Выбор сердца

Глава 34

Немного удалось разузнать Баро о пособнике Рыча по имени (или по кличке) Леша. Оказывается, в криминальном Управске и его окрестностях было целых три Леши, не считая большого количества Лех и даже одного Алекса (он, говорят, был самый мерзкий из всего своего круга, и со дня на день его собирались убрать — причем свои же).

Баро взял фотографии всех троих приличных (по сравнению с Алексом) Леш и поехал в оцепление.

Когда начало темнеть, цыгане снялись с уже насиженных мест и начали сжимать кольцо, приближаясь к выходу из пещеры.

— Рыч! Рыч! — покричали в расщелину. Никто не отозвался.

— Рыч, выходи! Тебе некуда деваться. И снова тишина.

— Рыч, только не вздумай стрелять в своих. Тогда тебе совсем худо будет, — и после этих ободряющих слов полезли на штурм пещеры.

Внутри никого не было. И почти ничего. Хотя по каким-то еле уловимым приметам, следам, запахам чувствовалось, что совсем недавно здесь был человек.

Обыскали все, но ничего не нашли.

Только Баро, по наитию, почему-то заглянул за камешек, и отдернул руку, как будто змея укусила. Потом опять полез туда же, уже аккуратней. И вытащил, как воблу за хвостик, нож. Посветил фонариком — на лезвие мелькнула фигурка медведя, вытравленная хозяином.

— Что там, Баро? — спросили мужики, стоявшие вокруг.

— Медведь! Рыч! — вскричал Баро. — Значит, он все-таки был здесь!

— Так что, Рыч убежал? — спросил Васька.

— Да, — ответил Баро.

От обиды на лице у мальчика появились слезы.

— Но я же не виноват. Я его выследил. Он меня не видел!

— Успокойся, Васька, успокойся, — сказал Баро. — Тебя никто ни в чем не винит. Наоборот, ты заслуживаешь награду.

Баро подбросил нож Рыча на руке. У Васьки все слезы мгновенно высохли, он с восторгом посмотрел на опасную игрушку.

— Вот, это трофей. На нем вытравлен медведь. И ты можешь считать, что сегодня сам затравил медведя. А если мы его все же не взяли, то это уже наша вина!

— Баро! Баро! Я…

Баро протянул нож Ваське.

— Спасибо, Баро! Это… Это…

— Хоть ты, Василий, еще мал, для того чтобы носить такой нож, ноты показал себя настоящим мужчиной, — Баро, не жалея, оторвал от своей рубахи изрядный кусок ткани и протянул его мальчику. — На, держи. Аккуратно заверни нож, чтобы не порезаться. А завтра днем я тебе привезу ножны. Сам лично их сошью!

Утром Земфира с Грушей начали накрывать стол для завтрака. Люцита буквально влетела в гостиную. Но, увидев Грушу, говорить не стала, подождала, пока она уйдет. И лишь потом шепнула на ухо матери:

— Ну что, Баро пришел?

— Пришел. Посреди ночи…

— И что? Они нашли его?

— Тише!

— Да куда тише? Я и так еле шепчу. Мама, ну скажи мне! Я с ума сойду!

— Нет, не нашли. Он ушел.

— Что ж они так долго искали? Куда он ушел?

— Оказалось, в пещере, где Рыч прятался, под камнем второй ход имелся.

— Слава Богу!

— Люцита, и на этот раз беда прошла мимо. Я тебя прошу. Я требую: оставь в покое Миро и Кармелиту.

— Не волнуйся, мама. Поверь, я им больше мешать не буду! Да… Правда… Я смирилась с судьбой. Пусть теперь все будет так, как будет.

Земфира посмотрела на Люциту с верой. И одновременно — с сомнением.

Впрочем, и сама Люцита не знала, можно ли верить своим словам.

Проснулся Рыч в своей старой квартире, то есть в той, в которой прятался до пещерной жизни. Конечно, эти переезды немного утомительны. Но с другой стороны — как же приятно было в очередной раз щелкнуть Баро по носу!

…Вчера вечером звонок Удава застал Рыча врасплох. Позвонил, сказал: обложили медведя в берлоге. И только он, Удав, может помочь выбраться медведю из облавы.

Рыч почувствовал ужасно неприятный, щекочущий холодок на спине. Наверно, именно так дикие звери чуют погоню. Мгновенно собрал вещи, сложил все, вплоть до последней плитки, в рюкзак. Еще раз оглядел пещеру. Ан нет, вот еще одна шоколадная плитка. На камне лежит. Спрятал и ее. Когда наклонился, почувствовал какое-то неуловимое скользящее движение рядом с собой. Неужели что-то уронил? Похлопал себя по карманам, по одежде, по снаряжению. Нет, вроде все на месте. Теперь уж точно все!

Так, что там делать дал ьше? Удав сказал: нужно отодвинуть круглый камень, который лежит в самом дальнем углу пещеры. Рыч пошел к камню. Осмотрел его. Странно, он всегда был уверен, что это не камень, а часть скалы, идущей вниз далеко-далеко. Рыч взял саперную лопатку из своего снаряжения и начал с двух сторон откапывать землю из-под камня.

Удав прав! Это действительно камень, а не часть скалы. Рыч уже достаточно откопал земли, чтобы попытаться отодвинуть его.

И вдруг пещера наполнилась человеческим голосом:

— Рыч! Рыч!

Надо торопиться. Рыч притушил фонарь, чтоб снаружи не было видно света, и взялся за камень. Раз-два, взяли! Камень поддался на удивление легко. А, может быть, просто ощущение близкой погони добавило сил.

— Рыч, выходи! Тебе некуда деваться.

Ну рассмешили! Деваться некуда! Рыч схватил фонарь и скользнул в открывшийся лаз. А там, оказывается, была еще одна пещера, высотой чуть ниже человеческого роста. Звериный инстинкт подсказывал: беги, беги, как можно быстрее! Но человеческий разум взял верх. Не нужно бежать, нужно просто камень сверху поставить на прежнее место.

Рыч высунулся в проем и снова, легко, как пушинку, вернул камень туда, где он лежал раньше. И напоследок еще услышал крики погони:

— Рыч, только не вздумай стрелять в своих. Тогда тебе совсем худо будет…

Вот тут уже расхохотался. Это сейчас вам худо будет, когда увидите, что берлога пуста. Не поймать вам Рыча! Медведя завалить — на это только сказочный цыган Зубчан способен.

Впрочем, тормозить тоже не стоит. Вдруг они о чем-то догадаются и нагонят его!

А ведь, подумал Рыч, если задержаться в пещере подольше, рано или поздно точно догадаются, потому что вокруг камня свежая землица разбросана.

Значит, нужно поторапливаться. Рыч полез дальше. Хорошо, что проход был только один — не нужно плутать в лабиринте. Но плохо, что он местами очень узкий. Еле пролезешь. К тому же рюкзак пришлось снять — и тащить его отдельно. И вот Рыч уткнулся в железные ворота. Прочные. Такие, пожалуй, и гранатой не разорвешь.

Но граната и не нужна, потому что есть инструкция Удава. Слева от ворот под плоским камнем должен лежать ключ. Рыч посветил в левый угол.

Камня там не было. Ни плоского, ни круглого, ни квадратного. Никакого. Вот тут Рыч почувствовал не только холодок погони. Его всего прошиб холодный, крупный, с горошину, пот! Он начал лихорадочно обыскивать заветный угол. Нет камня — ну нет! Может, ключ там где-то сам по себе?

Но нет, нет. Нигде нету ключа! Сердце начало выстукивать громкие тамтамы. Рыч подтолкнул плечом ворота, раз, другой, третий. Эффекта — ноль. Разве что плечо расшиб.

Стоп-стоп, это уже похоже на панику. Нужно успокоиться. Так, что произойдет, если он сейчас не сможет уйти отсюда? Ежели повезет и Баро со своими не отодвинут камень, он пересидит, переждет и выйдет через первый вход.

А если отодвинут? Тогда всё! Затравят медведя в берлоге. Рыч сел на землю, уперся спиной в ворота. Показалось, что сейчас, вот-вот, уснет.

Вдруг послыигался какой-то странный звук. Откуда это, может, снаружи, из-за ворот? Нет, это уже Баровы молодчики лезут по проходу. Плохо. Совсем плохо. Не повезло…

Что теперь делать: просто сдаться им, на милость победителя, или забрать с собой на тот свет как можно больше?

Звуки становились все громче. Рыч начал прощаться с жизнью. Вспоминать, что с ним было хорошего. И оказалось, что вспомнить можно не так уж много. Да и то, стыдно сказать, почти все из детства. И все, что связано с мамой. Вот она его моет, вот сопливый нос утирает. Вот лечит (хотя что хорошего в том, что тебя лечат, ведь это значит, что ты больной, но вспомнить почему-то все равно приятно)… Что это теплое и щекочущее бежит по лицу? Неужели слезы? Рыч, а ты, оказывается, умеешь плакать!..

А из недавнего, свежего, ну неужели ничего хорошего не было? Не может же быть такого!

И память услужливо вытолкнула одну картинку. Он с Люцитой, стоят близко-близко. Рыч уже чувствует, что в следующую секунду она его оттолкнет. И поэтому жадно ловит всю радость этой секунды, а не следующей.

Потом опять вспомнилась мама из детства. А потом два этих лица, мамы и Люциты, слились, объединились.

Оказывается, они так похожи! Так вот почему его всегда тянуло к ней! Вот почему хотелось говорить что-то хорошее и трудно было грубить. И, наверно, именно поэтому он грубил ей чаще, чем мог бы. Просто сопротивлялся внутреннему влечению. Хотел показать себе, что сильнее своих чувств, червячками копошащихся где-то внутри…

Как же захотелось жить!

Зачем?

Ну, хотя бы для того, чтобы еще раз сходить на мамину могилу. И чтобы еще много раз увидеть Люциту.

Да, видно, жить — уже не получится. Нужно готовиться к последней схватке. Есть у него пистолет. Но к нему лишь одна обойма.

Вот пистолет. Вот — обойма.

И еще нож. Самый лучший — с медведем на лезвии. Но где он? Где? Ножны пусты и не застегнуты! Рыч взвыл от досады. Так вот что означало то скользящее движение, когда он нагнулся за шоколадкой? Пижон! Зачем ему сейчас эта шоколадка! А нож, его любимый, верный нож, ох как пригодился бы!

Ладно, значит, нужно поискать удобный камешек, чтоб было чем воевать, когда патроны кончатся.

Рыч полез в один угол. Пусто. Ах, ну конечно, он же там уже искал.

Полез в другой и нашел плоский, как блин, камень. Драться с таким неудобно.

Стоп — плоский?!..

Может, и ключ здесь — точно, вот он ключ! Хватит хныкать, погоня уже совсем близко. Нужно открывать ворота.

Рыч вставил ключ в скважину и совершенно бесшумно открыл ворота. Вышел на белый свет, точнее — в темную ночь, и также профессионально тихо закрыл их на два оборота.

А потом сделал последнее, что следовало исполнить согласно инструкции Удава, — размахнулся и бросил ключ подальше в Волгу.

Рыч понял для себя три важные вещи.

Первое. Он будет жить.

Второе. Он обязательно должен увидеть Люциту.

И третье. Теперь он никогда не сможет быть точно таким же, каким был до этих слез в пещере.

Миро доставил Ваську в табор ночью. Малыш даже заснул у него на руках.

А Розаура уже не находила себе места. Она давно привыкла, что Васька целый день бегает по всему Управску. Но никогда еще не было, чтоб он не возвращался к ночи. И самое страшное: никто — ни одна живая душа, — никто не сказал ей, что Васька мобилизован с мужиками на поиски Рыча.

Поэтому, приняв спящего Ваську с рук на руки, она заботливо уложила его на матрас. А отхлестать пообещала Миро, как единственного, оказавшегося поблизости, представителя дурного мужского племени.

И еще — Миро протянул ей какую-то железку, завернутую в тряпку. Сказал куда-то спрятать. Да быть поосторожней, чтоб не порезаться.

Васька проснулся с ощущением полнейшего жизненного счастья. Сразу даже и не вспомнил, отчего ему так хорошо и радостно.

А когда вспомнил, тут же бросился искать нож, подарок, точнее — трофей, врученный Баро. Ножа нигде не было. Побежал к матери. Та сказала с такими глупостями не подходить, а то она с ним еще за вчерашний героический побег не рассчиталась. Васька по-мужски терпеливо выслушал глупые женские рассуждения.

И правильно сделал, что не стал спорить. Потому что тут ему на подмогу прибыл сам Баро. И торжественно при всех вручил ножны для быстренько найденного матерью ножа. Это был полный, абсолютный триумф жизни.

“Послетакого, — философски подумал Васька, — и помереть не страшно. Но лучше, конечно, пожить немного. Хотя еще раз достичь такого успеха вряд ли удастся”.

Потом взрослые занялись своими делами. И к Ваське набежали таборные малолетки. Спрашивали, как будто ничего только что не слышали:

— Вась, ну скажи, откуда у тебя такой нож?

— Мне Баро дал!

— Васька! Ты что? Тебе же еще рано! Тебе же только восемь лет!

— У мужчин нет возраста. Я заслужил! Я Рыча выследил.

— Ой? Сам? И не испугался? — ойкнула какая-то из девчонок.

— А чего мне пугаться? Я бы его вообще сам поймал и куда нужно доставил, просто Баро сказал ему оставить. Вот я и оставил.

— И ты бы с ним справился?

— Справился бы!

— Он же большой, сильный…

— Я тоже сильный… — сказал Васька, мудро умолчав насчет “большого”. — А с ножом теперь еще сильнее!

Пацанва посмотрела на Ваську с восхищением, смешанным с обожанием.

Только потом, погодя, остыв и успокоившись, Рыч понял, почему ключ оказался в другом углу. Человек, оставлявший его (уж не сам ли Удав?), имел еще один, второй ключ. Он оставил первый ключ под камнем, вышел в открытые ворота и закрыл их другим ключом. И если смотреть снаружи, то угол, в котором остался ключ под камнем, был слева. А если искать ключ изнутри — то справа.

И вот из-за такой мелочи Рыч мог погибнуть.

Но выжил.

А значит, нужной дальше делать то, что по жизни положено.

Прежде всего, следует позвонить Баро.

Рыч набрал номер.

— Алло? — послышался голос Баро.

Странно, но сейчас Рыч уже не ощущал той жгучей, мстительной злости, что бушевала в нем раньше. Интересно, надолго ли это? Или, может быть, навсегда? Неужели он настолько изменился, разок всплакнув в пещере?

— Доброе утро, Баро. Вот уж не думал, что ты любишь ночами бродить по пещерам… Ну что, поймал меня?

— Как тебе удалось уйти? Ты что, увидел… — Баро осекся, решив не называть Ваську, вдруг Рыч решит и ему мстить?

— Ну? Ну, что? Ну, скажи… скажи, кто меня выследил?

— Цыган тебя выследил. Настоящий цыган, у которого нет подлости в душе, как у тебя.

— Оставь громкие слова при себе. Лучше скажи, сколько вас там было? Четверо? Пятеро? Десятеро? Баро, я хоть и Рыч, но все же не совсем медведь. Разве не стыдно охотиться на меня, как на зверя? Нет чтобы один на один поговорить! И после этого ты еще будешь говорить, что подлость у меня в душе?.. Молчишь? Вот что, Баро. Поймать меня больше не пытайся. Последний раз говорю. А то… Поверь, очень не хочется, но, видит Бог, придется отдать золото на переплавку.

— Где оно? Где золото?

— Оно у меня. Все еще у меня. А будешь еще охоту устраивать, уйдет налево, к ювелирам. Лучше готовь нам обещанных полмиллиона евро.

— Нам?

— Да, Баро. У меня, оказывается, есть настоящие, верные друзья, не то что ты.

— Слушай, Рыч, у меня сейчас большой праздник. Свадьба дочери.

— Опять? — съерничал Рыч. — В который уже раз? Сколько у тебя дочек?

Баро продолжил разговор, стерпев и это:

— Так вот, свадьба — святое. Давай объявим перемирие. Просто храни золото, какя его раньше хранил. А я займусь семейными делами. Как порешаю, потом поговорим.

— Ладно, Баро. Только рекомендую тебе совместить подготовку к свадьбе с поиском денег.