Спустя некоторое время Бризу надоело гипнотизировать меня. Он вытащил из кармана сигару, взрезал ножом целлофановую обертку, аккуратно обрезал кончик и принялся старательно раскуривать: он то подносил горящую спичку к сигарете, то отводил в сторону и смотрел прямо перед собой отсутствующим взглядом, пока сильно затягивался, пытаясь определить, должным ли образом раскуривается сигара.
Потом он медленно помахал спичкой в воздухе и потянулся в сторону, чтобы положить ее на подоконник раскрытого окна. Потом еще немного посверлил меня взглядом.
– Ты и я, – сказал он, – будем работать вместе.
– Восхитительно.
– Ты так не считаешь. Но тем не менее. И не потому, что я в особом восторге от тебя. Просто это мой стиль работы. Все должно быть ясно. Логично. Спокойно. Не в пример этой дамочке. Такие дамочки всю жизнь ищут неприятностей на свою голову, а когда их находят, тут же сваливают всю вину на первого попавшегося в их когти мужика.
– Он навесил ей пару фонарей, – сказал я. – Это не может возбудить особую любовь.
– Вижу, ты хорошо осведомлен о том, что касается женщин, – заметил Бриз.
– Именно моя неосведомленность помогает мне в работе, – отпарировал я. – Я абсолютно непредубежден.
Он кивнул, внимательно рассматривая кончик сигары. Потом вытащил из кармана какую-то бумажку и прочитал:
– «Делмар Б. Хенч, сорок пять лет, официант, ныне безработный; Мэйбл Мастерз, двадцать шесть лет, танцовщица». Это все, что я о них знаю. И, скорей всего, ничего особенного сверх этого не узнаю.
– Вы ведь не считаете, что он убил Ансона?
Бриз посмотрел на меня без всякого удовольствия.
– Я как раз подхожу к этому вопросу, приятель. – Он вытащил из кармана визитку и прочитал: – «Джеймс Б. Поллок. Страховая компания. Страховой инспектор». Это как понимать?
– В этом кругу считается дурным тоном пользоваться собственным именем, – сказал я.
– А при чем тут этот круг?
– Практически при всем.
– Меня вот что интересует, – сказал Бриз. – Что ты знаешь об убитом?
– Я уже говорил.
– Повтори еще раз. Люди несут столько чепухи, что в голове все путается.
– Я знаю, что его имя – как значится на визитке – Джордж Ансон Филипс, он представился мне частным детективом. Парнишка поджидал меня у моего офиса, когда я вышел позавтракать, и следовал за мной до вестибюля отеля «Метрополь». Там я заговорил с ним, и он признался, что следил за мной. Как он выразился – для того, чтобы проверить, достаточно ли я сметлив для совместной работы. Это, конечно, вздор. Малый, вероятно, просто колебался, не зная, как поступить, и ждал, когда произойдет что-нибудь, что заставит его решиться подойти ко мне. Он сказал, что занят сейчас каким-то делом… каким-то подозрительным делом – и что хотел бы работать на пару с кем-нибудь, немного более опытным, чем он сам, – если он был вообще хоть сколько-нибудь опытным. По его действиям этого нельзя было сказать.
– И единственное, почему он выбрал тебя, – это потому что шесть лет назад ты работал в Вентуре, где Ансон был депутатом.
– Я располагаю этой версией.
– Но не обязательно цепляться за нее, – спокойно заметил Бриз. – Ты всегда можешь выдумать что-нибудь получше.
– Она достаточно хороша, – сказал я. – Я имею в виду, она достаточно неправдоподобна, чтобы оказаться правдой.
Он медленно кивнул большой головой.
– Ну и что ты думаешь обо всем этом?
– Вы уже выяснили адрес офиса Филипса?
Он отрицательно покачал головой.
– Полагаю, его наняли именно потому, что он был таким простаком. Его наняли для того, чтобы он снял здесь квартиру под чужим именем, и предложили сделать что-то, что ему не понравилось. Он испугался. Ему нужен был друг, нужна была помощь. А то, что он выбрал меня, – с которым встречался давно и мельком – говорит только о том, что у него не было знакомств в кругах частных сыщиков.
Бриз достал платок и снова промокнул им лицо и макушку.
– Но это вовсе не объясняет того факта, что он таскался за тобой по городу, как приблудный щенок, вместо того чтобы просто воспользоваться дверью твоего офиса.
– Верно, – согласился я. – Не объясняет.
– Ты можешь как-то объяснить это?
– Нет. Правда, нет.
– Ну, а как бы ты попытался это объяснить?
– Я уже попытался единственно возможным образом. Он колебался, не мог решиться заговорить со мной. И ждал, пока произойдет что-то, что заставит его решиться. Это «что-то» произошло, когда я сам с ним заговорил.
– Это очень простое объяснение, – сказал Бриз. – Такое простое, что никуда не годиться.
– Может быть, вы правы.
– И в результате короткого разговора в вестибюле отеля этот совершенно не знакомый тебе паренек приглашает тебя в свою квартиру и вручает тебе ключ от нее? Только потому, что хочет поговорить с тобой?
– Да.
– Почему он не мог поговорить с тобой тогда же?
– Я торопился на встречу.
– Деловую?
Я кивнул.
– Ясно. Что у тебя за работа сейчас?
Я покачал головой и не ответил.
– Произошло убийство, – сказал Бриз. – Ты должен сказать мне.
Я снова покачал головой. Бриз чуть покраснел.
– И все-таки ты скажешь.
– Мне очень жаль, Бриз. Но дело зашло так далеко, что я очень в этом сомневаюсь.
– Ты, конечно, понимаешь, что я могу упечь тебя в каталажку, как важного свидетеля, – небрежно сообщил он.
– На каком основании?
– На том основании, что ты обнаружил тело, назвался управляющему вымышленным именем и не можешь дать сколько-нибудь удовлетворительных объяснений, касающихся твоих отношений с убитым.
– И вы собираетесь это сделать?
Он чуть улыбнулся.
– У тебя есть адвокат?
– Я знаю нескольких адвокатов. Но личного адвоката у меня нет.
– Кого из судей ты знаешь лично?
– Никого. То есть с тремя я как-то беседовал, но они, вероятно, не помнят меня.
– Но у тебя, наверно, тесные связи с окружением мэра и так далее?
– Расскажите мне о них поподробнее, – сказал я. – Это очень интересно знать.
– Послушай, приятель, но где-нибудь у тебя должны же быть друзья. Наверняка.
– У меня есть хороший друг из окружения шерифа. Но я не хочу впутывать его в свои дела.
– Почему? – Бриз удивленно поднял брови. – Он тебе может очень понадобиться в ближайшее время. Словечко, замолвленное за тебя уважаемым полицейским, может сильно облегчить тебе жизнь.
– Он просто мой друг, – сказал я. – Я не хочу кататься у него на спине. Случись у меня какие-нибудь неприятности, это не лучшим образом скажется на его службе.
– А как насчет Центрального бюро?
– Некто Рэндэлл – если он там еще работает. Мы с ним как-то сталкивались по одному делу. Но он меня не очень-то обожает.
Бриз вздохнул и подвигал ногами по полу так, что зашуршала сброшенная с кресла газета.
– Это правда – или какая-то хитрая предусмотрительность? Я обо всех тузах, с которыми ты не знаком.
– Это правда, – сказал я. – Но эту правду я использую с хитрой предусмотрительностью.
– Не очень-то предусмотрительно сообщать мне об этом.
– Я придерживаюсь иного мнения.
Он с силой сжал подбородок огромной веснушчатой лапой, и, когда опустил ее, на щеках его остались круглые красные отпечатки пальцев. Я смотрел, как они постепенно бледнеют и исчезают.
– Почему бы тебе не пойти домой и не дать человеку возможность спокойно заниматься делом? – раздраженно поинтересовался он.
Я поднялся, кивнул на прощание и направился к двери.
– Оставь свой домашний адрес, – сказал Бриз мне в спину.
Я дал ему адрес. Он записал.
– Пока, – мрачно сказал он. – Никуда не выезжай из города. Нам еще понадобятся твои показания. Может, даже сегодня.
Я вышел. Снаружи на площадке дежурили двое полицейских в форме. Дверь напротив была открыта – в квартире эксперт-криминалист все еще снимал отпечатки пальцев. Внизу в обоих концах коридора стояло еще по полицейскому. Рыжего управляющего нигде не было видно. Я вышел на улицу. От тротуара отъезжала санитарная машина. По обеим сторонам улицы толпились люди, но народу собралось не так много, как в каком-нибудь бы другом районе по аналогичному поводу.
Я стал пробираться по тротуару. Какой-то парень схватил меня за рукав:
– Что там произошло, Джек?
Я молча вырвал руку и, ничего не ответив и даже не взглянув на него, пошел вниз по улице к своей машине.