Взаимоотношения И. В. Сталина и Мао Цзэдуна глазами очевидца

О Мао Цзэдуне

Несмотря на ряд отрицательных качеств, Мао Цзэдун — без сомнения историческая личность, незаурядная и значительная фигура не только национального, но и мирового порядка. Его заслуги и просчёты получили справедливые оценки в документах ЦК КПК в конце 70‑х — начале 80‑х годов.

Мао Цзэдун был многолик, умел производить весьма благоприятное впечатление отца нации, мыслителя, который занят глубокими раздумьями о будущем своего народа и всего человечества. Учитывая место и роль Китая как великой державы, за рубежом о нём появилось немало публикаций разноречивого характера.

Нельзя не отметить, что Мао был большим мастером манипуляций китайским народом, хорошо знал его особенности, традиционную дисциплинированность и покорность, т. е. то, что он собирательно называл «листом чистой бумаги», на котором можно писать «любые красивые иероглифы». Мао нельзя отказать в последовательности и настойчивости в достижении поставленных целей. Свою борьбу с политическими противниками в стране и за рубежом он подкреплял целым набором стратегических и тактических схем и приёмов в духе традиционной китайской философии и дипломатии.

Годами воспитываемая окружением Мао обстановка культа его личности наложила свой отпечаток на поведение Председателя КНР. Он постоянно поддерживал свою «харизму вождя», буквально купаясь в волнах славы. Эти его черты ощущались при любой встрече с ним — и на официальном приёме, и в непринуждённой домашней обстановке. Он был нередким гостем советского посла в его особняке.

Моя первая встреча с Мао Цзэдуном произошла в советском посольстве в марте 1953 г. в связи со смертью И. В. Сталина.

Сначала в посольство к послу A. C. Панюшкину, которого вскоре сменил В. В. Кузнецов, приехал глава правительства КНР Чжоу Эньлай. Оба расплакались. И лишь оправившись, начали беседу, обмен информацией. A. C. Панюшкин и Чжоу Эньлай хорошо знали друг друга с 30—40‑х годов.

Позднее прибыл Мао Цзэдун в сопровождении всех членов политбюро ЦК КПК. Он старался держаться сдержанно, не проявлять эмоций, но у него это не получалось. Судя по всему, Мао был искренне потрясён случившимся. В глазах стояли слёзы, а некоторые из его соратников открыто плакали.

В «Белом зале» посольства (оно тогда находилось на улице Дунцзяоминсян) у портрета Сталина сменялся почётный караул, возлагалось море венков от партийных и государственных деятелей Китая, общественных организаций, населения Пекина и других городов КНР.

Не скрою, что для человека даже с нормальной психикой было совершенно невыносимо стоять в почётном карауле, когда мимо портрета Сталина в посольстве день и ночь проходили десятки, сотни тысяч буквально ревущих китайцев.

Другая череда встреч с Мао Цзэдуном была связана с послесталинским периодом, крупными акциями СССР и КНР по укреплению советско-китайского единства: приезд Н. С. Хрущёва, H. A. Булганина в Пекин по случаю 5‑летия КНР в октябре 1954 г., визит Председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова в мае 1957 г., поездка в Москву Мао Цзэдуна во главе представительной делегации в ноябре 1957 г.

С 1949 г. до самой смерти в 1976 г. Мао Цзэдун жил в «Чжуннаньхае» («Китайский Кремль»). В своё время императрица последней династии в Китае Цы Си построила в «запретном городе» (центр Пекина) группу дворцов-павильонов, составивших комплекс зданий (названных «Чжуннаньхай»), размещающихся на берегу живописного озера Наньхай. В комплексе были расположены залы заседаний пленумов ЦК, политбюро, секретариата, наиболее важные органы ЦК КПК и правительства. Здесь же работали и жили Мао Цзэдун, Лю Шаоци, Чжоу Эньлай, Чжу Дэ, Дэн Сяопин и др.

Мне много раз приходилось бывать в этих зданиях, в кабинетах, на квартирах у Мао Цзэдуна и других руководителей КПК.

Запомнилась последняя встреча с Мао Цзэдуном 23 февраля 1963 г. Нам было сказано, что Председатель ЦК КПК простудился и примет посла СССР и сопровождавших его лиц в спальне.

Миновав охрану, пройдя через традиционные круглые ворота старинной постройки императорских времён и внутренний дворик, мы вошли в дом и оказались в кабинете Мао Цзэдуна. Обратили на себя внимание скромность жилища, обилие книг. Прошли в кабинет и, переступив порог спальни, увидели Мао. Нас поразил неожиданный контраст: посередине слабо освещённой комнаты стояла высокая кровать, на которой полулежал Мао Цзэдун. Вокруг в почтительных позах сидели Лю Шаоци, Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин и переводчик.

Отношения у КПСС с КПК, её руководством к 1963 г. были уже скверными. Об истории возникновения и развития разногласий написано немало. К этому времени в них определённую роль играл фактор глубокой личной неприязни Мао Цзэдуна к Хрущёву. Бывший личный переводчик Мао Цзэдуна Ли Юэжань[4] в книге «Вожди нового Китая», изданной в Пекине военным издательством в 1989 г., писал, что Мао Цзэдун «весьма саркастически, пренебрежительно» отзывался о Хрущёве, особенно после ⅩⅩ съезда КПСС, начала разногласий КПК и КПСС. Он приводит в книге соответствующие примеры. Ли Юэжань пишет: «Неизвестный в истории второй мировой войны, всего-навсего генерал-лейтенант Хрущёв за обедом соловьём разливался о том, что он выше и умней Верховного главнокомандующего советскими вооружёнными силами и, кроме того, демонстрировал свой военный талант перед Мао Цзэдуном». Мао Цзэдун, подчёркивается в книге, бросил фразу: «Товарищ Хрущев, я уже пообедал, а Вы никак не можете завершить операцию на Юго-Западном фронте».

Цель визита к Мао Цзэдуну 23 февраля 1963 г. состояла во вручении письма ЦК КПСС ЦК КПК. В письме предлагалось прекратить обострившуюся полемику, сделать всё возможное для нормализации советско-китайских отношений.

Мао Цзэдун читал перевод письма и остро реагировал на него, заявив, в частности, что «от полемики ещё никто не умер» и «мы будем её продолжать, если надо, то 10 тысяч лет», так как и при полемике «небо не обвалится, реки будут течь, трава и деревья будут по-прежнему расти, женщины — рожать, а рыбы — плавать в воде».

Эта беседа давала дополнительный пример того, что в своих высказываниях и образе поведения Мао Цзэдун мог лукавить (это важно иметь в виду при использовании записей бесед с ним). Председатель говорил, что уже не может читать мелких иероглифов и для него специально печатают крупные иероглифы; он утверждал, будто уже не проводит заседаний политбюро и не читает всех важных бумаг. «Теперь дела в партии ведут они»,— сказал Мао Цзэдун, указывая на сидевших в спальне у его кровати руководителей КПК.

Этот эпизод происходил в канун «культурной революции» (1966—1976 гг.), вдохновителем которой был лидер КПК и его ближайшие сторонники. У меня сложилось впечатление, что, с одной стороны, Мао хотел представить дело так, что в то время он как бы «вышел из игры», а с другой — посмотреть, каким образом поведут себя его помощники по партии в переломный период, чтобы проверить их преданность. Как известно, Лю Шаоци и Дэн Сяопин стали жертвами «культурной революции», а от разного рода преследований, репрессий тогда пострадало более 100 млн чел.[5] Дэн Сяопин говорил, что в годы «культурной революции» вся страна находилась «в состоянии белого террора и неведанного хаоса».

Однако напрасно Мао Цзэдун и его сторонники распространяли тогда сведения об отходе его от дел. Эта февральская беседа в 1963 г., несмотря на «постельный антураж», по сути своей доказывала, кто находится у руля партии и государства. Впоследствии указанный устный комментарий Мао Цзэдуна лёг в основу ответного письма ЦК КПК Москве.

Отметим ещё одну характерную черту Председателя ЦК КПК. Он прекрасно знал своих ближайших соратников, глубоко разбирался в их возможностях, политическом, интеллектуальном потенциале. Так, в беседе с секретарём ЦК КПСС П. Н. Поспеловым в ноябре 1957 г. в Иркутске по пути в Москву для участия в праздновании 40‑й годовщины Октября и первого Совещания коммунистических и рабочих партий Мао Цзэдун подчеркнул высокую перспективность члена политбюро ЦК КПК Дэн Сяопина. «Вы не смотрите,— сказал Мао,— что он росточком маленький и что его ещё мало знают в вашей стране, вы о нём ещё услышите».

Привожу эти эпизоды, детали, как свидетель, чтобы показать несостоятельность попыток дать примитивный или искажённый портрет Мао Цзэдуна — этого действительно выдающегося человека, деятельность которого глубоко влияла на развитие современной истории Китая, на победу революции в 1949 г.[6]