Вторжение

ГЛАВА 8

Дома меня снова никто не ждал, но горевать по этому поводу не было ни желания, ни возможности. Счастлив был уже тем, что свет в квартире и подъезде имеется, и воду в кране не отключили. На радостях быстро, за пять ходок, перетаскал полученное в дар оружие и патроны. Потом принял душ, вымыл с мылом ванну, прополоснул её, как следует, заткнул слив резиновой пробкой и набрал полную воды. Всю дорогу мучился вопросом: «Что буду делать, если её уже отрубили». Повезло. Пускай и отравленная, но пока бежит. Хотя, чему я радуюсь? Сколько ещё людей от неё погибнет. Неужели участковый, так ничего и не добился?

Сообразив на кухне перекус, самый примитивный, снова вышел на воздух и опять поехал на машине. Я не озабоченный — я запасливый. Снова поеду продукты закупать. Если бы не эта, моя настойчивость, скольким бы людям пришлось сегодня, на голодный желудок умирать? Нет, продуктов много не бывает, точно так же, как не существует постоянно сытых людей. Особенно, в период разброда и шатаний, причём не только в отдельно взятом районе, а, судя по всему, по всей стране. Нам всем, ещё предстоит узнать, что такое настоящий голод, в этом у меня сомнений нет. Точно так же, как присутствует огромная уверенность в том, что всех они не перетравят и с собой всех, тоже не заберут. Кому то точно удастся спрятаться, увернуться, затаиться и вот тогда, вопрос о пропитании встанет так остро, что не будешь знать, куда задницу девать. Нет, нет и ещё раз нет. Закупаться надо, пока такую возможность дают. Деньги при мне, машина возит и в магазинах, слава богу, товар ещё отдают. Надолго ли их хватит, при том, что враг уже у самых ворот?

Симпатичный гастроном обнаружил ещё до его открытия. Стоял возле закрытых дверей не долго, минут двадцать пять. Отоварился тоже быстро. В магазине снова ни одного покупателя. Взял привычный набор, закидал его в машину, в скоростном режиме вернулся домой. Там, словно заведённый, стаскал коробки и банки на девятый этаж, и снова в путь, но в обратную сторону. Видел там, примерно такую же точку, где только что побывал, когда из части возвращался. В начале десятого снова затормозил у самого подъезда и не обращая внимания на редких прохожих, принялся таскать купленный товар. Да и на кого, собственно говоря, было смотреть. За всё время, пока разгружался, в подъезде появился лишь одни человек и тот выглядел так, что краше в гроб кладут. Закончив, снова перекусил. На этот раз наконец то сварганил яичницу, намазал хлеб маслом, слопал кусок обжаренной колбасы, запил всё кипятком и опять вниз, к машине. Поеду участкового искать. Пускай отчитается о проделанной работе.

Дом, в одной из квартир которого расположился опорный пункт, указал мне первый же встречный. Стандартная девятиэтажка стояла всего через четыре дома от того, где я обосновался. Наверное, дольше петлял по проулкам, чем добирался бы до неё пешком. Стучать в двери не пришлось, они были открыты нараспашку, а из комнат, отданных под нужды милиции, доносилась страстная ругань и настойчивый мат.

— Суки вы все! — на ходу орала тётка, чуть было не уткнувшаясь мне в грудь, раскрасневшимся лицом. — Сталина на вас нету!

Выбежав в коридор она так сильно хлопнула входной дверью, что на кухне задрожали стекла.

— Началось — подумал я, медленно продвигаясь по двухкомнатной квартире. — Сейчас виноватых станут искать. И не расскажешь никому, чего знаешь. За дурака примут или куда нибудь сдадут.

— Привет — поздоровался я со знакомым лейтенантом, обнаружив его, сидящим за столом. — Как дела? Вижу посетители расслабиться не дают?

— Здравствуйте — нервно потягивая сигарету, ответил он. — Вы по какому вопросу? А может тоже, так просто зашли, поорать?

— Нет. Я по вопросу. Хочу узнать, что в городе с водой?

— А вы собственно кто такой, чтобы задавать мне, такие вопросы? Много вас тут шляется, интересующихся.

— Как это кто? Подпол… — попытался я обидеться, но вовремя вспомнил, что сам же приказал забыть ему, про меня.

— Житель я, местный. Живу в соседней девятиэтажке. Слухи ходят, вот и зашёл, у власти правду узнать.

— Слухи. Слухи они постоянно ходят. Ты чего конкретно от меня услышать желаешь? Когда отравителей найдут? А может хочешь узнать, какого числа лето наступит? Так я вам тут не ясновидящий, чтобы всё предугадывать. Спрашивай, если пришёл. Но попытайся вопрос поконкретнее сформулировать. Мне женщин достаточно, которые орут — вставая со стула, чему то усмехнулся парень.

— Я по поводу воды хотел узнать. Как, пить её можно? А то все говорят…

— Ты меньше слушай, чего говорят. Взрослый мальчик, своя голова на плечах должна быть — глядя на меня снизу вверх, сказал участковый. — Если бы анализы воды не соответствовали ГОСТу её бы давно отключили. А раз не отключили, значит оснований для паники нет. Понял?

— По-нял — протянул я, словно пытаясь затянуть задушевную песню.

Но, как же так? Неужели меня самым наглым образом обманули? Да вроде не должны были. Начальство даже в самом радужном сне не обманывают. Тогда, почему мне этот пацан, тут про какой то хренов ГОСТ втирает?

— А ошибки быть не может? — поинтересовался я.

— Знаешь что. Шёл бы ты отсюда. Ошибку ему подавай. Там люди сутками работают, о какой ошибке ты мне пытаешься рассказать?

— Да ладно, чего завёлся? Расслабься, я же друг — мысленно успокоил я милиционера, ему всё равно терять уже нечего.

— Будешь тут с вами спокойным — снова, устало падая на стул, отозвался Сергей на мои мысли. — Одной место в морге подавай, другому ГОСТ не нравится, третьему билет до Ленинграда срочно организуй. Я вам чего тут, политбюро, чтобы всеми вопросами сразу заниматься?

— Тяжело? — присаживаясь рядом, спросил я.

— Не то слово. Ночую здесь. Поверишь, пожрать и то некогда. Бегаю с вызова на вызов. А куда денешься? Телефон не работает, общественный транспорт ходит через раз. Получается, что я самая близкая власть к народу. Вот днём и ночью меня, и донимают.

— Да, непросто — откровенно посочувствовал я.

— Слушай, чего то я не помню, зовут то тебя, как? — спросил лейтенант, посмотрев на меня недобрым взглядом.

— Извини, забыл представиться. Антон. Алёхин — озвучил я, собственное имя и попытался по новой, познакомиться с ним. — А тебя?

— Серёга. Вихров. — протягивая руку, ответил парень. — Будем знакомы.

Сергей потушил сигарету и тут же сунул в рот новую. Да, забрать его с собой, прямо сейчас, не получится. Должен же кто то, людям на вопросы отвечать. Поболтал ещё немного, со смертельно уставшим милиционером, а потом вежливо откланялся и поехал домой. Зайду к нему завтра, никуда он от меня не денется. Спать хочу, мочи нет. Интересно, как там в части, воюют мужики или нет?

Уснул быстро, точно так же, как и проснулся. Открыв глаза посмотрел на часы. Странно, спал всего три часа, а состояние такое, будто все восемь придавил на матрасе. Что делать? Снова пытаться заснуть? Нет, это врядли. Знаю себя, придётся ходить. Заняться что ли, чем то нужным? К примеру, ещё раз съездить в магазин?

— Можно — проверил я работу, собственных голосовых связок. — За шмотками так и не удалось смотаться.

Встал на ноги, потянулся и зашагал в туалет, мысленно оценивая, чего мне нужно. Много чего, начиная от нижнего белья и кончая тёплой одеждой. Не приведи господь отопление отключат, вот где побегаем. Да и вечно ходить в военной форме, тоже не будешь, люди не поймут. Куртка смотрится нормально. А сапоги и голифе? Нет, надо срочно ехать в универмаг. Должен он ещё работать. Во всяком случае, по приёмнику, ничего такого не говорят. Всё, как всегда. Борьба за план, рекордные удои и прочая дребедень. Можно подумать, что в стране ровным счётом ничего не происходит. А как же трупы в грузовике? Отсутствие мест в морге? Признаю, пару раз информация проскочила, о сложной эпидемиологической обстановке в Москве, но этого определённо мало. Голос надо будет послушать, если он ещё чего то говорит. Но это ближе к вечеру, сейчас там нет никого. Все спят.

Ближайший промтоварный отыскался лишь через десять километров. Наверняка, были и ближе, но я плохо искал. Катил по дороге пока не наткнулся, не хотелось шататься по дворам. Вдруг снова, чего нибудь душещипательное увижу. Ассортимент в магазине по прежнему не радовал, однако трусы, носки, дешёвые футболки в нём были. Отыскался и свитер грубой вязки, и спортивные штаны, а вот обувь мне не подходила, ходить в такой я не хочу. Затарился всем, чем смог. Попутно взял зубную пасту, мыло, лезвия с бритвенным станком, пару полотенец, не вечно же мне Аркашиными вытираться. Оплатив покупки, погрузил их в машину и поехал ближе к центру, фарцовщиков искать. Как минимум сапоги и запасные джинсы, мне обязательно нужны.

Удивительно, но возле «Берёзки», пару человек импортной наружности, стояло. Интересно и чего они хотят здесь наторговать? Сбив шапку на макушку, надраив грязной тряпкой сапоги, я сделал физиономию попроще и выйдя из машины, зашагал на другую сторону дороги. Если уж изображать из себя лоха в погонах, то «Нива» будет только портить антураж. Перепрыгнув через отвал из снега, строевым шагом подошёл к одному из парней, монотонно крутившему связкой с ключами.

— Братишка, на меня чего нибудь найдётся? — широко улыбаясь, спросил его я.

— А чего конкретно надо? — обозрев меня с ног до головы, спросил он и ухмыльнулся в ответ.

— Штаны. Такие — помял я свои, левой рукой. — Сапоги. Желательно на хорошем меху. Можно свитер. А что есть ещё? Я бы всё посмотрел.

— А как с «бабулями»? Башляешь сразу?

— Фу-у. Что за вопрос? Они всегда со мной — ударив рукой по куртке, заверил я пацана в собственной платёжеспособности.

— Сява, я с клиентом — крикнул чувак другу и потянул меня за собой. — Идём, здесь рядом.

Шли кругами, но недолго. Потом заскочили в подъезд, поднялись на второй этаж, дверь справа отворили и попали в длинный коридор. Лампочка в нём горела лишь в самом конце, а на стенах висели разные, громоздкие предметы, поэтому приглашающая сторона, должно быть, оценив мои габариты, ласково предупредила:

— За мной иди, никуда не сворачивай. И смотри тут, ничего не задень. Жильцы повыскакивают, а нам этого не нужно.

Я и не собирался чего то задевать, а сворачивать особо и некуда было. Двери, видневшиеся в темноте, были закрыты. Первую из них миновали, почти не обратив внимания на неё. Вторую, мой сопровождающий, пару раз дёрнул за ручку, а возле третьей мы остановились. Спекулянт засунул ключ в огромных размеров дырку и со скрипом начал проворачивать его.

— Проходи — справившись с замком, пригласил он меня, открывая массивную створку, непривычно высоких дверей.

— Коммуналка? — спросил я, озираясь по сторонам.

— Она родимая. Двенадцать семей тут проживает — ответил он, для чего то нажав на выключатель.

В комнате и так было достаточно светло, свет в неё хорошо попадал из высокого окна, закрытого рванными шторами лишь на половину.

— Ну, с чего начнем? — задал мне вопрос парень и без паузы раздвинул его, и так непомерно широкие рамки. — Штаны? Шузы? Или, чего другое?

— Мне всё равно, давай что ближе. Я много чего возьму.

Ближе лежали джинсы, давно приглянувшейся мне фирмы, принесшие нам с Вахидом, когда то, очень хорошие деньги.

— Как на тебя пошили — обнявшись с зеркалом и глядя на мою жилистую жопу, поведал шустрый продавец, внимательно глядя, как я переоблачаюсь.

— Да — согласился я, задёрнув молнию и повернувшись к собственному отражению боком. — Сидят не плохо. А стоят, чего?

— Четыреста «писят» — ответил парень, не моргнув глазом.

— Сколько?! — в открытую смеясь над его непомерной жадностью и ещё больше выросшей наглостью, возмутился я. — По двести сорок торговали, примерно десять дней назад.

— Ну ты загнул. По двести сорок. Триста были, но когда? Ты что, с Луны свалился? Ничего не знаешь? Границы на замке, в стране бардак. Понятно, цены подскочили. А ты, чего хотел?

— Хотел чтоб было, как всегда — ответил я, но тут же, вспомнив, что в стране случилось, прекратил выкобениваться. — Сбрось хотя бы пятьдесят. Две штуки заберу. Плюс сапоги, да свитер. Да ты на мне одном, озолотишься.

Прав торгаш, время стабильных цен на импортный товар, ушло безвозвратно и вернётся оно обратно или нет, никому не известно, но поторговаться всё же стоит — думал я, опять раздеваясь.

— Ладно. Уговорил. Бери. Полтинник минус. Кидаю в сумку? — выхватив из моих рук одни и прихватив вторые, спросил меня хитрющий коммерсан.

— Я без сумки — ответил я ему, уже натягивая собственные джинсы.

— Подарок — взяв с кровати потрёпанную, брезентовую авоську, размером примерно метр на метр, сказал парень и кинул в неё зарезервированную «Монтану».

Кроме сапог и штанов, купил туалетную воду, не люблю, когда от меня тянет крупно рогатым скотом. Два «пуловера», именно так их тут обозвали. Чёрные. С красивой, широкой, красной полосой вдоль рукавов. Демисезонные туфли на массивной платформе, солнцезащитные очки, пакетов упаковку и белые, шикарные трусы, воспоминания о синих, со склада, во мне сильно засели.

— Всё вроде — складывая покупки в презентованную барыгой сумку, обрадовал я, сияющего продавца. — Считай. Чего там набежало?

Парень вытащил из кармана симпатичный калькулятор, минуты две давил на нём клавиши, потом пересчитал ещё раз и сообщил мне внушительную сумму, даже в первом приближении не соответствующую той, что вертелась у меня в голове.

— Шесть тысяч двести — отчеканил он и мило улыбнулся.

— Ско-лько? — заикаясь от гнева, поинтересовался я.

— Шесть двести. Всё точно. Сам можешь посмотреть. Джинсы, как и договаривались, по восемьсот, туфли тысяча, сапоги полторы…

— Ты… — начал было я выступать, но тут двери вдруг резко открылись и на пороге появились три богатыря, один внешний вид которых, заставил меня замолчать.

Я и сам парень не хлипкий, и в одиночку, никому из них не справиться со мной, но трое. Это точно перебор.

— Вот значит, как? — пробормотал я и крепко на них всех, обиделся.

Уже собираясь уходить, заметил за диваном коробки, из которых не брал ничего.

— А это, что тут у нас? — вскрывая верхнюю, поинтересовался я у стоящего на коленях парня, не умеющего толком даже на калькуляторе считать.

— Кроссовки — лениво ответил он.

— По чём брал? — сверяясь с размером, спросил я.

— По сто сорок.

— За двести возьму — вытаскивая очередные сотни из кармана и бросая их к тем, что уже лежат на полу, назвал я продажную цену.

Я не жлоб и мне чужого не надо. Сговорились джинсы по четыреста, я за них, ровно столько и заплачу.

— Мало. Давай хотя бы, по двести пятьдесят — проблеял хозяин товара, так и не подымая головы.

Силён малый. Даже под напором моих мыслей не сдался и пытается лишнюю копейку содрать.

— По двести пятьдесят, было — «до». А «после», только за двести — не согласился с ним я. — Полтинник вон, с них заберёшь, за плохую охрану. А я пока ещё, чего нибудь посмотрю.

В не распакованных коробках присмотрел себе десять хэбэшных футболок, как раз мой размер, в одной из них, сверху лежали, три пары летних шорт, когда ещё домой приеду и в качестве очередного презента, реквизировал кожаную кабуру, способную удерживать пистолет, прямо подмышкой. Удобно, когда оружие не болтается на виду. Выяснив стоимость закупа шорт и футболок, округлил их продажную цену, бросил энное количество купюр на пол, приказал честной компании стоять на коленях ещё ровно час, закрыл за собой все двери и той же дорогой вернулся назад, к автомобилю, одиноко стоящему напротив крохотного гастронома.

— Забежать что ли? Пивка взять, если есть — подумал я, кидая сумку в промёрзший салон.

Как и раньше, одним пивом не отделался. Жаба — сволочь, снова к горлу подкатила. Да и ладно, денег навалом, всё равно не знаю, куда их девать. Сомневаюсь, что они ещё хотя бы месяц продержаться, в качестве платёжной единицы, в страдающей от инопланетного разума, стране. Золото да, оно всегда в цене, поэтому и держу его подальше, и с собой не вожу.

Как это иногда бывает, в самых кошмарных снах, кончилось всё и сразу. Уже подъезжая к дому я понял, что в этом районе отсутствует свет. Ни в одном из домов, стоящих вдоль дороги, окна не светились, хотя время пришло их зажигать. Поднявшись к себе, на девятый этаж, первым делом сунулся на кухню. Запалил там свечку и сразу проверил кран, потом забрался ванну, понятное дело, здесь тоже не бежит. Великолепно. Это вам, чтоб было чем заняться, тёмными, зимними вечерами. Ладно лампочки не горят и холодильник не работает, да и с водой у меня пока проблем нет, ванна полностью заполнена. А вот, как быть с горячей пищей, в доме друга газа нет, еду готовят на электроплитке. Что теперь, от гастрита умирать? Потоптался по квартире, разнося по полу грязь, да и плюнул на всё. Пиво у меня есть, колбаса и сыр тоже. Сейчас сбегаю вниз, открою машину, заберу ящик и буду гулять. Можно было бы и Серёгу, участкового, в гости пригласить, но у него наверняка, объём работы только вырос, после лишения народа последних радостей жизни. Ничего, проведу вечерок в обнимку с приёмником, батарейки к нему я давно закупил.

Вернувшись в квартиру, умылся на кухне. Затем освободил холодильник, вывесив из него всё, что может испортиться, на гвоздик за окно. Поставил на кухонный стол две свечки, те что горели в комнате и коридоре погасил, сырок порезал, колбаску постругал, открыл бутылку с пивом, в ноги бросил автомат, потом попробую его почистить и только попытался сделать первый глоток, как от входной двери раздались звуки.

— Кто там? — спросил я из кухни, на всякий случай погасив свечу.

— Я. Хозяин дома. А здесь, кто? Антоха, ты?

Выглядел сотрудник комитета ужасно. Куртка мятая, брюки в грязи, щетина на лице, длиной в пол пальца. Если бы не глаза, задорно блестевшие в тусклом пламени живого огня, я бы подумал, что и его зараза зацепила.

— Ну, как ты тут? Заждался? — улыбаясь, задал он вопрос и попробовал обняться.

— Нормально. Ты то, как? Смотрю не просто там, у вас? — по-братски похлопав его по плечу, отстранился я.

— Да уж, помотались по округе — сознался Аркадий и с надеждой взглянул на кухонный кран.

— Воды нет и не надейся — придушил я его надежду, на самом корню.

— Совсем ничего? — соорудив на лице гримасу из жалости и обиды, спросил брат.

— Ну, не так чтобы совсем. Я что тут, зря неделю болтался? Ванну заполнил, можешь нырять, если холода не боишься.

— Давно значит кукуешь? — возвращаясь в коридор и на ходу снимая грязную куртку, спросил меня уставший друг.

— Прилично, если считать…

— Польёшь? — оборвал меня Аркаша на полуслове, вешая на вешалку не в меру чумазый пиджак.

Мылся друг с наслаждением, кряхтя и чего то под нос напевая. Обошёлся двумя трёхлитровыми кастрюлями. Экономит? Значит собирается остаться в квартире надолго.

— На сборы у нас, три часа — наверняка, прочувствовав мои последние мысли, проговорил повеселевший чекист, уже растирая спину полотенцем и приглядываясь к коробкам, стоящим вдоль стен, задорно спросил. — А это, что тут?! Откуда?

— Продукты. Время было. Потихоньку закупал — ответил я, поглядывая на реакцию владельца малогабаритных «хором».

— Потихоньку — усмехнулся преобразившийся товарищ. — Да я за год столько не осилю.

— Запас карман не тянет — отбился я и тут же спросил, переводя стрелки разговора: — Поедем куда? Далеко и надолго?

— Сначала в Баковку. Ну, а потом далеко. На север — сказал Аркаша, словно отрезал.

— На север? Зачем? — удивился я выбранному направлению, хотя и про Баковку тоже, ничего не слыхал ни хорошего, ни плохого. Я просто не знаю, где она затерялась, среди бескрайних лесов Подмосковья.

— Потом, по дороге всё расскажу. Жрать хочу, сутки зубы ничего не жевали. Покормишь?

— Садись — пригласил я его, к необычайно чистому столу.

— Богато живёшь. Колбаска, сырок. Может скажешь, что и водка в этих запасах есть, или пиво? — толкая в рот то одно то другое, спросил товарищ, с трудом глотая плохо прожёванный кусок.

— Ты же вроде не пьющий или я, чего то не знаю?

— Запьёшь тут с вами, от работы такой — тяжело вздыхая, признался Аркадий.

Принёс бутылку, открыл. Чекист взял в руки кружку. Я наполнил её, примерно до половины, но прежде чем выпить, друг заговорил:

— Давай брат Антоха помянем тех, кто не пришёл обратно И тех, кто сгинул, прямо на моих глазах.

Я приподнял бутылку, влил в себя несколько капель хмельного напитка, с интересом наблюдая, как трезвенник становится хроническим алкашом. До сегодняшнего дня не видел, чтобы морально устойчивый мужчина, так лихо вливал в себя, столь крепкий алкоголь. А здесь. Пол кружки жахнул, понюхал бублик и снова просит наливать.

— Ты не забыл, нам скоро ехать? — попытался я остановить бездумный процесс поглащения водки. — Как будешь за рулём сидеть?

— Нормально. Ночь будет на дворе. Да и сколько тех автомобилистов в городе осталось.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, делая вид, что совсем не понимаю.

Информации много не бывает. Да и у подвыпившего рассказчика сильнее развязывается язык, когда он начинает общаться с якобы, ничего незнающим человеком, сидящим с ним за одним столом. Желание быть первым, в бесконечном потоке новостей, присуще даже жёстким и не раз проверенным в деле, мужчинам.

— А сам, как думаешь, что? — спросил меня, работник всемогущей конторы.

— Ты брось эти, ваши штучки. Если начал — говори.

— А что говорить? Зрячий, сам всё видишь. Нет у нас с тобой больше Родины, в том понимании этого слова, к которому мы с детства привыкли. Враги изнутри её подорвали. Хотя, кое кто, этого ещё так и не понял. Или не хочет понимать. А может, просто делает вид, что ничего не происходит. А на самом деле, уже готовится к бегству, так же, как и мы…

— Куда? — перебил я друга, самостоятельно налившего себе ещё, понимая о ком он тут мне заливает.

— Думаю об этом, мы никогда не узнаем — ответил приятель и опрокинул кружку в перекошенный рот.

— Ты конкретно, о ком говоришь? — попробовал я ещё больше растормошить окосевшего друга, на время превратившись в пустоголового болвана.

— Хм. О ком? Да о них. О наших дорогих и уважаемых членах. Мать их. Героях войны и труда. Бросили суки народ, на произвол судьбы. На армию рукой махнули и сидят у себя на дачах, или вон, прямо сейчас едут, куда по плану экстренной эвакуации предписано. А в войсках такие ребята остались. Да-а. Я конечно знал, что наша армия… Но, как они сейчас то смогли не сломаться… Хоть убей не пойму, сколько об этом не думал.

Аркаша замолчал, но торопить его я не собирался. Пускай сам созреет, разговор для него не очень простой. Он всё же столько лет отдал конторе, в которой лишнего говорить инструкция не велит.

— Тут видишь ли, какая заковыка — решившись на откровенность, заговорил поплывший товарищ. — Что то с людьми творится странное и совсем непонятное, и самое главное сроки. Ну не могли они так быстро своё мировоззрение поменять. А в чём причина, никто не поймет. Ладно бы я. Я был на другое заточен. А те, кто у нас только этим и промышлял, они почему ничего не понимают?

— Да в чем дело то? Ты нормально, по русски, сказать можешь? — не выдержал я и поторопил заторможенного друга.

— Могу. На самом деле, секрета в этом нет никакого. Сам вскоре обо всём узнаешь и прочувствуешь на себе, если ещё с этим парадоксом посчастливилось не столкнуться. Короче, люди наши — советские, которые верховную власть, конечно, критиковали и, если быть до конца честным, не очень любили, но на позициях социализма крепко стояли, кто бы чего не говорил, вдруг, в считанные дни, толпами стали переходить на сторону врага, прилетевшего чёрт знает откуда. Нет, я бы ещё понял если бы это были американцы или ещё кто, из лагеря империалистов. Тут всё понятно было бы. Взрастили пятую колонну, посулили недоступные нам блага… Хотя, тоже ерунда. Мы бы такого не допустили. А здесь, как по мановению волшебной палочки, взмахнули и толпа дружно ринулась к ним. Ты себе ещё вчера, мог представить такое?

— Не мог — почти механически, подыграл я Аркаше.

— Вот. Даже ты, простой обыватель, понимаешь, что здесь чего то неладно.

— Ты по существу говори, не хрен тут обзываться.

— А я только тем и занимаюсь, что пытаюсь тебе по полочкам всё разложить — вновь тяжело вздохнув, сказал Аркадий. — Не обижайся, обыватель вполне мирное слово. Плесни ка лучше ещё, для лучшего понимания обстановки.

Налил. А что делать? Я же вижу, человек не в себе. Аркаша выпил залпом, вновь немного закусил и тихим голосом продолжил.

— Грохот сегодня утром слышал? — заговорщицки спросил он у меня.

— Нет. Здесь тихо было.

— Тихо — это хорошо. А там вот грохотало — махнув в левую сторону рукой, кивнул он головой туда же. — Там парни воевали… Такие вот, как ты и я. С автоматами… Да, что там с автоматами. Можно сказать с голыми руками, на железку эту сраную в атаку шли. Не раздумывая!

Аркаша ещё раз выпил, но на этот раз закусил колбасой, долго её прожёвывая, наверняка, стараясь протолкнуть ком, помешавший ему дальше говорить.

— Утром. Сегодня — продолжил он вещать, вернув себе былое самообладание. — Наши ракетчики, тарелку атаковали. Сходу ударили. Всем, что было под рукой.

— И, как? Удачно? Сбили? — поняв о ком идёт речь, тихо спросил я, внутренне на что то надеясь.

— Хрен там! — громко выдохнул КГБшник. — Не попали! Или промахнулись! Или те, чего то там сделать смогли. Мы так и не разобрались. А спросить… Спросить уже не у кого было. Пожгли всех. Суки! Лучом.

— Как это, лучом? — задал я вопрос, почувствовав небывалую вялость во всех членах собственного организма.

— Толстого читал? Про инженера Гарина, слышал?

— Ну — попытался я вспомнить, читал Толстого или нет и какого именно.

— Вот. Примерно так же — вытирая тыльной стороной ладони нижнюю часть рта, выдавил мой друг. — Я сам не видел, как там, чего случилось. Мы после туда подошли. Но о том, что всех в пыль превратили, авторитетно могу заявить. Даже костей от людей не осталось. Один пепел, по остаткам снега, летал.

— А пехоту? — одним движением согнув вилку в дугу, спросил я, у резко замолчавшего Аркаши.

— А ты, откуда про пехоту знаешь? — недоверчиво прищурив левый глаз, наверняка, что то заподозрив, спросил он хрипло.

— Так она — пехота эта, вроде, всегда прикрывать, кого то должна — гортанно рявкнул я, невовремя подавившись собственной слюной.

— Должна — усмехнулся чему то, пьяный товарищ. — Конечно должна! Но на этот раз не прикрыла. Да и не было там уже, кого прикрывать. Зря полегли мужики. В пустую. Хотя, чего я тут тебе говорю! Зря. Люди погибли, долг стране отдавая! Показали этим сукам, напоследок, что здесь вам не там. Тут им не долбанная ЮАР. Это они там могли, сидеть, как у себя дома. А тут вам Россия! Мать их! Строгая, владелица полей бескрайних! Здесь ещё поплакать придётся прежде, чем удастся крепкий урожай собрать!

Аркаша замолчал. Говорить и мне не хотелось. Выпили ещё капель по пятьдесят, глядя себе под ноги и в пол, плохо различимый в темноте.

— Ладно братишка, некогда нам горевать — подняв голову, вдруг заявил действующий сотрудник КГБ. — Собираться надо. Будет ещё время обо всём, об этом, поговорить. Ты вещи с собой, какие нибудь взял из общаги?

— Взял. Кое что — неопределённо ответил я, но уточнения внёс почти сходу. — То, что получше, конечно прихватил.

— Подожди. А это, чего на тебе? Гимнастёрка? — спросил друг, будто увидел меня впервые.

— Да — одним словом ответил я, про странную одежду, ладно сидевшую на мне.

— И на хрена она тебе? Для чего?

— Так тепло в ней. Удобно. И стирается легко, если что.

— Не смеши меня, солдатик. Ты то про это, откуда можешь знать? А впрочем, что хочешь, то и одевай. Сейчас это не важно. Нам всем скоро будет не до моды. В общем так, что будешь брать, туда ложи — Аркаша небрежно махнул рукой в темень коридора. — Только учти, места у нас мало. Это сейчас УАЗик почти пустой, а дальше поедем, под крышу барахла будет.

— У меня машина. Я в неё покидаю своё. И ещё… Я хотел, чтобы с нами ещё один человек поехал, я за него… Короче, ты не против пассажира?

— Своя машина? Откуда? Какая? И, что за человек?

Объяснил и про машину, и про Серёгу, совсем немного рассказал. Нельзя его тут оставлять без моего присмотра, после того, чего я ему в голову вложил.

— Машина это хорошо, но, что купил по дешёвке, снова почему то не верю, чтобы ты сейчас не говорил. Ладно пытать не буду. Сейчас своя машина — это очень хорошо. Так, а мента… Мента мы, пожалуй, пристроем, хотя с ментами связываться, тот ещё геморрой. Но в данной ситуации лишний ствол помехой не будет. Если что, твой ему отдадим. Всё, закрыли тему. Болтать кончаем. Собираться надо и грузить.

Мне особо собирать было нечего, всё упаковано, сложено, только выбирай. Основная проблема заключалась в выборе оружия, было бы возможно, я бы всё забрал, после того, что услышал про пехоту. Жаль парней и мужиков, и командира, безоговорочно поверившего мне и не беда, что под нажимом. Но если честно, они все были давно обречены, только не знали об этом. А информацию о том, что тарелку даже ракетой не получилось поразить, ещё предстоит переварить и не однажды.

— Антоха! А это, что такое? — крикнул из комнаты пьяный чекист, сбив меня с какой то важной мысли.

— Как, что? Пулемёт. Ты что, не видишь? — увидев, что он держит в руках, без запинки отчеканил я.

— Я то вижу, что пулемёт. Ещё не окосел. Но, откуда он здесь? Тоже скажешь по дешёвке приобрёл, в соседнем гастрономе?

— Нет. Врать не буду. Не купил. Товарищ подарил. Сказал, что без него теперь не обойтись. Ещё там, под кроватью, пистолеты, карабины, снайперка и автоматов немножко. Да, и если станешь проверять, смотри там, осторожно. Гранаты не задень.

— Хм. Оригинально. Я тут ему пистолетик привёз, хотел порадовать, а он пулемёт под кроватью держит и ещё целый арсенал. Растёшь Антоша, прям на глазах.

— А, как иначе? Есть у кого учиться — улыбнулся я.

Стаскивать вниз оказалось проще, чем подымать на девятый этаж. Погрузив в машину основной набор продуктов, я отпросился у Аркаши и побежал забирать участкового. Сомневаюсь, чтобы он согласился добровольно ехать. Люди, с таким характером как у него, любят стоять на своём, но оставлять Вихрова в Москве, на потеху разным придуркам, мне совесть не позволяет. На мне и так много чьих жизней висит.

Неделя езды, на полученном в наследство транспорте, мою физическую форму не сильно надломила. Пробежал пол километра легко и даже не запыхался. Зато с дверьми копался долго. Стучал в них, скрёбся, ногой пинал, орал и не по разу, всё тщетно, лейтенант их мне так и не открыл. Был бы на месте, давно бы проснулся, а раз не открывает, значит нет его там. Надо возвращаться, прийду перед самым отъездом, мне ещё Аркаше помогать. Спиртное, волю сотрудника ЧК, сильно подкосило.

После разминки на свежем воздухе, изрядно набегался ещё вверх и вниз. Хозяин дома, наверное, за пользование квартирой, тоже решил купленных мной продуктов набрать, тем более я поеду на «Ниве» и моё место он может с лёгкостью ими заполнить. Задние сидение УАЗа уже чем то забиты, а вперёд можно много чего напихать. Консервам, крупам, сахару, да той же соли, в его перечне я не удивился, а вот водка, да ещё и в таком объёме, меня прямо за душу взяла. Как бы не пришлось и этого друга, от цепких лап зелёного «змия», моими методами освобождать.

— Так, давай теперь с оружием разбираться — потребовал Аркадий у меня, небрежно бросив взгляд на угол, где ещё недавно стояла, отобранная им еда.

— Давай — тяжело дыша, согласился я.

Всё равно половина экземпляров мне ни к чему, а в той половине, что пригодится, ещё с тремя четвертями, я обращаться не умею. Не обучен.

— Так — держа в руках промасленный брезент, сказал Аркаша. — Пулемёт я заберу.

— Валяй. Мне он не нужен. Если честно, для тебя его и взял.

— Молодец. А, как по поводу гранат? Тоже все забрать?

— Нет. Делиться будем.

— А ты хоть раз, одну из них кидал?

— Ну не кидал и что? Покажешь, что у них к чему, разочек кину, а дальше не волнуйся. Я обучаюсь быстро, вроде, не дурак.

— Ладно. Тогда к себе грузи. Есть место?

— Есть. В крайнем случае, не влезет ящик, россыпью закину, где бензин — плоско пошутил я.

— Я тебе закину! Шутник, твою мать! С АКа, чего делать будем?

— Мне хватит одного, рожков себе набрал, патронов тоже. Надо — забирай.

— Да, надо бы забрать, но боюсь места там уже не хватит. А так, как ты пихать… Нет, не хочу. Оставим здесь, пускай лежат и карабины тоже.

— А снайперку?

— Прицел на ней стоит?

— Нет, они ж со склада.

— Тогда и рыпаться не буду, тоже пусть лежит. Со склада… — сказав последнюю фразу, засмеялся Аркаша.

Примерно минут за сорок до отъезда оказалось, что делать нам больше нечего. Всё отобрано, сложено и даже загружено.

— Может ещё разок поедим — предложил хозяин квартиры. — Кто его знает, как там сложится.

— Ешь. Я за Сергеем схожу — ответил я отказом, на заманчивое предложение друга. — Может появился.

Не появился. Ждал сколько мог, а потом плюнул и убежал. Прости Серёга, значит не судьба. Придётся самому со всем разбираться. Заскочив в квартиру, набрал из ванны полный чайник воды, другой тары, поприличнее, на этой кухне с роду не бывало, забрал продукты, висевшие за окном, кинул в новенький пакет пять бутылок пива, кружку, ножик, ложку прихватил, дождался начавшего трезветь чекиста, вместе с ним захлопнул дверь и не спеша, чтобы в темноте не споткнуться, прижимаясь к шершавой стене, пошагал вниз.