Вызывающий бурю

ГЛАВА 35

– Поспешите, они снова наступают.

Все повернули на голос Везны усталые, окровавленные лица и при виде рыцаря в черных доспехах закивали и крепче сжали оружие.

Стены вокруг дворцового двора защищали королевские гвардейцы, которым помогали стражники и дворцовая прислуга. Но без истинного героя они едва ли смогут выстоять против мощной атаки противника. И все-таки воины пытались подбадривать друг друга и держаться прямо.

– Надеюсь, вы оставили что-нибудь и на мою долю? – с несколько вымученной веселостью окликнул Изак.

Везна повернулся на голос и начал спускаться со стены, явно испытав безмерное облегчение. Граф вложил меч в ножны и пожал руку Изака.

– О боги, вы живы! – благодарно воскликнул Везна. – Когда мне сказали, что вас утащили прямо из королевской ложи, я решил, что у вас нет ни малейшего шанса вырваться. Я хотел вернуться, но Тила… и Михн… они говорили…

Изак жестом велел ему замолчать.

– Довольно. Михн был прав. Ему бы не удалось незамеченным миновать наемников, если бы он был не один. Ну, и как тут идут дела? – Он указал на стену, из-за которой доносились крики.

– Их оказалось больше, чем мы ожидали. Подошли новые отряды наемников – вроде бы йитаченов. Но кем бы они ни были, дерутся они как демоны. Король сейчас у главных ворот – самый низкий участок стены находится к северу от них.

– А где Карел?

– С ним все в порядке, он с королем. Я руковожу кое-какими работами по перестройке укреплений, а основная битва кипит у ворот. Нам удалось отогнать тех, кто пытался проскользнуть внутрь, но они все лезут и лезут. – Граф вдруг замолк, сообразив, что что-то не так. – Каким же образом, ради всех богов Верхнего круга, вам удалось сюда войти?

Изак улыбнулся.

– Король Эмин очень любит тайны. А если я кому-то нужен, на моих ногах вырастают крылья.

– Надеюсь, и на руках тоже! – рассмеялся Везна. Крик на стене напомнил ему о жестокой действительности, и он побежал вверх по ступеням, бросив через плечо:

– Берегите себя, милорд!

Изак и Михн кинулись было к главным воротам, но им пришлось ненадолго задержаться, пока слуга не принес остальные части Сюлентов. Михн помог закрепить пластины доспехов под аккомпанемент воплей и звона металла, доносившихся от ворот.

Направившись туда, где кипел бой, Изак понял, что Везна когда-то сделал правильную догадку: теперь дворец из беззащитного места развлечений превратился в боевую крепость.

Воздух над стеной задрожал – над ней вспыхнул яркий огонь, ослепляя защитников, и погас так же быстро, как появился. С ближайшей башни нанесли ответный удар, Изак услышал за стеной грохот и вопли.

Стену тряхнуло раз, другой, кранн почувствовал, как магическая энергия нагревает камень. Вражеские маги явно пытались пробить в стене брешь, чтобы их наемники могли ворваться в крепость.

Белоглазый бросился вверх по лестнице, надевая на ходу шлем и прилаживая щит.

Один из королевских гвардейцев услышал скрежет металла по камню, увидел серебряного гиганта, весь засветился от радости и воскликнул:

– Лорд Изак!

На его возглас обернулись другие и тоже стали выкрикивать приветствия. Изак помахал в ответ, но не остановился, прямиком направившись к королю Эмину, окруженному людьми в черном. Изогнутый край лезвия Луча Тьмы поблескивал за спиной короля, бросая отсветы на его золотые доспехи. Даже в разгар битвы Эмин держался спокойно и уверенно. Дворец сбросил обманчивый флер утонченности и изысканности, королю же в минуту опасности не требовалось меняться. Изак мимоходом подумал, а могло хоть что-то взволновать Эмина?

– Неплохую игрушку вы мне привезли, лорд Изак, – крикнул Эмин, приветственно поднимая топор. – Значит, Дораней нашел вас?

Изак кивнул.

Он не ошибся, полагая, что в распоряжении Эмина должен быть не один подземный ход. Путь к баням оказался свободен, и когда Михн с Изаком до них добрались, из тени вдруг выступил Дораней в доспехах, с мечом наголо. Им пришлось некоторое время петлять по безлюдным улицам, а потом еще один туннель привел их во дворец. Охранявшие туннель королевские гвардейцы сразу задвинули за ними камень – на тот случай, если кто-нибудь еще догадался о существовании потайного хода.

Карел обнял Изака и похлопал по плечу Михна.

Михн протянул маршалу Луня, и тут раздался предупреждающий крик. На разговоры времени уже не оставалось, и бывший арлекин просто молча вручил ветерану Луня.

Раздался стук: это к стене прислонили приставную лестницу; в просвет между каменными зубцами Изак увидел внизу воинов, готовых к штурму. Один из людей Эмина высунулся, чтобы прицелиться из арбалета, и вздрогнул, когда в камень рядом с ним ударила стрела. Изак оттолкнул в сторону испуганного молодого стражника в плохо пригнанных доспехах и, заслонившись щитом, посмотрел вниз.

Первый из штурмующих был уже в нескольких ярдах от площадки. Новый ливень стрел заставил Изака поторопиться, он шепотом извинился перед Эолисом и рубанул им по лестнице. Заговоренный клинок легко, как в масло, вошел в железные прутья, приделанные к верху лестницы, она зашаталась и свалилась.

Не успел Изак отскочить, как раздался яростный боевой клич: двое штурмующих, отчаянно размахивая руками, перелетели через стену. Изак сразу узнал фистраллов и понял, что взлететь сюда им помогли вражеские маги.

Приземлившись на ноги, фистраллы начали лихорадочно размахивать мечами, и король поднял Луч Тьмы, но не успел нанести удар, как из-за его спины выскочил Коран. Взревев, как разъяренный бык, он опустил свою дубинку на щит одного из фистраллов. Благодаря звериной силе белоглазого щит разлетелся в щепки, и искалеченное тело наемника упало на гравие-вую дорожку внутреннего двора. Второй фистралл повернулся на звук удара, и фарланский гвардеец тут же снес ему голову.

Один из воинов шагнул туда, где только что стояли враги, чтобы сбросить лестницу, но в шею ему вонзилась стрела, и он рухнул навзничь, вцепившись рукой в древко. Не обращая внимания на слабые хрипы умирающего, Коран шагнул на его место и опустил дубинку на голову наемника, собравшегося прыгнуть на стену. Однако вслед за первым наемником тут же появился второй, он спихнул вниз труп своего товарища и отчаянно замахал копьем, пытаясь отогнать белоглазого.

Как только Коран отступил, фистралл спрыгнул на стену, но Дораней бросился вперед, зажал меч врага между своим мечом и топором и изо всех сил ударил наемника ногой в колено. В следующий миг Коран врезал фистраллу дубиной под подбородок, так что тот перекувыркнулся через стену и упал на головы собравшихся внизу.

– Проклятые маги! – выругался Карел.

Покамест он не получил ни царапины и даже словно помолодел.

– Они все бросают и бросают на нас этих темнокожих чудовищ, которые продолжают драться даже мертвыми! – крикнул он, бешено размахивая Лунем.

У Изака не было времени объяснять другу, что к чему, – по лестнице лезли все новые и новые наемники. Нападавшие дрались, как звери, и их становилось все больше. Изак чувствовал, как магические потоки струятся по воздуху, словно кровь по сосудам. Он увернулся от удара топором, проткнул насквозь замахнувшегося на него воина, выдернул из трупа Эолис и сбросил тело со стены. Меч отскочил от панциря Изака, а когда кранн оттолкнул оружие щитом, раздался скрежет, от которого заломило зубы.

Изаку некогда было смотреть по сторонам, и он лишь изредка бросал взгляд на Эмина, который в своих сияющих при свете костров доспехах размахивал топором так быстро, что казалось, будто за лезвием тянется черный след.

Рев Корана перекрывал даже шум сражения – звон стали, стоны и предсмертные рыдания. Изак прорвался к королевскому телохранителю и напал на окружавших его врагов. Кранн рубил и колол с бешеной яростью, одолевая последние ярды, отделявшие его от того места на стене, откуда появлялись все новые враги. Гвардейцы, шагавшие вслед за Изаком, отогнали наемников подальше, чтобы дать ему хоть немного передохнуть.

Изак оперся рукой о стену и распахнул свои чувства, призывая на помощь магию. Перед его мысленным взором возник образ огня, и, когда кранн вытянул руку, он почувствовал, как по ней заструилось пламя. Огонь все разгорался; наемники, приготовившиеся спрыгнуть с лестницы, содрогнулись от ужаса. Свесившись со стены, Изак метнул огненный шар – пламя охватило одного из наемников, и тот с громким воплем полетел вниз, отчаянно размахивая руками и ногами. Волшебный огонь нельзя было погасить: его зловещие языки ползли по стене, и все, к чему они прикасались, вспыхивало. Так, не спеша, пламя добралось до каждой из штурмовых лестниц.

Видя судьбу своих товарищей, наемники пытались слезть и, толкаясь, торопились вниз по ступенькам. Некоторые падали, когда на них загоралась одежда. Другие, словно загипнотизированные, завороженно смотрели на подбиравшийся к ним огонь.

– Изак! – окликнул король Эмин. – Вы видите вражеских магов? Стена начинает поддаваться!

Стояло ему это вымолвить, как стена снова дрогнула, словно по ней молотил кулаком великан-невидимка. Изак в последний раз поярче раздул огонь, а потом пустил его гулять по стене, разбрасывая оранжевые искры. Наконец все лестницы сгорели, и штурм на время захлебнулся.

– Нужно помешать им пробить стену, – бросил Эмин Изаку. Тонкая полоска засохшей крови пересекала лицо короля, доспехи все были в липких кровавых пятнах. – Я не знаю, сколько времени она еще продержится. Если бы бунтовщики были поумней, они бы поняли, что, забросив сюда побольше людей, они бы одержали победу и без пробоин в стене.

Среди всего этого безумия король сохранял полное спокойствие, голос его звучал уверенно и ровно.

Изак высунулся из-за щита, хотя прекрасно понимал, что Сюленты, сверкающие в лучах заходящего солнца, служат великолепной мишенью. Тотчас в его шлем сбоку ударила стрела, и, вздрогнув, Изак снова спрятался за щит. Но все же он успел разглядеть местность за стенами, и теперь дело было только за его магией. Он примерно знал, где находятся волшебники короля, а только что обнаружил и вражеских магов – верней, магинь, – готовящихся к очередной атаке.

По небу беспокойно неслись облака. С тех пор как погиб Бахль, их становилось все больше, словно облака хотели приветствовать нового повелителя бурь. Изаку казалось, что кучевые гиганты позевывают, потягиваются, рычат от еле сдерживаемой ярости; кранн чувствовал, как воздух начинает сгущаться, словно перед грозой. И нападавшие, и осажденные тоже то и дело беспокойно поглядывали на небо.

Как только ударила первая молния, все воины, окружавшие магинь, разбежались. Ветер донес до Изака запах испуганных людей, похожий на мускусные выделения бегущих оленей. Одна из магинь (Остии среди них не было) торопливо пыталась воздвигнуть волшебные щиты, поэтому Изак решил нанести главный удар именно по ней. Он швырнул молнию прямо ей под ноги, и только с огромным трудом женщине удалось ее отразить. Двое ее подруг, заметив, кого именно выбрал Изак для атаки, отошли подальше и принялись возводить свою собственную защиту.

Белые зигзаги молний врезались в землю вокруг них, а когда одна из женщин замешкалась, ее подхватил порыв ураганного ветра, с силой ударил о землю и унес прочь. Третья магиня уцелела, но забыла о магах короля, и ее в несколько мгновений пожрал посланный ими огонь.

У той, которую выбрал своей мишенью Изак, еще не иссякла вера в свои силы – ее щит сдерживал натиск бури.

Изак улыбнулся, сложил ладони, выпуская магическую энергию, и Ланд легко подчинился ему, с готовностью отозвавшись на прикосновение избранного. Изак почувствовал ногами землю, вдохнул запах вытоптанной травы; потом развел руки в стороны ладонями вверх, и Ланд сделал, как он хотел: земля под ногами магини разверзлась.

Она упала в провал, как в могилу. Уставившись в грозовое небо, женщина жалобно застонала и коснулась земляных стен слева и справа, но тотчас отдернула руки, словно влажная земля ее обожгла. И тут Изак снова соединил ладони.

Наемники в беспорядке отступили, и защитники крепости получили небольшую передышку. Но Изаку передышка была не нужна: как только бой прекратился, к нему снова вернулась его человеческая сущность, способная размышлять и скорбеть.

Он понимал, что это – трусость, но ему очень хотелось спрятаться за спиной того зверя, что просыпался в нем во время битвы, хотелось укрыться от ответственности за содеянное. Его звериное «я» не интересовало, кто убит, а кто остался в живых, кто господин, а кто слуга. Изак никому еще не сказал о гибели Бахля, но его терзало чувство вины.

Кранн пытался убедить себя, что никогда не верил в существование дворца у моря. Даже узнав Бахля, он отказывался признать реальность своих снов. Он сознательно не стал предупреждать герцога – старый повелитель не стал бы его слушать, потому что в глубине души видел в смерти освобождение, но все-таки тут оставалось слишком много «но». Обычные люди не предчувствуют будущего, даже избранным это не дано. Значит, Изак был особенным, и он боялся этого, как боялся темного рыцаря, с которым ему когда-нибудь придется сразиться. Он боялся, что именно холодное лицо рыцаря увидит перед смертью.

– Изак.

Подошел Карел с мехом вина и ломтями хлеба.

– Поешь хоть немного, мальчик, еда придаст тебе сил.

Ветеран вручил ему ломоть хлеба – на огромной ладони белоглазого кусок выглядел маленьким и жалким. Да, ему обязательно надо что-то съесть, Карел прав.

– Что с тобой, парень? Ты ранен?

Изак отрицательно покачал головой. Он не знал, что ответить Карелу. Он все больше отдалялся от человека, который знал его лучше всех, которому он мог полностью доверять. Может статься, что он так никогда и не решится открыть ему правду.

– Все слишком перепуталось в моей жизни, – наконец выдавил Изак.

Карел нахмурился, присел на корточки рядом с кранном, не выпуская меча из рук, и спросил тихим шепотом:

– Что произошло на турнирном поле? Михн что-то тебе сказал?

– Нет. Во всяком случае, сейчас не время для подобных разговоров. И все это будет уже неважным, если мы сегодня погибнем.

Но темная часть души Изака хотела рассмеяться.

«Если все это правда, кранн, не имеет значения, что ты сделаешь, чтобы выжить. Ты все равно не умрешь здесь, если не объявится темный рыцарь, а он не объявится. Ты уже знаешь, кто он, но слишком боишься признать правду. Иди, спрячься за стенами! Смотри, как умирают люди, и жди, когда придет твой час».

– Хватит! – громко сказал Изак. – Я не один, есть и другие, и их жизни имеют значение! Может быть, они важнее истины, которую не следовало бы скрывать.

– Изак? О чем ты, парень?

Возможно, Карел решил, что Изак сошел с ума.

– Ни о чем.

Кранн поднял руку, чтобы помешать ветерану задать новые вопросы, и поднялся. Теперь, приняв решение, Изак обрел новую цель, которая заполнила пустоту в его душе.

– Пусть люди начнут петь боевой гимн. Враг приближается.

– Что ты, Изак, мальчик! Такой приказ может отдать только повелитель Бахль, правитель Фарлана. Они, конечно, будут петь и по твоему приказу, но… это неправильно. Люди могут подумать, что ты хочешь захватить власть.

Чувствовалось, что Карел страдает, разрываясь между верностью Изаку и верностью Бахлю. Изака всегда удивляло, что Карел придает такое большое значение нескольким стихотворным строчкам.

– Правильно. Потому что правитель Фарлана теперь я. – Голос Изака задрожал. – Карел, сегодня днем повелитель Бахль погиб. Передай это людям и прикажи петь в память о нем… Я не хочу, чтобы его смерть ознаменовалась нашим поражением.

Известие распространилось быстро.

Воины горевали так, словно была разрушена основа их жизни. Повелитель Бахль водил на битвы еще их дедов, прадедов и прапрадедов, и те одерживали победы. Герцог был вечным героем, олицетворявшим справедливое возмездие богов. А теперь его не стало. Краеугольный камень существования народа исчез.

Карел ходил между людьми, не позволяя им слишком бурно предаваться скорби. Одному он что-то яростно шептал на ухо, другого крепко хлопал по плечу, и постепенно ему удалось пробудить в них любовь к новому повелителю.

В пылу боя любовь эта вспыхнет жарким всепоглощающим огнем, а сейчас воины поджидали врага, и глаза их горели холодным гневом, а с губ слетали слова боевого гимна. Теперь они не сомневались в победе.

Когда враги приблизились, стало ясно, что готовится последний отчаянный штурм. Оставшиеся в живых магини Белого круга сбежали, боясь волшебства Изака, и атаку возглавили фистраллы в устрашающих чешуйчатых сине-зеленых доспехах, в свете костров едва похожие на людей.

Они суетливо устанавливали штурмовые лестницы, а Изак смотрел на них под свист летящих стрел, и вид врагов воскрешал в нем смутные воспоминания о мерцающих телах и огромных бронзовых боевых молотах, в которых отражался свет огня. Больше ему ничего не удавалось вспомнить. Лица и имена ускользали – его внимание было слишком поглощено настоящим.

Тучи стрел заставляли защитников пригибаться, а фистрал-лы уже карабкались вверх, на стены. Белоглазые стояли на верхних ступенях лестниц, готовые соскочить, как только дерево коснется камня.

И вот они ринулись в бой, яростно размахивая топорами на очень длинных топорищах. Первого же «духа», оказавшегося в поле досягаемости, фистралл схватил рукой за шею и рубанул так, что топор застрял в кирасе. Оказавшись без топора, фистралл выхватил два коротких меча и принялся обмениваться ударами с Карелом, но два гвардейца проткнули врага сразу с двух сторон.

Зато других белоглазых убить оказалось сложнее. Кипела жестокая битва, и боевой гимн фарланов, который подхватили гвардейцы короля, разносился над всей стеной.

Капитан фистраллов раздавал удары направо и налево, пытаясь прорваться к Изаку. Выкрикивая оскорбления, он что было сил прокладывал дорогу к новому повелителю Фарлана, который поджидал его, держа наготове меч.

Они сошлись. Фистралл с рычанием осыпал Изака градом ударов. Вокруг лежали мертвые тела, все новые воины перелезали через стену, и места для драки оставалось очень мало. Но наконец Карелу удалось ловко развернуться и рубануть фист-ралла по ноге. Доспехи отразили удар, но он отвлек врага, дав Изаку возможность перейти в нападение.

Пустив в ход всю свою силу и проворство, Изак широко размахнулся, и Эолис разрубил топорище пополам. Магия меча выплеснулась красной вспышкой, вспышка превратилась в светящееся облачко, которое окутало руку капитана. Послышалось шипение горящей плоти, фистралл завопил от боли. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, следующим ударом Изак снес ему голову и сбросил обезглавленный труп со стены в дворцовый сад.

В следующий миг он услышал крик Карела и бросился к нему. Отрубив противнику ветерана руку, кранн ударил фистралла в лицо щитом, а потом вонзил ему в сердце Эолис.

Теперь противник удерживал лишь небольшой участок стены, но все еще пытался разделить «духов». Изак устремился на неприятеля, раздавая широкие удары мечом, от которых в тесном пространстве невозможно было уклониться. Чей-то меч достал и его, но Сюленты выдержали, а спустя долю секунды кранн сломал нападавшему шею и мимоходом проткнул мечом нагрудную пластину еще одного фистралла.

– Изак! – раздался сзади крик короля Эмина. – Уходим во внутренний двор!

Стена затряслась, и Изак удивленно огляделся. Магов нигде не было видно, но стена вздрагивала снова и снова, да так, что стало ясно – долго она не продержится.

Посмотрев вниз между каменными зубцами, Изак сразу понял, в чем дело. Атакующие пустили в ход таран, окованный магической бронзой. Опасаясь волшебных хранителей ворот, враги предпочли пробиваться сквозь стену, где не могли прятаться демоны.

Кранн мрачно улыбнулся, посылая магический огонь на все лестницы, находившиеся в пределах досягаемости.

– Отходим! – крикнул он, когда лестницы охватил огонь, повернулся к Карелу – и встревожился при виде усталого лица своего друга.

По сигналу рога все люди короля Эмина и гвардейцы Иза-ка бросились к лестницам, ведущим во внутренний двор. Кранн подталкивал Карела, который все время спотыкался. Один из «духов» подхватил своего командира под руку и помог идти.

Увидев, что Михн его поджидает, Изак велел:

– Иди, я спущусь последним!

Хотя он сопроводил свои слова повелительным жестом, вассал не сдвинулся с места.

– Делай, что я говорю! – нетерпеливо закричал Изак. – Ступай вниз, живо!

Михн нахмурился. Несколько мгновений он явно пытался отгадать, что задумал Изак, потом понурил голову.

– Я буду ждать вас у ворот дворца. Но не войду, пока вы не вернетесь.

Как только Михн исчез, Изак увидел, что навстречу фистрал-лам бегут люди из братства, вооруженные бутылками, заткнутыми горящими тряпками. Бутылки полетели в сторону врагов, и на каменной стене вспыхнуло пламя, воздвигнув огненную преграду между отступавшими и фистраллами. Выполнив этот маневр, люди короля тоже отступили, на ходу помогая своим и убивая чужих.

Изак наблюдал, как они присоединились к толпе, сгрудившейся у ворот дворца. Стена снова вздрогнула, в воздухе засвистели куски камня.

Времени почти не оставалось, и Изак тоже бросился к лестнице. Еще пара ударов – и стена рухнет, а когда враги ворвутся в пролом, они перебьют людей Эмина и «духов» у самых ворот дворца.

Стена позади кранна затрещала и зашаталась. Два огромных камня свалились во двор, расколовшись на куски. Все под Иза-ком заходило ходуном, и ему пришлось вцепиться в зубец стены, чтобы не упасть. Оглянувшись, он увидел, что пламя пока достаточно высоко, чтобы сдержать противника.

Карел был на середине дворцового сада, когда сверху посыпались камни, и ветеран увидел, как Изак пытается удержаться на ногах в десяти ярдах от бреши. Но вот от стены отвалился еще кусок, и кранн оказался уже в пяти ярдах от дыры, из которой высунулись наконечники копий, черные на фоне горящих костров. Сейчас наемники ворвутся внутрь! Карел оглянулся – еще очень многие не успели скрыться во дворце, в том числе и граф Везна. А с дальней стороны стены спешили отставшие воины, в отчаянной попытке добраться до внутреннего двора.

Карел снова кинул взгляд на Изака… И выхватил Луня, увидев бегущих от ближайшей башни четверых безоружных людей в ярких одеждах – скорее всего, королевских магов. Все четверо замерли, когда ветеран преградил им путь.

– Эй, вы, помогите ему! – бросил Карел, кивнув на Изака.

Один из магов посмотрел на силуэт в серебряных доспехах – Изак стоял на коленях, прикрыв голову щитом. Неподалеку от него была лестница, но он на нее не смотрел.

– Помочь? – недоверчиво переспросил второй маг – молодой, почти одного возраста с Изаком.

Его дорогие оранжевые с синим одежды, несомненно, еще утром были великолепны, но сейчас – заляпаны грязью и прожжены.

– Нам нужно побыстрее уходить! – заявил этот маг.

– Что? – удивился Карел. – Почему?

– Он призывает бурю. Все и вся, притягивающее магию, будет поражено молниями. Прошу, пропустите нас!

В его голосе прозвучало такое отчаяние, будто он умолял из последних сил.

Не успел Карел ответить, как рядом появился командир Брандт в помятых окровавленных доспехах. Но если даже кровь текла из его собственных ран, он их явно не замечал.

– Что он там делает? – бешено спросил командир.

– Пытается дать нам немного времени, – ответил Карел. – Если враги сейчас ворвутся во двор, нас всех перебьют.

Брандт посмотрел на тех, кто еще не пошел во дворец, потом – на Изака.

– Он не справится один. Посмотрите! – Брандт показал туда, где наемники шаг за шагом продвигались по стене, заваливая бушующий огонь телами убитых. – Эй! – окликнул командир старшего мага. – Вражеские маги забрасывали людей на стены… А вы сможете это сделать?

Некоторое время маг непонимающе смотрел на него, потом кивнул.

– Думаю, что смогу, командир. Это совсем несложное заклинание, тем более если мы будем действовать вчетвером.

Брандт вытащил меч, и маг в испуге отскочил.

– Тогда забрасывайте меня туда, иначе всем нам крышка.

– На заклинание уйдет некоторое время…

– Времени у вас нет. Я кое-что знаю о магии. Притяните столько магической энергии, сколько сможете, и выполняйте приказ. Если через минуту я все еще буду стоять здесь, вы умрете первым!

Маг хотел было возразить, но передумал при одном взгляде на окровавленный меч.

Обойдя командира, чтобы видеть Изака через его плечо, маг вытащил из-за пояса какой-то предмет и сделал глубокий вдох. Трое его товарищей положили руки ему на плечи, чтобы поделиться своей силой, и он закрыл глаза – от сгустившейся в воздухе бешеной магической энергии у него закружилась голова, а хлынувший в него поток магии привел в ужас. Казалось, прошло очень много времени, прежде чем он поднял задрожавшую руку: скопившаяся в нем энергия обжигала пальцы, требовала выхода. Вот маг ударил рукой по кирасе Брандта – и энергия вырвалась, взметнув командира вверх.

– Клянусь глазами судьбы, кто это?!

Королевский гвардеец указал в сторону крепостной стены: там, всего в нескольких ярдах от лорда Изака, тяжело упал какой-то человек.

– Боги, это же Брандт, – пробормотал король, когда упавший поднялся на ноги. К Брандту уже медленно приближалась группа наемников. – Кончайте пялиться, болваны, помогите ему!

Схватившись за луки, гвардейцы принялись обстреливать тех, кто наступал на командира. Брандт уже схватился с первым врагом, и вскоре тот поскользнулся в луже крови и свалился в огонь, тотчас охвативший его одежду. Брандт вовремя отскочил; отшатнулись и враги, когда горящий заживо человек вдруг поднялся и кинулся к ним, бешено размахивая руками. Вот он споткнулся о труп, и труп тоже вспыхнул.

– Что происходит? – спросил Карел у стоявшего поодаль короля Эмина.

Огромная усталость заставила бывшего «духа» отбросить гордость и опереться о плечо Доранея, чтобы удержаться на ногах. Рука ветерана кровоточила, его тошнило от усталости, но он не мог позволить себе свалиться, пока его мальчику грозила опасность.

– Кажется, лорд Изак накладывает какое-то заклятие. – Король показал вверх. – Посмотрите, каким странным стало небо.

Все посмотрели на мрачные тучи, клубившиеся над Изаком. Несмотря на огромный рост, белоглазый в серебряных доспехах казался крошечным на фоне взбесившейся стихии.

– Маг сказал, что он призывает грозу, – вспомнил Карел.

– Да, похоже на то. И кажется, гроза вот-вот разразится. Стена снова дрогнула, по ней с глухим треском поползла трещина, кусок в десять ярдов шириной рухнул вниз.

Изак не шелохнулся.

Воздух становился все удушливей и тяжелей. Все знали, что долго так продолжаться не может. Рядом с Изаком Брандт с безрассудным упорством продолжал сдерживать напирающих врагов, вкладывая всю душу в ураган ударов.

– Он пытается совладать с целой армией! – воскликнул молодой воин из королевской гвардии. – Но он же простой стражник!

– Простой стражник? – зарычал король. Гнев его вспыхнул внезапно, вселив ужас в окружающих. – Да он сейчас спасает твою жизнь!

Брандт принял на щит удар противника и сделал выпад, целясь ему в шею. Воин упал, но его место тут же занял другой, рубанувший Брандта по плечу. Тот крутнулся с криком боли, но вопль был заглушён ударом грома – в башню, где раньше сидели маги, ударила молния. На миг люди на стене застыли; застыли и те, что уже врывались в пролом в стене и бежали по саду. В башню ударила еще одна молния, а следующая – в стену, а потом молнии начали хлестать по земле. Над дворцом разразилась гроза, вызванная самим повелителем бурь.

– И когда воспрянули тени и враги наступали со всех сторон, Нартис заговорил на небесах. Буря подчинилась его зову и выпустила свои легионы. И хлынул огненный ливень на это прибежище смерти, – нараспев произнес Карел. В глазах его стояли слезы.

Несколько гвардейцев вопросительно посмотрели на него, но гроза взревела с неистовой злобой, и с небес посыпался целый шквал молний.

Цитату, которую только что вспомнил Карел, знали все фар-ланы, она была взята из легенд, написанных до Великой войны.

Стоявший рядом с королем Эмином воин беззвучно читал молитву. Потом повернулся, чтобы бросить последний взгляд на командира Брандта, из последних сил сражавшегося сразу с двумя врагами.

А после стал виден лишь мерцающий белый свет и за раскатами грома слышались только душераздирающие крики умирающих.

Дрожала сама земля.