Всполохи на камне (СИ)

31. Пётр

Она садилась в машину к Чурову. Я видел, что Лия замерла на секунду, заметив на меня, но потом все же опустилась на сиденье. Мне нужно было просто зайти в здание, но я не удержался и сказал другу пару наставлений.

Пока я ехал в лифте, убедил себя, что все правильно, что нужно узнать эту девчонку, а лучше Васьки никто не справляется с такими щекотливыми заданиями. Обед посвятил упражнениям, но теперь аккуратнее вел себя в ванной, не хватало только травму ещё одну получить.

Когда до конца перерыва оставалось пять минут, я включил видеонаблюдение приемной на компьютере. Если Лия опаздывать вздумает, то получит от меня нагоняй по полной.

Но Лия не опоздала. Буквально секунда в секунду впорхнула за свой стол и, слегка пригладив рукой волосы, застучала по клавиатуре. Я стиснул зубы от мысли, почему у этой пигалицы растрепались волосы.

Я набрал номер Чурова.

— Что вы делали? — вопрос вырывается раньше, чем я успеваю подумать.

В трубке слышится шум улицы.

— Я в общественном месте и не могу прилюдно такое рассказывать. — издевается в ответ друг.

— Хватит шутить, Вась, у меня нервы не железные!

— Мы ели и разговаривали, Петь. Что ещё мы могли делать? — искренне удивился Вася.

— Лия вся растрепанная явилась. Вы целовались⁈ — несёт меня.

— На улице ветер. Это его проделки, не мои. — мужчина горестно вздохнул. — Петь, предлагаю прекратить этот эксперимент над живыми людьми. Я утром ушел от неё, решив не делать то, о чем ты просил. Но потом, все таки, пригласил на обед. На невинный обед, черт побери! А ты, мазохист, уже напридумывал себе! Если я продолжу, то ты меня через пару дней просто пристрелишь.

Молчим оба, но трубку не кладём.

— Признай, что Лия тебе нравится и дело пойдет на лад. — продолжил Чуров. — Она нормальная девушка, явно не испорченная, воспитанная и….

— Это ты все за обедом понял? — перебиваю друга.

— Да, понял. — Вася помолчал и продолжил очень серьезным голосом. — Значит так, я тебя предупредить хочу. Если ты не решишься сам на что-нибудь серьезное с Лией, то я отменяю наш договор и буду, так сказать, на общих основаниях за ней ухаживать. Даю тебе десять дней…

— Какие десять дней, Вась? Ты чего удумал? — пыхчу в телефон. — Ты в нее влюбился между борщом и котлетами?

— Нет, перед рассольником, Петь. Надеюсь, ты меня услышал. — в трубке раздался шум мотора. — Эти десять дней я пока не переступаю черту, но потом наш договор теряет силу, а я обретаю свободу. Думай, Петя, думай!

И раздались короткие гудки. Черт! Что за хрень?

Перевожу взгляд на экран компьютера, там заметна какая-то суета. Конечно, пришла беда — отворяй ворота! Соня собственной персоной. Вижу, что Лия пытается отстоять дверь кабинета и не пускать гостью без доклада. Разговор явно не любезный, Соня, судя по выражению лица, в бешенстве.

Направляю свою коляску к дверям, чтобы предотвратить драку. Нажимаю палкой на ручку и двери распахнулись.

— Соня, здравствуй! — и хмуро смотрю на Лию.

— Петя, ты где персонал набираешь? — гневается гостья. — Эта девица меня не знает, видите ли? И где Леночка, кстати?

Опускаю взгляд и качаю головой, Соня в своем репертуаре. Полна достоинства и вопросов. А Лия стоит молча, только щеки пунцовые горят и глаза огромные блестят. Защитница покоя начальника в действии. Что ж, похвально. Но меня подмывает.

— Лия, постарайся впредь быть внимательнее. Такое поведение недопустимо. — вижу, как сходит краска с щек помощницы. Да, здесь я главный, девочка.

— Заходи, милая! — уже обращаюсь к Соне. Она залетает в кабинет, а я еду следом. И мне очень тошно.

Захлопнулась дверь и я зашипел на Соню.

— Это последний раз, когда ты являешься ко мне на работу! Понятно?

Соня кремень — глазами хлопает, словно я ее не ругаю, а серенаду пою.

— Милый… — томно тянет девушка.

— Соня! Мы с тобой расстались! — непроизвольно сжимаю кулаки, а глазами впиваюсь в девушку напротив. — Навсегда!

А Соня тряхнула головой и недоверчиво фыркнула.

— Расстались, помирились, ничего страшного. Петя, не будь занудой…

Она в одно движение усаживается на подлокотник коляски и наклоняется к моему лицу с явным намерением поцеловать. Я дергаюсь в сторону, но не очень успешно. Губы Сони скользят по щеке и дальше к уху, рождая желание скинуть чертовку на пол. Но я пойман в этом кресле, как мышь в банке, в моем распоряжении немного маневров, а если кто-то уселся на подлокотник, то совсем невозможно двигаться.

— Соня! — глухо рычу ей на ухо. — Ты глухая⁈ Мы расстались. Слезь с кресла и уходи. Навсегда.

Неожиданно быстро девушка вскакивает и останавливается напротив меня, уперев руки в бока. Я удивленно наблюдаю, как из ласковой кошечки Соня за мгновение превратилась в злобную мегеру.

— Знаешь, а ты полностью оправдываешь свое имя, — выкрикивает девушка, некрасиво кривя губы, — ты вдвойне каменный, Пётр Петровский! Ты просто кусок гранита! Без сердца и чувств, как бы банально это не звучало!

Соня оборачивается и берёт со стола сумочку, а затем обходит меня и направляется к двери. Но перед самой дверью останавливается.

— Ты ведь никогда не нуждался во мне, так ведь? — спрашивает уже тихо.

Я пытаюсь что-то произнести, но в горле сухо, как в пустыне. Соня сказала, что я не чувствую? Что ж, может и так. Только сейчас мне хреново. Это я очень хорошо чувствую! И, всё-таки, выдавливаю из себя слова.

— Соня…, — пытаюсь говорить внятно, что мне нелегко даётся, — Прости…меня.

Девушка оборачивается и смотрит на меня уже без гнева, даже как-то устало.

— Мы были вместе не один день, а только сейчас, впервые, я вижу, что-то человеческое в тебе. — Соня вздыхает и качает головой. — Ты же только работу свою любишь, только она достойна этого. Ты говоришь про акции и слияния так, словно это смысл твоей жизни. Оставляю тебя с ними. Я не могу конкурировать с такими важными для тебя вещами. Будьте счастливы! — уже выкрикивает Соня и быстро выходит из кабинета.