Глава 13

Повторялась первая ночь в спальне Керка.

Мы снова лежали, обнявшись на жестком полу, потрясенные, но живые. Смерть снова целилась в нас, но промахнулась. Ошеломленная взрывом, я лежала, забившись под диван, Керк внезапно, как раскрученная пружина, вскочил на ноги. Передо мною промелькнули его яростное, безжалостное лицо, налитые кровью глаза и пистолет, стиснутый в его руке. В следующее мгновение он бросился к столовой, откуда только что вылетела смертоносная граната, и… исчез. Из моего «наблюдательного пункта» было слишком мало видно, чтобы следить за ходом событий.

Я попыталась крикнуть, чтобы предупредить об опасности, грозящей то ли ему, то ли мне, оставшейся в столь жутком одиночестве, но у меня ничего не получилось. Прежде, чем мои легкие наполнились воздухом, дом, в котором еще не стихли отзвуки только что прогрохотавшего взрыва, наполнился хлопками еще двух пистолетных выстрелов. Они последовали один за другим с таким коротким интервалом, что почти слились в один. Раздался крик.

И все смолкло.

Ожидая, что в любую секунду в комнату ворвется враг и убьет меня, я сжалась из последних сил под прикрытием дивана. К моему огромному облегчению, рядом со мной послышался голос Керка.

— Все в порядке. Теперь он нам ничего не сделает.

Когда я открыла глаза, Керк склонился надо мной. Я обхватила его крепкие ноги и с облегчением разрыдалась.

— Вы не ранены? — обеспокоенно спросил он, глядя мне в глаза, и когда я покачала головой, наклонился, чтобы поднять меня. Успокаивающе он сказал: — Плакать причин нет, мисс Пауэлл. Я же сказал, что все в порядке.

— Он мертв? — выдохнула я сквозь рыдания. — Вы убили его?

— Нет. Но мне удалось вывести его из строя. — И Керк кивнул в сторону столовой. — Можете убедиться сами.

Я поднялась и проследовала в столовую. То, что я увидела там, буквально ошеломило меня. Я и забыла об истерике, которой собиралась разразиться. Убийца недалеко ушел. Негодяя настигла пуля Керка. Раненый, он катался из стороны в сторону по полу рядом с дверью на кухню, и слегка постанывал, беспомощно зажимая руками рану на бедре. Фетровая шляпа свалилась у него с головы, очки в роговой оправе перекосились.

Впервые Хуссейн не улыбался миру.

— Хуссейн! — прошептала я, как будто произнесенное вслух, это имя должно было убедить меня в очевидной правде. — Хуссейн!

— Да, Хуссейн, — подтвердил Керк. — Агент Мин Йена. Я рад узнать, что им оказался человек не из моего окружения.

Движимая удивлением, я направилась к нашему шоферу. Но Керк остановил меня.

— Постойте. У него в руке может быть припрятан еще какой-нибудь сюрприз.

Мне хотелось тут же сказать: «Как это глупо. Ведь это — Хуссейн — мой преданный слуга и друг». На самом же деле глупой оказалась я. Безумно любящий меня обожатель дважды пытался убить меня и не преуспел в этом только по божьей милости.

Пуля, посланная именно им, поразила Че Муда. Внезапное превращение друга во врага потрясло меня.

Я стояла, разинув рот, когда в комнату с верхнего этажа ввалились Дэн и Джи Ди. Шум, поднятый в последние несколько минут, мог поднять мертвых, и все же я была удивлена, увидев их. Я и думать забыла, что на свете существует кто-нибудь еще, кроме Керка, меня и человека на полу.

— Ни черта себе! — выдавил Джи Ди, обведя взглядом комнату. — Что здесь происходит?

Обе комнаты в этот момент напоминали небольшое поле битвы: граната разнесла вдребезги кофейный столик, пробила стену во многих местах, распорола ткань на диване, который, к счастью, защитил нас. В столовой, где разыгрался финал боя, одно кресло оказалось перевернуто, а столешница тикового стола была обезображена длинной бороздой, оставленной пулей Хуссейна.

Когда Керк всё объяснил, Джи Ди внимательно посмотрел на нашего бывшего шофера и с горечью промолвил:

— Значит, вот кто бродил вокруг и стрелял людям в спину. Жаль, что вы не попали ему в более уязвимое место!

Хуссейн свирепо взглянул на нас исподлобья, обнажив свои желтые клыки. Теперь он ничем не напоминал веселого джинна: скрюченный, он был скорее похож на злобного паука, искалеченного, но еще ядовитого.

— Я не собирался убивать его. Без этого всегда лучше обойтись, если его можно использовать как свидетеля. Полагаю, военные смогут получить от него ценную информацию, — сказал Керк.

Хуссейн прошипел несколько слов, которых я не поняла, и попытался плюнуть в Керка.

— Не знаю, — засомневался Дэн, невольно отступив назад. — По-моему, он не очень стремится к откровенности и общению.

— У военных есть свои методы вызвать на откровенность.

— Есть, бьюсь об заклад, — согласился Джи Ди. — Могу сам предложить кое-что в этом плане.

В этот момент к нам присоединился Нордж, появившийся из холла. Он был вполне одет — можно было предположить, что он потому и задержался, что потратил время на переодевание. Хотя это было вполне правдоподобно, я знала, что это не так: на обуви у Норджа виднелась свежая грязь.

Все были еще настолько возбуждены, что, казалось, не заметили его опоздания. Я же не собиралась заострять их внимание на этом. Это следовало бы сделать Керку.

Однако он занимался совсем другим — звонил по телефону в полицейский участок, находившийся в деревне. Джи Ди стоял, направив оружие на Хуссейна. Остальные тихонько говорили между собой о случившемся и о том, как мне повезло.

Керк возвратился к нам с хмурым видом:

— В деревне тоже было неспокойно, поэтому они не могут послать сюда грузовик за Хуссейном. Кажется, нам придется доставить его туда самим. Утром, конечно.

— Пошлите меня, — предложил Джи Ди. — Я бы хотел принять участие во всем этом.

— В самом деле? — в голосе Керка чувствовалась благодарность. — Собственно, я мог бы поехать и сам, но в связи с ранением Че Муда мне бы не хотелось покидать плантацию.

— Если бы я прошел через такие испытания, как вы, мистер Керк, завтра я бы не покинул даже свою кровать, — со смехом сказал Дэн.

— О, все было не так уж страшно. — Неожиданно Керк развернулся и крадучись направился из столовой в сторону кухни, как будто ему в голову только что пришла новая мысль.

Вплоть до этого момента я совершенно не думала о том, как я одета. Теперь, когда волнение несколько улеглось, до меня дошел простой факт, даже слишком простой: я была почти раздетой. Более того, для моих друзей, разумеется, было очевидно, что моя одежда не была сорвана взрывом гранаты. Покраснев, я подняла платье с пола и принялась одевать его, не зная, что сказать.

— Повернись, Рокси, — сказал Дэн. — У меня богатый опыт обращения с застежками.

— Справлюсь сама, спасибо. Что бы вы ни думали по этому поводу — я сняла его сама. Здесь было жарко.

— Я и не сомневался, что было очень жарко.

— Что-нибудь можно сделать для Хуссейна? — подал голос Нордж. — Он все-таки ранен.

Джи Ди, выполнявший роль охранника, усевшись на обеденный стол, прорычал:

— Конечно. Я стрельну в него еще разок, чтобы отшибить ему мозги. А ты что предлагаешь?

— Он пленный и заслуживает соответствующего обращения.

— Он — паршивый шпион, и пусть скажет спасибо, что остался жив.

Керк, вернувшийся назад, услышал конец диалога.

— Это ранение в мякоть. Оно болезненно, но не опасно. С Хуссейном все будет нормально до того, как мы его доставим в деревню утром.

— Почему вы сами не допросите его? — недружелюбно обратился к нему Нордж.

— Мне очень хочется спросить у него, как ему удалось проскользнуть в дом вечером. Хотя, похоже, я знаю. Задняя дверь в кладовую не заперта.

— Не заперта? — медленно повторил Дэн. — Как это могло случиться?

Керк резко перевел взгляд вниз, на заляпанные грязью ботинки Норджа, и я поняла, что он знает ответ. Я ждала взрыва и была готова подлить масла в огонь, так как тайное рандеву Норджа с Сити чуть не стоило нам жизни. Но фейерверк возмущения не состоялся. Керк сказал лишь:

— Теперь это уже не важно, главное — сделать вывод из того, что произошло.

Его слова относились ко всем, но я не сомневалась, что он адресовал их только Норджу. И, судя по тому, как сжались губы Норджа, он тоже это понял.

Керк не стал развивать эту тему, а принялся обсуждать мероприятия по охране на остаток ночи. Он установил дежурство в три смены, распределив время на троих: себя, Джи Ди и Дэна. Без слов, но довольно демонстративно Нордж был исключен из числа несущих дежурство как ненадежный.

Нордж всё понял. Думаю, он обрадовался такому решению, мысленно любуясь самим собой, стоящим в гордом одиночестве, в позе этакой невинной жертвы.

— Спокойной ночи всем, — холодно бросил он и поднялся наверх, в свою комнату.

Я надеялась, что теперь у меня появится возможность остаться хоть на минутку наедине с Керком, чтобы извиниться. Но ничего не вышло: сказав Джи Ди, что сменит его в полночь, Керк тут же ушел спать с невыразимо усталым видом. Он пожелал мне спокойной ночи, как и Дэну.

У меня осталось ощущение пустоты, как бывает всегда, когда начатое тобою дело остается незавершенным. Хотя, собственно, что я могла сказать ему такое особенное, способное что-то изменить? Дела красноречивее всяких слов.

Дэн проводил меня до двери. Остановившись, он нерешительно спросил:

— Рокси, объясни, что происходит?

— Это Эд оставил дверь незапертой. Он был с Сити.

— Ну, об этом я догадался. Я имею в виду тебя и Керка. Мне кажется, Хуссейн прервал довольно оригинальный вечер. Я не упомянул прошлой ночью…

— Тогда и не надо, — подавленно прервала я его. — Я хочу забыть все.

— Это отнюдь не легко, учитывая мои чувства к тебе. Должен я ревновать или нет? Понимаю, что глупо об этом спрашивать, но я не вполне доверяю этому Керку. Он копает глубже, чем я предполагал, и напоминает мне путешественника из одного анекдота, которого дикари поймали и посадили на кол. Когда друзья спасли его, они поинтересовались, не было ли это ужасно больно. А он ответил: «Только когда я смеялся.»

Дэн заржал, видимо, надеясь, что я поддержу его подколку. Увидев, что я никак не реагирую, мой бывший муж и будущий жених обиженно спросил:

— Разве это не смешно, Рокси?

— Нет. По-моему, этот несчастный путешественник был абсолютно прав — иногда смеяться действительно больно. Лучше уж — поплакать.

Я закрыла дверь, чтобы еще один мужчина не увидел, как я поставлю себя в глупое положение.

Оставшись одна, я бросилась на постель и последовала своему же совету, пока в конце концов не уснула.

Загрузка...