Взгляд Ангела

Глава десятая

Она была слаще рая.

Зак обнял Бет Энн и глубоко вздохнул. Горячее, головокружительное желание охватило его. Сочные губы девушки имели невероятно соблазнительный вкус.

Искушение. Ева. Ангел и демон в одном лице. Бет прижалась к Заку, обвила руками его шею. Ее кожа казалась шелковой и пахла розами. Зак совсем потерял голову.

А за тусклыми, запотевшими окнами гостиной с ревом разрывались и падали небеса.

«Как Том мог отказаться от этого?» — удивился Зак. Он знал, что не станет рассказывать Бет Энн новости о ее бывшем любовнике. Ему не хотелось, чтобы она думала об этом ублюдке.

Бет Энн гладила затылок Зака. Ее пальцы перебирали его влажные волосы, а на лице застыло изумленное выражение.

— Зак…

Он подхватил ее и стал пылко целовать. Они медленно опустились на жесткий деревянный пол.

Отзывчивость Бет Энн ошеломила Зака. Он был почти на грани безумия.

— Ты прекрасна! Ты чертовски красивая!

— Зак…

— Позволь мне, — прошептал он, прижавшись своими губами к ее губам.

Бет вздохнула и отклонилась назад, трепещущая и покорная. Зак взял ее на руки и одним движением поднялся, он понес Бет в ее спальню, сбросил одной рукой покрывала с кровати и осторожно опустил ее на белоснежные простыни. Вспышка молнии, теперь уже отдаленная, на мгновение осветила ее — темные волосы, разметавшиеся беспорядочными волнами по плечам, белое, почти светящееся тело, глаза цвета сумерек, внимательные, искрящиеся, потрясшие Зака.

— Я люблю тебя. Люблю.

В ее шепоте слышался странный трепет, как будто слова несли большее успокоение ей, а не ему.

— Я знаю, ангел. Держись.

Зак задохнулся от восторга перед ее доверчивостью.

— Нам хорошо вместе, любимая, — сказал Зак дрожащим от напряжения голосом.

Он погладил ее растрепавшиеся волосы, нежно поцеловал и вдруг обнаружил, что Бет плачет.

— Не надо, ангел, — мягко произнес Зак. — В следующий раз все будет хорошо, вот увидишь. Я грубый и неотесанный, а ты такая милая, что я веду себя как неопытный мальчишка. Но потом будет лучше, обещаю тебе…

Гроза все еще билась в окна, но комната в доме стала оазисом тишины. Только тихие всхлипы Бет Энн нарушали безмолвие. Зак взглянул на темные пятна на ее бедрах, на простынях, на себе. В одно мгновение мир перевернулся вверх дном. Ничто не имело смысла.

А потом вдруг все приобрело смысл.

— Боже милостивый, — грубо прошептал Зак. Он был потрясен своим открытием. Том Чепмэн оказался проклятым лжецом. — Сукин сын.

Бет Энн попыталась отодвинуться от Зака, но он поймал ее и прижал за плечи к постели. Его глаза сверкали от злости и смущения.

— Почему? Ради Бога, Бет Энн, почему все это время ты позволяла мне думать, всем позволяла думать… Ты никогда не спала с Томом Чепмэном.

— Я… Я была с ним…

— Не лги мне. Не лги, когда я вижу твою кровь.

Бет выглядела смущенной, затем явно огорченно закрыла глаза.

— И что это… Я не знала.

— Что произошло с Томом? Скажи мне.

— О-он пытался, но я боялась, и было больно. Он винил меня, — слезы просочились сквозь ее ресницы. — Он сказал, что я не настоящая женщина. А потом пришел па, и это было ужасно. В общем, было слишком поздно, потому что Том лишил меня девственности.

— Нет. Я только что сделал это, — испуганно пробормотал Зак. Он был так ослеплен своим желанием, что не смог разглядеть правду. Почему ты не сказала мне?

Пораженная Бет горько заплакала, и Заку пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.

— Потому что ты мог остановиться.

Несчастная и расстроенная, ощущая боль в самых неожиданных местах, Бет плакала на плече Зака. Он обнимал ее, пока не прошла гроза. Она с трудом выносила его нежность и была рада, когда он, наконец, встал с кровати и оставил ее.

Бет повернулась на бок и стала прислушиваться ко все еще продолжавшемуся дождю, затем к плеску льющейся из кувшина воды и к звукам, свидетельствующим о том, что кто-то тщательно умывался. Она закрыла глаза, сконфуженная и расстроенная.

Бет была готова сгореть от стыда. Соблазнить проповедника — самый тяжелый грех. В конце концов, она действительно заслужила, чтобы ее называли прелюбодейкой.

Однако как странно и невероятно восхитительно стать частью человека, которого любишь. Какой уравновешенной чувствуешь себя потом.

Бет почувствовала как край кровати прогнулся под тяжестью Зака и закрыла глаза, молясь, чтобы он подумал, что она спит.

— Повернись, Бет, — Зак потянул ее за плечо, когда она не ответила. — Повернись, дорогая. Я знаю, что ты не спишь. Думаю, это поможет.

Зак взял прохладную влажную ткань и протер ее горячее лицо. Бет не смогла сдержать вздох удовольствия от прикосновения холодной ткани.

Вдалеке шипел и бормотал, словно живое существо, поток вышедшей из берегов Джилы. Он окружал и защищал постоялый двор. Бет и Зак оставались наедине друг с другом. Бет Энн действительно чувствовала себя словно бы на краю света.

Вдруг ее дыхание незаметно участилось, и она прикусила губу. Глупые слезы снова покатились из глаз.

— Ангел, не надо. Все будет хорошо.

— К-как? — дыхание Бет прерывалось рвущимися из груди рыданиями. Зак осторожно поцеловал Бет с такой нежностью, что ее сердце едва не разорвалось.

— Мы обо всем подумаем утром. Отдохни. Ты очень много сегодня пережила.

Зак лег вместе с Бет на подушки и натянул простыню. Было так сладко лежать прижавшись к груди Зака, поэтому Бет боролась со сном, проваливаясь в пустоту и возвращаясь. Они лежали в темноте обнявшись… Только два человека вместе, ярко горящие друг для друга светом, который не могла погасить даже смерть. Их сердца бились в унисон, вздохи звучали сладким дуэтом. Бет Энн почувствовала, как мечты и реальность смешались воедино. Мужчина и женщина стали одним единым существом.

Небо сверкало, а земля отдыхала, возрожденные, умытые. Положив голову на согнутую руку, Бет Энн наблюдала за жемчужным рассветом, освещавшим черты лица Зака. Он спал крепко, доставляя ей неослабевающее удовольствие смотреть на него.

Бет любила ресницы Зака. Ни у кого не было ресниц такого изумительного цвета, таких очаровательно мягких. А рыжие веснушки на милой груди… Разве могут веснушки быть такими восхитительными? Такими абсолютно мужскими? Бет хотела сосчитать и запомнить каждую, поблагодарить и благословить их.

Бет Энн купалась в блаженстве лежа рядом с любимым мужчиной. Она знала, что ей следовало кое о чем подумать — где лошади, не подвергся ли «Отдых путника» серьезным разрушениям; когда вернутся Бак и па? — Но ради этого блаженства Бет позволила себе проигнорировать и ответственность перед па, и последствия. То, что они с Заком сделали друг для друга, казалось очень правильным, и Бет не могла сомневаться в будущем или бояться его. Конечно, такой мужчина никогда не бросит ее. Бет почему-то чувствовала, что все сложится хорошо.

В комнате посветлело, но Бет Энн все еще не хотелось будить Зака. Она желала продлить эти мгновения, оставить их нетронутыми хоть немного, пока в жизнь не вмешался внешний мир. Улыбнувшись, Бет выскользнула из постели и накинула свой белый халат, думая о бодрящей чашечке кофе, о том, как она будет наблюдать за бритьем Зака… возможно даже опять помогать ему. То, что они еще не все открыли друг в друге, переполняло Бет счастливым ожиданием.

Ступая босыми ногами по пустынному дому, она остановилась в гостиной, потрясенная открывшейся сценой обольщения. Одежда валялась повсюду, разбросанная так, что не оставалось сомнений, что здесь происходило.

Из окна было видно, что Джила вернулась в свои берега. Несмотря на принесенные потоком обломки, брод, вероятно, снова стал проходимым. Уединение Бет и Зака закончилось. Обеспокоенный состоянием своего дома, если не безопасностью своей дочери, Вольф Линдер, несомненно, скоро появится здесь и слишком скоро, чтобы Бет успела привести свои мысли в порядок.

Перед тем как вернуться к реальности, надо было поговорить с Заком. Глубоко вздохнув, Бет торопливо спустилась по лестнице в кухню.

Тонкий слой грязи покрывал каменные плиты, но, к счастью, разрушений не было видно. Бет быстро развела огонь в плите и начала варить кофе. Им с Амой придется здорово потрудиться, чтобы снова навести в доме образцовый порядок. Сегодня могут приехать экипажи и голодные пассажиры, которых нужно будет накормить.

Эта мысль привела Бет к задней двери. Двор был грязным, усыпанным нанесенным мусором, но за амбаром в чаще мирно паслось несколько лошадей. Похоже, остальная часть табуна находилась где-то поблизости. Даже Заку легко удастся вернуть их на место.

Запах свежего кофе наполнил кухню, когда Бет Энн снова вошла туда. В ее голове вертелись мысли о хозяйстве. Неважно, что ее жизнь теперь резко изменилась. Мир продолжал вращаться. Она открыла кладовую и с облегчением вздохнула, убедившись, что мешки с мукой и сахаром, консервы и другие продукты, хранившиеся в оборудованном полками помещении, не пострадали.

На кофеварке задрожала крышка. Бет бросилась к ней, пока кофе не убежал, и оставила дверь кладовой открытой. Налив чашку, она поспешила подняться по лестнице, но остановилась, чтобы собрать разбросанную по гостиной одежду: свою грязную юбку и нижнее белье, а также запачканную рубашку и мокрое пальто Зака. Со всем этим Бет вернулась в комнату, довольная тем, что убрала наиболее очевидные доказательства происшедшего.

Когда она поставила чашку с кофе на столик около кровати, Зак все еще спал. Бет Энн молча усмехнулась при виде того, как его нос дрогнул, ощутив аромат напитка. Зак провел рукой по лбу, словно стараясь что-то отогнать, что мешало его сну. Его рот, спокойный, не улыбающийся, казался более твердым, даже безжалостным, чем обычно, когда Зак бодрствовал. Хотя его волосы выглядели по-мальчишески и этим привлекали Бет, ничего детского не было в образе отдыхающего Зака Темпла. Небольшая дрожь пробежала по спине Бет Энн, но был ли это отклик на переполнявшее ее желание близости или предчувствие катастрофы, она не знала.

Отогнав наваждение, Бет Энн тряхнула своими вьющимися, растрепанными волосами и украдкой двинулась по комнате, быстро рассортировывая собранную одежду. У нее есть чистые вещи, а для Зака придется все постирать. Повесив его влажные, мятые брюки на спинку кресла, Бет осмотрела рубашку, затем бросила ее в кучу со своей грязной одеждой. Она подняла темное пальто Зака и критическим взглядом осмотрела следы его падения в Джилу. Пожалуй, если почистить, будет не так заметно.

Бет взяла свою щетку для волос, подошла к окну и стала тереть влажную шерсть, удаляя кусочки грязи и мелкие травинки. Это была работа для настоящей жены. Бет улыбнулась. Так вот как это бывает. Интимность ночи, освещенная дневным светом, дает женщине собственническое право заботиться о своем мужчине, выполнять домашнюю работу, которая связывает и удерживает пару в семье до самой смерти.

Бет Энн с любовью стала чистить лацканы пальто Зака. Одна из пуговиц висела на нитке. Когда Бет дотронулась до нее, та оторвалась. После сушки пальто пуговицу нужно будет пришить. Проповедник не может появляться на людях одетым неопрятно и безвкусно. Бет положила пуговицу в карман пальто, чтобы не потерять, и ее пальцы нащупали мокрый клочок бумаги. Она достала ее и «встретилась» со своими собственными глазами.

Некоторое время ее мозг отказывался понимать. Это была старая фотография, примерно двухлетней давности, и она принадлежала только ей…

С растущим удивлением и тревогой Бет перевернула снимок, но ей не требовалось напрягать взор, чтобы разобрать размытую надпись: «Тому с любовью от Бет Энн».

Пальто выпало у нее из рук. Холодный лед подозрения и мрачные предчувствия овладели сердцем Бет. Она повернулась и встретилась с глазами Зака.

Приподнявшись на локте, Зак посмотрел ей в лицо, затем на выскользнувшую из ее пальцев фотографию. Его губы дрогнули.

— Бет…

Разочарование и страх заставили ее глаза остановиться.

— Кто ты?