Выстрел из прошлого

Глава 17

На следующий день Тесс настроилась прямо с утра отправиться в офис Тайнера, но выяснилось, что сегодня ее очередь везти бабулю Вайнштейн к парикмахеру. Этот визит стал уже чем-то вроде ритуала, и бабуля с удовольствием включилась в эту игру, демонстрируя свою зависимость от детей и внуков. В отличие от многих своих сверстников, которые цепляются за руль, даже когда это уже переходит все границы разумного, бабуля Вайнштейн уже на свой шестидесятый юбилей торжественно заявила, что не собирается больше водить машину. Видимо, она считала само собой разумеющимся, что ее муж, а после его кончины — многочисленные дети и внуки с радостью возьмут на себя обязанности ее личного водителя.

Естественно, на этот счет существовало нечто вроде графика дежурств, но, несмотря на все старания, он часто давал сбои. Вот и теперь, поставив машину на стоянке возле многоквартирного дома, где теперь жила бабуля, Тесс почти сразу же увидела свою мать, вылезающую из своего голубого «сатурна».

«Да здравствует свобода!» — мысленно возопила она, с радостью прикинув, что еще успеет съездить к Тайнеру — узнать, что нового слышно о деле Била. Тесс уже поставила ногу на педаль газа, собираясь незаметно улизнуть. Но что-то в лице матери удержало ее от этого намерения — возможно, глубокие складки, сбегающие от углов рта к подбородку, а может, озабоченный взгляд. Как бы там ни было, Тесс вдруг вспомнила, что уже давно собиралась заглянуть к Джудит.

— Привет, мам. Похоже, бабуля опять что-то перепутала. Или устроила свой коронный фокус с двойной страховкой. Я думала, что сегодня моя очередь.

— Вот здорово! — с кислым видом бросила та. — Мне пришлось взять целый день за свой счет, чтобы приехать к ней, — в отличие от тебя. Это ведь ты у нас сама себе хозяйка. А федеральное правительство — строгий начальник.

— И не только федеральное. Вот так фокус, однако, — сюда направляется и дядюшка Дональд. Тройная подстраховка — вот это да! Что-то новенькое, даже для бабули. Что это с ней — старческий маразм? Или она считает, что нам всем просто нужно как-то убить время?

— Не смей говорить неуважительно о своей бабушке, — машинально отрезала Джудит. — В конце концов, ей уже не так много осталось…

— Можешь не надеяться, — фыркнула Тесс. И тут же раскаялась, потому что у матери стало такое лицо, будто ее ударили. «Интересно, что ее так обидело? Шутка? Или я просто нечаянно угадала?» Разве узнаешь?

Дядюшка Дональд прогулочной походкой шествовал по улице, насвистывая себе под нос. У бабули он всегда ходил в любимчиках — может быть, потому, что никогда не был женат, и, стало быть, его привязанность целиком и полностью принадлежала ей одной. Даже после того, как разразился страшный скандал, когда непосредственный начальник Дональда, сенатор, отправился в тюрьму, а сам он был вынужден навсегда сойти с политической арены, чувства бабули к дядюшке Дональду остались неизменными.

— Добрый день, сестричка. Привет, Тесси. Ну, что будем делать? Можем бросить монетку. Или сыграть в карты, благо у меня в машине есть колода. Проигравший везет ее в салон красоты.

— Не надо, я сама ее отвезу, — буркнула Джудит. — В конце концов, я все равно отпросилась.

«Повезло!» — мысленно обрадовалась Тесс. Но потом заметила несчастное, озабоченное лицо матери, и ей вдруг стало нестерпимо стыдно. Тесс почувствовала, что просто не может вот так взять и уйти.

— А пойдемте все? — вдруг предложила она. — Устроим, так сказать, семейный поход. А что, по-моему, неплохая идея. Я, мама и мой самый любимый дядюшка. И бабуля, конечно, — спохватилась она, перехватив огорченный взгляд матери. — А потом можно заглянуть в «С и Ч» — как раньше с папочкой.

— Действительно, почему бы и нет? — отозвался Дональд.

— Почему бы и нет? — эхом повторила Джудит. Но прозвучало это так, как будто у нее лично есть по меньшей мере дюжина ответов на этот вопрос.

Пайксвиллский салон красоты разместился в старом торговом центре на Рейстерстоун-роуд, в двух шагах от синагоги, которую построили, когда еврейские семьи Балтимора стали перебираться в северные и западные кварталы города. И хотя со временем и тут понемногу становилось небезопасно, но Пайксвиллский салон красоты как-то умудрялся держаться на плаву — в основном благодаря таким клиентам, как бабуля. А та всю неделю предвкушала удовольствие, как отправится в салон — сделать укладку, и маску, и массаж.

— Миссис Вайнштейн! — с лицемерной радостью в голосе, привычной для каждого, кто имел удовольствие регулярно общаться с бабулей, воскликнула администраторша. Ее просиявшее лицо ясно показывало, что она все глаза проглядела в ожидании любимой клиентки. — Девушка, которая помоет вам голову, уже ждет.

— Надеюсь, на этот раз это не какая-нибудь русская, нет? Терпеть не могу, когда они стрекочут вокруг меня на своем дурацком попугаичьем языке!

— Сегодня вами займется Лайза.

— Не знаю такую, — проворчала бабуля. — Это, случайно, не та, которая вечно жует жвачку?

— Нет-нет, уверяю вас, никакой жвачки, — уверила ее администраторша. С каждой минутой ее улыбке все больше недоставало искренности. — Я непременно ей скажу.

— А почему не Ванда? — капризно протянула бабуля.

— Она занята, мадам. У нее другая клиентка.

— Тогда пришлите ко мне Фрэнси. Она всегда мне нравилась.

— Фрэнси… э-э-э… к сожалению, перешла в салон «Маунт Вашингтон».

— Сбежала, чтобы спасти свою жизнь, — едва слышно прошептала Тесс.

— Не бормочи себе под нос, — одернула ее бабуля. — Если у тебя есть, что сказать, скажи громко.

— Ради бога, не ссорьтесь, — умоляющим тоном вмешалась Джудит.

Насвистывание дядюшки Дональда стало удаляться. Видимо, желая показать, что не имеет ни малейшего отношения к этому трио шипящих ведьм, он попытался сделать вид, будто внезапно заинтересовался выставкой париков на витрине возле двери.

— Ладно, тогда забудем об этом, — неожиданно объявила бабуля. — У меня нет никакого желания, чтобы моими волосами занималась какая-то новенькая.

— Но ведь вами займется Лайза! — с легким отчаянием в голосе запротестовала администраторша.

— Запишите меня на следующую среду, — распорядилась бабуля. — И непременно пометьте: никаких русских, никаких новеньких, никакой жвачки! Я хочу Ванду, вы меня поняли? Ванда помоет мне волосы, Майкл уложит. Дональд, подгони машину. Отправляемся в «С и Ч». Пообедаем пораньше, вот и все.

Дядюшка Дональд, вздрогнув от неожиданности, резво бросился к двери, словно разом помолодев на тридцать лет. Джудит с извиняющимся видом покачала головой, глянув на вконец обалдевшую администраторшу, а Тесс принялась заинтересованно разглядывать потолок. «Ну, повезло!» — промелькнуло у нее в голове.

Как же здорово было снова оказаться в «С и Ч», вновь окунуться в прошлое! Удовольствие не могло испортить даже присутствие бабули. «С и Ч» до сих пор оставался неким святилищем, храмом, где время текло незаметно, где подавались такие закуски, что за них не жалко было и умереть, а на салфетках красовались фразы на идиш с уморительными переводами. Так, например, «гой» почему-то расшифровывался как розничный торговец.

Разом позабыв о проглоченном наспех завтраке, Тесс заказала куриный суп с лапшой и к нему креплач (кошерные равиоли, если верить тому, что значилось в меню). Бабуля остановилась на картофельных оладьях, а дядюшка Дональд предпочел выбрать блинчики с сыром и к ним на гарнир — селедку. Джудит сказала, что не хочет есть, и попросила принести чай со льдом.

— Умница, Джудит, — одобрительно кивнула бабуля. — Тебе нужно следить за фигурой.

Это послужило сигналом для дядюшки Дональда, который обычно в таких случаях брал на себя роль миротворца — естественно, предварительно убедившись, что такое в принципе возможно.

— Твой адвокат уже закончил с разделом земли, а, мама? Если у тебя вдруг возникнут проблемы с каким-то из государственных агентств недвижимости, дай мне знать, хорошо?

— Не беспокойся, все уже почти сделано. На следующей неделе в среду я собираюсь устроить обед с крабами. Подпишем все бумаги, а заодно и отпразднуем это событие. — Даже правоверные евреи, предпочитающие кошерную пищу, едят крабов, по крайней мере, в Балтиморе — как будто строгие неписаные законы насчет диеты в этом случае допускают некое послабление. — Вот поэтому-то мне так хочется до этого события привести себя в порядок, понимаете? Ты отвезешь меня в салон на будущей неделе, хорошо, Дональд? Конечно, я знаю, как тебе сложно выбраться с работы. — Не Джудит, отметила про себя возмущенная Тесс, которая знала, что мать вкалывает, как негр. А Дональду, который, в сущности, непонятно чем занимается.

— Обед с крабами — в твоей квартирке?! — поразилась Джудит. — Но, мама, с крабами столько возни! Это лучше устроить где-нибудь на природе, за городом.

— Да знаю я, знаю. Поэтому даже сначала решила устроить все это у тебя — ведь у вас такой замечательный дворик за домом. И потом, если готовить их во дворе, то тебе тогда не нужно было бы делать уборку в доме. Ты так всегда занята на работе, милая, где уж тут следить за чистотой!

Тесс решила, что пора вмешаться. По мере того как шло время, общение с бабулей стало напоминать охоту на бекасов, когда каждый из членов семьи, поочередно отвлекая внимание на себя, становился ее жертвой.

— А ты уже разделила землю на участки между всеми нами? Или мы просто фигурируем в списке как совладельцы?

— Никаких разделов — одним участком, — отрезала бабуля. — Один за всех и все — за одного! Мои дети и внуки должны, наконец, научиться ладить друг с другом.

Новая проблема! В этом вся бабуля — в возрасте, когда большинство ее сверстников все новое встречают в штыки, сама она только рада переключиться на что-то еще. В результате — всякий день новые жалобы.

— Мы все чудесно ладим между собой, — примирительно заметила Тесс. Да, сегодня бабуля явно в ударе — просто-таки напрашивается на ссору. А стычка в салоне красоты, видимо, только для разминки.

— Да неужели? А как насчет Деборы? А Тереза Эстер? Она уверена, что ты считаешь ее ничтожеством. Ну, как же, ведь она, бедняжка, день-деньской сидит с ребенком. А ты у нас Мисс Великий Детектив, о тебе даже в газетах пишут!

— Это она тебе сказала? — поразилась Тесс. Вот это номер! Она даже растерялась немного. Правда, в детстве они с Деборой вечно соперничали друг с другом, но со временем страсти улеглись, и обе они, повзрослев, ладили вполне прилично. Конечно, каждая жила своей собственной жизнью, но если у кого-то из них это и вызывало неодобрение, то ни та, ни другая никогда не давали это почувствовать.

— Нет, конечно, — возмутилась бабуля, — но я и так это знаю. У меня просто нюх на такие вещи. Так сказать, шестое чувство.

— Это уж точно! Готова спорить на что угодно, что уж ты не упустила случая сообщить Деборе, что я, дескать, просто завидую ей — потому что у нее есть муж и ребенок, а я вынуждена бегать, высунув язык, чтобы заработать себе на хлеб. Угадала? Именно это и подсказало тебе твое шестое чувство?

— Мама, а ты знаешь, что у Хехта распродажа чулок? И именно тех, что тебе так понравились! — Инициативу перехватила Джудит. Видя, что страсти накаляются, она великодушно решила вызвать огонь на себя. — Хочешь, свожу тебя туда после обеда? Раз уж я все равно отпросилась, надо использовать время с пользой.

Словно полицейский из дорожного патруля, бабуля насмешливо взяла под козырек, но взгляд ее по-прежнему был прикован к лицу Тесс. В точности как недавно Трежер Титер, вспомнила она.

— Еще есть время вычеркнуть твое имя из списка, юная мисс! — насмешливо протянула бабуля. — Ну, что скажешь?

«Уж я бы тебе сказала! — вертелось у Тесс на языке. — Жаль только, не могу. Давай, вычеркивай, вредная старая перечница! Сколько ж в тебе злобы! Ну, валяй! Можешь завещать мои деньги одному из своих возлюбленных спаниелей, если тебе так нравится. И не надейся, что я ради них буду прыгать перед тобой на задних лапках! Держу пари, что бедный папочка и умер-то оттого, что просто не мог жить с тобой, старая грымза!»

Дядюшка Дональд принялся насвистывать «Вечер, приятный вечер». Лицо у матери опять стало несчастное, даже еще несчастнее, чем раньше, когда Тесс заметила ее сидящей в машине перед домом бабули. Но из-за кого она расстроилась сейчас — из-за своей матери? или из-за нее, Тесс?

— Я хотела сказать… — Тесс метнула осторожный взгляд в сторону матери, — что мне очень жаль, если я тебя обидела. У меня и в мыслях не было задирать нос или грубить. И конечно, я страшно благодарна за твою доброту. И… насчет среды? Может быть, купить что-нибудь к обеду?

Когда Тесс вернулась к себе в контору, у дверей ее поджидала какая-то пухленькая женщина. Лицо ее показалось Тесс странно знакомым, однако она никак не могла припомнить, где они встречались.

— Мисс Монаган? — Ярко-пунцовая шелковая блузка женщины в сочетании с юбкой пронзительно-зеленого цвета с желтоватым отливом производили настолько дикое впечатление, что у Тесс моментально заслезились глаза. И все же она была невольно тронута — незнакомка, кем бы она ни была, явно сочла визит в контору «Кейес Инвестигейшнс» настолько важным событием, что натянула на себя все самое роскошное, что у нее было.

— Мисс Монаган это я, — кивнула Тесс, отпирая дверь. Не успела она попасть ключом в замочную скважину, как услышала, что Искей шумно спрыгнула на пол со своего дивана. Через мгновение из-за двери послышался стук ее когтей и знакомое громкое сопение. Надо сказать, выглядело это достаточно впечатляюще. Не зная, что представляет собой Искей, можно было без труда вообразить себе злобного ротвейлера или даже питбуля. А о том, почему страшный охранник не лает, никто почему-то не задумывался. Вот и сейчас посетительница, убедившись, что за дверью собака, поспешно юркнула за спину Тесс.

— Единственная опасность, которая вам грозит, это быть зацелованной до смерти, — попыталась успокоить женщину Тесс. Видимо, не очень-то доверяя ее словам, та опасливо протиснулась в прихожую, на всякий случай стараясь держаться позади хозяйки. — Чем могу вам помочь?

— Разве вы меня не узнали?

Вообще говоря, именно так и было. По крайней мере, вначале. Попугайский наряд посетительницы производил слишком сильное впечатление, так что Тесс не особенно разглядывала ее лицо.

— Кейша Мур. Вы мать Донни. А где же Лайла?

— Моя невестка пообещала за ней приглядеть.

Повисло неловкое молчание. Тесс ждала, чтобы Кейша Мур объяснила, зачем она пришла. А та, видимо, рассчитывала, что Тесс тут же начнет задавать вопросы.

— Так чем я могу помочь вам, Кейша?

— Да я тут слышала по радио, что тот человек, который убил моего Донни, пришил еще двоих детишек. Ну, тех самых, которых вы разыскивали.

Вот дерьмо! Тесс очень надеялась, что газетчикам не удастся ничего пронюхать — хотя бы до тех пор, пока Билу не предъявили официального обвинения. Видимо, она ошиблась. Либо им было известно куда больше, чем даже Тайнеру, либо кто-то из полицейского управления проболтался — случайно или в надежде, что газетная шумиха придаст делу Била громкую огласку. Учитывая репутацию Била, на роль убийцы он подходил как нельзя лучше.

— Пока это только догадки, Кейша, ничего еще не доказано.

Ядовито-зеленая юбка была ей явно тесновата, а когда Кейша уселась, ее ярко-алая блузка натянулась на пышной груди так, что едва не лопнула по швам. Тесс немного растерялась — с каждой минутой ей все меньше верилось, что все это великолепие рассчитано исключительно на нее.

— Ну, как бы там ни было, коли эти двое мертвы, то кто получит их денежки?

Так вот в чем дело! Все пять лет, что прошли со дня смерти ее сына, Кейша не переставала ломать голову над тем, как же обратить гибель Донни себе на пользу. И вот теперь, когда перед ней впервые замаячила надежда, она явно не собиралась ее упускать.

— Очень жаль, но никаких денег нет. Я думала, что речь идет о деньгах, но, как выяснилось, меня тоже обманули.

— А вот я слышала, что девушка получила деньги. На нашей улице только об этом и говорят.

— Но вы ведь даже не знали о ней, когда я приходила к вам, — возмутилась Тесс.

— Ну… я просто не поняла, что вы имеете в виду ее, вот и все. Подумала, что речь идет о другой девчушке. Так сколько она все-таки огребла, а?

— Если вы о Дестини, так все, что она «огребла», это ужасная смерть.

Видимо, даже не замечая, что делает, Кейша непроизвольным движением слегка прикусила кончик языка. В глазах ее вспыхнул хитрый огонек.

— Послушайте, это вы, что ли, помогли ему прикончить ее? И ее братца, того самого, что сгорел?

— Господи, конечно нет! Как вам только такое пришло в голову?!

Но Кейша, похоже, не намерена была отступать.

— Ну, знаете, когда вы явились в мой дом, то задавали мне такие неприятные вопросы… спрашивали, мол, почему Донни отдали чужим людям и все такое… копались в моем грязном белье, словно какой-то коп или патронажный инспектор! Вот что значит быть бедным — всякий может совать свой нос в твои дела, а ты и пикнуть не смеешь! «Есть ли у вас машина? Откладываете ли вы деньги на черный день? Кто этот мужчина, с которым вы живете? Кто отец вашего ребенка?» Меня уже тошнит от всего этого, вы понимаете?

— Понимаю.

— Ха! Так уж и понимаете! Будто вам приходилось когда-нибудь отвечать на вопросы какой-нибудь любопытной сучки!

— Я тоже какое-то время сидела без работы. И мне тогда пришлось немало отвечать на вопросы. Так что, ей-богу, я вас понимаю.

Не похоже, чтобы ей удалось ее убедить. Кейша поудобнее устроилась на стуле и выжидательно посмотрела на Тесс.

— Похоже, вам нужны деньги, Кейша?

— А вы знаете кого-нибудь, кому они не нужны? — фыркнула та.

— Сейчас только начало месяца. Вряд ли вы успели уже потратить свое пособие.

— Ну… у меня были непредвиденные расходы. Протратила кучу денег на мебель в гостиную. Если сегодня не принесу последний взнос, ее заберут. — Ага, понятно. Стало быть, вся эта варварская пышность рассчитана на то, чтобы задобрить парня из мебельного магазина. Тесс не хотелось думать о том, как далеко Кейша готова зайти, чтобы добиться отсрочки. Итак, Джекки была права. Она действительно не имеет ни малейшего понятия о том, каково это — оказаться на самом дне. Или хотя бы как оно выглядит — это самое дно.

— Возможно, я могла бы вам помочь. Но вначале мне бы хотелось задать вам те же вопросы, что я уже задавала раньше. Только на этот раз мне нужны ответы.

Глаза Кейши цветом напоминали янтарь. Тесс как-то раньше не замечала этого. Но янтарь кажется теплым, а глаза Кейши были холодными, и где-то в самой глубине их мерцал зеленоватый огонек.

— И я получу назад свою мебель?

— Получите, получите, — уверила ее Тесс. — Так почему Донни оказался на попечении других людей?

— Мне ненадолго пришлось уехать — в Атлантик-Сити. Думала, что успею вернуться домой к вечеру, но… э-э-э… со мной случилась небольшая неприятность. А когда школьная учительница узнала, что Донни просидел всю ночь один, то мигом позвонила в социальную службу. И они забрали его с собой.

— Что за неприятность? Авария? Поломка машины?

Кейша неловко поерзала, но ничего не ответила.

— Послушайте, я ведь могу позвонить в Нью-Джерси одному своему приятелю и все выяснить. Вы что — попали в полицию? — Конечно, никакого приятеля в Нью-Джерси у Тесс не было, но ведь Кейше не обязательно об этом знать. Это был чистой воды блеф. В конце концов, подумала Тесс, разве запрещено иметь приятелей в Нью-Джерси?

— Ладно, ваша взяла. Я была «мулом», понимаете. И попалась.

— Мулом?!

— Ну да — перевозила наркоту для одного парня. Брала билет до Атлантик-Сити, садилась в поезд, а на вокзале меня встречали. Минутное дело. Общественный защитник, которого мне дали, вытащил меня в конце концов, потребовал проведения лабораторных анализов, и знаете, что выяснилось? Оказывается, этот засранец посадил меня в поезд с пакетом, где была сахарная пудра и хинин. Но к тому времени, как меня выпустили, и я смогла вернуться домой, Донни уже забрали. Этот дурачок отправился в школу и там разболтал всем и каждому, что его мама, дескать, уехала и он теперь может каждый вечер хоть до утра смотреть телик. Работники социальной службы сказали, что я не смогу забрать его назад, пока не прослушаю несколько лекций на тему, как быть хорошей матерью. Я согласилась. Мне оставалось прослушать еще две, когда Донни убили.

— А этот человек, по чьей просьбе вы перевозили наркотики, — это был отец Донни?

— Нет. — Взгляд Кейши недвусмысленно дал Тесс понять, что она сваляла дурака. — Просто один парень, с которым я тогда жила.

— Его имя?

— Послушайте, его уже нет в живых. Зачем вам знать, как его звали? Обычный идиот, отморозок, впрочем, как и все наркоманы… и кончил он так, как положено наркоманам, от передоза. Да, я помогала ему перевозить дурь, но мне бы и в голову не пришло попробовать ее на себе!

— А этот мужчина, с которым вы сейчас живете… отец Лайлы, он тоже как-то с этим связан?

— Выкиньте это из головы. Я не такая дура, чтобы два раза подряд наступать на одни и те же грабли! — Кейша встала. Ее пышная грудь угрожающе заколыхалась, словно стремясь вырваться наружу. Она вдруг стала похожа на гигантскую квашню с тестом. Откуда-то появился кошелек — размером с хозяйственную сумку. — Ну, у вас есть еще вопросы, или я могу пойти заплатить за свою мебель? Мне нужно 119 долларов. Можете округлить до 120, я не против.

— Я сказала, что вы получите мебель. Но не обещала, что вы получите именно ту, которую выбрали.

У Кейши отвалилась челюсть. Ее открытый в беззвучном крике ярости рот походил на черное отверстие в пещере, где таились неведомые демоны. Тесс ни минуты не сомневалась, что, если бы не воскресная одежда, Кейша, вполне возможно, не задумываясь полезла бы в драку. Но вместо этого она только демонстративно громко защелкнула кошелек и в бессильной злобе громко топнула ногой… раз… другой. Не обращая ни малейшего внимания на эту драматическую сцену, Тесс набросала несколько слов на листке бумаги.

— Есть один человек, его зовут Спайк Оррик, — объяснила она, протянув бумажку Кейше. — Позвоните ему по этому телефону и скажите, что вы от Тесси. Только не забудьте: от Тесси. Это очень важно, иначе он не поверит, что его телефон дала вам я. К вечеру он подберет вам кое-какую мебель, а кроме того, купит немного еды. Возможно, даже телевизор или стерео, если у него окажется ненужный.

Кейша бросила скептический взгляд на листок бумаги в руке.

— Так это новая мебель или вы собираетесь всучить мне какой-то подержанный хлам? Мне всякое дерьмо без надобности!

— Уверяю вас — вы не пожалеете! Не исключено, что эта мебель будет даже лучше той, что вы выбрали, — уверенно заявила Тесс. — И вот еще что, Кейша…

— Ну?

— Спросите Спайка, нет ли у него заодно пеленального столика? Скажете, за мой счет.