Взаимный обман

16

Когда машина наконец остановилась, Эглантайн была настолько погружена в свои мысли, что не замечала ничего вокруг. Только потом, уже покинув уютный салон автомобиля, она вдруг поняла, что Ник припарковал свой «форд» возле многоквартирного дома, а район, где находился этот дом, не имел ничего общего с тем, в котором она жила.

Эглантайн резко повернулась к Нику, спокойно проверявшему, надежно ли закрыты дверцы.

— Какого черта мы здесь? Что происходит? Ты говорил, что подбросишь меня до дома!

— А это и есть дом, — со спокойствием удава ответил Ник, кивая на солидное здание. — Только мой… Во всяком случае, на сегодняшний момент. Я думал, тебе будет интересно посмотреть, как я живу…

— В таком случае, ты сильно ошибся! Как дойти до ближайшей станции сабвея?

— Примерно квартал в ту сторону. — Нику указал рукой направление. — Под проливным дождем прогулка будет не из приятных. В качестве альтернативы предлагаю тебе не дурить и зайти ко мне в гости. Выпьем кофе или что-нибудь покрепче, переждем дождь, и я отвезу тебя домой, обещаю. Только думай быстрее, я не намерен подхватить простуду.

Эглантайн могла повернуться и уйти прямо тогда. Замешкавшись на несколько мгновений, она дала Нику повод полагать, что он победил. Гордо подняв голову, Эглантайн окинула своего мучителя презрительным взглядом и прошла через стеклянные двери, которые он держал для нее открытыми.

В лифте они ехали молча. Эглантайн стояла, прислонившись к холодной стене кабины, скрестив на груди руки, и неотрывно смотрела в пол. Она чувствовала на себе внимательный взгляд Ника и боялась встретиться с ним глазами.

— Добро пожаловать, — сказал Ник, отпирая дверь и снова галантно пропуская Эглантайн вперед.

Одного взгляда оказалось вполне достаточно, чтобы определить характер обитателя этой квартиры. Гостиная была довольно просторной, чистой и уютной, но обставленной «по-мужски», то есть без особых, присущих в основном женщинам, излишеств.

За исключением нескольких фотографий в рамочках, почти спартанская обстановка комнаты напоминала интерьер рабочего кабинета.

Фактически, это скорее офис, нежели дом, решила Эглантайн. Или перевалочный пункт, временное пристанище человека, который много разъезжает по свету. Даже воздух, и тот отдавал непостоянством, напоминая Эглантайн о книгах, виденных ею в доме родителей Ника.

Если здесь когда-то и ночевали какие-то женщины, следов их пребывания Эглантайн не заметила. Хотя, возможно, представительниц прекрасной половины человечества здесь просто долго не было…

— Ну как? — послышался любопытный голос Ника.

Эглантайн помолчала и сдержанно ответила:

— Чистенько.

— Увы, не всегда. Но мама говорит, что я просто мало бываю дома, чтобы успеть серьезно насвинячить. И потом, ожидая гостей, я обычно навожу порядок.

— Значит, ты ждал, что я приду?

— Скажем так: надеялся.

— Выходит, ты все-таки следил за мной, — сурово упрекнула его Эглантайн.

— Нет, не следил! Я же тебе объяснял: мне надо было навестить друга в больнице, он лечится после инфаркта, скоро его выписывают, после чего жена увезет его в тихое местечко. Вот теперь тебе известно абсолютно все! Как бы то ни было, — продолжил он, немного помолчав, — я даже не думал тебя выслеживать. Просто знал, что в один прекрасный день мы снова будем вместе, и терпеливо ждал этого момента.

— Ты говоришь так, будто это все очень серьезно…

— Так и есть. По крайней мере, для меня. — Ник прошел в кухню, наполнил водой электрочайник и включил его в сеть. — Видишь ли, мне надоело, что ты постоянно выставляешь меня за дверь, как бездомную собаку, и я решил показать тебе пример гостеприимства.

В его словах не было ничего смешного, думала позже Эглантайн. Этот человек испортил мне жизнь, разрушил покой и превратил мое существование в настоящую пытку.

Однако же сначала плечи, а потом и все тело Эглантайн затряслось от бесконтрольного хохота, который вскоре перерос в самую настоящую истерику. Чувствуя слабость в ногах, Эглантайн стала медленно сползать по стенке, не в силах ни говорить, ни дышать, ни сдерживать ручьями бегущие по лицу слезы.

Теперь веселый смех превратился в плач, и она больше не смеялась, а горько рыдала, глотая соленую влагу слез и громко всхлипывая.

Ник выбежал из кухни и через мгновение был рядом с Эглантайн. Заключив ее в объятия, он стал гладить ее по макушке, как маленькую девочку, и нашептывать на ухо ласковые слова. Наконец, когда утихли последние всхлипывания, Эглантайн подняла на него заплаканные глаза и попыталась заговорить.

Но что сказать? — пронеслось у нее в голове. Попросить прощения? Объясниться? Уместно ли все это?

Она не успела вымолвить и слова, как Ник покачал головой и прижал указательный палец к ее раскрытым губам. А потом стал целовать ее нежно, ласково, ловя губами последние слезинки с дрожащих ресниц и с мокрых щек.

Эглантайн подняла руки и обняла Ника за плечи. Он, поймав ее взгляд, глухо застонал и впился губами в ее полуоткрытый рот.

Спустя некоторое время Эглантайн, осматривая комнату, куда перенес ее Ник, задумчиво произнесла:

— Так-так… Значит, это твоя спальня.

— Ты попала прямо в точку, — насмешливо отозвался он.

— Ну, у меня же не было времени как следует рассмотреть всю квартиру! — напомнила ему она, запечатлев на плече Ника мягкий поцелуй.

— Теперь ты станешь мне говорить, что пора белить потолки, — прошептал он и шутливо вскрикнул, когда Эглантайн наказала его легким шлепком по спине. — Так как же, тебе здесь нравится?

Не меняя позы, Эглантайн, лежа в его объятиях, снова лениво осмотрелась. Опрятное серое ковровое покрытие на полу, высокий шкаф с антресолями, пара стульев, серо-голубые шторы на окне, серо-голубые обои и такого же цвета покрывало на кровати — все в этой комнате удивительным образом гармонировало друг с другом.

— Пожалуй, да, — отозвалась Эглантайн. — Все выдержано в одном стиле, гармонично, скромно… Признаюсь, я удивлена.

Ник захохотал.

— А что ты ожидала здесь увидеть? Зеркальные потолки? Белье из черного шелка?

— Честно говоря, я и не знала, чего ожидать… Может, именно это и не дает мне покою. Мы вроде так близки с тобой, Ник, а я по-прежнему почти ничего о тебе не знаю…

Наступила тишина, и Эглантайн почувствовала, как напряглись под ее щекой мышцы его сильных рук.

— Потому-то я и привез тебя сюда, — сказал он наконец. — Чтобы ты знала, что у меня есть вполне реальный дом, и не удивлялась каждый раз моему внезапному появлению. И чтобы доказать, что я тоже, как и ты, живу один. — Он немного помолчал и, не дождавшись от нее ответа, продолжил: — И еще чтобы ты не думала, что я вожу сюда всех, кого ни попадя. Ты первая, кто побывал здесь, поверь.

— Ого! — насмешливо воскликнула польщенная Эглантайн.

— Как прикажешь понимать это твое «ого»? Что тебе приятно или что ты не веришь?

— Что… я пока не знаю, — тихо отозвалась Эглантайн.

— Ты все еще считаешь, что мы торопим события? — спросил он, помолчав.

— Я просто не могу так не считать… А с другой стороны…

— Что с другой стороны?

Она провела ладонью по его мускулистой груди, потрогала твердые соски и медленно произнесла:

— С другой стороны, мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь.

— Мне тоже есть в чем признаться, — заговорил Ник. Приподняв за подбородок ее лицо, он серьезно посмотрел ей в глаза. — Когда я говорил, что не искал с тобой встреч, это была неправда. Сегодня я как раз ехал к тебе, как вдруг ты выскочила на проезжую часть и стала ловить такси.

— Ехал ко мне? Но зачем? — подозрительно спросила Эглантайн.

— Уж во всяком случае, не за тем, о чем ты подумала, — обиделся Ник. — Я не собирался выяснять, беременна ты или нет. Просто мне ужасно захотелось тебя видеть.

— Значит, это судьба, — сказала Эглантайн. — Ты веришь в судьбу?

— Раньше ни за что не поверил бы…

После бурной любовной игры уставшая Эглантайн сладко задремала в объятиях Ника, а проснувшись, обнаружила, что в какой-то момент он, должно быть, выскользнул из постели, потому что рядом его уже не было.

Эглантайн привстала и огляделась вокруг. Она уже начала ощущать неприятное беспокойство, как вдруг дверь в спальню распахнулась и на пороге появился Ник. На нем была белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и черные джинсы. В руках Ника аппетитно дымились две чашки с кофе.

— Могу поспорить: первое, что попросила Спящая красавица после поцелуя принца, это горячего кофе, — заметил он, ставя чашки на прикроватный столик.

— А вот и нет! Я на ее месте попросила бы зеркальце.

— У нас и это имеется, — отозвался Ник и поцеловал ее в макушку. — Но поскольку ты и так красавица, то выпей лучше кофе.

Когда Эглантайн села на кровати и обмоталась простыней, ее щеки залил легкий румянец.

— Ты опять меня стесняешься! — засмеялся Ник, садясь на край кровати. — И это после всего, что между нами было?

— Такая уж я есть, — тихо отозвалась Эглантайн, краснея еще больше. — Прости, если что не так.

— Все замечательно! В тебе мне нравится абсолютно все.

Они немного помолчали, наслаждаясь крепким ароматным кофе.

— Я думала, ты тоже захочешь спать после… этого, — с лукавой улыбкой заметила Эглантайн. — А ты, оказывается, самый настоящий супермен!

— Совсем нет! Мне просто надо было кое-что обдумать, а это трудно, когда рядом с тобой лежит нагая красавица…

Эглантайн нахмурилась.

— У тебя какие-то проблемы?

— Нет, просто… Все произошло не очень вовремя, Мьюриел. Сейчас моя жизнь — сплошная неразбериха. Было бы лучше сначала разобраться с проблемами, а потом уже строить какие-то планы…

— Но я вовсе не заставляю тебя планировать нашу жизнь на десять лет вперед!

— Да, но пойми: мне очень трудно совмещать и то, и другое.

Так что давай простимся, мысленно договорила за него Эглантайн. Он долго был за границей, вернулся, но скоро уедет опять. Все эти намеки, высказанные как бы вскользь опасения, шутки по поводу пустующей квартиры, все это говорилось в моем присутствии неслучайно. И длительные отношения, а тем более брак в планы Ника не входят.

— Все ясно, — заговорила Эглантайн упавшим голосом. — Ты встретил меня в неподходящий момент, я тебя — тоже… Разойдемся по-хорошему.

— Что значит «в неподходящий момент»? О чем ты говоришь?

— У меня с моим другом были проблемы. Помнишь, я рассказывала тебе о нем? Так вот, пока мы с тобой то ссорились, то мирились, он опять позвонил и предложил мне начать все сначала, — вдохновенно и жестоко лгала Эглантайн.

Ник спросил очень тихо:

— И что ты ему ответила?

— Что пока не решила…

— Еще бы ты решила! — съехидничал он. — Начать все сначала с женщиной, которая беременна от другого, — для бедняги Чарлза это будет чересчур!

— Я не думаю, что беременна…

— Откуда ты знаешь?

Потому что почувствовала бы, если бы внутри меня зародилась новая жизнь! — чуть не крикнула ему в лицо Эглантайн, однако вместо этого пожала плечами и спокойно ответила:

— Инстинкт подсказывает.

— Очень мощная штука! И как работают его локаторы? — Ник улыбался, но глаза его метали молнии. — А твой инстинкт тебе не подсказал, что ты стала абсолютно другим человеком? Он знает, что ты ложишься в постель с еле знакомыми людьми?

Эглантайн с грохотом поставила чашку.

— Поверить не могу, что слышу от тебя такие гадости.

— Я просто пытаюсь вбить тебе в голову, что ты уже не любишь и не хочешь своего жениха! Что тебе не обязательно объяснять все это мне, я и так уже достаточно натерпелся! Но впутывать его в наши с тобой проблемы… по меньшей мере, нечестно.

— О, только не говори мне о честности! — насмешливо вскричала Эглантайн. — Сам-то ты разве не врал мне напропалую, причем с самого начала? Ну, отвечай же!

Скажи «нет»! Прошу, скажи, что это не так! — мысленно молила она. Скажи, что любишь меня и хочешь, чтобы мы всегда были вместе. И я поверю! Клянусь, сейчас я поверю тебе!

Ник грустно повесил голову. Казалось, его приглушенный голос шел из самой дальней части комнаты, когда он ответил:

— Да. Да, я был нечестен…

Наступила тишина, на место которой в сердце Эглантайн пришла боль. Настолько сильная, что невозможно было ни говорить, ни думать, ни дышать.

— Мьюриел, — заговорил Ник, — посмотри мне в глаза. Поверь, я не вправе давать обещания, которые могу и не сдержать. Ты не представляешь, как мне хочется сказать тебе: «Останься и будь моей женой», но я не могу! Не имею права! И поэтому я не должен был привозить тебя сюда, не должен был заниматься с тобой любовью… Только не проси меня сожалеть о том, что было. Потому что это… выше моих сил.

— Значит, теперь ты просишь меня сделать вид, будто все в порядке?

— Нет, это было бы слишком.

Эглантайн отвела взгляд и стала изучать узор на покрывале.

— У тебя есть другая женщина? — спросила она. — В этом заключается твоя «неразбериха»?

— Нет!!! — испуганно воскликнул Ник. — Совсем нет! Дело в другом, но, пожалуйста, не спрашивай меня об этом. По крайней мере, пока.

— Тебе не надо объясняться или просить прощения. Ни «пока», ни когда-либо еще. Ты же не принуждал меня силой! Господи! — Эглантайн нервно рассмеялась. — Мы же взрослые люди, и никто в суд на тебя за это не подаст. Такое случается довольно часто…

— Нет, — возразил ей Ник. — Такое, как у нас, — редко…

— Больше не будет никаких «нас»! — отрезала Эглантайн. — И выйди из комнаты, мне надо одеться.

Просить об этом было просто смешно, ведь Ник знал наизусть каждый дюйм ее тела. Эглантайн и по этому поводу ожидала какого-нибудь едкого замечания, однако Ник повиновался просьбе беспрекословно.

Эглантайн торопливо оделась. Внутри она чувствовала какую-то непривычную пустоту, словно ее тело вмиг стало невесомым. Но она знала: так будет недолго. Боль вернется и на этот раз, возможно, доведет ее до полного отчаяния.

Ей стало жаль себя. Решившись на знакомство с Ником, она хотела быть холодной и сдержанной, а вместо этого позволила ему завладеть своей душой — и телом. Подчинилась человеку, которому был нужен просто секс без последствий и который теперь буквально выгонял ее из своей жизни.

Из соседней комнаты доносился приглушенный голос Ника. Приоткрыв дверь, Эглантайн обнаружила, что он разговаривает по телефону, отвернувшись к окну. Она хотела незаметно проскользнуть к выходу, как вдруг обнаружила, что ее папка лежит у него на столе, а уйти, оставив Нику свою рукопись, она не могла.

Расправив плечи и выпятив подбородок, Эглантайн уверенно подошла к столу, забрала свои вещи и независимой походкой направилась в прихожую. Ник тотчас же бросил трубку и поспешил за ней.

— Я ухожу, — отчеканила Эглантайн, стоя перед дверью, — открой мне, пожалуйста.

— Конечно, — сухо отозвался он. — Я отвезу тебя домой.

— Не стоит затрудняться! — выпалила она. — Благодарю. Я поеду на такси.

— Как тебе будет угодно. Тогда я помогу тебе поймать машину.

В лифте они ехали так же, как и несколько часов назад, когда поднимались в квартиру Ника: Эглантайн — у одной стены, Ник — у другой, и оба молчали.

Дождь закончился, но воздух был по-прежнему сырым и холодным. Ник заметил в конце улицы свободное такси и, протянув руку, выставил большой палец.

Когда машина поравнялась с Эглантайн, он тихо спросил:

— Могу я хотя бы надеяться, что ты мне веришь?

— Не можешь. — Каким-то чудом ей удавалось говорить спокойно. — Все кончено. На этот раз навсегда!

Она заметила, как окаменело его лицо.

— Тогда прощай! — пробормотал Ник и вдруг порывисто обнял ее за плечи.

Он целовал ее страстно, почти агрессивно, с силой раздвигая языком ее сомкнутые губы, пока Эглантайн не оправилась от шока и не оттолкнула его.

— Это тебе на память, — сказал Ник, тяжело дыша, и улыбнулся. — До следующей встречи!

— Которой не будет никогда! — свирепо отозвалась Эглантайн и села в такси.

Дрожащим голосом она назвала адрес изумленному водителю и с силой захлопнула дверцу.