!

– Я люблю делать все по уму. Почему-то, когда мужчины берут ситуацию под свой контроль, ими все восхищаются.

– А ты восхищаешься мной, Анна? – прошептал он, нагнувшись и обдав ее щеку теплым дыханием.

Услышав в его голосе неожиданную сладострастную нотку, Анна испытала внезапный прилив желания. С трудом удерживая дрожь в ослабевших коленях, она выглянула во двор чтобы узнать, насколько сильна непогода.

– Я восхищаюсь человеком, который способен признать, что ему нужна помощь, – сказала. она.

Джошуа что-то буркнул себе под нос, но безропотно принял ее поддержку, когда они бежали через двор к дому. Ливень промочил их до нитки.

Привалившись к двери кухни, Кеньон дождался, пока Анна зажжет свечу. Потом они поднялись по черной лестнице и зашли в его спальню.

– Тихо, – прошептала она, закрывая дверь. – Я не хочу, чтобы мои родители нас услышали.

Его взгляд прошелся по ее мокрому платью, на мгновение задержавшись на высокой груди.

– Уходи, – отрывисто сказал Джошуа, вытирая полотенцем лицо и шею. – Ты выполнила свой долг.

– Еще нет. Я хочу осмотреть твою рану.

Не обращая внимания на прилипшую к телу мокрую амазонку, она подошла к Кеньону со свечой в руке.

– Ты никогда не делаешь то, о чем тебя просят? – Он раздраженно провел полотенцем по голове, взъерошив черные волосы. – Ладно, можешь не отвечать. Это риторический вопрос.

– Огрызайся сколько хочешь. Я знаю, что ты не терпишь непослушания.

– Ты должна также знать, что я врач. Я сам могу себя вылечить.

– Даже Гиппократ не смог бы увидеть собственный затылок. – Она указала на табуретку. – Садись.

Джошуа еще мгновение сердито смотрел на Анну, потом, к ее удивлению, сделал то, что она велела. Она поняла, что, несмотря на свою браваду, он страдает от сильной боли, и осторожно раздвинула в стороны мокрые пряди волос.

– Наклони голову вниз, пожалуйста.

Джошуа нехотя подчинился.

– Это не сотрясение, – сказал он. Нахмурившись, она осмотрела шишку на затылке.

– Откуда ты знаешь?

– Головокружения нет, тошноты тоже. И в глазах у меня не двоится.

Сердце Анны сжалось при мысли о том, что он был на волосок от смерти. Там, в конюшне, она рвалась к нему на помощь, но ее удерживал один из нападавших. Вспоминая только что пережитое потрясение, она взяла у Джошуа полотенце и промокнула кровь.

– Значит, твой череп прочнее моего.

Кеньон развернулся на табуретке и выхватил у нее полотенце.

– Ну хватит, мне надоели твои шуточки! Дверь вон там.

– Нам надо поговорить.

– Поговорим утром. Иди переоденься в сухое, а то простудишься.

Его задумчивый взгляд опять скользнул по ее груди, и сердце Анны невольно затрепетало. Но ей не давала покоя одна мысль.

– Тебе не кажется, Джошуа, что они приходили вовсе не за мной, а за тобой?

– На дуэли стреляли в тебя.

– Кремневый мушкет не самое точное оружие. Особенно если стрелять с такого большого расстояния. Возможно, злоумышленник целился в тебя и промахнулся.

Лорд прищурился.

– Я подумаю над этим, – сказал он. – А сейчас уходи. Я устал.

Дождь барабанил по оконному стеклу. Этот монотонный звук рождал в душе чувство холода и одиночества. Больше всего на свете Анне хотелось остаться здесь; с Джошуа, лечь вместе в постель и очутиться в его крепких объятиях…

– Хорошо, я уйду, – проговорила она через силу. – Но дай мне слово, что этой ночью ты останешься дома.

– Опять командуете, мисс Невилл?

Она очень волновалась и не обратила внимания на его оскорбительно-резкий тон.

– Учти, – заявила она, – если ты в порыве безумного геройства тайком отправишься на поиски приключений, я пойду за тобой. Со мной случится беда. Может быть даже, меня убьют. И виноват в этом будешь только ты.

Джошуа тихо выругался, размашистым шагом подошел к камину, схватил кочергу и принялся энергично ворошить угли. Собравшись с духом, Анна развернулась и вышла из комнаты.

Ложиться спать было еще рано. Высушив волосы и переодевшись в ночную рубашку и халат, Анна села в кресло, чтобы почитать при мерцающем свете свечи. Она все время прислушивалась, боясь, как бы Джошуа не улизнул из дому. Скучная книга не вызвала интереса. Отложив ее в сторону, Анна достала из корзины с рваным бельем одну из рубашек Хью и занялась шитьем. Это механическое занятие позволяло ей спокойно обдумать нападение в конюшне, рассмотрев его со всех углов зрения.

Мужчин было трое, один из них до последнего момента прятался в стойле. Интересно почему? Может быть, он боялся, что его узнают?

В темноте Анна плохо разглядела этого негодяя. Когда она набросилась на него с вилами, он выбежал под дождь вслед за двумя остальными. Однако она успела заметить, что он не такой высокий, как Сэмюел Фирт, и не такой приземистый, как Артур Каммингз. По своему сложению незнакомец скорее напоминал преподобного отца Каммингза.

Но что могло заставить священника напасть на Джошуа? Или ему не понравилось, что лорд задает в городе слишком много вопросов, и он попытался его запугать?

Это было единственное объяснение, которое приходило на ум.

Дождь стучал в окно, как будто просил, чтобы его впустили погреться. Обычно Анне нравилось сидеть у камина непогожим вечером и наслаждаться домашним уютом. Но сегодня на душе у нее было тревожно. Она помногу раз распарывала швы и, в конце концов, скомкала рубашку. Несмотря на беспокойство, она не испытывала желания спуститься вниз, к родителям, которые в это время дня обычно сидели в гостиной. Попив чай, папа читал вслух, а мама составляла цветочные букеты для очередной картины или вязала.

Джошуа прав Анна нуждалась в них больше, чем они в ней. Ей так не хватало человека, о котором она могла бы заботиться, которого могла бы любить! И человек этот должен был принадлежать только ей одной. Долгое время она обманывала себя, считая таким человеком Дэвида. Но сейчас поняла, как иллюзорна была ее мечта. Встретившись с Джошуа, она впервые в жизни испытала ошеломляющее, безумное желание.

Анна вспомнила его дьявольскую улыбку, и сердце ее забилось чаще. Одна мысль об этом мужчине наполняла ее тело и душу сладким томлением. Она тосковала по его крепким объятиям, быстрому уму и редкому смеху. Рядом с ним все ее существо наполнялось жизнью. Ей отчаянно хотелось знать, питает ли он к ней такую же симпатию – к ней, двадцативосьмилетней старой деве, еще не познавшей мужской ласки.

Впрочем, чтобы познать это, ей надо было лишь пройти по коридору к его спальне…

Оставшись сидеть в старом кресле у камина, Анна откинула голову на высокую спинку и уставилась в темное окно, за которым хлестал дождь. Поддаться своим желаниям значило разочаровать слишком многих людей – родителей, братьев, невесток. Переспав с Джошуа, она навлекла бы позор на всех них.

А Кеньону пришлось бы сделать ей предложение. Она на минуту представила себя его женой. Какое это было бы счастье – каждое утро завтракать за одним столом, вместе растить детей, болтать и смеяться холодными осенними вечерами. Но безжалостная действительность прервала ее фантазии. Джошуа не хочет на ней жениться. Когда она предложила ему пойти к отцу, на лице его проступил неподдельный ужас. И все же порой – когда он смеялся над ее шутками или заглядывал ей в глаза, Анна чувствовала, что между ними существует некая душевная связь…

Беспокойные пальцы Анны теребили рубашку, лежавшую на коленях. Она вспомнила о жестокости Джошуа – о том, как он бросил прекрасную, нежную Лили. Глупо было бы думать, что с тех пор он изменился к лучшему.

Спустя какое-то время Анна услышала, как родители поднимаются по лестнице. Папа что-то тихо говорил, мама смеялась. Дверь в спальню Анны была приоткрыта. Миссис Невилл заглянула внутрь и улыбнулась дочери.

– Ты вернулась, милая? Какая ужасная погода, не правда ли? Наверное, Розочки решили остаться на ночь у своих друзей в Брайтоне. – Ее карие глаза светились любопытством. – А мы с папой гадали, застала ли вас гроза.

Анна выдавила из себя улыбку.

– Да, мы немножко промокли. Вот почему я не спустилась к вам в гостиную.

– Ничего страшного. Мы прекрасно провели время вдвоем. – Миссис Невилл склонила голову набок. – Хорошо погуляли?

– Да. – «Пока на нас не напали бандиты». Увидев, что мама ждет подробностей, Анна добавила: – Мы ездили в гости к дяде Фрэнсису.

– Вот как? – На лице миссис Невилл мелькнуло удивление, быстро сменившееся прежней добродушной улыбкой. – Утром ты расскажешь мне все о моем непутевом братце. Спокойной ночи, милая.

Послав дочери воздушный поцелуй, миссис Невилл ушла. Анна услышала, как щелкнула, закрывшись, дверь спальни родителей.

Она чувствовала себя бесконечно одинокой и подавленной. Несмолкаемый дождь только усугублял уныние, а мысли, словно их тянули за какие-то невидимые нити, то и дело возвращались к Джошуа. Интересно, спит он или бодрствует? Может быть, у него болит голова, и он бродит по своей спальне, как медведь-шатун, нуждаясь в утешении?

Он не обедал сегодня – так же как и она. Душевное напряжение напрочь вытеснило из нее чувство голода, оставив лишь плотское вожделение. Однако Джошуа не мешало бы подкрепиться. Может, сходить на кухню и принести ему поднос с едой?

Анна встала с кресла, радуясь возможности сделать что-то полезное.