Выйти замуж за Ледяного Великана

ГЛАВА 10

ОЛДРИГ

Когда мы добрались до спальни, она стояла посреди комнаты, заламывая руки и выглядя встревоженной. Ее румянец был таким же восхитительным, как и в тот первый раз, и на мгновение мои мысли улетучились, когда мое долго сдерживаемое желание пробудилось к жизни.

Но нет. Сначала я должен был все исправить.

Я закрыл дверь и медленно подошел. Она посмотрела на меня с вызовом в глазах, несмотря на ее эмоциональное смятение, и я улыбнулся.

Но потом я посмотрел на красные отметины у нее на горле, и моя улыбка исчезла.

— У тебя еще где-нибудь болит? — спросил я, проводя пальцем по ее горлу, мое прикосновение было нежным.

Она вздохнула, взяв меня за руку и прижав мой палец к своей покрасневшей коже.

— Теперь, когда ты охладил его, намного лучше. И нет. Ты пришел как раз вовремя. Теперь я в порядке. Я чувствую себя в безопасности, — ответила она, поднимая глаза на мое лицо.

— Что тебе нужно? — спросил я.

Несмотря на то, что я ничего так сильно не хотел, как раскрыть свою жену и взять от нее все, в чем я отказывал себе в течение месяца, я подожду, пока она не будет готова.

Она опустила глаза и отпустила мою руку, которая была на ее горле. Я убрал ее и просто наблюдал, как она судорожно сглотнула, сцепив руки вместе.

— Просто… Останешься со мной? — попросила она, глядя вверх сквозь ресницы. — Пожалуйста.

Я глубоко вздохнул, откидывая волосы с ее лба. Это было то, чего я тоже хотел, и это сделало меня счастливым, что она предпочла мое присутствие одиночеству или кому-то другому.

— У тебя есть я, снежинка. Я не покину тебя.

Она улыбнулась, ее глаза потеплели. Тем не менее, я не мог не злиться всякий раз, когда видел отметины на ее горле.

— Он будет не просто изгнан, — спокойно сообщил я. — Я не мог привлечь его к ответственности, не вызывая шума. Вот почему я не сказал, что он напал на тебя. Это потребовало бы судебного разбирательства, а у меня нет на это терпения. Так что с Уллагом разберутся тихо, в какой-нибудь далекой стране, где никто не потребует мести за его смерть.

Глаза Люси расширились, и она покачала головой. Я нахмурился, неуверенный, что это значит.

— Ты хочешь, чтобы я пощадил его? Потому что я этого не сделаю.

— Дело не в этом, — немедленно сказала она. — Я буду счастлива, зная, что мне никогда больше не придется его видеть. И спасибо тебе. Я просто…

Она опустила глаза и переступила с ноги на ногу. Наконец, Люси подняла глаза, расправив плечи.

— Я просто спрошу тебя напрямую. Пожалуйста, будь честен.

— Я так и сделаю.

— Ты сделал это нарочно? — спросила она. — Ты рассчитывал на то, что он нападет на меня, чтобы у тебя был предлог? Прости, что поднимаю этот вопрос, потому что ты сразу мне поверил, а я вот сомневаюсь в тебе, но мне нужно услышать это от тебя.

Я изучал ее мгновение, задаваясь вопросом, как она пришла к такому выводу.

— Ты знаешь, как я понял, что ты говоришь правду? — спросил я вместо этого.

Когда Люси покачала головой, я рассказал ей.

— Когда я пришел сюда, чтобы наконец быть с тобой, я нашел твоего охранника без сознания на полу. Тогда я понял. Что тот, кто вошел в нашу спальню, был здесь не по твоему приглашению.

Она быстро выдохнула, некоторое напряжение покинуло ее плечи.

— С ним все в порядке?

— Охранником? Он поправится. И знаешь, почему я приказал охранникам повсюду следовать за тобой и стоять у твоей двери?

— Из-за Уллага? — спросила Люси.

— Да. Я не знал наверняка, что он попытается причинить тебе боль. Он никогда раньше не делал ничего подобного. Но я не хотел ничего оставлять на волю случая. Так что нет, я не использовал тебя, чтобы избавиться от своего соперника. Я не подвергал тебя опасности, по крайней мере, сознательно, и я сделал все, что было в моих силах, чтобы защитить тебя.

Я глубоко вздохнул, глядя в ее широко раскрытые, ранимые глаза.

— Но я пренебрегал тобой. Ты моя жена, и тебя перевезли в чужую страну и обременили титулом королевы. И я усиленно работал над законопроектом. В то время это казалось более важным. Я думал, это займет несколько дней, а не недель.

Люси решительно покачала головой, ее волосы взметнулись.

— Нет, ты был прав, сосредоточившись на этом. Долг превыше всего.

Я взял ее за руку и низко наклонился, чтобы поцеловать костяшки пальцев.

— В первую очередь у меня есть долг перед моей женой. Я не повторю ту же ошибку, Люси. Так что, пожалуйста, прости меня.

Она погладила меня пальцами по щеке, ее теплое прикосновение вызвало давно подавляемые чувства на поверхность.

Я тосковал по ее теплу, жаждал ее прикосновений и изголодался по ее привязанности. И все это время я отказывал себе, потому что знал: как только я начну пить из источника удовольствия, которым является моя жена, ничто не сможет удержать меня вдали от нее.

— Ну, мне было довольно одиноко, — признала она. Затем, с лукавым взглядом, Люси добавила: — И я была возбужденная.

Я поднял глаза, любуясь ее ярким румянцем и влажными приоткрытыми губами. Я сразу же понял, что время для разговоров истекло. Моя жена хотела меня — так же, как я хотел ее.

— Видишь, Люси, — сказал я, выпрямляясь, чтобы показать ей, какой я твердый. — Я держался от тебя подальше изо всех сил. Потому что знал, что как только я начну трахать тебя, то не смогу остановиться. Королевство могло бы сгореть вокруг нас, а я все равно не расстался бы с твоей горячей маленькой киской.

Она ахнула, когда я прижал свой член к ее груди, который мгновенно стал тверже, как только я почувствовал тепло ее тела.

— Эм, масло, — сказала она, учащенно дыша. — Я разбила кувшин, чтобы он поскользнулся на нем.

Я подошел к шкафу, где были припрятаны мои припасы. Когда я открыл его, Люси ахнула, увидев длинный ряд кувшинов.

— Больше дюжины, — произнес я. — Позже должны доставить еще.

Я повернулся к ней, держа в руках кувшин.

— Потому что я больше не буду отказывать своей жене в удовольствии, которого она заслуживает. Я планирую укладывать тебя в постель каждый день, и не один раз, если ты сможешь это вынести. Потому что, как говорится, разлука делает сердце более любящим. Я очень привязался к тебе, жена.

Ее румянец стал еще ярче, и она облизнула губы, опустив глаза на мой напрягшийся член. Затем, не говоря больше ни слова, она сбросила с себя одежду и забралась на кровать. Она встала на четвереньки и выгнула спину, предлагая мне первоклассный вид на ее прелестную попку.

— Такая нетерпеливая, маленькая снежинка, — прошептал я, подходя ближе.

— Я ждала тебя, — сказала Люси хриплым голосом. — Возможно, ты обнаружишь, что я немного подготовилась сама.

Когда я наклонился ближе, то увидел, что действительно, ее красная киска уже блестела от масла. Я нетерпеливо сжал свой член ладонью, в глазах у меня на мгновение потемнело. Все, чего я хотел, это погрузиться в нее прямо сейчас…

Но я заставил себя ждать.

Медленно. Я открыл кувшин и налила немного масла себе на ладонь. Я обмакнул в него палец и прижал его к ее отверстию. Когда мой палец легко скользнул в ее лоно, моя жена издала прекрасный, пронзительный звук. Я набрал еще масла и проделал это снова. Я готовил ее для себя, точно так же, как делал это во время нашего свадебного ритуала.

Но теперь она была более нетерпеливой. Она двигала бедрами и умоляла меня, издавая нуждающиеся звуки, и вскоре я обрабатывал ее киску двумя пальцами, засовывая их внутрь и наружу под звуки ее стонов.

Наконец, я вытащил их и просто посмотрел на нее. Она была красной и пухленькой, ее отверстие растянулось, но я знал, что оно все еще слишком узкое для моего члена.

Она скоро привыкнет к этому, когда я войду в нее. Но на данный момент у меня появилась идея, как помочь моей жене расслабиться еще больше.

— Подожди минутку.

Я окунул свой член в масло и обернул полотенце вокруг бедер. Я принес ей еще одно, и когда она натянула его на себя, я взял ее за руку и вывел из спальни.

Коридор был пуст, и вскоре мы добрались до потайного хода, которым я давно не пользовался.

Когда я нажал на правую панель в стене, и открылся проход, Люси ахнула от восторга.

— Я не знала, что здесь проход, он так хорошо спрятан, — сказала она, когда я взял ее за руку и повел внутрь. — Куда мы направляемся?

— К горячему источнику, — ответил я.

Мы спустились на несколько пролетов по узкой лестнице и вскоре оказались на заснеженном берегу моего секретного горячего источника. Люси сразу же задрожала, когда холодный уличный воздух обжег ее кожу. Я поднял ее, позволив ей обхватить меня ногами, и опускал ее на свой член, пока она не застонала в знак протеста.

Я остановился, моя длина была наполовину в ее тепле. Мы оба застонали, и на мгновение я покачнулся на ногах, охваченный чистым блаженством окутанный ею.

Однако стук ее зубов помог мне сосредоточиться, и я зашел в воду, погрузившись так, что все ее тело оказалось под поверхностью, только голова торчала снаружи.

Моя снежинка зашипела от внезапной смены температуры, и я сделала глубокий вдох, позволяя теплу воды проникнуть в меня.

Вокруг нас поднимался белый пар. Люси перестала дрожать и с удивлением осмотрелась вокруг. Я прислонился спиной к ближайшему камню и закрыл глаза, наслаждаясь ощущением того, что она прижата так близко, что мой член погружается в нее.

Мое вожделение пульсировало под моей кожей, как приятный ток, и на мгновение я был совершенно доволен тем, что просто оставался в таком состоянии.

— Это невероятно, — промолвила Люси, перемещаясь, чтобы удобнее обхватить меня ногами. Мой член скользнул глубже в нее, и мы оба ахнули от удовольствия.

— Камни скрывают его от посторонних глаз, — сказал я, перемещая предплечье под ее попку, чтобы она не скользила дальше вниз по моему члену, пока не будет готова. — И я подумал, что это будет полезно для тебя. Я знаю, что по человеческим меркам я холодный и твердый. Я надеюсь, что, по крайней мере, здесь, ты не будешь так сильно возражать против этого.

— Я совсем не возражаю против этого, — призналась Люси, оставляя поцелуй на моей груди, так высоко, как только могла дотянуться. — Но это приятное ощущение, да. Спасибо тебе.

Она положила голову мне на грудь, и мы оставались так некоторое время. Я наслаждался мягкостью ее тела, горячей водой вокруг нас, и мой член, надежно погруженный в ее сладкую киску, не проявлял никаких признаков размягчения.

Вскоре она начала покачивать попкой, и я позволил ей скользнуть ниже. Мы ждали, пока она снова не пошевелилась. Понемногу мой член все глубже входил в нее, пока мы не оказались вплотную друг к другу.

Я застонал, мое вожделение становилось все острее и выводило меня из роскошного оцепенения. Люси опустила руку в воду и ахнула, почувствовав выпуклость у себя на животе. Я почувствовал слабое прикосновение ее пальцев, когда она очертила мои очертания на своей коже.

— С тобой так хорошо, снежинка, — пробормотал я, поднимая ее выше. — Я мог бы остаться внутри тебя навсегда.

С этими словами я позволил ей скользнуть вниз по моему члену. Мы оба застонали, когда ее киска поглотила меня целиком, и я снова приподнял ее, шипя от восхитительного трения.

Я установил медленный, ровный ритм. Вода замедлила силу притяжения, превратив наше занятие сексом в горячем источнике в мучительный, изысканный опыт, который я хотел, чтобы длился как можно дольше.

Вскоре Люси снова наклонилась, и я наблюдал за ее лицом, румянец усилился, губы приоткрылись, глаза остекленели, когда она подняла взгляд. Ее пальцы были на клиторе, и она довела себя до оргазма, ее киска так сильно сжалась вокруг меня, что мне пришлось прикусить язык, чтобы не кончить на месте.

— Я залью эту киску своей спермой, — сказал я ей, когда она волнами сжималась и расслаблялась вокруг меня, задыхаясь от удовольствия. — Я войду в тебя так глубоко, что у тебя не будет выбора, кроме как принять все это. У тебя будут мои дети, снежинка. Я положу их в твой милый маленький животик.

Она откинула голову назад, впиваясь ногтями в мои предплечья, когда схватила их. Теперь я двигался быстрее, сжимая челюсти от усилия продлить это, но видение того, как она наполняется моей спермы, такой густой, что она хлынет из нее, приблизило меня к освобождению.

Я не смог сдержаться.

— Я буду трахать тебя каждый день, пока ты не забеременеешь, жена, — сообщил я сквозь стиснутые зубы, трахая ее так быстро, как позволяло наше положение. — А потом я буду трахать тебя каждый день, чтобы постоянно напоминать тебе, что ты моя. Эта киска моя. Это лоно мое. Это теплое маленькое тельце полностью мое.

Она издала гортанный стон и крепко сжалась вокруг меня, ее охватил еще один оргазм.

Я застонал, больше не в силах сдерживаться. Я крепко держал и трахал ее, входя своим членом так глубоко, как только мог, и выпуская потоки спермы в плодородное тело жены.

Я прижал ее к себе, тяжело дыша, когда мои яйца напряглись, отголоски моего оргазма наполнили меня томным жаром. Люси издавала тихие стоны, все еще крепко прижимаясь ко мне. Я опустил руку, чтобы погладить ее живот, и замер в изумлении.

Ее стройный живот был раздут, увеличился. Это был не просто мой член, наполнивший ее, это было нечто большее. Она ощущалась так, словно уже была беременна, и на мгновение мой разум отключился, ничего не понимая.

А потом я понял, что это была моя сперма. Она заполнила ее до краев, и поскольку мой член все еще был глубоко внутри нее, а ее киска плотно обхватывала его, моя сперма не имела выхода. Все это было внутри нее, наполняя ее так, что она вот-вот лопнет.

— Снежинка? С тобой все в порядке? — внезапно разволновавшись, спросил я.

Человеческие тела не были созданы для того, чтобы вмещать такой большой объем, не так ли?

— Хорошо, — пробормотала она, ее голова слабо качнулась на моей груди. — Просто замечательно. Такая наполненная. Мне это нравится.

— Тебе не больно? — спросил я.

Я продолжал спрашивать, мои пальцы осторожно обводили изгиб ее живота.

— Внутри ничего не кажется неправильным?

— Это не могло быть более правильным, — вздохнула она, прижимаясь ко мне. — Я так наполнена… Так довольна. Впервые я чувствую себя завершенной. Давай так и останемся.

Я ласкал ее спину и плечи, и даже несмотря на то, что я так обильно кончил в свою жену, мой член оставался твердым и нетерпеливым. Мысль о том, что моя жена — вот так полна моей спермой, вызвала у меня желание трахать ее снова и снова.

Вскоре она зашевелилась. Я вышел из нее, позволив избытку вытечь из нее, а затем трахнул ее снова.

Она была моей, и я показывал ей это каждый день. Моя жена, мое сокровище.

Любовь моя.