Выйти замуж за дона мафии

ГЛАВА 2

София.

Дом моего отца гордо стоит среди обширной территории. Высокие колонны и элегантные балконы. Вход в дом обрамлен коваными воротами. Все это немного показно, но в то же время невероятно. Все, что он смог построить. Три десятилетия назад он был итальянцем, жившим в ветхих зданиях, и его имя ничего не упоминало. И сегодня у него грозная империя, и имя, которое вселяет страх в сердца тех, кто его слышит.

Он человек, которого я уважаю больше всего на свете. Большинство маленьких девочек растут, глядя на своих отцов. Они видят его с искренним сердцем в глазах, невинного, любящего. И, возможно, я тоже. Но одно отличие состоит в том, что хотя я и росла, глядя на него с искренним сердцем в глазах, я также видела его таким, какой он есть на самом деле. А мой отец нехороший человек, ни в коем случае. Я знала это, когда была восьмилетней девочкой. И я знаю это теперь, как взрослая женщина.

Обе версии меня признали, что в мире существуют ситуации, требующие неизбежного зла. Есть латинская фраза, которая мне очень нравится: «flectere si nequeo superis Acheronta morebo», она примерно переводится как «если я не смогу создать рай, я подниму ад».

Эти слова были для меня направляющей силой на протяжении всей моей взрослой жизни. Иногда хорошим людям приходится совершать плохие поступки. А иногда плохие люди делают хорошие вещи. Но я папина дочка. Это значит, что я такая же, как он. И я определенно не хороший человек.

Моя машина затормозила на тротуаре, и когда я выключаю зажигание, я слышу голос старшей сестры.

— Все очень гладко, Соф, — кричит она из-за двойных дверей, ведущих в особняк.

Я закатываю глаза. Мои навыки вождения оставляют желать лучшего. Обычно я не вожу машину сама, если не могу, особенно ночью. Но в последнее время я искала место, где можно сбежать, побыть одной, и крыша отеля дала мне такое утешение. Я была там раньше, пока не получила сообщение от сестры с просьбой вернуться домой. Нас вызвал папа.

— Тебе не нужно было лично раскатывать мой приветственный коврик, — заявляю я, выходя из машины.

Тут же появляется мужчина, чтобы припарковать машину в более подходящем месте. Я поднимаюсь по лестнице, ведущей к моему дому. Сестры слегка улыбаются мне.

— Я просто хотела убедиться, что ты не врезалась в стену дома или что-то в этом роде.

— Это был один раз, — отвечаю я, закатывая глаза.

Она берет нас за руки и ведет меня в наш дом. Наши каблуки цокают в тандеме, когда мы идем по мраморному полу. Мы с сестрой очень похожи. У нее карие глаза, а у меня голубые, и, думаю, у меня более мягкие черты лица. У нас обоих светлые волосы. Хотя ее цвет намного светлее моего, скорее золотисто-коричневый, сияющий на солнце. А еще она на дюйм выше меня.

Что касается личности, я бы сказала, что у каждого из нас есть свои сильные стороны. Но Кэт гораздо серьезнее меня, она также более сосредоточена. Она целеустремленная, а это значит, что она не остановится ни перед чем, чтобы получить то, что хочет, независимо от того, через какие средства ей придется пройти. Это замечательно, но и необходимо. Особенно, если она планирует унаследовать империю моего отца и стать следующим доном.

Мы останавливаемся перед дверью, ведущей в кабинет нашего отца. Кэт стучит один раз, прежде чем открыть.

— Мы здесь, папа, — объявляет она.

Первое, что замечают люди, увидев моего отца, — насколько он невысокого роста. Люди смотрят на него, мужчину ростом всего около 5 футов 10 дюймов, и им трудно поверить, что он Эдуардо Минчетти, дон из семьи Минчетти. Однако их неверие обычно длится недолго. Один взгляд на него, несколько секунд в его присутствии, и ты это чувствуешь. Я думаю, это его глаза. Пронзительные карие глаза, которые сразу пугают.

— Le mie principesse, — говорит он с обожанием. Это все приветствия, которые мы получаем, прежде чем он быстро перейдет к делу. — София, я надеюсь, ты хорошо справилась со своими обязанностями.

Мы оба садимся перед столом напротив него.

— Конечно, папа.

Я отправилась в короткую поездку в Милан, чтобы разобраться с некоторыми незавершенными делами. Я только сегодня вернулась.

— Какие-нибудь проблемы? — спросил папа.

— Нет, инвестор больше не будет создавать нам никаких проблем. Это была чистая работа.

— Это моя девочка. Мне нужно, чтобы ты позаботилась о налоговых декларациях некоторых наших казино. Люди, которых я назначил ответственными, расслабились. И ты знаешь, как я отношусь к тому, чтобы быть законопослушным гражданином, платящим налоги.

Я улыбаюсь:

— Конечно, знаю. Я с этим разберусь.

— Почему ты позвал нас сюда, папа? Что-то не так? — спрашивает Кэт, не в силах больше сдерживать свое любопытство.

— Все в порядке, любовь моя. Но мне нужен отчет о ходе дел Де Луки и Руссо.

Я откидываюсь на спинку стула, испытывая искушение не обращать внимания на то, что говорит моя сестра. По какой-то причине мой отец всегда был в ярости, когда всплывало имя Де Луки. Я не уверена, почему. Он мне не сказал, и я не спросила. Но Кэт уже некоторое время следит за семьей. Мне плевать ни на одну из этих семей, они в поле моего зрения, они незначительны.

— Как вы знаете, Энцо Руссо женился на Розе Де Лука пару недель назад. Пара уехала в отпуск и только что вернулась в город. Кажется, больше ничего с ними не происходит. Никакого подозрительного поведения.

— Хм… а консильери?

— От него тоже ничего, — отвечает Кэт.

Мой отец стучит пальцем по дубовой полке своего стола.

— Таким образом, он все еще держит свою семью в неведении. Не уверен, умно это или глупо.

— Все может пойти в любую сторону.

Я явно не в теме, когда дело доходит до этого разговора. Я бы спросила, но я стараюсь не совать нос ни во что, чего явно не хочет от меня отец. Если им что-то понадобится от меня, они спросят.

— Что-то приближается, le mie figlie. И я не уверен, что мне это нравится.

Кажется, он немного обеспокоен, и это странно. Я смотрю на сестру, которая слегка качает головой. Я уверена, что она сказала бы мне, если бы было о чем беспокоиться.

Мой отец рассказывает нам о других аспектах бизнеса, а затем мы направляемся в столовую ужинать. Тихо, клинически. После ужина он возвращается в свой кабинет, а я следую за Кэт в ее комнату. Я здесь больше не живу. Я переехала около года назад, мне нужно было собственное жилье. Мой отец не хотел, чтобы я этого делала, но в конце концов я его утомила. Он знает, что я могу позаботиться о себе. И несмотря на то, что у меня есть собственный дом, я все равно провожу здесь много времени.

Кэт направляется прямо к своему ноутбуку, как только мы входим в двери ее комнаты. Она сидит, скрестив ноги, на своей кровати, а я сажусь на фиолетовую погремушку на полу.

— Хорошо, расскажи мне о Милане. Мы оба знаем, что тебе не потребовалось пять дней, чтобы найти парня и убить его. Что еще ты задумала?

Я рассказываю о своей поездке, не упуская ничего. Ни встреча со случайным спасателем на пляже, ни три дня, которые я провела, загорая и наслаждаясь отдыхом на этом пляже. Я позаботилась о человеке, которого меня послали убить, в первый же день моего приезда в Милан. Остальные четыре дня превратились в отпуск, который он сам себе наградил.

— Ты должна была поехать туда и работать, — говорит Кэт, качая головой.

— Я это сделала. Но мне также было весело. Ты слишком серьезно ко всему относишься, сестра.

Она даже не отвечает, ее взгляд сосредоточен на ноутбуке. Что касается мафиозных семей, всегда полезно иметь хотя бы одного члена семьи, который хорошо разбирается в технологиях, взламывая камеры видеонаблюдения и находя личную информацию, всегда пригодится в нашем бизнесе. Катерина — тот человек для моей семьи. И она в этом лучшая.

— Не всем из нас так комфортно идти по жизни, как тебе.

— Тебе стоит попробовать это как-нибудь. Хотя я немного расстроена, что не переспала со спасателем. Нас прервали прежде, чем это успело зайти так далеко, и после этого я больше его не видела, — говорю я ей, слегка надув губы. Затем я поднимаю голову к потолку комнаты. — Когда у тебя в последний раз был случайный секс, Кэт?

Она делает паузу, чтобы подумать об этом.

— В прошлом году с Энцо Руссо.

Я хмурюсь, глядя на нее.

— Разве это не потому, что тебе нужна была информация о нем? Как это случайно?

— Это деловой повседневный стиль, — говорит Кэт, подмигивая мне.

Я бросаю в нее подушку, и она смеется. Мы начинаем говорить о других вещах, обыденных вещах. Люблю показы мод и одежду. Обычные вещи, о которых говорят двадцатилетние девушки. Я не знаю, откуда моя сестра взяла эту идею.

Поскольку мы были моложе, Катерина сознательно старалась не потерять себя. В детстве она всегда следила за тем, чтобы за уроком стрельбы следовал вечер кино, а после спарринга она водила меня кататься на коньках. Она старалась убедиться, что у нас есть баланс. В бизнесе, которым мы занимаемся, очень легко стать тенью самого себя. Наш отец воспитал нас оружием, но, в конце концов, мы все еще люди. Мы женщины с чувствами, желаниями и потребностями. Он склонен об этом забывать. Но Катерина никогда этого не делала. Она поступила правильно с нами. Она сделала именно то, что сделала бы наша мать. Если бы она была еще жива.

— Могу я поспать здесь сегодня вечером? — спрашиваю я сестру, тихо зевая.

Это был долгий день, и я начинаю чувствовать себя отставшей от смены часовых поясов.

— Конечно, Соф.

Я переодеваюсь в удобную одежду и забираюсь на ее кровать с балдахином. Я смотрю на нее очень долго, пока она работает.

— Кэт, — тихо спрашиваю я. — О чем ты с папой беспокоишься?

Она не смотрит на меня и тихо вздыхает.

— Анонимность подходит к концу. Мы не уверены, будет ли это хорошо или плохо.

Моя семья построила свое наследие на непобедимости. Работаем из-за кулис. Мы ведем свой бизнес под вымышленными именами. Никто ничего не знает о Минчетти. Мой отец сделал это, чтобы защитить нас. Но, возможно, это не совсем защита. Иногда мне кажется, что это воспринимается как трусость.

— Было бы хорошо, — говорю я, снова зевая.

— Они придут за нами, Соф.

— Мы можем их взять, — дерзко говорю я.

— Чрезмерная самоуверенность — это всего лишь шаг от гибели, — шепчет моя сестра. — Мама так говорила.

Моей сестре было 8 лет, когда умерла наша мама. Мне было пять. У нее гораздо больше воспоминаний о ней, чем у меня. Я не думаю, что у меня остались о ней какие-то воспоминания, кроме Катерины. Каждое упоминание о моей матери причиняет мне боль в сердце.

— Если придет гибель, то пусть она придет быстро, — заявляю я.

Я скорее чувствую, чем вижу, как она закатывает глаза.

— Ты смешная, — говорит Катерина.

Моя улыбка исчезает, когда я говорю:

— У нас все будет хорошо, Кэт. Пока мы есть друг у друга.

— Я знаю, — говорит она мягким тоном.

Мои глаза медленно закрываются. Моя последняя мысль перед сном — как сильно я скучаю по маме. И как бы мне хотелось, чтобы она была здесь.

Утро наступает слишком рано. Я иду в спальню и одеваюсь на день. Черные носки до колена, черные ботильоны, короткая юбка в сочетании с белым топом и курткой. К тому времени, когда я заканчиваю одеваться, я чувствую себя сильной, энергичной и готовой к новому дню.

Я выхожу из дома, а мою машину уже остановили. Я улыбаюсь, глядя на мужчину, стоящего рядом с водительским сиденьем.

— Привет, Альберт. Я скучала по тебе.

Он кивает, его лицо ничего не выражает. Это крупный мужчина ростом 6 футов 5 дюймов, лысый, с неизменным стоическим выражением лица и карими глазами. Он возил меня с тех пор, как я была подростком.

— С возвращением, мисс Минчетти.

Он садится в машину, и я открываю дверь заднего сиденья.

— Куда мы идем сегодня? — спрашивает Альберт, его взгляд ловится на моем взгляде через зеркало заднего вида.

— Один из папиных складов. Будем надеяться, что мне сегодня не придется никого убивать, — говорю я, ухмыляясь.

— Я бы не стал задерживать дыхание, — отвечает Альберт, прежде чем завести машину.