Выбор

Глава 13 Ночь возмездия

Рыцарь Ярис тяжело поднялся из-за стола, держа перед собой на вытянутой руке золотой кубок, до краев наполненный ароматным вином из далеких южных краев. Все, кто собрался в этот час за столом в трапезной зале, умолкли, уставившись на хозяина замка, и ожидая, что он скажет сейчас.

- Друзья мои, - громко произнес рыцарь, обводя взглядом взиравших на него людей. - Я поднимаю эту чашу во славу нашего короля, Эрвина, сына Хальвина, урожденного правителя Альфиона. Славься, государь. Правь нами твердой рукой, во славу державы и на благо наших потомков!

- Слава королю Альфиона, - подхватили разом три дюжины луженых мужских глоток. - Слава владыке Эрвину!

Испуганное эхо еще несколько мгновений металось под сводами зала, и пламя в камине вдруг угасло, чтобы мгновение спустя вспыхнуть с новой силой. Но тот, кто восседал во главе стола, потеснив на этот вечер хозяина замка, обратил на звучавшие славословия не больше внимания, чем на жужжащую над ухом муху, даже изобразив на лице точно такое же легкое презрение, как при виде надоедливого насекомого.

Гости впивались крепкими зубами в сочившиеся жиром куски мяса, вгрызались в мякоть засахаренных плодов, поднятый из глубоких погребов, шумно глотали дороге вино, запивая его свежесваренным пивом. И только сам Эрвин, на несколько дней заставивший потесниться самого Яриса, владетеля окрестных земель, оставался безучастен к пиршеству, лишь из вежливости пригубив немного вина. У сына Хальвина не было повода для радости, и он позволил устроить этот прием лишь для того, чтобы дать отдых его спутникам, проделавшим долгий путь, прежде чем ступить под своды замка.

- Пусть враги трепещут при одном только звуке твоего имени, - восклицал Ярис, поднимая очередной кубок, и остальные, те, кому нашлось место за столом в этот вечер, вторили ему: - Пусть Судия дарует тебе только победы, повелитель! Слава Эрвину, господину Альфиона! Трижды слава!

Здесь, в замке, пировали только избранные, рыцари, лорды, немногие командиры наемников. Для каждого из них право сидеть возле нового владыки королевства было наградой, ничуть не менее важной, нежели золото или титулы. Во всяком случае, сейчас так думал каждый без исключения. А за стенами, на прилегавшей к замку равнине, собравшись у ярко полыхавших костров, точно так же кричали здравницы простые воины, явившиеся вместе с Эрвином с севера.

Сын Хальвина сейчас будто бы не слышал пышных славословий в свой адрес, с каждой выпитой чашей становившихся все менее связными. Он мыслями все еще оставался в разоренном, разрушенном, преданном разграблению Лагене, ставшем символом поражения. Там, под стенами города, на его тесных улочках пали, сойдясь в смертельной схватке, сотни отважных воинов, наемников и взявших в руки оружие горожан, рыцарских дружинников и явившихся с севера ополченцев, и цена их жертве была ничтожной. Король Эйтор вырвался из западни, и даже грозная магия Кратуса, отчего-то отказавшегося появиться на пиру, не смогла ничего изменить. Король спасся, покинув город вместе с горсткой своих людей, и поиски оказались безрезультатны. Три дня по лесам рыскали лучшие следопыты, а прочие воины в это время грабили город, убивая, насилуя, разрушая все только ради собственной прихоти. А затем Эрвин, пресытившись этим зрелищем, приказал выступать.

Сюда, во владения рыцаря Яриса, принц, в мыслях все еще не осмеливавшийся именовать себя королем, прибыл во главе небольшого отряда, всего лишь четырнадцати десятков воинов, остальные же от стен Лагена двинулись прямо на юг, к столице. Туда же направлялся и сам Эрвин, но по пути он все же решил проехать по своим владениям. И Ярис, едва только узнав, что к границам его феода приближается сам принц, стал готовиться к пышному приему.

- Это великая честь, встречать тебя в этих стенах, повелитель, - воскликнул рыцарь, выйдя навстречу въезжавшим в ворота всадникам. Ярис одним из первых послал в Фальхейн своих воинов, едва только получив призыв Эрвина, и теперь принимал заслуженные почести, считая визит принца признанием своей верности и преданности. - Все, что у меня есть - твое, господин. Пойди в замок, отдохни с дороги. Слуги уже готовятся к пиру в твою честь, и я буду счастлив видеть за столом твоих командиров.

- Позаботься лучше о моих солдатах, и об их конях, - бросил Эрвин. - Люди устали, так распорядись накормить их, и прикажи выкатить вино из твоих подвалов - пусть каждый сегодня насладится отдыхом. А конюхи и кузнец пусть пока займутся конями - нужно починить сбрую, поменять подковы. Мы можем покинуть твой замок в любой миг, и я хочу, чтобы мои воины были готовы к этому.

- Я все исполню, повелитель, - склонился в заискивающем поклоне Ярис. - Пусть твои доблестные воины отдыхают, а мои дружинники будут охранять и их, и тебя. В этих стенах вам не может угрожать никакая опасность. Здесь нет врагов, только друзья и преданные слуги, мой господин.

Рыцарь, стремясь выслужиться перед тем, кто, без сомнения, отныне был единственным правителем королевства, постарался на славу. И пока в трапезном зале рекой лилось вино, и целые туши, свиные и бараньи, исчезали во чревах благородных дворян и отважных кондотьеров, на внутреннем дворе и под стенами замка тоже шел пир. Явившиеся с принцем солдаты тоже пили вино и пиво, наедаясь до отвала - от Лагена шли быстро, останавливаясь только когда от усталости падали кони или всадники уже не могли держаться в седлах. Эрвин и сам не знал, куда так спешит, но теперь и он смог перевести дух, собираясь с мыслями. Оставалось много нерешенных дел, и каждое требовало усилий мысли.

Собравшиеся на пир люди принялись горланить какую-то героическую балладу, вставляя вместо забытых слов брань. Музыканты терзали струны лютней и арф, пытаясь ухватить мотив, менявшийся, кажется, каждое мгновение. А на стенах окликали друг друга часовые, в эту ночную пору особенно бдительные, а им словно вторили воины из разбитого под стенами лагеря, оглашая округу песнями и смехом. Не до веселья было, пожалуй, одному лишь Эрвину.

- Куда мог бежать Эйтор, - мрачно произнес принц, придвинувшись к лорду Кайлусу, тоже весьма мало внимания уделявшему яствам и вину, нужно сказать, довольно неплохому, наверняка сбереженному еще прежним хозяином замка для подобных случаев. - Где искать его? Ведь мой названный брат едва ли и сейчас перестал тешить себя надеждами на реванш.

- Что бы он ни думал, шансов у Эйтора нет, - убежденно ответил лорд, уставившись на принца колючим взглядом из-под седых бровей. - С ним осталась ничтожна горстка людей, и едва ли кто-то из дворян, и даже простолюдинов теперь рискнет встать под знамена короля. Поражение на поле Локайн и судьба Лагена должны стать уроком для всех. А золота, чтобы, к примеру, нанят чужеземных солдат удачи, у Эйтора тем более нет. Он проиграл, и не может не сознавать этого, пусть где-то в глубине души, не выказывая истинных мыслей тем, кто еще остается с ним.

- Неважно, - Эрвин резко, точно клинком, рассек ладонью воздух. - Эйтор жив, и мне достаточно этого. Я хочу увидеть его труп, отрезанную голову. Для этого я вернулся, об этом мечтал долгих двадцать три года, пока бродил по свету, сражаясь везде, где только возможно.

- Скорее всего, ваш названный брат, господин, уже покинул Альфион, - пожал плечами старый лорд. - Во всяком случае, на его месте так поступить было бы вернее всего сейчас. У него нет воинов, он не может продолжить борьбу. Я не сомневаюсь, что наш несчастный король уже далеко. Отныне Альфион принадлежит вам, и пора забыть, наконец, об Эйторе, ведь у владыки целой страны дел всегда будет предостаточно.

- Нет, будь я проклят, - сквозь зубы прорычал Эрвин. - Я не забуду. Пока жив Эйтор, иных забот для меня не может быть. Моя месть еще не завершена.

Пир продолжался своим чередом, и кое-кто из гостей, не рассчитав с хмельным, уже мирно посапывал прямо на столе или вовсе свалившись под ноги своим товарищам. Те же, кто оказался покрепче, попривычнее к выпивке, продолжали уничтожать припасы, извлеченный слугами радушного - скорее, в прочем, лишь пытавшегося таковым казаться - Яриса из глубоких подвалов и темных погребов замка. Выводили затейливую мелодию музыканты, пара скоморохов кривлялась и шутила под одобрительные крики полупьяных господ, бесплотными тенями скользили по залу слуги, подававшие все новые бутыли вина. И никто не мог в этот миг предположить, что король Эйтор намного ближе, чем можно было судить, полагаясь лишь на здравый смысл. Более того, владыка Альфиона даже не думал смириться с поражением.

Звуки шального пиршества долетали до недальней рощи, и стоявшие вокруг лагеря часовые только гневно бранились вполголоса - сами они уже много дней держались только на хлебе и воде, о таких вещах, как вино или жареное мясо не смея и мечтать. Ненависть к врагу крепла в их сердцах, и как раз этого ждал король Эйтор, под покровом ночи созвавший на совет своих рыцарей и выборных командиров, поставленных над простыми бойцами.

- Враг близко, так близко, как ни был прежде никогда, - решительно произнес король, и слова его были встречены внимательным молчанием. - Он уязвим, ведь с Эрвином - жалкая кучка бойцов, всего чуть больше сотни. Кажется, достаточно протянуть руку, чтобы сдавить горло ненавистного врага. Пришла пора решить, как быть дальше, и потому, братья мои, я жду вашего совета. Вам идти в бой, а потому вам и решать, как должно действовать сейчас.

Эйтор обвел пристальным взглядом собравшихся в шатре, простой полотняной палатке, укрытой на всякий случай ветвями, людей. На лицах своих офицеров он видел холодную решимость, взгляды их полнились нарождающейся злобой. Эти люди были готовы идти в битву прямо сейчас, лишь бы прервать бессмысленные, утомительные блуждания по той стране, которая раньше была родной для каждого.

- Мой король, будь у нас хотя бы вдвое больше воинов, я не раздумывая, повел бы отряд в атаку, - первым подал голос рыцарь Рамтус. - Замок, в котором укрылся самозванец, едва ли можно назвать неприступной цитаделью. Даже имя лишь несколько лестниц подлиннее, мы запросто взяли бы его. но у нас сейчас не наберется и сотни бойцов, а там, за стенами, и под стенами, их вдвое больше, и атака будет самым надежным для нас способом самоубийства. Прости, - рыцарь виновато склони голову. - Сейчас враг вне досягаемости, как бы близко он ни был от нас.

Эйтор гневно заскрежетал зубами, но промолчал. Рамтус был прав во всем, и, как бы ни раздражало ощущение собственной беспомощности, король понимал, что бросать с несколькими десятками уставших, измотанных походом, раненых воинов на каменные стены глупо и гибельно. Однако Эйтор равно не был готов сдаться, просто отступив.

- Сейчас не нужно спешить, господин, - поддержал Рамтуса и Алан. Пухлый капитан того, что гордо, но словно в насмешку, называло королевской армией, все так же баюкал на перевязи левую руку. - Пока Эрвин в замке, мы мало что можем сделать. Лучше подождать, когда он выберется из-за стен. В этих лесах мы можем потягаться с вдвое превосходящим нас числом противником. Устроим самозванцу засаду на тракте, выбрав место поглуше. Наверняка он двинется на юг, в столицу, ведь здесь-то ему делать, пожалуй, и нечего. Ну а мы и подождем его, - многообещающе добавил солдат, кровожадно осклабившись. - Дорога здесь одна, государь, не разминемся.

Эйтор кивнул - как ни претило ему ожидание, бездействие, не признать, что воин прав, как прав и Рамтус, было невозможно. Оставалось одно - не упустить удачный момент, нанести удар там и тогда, где и когда он скорее приведет к победе. Здесь, в этих лесах, должно было завершить затянувшийся спор о том, кому владеть Альфионом.

И все же король еще сомневался, надеясь, что разыщется тот, кто подскажет, как поступить, укажет верный путь. А меж тем кое-кто уже начал действовать, не дожидаясь приказов, не ведая сомнений, терзавших Эйтора. В прочем, об этом правитель Альфиона пока еще не знал.

- Я услышал вас, - сказал он своим советникам. - В ваших словах есть здравый смысл. Но еще не все здесь высказались, и я хоте бы услышать Бранка Дер Винклена.

В ответ последовала тишина. Присутствовавшие на импровизированном совете офицеры недоуменно переглядывались между собой, изредка бросая удивленные и растерянные взгляды на короля. Дьоривкского рыцаря среди них не оказалось.

Ратхар крался по окутанному тьмой лесу, ступая мягко, перекатываясь с пятки на носок, чтобы не выдать себя ничем, ни треском сухой ветки, ни шелестом опавшей листвы. Позади остался лагерь королевского войска и цепь дозоров, сквозь которые юноша просочился неслышной тенью. Часовые ждали незваных гостей извне, и им даже в голову не приходило, что кто-то может попытаться непрошенным покинуть скрытый в чаще лагерь, вместо того, чтобы проникать в него.

Самым трудным как раз и было миновать посты, прочие же воины, находившиеся в этот час в самом лагере, словно не замечали уверенно шагавшего меж костров и палаток юношу, сосредоточенного, молчаливого, вооруженного. Бойцы в большинстве своем просто спали, набираясь сил, кто-то чинил сапоги, отыскавшийся в отряде кузнец звенел молотом, выправляя чей-то погнувшийся шлем. Лежали у костров раненые, вокруг которых суетились вызвавшиеся ухаживать за ними люди. Каждый был занят своим делом, и все же Ратхара заметили.

- Эй, парень, куда это ты в такую пору? - В спину юноше, уже почти выбравшемуся из бивуака, донесся знакомый голос. Ратхар обернулся и увидел неторопливо шагавшего вслед за ним Эмера. - Сдается мне, ты задумал какую-то глупость, приятель, - пристально взглянув на юношу, произнес воин, остановившись напротив оруженосца Дер Винклена.

Рука Эмера по-прежнему покоилась на перевязи, хотя пробитое вражеским болтом плечо почти уже зажило. И потому северянин, все же считавшийся еще раненым, был освобожден от большинства хлопот по лагерю, присматривая за своими товарищами, теми, кому было хуже, чем самому Эмеру, а чаще просто слоняясь по округе. Потому он единственный и заметил кравшегося в сторону леса юношу.

- Я не поверю, что ты просто решил сбежать, - задумчиво произнес Эмер. - Ты не из таких, парень, это точно. Но ты идешь в сторону замка. Так что же ты замыслил, какое такое безрассудство?

- Я должен идти, - ответил Ратхар. - В замке - мой враг, которому я поклялся отомстить. Эрвин убил мою невесту, и ради того, чтобы отыскать его и наказать, я и покинул свой дом, чтобы теперь вернуться на руины, к свежим могилам, а не к живым отцу с матерью. Я гонялся за ним, не единожды оказываясь на краю жизни и смерти, и теперь я хочу воспользоваться шансом, что дарует мне судьба. Я пойду туда и исполню клятву. И если ты посмеешь остановить меня, Эмер, мне придется убить и тебя.

Ополченец, однако, стоял, не трогаясь с места, но и не пытаясь привлечь чье-нибудь внимание. Он понял - юноша не шутит, и он запросто прикончит любого, кто помешает исполнить задуманное. Но Эмер понимал и иное - Ратхар только что обрек себя на венную смерть.

- Ты погибнешь там, не добравшись до своего врага, - произнес раненый воин. - Это безумие какое-то, право! Там сотни воинов, и что ты один сможешь сделать против них? Подумай, парень, кому нужна твоя смерть. Ведь, даже убив врага, разве сможешь ты воскресить свою любимую? Что сделано, то сделано, тебя же впереди ждет только смерть.

- Быть может, - покачал головой Ратхар. - Быть может. Но как смогу я считать себя и впредь мужчиной, зная, что струсил, что позволил убедить себя в ненужности клятв? Ты можешь попытаться остановить меня, Эмер, но сам я, по своей воле, не вернусь назад, иначе, как с головой мерзавца, спрятавшегося за теми стенами. А если погибну, то в бою, на пути к цели.

И он ушел в темноту, растворившись среди деревьев, а Эмер еще несколько минут стоял, уставившись вослед юноше. А затем ополченец направился обратно к лагерю, призывно мерцавшему множеством костров. Воин шел, погруженный в свои мысли, думая о Ратхаре, юном безумце, так дешево ценившем собственную жизнь, и потому не заметил беззвучно скользнувшую мимо него к лесу тень.

А Ратхар, осторожно пробравшись мимо очередного дозора - воины разговаривали между собой достаточно громко, чтобы не наткнуться на них и в кромешно тьме - оказался уже за пределами лагеря. Отныне пути назад не было, и юноша уверенно направился к черной глыбе вражеского замка.

Заросли редели, и впереди, среди ветвей, уже видны были полыхавшие на равнине костры, словно вехи, отмечавшие границы бивуака, разбитого людьми принца Эрвина. Оттуда порой долетали невнятные возгласы и даже обрывки песен. Равнина перед замком была освещена довольно ярко, и на фоне костров, топлива для которых явно не жалели, можно было ясно различить движущиеся фигуры людей, не то часовых, не то просто праздно шатавшихся воинов, искавших того, с кем можно было бы распить припрятанную фляжку кислого вина. И над всем этим возвышалась темная громада замка, словно подмигивавшего окрестным холмам проема освещенных изнутри окон.

Ратхар видел этот замок прежде, и не раз, но лишь при свете дня, и он не казался особо внушительным. Ничего особенного - квадрат стен, приземистые башни по углам и над единственными воротами, да видневшаяся из-за стен цитадель, жилище господина и последний оплот обороняющихся, если враг все же сумеет взобраться на стены. Теперь же крепость, башни которой отчетливо выделялись на фоне ночного неба, производила весьма зловещее впечатление, словно то было жилище темного мага из рассказанной в детстве сказки. Но именно этот замок и был целью Ратхара.

Добравшись до опушки леса, юноша остановился. Он покинул лагерь, движимый сиюминутным порывом, но теперь, оказавшись буквально в считанных шагах от цели, ощутил некоторую растерянность. Надеяться, что враг сейчас вдруг сам выйдет за стены, было, конечно, верхом глупости, мысли же о том, как незамеченным попасть в замок, наверняка охранявшийся в эту ночь особо тщательно, пока не рождались, и оруженосец Бранка Дер Винклена просто стоял и смотрел вдаль до тех пор, пока едва различимый шорох за спиной не заставил его вздрогнуть. Юноша резко обернулся, не успев понять, как клинок оказался в его руках.

- Не надо так нервничать, человек, - из темноты прозвучал знакомый голос, и Ратхар, сделав резкий выдох, опустил оружие. - И впредь будь чуть внимательнее. Ты слишком погружаешься в себя, и не замечаешь порой, что творится вокруг. Окажись здесь враг, ты давно был бы уже мертв.

Из-за деревьев вышел Эвиар. Эльф, казалось, не шагал по земле, а летел над ней, точно призрак. Можно было лишний раз восхититься умением Перворожденного становиться невидимым, словно исчезая для обычных человеческих чувств - еще мгновение назад юноша до боли вглядывался в темноту, вдруг принявшую объем и очертания знакомой фигуры. Подойдя к Ратхару, только теперь понявшему, как часто бьется сердце, на несколько шагов, он остановился, взглянув человеку в глаза.

- Не знал, что ты столь любишь ночные прогулки, - усмехнулся Перворожденный, окинув человека заинтересованным взглядом с ног до головы. - Нужно ли мне гадать, как далеко ты собрался?

Ирония Эвиара была понятна. Ратхар снарядился явно е просто для того, чтобы побродить по погруженному в безмолвие лесу. Юноша был одет в облегающую куртку с капюшоном, темно-серую, почти черную, и такие же обтягивающие штаны, предпочтя сегодня сапогам простые крестьянские поршни без подошвы и каблука, идеально скрывавшие звук шагов. Меч Ратхар прицепил за спину - не лучшее место, чтобы носить длинный клинок, но так он меньше мешал при ходьбе, нежели будучи подвешен к поясу. Кроме меча юноша вооружился легким арбалетом, одолженным - точнее, украденным - у какого-то солдата, и несколькими кинжалами, а на левом плече его висел моток прочной веревки, вполне способной выдержать вес взрослого мужчины.

- Пришла пора исполнить давнюю клятву, - промолвил Ратхар. - Там, за стенами, мой враг, мой кровник, и в эту ночь он должен заплатить за то, что сделал прежде. Эрвин, точнее, его ублюдки-наемники, убили мою невесту. Я долго гонялся за мерзавцами, и кое-кого из них уже нет на этом свете. Теперь настал черед и самого принца.

Ратхар ощущал сильное волнение в эти секунды, но мысли о том, чтобы вернуться, отступить, не было. Сейчас он верил - сама судьба свела его так близко с заклятым врагом, который, пожалуй, даже не подозревал о существовании юного мстителя.

- Смело, - бесстрастно произнес в ответ эльф. - Смело и очень благородно. Но глупо. Там - Эвиар указал в сторону замка - две сотни солдат, не каких-то увальней, а бывалых наемников. Скажи, ты сперва решил зарезать вашего принца, а затем уже разобраться с его разъяренными воинами, или все же сначала уничтожишь гарнизон?

- Лучше ты скажи, что бродишь в такую пору, вместо того, чтобы оставаться в лагере? - вопросом на вопрос ответил юноша, пристально глядя на эльфа. - Сдается мне, ты тоже что-то задумал.

Эвиар тонко усмехнулся - он тоже выбрался из-под охраны королевских солдат не просто так, не от скуки, и не скрывал этого. Его темная одежда и плащ отлично скрывали своего обладателя во мраке, делая его буквально невидимым. Лицо же Перворожденного покрывал слой смешанной с жиром сажи, так что Эвиар сейчас казался самым настоящим демоном.

Разумеется, эльф был вооружен. На поясе его висел неизменный клинок с витой гардой, а за спиной - длинный лук. Лук этот эльф буквально выпросил у одного из ополченцев. Оружие во всем уступало тому, которого Эвиар лишился в Лагене, будучи слабее, ведь это был простой лук, дуга которого состояла из единственного куска тиса. И все же даже из такого лука Эвиар со ста шагов ухитрялся вгонять пять стрел из шести в смотровую прорезь глухого рыцарского шлема. Именно после того, как эльф продемонстрировал такой фокус, прежний владелец лука согласился расстаться со своим оружием, даром, что был ранен, и сам едва ли смог бы стрелять. Конечно, к луку прилагались и стрелы, целых полторы дюжины, оперение которых торчало из цилиндрического колчана, снабженного плотной крышкой, сейчас откинутой в сторону.

- Там и мой враг тоже, - произнес эльф, бесстрастно выдержав испытующий взгляд Ратхара. - Маг, что служит вашему принцу, завладел вещью, которая не может принадлежать ему. Меня послали в ваши земли, разыскать эту вещь и вернуть ее законным владельцам, чародеям моего народа.

- Хрустальный венец, - догадался Ратхар. - Колдовской амулет, что многократно увеличивает мощь любого мага, верно? Да, он у того самого чародея. Но его никто не похищал у вас. Эта вещь много веков хранилась на далеком острове, на востоке. Маг явился туда незваным гостем, истребив целый род, многих мужчин, детей и женщин, и украв этот предмет. Я знал воина, что отправился в погоню за колдуном. Этот человек погиб, оставшись прикрывать наш отход, когда мы с милордом Дер Винкленом вызволяли из плена короля Эйтора. И перед смертью он просил меня вернуть этот предмет на тот остров, ибо жители его, целое племя, в незапамятные времена дали клятву хранить хрустальный венец, чтобы никто не мог воспользоваться им во имя зла. Так что нам придется решить здесь и сейчас, кому достанется трофей.

- Ты так веришь в победу? - удивленно усмехнулся Эвиар. - Что ж, кто видит себя победителем, действительно может одержать победу, ибо мысль всегда опережает действие, - задумчиво промолвил он. - Но делить добычу сейчас мы не станем. Если и удастся попасть в замок, неизвестно, кто выберется оттуда живым. А если нам обоим повезет, то, клянусь, мы решим спор честно, без крови и обмана. Эта вещь очень важна не для меня даже, для всего моего рода, но я не стану браться за оружие, если на моем пути окажешься ты, Ратхар. Не станем торопить события сейчас, и пусть судьба сама подскажет, как распорядиться призом. Всему свое время.

Юноша только благодарно кивнул в ответ. Он почему-то верил эльфу, ни на миг не заподозрив того в предательстве, и радовался, что отправляется в логово врага в компании не скрытого врага, но верного друга. Правда, это не отменяло главную проблему - как попасть в замок, Ратхар пока так и не придумал.

- Итак, ты уже решил, как проникнешь в эту цитадель? - спросил Эвиар, словно читавший мысли человека, и, дождавшись отрицательного жеста, понимающе кивнул: - Я так и полагал. И на что же, интересно, ты рассчитывал в этом случае? Уж не думал ли ты, что ваш принц сам выйдет из замка и отправится в одиночестве в этот милый лесок?

При свете дня было бы видно, как краска залила лицо Ратхара. Юноша, к стыду своему, втайне лелеял именно эту мечту, ибо ничего иного придумать до сих пор не смог.

- О, да, - усмехнулся в ответ на униженное молчание Ратхара эльф. - Как просто поклясться отомстить, и как порой сложно воплотить в реальность слова! Что ж, иди за мной. Нам предстоит преодолеть ту равнину, пройти мимо множества постов, взобраться на стену, отыскать в огромном замке Эрвина и еще того колдуна, прикончить их и постараться после живыми и невредимыми выбраться обратно.

- И вы думаете провернуть все это вдвоем, - раздался вдруг насмешливый голос, и лес исторг из темноты Бранка Дер Винклена. - Пожалуй, втроем у нас будет чуть больше шансов на успех. Ведь вы поделиться со мной врагами, не так ли?

Рыцарь не спеша приблизился к опешившим от неожиданности заговорщикам, с усмешкой взглянув сперва на эльфа, затем на человека. Дер Винклен ухитрился сейчас обмануть даже чуткого Эвиара, незамеченным подкравшись так близко.

- Господин, - удивленно промолвил Ратхар. - Господин, откуда вы здесь, зачем?

- Думаешь, я могу позволить каким-то выродкам-наемникам просто так прикончить своего оруженосца, которого так долго учил? - усмехнулся Бранк. - И, потом, я задолжал тебе самую малость, собственную жизнь, и, кажется, сейчас лучший момент, чтобы расплатиться по счетам, - совершенно серьезно добавил он. - Пусть король и дальше думает и гадает, как поступить, мы же станем действовать. Не в обычае рода Дер Винкленов мешкать, когда враг столь близок. Так что, если вы против того, чтобы отправиться в замок втроем, то лучше прикончите меня прямо сейчас.

- Боюсь, ты слишком неловок, человек, - покачал головой Эвиар. - Нам придется проявить всю осторожность, чтобы не быть замеченными раньше времени.

- Я воевал с твоими братьями в Дьорвике, и тогда никто не считал меня неуклюжим или слишком шумным, - с вызовом ответил рыцарь, в упор уставившись на лучника. - Авось, сумею быть тихим и сейчас, эльф.

- Тогда идем, - пожал плечами Перворожденный. - Скоро рассвет, и не стоит зря тратить время на долгие и пустые беседы. Нас ждут наши враги.

Первым шел Эвиар. Своим почти звериным чутьем - поистине нечеловеческим! - он мог обнаруживать присутствие чужаков задолго до того, как сам мог быть увиден и услышан. Лук эльф держал наготове, заранее наложив на тетиву бронебойную стрелу. А следом, напрягшись, обратившись в слух, зрение и обоняние, ступали, насколько возможно осторожно, Дер Винклен с Ратхаром, загодя обнажившие клинки.

Они обходили понемногу успокаивавшийся лагерь стороной, оставляя многочисленные костры, возле которых вповалку спали воины, по левую руку от себя. Трижды лазутчики миновали посты, но часовые, как ни вглядывались они во мрак, до рези напрягая глаза, так и не смоли увидеть крадущихся под покровом тьмы чужаков. Замком становился все ближе, стены его возносились, казалось, до самого неба, и по гребню их, точно по вершинам горного хребта, расхаживали, постукивая по камню древками своих копий, бдительные стражи. Окна, прорезанные в стенах угловых башен, были слабо освещены изнутри - там, в караулках, ждали конца смены солдаты, по первому зову своих товарищей готовые высыпать на стены, чтобы встретить сталью любого врага.

На самом деле замок отнюдь не был неприступным, но сейчас трем смельчакам он казался самой мощной во всем подлунном мире твердыней. И невольно у каждого из них рождались сомнения, появлялась уверенность в бессмысленности задуманного, желание повернуть назад, ибо там, за стенами, что еще, кроме неминуемой гибели, могло ожидать безумцев, добровольно идущих в логово беспощадного врага?

- И что дальше, - громким шепотом поинтересовался Бранк Дер Винклен, когда они были в десятке шагов от стен. - Как мы попадем внутрь? Вы, отчаянные головы, должно быть, все уже продумали, если так решительно сунулись сюда?

Рыцарь задрал голову кверху, как бы оценивая сложность препятствия. Замок Магнусов, ныне принадлежавший другому хозяину, не был защищен рвом - кому-то в давние времена это показалось напрасной тратой сил. В прочем, хватало и восьмисаженных стен, преодолеть которые можно было лишь при помощи осадных лестниц или подвижных башен-гелиполий, каковым сейчас взяться было неоткуда.

Позади шумел не до конца погрузившийся в сон лагерь - кто-то пел песни, кто-то просто громко разговаривал, и видно было, как ходят меж прогоравших уже костров люди. Один нечаянный взгляд - и чужаки будут обнаружены, после чего им останется только принять смерть, достойную героев, ведь там, на равнине, расположилось на ночлег больше сотни умелых рубак, более чем достаточно для троицы безумцев. В прочем, по крайней мере, один из них точно не считал себя таковым. Эвиар, вместо того, чтобы вступать в бессмысленные разговоры, убрал лук в налучье, достав из-за голенища сапог два кривых кинжала.

- Веревку, - приказал эльф, и Ратхар послушно протянул ему моток прочного каната. - А теперь стойте тихо и ждите, пока я дам знак.

Эльф подпрыгнул на месте, убедившись, что все его снаряжение надежно закреплено, и не издает ни малейшего звука, могущего в самый неподходящий момент выдать своего обладателя. Теперь Эвиар был полностью готов исполнить свой замысел.

- Проклятье, что ты задумал? - с опаской промолвил Дер Винклен. Ответа он так и не дождался.

Эльф, сжимая по короткому клинку в каждой руке, разбежался и одним прыжком оказался на стене. Кинжалы вошли в давно примеченные щели меж каменных глыб, из которых была сложена эта стена. Раствор, скреплявший камни, во многих местах выкрошился, обратившись в песок под влиянием ветра, влаги и знойных лучей солнца, даже в этих северных краях летом порой нестерпимо палившего.

- Будь я проклят! - только и сумел удивленно выдохнуть рыцарь, наблюдая, как эльф невесомой тенью взбирается о стене.

Эвиар был похож на странного паука, такой же ловкий, цепкий, проворный. Вбивая кинжалы в трещины камней, повисая на высоте многих футов, он стремительно полз наверх. Пожалуй, повторить такое мог лишь другой эльф, столь же легкий и подвижный, человеку же нечто подобное едва ли было по силам. В темной одежде Эвиар стал почти неразличим на фоне камня, и, двигаясь почти бесшумно - только изредка сталь клацала по камням - за считанные мгновения достиг каменных зубцов, опоясывавших стену. А в прорехах между ними был виден силуэт часового, и воин тот как раз шел навстречу почти добравшемуся до цели эльфу.

- Страж, - словно заклятье, бормотал Бранк Дер Винклен. - Страж!

Эльф тем временем уже достиг верха стены и легко перемахнул через каменный парапет, на несколько секунд исчезнув из виду. Дер Винклен только сжимал кулаки, а Ратхар, не отводя взгляда от стены, и совсем забыв об опасности сзади, со стороны воинского лагеря, нервно тискал рукоять меча, чувствуя, как потеет ладонь.

Тем временем стражник, монотонно мерявший шагами стену, прошел еще несколько футов, глядя себе под ноги. И когда перед воином соткалась из темноты высокая фигура, сама казавшаяся частью ночной мглы, тот лишь успел открыть рот, то ли, чтобы позвать своих товарищей, то ли просто от неожиданности. Большего ему не позволил Эвиар - оба кинжала впились в шею незадачливого сторожа, защищенную только кожаным капюшоном-подшлемником. Воин захрипел, заваливаясь назад, но эльф с неожиданной нежностью и заботой. Словно это было самое дорогое для него существо на всем белом свете, подхватил свою жертву под руки, одновременно поймав выпавшее из мертвых рук копье. Плавно, так, чтобы ни единый шорох не коснулся ушей остававшихся в караулке воинов, Эвиар опустил мертвеца на камни, и только потом вернулся к стене.

- Поднимайтесь, - прошипел сверху эльф, и при звуках его голоса люди облегченно выдохнули. А вслед за словами к ним прилетел и конец так кстати прихваченного Ратхаром каната. - Живее, наверх!

- Иди первым, - приказал Дер Винклен. - Я буду здесь, посмотрю, чтобы не появились незваные гости.

Ухватившись за веревку Ратхар, насколько мог быстро, стал карабкаться наверх. Получалось это у него намного хуже, нежели у легкого и стремительного эльфа, и все же спустя несколько мгновений он, ухватившись за протянутую руку Эвиара, тоже перевалился через каменные зубцы, едва не растянувшись на опоясывавшем замковую стену изнутри навесе.

- Помоги рыцарю, - произнес, приблизив свое лицо к лицу юноши, произнес эльф.

- А ты? - спросил Ратхар, тяжело дыша и нервно озираясь по сторонам. Тотчас взгляд его наткнулся на мертвого стражника, и после этого думать о чем-то ином было уже очень не просто.

- Есть еще дела, - усмехнулся эльф, сверкая клыками и в эти мгновения более всего походя на безжалостного лесного хищника. - Нужно навести здесь порядок

Эвиар кивком указал на караульное помещение, располагавшееся на самом верху ближайшей башни. Узкие окошки-бойницы были освещены изнутри, а из приоткрытой двери доносились голоса. Именно туда и двинулся скользящей походкой эльф, оставив человека наедине с покойником и томившимся в ожидании внизу рыцарем.

- Милорд, - Ратхар окликнул Дер Винклена, мгновенно вскинувшего голову. - Милорд, поднимайтесь. Здесь безопасно.

Рыцарь поднимался дольше - все-таки он был тяжелее, чем его юный оруженосец, и уж тем более по сравнению с эльфом. Зато, оказавшись наверху, Бранк тотчас выхватил из ножен клинок, готовый к появлению врага. Но вместо людей Эрвина или рыцаря Яриса он увидел только выходившего из караульного помещения эльфа. Эвиар как раз обтирал о какую-то тряпицу один из своих кинжалов.

- Их было четверо, - в ответ на вопросительный взгляд рыцаря промолвил эльф, и усмехнулся: - Больше они нам не помешают.

- Их могут хватиться в любой миг, - раздраженно бросил Дер Винклен. - У нас считанные минуты, а потом этот замок станет похож на растревоженный осиный улей, и тогда я не поставлю ломаного гроша на то, что мы выберемся отсюда живыми. Эх, - вздохнул он. - Нужно было все же посвятить в ваши планы короля. Отвлекающий маневр, к примеру, внезапная атака замка, забрав бы все внимание гарнизона.

- Что мечтать и жалеть? - фыркнул Эвиар. - Идем скорее. Раз у нас мало времени, нужно с пользой распорядиться каждой секундой. Но кто-то должен остаться здесь, прикрыть наш отход, когда дело будет сделано.

- Эрвин - мой, я должен пустить ему кровь, - решительно произнес тотчас Ратхар. - Я иду дальше!

Эвиар взглянул на рыцаря, на скулах которого вздулись желваки - Дер Винклен уже понял, на кого падет жребий, но смириться с этим не мог.

- Будь здесь, и дай нам знак, если что, - произнес эльф. - Не думаю, что мы сможем уйти тем же путем, каким попали сюда. Там, возле ворот, я заметил лошадей. Когда все кончится, мы попытаемся открыть ворота и верхом направимся в лагерь короля. Будь готов к этому.

- Милорд, возьми мой арбалет. - Ратхар протянул рыцарю легкий самострел и колчан с десятком болтов. - Сверху ты можешь простреливать весь двор.

- Уж лучше лук, - покачал головой Дер Винклен. - Смогу хотя бы прикончить побольше выродков. Эвиар, одолжишь свое оружие?

- Мне он станет только помехой, там, внутри, - пожал плечами эльф, указывая на донжон, ярко освещенный снаружи и изнутри десятками факелов и масляных фонарей. - Ты хорошо умеешь обращаться с ним?

- Хуже, чем ты, - признался Бранк, принимая из рук Перворожденного лук и стрелы. - Но кое-чему меня научили еще в детстве, и потом, когда служил на границе, я порой тренировался. Можешь не сомневаться, я скорее промажу по врагу, чем случайно подстрелю кого-нибудь из вас, - усмехнутся рыцарь.

Спуститься вниз проще всего было по винтовой лестнице, насквозь пронзавшей дозорную башню, и потому Эвиар вновь скрылся в караулке, а за ним последовал и Ратхар. Юноша бросил взгляд через плечо на Дер Винклена, но рыцарь уже полностью сосредоточился на том, что творилось во дворе замка, тоже весьма ярко освещенном, и отнюдь не казавшемся безлюдным. Там, внизу, бродили слуги, порой появлялись солдаты, не то сменившиеся с постов, не то, напротив, спешившие заступить в караул. И любой из них мог поднять тревогу, обратив внимание на пару чужаков. Оставалось только надеяться, что все обитатели замка достаточно поглощены своими заботами, чтобы слишком внимательно смотреть по сторонам, и успокоены мыслью, что кругом полно часовых, которые уж точно не пропустят внутрь незваных гостей.

Ратхар, едва оказавшись в тесном, пропахшем потом и чесноком, закопченном и весьма грязном караульном помещении, невольно вздрогнул, увидев разбросанные на полу окровавленные тела. Эвиар потрудился с душой - четверо солдат, коротавших смену за кувшином пива и игрой в кости, даже не успели вытащить из ножен клинки. Пиво темной лужей растеклось по полу - кто-то зацепил жбан, осколки которого лежали здесь же, а на столе были рассыпаны монеты. Все четверо умерли мгновенно, и оставалось поражаться быстроте эльфа.

- Идем, - поторопил Эвиар своего спутника. - На мертвецов можно не обращать внимания, опасаться стоит только живых. И дай мне арбалет, человек.

Без возражений Ратхар протянул Эвиару самострел, рычаг-"козью ногу", чтобы взводить оружие, и колчан. Все это эльф на ходу приладил под плащом, и юноша понял задумку своего товарища - в руках Ратхара взведенный арбалет мгновенно привлек бы внимание первого встречного.

Они быстро преодолели несколько витков узкой и весьма крутой лестницы, оказавшись на внутреннем дворе. По обе стороны теснились какие-то пристройки, возможно, конюшни, мастерские или еще что-то такое, а прямо пред лазутчиками возвышался, вонзаясь в темное, почти черное в этот поздний час небо, донжон, верхние этажи которого были освещены изнутри - там еще не завершился пир.

- Теперь будь осторожен, - предупредил своего спутника эльф, проверяя, легко ли меч покидает ножны. - Лучше обойтись без крови, пока е доберемся до цели, но если что, убивай быстро, без колебаний. Запомни - своих здесь нет. Ребенок, женщина, дряхлый старик - неважно, все это враги, и каждый может ударить в спину!

Не дожидаясь ответа - да и каков он мог быть сейчас! - Эвиар двинулся к цитадели. К входу в нее вела довольно узкая лестница, и наверху стояли, опираясь о короткие алебарды, два воина в кольчугах и касках.

- Как мы пройдем мимо них? - настороженно спросил Ратхар, указав на часовых.

- А вот как, - и Эвиар, у которого словно и на затылке тоже была пара зорких глаз, двинулся наперерез вышедшему из какого-то амбара человеку, тащившему на плече небольшой бочонок. Обычно вся провизия хранилась в самой цитадели - на случай, если враг прорвется за стены - но сейчас, возможно, в подвалах донжона просто не хватило места.

Слуга, посланный за припасами, наверное, удивился, увидев перед собой две задрапированные в черное фигуры. Но его изумление оказалось прервано ударов кинжала. Эвиар бил точно, не давая пощады. Клинок вонзился слуге прямо в сердце, и эльф едва успел подхватить оказавшийся весьма увесистым бочонок, в котором что-то заманчиво плескалось.

- Возьми тоже что-нибудь, - приказал эльф, и Ратхар схватил первый попавшийся мешок. - Все, теперь идем. И сохраняй спокойствие - мы здешние слуги, нам не с чего опасаться солдат.

Согнувшись под тяжестью груза - а на самом деле просто скрывая лица - двое лазутчиков спокойно, насколько это было возможно, приблизились к стражникам, при их появлении прервавшим свой разговор.

- На кухню? - Часовые смерили двух согнувшихся под грузом "слуг" равнодушными взглядами, чуть посторонившись, чтобы те могли пройти, и продолжили вести неспешную беседу. Юноша облегченно вздохнул, чувствуя, как на лбу выступила испарина - они были в замке, и теперь не существовало препятствия между мстителем и его жертвой.

- Где здесь могут быть господские покои? - недоуменно промолвил Ратхар, бросив себе под ноги увесистый мешок. Они стояли в начале длинного коридора, обрывавшегося крутой лестнице. В бронзовых кольцах на стенах были развешаны коптившие факелы, и тени метались по сводчатому потолку. - Проклятье, да тут можно бродить до скончания века!

- Ты говорил, кажется, что прежде бывал в замке? - припомнил Эвиар, настороженно озираясь по сторонам. Свою ношу он тоже опустил на пол, с наслаждение потянувшись.

- Прости, мне в тот раз не позволили изучить расположение всех помещений, - язвительно, с явным раздражением, за которым он лишь пытался скрыть растерянность, ответил юноша. - Я был слишком занят.

- Тогда идем наверх, - предложил старавшийся не замечать бешенства своего спутника, и отлично понимавший, чем оно рождено. - Обычно хозяева таких замков предпочитают жить на верхних этажах, а внизу находятся кладовые и обитает челядь. И будь осторожен - если нас обнаружат, долго мы не проживем.

Крадучись, двое непрошенных гостей, двое убийц двинулись вверх, взбираясь по крутой лестнице. Казалось, в замке не осталось ни одной живой души, такая стояла тишина. Но на самом деле жизнь здесь шла своим чередом. Пир подошел к концу - даже крепкие, ко всему привычные организмы бывалых воинов не могли до бесконечности сопротивляться хмелю, и в трапезной зале звучал могучий храп тех, кого слуги еще не успели утащить в опочивальню. Но были и те, кто не только бодрствовал в этот поздний час, но еще и сохранял к тому же ясность рассудка.

Заскрежетал запор, и Рупрехт, нехотя открыв глаза, взглянул на распахнувшуюся со скрипом дверь. Как и всегда, первым в покои, ставшие для мага темницей, вошел рослый детина в броне и с обнаженным клинком в руках. Оглядевшись, страж отступил в сторону, и в узком проеме появился Кратус. Колдун уверено направился к просторному ложу, на котором, растянувшись во весь рост, закинув руки за голову и даже не подумав снять весьма грязные сапоги, лежал его пленник.

- Оставь нас, - приказал чародей, и воин, неуклюже кивнув, попятился назад.

Рупрехт со скучающим видом наблюдал за явившимся в очередной раз навестить его магом, почти не уделяя внимания воину - обычный головорез, пусть и умелый, едва ли заслуживал того, чтобы его заметил настоящий волшебник.

- Если что, господин, мы рядом, - пробурчал воин, прежде чем покинуть отведенную ценному пленнику комнату, оставив того наедине с Кратусом.

Не обращая внимания на слова солдата, маг принца Эрвина придвинул поближе к ложу удобное кресло, с наслаждением откинувшись на спинку.

- Кажется, сегодня в замке пир, - усмехнулся Рупрехт. - Странно, что тебя не пригласили. Таким верным слугам обычно оказывают столь пустячные знаки внимания.

Странствующего мага, отныне оказавшегося целиком во власти Кратуса, поместили в нежилой части замка, отведя ему небольшую, но вполне уютную комнату. Здесь было тихо, молчаливые слуги не забывали доставлять в покои вино, мясо и даже фрукты, и все равно это была тюрьма. Но даже сюда доносились отзвуки по-варварски пышного праздника, устроенного хозяином замка в честь дорогого гостя.

- Я устал с дороги, - сделав вид, что не заметил почти явного оскорбления, произнес Кратус. - Пусть пируют рыцари, у них чугунные головы, железные задницы и луженые глотки. Я же хотел кое-что обдумать, в тишине, без суеты.

- Потому и вспомнил обо мне? - вскинул брови Рупрехт. - Польщен, не скрою. Кстати, что так бурно празднует твой хозяин? Мне кажется, король Эйтор еще жив, и торжествовать победу рановато.

- Твой король бегает по Альфиону, как спугнутый заяц, - процедил Кратус, скривив в презрительной усмешке уголки рта. - А Эрвин гоняется за ним, словно породистый пес, чему я рад вполне. Пока обе венценосные особы заняты, у меня достаточно времени, чтобы все обдумать. А исход будет один - Эйтор умрет, ведь его братец не привык бросать начатое дело. Он ждал двадцать три года, вовсе не для того, чтобы позволить несчастному Эйтору ускользнуть в последний миг. Твой король умрет, Рупрехт, или как там тебя на самом деле зовут, а все призы в итоге достанутся мне.

- Он не мой король, - спокойно ответил пленный чародей, пожимая плечами. - Я чужак здесь, так же, как и сам ты. Это не наша земля, и не наша война. И Эрвин, если я не разучился понимать людей, не уступит тебе просто так.

- Значит, он умрет, последовав за своим названным братом, - улыбнулся, ощерив зубы, Кратус. - И он, и любой, кто станет на его сторону. И мне даже жаль, что ты не разделишь вместе со мной бремя власти. У меня сила, у тебя - знания и опыт, и вдвоем мы могли бы достигнуть подлинных высот величия. Этот мир достаточно велик, его хватит нам обоим, поверь.

Впервые Кратус предложил нечто подобное своему пленнику отнюдь не сейчас, а еще в те дни, когда армия Эрвина форсированным маршем двигалась к Лагену, спеша захватить укрывшегося там владыку Альфиона. Но и тогда, и сейчас личный маг и доверенное лицо нового правителя королевства - в том, что Эрвин станет им вскоре, едва ли кто-нибудь еще сомневался - слышал один и тот же ответ.

- Власть мне не нужна, - помотал головой Рупрехт. - Тем более такая, ради которой придется своими руками уничтожить сотни, тысячи людей, просто потому, что они не разделяют твои или мои идеалы. Твое упорство похвально, но сейчас ты тщетно пытаешься склонить меня на свою сторону. Оставь эти разговоры, колдун. Мне нечего больше сказать тебе.

- Жаль, - вздохнул Кратус. - Правда, очень жаль. Но ты сделал выбор, воспользовался возможностью, что я предоставил, по своему усмотрению, зная, что нет и не будет второго шанса. Прощай, - он направился к выходу, но, уже взявшись за дверную ручку, остановился, вновь взглянув на пленника: - Мы еще увидимся, но, боюсь, для тебя эта встреча будет последним, что случится с тобою в этой жизни.

А снаружи переминались с ноги на ногу два рослых парня, закованных в кольчуги, нервно тиская ложа арбалетов. Увидев чародея, оба они с облегчением вздохнули.

- Прости, господин, - неуверенно обратился один из них, выглядевший чуть постарше, к Кратусу. - Прости, но нельзя ли отправить этого пленника в подземелье. Там прочные запоры и крепкие решетки, а отсюда он может вырваться, наделав немало дел. Рядом покои господина, и с колдуна станется наведаться туда, оказавшись на свободе.

- Тебе, воин, не стоит об этом беспокоиться, - усмехнулся Кратус. - Мой пленник еще много дней не сможет колдовать. Его магия мертва, он пуст, словно прохудившийся бурдюк с вином. И как только я сочту его опасным для вас, то отправлю не в темницу, а в землю. А пока прилежно неси службу - большего я от тебя не требую, но за небрежение, учти, спрошу строго, - неожиданно пригрозил он, двинувшись прочь по озаренному множеством масляных светильников коридору.

Стражи переглянулись между собой - близость к такому опасному пленнику выматывала, заставляя каждый миг быть настороже, врываясь в отведенные чародею покои на любой шорох. Пока, в прочем, узник вел себя тихо, но воины понимали, что сторожат не обычного человека, и не знали, чего ждать в следующее мгновение, а потому каждая смена здесь, у этих дверей, становилась для них проверкой крепости духа. Это было намного хуже, чем стоять в поле, сжав в затекших ладонях древки длинных пик и ожидая приближения вражеской конницы.

Для Рупрехта же, как только за Кратусом закрылась дверь, и вновь лязгнул запор, окружающий мир перестал существовать. Крепко зажмурившись, пленник усилием воли заставил себя расслабиться, чувствуя, как пронизывавшая все и вся сила, суть сама жизнь, наполняет его тело, струится по жилам, заставляя сердце биться все чаще. Кратус при всей своей силе - и та, в прочем, была заемной - порой проявлял чудеса глупости и беспечности. И Рупрехт не сомневался - одержимый властью маг вскоре поплатится за это.

Погрузившийся в транс пленный чародей на несколько мгновений перестал слышать, видеть, ощущать запахи. Но вдруг что-то произошло совсем рядом, и маг вынырнул из омута безмолвия, первое мгновение не понимая, что происходит. За дверью звучали взволнованные голоса, звенел металл, и слышался дробный топот, а где-то раздавались истошные крики. Не мешкая, Рупрехт не поднялся, слетел с ложа. Пальцы сами сложились в нужную фигуру, и, выдохнув заветное "Хагалаз!", маг выбросил правую руку в сторону тяжелой двери, точно отталкивая что-то от себя.

Дверь, мощное, вполне надежное - не всякий топор такое возьмет сразу - сооружение из дюймовых досок, окованных бронзовыми полосами, сорвало с петель, точно порыв ветра подхватил сухой листок. И следом за ней в полутемный коридор выскочил Рупрехт. Он не знал, что именно случилось в замке, но понял - пора пустить в ход все накопленные с таким трудом силы, ибо иного шанса обрести свободу Судия может ему и не дать.

- Проклятье! - только и успел выдохнуть один из стражей, увидев, как меж пальцев мага, лицо которого исказилось от гнева, вызревает огненный шар. Спустя секунду сгусток пламени, ударивший воина в грудь, оставил от того кусок обугленного мяса, и в нос чародею ударил мерзкий запах жженой плоти.

Второй воин, побледнев от ужаса, вслепую пытался нащупать рукоять меча, не отводя взгляда от страшного мага, вопреки заверениям самого мэтра Кратуса, оказавшегося далеко не таким безобидным. Он прожил лишь мгновением дольше своего товарища - еще один огненный шар, маленький, всего с наперсток, оторвал солдату голову.

Рупрехт рысью бросился, было, к лестнице, уводившей, вероятно, к выходу из цитадели. Но вдруг его внимание привлекли отчаянные крики, сопровождавшиеся громким стуком в дверь.

- Мы здесь, - вопили наперебой мужчина и женщина, причем мужской голос показался магу смутно знакомым. - Выпустите нас! Сюда, мы здесь!

Колотили изнутри, и маг, подскочив к этой двери, увидел тяжелый засов, такой же, какой должен был прежде и его самого удерживать в темнице. Рупрехт привычно сконцентрировался, готовясь выставить дверь, но остановился - сила его, собранная по крупицам, почти иссякла. На глаза чародею попалось слетевшее с пояса одного из стражей кольцо, на котором болталась связка массивных ключей. Наугад выбрав один из них, Рупрехт одним движением отомкнул замок, отодвинул в сторону щеколду, и оказался едва не сбит с ног вырвавшимися на свободу пленниками.

- Благодарение Судие, - молодая, изящная и стройная, точно тростинка, девушка бросилась на шею опешившему магу, рыдая и стискивая его в объятиях. - Наконец-то мы спасены. О, как долго мы ждали этого!

Следом за девушкой в коридор вышел высокий седовласый мужчина, и никакая темнота не помешала Рупрехту с первого взгляда узнать лорда Маркуса.

- Ты, - удивленно спросил дворянин, выпучив глаза. - Что же здесь творится?

- Боюсь, говорить о спасении рано, - зло бросил чародей, отстраняя от себя незнакомку, более чем симпатичную, как он успел понять, но явно очень испуганную. - Объясни своей спутнице, что надо бежать. Я не знаю, что произошло, но, кажется, в замке тревога.

- Эйтор, - выдохнула девушка, и лицо ее озарилось счастливой улыбкой. - Это он, мой Эйтор. Он здесь, он пришел за мной!

- Позволь представить, - усмехнулся Маркус, указывая на юную красавицу: - Ее величество, королева Ирейна. А это чародей Рупрехт, странствующий маг, - сказал он, взглянув на супругу альфионского владыки.

- Госпожа, - волшебник сразу взялся за дело. - Нужно бежать. Кругом полно врагов, и ничего еще не закончилось. Если поспешим, то можем выбраться отсюда живыми. Делай все, что я скажу, если хочешь увидеть твоего короля, ясно?

Девушка кивнула, неуверенно покосившись на Маркуса. Но лорд в этот миг больше интересовался останками своих тюремщиков, отцепив от пояса одного из них меч. Вытащив из ножен широкий клинок, Маркус пару раз взмахнул им, рассекая застонавший под ударами, все еще полными силы, воздух.

- Отлично, - усмехнулся лорд. - Теперь поглядим, кто кого!

- Бежим же, - поторопил своих новых спутников чародей. - Скорее, за мной! В движении - наш шанс выжить, помните это!

Рупрехт первым бросился в сумрак коридора, под сводами которого уже метались доносившиеся издалека крики. Замок, растревоженный невесть чем, оживал, словно сбрасывая с себя оцепенение. И, прежде чем обитатели его окончательно придут в себя, маг больше всего хотел оказаться снаружи этих стен, а уж там можно потягаться с любым противником.

Чародей не стал подбирать оружие, но он вполне обходился и без банального клинка. Навстречу беглецам из-за поворота выскочили два взлохмаченных крепыша - один был даже в кольчуге - свирепо вращавших выпученными глазами и размахивавших обнаженными мечами. Увидев освободившихся пленников, они на мгновение замешкались, остановившись и недоуменно глядя друг на друга, и тем обрекли себя на гибель. Рупрехт на бегу крикнул в лицо солдатам "Кано!", и сгусток огня врезался в грудь одному из них, оставив в его теле выжженную дыру с идеально ровными краями. Изуродованное тело еще несколько долей секунды стояло, а затем качнулось и рухнуло на пол, прямо под ноги его товарищу. Тот уставился на мертвеца округлившимися от ужаса глазами, а, затем, истошно закричав, развернулся и со всех ног бросился прочь, обронив по пути клинок.

Однако не все, кто встречался на пути беглецов, были столь же слабы духом, и вскоре позади уже звучали отрывистые команды. Дробные шаги гулко звучали в каменных стенах, звуча все громче и отчетливее. Слышался звон металла. Но Рупрехт, словно не замечая всего этого, упорно рвался вперед, стараясь не думать о том, что едва ли его сил теперь хватит на единственный, самый слабенький файербол. Все, что он смог скопить, пребывая в плену и таясь от Кратуса, было уже растрачено, а путь к спасению только начался.

- Стой, колдун, - окликнул бежавшего по окутанному тьмой коридору чародея запыхавшийся лорд Маркус. - Стой, ради милости Судии! Слышишь, погоня все ближе, нам не уйти. Прошу, позаботься о королеве, а я останусь здесь и задержу врагов, насколько смогу.

Старый лорд взмахнул трофейным клинком, со свистом рассекая воздух. Давно, очень давно он не держал в руках оружие, но былой навык быстро возвращался, и руки, ощутив тяжесть меча, вновь наливались силой.

- При всем моем почтении, милорд, - усмехнулся Рупрехт, тон и выражение лица которого, между прочим, были далеки от почтительного. - При всем почтении, за нами следом бежит не меньше полудюжины рубак, опытных наемников, сильных, отлично вооруженных. Что ты сможешь против них? Мне не нужна такая жертва.

- Будь ты проклят, - прошипел Маркус. - Пусть я стар, но хоронить меня еще рано. - И вдруг вскрикнул так, что юная королева, испуганно прижимавшаяся к стене, бросая полные страха взгляды через плечо лорду, вскричал: - Уходи немедленно, колдун, не смей злить меня! Защити королеву, а здесь я справлюсь сам!

Несколько мгновений Рупрехт медлил, но брошенный на него взгляд юной королевы, полный отчаяния, но и надежды, веры в силу грозного чародея, прервал все размышления. Маг был сейчас еще более беспомощен, чем старик-лорд, вот только противник его об этом едва ли могли догадываться. И Рупрехт, лишь кивнув лорду, кинулся прочь по коридору, увлекая за собой Ирейну.

Преследователи появились внезапно. Их было четверо, каждый был вооружен клинком и защищен кольчугой или чешуйчатым панцирем. Увидев перед собой решительно вставшего посреди дороги Маркуса, воины, двое из которых носили на груди герб Яриса, остановились.

- Уйди с дороги, - рявкнул один из них, неуверенно приближаясь к лорду. - Брось клинок и возвращайся в свою темницу, старик. Клянусь, мы не желаем твоей смерти. Ты слишком важен для нашего господина, так что не испытывай судьбу.

- Вам нужен мой меч? - хрипло бросил в лицо врагам Маркус. - Что ж, тогда попробуйте взять его. Ну, кто здесь смелый, ко мне! Давайте же, - почти уже кричал лорд. - Я стар и слаб, я один, а вас четверо. Ну же, вперед!

Наверное, многие еще помнили, как двадцать и тридцать лет назад блистал на турнирах юный Маркус, наследник древнего рода, искусный фехтовальщик, для которого меч становился во время боя словно частью его самого. Те времена прошли, сила уже почти покинула дряхлое тело, уступив, правда, место изощренному разуму. И все же лорд не испытывал страха - смерть в бою всегда была желанна для любого, кто смел считать себя мужчиной, воином. И судьба дала Маркусу редкий шанс, которым он не мог не воспользоваться.

- Старый безумец, - прорычал надвигавшийся на лорда воин. - Ты сдохнешь здесь без всякой славы, как паршивый пес!

Солдат одним прыжком оказался на расстоянии вытянутой руки от лорда, и клинок его, со свистом рассекая воздух, обрушился на голову старика. Гулко зазвенела сталь - Маркус успел парировать удар, отступив при этом на шаг назад. Но его противник не унимался, атакуя вновь и вновь. Лорду становилось все труднее и труднее отражать атаки, и, наконец, он замешкался, и вражеский клинок вонзился ему в плечо. Вскрикнув от пронзившей плоть боли, Маркус выронил меч, прижав ладони к кровоточащей ране.

- Ты сам так решил, - угрюмо пробормотал его победитель, занося клинок для последнего удара. - Глупец!

Дружинник Яриса не успел добить поверженного противника. Коридор вновь огласился звоном стали, но теперь уже хозяева замка вынуждены были обороняться. Нападавших было всего двое, но один из них двигался так стремительно, что уже спустя секунду двое солдат повалились на застеленный тростником каменный пол, сраженные точными ударами, а их убийца уже схватился с третьим воином, тесня его назад.

Старший из четверки воинов, тот самый, что предлагал Маркусу сдаться, замер в замешательстве, решая, прикончить ли раненого лорда, или же сперва разделаться с новым врагом, рискуя получить от старика удар в спину. Он медлил несколько неуловимых мгновений, но противнику хватило этого, чтобы расправиться со вторым солдатом, стальным вихрем налетев на последнего воина Яриса.

Поединок длился считанные секунды. Солдат отразил первый выпад своего противника, сам попытался атаковать, с трудом орудуя длинным клинком в тесноте коридора, и, открывшись на миг, напоролся на меч врага. Узкая стальная полоса вонзилась в живот воину, пробив кольчугу и глубоко погрузившись в плоть. Инстинктивно умирающий боец обхватил чужой меч обеими руками, точно пытаясь вырвать из тела страшную занозу, но лишь обрезал собственные пальцы. В прочем, в этот миг он едва ли чувствовал хоть что-то, уже не понимая, что делает.

Поверженный противник повалился на бок, распластавшись на залитом кровью полу, а его убийца, держа наготове меч, шагнул навстречу лорду Маркусу. Старик прищурился, уставившись на нежданного спасителя, и в следующий миг узнал его.

- Тысяча демонов, - выдохнул Маркус. - Тебя я здесь точно не ожидал встретить! Проклятье, откуда ты здесь?

Эвиар, больше всего походивший на вырвавшегося из мрачных глубин ада демона - в глаза его плавилась ярость, а лицо, вымазанное сажей, прибавляло сходства с жуткой нежитью - опустил меч, переступая через мертвецов. А из-за его плеча выглядывал ни кто иной, как юный оруженосец дьорвикского рыцаря.

- Ратхар, - старый лорд с трудом припомнил имя юноши, отчаянно сражавшегося на поле Локайн и явившегося в его замок вместе с королем. - И ты здесь? Что вообще происходит, что за переполох?

- Оставь все слова на потом, человек, - вместо юноши, не слишком заботясь о том, чтобы слова его звучали вежливо, ответил Эвиар. - Сейчас нужно поторапливаться. Боюсь, весь гарнизон замка уже на ногах, и скоро все воины будут здесь.

Маркус недоуменно переводил взгляд с эльфа на человека:

- Так что же, будь я проклят, вы сотворили здесь, если за вами гонится вся дружина Яриса.

- Не только, - усмехнулся Эвиар. - Еще и кое-кто из людей вашего принца наверняка тоже где-то рядом. И, право, у них есть причина желать нашей смерти.

- Сущий пустяк, - фыркнул Ратхар, которому передался злой азарт его спутника-эльфа. - Мы только и сделали, что пустили кровь их колдуну.

- Кратус, - вытаращив глаза, переспросил старый лорд. - Вы убили Кратуса?

- Верно, он тут лежит, поблизости, - оруженосец Дер Винклена махнул рукой себе за спину. - Точнее то, что от него осталось. Эвиар прикончил его одним ударом. Вот только не стоит возвращаться за трофеем - скоро тут станет тесно от обозленных солдат, что уже идут за нами.

Словно в подтверждение слов юноши вдалеке загрохотали подбитые гвоздями подошвы, раздались полные ярости и досады крики и чьи-то отрывистые, от души сдобренные бранью команды. Маркус, Эвиар и Ратхар переглянулись между собой, и, не сговариваясь, кинулись прочь по коридору, туда, где, как им казалось, царила тишина.

Начиналось все просто великолепно, так гладко, что с трудом можно было поверить в нежданную удачу. Ратхар, неслышно шагая по окутанным тьмой покоям, тенью скользя под сводчатыми потолками гулких залов и тесных коридоров, только и успевал удивляться, как легко получилось задуманное. Трое чужаков смогли пробраться в замок, охраняемый десятками, сотнями воинов, до сих пор оставаясь незамеченными. Никто не гнался за ними, никто не искал их в лабиринтах комнат изнутри оказавшегося поистине огромным донжона. Потому только и оставалось, что возносить безмолвные молитвы Судие, видимо, из своего горнего чертога все же узревшему, что жаждущий крови юноша и казавшийся абсолютно невозмутимым эльф явились в чужой дом радио того лишь, чтобы восстановить справедливость, каковой оставалось все меньше и меньше в этом грешном мире.

В некоторые мгновения Ратхару начинало казаться, что он вернулся в прошлое. Все это уже было - и погруженный в безмолвие замок, полный беспощадных врагов, и цель, которая и тогда, и теперь казалась важнее, чем сама жизнь. И были рядом товарищи, которым можно было верить больше, чем самим себе. Бранк Дер Винклен, рыцарь без страха и упрека, был здесь, готовый прийти на выручку, правда, давно уже пребывал в ином мире, том, из которого не было возврата, но ступал, перетекая с места на место, точно призрак, стремительный и яростный Эвиар.

Они крались по узким коридорам, взбираясь все выше и выше по крутым лестницам, брели по анфиладам комнат, погруженных в тишину и сумрак. По пути убийцам, тайком проникшим в замок и теперь уверенно продвигавшимся к своей жертве, долгое время не попадалось ни одной живой души. И именно потому они замешкались в самый важный момент.

Первым шел Эвиар, за ним, перекатываясь с пятки на носок, стараясь даже не дышать, ступал Ратхар, не выпускавший из рук клинок. Лазутчики старались не терять бдительность. Дважды они слышали поблизости голоса, всякий раз мгновенно ныряя в какой-нибудь темный угол и буквально сливаясь с холодным камнем древних стен. Люди, то ли здешние слуги, то ли гости, явившиеся в свите Эрвина, проходили мимо, не ведая, что в считанных шагах от них притаилась воплощенная смерть, и незваные гости продолжали свой путь.

Дверь распахнулась внезапно, без скрипа, без стука, легко провернувшись на хорошо смазанных петлях, и навстречу убийцам вывалился какой-то человек, на ходу завязывавший штаны. Рослый мужик, на поясе которого болтался корд, а глаза были затянуты пеленой хмельной мути, застыл, увидев в нескольких шагах пред собой две задрапированные в черное фигуры, в руках которых тускло блестели обнаженные клинки.

- Э, а вы кто такие, - неуверенно промолвил ночной гуляка, набычившись и выпучивая глаза. Язык его заплетался, реакция была явно замедленной, но и сами лазутчики на мгновении впали в ступор. - Что вы тут делаете, будь я проклят? Эй, слуги, сюда, - вдруг заорал он, хватаясь за оружие. - Ко мне! Чужие в замке! Хватайте воров!

В воздухе мелькнул кинжал, и крикун подавился собственным воплем - бросок Эвиара был точным, и лезвие пробило человеку с клинком глотку. Пьянчуга упал, выронив корд, и тут же в спину Ратхару ударил истошный визг.

Развернувшись на каблуках и инстинктивно - кто бы мог подумать, что вчерашний крестьянин так будет встречать любую неожиданность! - вскинув над головой меч, юноша увидел медленно пятившуюся прочь от него девчушку. Ей было, наверное, летя четырнадцать, и судя по крахмальному чепцу и фартуку, это была одна из служанок. Увидев мертвеца и застывших над ним вооруженных незнакомцев, девчонка, на свою беду оказавшаяся именно здесь и именно сейчас, закричала, а затем опрометью бросилась куда-то, желая в этот миг просто быть как можно дальше от страшных чужаков.

- На помощь, - метался под высокими потолками полный ужаса крик. - Помогите! Убийцы! На помощь!

- Что ты стоишь? - Эвиар, зашипев, словно змея, которой наступили на хвост, оттолкнул юношу прочь, вскинула арбалет и, почти не целясь, нажал на спуск.

Болт, способный пробить и рыцарские латы, насквозь прошил девичью плоть, и служанка, так не к стати очутившаяся здесь, упала, сбитая с ног энергией выстрела. Но было поздно - где-то вдалеке звучали встревоженные голоса, слышался звук шагов.

- Все, - выдохнул эльф, рывком взводя тетиву легкого самострела. - Теперь бегом! У нас еще есть время!

Они рванули по коридору, и почти тотчас наткнулись на двух воинов, выскочивших из-за угла. Первого Эвиар застрелил в упор, выпустив ему болт в грудь, а второго прикончил Ратхар, на бегу вонзивший врагу в живот свой клинок.

- Куда? - Ратхар остановился, когда они оказались у основания лестницы, возносившейся куда-то, кажется, к самому шпилю донжона.

- Туда, - прорычал сквозь зубы эльф. - Наверх. Бегом!

А замок пробуждался, переходы и залы наполнялись лязгом металла и криками, взволнованно-раздраженными - бывалые воины не могли простить себе, что кто-то смог тайком, точно крысы, проникнуть в охраняемую ими твердыню, успев уже забрать несколько жизней. И они жаждали возмездия.

Лазутчики буквально взлетели, одним махом преодолев два пролета, и нос к носу столкнулись с троицей злых, еще отлком не проснувшихся дружинников Яриса.

- Это они, - один из воинов указал на застывших в начале коридора убийц. - Чужаки! Хватай их, руби!

- За мной, - приказала Эвиар, и сам нырнул в какой-то узкий проход, увлекая за собой и Ратхара.

С трудом, не выпуская из рук оружия, они протиснулись в лаз, оказавшись в другом коридоре. Там было пусто, если не считать неторопливо шагавшего, опустив взгляд себе под ноги, человечка, нисколько не казавшегося опасным. Услышав шум и крики, он поднял голову, и Ратхар почувствовал, как кровь стынет в жилах, и сами собой разжимаются пальцы, стискивавшие черен верного меча. Тусклый свет масляной лампы разбился градом бликов, отразившись от граней хрустального венца, покоившегося на челе человека, и Эвиар, глухо зарычав, подался вперед - величайшее сокровище его народа, Линза Улиара, была в считанных шагах. Момент истины для Перворожденного настал.

- Ублюдки, - прошипел Кратус. Не даром он много лет ходил с Вольными Отрядами в таком далеком теперь Келоте, сотни раз слыша над головой свист стрел. Маг мгновенно пришел в себя, вскинув руки и прокричав имя руны Огня: - Кано!

Магия огня была самой простой и при этом самой действенной в арсенале боевых магов, и прежде она никогда не подводила чародея-самоучку. Вот и теперь извивающийся язык пламени, словно адский бич, хлестнул по стенам, протянувшись к незваным гостям... и рассыпавшись веером искр, не доставая на считанные дюймы до чужаков.

- Проклятый эльф, - взревел Кратус, только теперь поняв, с кем свела его судьба. - Будь ты проклят!

Сердце в груди мага сжалось, и он невольно сделал шаг назад. Кратус понял - на него холодными, лишенными и намека на чувства глазами эльфа смотрела сама Смерть, явившаяся истребовать старые долги. Магу не было равных среди людей, но против этого существа, увидевшего свет под сенью зачарованных рощ таинственного И'Лиара, юного и вместе с тем невероятно древнего, он был бессилен.

Эвиар метнулся к колдуну, клинок сверкнул серебристым росчерком, отражая скупой свет масляных светильников. Кратус вскинул перед собой руки, словно пытаясь заслониться от меча, и даже не думая призвать свою магию - сейчас чары, пусть и тысячекратно усиленный Линзой, были бессильны против единственного врага.

Эльф распластался над полом, вытянувшись в немыслимом прыжке. Острие клинка легонько чиркнуло Кратуса по шее, лишь чуть коснувшись его. Маг вскрикнул, прижимая руки к горлу, и Ратхар, так и не двинувшийся с места - все произошло невероятно быстро - увидел, как сквозь пальцы проступила кровь. Чародей покачнулся, уставившись перед собой, и в тот же миг меч Эвиара, двигаясь снизу вверх, вонзился ему под ребро.

- Ты победил, - прохрипел колдун, неестественно плавно опускаясь на колени. - Будь ты проклят... - и маг, закатив глаза, издал последний полувздох-полувсхлип. Чародей Кратус был мертв.

- Линза, - Эвиар подхватил испачканный в крови - чужой крови - хрустальный венец, слетевший с головы мертвеца. - Линза!

В этот миг эльф не мог думать ни о чем другом кроме магической вещи, творения его далекого предка, вновь вернувшейся в руки истинных владельцев. Дрожащими руками он держал перед собой трофей, не отводя от него взгляда, и отраженные многочисленными гранями лучи света рождали в глазах перворожденного странное сияние. И потому Эвиар не видел появившихся откуда-то воинов, в руках которых были взведенные арбалеты. Но их увидел Ратхар, и не стал медлить.

- Берегись! - юноша обрушился на Эвиара всем своим весом, отбрасывая того к дальней стене.

Стрелки, сколь быстры они ни были, опоздали на ничтожное мгновение. Два болта ударили о камень, безнадежно промазав. А эльф, уже вскочив на ноги, метнулся к арбалетчикам, лихорадочно пытавшимся вытащить из ножен широкие тесаки-фальчионы. Дважды свистнул выкованный мастерами таинственного И'Лиара клинок, и на пол рухнули два мертвеца, не первые и не последние, кто расстался сегодня с жизнью под сводами этого замка.

- Убираемся отсюда, - приказал Эвиар, машинально обтирая окровавленный клинок о рукав одного из покойников. - Нельзя медлить!

- Эрвин, - яростно прорычал Ратхар. - Эрвин где-то здесь, и я не уйду без его головы. Он мой кровник, я здесь - чтобы забрать его жизнь!

- Безумец, - эльф ухватил юношу за ворот. - К принцу нас и на сто шагов не подпустят! Нас задавят всей толпой, изрубят на куски. Уходим! Верь, принц сам пойдет за тобой, человек!

Они кинулись прочь, прорываясь сквозь заслоны заспанных дружинников и слыша за спиной нараставший шум погони. Ратхар сам зарубил двух врагов, слишком нерасторопных и даже толком не успевших подготовиться к схватке. Еще нескольких - юноша точно не считал, но не меньше, чем троих - заколол Эвиар, превратившийся в настоящего демона смерти. Они ухитрялись ускользать из кольца врагов в последний миг, пока не оказались в узком коридоре, где уже шел бой. Человек даже не смог понять, кто с кем рубился, а его спутник уже ринулся в схватку, и спустя мгновение оба они стояли перед не верившим своим глазам лордом Маркусом.

- Прочь отсюда, - Эвиар снова шел первым, следом бежал, прихрамывая и шипя от боли, старый лорд, а замыкал процессию Ратхар. - Во двор, пока еще можно выбраться из замка!

Троица беглецов вприпрыжку неслась по крутым лестницам, сбивая с ног пытавшихся остановить их людей, и воинов, и обычных слуг, еще не разобравшихся в том, что происходит. Все смешалось, и только в ушах стояли крики, звон стали и предсмертные хрипы тех, кто оказался недостаточно ловким или быстрым. А затем все кончилось - лазутчики, собой закрывавшие едва державшегося на ногах Маркуса, стояли посреди замкового двора, над которым раздавались монотонные удары гонга. А из-за стен им вторили взволнованные крики - наемники Эрвина, заслышав переполох в замке, тоже просыпались, готовясь к бою. А посреди двора, сейчас казавшегося необычно пустынным, затравленно озираясь, стоял тот, кого ни Эвиар, ни Ратхар уже не чаяли увидеть живым.

- Рупрехт, - воскликнул юноша, бросившись к магу, и только теперь увидев сжавшуюся в комок за спиной бродячего чародея девушку, дрожавшую и заплаканную. - Рупрехт, невозможно! Ты жив? Мы думали, ты погиб там, в бою!

Маг не ответил. Он не сводил взгляда с приближавшихся воинов, на касках и панцирях которых играли блики, отсветы многочисленных факелов. Солдаты Яриса замыкали вокруг беглецов стальное кольцо, щетинившееся жалами алебард и арбалетных болтов.

- Проклятье, - простонал Маркус. - И для чего все это было нужно? Мы все равно сдохнем здесь от рук каких-то мужланов!

- Не спеши умирать, милорд, - покачал головой Эвиар. Только эльф не утратил уверенность в себе, без страха глядя в глаза осторожно приближавшихся к нему воинов.

Свистнули стрелы, и дружинники рыцаря Яриса, крича от боли, один за другим стали падать на мощеный каменными плитами двор, а те, кто остался на ногах, испугано озирались, видимо, страшась увидеть целую армию ночных убийц. А стрелы все летели, и пение их было самой сладкой музыкой для горстки обреченных, уже успевших попрощаться с собственными жизнями.