Высокие устремления

Глава 18 Новые лица, новые встречи

Архипелаг показался на горизонте в середине дня, когда солнце, и без того низкое, начало понемногу закатываться, чтобы вскоре утонуть в океане. Сначала путешественники заметили гору, утыкающуюся в небо — облака так и скребли пушистые животы о белую шапку. Оказалось, что это не просто гора, а Адах — вулкан. Не спящий, но дремлющий — из жерла, по словам моряков, время от времени валил удушливый дым, а острова время от времени сотрясали архипелаготрясения. Раз в полста лет, седоголовый каменный старик просыпался, и тогда жизнь здесь становилась неуютной. Большое пробуждение было лет пять назад, а значит, до следующего, вряд ли бы кто дожил. Поэтому, и не переживали особо.

Конечно, не стоит совсем забывать — понемножку потряхивает, погромыхивает недовольно. То ли унаки непотребствами увлеклись, то ли ненастоящие утомили суетой и бессмысленностью грешнаго бытия…

Клафф, который вечером клялся божился, что до берега еще полные сутки перегреба*, долго топорщил бороду, смотрел на приближающуюся сушу с подозрением — не обман ли, не наводят ли морок северные духи?

Но нет! То ли ветер дул чуть сильнее привычного, то ли галера попала в незаметные объятия течения — в этих широтах они частенько возникали, на день-два, пропадая бесследно. С каждым мгновением «Лахтак» подходил все ближе, и сомнений в реальности становилось все меньше. Вот она, цель похода! Укрылась в бухте.

Узкая полоса галечного пляжа, берег — сперва пологий, затем уходящий ввысь — холмы, холмы, холмы («Сопки!» — тут же поправил капитан Клафф), заросшие невысоким лесом — кажется, будто зеленые и желтые волны набежали на землю, да так и застыли в один миг.

На ближнем к океану холме громоздилась Нугра — неровный квадрат, полдюжины больших домов, пара дюжин амбаров и сушилок, частокол с четырьмя башнями, маленькая скособоченная церквушка — купол, того и гляди, упадет…

Вот она — последний форпост цивилизации! Единственный горящий фонарь среди покрытого тьмою дикости Архипелага, слегка озаряемого лишь редкими свечечками факторий. А за клыками скалистых мысов — бесчестное количество лиг, где лишь волны, да ветер…

И несколько островов, о которых точно не известно — есть они, или только выдумка книжников, злоупотребляющих крепленым зимним пивом. Хотя, выносит же иногда на берег стволы странных деревьев? Берутся же они откуда-то?

Говорят, лет двадцать назад, прямо в гавань Любеча внесло байдару, похожую на те, которые делают унаки, но еще больше — раза в два-три! А в байдаре отощавшие трупы вповалку. Мертвецы на унаков похожие, но все не такое — и одежда другая, и оружие все медное, и тоже, совсем иначе сделанное, и татуировки другие — неизвестные птицы со зверями, коих даже на старинных картах нет! Мяуры с пятнами, будто у гиен, разноцветные птицы, с клювами, как у орлов…

Впрочем, мало ли чего приносит прибой? Да и не время об этом думать!

Разглядев подходящую галеру, из ворот выходили люди, пока еще, кажущиеся крохотными черточками

— Ты прикинь, сколько тут строевого леса⁈ — произнес, сверкая маслянистыми глазами Лукас.

— Ну! — поддержал Керф. — Всю бы это Нугру, да каким-то чудом перенести на материк, куда-нибудь, поюжнее. Озолотились бы!

— С серебра бы ели, — мечтательно протянул Рош.

— И в шелковых портянках бы ходили, меняя каждый день! — выдал сокровенную мечту Мах. Второй брат-разведчик молча кивнул.

— Чудеса здесь, в общем, есть — всякая херня случается. Но тут, как договоритесь. Вы же, господа наемники, — широко махнул Клафф, — на Архипелаге, во владениях иркуйема, иногда еще прозываемого кайнын-кгухо!

— А это еще кто? — мгновенно насторожился Изморозь, — кого-то приличного, так ругательно не назовут. Это мы еще на пиратах выяснили!

— Помнишь, рассказывал про Кеглючина?

Лукас, к сожалению, помнил. Безжалостного духа-людоеда, который в образе трехбивневого моржа, заживо поедал людей, мог выдумать только очень странный человек! Что же до загадочного иркуйема, то студент заранее опасался фантазии северного люда.

— Помню, конечно!

— Ну так он совсем не похож!

Полюбовавшись на вытянутые физиономии наемников, капитан зашелся в смехе, перешедшем в кашель. Сплюнув красным за борт, Клафф вытер рот. Ткнул пальцем в собирающихся на берегу местных:

— Смотрите, мастера капитаны, в Нугре все просто! Главный тут, так называемый бургомистр — Пабло ди Кокоулли. Редкой многогранности сволочь!

— Чем прославлен? — тут же спросил Керф. Мечник щурился, вглядываясь в даль. Но глазом косил.

— Тут, первое время, когда Нугра только строилась, приходилось аманатов брать.

— И что, помогало? Насколько слышал, не помогают заложники толком, — рассудительно произнес Рош. — Я в страже когда служил, наслушался!

— Как это, не помогают⁈ — взлетела к небу рыжая борода. — А чтобы помирать легче было? Для самоуспокоения, так сказать⁈ Все в огне, на тебя сразу полдюжины унаков лезут, копьями в пузо тычут, а ты его — чирк по горлу, и ржешь, как жеребец на случке! Мелочь, а приятно!

Братья переглянулись. Рош хлопнул глазами. Лукас незаметно повертел пальцем у виска… Один Керф хмыкнул понимающе.

— Так Паблито, с пьяных глаз, заложника одного умыкнул среди ночи, сковородником по макушке огрел, чтоб не дергался, да огуливать начал, непотребных образом. Поймали, разумеется, палками всю спину измочалили — а не еби аманата, не еби! Резать — режь, а ебсть — зась! Была б девка, еще так-сяк, а тут мерзость такую учинил!

— И потом его главным выбрали? — не понял Изморозь, потряс головой, — после такого вот афронта?

— А как иначе-то? — удивился Клафф. — Кокоулли-то, потом, как унаки под острог пришли, острог жечь, да компанию резать, с топором со стены соскочил, да как пошел рубить, как пошел! Я сам не видел, но люди говорили — просека за ним оставалась. И из луков в него били, и копьями кололи! Обе щеки стрелой насквозь, плечо пробили, руки порезали! А он, говорят, бежит, хохочет, зубным крошевом плюется, из себя стрелы выдергивает, да топором машет! Херак! Херак! Херак! Кишки с мозгами во все стороны!

Мечник со студентом переглянулись. Кивнули одной и той же мысли. Был у них в прошлом знакомец похожей судьбы… Разве что Бьярна на мужиках не ловили, не смотря на назойливые слухи.

— Ему бы тут понравилось, — хмыкнул Лукас.

— Кому?

— Да довелось как-то бок-о-бок с похожим человеком сражаться. В бою — лучше поперек не влезать, но и бесстыдник первейший! — удивительно вовремя влез Рош — похоже, холодный ветер остужал закипавшую голову бывшего стражника. — Где какая пакость творится, по сторонам внимательно гляди, белая борода обязательно мелькнет. А если не мелькнула, значит, отнюдь не пакость происходит, а сугубые шалости.

— Ну и знакомцы у вас, господа наемники! — скривился капитан. — Знал бы, на корабль не пустил!

И тут же засмеялся. — Шучу! Какое только говно на эту палубу не поднималось! Вы не худшие!

Вскоре на галере спустили паруса — к берегу, по словам Калффа, лучше подходить на веслах — куда предсказуемее выходит. Скорость тут не нужна — точность полезнее! Шлепнулась в волны лодка, прокатился по борту, разматываясь, веревочный трап. Несколько минут страха и можно выдыхать — волны спали, весла почти и не нужны — и так к берегу несет, только курс держи, чтобы не перевернуло — вода-то, холодная!

У самой линии прибоя, с носа спрыгнули два моряка. Вылетевшую на гальку лодку тут же подхватили, начали вытягивать. На помощь кинулись местные. Общими усилиями буквально выдернули на сушу.

Керф, отряхнувшись, огляделся. Хлопнул себя по груди, тут же вспомнив, что футляр с сопроводительными документами на компанию, сам на «Лахтаке» вручил Лукасу, зная, у ловкого студента они будут сохраннее.

— Кто тут старший-то будет? Кто со всех сторон опасный? — спросил мечник у местных, когда лодку надежно привязали к окатанной глыбе, размерами с половину галеры.

Местные переглянулись. Один, белобрысый, стриженный, невысокий — почти карлик, но широченный — плечи в рост! — сплюнул Керфу под ноги. Следом начали плеваться и остальные.

— Хорошо же тут встречают гостей! — ласково, как лучшим друзьям улыбнулся Керф и, шагнув к лодке, вытащил завёрнутый в кожи меч. Остальные наемники тоже схватились за оружие.

— Мало того, что южане, так еще и жопошники! — выругался белобрысый, за оружие — топор на длинном топорище, хвататься, впрочем, не спешивший. Очевидно ему, как и любому северянину, требовалось себя предварительно для драки разогреть. Войти в настроение.

— Эээ! — между бойцами влетел Клафф, размахивая руками. — Хорош! Хорош! Дирк, а ну хватит! Парни не виноваты! Я им про Пашку рассказал!

Белобрысый скривился, снова плюнул. На этот раз — на сапог Клаффу.

— Дурак ты, капитан! И шутки у тебя дурацкие!

Затем Дирк шагнул к Керфу:

— Дирк Шнайдер, прозвищем Уд. Бургомистр Нугры. А Пашка этот, не к ночи поминаемый, за главного никогда и не был. Кто ж жопошнику деньги доверит! То Клафф вечно им всех пугает! Вот и приклеилась глупость!

— Керфо эль Темпранийо, — церемонно представился мечник. За его спиной заржали Братья и Флер с Фазаном, — прозвищем Керф. Капитан по мечу.

Указал на Лукаса:

— Лукас Студент, прозвищем Изморозь, капитан по перу. Студент, это не второе имя, это призвание.

Дирк, понимающе кивнув, в свою очередь, указал на могучего, но несколько скособоченного, копейщика рядом с собой:

— Гийом Лапинье Целомудрик, прозвищем Кролище — товарищ бургомистра по всяким странным вопросам. Целомудрик — это, понимайте правильно, тоже призвание.

Кролище оскалился, почесал в паху:

— Ежель кого того, то эт ко мне! Ну и браконьера бить, тоже со мной совет держать сперва.

Керф пожал руку Дирку, затем Гийому, а после — всем прочим. Имен, разумеется, не запомнил — но это, дело привычное.

Наемники, старые и новые, перемешались, знакомясь, вслед за командирами. Над берегом повис гул голосов, хлопаний по плечам, смеха, похожего на рычание гиеньей стаи, здравиц и прочего шума. Обычных, в общем, звуках встречи двух воинских коллективов.

В общем, мечнику в Нугре начинало нравиться. И не жарко, и люди приятные. Предреченные же ужасы в лице (или морде?) неведомого иркуйема, были где-то далеко в будущем.

* мера расстояния на Севере, равная примерному расстоянию, проходимому на веслах. Зависела от типа судна, количества гребцов и прочих. Разумеется, не константа