Вяло текущая тягомотина и главная задача общества — формирование педагогической субкультуры

5. Кризис исторически сложившейся школы и педагогики — как науки и как практики

Кризис исторически сложившегося общественного института школы охватывает и систему всеобщего обязательного образования, и систему высшего профессионального образования. Он носит многоаспектный характер.

Один из аспектов носит фундаментальный характер, т.е. именно он определяет все прочие возможности общеобразовательной и профессиональной школы. Суть его состоит в том, что организация учебного процесса в школах, колледжах и вузах наносит вред здоровью учащихся, в том числе и необратимый вред, который может оказывать негативное воздействие и на здоровье последующих поколений. Дело в том, что на протяжении более чем десятилетнего возрастного периода, на который приходится обучение в школе и вузе, развитие организма и психики требует двигательной активности. Но вопреки этой генетически запрограммированной потребности школьники и студенты на протяжении всего учебного года ведут малоподвижный образ жизни, а в ходе учебных занятий они часами обездвижены в позах, недопустимых с точки зрения нормального функционирования всех органов и систем организма. Поэтому здоровых без каких-либо оговорок выпускников школ и вузов нет, а многие выпускники становятся носителями сразу нескольких хронических заболеваний и неустранимых дефектов развития организмов и психики, заболеваниями не являющимися.

И даже если полностью искоренить такое явление как приобщение школьников к выпивке и курению в возрасте от 8 до 16 лет, то вред, наносимый развитию организмов и психики детей и подростков гиподинамией и обездвиженностью в биологически недопустимых позах — по-прежнему будет главной характеристикой исторически сложившейся организации учебного процесса в школах, колледжах и вузах. Фактологию о том, как обстоит дело со здоровьем школьников, см. в работах И.К. Рапопорт[53], В.Ф. Базарного[54] и других публикациях по этой проблематике.

Т.е. организацию учебного процесса и эргономику среды, в которой он протекает в школах и вузах, надо целенаправленно изменить так, чтобы устранить из неё обездвиженность в биологически недопустимых позах во время учебных занятий и гиподинамию на протяжении всего периода обучения в школах, колледжах и вузах.

Второй аспект кризиса обусловлен тем, что система образования складывалась в ту историческую эпоху, когда единожды освоенные знания и навыки сохраняли актуальность на протяжении всего срока последующей активной жизни человека, а в ряде случаев не устаревали веками. Формируясь в таких социокультурных условиях, наука была ориентирована на накопление разного рода фактологических знаний (третий приоритет обобщённых средств управления[55]), а система образования ориентировалась на то, чтобы «загрузить» в психику обучаемого признаваемый актуальным набор сведений и на его основе выработать некие актуальные навыки, характерные для субкультур соответствующих социальных групп. Методики обучения и организация учебного процесса были направлены на решение этой задачи, а от обучаемого требовалось прежде всего два качества: 1) быстро грузить в психику предлагаемые сведения и 2) способность вспоминать ранее загруженное, когда этого требуют преподаватель-экзаменатор или жизненные обстоятельства. Соответственно лучшими учениками в этой системе становились те, кто благодаря первому качеству мог узнать гораздо больше, чем другие, и кто легко вспоминал в как можно более полном объёме и детальности то, чему его учили. Наблюдательность, интерес к чему-то необычному, способность самостоятельно осмыслять воспринятое — в этой системе были мало востребованными качествами (и более того — достаточно часто они системой подавлялись), а в жизни это было уделом малочисленных гениев науки и техники, политики.

Кроме того, примерно до конца XVIII века можно было прочитать несколько десятков добротных по содержанию фолиантов, чтобы стать всесторонне эрудированным человеком, способным если не к самостоятельной профессиональной деятельности в любой сфере жизни общества, то к взаимопониманию с действующими в них профессионалами.

Эта система образования социально-стихийно сформировалась в государствах Европы. Российская империя её заимствовала в готовом к употреблению виде как «передовую» вместе с наукой и её организацией, а СССР её унаследовал в общем-то без ревизии и изменения системообразующих принципов (не считая пересмотра содержания учебных программ).

Третий аспект кризиса затрагивает сферу профессионального образования. Профессиональное образование до середины XIX века строилось на изложенных выше принципах, и его сутью было изучение канонов (стандартов) деятельности в соответствующих сферах жизни общества: медицине, архитектуре и строительстве, кораблестроении, военном деле, в различных отраслях техники и прочих сферах деятельности. Каноны формировались на протяжении десятилетий и столетий, главным образом методом проб и ошибок и их осмысления. Модифицировались каноны тоже медленно под воздействием практики, и потому следование им гарантировало качественный и безопасный (по меркам соответствующей эпохи) результат деятельности. Отступничество от канона было непредсказуемо по своим последствиям и в большинстве случаев вело к катастрофическим последствиям. Один из наиболее ярких примеров такого рода отступничества от канона — шведский линейных корабль «Ваза», построенный в 1627 г., в проекте которого канон был принесён в жертву пожеланиям короля. В результате в первом же плавании корабль опрокинулся и затонул под воздействием не сильного шквала (после того, как в 1960‑е гг. он был поднят, хранится в музее в Стокгольме).

В XIX веке темпы развития науки и техники, и соответственно — темпы обновления техносферы — ускорились, вследствие чего многие знания и навыки стали утрачивать свою актуальность на протяжении активной жизни человека. В итоге, начиная со второй половины ХХ века, во многих отраслях знания и навыки утрачивают актуальность по нескольку раз на протяжении срока активной жизни человека. Так в электронике элементная база и, соответственно, технологии и методы проектирования техники и технологического оборудования обновляются приблизительно один раз в 5 лет. Фактически темпы обновления актуальных знаний и навыков в электронике достигли предела, обусловленного способностью людей переобучаться в темпе ведения ими профессиональной деятельности.

Наряду с этим стал возрастать общий объём сведений, которые необходимо освоить для того, чтобы стать всесторонне эрудированным человеком, способным если не к самостоятельной профессиональной деятельности в любой сфере жизни общества, то к взаимопониманию с действующими в них профессионалами. Со второй половины ХХ века такая эрудированность стала практически невозможной. В результате ныне узкие специалисты не в состоянии понимать друг друга, вследствие чего возникли так называемые «междисциплинарные пропасти», из которых непредсказуемым образом выплёскиваются бедствия.

Кроме того, если рассматривать профессиональное образование, то с середины XIX века до начала ХХ в нём происходило вытеснение изучения канонов освоением научно обоснованных методов решения частных задач. В итоге каноны профессиональной деятельности во всех сферах жизни общества перестали существовать. Однако успешное решение всего множества частных задач в процессе создания нового не является гарантией того, что проект будет успешен и безопасен, поскольку должна быть решена ещё одна задача: взаимное согласование решений всего множества частных задач друг с другом так, чтобы проект «попал в канон», пусть даже и не оглашённый канон. Примерами такого рода катастроф, вызванных «непопаданием в не оглашённый канон», являются: гибель «Титаника», катастрофы на Чернобыльской АЭС и АЭС Фукусима. Но вопрос о методологии порождения в темпе течения научно-технического прогресса канонов, гарантирующих в каждой сфере деятельности результат и его безопасность, — на протяжении полутора столетий — не входит в круг осознанных задач деятелей науки, техники и системы профессионального образования.

Изложенное выше означает, что социокультурные обстоятельства, сложившиеся к настоящему времени, делают исторически сложившуюся систему образования не отвечающей потребностям даже недавнего прошлого, не говоря уж о современности и перспективах, поскольку её системообразующие принципы в современных условиях неработоспособны. Поэтому преодолеть кризис исторически сложившейся школы без изменения системообразующих принципов её построения и функционирования не удастся:

● невозможно регулярно раз в несколько лет задавать заново свод актуальных сведений, который должны освоить ученики школ и студенты колледжей и вузов в процессе получения всеобщего обязательного образования и первичного профессионального образования;

● невозможно неограниченно наращивать объём обязательных для освоения сведений и продлевать сроки обучения в общеобразовательных школах и в системе первичного профессионального образования для того, чтобы выпускники были готовы ко всему, что может им встретиться в жизни;

● в силу непредсказуемости научно-технического прогресса невозможно упреждающе создавать контингент учителей и наставников для системы постоянной переподготовки профессионалов всех уровней во всех сферах деятельности;

● носители бюрократического способа мировосприятия и осмысления действительности не способны ни к управлению сложившейся системой образования, ни к реформированию системы образования к виду, обеспечивающему её работоспособность в новых социокультурных условиях.

Кроме того, представители официоза исторически сложившейся педагогической науки и правящие системой образования бюрократы всего вышеизложенного не понимают, а когда их представителям указывают на бедственное состояние системы образования, на её неадекватность жизни, то они, уклоняясь от обсуждения проблем и фактов по их существу, выдвигают множество отговорок, чтобы не предпринимать никаких мер к улучшению положения дел: в каждую эпоху свои требования к образованию и школе, вон как молодёжь гаджетами пользуется, а мы не умеем; судить об эффективности проведённой с 1990‑х гг. по настоящее время реформы системы образования можно будет лет через 25-30 — после того, как нынешние ученики школы окончат вузы, войдут во взрослую жизнь, продвинутся по иерархии должностей на ключевые посты и проявят себя в деле[56] и т.п.

Но даже, если кто-то из представителей педагогического научного и бюрократического официоза согласится с оценкой положения дел и тенденций в системе образования, то они — в силу полученного ими в прошлом образования и бюрократического способа мировосприятия и мышления — не знают, что и как делать, чтобы изменить систему к лучшему. Поэтому уповать на то, что государственная власть одумается, что она сама собой чудесным образом преобразится и начнёт работать на развитие страны, — означает тешить себя заведомо несбыточными иллюзиями: там мало кто умеет воспринимать жизнь непосредственно, а не через документы (подчас умышленно лживые); мало кто умеет думать и вырабатывать решения проблем; а те, кто умеет, исполняя свои должностные обязанности[57] в сложившейся системе, не могут ни нейтрализовать неправильное управление, ни изменить его характер, хотя способны довести его до абсурда и тем самым окончательно дискредитировать.