Выстрел из прошлого

Глава 8

— Кто вы?!

— Я? Джекки Вейр, — невозмутимо заявила женщина, известная Тесс под именем Мэри Броуни.

На этот раз на ней был кораллового цвета костюм с белой отделкой у ворота и на рукавах. Дополнительную ноту белого вносили туфельки на высоких каблуках, жемчужные сережки и двойная жемчужная нить, обвивавшая шею и казавшаяся особенно яркой на фоне темной кожи. Попытавшись представить себе, как она наводит красоту, а потом сидит и ждет ее появления, Тесс скривилась — все это показалось ей просто дурацким розыгрышем.

— Но Джекки Вейр это ведь на самом деле Сьюзан Кинг!

— Совершенно верно.

— Ничего не понимаю… Мэри Броуни наняла меня, чтобы отыскать Сьюзан Кинг. Вы что же — наняли меня, чтобы найти саму себя, что ли?! — На мгновение Тесс пожалела даже, что не имеет привычки носить с собой пистолет. Эта дамочка точно чокнутая, сердито подумала она. У нее явно тараканы в голове. А такие люди приводили ее в бешенство.

— Именно так. И как раз это вы и сделали. Отличная работа! Мои поздравления! Как я уже сказала, я думала, что вы доберетесь до меня немного быстрее… на самом-то деле отыскать мои следы было не так уж трудно, особенно после того, как вы узнали, что я сменила имя. Любой достаточно компетентный частный детектив выяснил бы это без особого труда. Но тем не менее вам удалось произвести на меня впечатление.

Они так и продолжали стоять на пороге квартиры Мэри… то есть Сьюзан… да нет же, Джекки, запуталась Тесс. Краем глаза она незаметно оглядела паркет на полу, отметив роскошные лодочки своей собеседницы, и украдкой вздохнула, невольно сравнив их со своими собственными дешевенькими замшевыми мокасинами. Лодочки были явно заказаны по шикарному каталогу «Твиддс». Она сама назвала бы их бежевыми, но в каталогах этот оттенок почему-то именуется «цвет кукурузной муки». «Господи, с какой стати я разглядываю ее туфли?! — возмутилась она про себя. — Да просто потому, что чувствуешь себя униженной и сбитой с толку. А так можно хотя бы не встречаться с этой негодяйкой глазами. Иначе она увидит, что я зла как черт!» — сказала она себе.

— Мне это не по вкусу, — начала Тесс. — Вы пришли ко мне в контору, наврали с три короба…

— Можно подумать, вам лично никогда не приходится врать, — ехидно перебила ее та.

Тесс решила, что лучше пропустить это мимо ушей.

— …заставили меня даром потратить свое время, — возмущенно продолжала она.

— Не даром, — отрезала та. — А за хорошие деньги, которые вы получили от меня. Для любого частного сыщика, да еще только начавшего свое дело, это лакомый кусочек. Дай бог, чтобы все ваши расследования были бы настолько простыми. Поверьте, я-то хорошо знаю, как трудно бывает вначале. Вряд ли вы можете позволить себе браться только за простые дела. Ну, а мое следующее задание будет посложнее. Вам придется отыскать для меня одного человека. Только не надейтесь, что это будет так же просто, как отыскать меня.

Тесс решилась, наконец, поднять на нее глаза:

— Интересно, а с чего вы взяли, что я вообще соглашусь взяться за ваше дело? Особенно после того, как вы нахально вешали мне лапшу на уши!

На лице Джекки заиграла улыбка — улыбка того сорта, которую приклеивают деловые женщины, когда требуется успокоить раздраженного клиента, пригладить ему взъерошенные перышки, уговорить покорно сказать «да», а потом заставить плясать под свою дудку.

— Послушайте, сейчас уже первый час. Может, обсудим это за ленчем? «У Клайда» хотя бы — это как раз через дорогу.

— Никакого «Клайда», — набычилась Тесс, в точности как упрямый ребенок, мотающий головой только ради удовольствия потрепать кому-то нервы. — Умирать буду — не прощу им, какую дрянь они назвали «Полуденное наслаждение»! Просто вареная тряпка.

— Ладно, тогда поехали в Кларксвилль.

— В Кларксвилль? А что там такое, очередная забегаловка под названием «Дейзи Квин»? — подозрительно скривилась Тесс. Понятно — сосиска в тесте и на закуску мороженое в стаканчике. Правда, пока она кружила по городу, она нигде не заметила ни одной закусочной с хорошо известной ей броской вывеской «Дейзи Квин».

— Вы явно отстали от жизни — состояние жителей округа Говард растет с каждым днем. В Кларксвилле теперь полным-полно шикарных заведений, есть даже потрясающий французский ресторан. Дорогой, конечно, но, поверьте, он того стоит. Поехали, я угощаю.

— Еще бы, а то как же, — фыркнула Тесс. — Учитывая, что, согласно моим данным, вы на настоящий день стоите больше двух сотен тысяч долларов.

Маленькая, но победа. Тесс молча возликовала, убедившись, что отравленная стрела попала точно в цель. Глаза Джекки Вейр сузились. Вот и славно, пусть поломает себе голову, что еще Тесс прячет в рукаве.

Кларксвилль и впрямь сильно изменился. На памяти Тесс это была чуть ли не деревня, где фермерские домики, разбросанные тут и там, почти скрывались в сени густых рощ. Теперь же посреди колоссальных ухоженных участков с шикарными бассейнами и альпийскими горками красовались огромные, роскошные особняки. Какой разительный контраст с ветхими, покосившимися домишками, из всех щелей которых проглядывала откровенная нищета! Нынешние владельцы явно лезли вон из кожи, чтобы во всем добиться совершенства. Нигде ни пятнышка в штукатурке, ни единой трещинки, но даже отсутствие таких мелочей, как брошенный возле дома велосипед или давно не стриженная изгородь, ясно давали понять, что для Тесс или ей подобных вход туда воспрещен.

— Мини-дворцы — так их называют в рекламных брошюрках, — небрежно бросила Джекки, пока они ехали на запад. — В соглашении непременно оговаривается, что общая площадь особняка должна быть не меньше десяти тысяч футов. И что построен он должен быть только из натуральных материалов.

— Да ну? А вон тот бледно-сиреневый, цвета лаванды, каменный особняк? Где там натуральные материалы?

— Не лаванды, а барвинка, если уж быть точной. Между прочим, хозяин заплатил кучу денег, чтобы ему покрасили «мерседес» в тот же цвет. Да вы присмотритесь, тут у всех так.

Вдоволь налюбовавшись видом вылизанных, чудовищно громадных особняков, Тесс ничуть бы не удивилась, если бы и ресторан, куда они направлялись, оказался очередным чудовищем, словно явившимся из чьего-нибудь ночного кошмара. Но к ее облегчению, «Труве» оказался крохотным, смахивающим на сельскую хижину домиком, который выглядел так, словно его, камень за камнем, привезли сюда откуда-нибудь из глухого сельского захолустья, скажем, Бретани. Если бы не парковка, под завязку забитая дорогими сверкающими лимузинами, он бы запросто сошел за домик не слишком зажиточного фермера.

— Мисс Жаклин, у вас зарезервирован столик? — вежливо осведомился подскочивший к ним метрдотель.

Тесс, окинув взглядом парочку клиентов в почти пустом обеденном зале, моментально приуныла, почувствовав себя едва ли не Золушкой, посмевшей явиться на бал в затрапезном платье. Одетая, как она привыкла одеваться всегда в такой жаркий день, как сегодня, — в свободную белую футболку и легкую хлопчатобумажную юбку чуть ниже колена, позволявшую обходиться без колготок, она выглядела здесь на редкость неуместно. К тому же от долгого сидения за рулем одежда безнадежно измялась.

— Нет. Но я очень надеюсь, что вам удастся отыскать для меня местечко, Мишель.

— Конечно, конечно.

Тесс уныло подумала, что же это будет за «местечко», — вероятно, такое, где их никто не увидит, где-нибудь возле самой кухни или, на худой конец, туалета. Учитывая презрительный взгляд метра, ни на что лучшее рассчитывать не приходилось. Но Мишель провел их к столику, стоявшему в эркере возле окна, из которого открывался великолепный вид на усыпанный цветами луг.

Удовлетворенная, Джекки, видимо, сочла, что сейчас самое время немного пустить пыль в глаза.

— Как я уже сказала, я часто привожу сюда клиентов.

— Если не секрет, чем все-таки вы занимаетесь?

— Даю и получаю ссуды. Это моя профессия. Начала с постройки больницы в пригороде Вашингтона, но потом оказалось, что я могу выручить гораздо больше, если брать ссуду на контрактной основе. Чтобы немного успокоить совесть, согласилась на несколько чисто благотворительных проектов… ну, там, Общество помощи бездомным и все такое, но, вообще говоря, такими вещами я занимаюсь редко. Больше всего зарабатываешь на капитальных проектах.

— И на политиках, вероятно?

— Только в самом начале. Сейчас уже нет. По мне так лучше уж заболеть чумой, чем влезть в политику.

— Это уж точно.

Джекки озадаченно глянула на нее поверх меню.

— Шутка, — объяснила Тесс.

— Понятно. — Однако губы ее даже не дрогнули.

Ну, что ж, остается утешаться тем, что Джекки — Тесс по-прежнему приходилось делать усилие над собой, чтобы вспомнить, как зовут ее собеседницу, — нисколько не утратила аппетит. Она заказала закуску, салат и жаркое. Видимо, это должно было означать, что Тесс может без малейшего смущения последовать ее примеру. У нее сразу полегчало на душе — учитывая ее обычную утреннюю греблю, за которой последовала трехмильная пробежка, было неудивительно, что она проголодалась как волк. И сейчас у нее камень с души упал, когда она увидела женщину, без малейшего стеснения уписывающую за обе щеки все, что стоит на столе. Ей-богу, иной раз так греет душу, когда кто-то с чистой совестью ест еще больше, чем ты сама! А сколько ее приятельниц просто помешались на самых разных диетах, устроив между собой нечто вроде соревнования, где победительницей выходила та, что умудрялась впихнуть в себя самое омерзительное на вкус блюдо. Да вот взять хотя бы, к примеру, ее матушку — как она только ни измывалась над собой, и все ради того, чтобы сбросить вес. А рядом с Джекки Тесс ничуть не комплексовала — да что там, ее бы нисколько не удивило, если бы та рявкнула подбежавшему официанту: «Побольше соуса!»

— Поверьте, у меня действительно есть для вас задание. И вполне законное, — подчеркнула Джекки, покончив, наконец, с заказом. — Мне нужен частный детектив. К несчастью, пару месяцев назад я здорово обожглась, вот и решила подстраховаться. Наняла одного парня, который все это время так, похоже, и не собрался оторвать от стула свою жирную задницу — просто просиживал штаны да тянул с меня деньги. Второй сразу отказался — дескать, слишком сложное дело. Вот я и решила, прежде чем нанять еще кого-то, устроить ему нечто вроде проверки, поручив какое-нибудь несложное задание. Отыскать меня в общем-то не так уж трудно, но вам наверняка пришлось проявить немалую сообразительность, чтобы отыскать мое имя в списках тех, кто менял фамилию, а потом ведь еще нужно было прогнать ее через компьютер, чтобы найти мой нынешний адрес.

— Под каким именем вы собираетесь фигурировать сейчас? — с самым невинным видом поинтересовалась Тесс, намазывая масло на еще теплую, восхитительно свежую булочку.

— История, которую я рассказала вам, — чистая правда. Сьюзан Кинг действительно забеременела еще несовершеннолетней, в результате у нее с матерью вышла жуткая ссора, из-за которой она и сбежала из дома. Вернее, мать сама заставила ее уйти. Мне горько это говорить, но она ни разу так и не сделала попытки примириться с матерью.

— А что, вам непременно нужно говорить о себе в третьем лице? — ехидно осведомилась Тесс. — Знаете, это несколько утомляет…

— Сьюзан Кинг и есть третье лицо. Не путайте ее со мной. Тем более, что она тоже умерла — как и моя мать.

— Почему вы изменили имя? Вынуждены были скрываться после того, как ваша мать вышвырнула вас за дверь?

В глазах Джекки промелькнуло раздражение. Похоже, вопросы, которые, словно дротики, метала в нее Тесс, не доставляли ей ни малейшего удовольствия. Тесс внезапно пришло в голову, что она, скорее всего, заранее проигрывала в уме эту сцену и сейчас здорово разозлилась — как режиссер, когда кто-то из актеров выходит за рамки сценария. Как она, должно быть, смеялась, сидя в своем роскошном доме в ожидании той минуты, когда Тесс поскребется в ее дверь!

— Моя мать и не думала выгонять меня из дома. Только из-за того, что я ждала ребенка?! Вздор какой! Наоборот, она приняла это довольно спокойно. Да и из-за чего поднимать шум — в конце концов, я не первая и не последняя девушка в Балтиморе, которая забеременела неизвестно от кого!

— Так, значит, вы из Балтимора! Откуда же именно? — осведомилась Тесс. Как истинная уроженка Балтимора, она до сих пор четко делила город на несколько частей.

— Из Пигтауна, — пробормотала Джекки. — Пусть будет из Пигтауна, хорошо? Как бы там ни было, мама хотела, чтобы я сохранила ребенка, пообещала, что станет сама воспитывать его, добьется дополнительного пособия на младенца, выбьет талоны на бесплатное питание и все такое. Представьте, я даже дрогнула сначала… едва не согласилась. Но, как вы знаете, я закончила среднюю школу, подумывала о том, чтобы завести собственное дело, и вдруг ясно увидела свое будущее. И тогда я сказала себе: «Ну, вот что, девочка, хватит глупить. У тебя есть шанс чего-то добиться в жизни. Но только в том случае, если ты избавишься от младенца».

Появились заказанные закуски: оладьи с грибами для Тесс и кусочки обжаренного в масле козьего сыра для Джекки.

— А кто отец ребенка? Что он думал по этому поводу?

— О… у него-то как раз не было ни малейшего желания стать отцом. По правде сказать, я и так знала, что будет дальше — сначала он примется все отрицать, потом попытается уговорить меня не впутывать его в это дело, а после, когда малыш появится на свет, и вовсе перестанет меня узнавать. Слава богу, насмотрелась, как это бывает! Кое-кто из моих подружек наступил на те же грабли. Короче, я договорилась с одним агентством по усыновлению, подписала все необходимые документы, потом отдала им свою новорожденную дочь и… только меня и видели. И ни разу об этом не пожалела. Потом я получила стипендию в университете Пенсильвании, и тут мне в первый раз пришло в голову переменить имя. Лучше всего официально. Понимаете, тогда для меня это стало вроде как символом новой жизни. Ну, и потом, знаете… в глубине души мне не очень-то хотелось, чтобы в один прекрасный день моя дочь отыскала меня. Думаю, я просто вбила себе в голову, что однажды стану знаменитой, по-настоящему богатой и известной личностью, и я заранее стремилась избавиться от прошлого. Не хватало еще, чтобы когда-нибудь очередная грязная газетенка вытащила на свет божий эту историю, как я избавилась от собственной дочери!

Рассказ Джекки произвел на Тесс впечатление. К горлу подкатила тошнота. Расчетливая сука! Учитывая, что все это произошло, когда Джекки еще не исполнилось восемнадцати, можно было только удивляться ее хладнокровию. И однако ее несокрушимая уверенность в себе вызывала даже нечто вроде уважения. Вот она сидит перед ней, греясь в лучах собственного успеха, успев заработать кучу денег, и это в возрасте, когда большинство ее сверстниц не слишком утруждают себя работой. Теперь Тесс понимала, чем ее так раздражает эта женщина. Просто ей невыносимо думать, что кто-то практически одного с ней возраста, появившись на свет в беспросветной нищете и без каких-либо надежд на будущее, смог добиться подобного успеха. Сьюзан — Джекки обманула ее насчет даты своего рождения, но только лишь потому, что это было частью той большой лжи, которой она окружила свою жизнь. Возможно, она просто не подумала об этом. Оплошность, скорее всего, но как это на нее непохоже!

— Ну, и зачем вам понадобилась я? Боитесь, что в один прекрасный день увидите на пороге свою дочь? Решили с моей помощью устроить еще одну дымовую завесу, сделать так, чтобы отыскать вас стало попросту невозможно? Не исключено, что это можно устроить, но моя специальность — искать пропавших людей, а не прятать их.

— Вы ошибаетесь, я вовсе не собираюсь прятаться. И я вовсе не стыжусь своего прошлого. — Ну и ну, похоже, ей удалось-таки вывести Джекки из себя! Значит, не такая уж она непрошибаемая, как ей хочется казаться. Вон как разволновалась: руки дрожат, даже побледнела немного. Стараясь взять себя в руки, Джекки сделала несколько торопливых глотков из бокала. Когда она снова заговорила, ее обычное хладнокровие, похоже, вновь вернулось к ней. Во всяком случае, голос ее звучал так же ровно и спокойно, как прежде.

— Как я вам уже говорила, в прошлом году моя мать умерла. Вообще говоря, я ввела вас в заблуждение, потому что все-таки поддерживала с ней связь. Увы, должна признаться, что со временем я стала для нее чем-то вроде личного вклада в банке. Если она звонила, то только чтобы пожаловаться на очередные проблемы и, естественно, попросить денег. Я тут же отсылала ей чек. Когда она умерла, я думала, что вот наконец-то почувствую себя свободной. А вместо этого… у меня началась настоящая депрессия. Порой мне кажется, что я схожу с ума. Я отменяю встречи, бесцельно кружу по городу, словно затравленный зверь, и все заглядываю в лица молоденьких девушек. «Где же ты? — думаю я. — Какой ты выросла? Наверное, ты сейчас ненавидишь меня, да?»

— Вы согласились отказаться от всех прав на дочь. Скорее всего, ее удочерила какая-нибудь приличная, достаточно обеспеченная семья. Она была бы попросту неблагодарной дрянью, если бы ненавидела женщину, которая дала ей возможность вести достойную жизнь.

— Хотелось бы мне это знать! Этим летом ей исполнится уже тринадцать. Я была немногим старше, когда познакомилась с ее отцом. А через пять лет родилась она.

Тесс впервые задумалась, каково это — почувствовать внутри себя живое существо. До этого дня слово «беременность» было для нее страшнее чумы. Она вспомнила, как тряслась от страха, что очередной «верный» способ не сработает, как по ночам просыпалась в холодном поту, как считала дни, пытаясь вычислить срок очередной овуляции, и беззвучно молилась в душе, чтобы представители фармацевтической фирмы ее не надули. Никакое средство предохранения не давало стопроцентной гарантии. Вдруг ей не повезет, что тогда? Что делать, если просто не можешь позволить себе ребенка? А если вы тратите и время, и деньги, и нервы из-за того, что не может случиться никогда? Что вы станете делать в этом случае? Станете возмущаться? Подадите в суд? Потребуете, чтобы вам вернули деньги?

— Хотите снова занять какое-то место в жизни вашей дочери? Потому что если это так, то я в эти игры не играю.

— Нет-нет, что вы! Ни в коем случае. Просто хотела увидеть ее. Убедиться, что с ней все в порядке. В любом случае… кто я для нее? Чужой человек. Слишком молода для того, чтобы играть роль матери, ну, а для подруги я уже старовата. Нет, я просто внесу свое имя и фамилию в регистрационные списки жителей штата. Если она захочет найти меня, то, когда ей исполнится восемнадцать, она сможет сделать это без особого труда. А сейчас мне вполне достаточно хотя бы изредка видеть ее… знать, что у нее все в порядке, и я была бы совершенно счастлива. Кровь есть кровь, тут уж ничего не поделаешь. Понимаете, я наделала столько ошибок, когда была молода, так что теперь я все готова отдать, лишь бы она не повторила их.

Еще один потерянный ребенок, уныло подумала Тесс, только на этот раз вообще без имени. Эх, знать бы хотя бы, с чего начать!

— Вы готовы взяться за это дело? Вы поможете мне отыскать мою девочку? «Вот это да, — присвистнула Тесс про себя, — похоже, Джекки разом растеряла весь свой лоск». Голос у нее дрожал. Теперь она не приказывала — она почти умоляла.

— Право, даже не знаю. То, чего вы хотите, не так-то легко. Если честно, то я даже пока не представляю даже, с чего начать.

— Ну, есть ведь то Общество по усыновлению брошенных детей. Оно собирается в Колумбии каждую неделю. Можем сначала съездить туда, попробовать что-то выяснить.

— Знаете, это как раз то, что меня волнует меньше, чем вы думаете. В конце концов, я могла бы взяться за это дело и выяснить все, что вы хотите узнать, заработать кучу денег и не забивать себе голову мыслью о том, что выдоила вас досуха. Просто я не уверена, что хочу работать на вас.

— Но почему?

— Потому что вы обманули меня, навешали мне лапши на уши, а потом небось всласть посмеялись, когда я все это проглотила. Да-да, помню, вы уже обожглись раньше. Но неужели вы не могли придумать более достойный способ проверить, насколько я заслуживаю вашего доверия? Знаете, не могу избавиться от ощущения, что в глубине души вы даже наслаждались этой игрой, выставив меня полной дурой и заставив бегать, высунув язык, в поисках сестры «Мэри Броуди». Не слишком приятно чувствовать себя марионеткой, когда кто-то, дернув за веревочку, заставляет тебя плясать под свою дудку. Да и потом, вы же умная женщина, у вас наверняка куча связей, учитывая, что вы работали на бизнесменов и политиков. Вы без труда сможете сами все узнать. И даже еще быстрее, чем я.

— Вы правы — с головой у меня все в порядке. И я достаточно преуспела в жизни — кстати, куда больше, чем вы, моя дорогая.

— Спасибо, что напомнили, — криво усмехнулась Тесс.

— Но когда речь идет о том, чтобы общаться с людьми, которые обладают надо мной определенной властью — в особенности с белыми, — то я этого преимущества лишаюсь. Вы сможете это сделать. А я в таких случаях жутко смущаюсь и либо начинаю что-то невнятно лепетать, либо угрожаю передать дело в суд. Согласитесь, не самый удачный способ что-то узнать.

У Тесс появилось странное чувство — кажется, это называется дежа вю. Во всяком случае, она могла бы поклясться: она заранее знает, что Джекки имеет в виду. Директор школы Гвиннз-Фоллз, неразговорчивая Кейша, бывшие соседи Била, даже Нельсоны — все они тоже вежливо, но твердо дали понять, что не желают иметь с ней никакого дела. Какой-то заговор молчания. Все они словно сговорились, намеренно уводя разговор в сторону, ничем не помогая ей, и все лишь потому, что она была для них человеком другой расы.

— Ладно. Услуга за услугу, — кивнула Тесс.

— Что вы имеете в виду?

— Я возьмусь за ваше дело. Но кроме денег мне понадобится от вас ответная услуга. Мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы вместо меня поговорили кое с какими людьми. С людьми, которые не станут говорить со мной. Это касается другого дела, над которым я сейчас работаю.

Взгляд Джекки сразу стал жестким, и в нем мелькнуло нечто вроде презрения.

— Вы имеете в виду цветных, не так ли? Что, по-вашему, у нас есть какой-то тайный язык, на котором мы общаемся между собой? Что, какой-нибудь несчастный цветной парнишка с радостью примется изливать душу своей сестре, которая разъезжает на «лексусе» последней марки и одета в шикарные шмотки вроде моих?!

— Может быть. Я готова поставить последний цент, что вы сможете убедить школьного директора, что вы родственница одного из его питомцев. Естественно, мне это не удалось. Вот вам и задание — будем считать, что это для начала. А там посмотрим.

Тут им принесли горячее, и Джекки накинулась на свой pompano en croute с жадностью, которую Тесс нашла даже трогательной. Во всяком случае, она была ей хорошо знакома. Сама она тоже уткнулась в тарелку и не стесняясь уплетала за обе щеки. Однако Джекки, судя по всему, даже отдавшись еде, не потеряла обычной ясности мысли.

— Ладно. Но если я помогу вам в том, другом деле, могу я, по крайней мере, потребовать скидки?

— Нет уж, дудки, — весело хмыкнула Тесс. — За прошлые грехи приходится платить. Тем более вы ведь с самого начала морочили мне голову. Считайте, что это маленькая месть с моей стороны.

Наконец Джекки улыбнулась. Однако улыбка была холодной, даже надменной.

— Браво! Вижу, вы усвоили урок. А он необходим каждой деловой женщине, особенно если она начинает с нуля. Никогда не сдавайся — только если нет другого выхода.

— Неужели вы никогда не сдавались?

— Представьте себе, нет. Но мне везло с самого начала.