Всполохи на камне (СИ)

20. Пётр

— Лииия? — я специально протянул имя, глядя, как бледнеет его обладательница. Что ж, эта девица, похоже, тоже не из скромного десятка. Вон, как лихо взлетела из поломойки в дочки богатого московского бизнесмена.

— Пётр, приглашай гостей за стол! — мама, как обычно выставляет меня за семилетку, учит вежливости и гостеприимству. Я молча смотрю на дочь Петровского, пытаясь увидеть сходство. Сейчас она выглядит, конечно, совершенно по-другому, лоск навела, этакая невинная кошечка с растерянным взглядом.

Отвожу взгляд и молча выруливаю к столовой. Матушка зовёт Петровского и его дочь к столу, расписывает, что и как готовила, это её любимое дело — обсуждать рецепты.

За столом Лия в беседу не вступает, а только, сначала, изредка бросает взгляды в мою сторону, а потом утыкается в тарелку и глаз не поднимает. Я вижу её немного сбоку и рассматриваю беззастенчиво, зная, что смущаю её, что вид у меня, мягко говоря, недобрый.

— Петя очень много занимается, старается выздороветь побыстрее. Врачи хвалят, Слава Богу, его удалось быстро привезти в Москву. — мама на своей любимой волне и, как я понял, не узнала Лию. Это неудивительно, слишком невероятно было бы предположить, что именно та санитарка в рваном халате — дочь Петровского.

Интрига нарастает, напряжение Лии ощущается всё сильнее. Понимает, что мать её не узнала, а я узнал. В какой-то момент встречаюсь глазами с гостьей и открыто подмигиваю. Мама увлечена разговором, Петровский слушает и кивает.

— Кем вы работаете, Лия? — успеваю задать вопрос между репликами матери.

Мама удивлённо смотрит на меня, словно и забыла, что я тоже за столом. Петровский поворачивается в мою сторону и начинает в своей обычной манере.

— Пётр, я как раз хотел поговорить с тобой об этом…

— Я работаю санитаркой в больнице. Мою пол, стены, туалеты в реанимации и травматологии. — твердый и весьма звонкий девичий голос перебивает отца, а глаза смотрят на меня прямо, с вызовом. Но звонкость голоса выдает сильное волнение, меня не проведешь.

— Санитаркой? Как санитаркой? — мама переводит взгляд с Лии на отца.

— Мария Сергеевна, вы меня не узнали, но мы с вами встречались. В больнице, где лежал Пётр Андреевич после аварии. — Лия смотрит на меня. И снова вижу, что трясет её, но теперь, вероятно, от собственной смелости.

— Лия экономист по образованию, но работы по профилю найти не удалось, — отец пытается объяснить.

Смотрю на Лию поверх стакана с соком, пытаюсь глоток сделать, а в горле ком. Да уж, в первом раунде девочка оказалась крепким орешком, посмотрим, что будет потом.

— А я вспомнила! — всплеснула руками матушка. — Вы же из ведра меня облили, когда я бутылки разбила с минеральной водой для Петеньки. И правда, это вы! Вот это совпадение!

— Да мам, совпадение просто невероятное. — ставлю стакан на стол, морщась от «Петеньки». — Отец, а ты уже проверил Лию? Твоя кровь?

— Нет необходимости. — Петровский слегка настороженно смотрит на мать. — Я узнал мать Лии, а кроме этого, сходство с бабушкой просто поразительное.

Лия метнула взгляд на отца, а потом на меня, явно тревожится, волнуется, щеки горят румянцем. Лия, конечно, красива. Этого не отнять, хотя одежда уборщицы делала из нее настоящее пугало, с этим тоже не поспоришь. А сейчас, с горящими щеками, блестящим, острым взглядом, со вкусом одетая, она была способна сразить наповал любое мужское сердце. И не только сердце.

Я кашлянул, прочищая горло.

— Все может быть, однако, ты имел опыт с мошенницей, поэтому и нужно быть бдительным. Может быть, Лия тоже такая. — бью без предупреждения и сразу поддых. Любимый прием. Люди обычно хорошо открываются, когда разговор острый.

— Готова сдать анализ хоть сейчас. — без паузы и без запинки. Надо же! Недооценил красавицу!

— Петя, ну, что ты, ей Богу! Что за разговор⁈ — мама хмурится и смотрит на меня вопросительно и с укором.

— Петр, все решаемо, прекрати эти выпады! — Петровский морщит брезгливо нос.

Я начинаю злиться всерьез, закусил, так сказать, удила. А почему? Сам не знаю! Меня просто разрывает от желания довести эту пигалицу до кипения, когда вода брызжет и пар крышечку с чайника сносит. Сам я уже киплю.

А Лия, все также, спину держит, речи говорит, хотя в глазах и мелькнул испуг, но внешне сама стойкость.

Я вдруг осознал, что всегда, когда Лия оказывается рядом, у меня происходит одно — злюсь и бешусь. Заводит меня, зараза. Сама от страха вся трясется, но продолжает вежливо шипеть и кусаться, взгляд не отводит.

— Ладно, я понял, что ты уже все решил. — взглянул на Петровского. — Мне пора откланяться.

Подъезжаю к стулу Лии и отвешиваю ей шуточный поклон.

— До свидания!

Вблизи она ещё лучше, внезапно, необъяснимо, но мне хочется прикоснуться к её щеке. Я фактически ощущаю жар от тела Лии. Гнев, злость и страх способны разогреть любого. Девочка пылает.

Я ухмыляюсь ей прямо в лицо, не сдерживаясь. Петровский и мать видят только Лию и им непонятно, отчего так побледнела гостья. А я, после ухмылки, опустил глаза, сначала, на губы, а потом на грудь девушки. И многозначительно поднял брови, развязно пялясь на весьма аппетитные полушария. Троечка? Не меньше.

Да, Петенька, похоже ещё неделя, и тебя возбудит даже швабра для мытья полов, а не только её хозяйка.