Выстраданное счастье

1

Он хотел ее.

Это было первое, что почувствовал Тони Олдус, увидев блондинку. Он и раньше испытывал желание при виде хорошенькой женщины. Как правило, им руководило обычное любопытство: а как с ней будет в постели? Но на этот раз все было гораздо сложнее.

Еще он подумал, что при небольшом росте иметь такие длинные ноги – довольно рискованно. При взгляде на них в воображении вставали жаркие летние ночи, прохладные льняные простыни, переплетенные тела…

Тони поерзал, с трудом отрывая взгляд от ног незнакомки, однако желание не проходило. Узкая юбка чуть выше колен, длинный жакет жемчужно-серого цвета. Очень неброский костюмчик, чего нельзя было сказать о его хозяйке.

Обычно Тони предпочитал роскошные формы, но сейчас он любовался стройными бедрами, тонкой талией, округлой грудью. У него буквально чесались руки расстегнуть модные золотые пуговицы жакета, чтобы иметь возможность полюбоваться обворожительным телом.

Почувствовав возбуждение, Тони разозлился на самого себя и сделал глоток кофе, забыв, что официантка только что принесла его. Горячая жидкость обожгла язык, и, подавив ругательство, он с резким стуком поставил чашку на стол и схватил стакан холодной воды.

Возможно, Сузи права: он слишком много времени проводит на ранчо, никуда не выбирается, не встречается с женщинами. Конечно, он не говорил своей младшей сестре, что вовсе не испытывает недостатка в женском обществе. Вот и здесь, в Колби, была женщина, к которой он заходил всякий раз, когда ему приспичивало. Он хотел позвонить ей и сегодня вечером, но неожиданно передумал.

Впрочем, может, стоит все-таки позвонить Марте? Отчего он ведет себя, как сопливый юнец – потеет, волнуется из-за чьих-то ног, хоть и потрясающих, спору нет. Он снова взглянул в сторону блондинки.

Стоя у дверей, она открыла миниатюрную сумочку, висевшую у нее на плече, достала зеркальце и с серьезным выражением принялась изучать свое отражение. Тони подумал, что ей не о чем волноваться: он видел красивых женщин, но она обладала чем-то большим, чем красота, – недаром от нее невозможно было отвести глаз. Половина мужчин в зале бросали на нее заинтересованные и более чем откровенные взгляды.

Оставшись довольна своей внешностью, блондинка опустила зеркало в сумочку и оглядела ресторан, высматривая кого-то. Мужа? Любовника? Тони почему-то не понравилось такое предположение. Ему хотелось думать, что она свободна, даже если он и не мог воспользоваться ее свободой. Не будь у него неотложных дел, он бы не удержался от соблазна познакомиться с ней поближе.

Но он приехал в Колби не для развлечения – у него было назначено собеседование с претенденткой на должность домработницы на ранчо. Поскольку претендентка была всего одна, он очень надеялся, что она подойдет ему, и он быстро закончит с этим делом.

Тони продолжал наблюдать за длинноногой блондинкой с чувством сожаления – похоже, возможность познакомиться была потеряна. Блондинка подошла к высокой, лет пятидесяти, официантке, рыжей, с огромным начесом, и что-то спросила у нее. По сравнению с ней девушка выглядела совсем хрупкой и напоминала фарфоровую статуэтку. Официантка, державшая тарелки с яичницей, кивнула и указала на столики у окна.

Блондинка повернулась – Тони мог поклясться, что она посмотрела на него, – и направилась в его сторону. У него засосало под ложечкой – неужели она идет к нему? Неужели это и есть та самая особа, которую он ждал?

Девушка носила туфли на каблуках высоких ровно настолько, чтобы было видно, как привлекательно покачивает она бедрами. Отделанные красной кожей лодочки, серые, как и костюм, гармонировали с красной отделкой сумочки и красными же серьгами. Как, оказывается, мало нужно, чтобы консервативный костюм смотрелся чуть ли не экстравагантным.

– Мистер Олдус? – Блондинка остановилась у стола и вопросительно посмотрела на него.

– Да. – Тони встал.

Даже на каблуках она была значительно ниже его.

– Клэр Хилз.

Девушка протянула руку; ее ладошка утонула в ладони Тони. Его словно током ударило. Судя по тому, как от удивления расширились ее серо-голубые глаза, она почувствовала то же самое. Тони слегка сжал ее пальцы, будто раздумывая, не привлечь ли ее к груди, не попробовать ли на вкус ее губы.

Да, пожалуй, он начинает терять голову.

Тони резко отнял руку, и только нежелание уронить себя в ее глазах удержало его от того, чтобы обнаружить впечатление, которое она на него произвела.

– Садитесь, пожалуйста, – как можно официальнее предложил он.

– Спасибо. – Клэр ослепительно улыбнулась.

Он совершил ошибку, наблюдая, как она садилась, – юбка слегка приподнялась, обнажив стройное бедро. Тони поспешно сел, радуясь, что их разделяет стол.

– Хотите кофе? – вежливо поинтересовался он.

– Предпочитаю чай. Я заметила, что на Западе пьют более крепкий кофе.

– Крепкий тот кофе, в котором подкова не утонет, – серьезно заметил Тони и позвал официантку.

– В том, что я пила, не утонула бы и лошадь.

Она улыбнулась, мило сморщив нос, и ему опять захотелось обнять и поцеловать ее.

– Откуда вы родом? – спросил он, заказав у официантки чай.

– Я выросла в Северной Дакоте, а последнее время много путешествовала по стране.

– А как оказались в Канзасе?

Клэр благодарно улыбнулась официантке, поставившей перед ней чашку чая. Лучи солнца, падавшие из окна, играли на ее волосах, стянутых в тугой пучок; несколько завитков выбилось и упало на лоб и затылок – такая прическа была одновременно строгой и легкомысленной. Интересно, как она будет выглядеть с волосами, разметавшимися по подушке? – раздумывал Тони.

– Я любила истории о преступниках и бандитах, – смущенно улыбнувшись, ответила девушка, – и всегда хотела побывать там, где происходили все эти истории.

– Ожидания оправдались?

– Даже больше – меня потрясла дикая красота этого края. – Она взяла три пакетика сахара и надорвала их, чтобы высыпать в чашку. Перехватив удивленный взгляд Тони, девушка торопливо пробормотала:

– Обожаю сладкое.

– Я и сам люблю. – Тони задумался было, какие у нее, наверное, сладкие губы, но заставил себя вернуться к разговору.

– Вы раньше работали домработницей?

– Да, в одной семье в Сиэтле, два года назад. – Она поднесла чашку к губам.

– Не слишком ли вы были молоды для такой работы? – искренне удивился Тони.

– Мне было двадцать три, а полы я научилась мыть в десять, – без тени смущения ответила Клэр.

– Вы долго у них работали? – Тони не мог оторвать взгляда от ее влажных губ.

– Четыре месяца.

– У вас есть рекомендация?

Клэр слегка покраснела и резко опустила чашку на стол.

– Нет.

Тони вопросительно поднял брови; она, на секунду замешкавшись, пожала плечами:

– Возникли неприятности с хозяином: он считал, что я должна выполнять… обязанности, которые не относились непосредственно к моей работе.

– Но вы оставались там четыре месяца.

– Мне были нужны деньги, – просто ответила она. – Мне нравилась работа, я полюбила детей хозяев. Я бы осталась дольше, но однажды ночью мистер Фостер напился и решил, что я притворяюсь недотрогой, а на самом деле только и мечтаю стать его любовницей.

В голосе Клэр звучало больше раздражения, чем страха. Тони спросил, что случилось потом.

– Я ударила его сковородкой.

– Сковородкой?

– Я хотела, чтобы он понял, что я не шутила.

– И он понял?

– Думаю, да: утром он уволил меня, – спокойно сказала Клэр.

– Вам надо было подать на него в суд за сексуальное домогательство.

Девушка горько усмехнулась.

– Надо было, но это бы плохо отразилось на его жене и детях. Кроме того, ударить его сковородкой было гораздо приятней, чем смотреть на него в суде.

Тони задавал ей вопросы, хотя и знал, что эта пустая трата времени. Он не возьмет ее на работу, не поддастся искушению. Ранчо отнимает у него все силы и время, так что длинноногая блондинка с золотистыми волосами и шелковистой кожей ему совсем ни к чему.

– Почему же после всего вы снова решили наняться домработницей?

– Не думаю, что, работая у вас, мистер Олдус, я столкнусь с такими же проблемами. Не похоже, чтобы вы гонялись вокруг стола за своими работниками.

Клэр не могла представить в такой роли сидевшего перед ней красавца-мужчину – именно это определение как нельзя лучше подходило ему: высокий, стройный, с темными, почти черными волосами. Крупные черты лица и волевой подбородок свидетельствовали о мужественности. Особенно пленили ее густые темные усы и ярко-зеленые глубоко посаженные глаза, которые, казалось, проникали в самую душу.

– Я воспринимаю это как комплимент, – сказал Тони, однако он не мог разделить уверенности Клэр. Конечно, он ни за кем не бегал до сих пор, но ведь никто и не привлекал его, как она. Гоняться за Клэр Хилз вокруг стола может и не так интересно, а вот поймать ее… другое дело.

Он стал пить кофе. Пора сказать ей, что она не подойдет, во всяком случае в качестве домработницы. Найми он ее – и все лето пройдет в постоянном возбуждении. А если в таком состоянии он будет ездить на лошади, то вряд ли когда-нибудь станет отцом.

– Вы не возьмете меня? – Прямой вопрос удивил его и потребовал столь же прямого ответа.

– Нет, не возьму.

Мягкие коралловые губки чуть скривились; опустив глаза вниз, Клэр попробовала возразить:

– Я буду хорошо работать.

– Верю.

– И все же не хотите нанять меня? – Теперь в ее голосе звучало любопытство; кончиком пальца она собирала крупинки сахара со стола.

– Нет.

Любуясь нежным овалом лица, хрупкой ключицей, Тони гадал, что бы она ответила на его предложение снять комнату в каком-нибудь мотеле и провести остаток дня в постели.

– Почему?

Тони не сразу сообразил, о чем она спрашивает, и разозлился на себя за фривольные мысли.

– Вы слишком молоды, – отрезал он. – Да и выглядите так, будто вас ветром может унести.

– Это обманчивое впечатление, я очень вынослива. – Клэр была скорее польщена, чем обижена. – И я не понимаю, какое отношение имеет возраст к уборке в доме?

Она-то не понимает, но он хотел, чтобы домработница была постарше. С такими ногами она, пожалуй, и со шваброй устроит эротическое шоу.

– Думаю, не получится. – Он провел рукой по темным волосам, мучительно ища подходящее объяснение, но правда состояла в том, что ни одну женщину он не желал так сильно, как ее. – Вы и с кошкой не справитесь, – наконец выдавил он из себя.

Клэр удивилась.

– Я думала, вам нужна домработница, мистер Олдус, а не дрессировщица.

Тони, сам того не желая, рассмеялся и покачал головой.

– И все же, мне кажется, у вас ничего не выйдет.

Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы прекратила уговаривать его, подумала Клэр. Но она хотела работать здесь. Как только она пересекла границу Небраски с Канзасом, она почувствовала, будто вернулась домой, оставив позади годы скитаний. Она мечтала остаться здесь и как можно дольше сохранить это чувство.

Конечно, можно было найти другую работу, да и денег на несколько месяцев хватило бы – кочевая жизнь имела свои преимущества; не надо было много тратить. Все лето она могла бы отдыхать, но она не собиралась терять время, она хотела работать. Здесь.

– Наверное, у вас много претенденток, вы можете выбирать? – наугад предположила Клэр.

Тони покачал головой.

– По правде говоря, пока вы единственная, – неохотно признался он.

– Почему же вы не хотите взять меня… – начала девушка и, увидев отказ в его глазах, торопливо добавила: – На неделю, на испытательный срок?

– Не знаю…

Это еще не было согласием, но уже не было и категорическим отказом; у Клэр затеплилась надежда. Здравый смысл подсказывал ей, что надо уйти, пожать Олдусу руку и уйти, но именно после первого рукопожатия, когда она словно прикоснулась к оголенному электрическому проводу, Клэр твердо решила, что будет работать у него. Только у него.

– Если вам не понравится, можете не платить, – сказала она, сама удивляясь своей настойчивости. Обычно она не отличалась напористостью. – Что вы теряете? – На ее лице появилась обезоруживающая улыбка.

Самоконтроль, разум – вот, что я теряю! – с раздражением подумал Тони.

Он смотрел на нее через стол – золотистые волосы, серо-голубые глаза, умопомрачительные ноги… Безумие нанимать ее, сущее безумие! Либо его ждут мучения, либо все закончится постелью…

– Неделя, – произнес он наконец, понимая, что делает глупость, – но я заплачу вам в любом случае.

– Не возражаю, – опять улыбнулась Клэр. Зато он возражал всем своим существом.

Нет, видно, он совсем спятил! А может быть, она здесь, в кафе, выглядит столь соблазнительно, а на ранчо станет обыкновенной?

Ведь на свете случаются всякие чудеса.

Они договорились об оплате и ее приезде; Тони был доволен, что Клэр согласилась начать работу через пару дней. С тех пор, как две недели назад их прежняя домработница неожиданно уехала, чтобы ухаживать за своей дочерью, собирающейся рожать, дом постепенно стал приходить в запустение, не говоря уж о том, что ни Тони, ни Сузанн не умели готовить.

Разговор закончился, Клэр поблагодарила его за чай и встала. Тони тоже поднялся.

– До встречи, мистер Олдус.

– Тони, мы здесь зовем друг друга по имени.

– Тони, – смущенно улыбнулась она, – увидимся послезавтра в «Керли-лайн».

Он пожал ее руку и опять ощутил непреодолимое желание привлечь ее к себе. Он уловил, как она затаила дыхание. Неожиданно шум и гам в кафе затих, будто они оказались одни в целом мире…

Тони нежно сжал ее пальцы, превращая простое рукопожатие почти в ласку. Широко раскрытыми потемневшими глазами Клэр смотрела на него; губы ее приоткрылись, словно ей было трудно дышать.

Вдруг раздался ужасный грохот – помощник официанта уронил на пол поднос с грязной посудой.

Клэр подскочила на месте; Тони как ошпаренный отдернул руку.

– Я пойду, – быстро проговорила девушка, словно действительно чего-то испугавшись.

Он кивнул. А что, если поцеловать ее прямо здесь, на виду у половины жителей Колби? – мелькнуло у него в голове.

– До послезавтра?

– Да. – В голосе и во взгляде Клэр почудилось сомнение.

Неужто передумала? – удивился он, хотя и сам был готов сто раз передумать. Но Клэр, быстро попрощавшись, направилась к выходу.

Тони провожал ее взглядом: ее бедра соблазнительно покачивались, волосы в лучах солнца отсвечивали червонным золотом.

Чистое безумие – нанять ее на работу!

Он опять сел за столик. Да, похоже, он сошел с ума: она ведь лишит его покоя – неделю смотреть на эти ноги, представлять роскошные волосы на подушке… В кого он превратится?

Тони взял чашку с кофе. Нельзя ни в коем случае забывать, что хрупкость и женственность могут сочетаться с железной волей. До женитьбы он считал Кристин слабой, беззащитной, но вскоре убедился, что она обладает мертвой хваткой…

При воспоминании о бывшей жене он недовольно сжал губы. Кристин была огненно-рыжей и чуть выше Клэр Хилз, но в ней присутствовали те же нежность и уязвимость, рождающие в мужчинах стремление защитить такую женщину, окружить ее заботой. Впрочем, Кристин доказала, что прекрасно может сама о себе позаботиться.

Тони встал из-за стола, оставил деньги и чаевые, взял серую ковбойскую шляпу и направился к выходу, рассеянно раскланиваясь со знакомыми. На улице он прищурился от яркого весеннего солнца и со шляпой в руках пошел к телефону-автомату на углу.

Он встречался с Мартой уже два года. Она развелась на очень выгодных условиях – богатая семья бывшего мужа платила ей в обмен на обещание хранить молчание о дурных наклонностях их драгоценного сынка. Она переехала в Канзас, определила детей в школу и подрабатывала, хотя в этом не было необходимости.

Установившиеся отношения устраивали их обоих: ни обязательств, ни эмоциональной привязанности. Они нравились друг другу и удовлетворяли свои сексуальные потребности, не требуя от партнера больше того, что он мог дать. Марта не возражала, если он звонил ей в последнюю минуту, а если была занята, так и говорила. Если же соглашалась, они прекрасно проводили время в постели, перед тем как он уезжал на ранчо.

Ругая себя за глупость, Тони напялил шляпу, отошел от телефона и сел в свой грузовик. Да, он испытывал желание, но Марта была тут ни при чем: Тони мечтал о новой домработнице.

Он ехал на север, на чем свет кляня себя: ах, какой он глупец, что не позвонил Марте, что позволил Клэр Хилз завладеть его мыслями, но самое ужасное, что нанял ее на работу.

Как глупо было с ее стороны согласиться на эту работу!

Клэр закрыла дверь комнаты в мотеле и бессильно прислонилась к ней. Глупая, она еще умоляла его, а надо было бежать со всех ног после первого рукопожатия.

Девушка посмотрела на свою ладонь, словно ожидая увидеть след от ожога. Она все еще чувствовала жар того мимолетного прикосновения. Пройдя в комнату, она бросила сумочку на кровать, скинула туфли и с наслаждением размяла ноги на ковре. Высокие каблуки – все-таки нелепая мода: непрактично, неудобно и напоминает о временах, когда на женщину смотрели как на красивый предмет. Впрочем, у нее в машине лежала коробка по меньшей мере с пятнадцатью парами лодочек на каблуках.

Но ведь при ее невысоком росте каблуки просто необходимы, к тому же ей нравилось, как она выглядит на каблуках… Клэр улыбнулась своим праздным умозаключениям, расстегнула пуговицы жакета и выскользнула из него, оставшись в нежно-розовом лифчике, отделанном кружевами цвета слоновой кости.

Тони Олдус смотрел на меня так, будто я стояла перед ним обнаженная, со смешанным чувством досады и удовольствия подумала она.

Вспомнив взгляд его зеленых глаз, Клэр почувствовала, что краснеет. Она, как и любая двадцатипятилетняя особа, время от времени ловила на себе взгляды мужчин, словно раздевающие ее. В зависимости от настроения это раздражало ее или оставляло равнодушной, но никогда сердце не стучало быстрее, жар не охватывал тело… Словом, никогда раньше она… не возбуждалась от взгляда. Никогда раньше она не встречала мужчину, который действовал бы на нее так, как Тони Олдус. Стоило ему только дотронуться до нее, она уже дрожала с головы до ног. Определенно, надо было бежать!

Впрочем, еще не поздно. Она может и не поехать в «Керли-лайн». Сложит сейчас вещи в машину и отправится в Даллас или Хьюстон, ведь она никогда не была в Техасе.

Клэр опустилась на кровать и бездумно уставилась на коричневый ковер под ногами. Не поедет она ни в Даллас, ни в Хьюстон, а поедет послезавтра на север, где находится ранчо Тони Олдуса. Она заглянет в его зеленые глаза, чтобы убедиться, такие ли уж они зеленые, дотронется до руки, чтобы удостовериться, что удар тока, который она испытала, был плодом ее воображения.

Конечно, она поступала неразумно, но вот уже двадцать лет она старается следовать советам разума, и чего добилась в результате?! Интересно, как сложится жизнь, если не быть разумной?