Взаимоотношения И. В. Сталина и Мао Цзэдуна глазами очевидца

Об использовании архивов

Как отмечалось выше, сейчас начался активный процесс ознакомления отечественных и зарубежных исследователей, синологов с ранее закрытыми документами из архивов политбюро ЦК КПСС, других партийных и государственных структур советского периода. Для историков это — редкий случай разобраться с некоторыми незнакомыми фактами и документами. Тем более что за последние годы появилось дополнительное количество мифов и легенд, родившихся в результате закрытия «белых пятен» в истории отношений с КПК и КНР.

Как один из ветеранов истории советско-китайских отношений, хотел бы предостеречь наших исследователей от субъективного подхода к документам многолетней давности, какими бы грифами они не оформлялись. Здесь требуется очень точный, объективный, неконъюнктурный подход.

Видимо, все понимают, что практически любой крупный политик не бросает невзвешенных, пустых слов на ветер. Его позиция, высказывания, даже каждое слово (если это документированная стенограмма), как правило, остаются в истории. Практика показывает, что фактически из любой исторической личности (особенно — ушедшей из жизни) можно слепить или неповторимого героя, или злодея. Поэтому публикация прежде всего документов (а не только «записей основного содержания бесед», впечатлений и авторского видения современников) имеет важное значение.

Исследователи, оперирующие стабильной, всесторонней документальной базой, должны брать на себя серьёзную ответственность при описании важных событий мировой истории. Учёный-историк по планке ответственности равнозначен высокому профессионалу-врачу, выносящему диагноз в сложных случаях. Важно внимательно изучить документы, анализ специалистов, прежде чем выносить окончательный вердикт. А для этого требуется накопление всех фактов и документов — «удобных» и «неудобных».

Исторический материал, в частности, на базе тех или иных архивов — это очень тонкая ткань, которая может разорваться при столкновении с желанием втиснуть текст того или иного документа в предвзятую схему или субъективные представления. Ещё хуже — при желании скоропалительно выплеснуть в печать какую-нибудь «клюковку». Говорить об этом приходится, так как первые признаки подобных явлений уже появляются при публикации документов архивов, особенно их комментариев.

Публикации из архивов, разумеется, требуют профессиональных комментариев, так как не всегда эти материалы дают полное представление об общей картине той или иной стороны советско-китайских отношений. Но они не должны быть субъективны.

И ещё одно замечание. Записи бесед, скажем, послов, дипломатических работников с руководящими деятелями страны пребывания — это, как правило, не стенографическая запись диалога двух собеседников, а изложение основного содержания высказываний иностранного представителя. Собственно, это — главный итог информации для Центра. Развёрнутые комментарии, обобщения, как правило, сообщались отдельно. Беседы с Мао Цзэдуном, другими лидерами КПК в 50‑е годы представляли в Москве интерес главным образом с точки зрения поддержки китайцами линии ⅩⅩ съезда КПСС на разоблачение культа личности Сталина. Соответственно руководители внешнеполитических ведомств не по инструкции, а по смыслу ожидали от дипломатов учёта ими таких подходов.

Разумеется, нельзя под одно клише оценивать личную творческую лабораторию работников того периода. Были ещё профессиональные достоинства, мировоззрение.

7 июля 1997 г. исполнилось 60 лет со дня начала японской агрессии в Китай. Героическая борьба китайского народа, других народов мира принесла в 1945 г. желанную победу. Народ нашей страны радуется колоссальным успехам Китайской Народной Республики в строительстве новой жизни. КНР стала третьей державой мира и продолжает своё развитие в соответствии с планом модернизации государства, рассчитанным на 100 лет (1949—2049 гг.).

«Новая и новейшая история», 1998, № 1.