Когда-то этот мужик
Был писателем интересным -
Он умел говорить резко
И неожиданно.
Однажды я присоветовал
Критикам и редакторам
Взглянуть на него попристальней -
Дескать, его до сих пор
Практически не замечали,
А заметить его, безусловно,
Уже пора.
Над иными моими фразами
Этот писатель
Подшучивал в книжках своих -
Я, впрочем, не обижался.
Публиковал он обычно
Маленькие брошюрки
Страниц от шестнадцати
До тридцати двух,
Отпечатанных на мимеографе.
Они вылетали
С огромной скоростью -
Может, три иль четыре
В год.
Проблема в том,
Что
Каждая из брошюрок была чуть слабее
Той,
За которой вышла, -
И он продолжал использовать
Мои старые хохмочки.
Жена моя тоже
Заметила перемены
В его работах.
«Что случилось с его уменьем
Писать?» – спросила она у меня.
«Он слишком много пишет.
Выжимает слова из себя. Пишет насильно».
«Паршивая книжка. Ты просто обязан
Сказать ему – пусть перестанет
Использовать твои хохмы».
«Не могу! Просто жаль, что он
Публикует так много».
«Ну, и ты
Публикуешься без остановки».
«У меня, – я ответил ей, -
Все по-другому».
Вчера он прислал мне очередную
Свою брошюрку
С ласковым посвящением
На титульном листе.
Этот последний опус
Был совершенно бездарен.
Слова,
Мертворожденные,
Словно
Падали со страниц.
Что с ним сталось?
Слишком большие амбиции?
Слишком часто писал
Просто ради процесса письма?
Не ждал, пока слова у него внутри
Скопятся -
А после
Вырвутся по собственной воле?
Тогда я решил на неделю
Вообще перестать писать -
Береженого Бог бережет.
Просто выключить свой компьютер,
Просто забыть
На время
Идиотское, чертово это занятье.
Я уже говорил -
Это случилось вчера.
Goading the Muse