Взгляд Ангела

Глава восьмая

Вот и все его добрые намерения. Зак поостерегся снова касаться ее. Не потому ли он держался на расстоянии в течение последних нескольких дней? Но он всегда пасовал перед женскими слезами, да и чего иного можно ожидать от мужчины в подобной ситуации — только держаться и надеяться на лучшее.

Зак был в ярости на этого негодяя Таккера, да и на саму Бет Энн за ее своевольную глупость… и за что же еще? За ее попытку оставить его?

Зак понимал, как странно это звучало, но, тем не менее, это была правда. Но когда сейчас все, о чем он мог думать, так только о том, как сладко пахло от нее, и как сильно он ее желал, и как разбивали его сердце ее слезы.

— Ну перестань, дорогая, — попросил Зак.

Оглянувшись, он заметил открытую дверь в каморку Бака, расположенную в пристройке. Подняв Бет Энн на руки с усыпанного соломой пола, Зак перенес ее туда, пинком ноги закрыв за собой дверь. Зак опустил ее на цветное полосатое одеяло, одно из произведений Бет Энн, которым была накрыта узкая койка пастуха.

— Надо успокоиться, Бет, — убеждал Зак с беспомощностью мужчины, столкнувшегося с женскими слезами. Откинув с ее лба черные волосы, он тихонько поцеловал ее. — Ты доведешь себя до болезни.

— Всем будет лучше, если я умру, — отозвалась Бет, сопровождая всхлипывания икотой.

— Не говори так! — Зак схватил ее за подбородок и резко притянул к себе ее лицо. В его бирюзовых глазах светился неистовый пылающий огонь. — Не смей даже думать об этом!

Бет удивилась его реакции, но слезы продолжали медленно катиться по ее щекам.

— Какая кому разница…

— Господи боже, как ты можешь так говорить? Ты совершенно необыкновенная женщина. — Отпустив ее подбородок, Зак посмотрел на нее с усмешкой. — Разве я не победил Голиафа, чтобы доказать это?

Бет слабо улыбнулась в ответ.

— Да, из тебя получился очень правдоподобный Давид. — Тихо вздохнув, она успокоилась на его плече, и вытирала пальцами мокрые следы слез на щеках. — Я и не знала, что священникам разрешается участвовать в кулачных боях.

Зак поигрывал концом ее ленты.

— Конечно, разрешается на стороне правого. В Библии полно историй о воинах. Например, Самсон и Давид были воинами.

Зак улыбнулся про себя. Он лечил свою печаль последних дней чтением Библии, полагая, что это может пригодиться. К своему удивлению, на ее страницах он обнаружил нечто, заинтересовавшее его — не само учение, а стихи, песни и весьма земные правила, как жить среди людей. Он также натолкнулся на удивительно сладострастные описания. Некоторые из древних царей прожили великолепную жизнь.

Бет Энн наблюдала за Заком и теперь робко подняла руку, чтобы потрогать его распухшую челюсть, по которой Пэт прошелся кулаком.

— Спасибо тебе. У тебя всегда неприятности из-за меня.

— Поверь, со мной случалось и гораздо худшее. Я только рад, что оказался вовремя на месте, когда был тебе нужен, — Зак держал ее руку около своей щеки, потом повернул ее и поцеловал в ладонь. Он ощутил, как Бет мгновенно напряглась, и внутри у него в ответ дрогнула какая-то струна. — Что с тобой, ангел?

— Позволь мне встать, — ответила Бет, внезапно затаив дыхание.

Зак сдвинул брони.

— Я же не негодяй Таккер. Я не сделаю тебе больно.

— Я знаю. — И Бет, действительно, знала. Но ошеломляющий провал всех ее планов, особенно эта жалкая попытка убежать, заставили ее остро ощутить свою беспомощность и уязвимость, так что сейчас она страшилась собственных неконтролируемых побуждений.

Теплая волна прошла по телу Зака. Бет тоже была взволнована. Зак лукаво усмехнулся.

— Я всегда говорил, что грешить лучше всего дома.

Бет резко вскочила.

— Не дразни меня!

Зак усадил ее обратно. Его улыбка стала печальной.

— Я не хотел дразнить тебя, дорогая. Просто иногда мне трудно бывает выразить то, что я хочу сказать.

— Что же именно?

— Я хочу, чтобы ты снова меня поцеловала.

Бет Энн сглотнула, нервно облизнув губы.

— Ты не должен говорить так. От слуг Божьих ждут, чтобы они служили примером.

— Я же еще не святой, — произнес Зак раздраженно.

— Но…

Потеряв терпение, Зак несмотря на ее протест, наклонился и поцеловал Бет. Когда он поднял голову, Бет Энн лежала ошеломленная.

— Забудь, кем меня считают, — низким голосом произнес Зак. — Я всего лишь только мужчина, и чувства и потребности у меня, как у других. С той минуты, как я увидел твои ангельские глаза, мы только и делали, что плевались, препирались и ходили кругами, как кошки в тот период, когда они по известной причине воюют.

Подняв руки, Зак дотронулся до шеи Бет, затем стал ласкать ее обнаженные груди.

— Зак, — она стонала и вздрагивала, с силой сжимая его запястье, но была бессильна оттолкнуть его. — Ты меня смущаешь!

Зак потянул ленту, связывавшую ее волосы, продел пальцы в упругие пряди и благоговейно распустил их по плечам.

— Мы не совершаем ничего противоестественного, Бет. Это тот путь, которым Господь предписал мужчинам и женщинам проверять, что они чувствуют друг к другу. Ты же не станешь отвечать твоему «другу» Пэту вот таким образом.

Бет содрогнулась.

— Нет!

— Тогда скажи, что я тебе нравлюсь, ну хоть немножко.

— Да, — Бет не могла отрицать того, о чем так явно свидетельствовала се предательская плоть.

— И ты мне нравишься, ангел. Дьявольски сильно нравишься, — Зак продолжал ласкать ее полные груди, и пылко нашептывал ей на ухо:

— Пусть Соломон скажет за меня: «Ты прекрасна, возлюбленная моя… Твой пупок — круглая чаша, в которой не истощается напиток: чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями. Два сосца твои как две серны…»

Смущенная чувственностью Зака, Бет Энн не сознавала, что лежит прижатая его телом на тощем тюфяке Бака. Зак прижался к ее шее.

Ну, конечно же! Ей нравился этот мужчина! Несмотря на его призвание и сводившие ее с ума поступки, которые он совершил, его ласки нельзя было сравнить ни с чем. Ей нравилось, как Зак смеется и в его красивых глазах при этом поблескивает дьявольский огонек. Он был удивительно мирской, и поцелуи его выдавали человека опытного.

Целуя Зака и прижимаясь к его широким плечам, Бет Энн находила его удивительно нежным и очень чувственным. Не было сомнений, чем все это закончится, и Бет понимала, что в браке с этим мужчиной не будет знать нужду.

Бет Энн напряглась и открыла глаза, обрывки прежних мыслей пронеслись в ее мозгу как чудесное откровение. Из того, как Зак Темпл целовал ее, было ясно, что она нравилась ему — или он желал ее так же сильно, как она его. А что если?..

Да нет, абсурд!

Хотя эта мысль, однажды придя ей в голову, продолжала крепнуть: а что, если она выйдет замуж за священника?

Задыхаясь, Бет уклонилась от губ Зака, пытаясь привести в порядок свои путаные мысли. Зак лишь переключил внимание на мочку ее уха, прерывисто дыша ей в шею и с усилием стаскивая с нее юбку.

Бет Энн часто слышала поговорку, что если Господь закрывает дверь, то открывает окно. Может быть, здесь содержался ответ на те вопросы, которые ее волновали? Если Зак решился избавить ее от людей, подобных Пэту, может быть, он решится избавить ее и от жизни в «Отдыхе путника»? Брак с таким человеком, безусловно, восстановит ее репутацию, и она знала, что сможет быть хорошей женой — верной и трудолюбивой, — если только Зак посватается к ней и заберет ее из Дестини, чтобы она могла это доказать!

Не святой ли Павел сказал, что «лучше выйти замуж, чем гореть в пламени»? Что же, священник сейчас и горит в пламени, насколько Бет Энн может судить. Но охладить это пламя, отдав ему себя всю, будет означать только то, что она недостойна быть женой. Нет, подобный опыт у нее уже был и она усвоила урок — полная близость допустима лишь с тем мужчиной, который купит ее руку дорогой ценой.

Это было ужасно. Это было безрассудно. Это был очень трудный шаг. Но у Бет не было выбора. Она обладала тем, что Зак страстно желал. И если только она сумеет сберечь достаточно надолго то немногое, что осталось от ее достоинства, и заставит священника подписать брачный контракт, то дело будет выиграно. Каким бы это ни казалось невероятным, преподобный Зак Темпл мог оказаться ее спасителем.

— Зак…

— Боже, какая ты сладкая, — голос его был низок. — Давай, дорогая…

Отчаянным мощным толчком Бет Энн сбросила Зака, и он скатился за край кровати. С глухим стуком и мычанием он шлепнулся на грязный дощатый пол.

— Вот дьявольщина!

В тот же момент Бет села, поспешно поправляя задранные юбки и натягивая превратившееся в лохмотья белье.

— Зак, пожалуйста! Нам надо остановиться.

Усевшись на полу, он озадаченно посмотрел на нее, глаза его были слегка расширены от удивления, как если бы у нее вдруг вырос сзади поросячий хвост или она бы заговорила по-китайски. Зак потряс косматой головой, словно прочищая мозги.

— Остановись на минуту, милая.

— Это же не правильно, вот так без… заключения брака, и ты знаешь это, Закхей Темпл, — поспешно выговорила Бет, лишаясь решимости при виде ласкового огонька, все еще горевшего в его бирюзовых глазах. — Я подумала о твоей профессии. Ты не поблагодарил бы меня, если… если бы мы стали продолжать.

— Иис-сусе, — Зак спрятал лицо в ладонях, потом запустил пальцы в короткие русые кудри.

— В самом деле, нам следует молиться, — Бет сглотнула в ответ на направленный на нее взгляд, полный боли и укоризны. — Чтобы стать сильнее. И преодолеть искушения.

— Ненаглядная, послушай… — Зак выдавил натянутую улыбку и начал подниматься на ноги.

Бет Энн также вскочила, сохраняя некоторую дистанцию.

— Ты должен понять, Зак. Я — я раскаялась в своем неблагоразумии. Господь знает, как я переживаю из-за того, что со мной случилось! Я не могу повторить этот грех даже… — Она замолчала, покусывая губы.

— Что даже? — недоверчиво спросил Зак.

Краска разлилась по ее шее, вспыхнули щеки, но речь ее была четкой.

— Даже если я отчаянно хочу тебя.

Зак ощутил себя так, словно его снова ударили в живот. Он шагнул к ней, раскинув руки.

— Ангел.

— Нет, Зак, — Бет отступила назад, сохраняя прежнее расстояние. — Я не могу. Я хочу нравиться тебе, но, более того, я хочу, чтобы ты меня уважал.

Зак невнятно вздохнул. Уважать ее? По своей чистоплотности и правильности она не собиралась поддерживать с ним любовные отношения. Это было последнее на земле, чего он желал, но не мог признаться ей в этом! Зак старался взять себя в руки.

Он помнил, что той ночью поиски в бумагах Вольфа какого-либо указания о местоположении его золотой жилы, не дали никаких результатов. Хотя он был подготовлен к неудаче, инстинкт подсказывал ему не рвать отношений с Бет Энн теперь, когда он рассчитывал на ее помощь в своих поисках.

Зак глубоко вздохнул.

— Ты абсолютно права, дорогая. Я охотно прошу прощения, если чем-то оскорбил тебя.

Щеки Бет порозовели и вспыхнули.

— Не совсем так. Я думаю, ты заметил, как сильно мне нравится, когда ты… дотрагиваешься до меня. Но так не должно продолжаться без… то есть без церковного благословения. Ты сам лучше других должен это знать.

Почему вдруг ее стали считать легкомысленной женщиной? Зак удивлялся. Надеется, что ей сделают предложение? И не опасается ведь! Но Зак не обязан быть благородным по отношению к маленькой проказнице, которая хочет сыграть с ним шутку высокого класса. Ей хочется за него замуж, но он не поддастся искушению.

— Я ценю, что ты напомнила мне о моих обязанностях, дорогая. Мне кажется, что… мои чувства вышли из-под контроля.

— Я была расстроена потерей Нелли, — Бет Энн теребила волосы и покусывала губы. — Папа выйдет из себя из-за того, что я ему устроила.

— Позволь мне все уладить.

Бет благодарно взглянула на него.

— А ты не скажешь ему про Пэта?

— Если ты не хочешь, то не скажу.

Бет содрогнулась.

— Нет, я тогда скорее забуду про это.

— Ну, так не беспокойся. Пойдем теперь домой. Ты можешь привести себя в порядок, пока я переговорю с Вольфом. Я уверен, он все поймет.

Бет Энн взглянула на Зака с признательностью и застенчиво позволила взять себя за руку.

— Никто не был так добр ко мне, Зак. Я хочу только одного — чтобы представилась возможность доказать тебе, как высоко я это ценю.

Зак с трудом подавил желание выложить ей все начистоту.

— Женские неприятности!

— Полагаю, что так, — ответил Зак, наблюдая, как краска смущения заливает дубленое лицо Вольфа.

— Вы же знаете, как — деликатно это у женщин. Бет Энн была эмоционально сильно взвинчена, сэр, но мне известно: в вашем сердце достаточно христианской любви и милосердия, чтобы простить ее выходку. Она глубоко переживает, что доставила вам столько неприятностей.

Вольф откинулся назад на своем стуле, глядя, как Зак усаживается на перилах веранды.

— Ты думаешь, мне следует пригласить доктора? Кто же станет готовить, если эта девчонка свалится?

— Хороший ночной сон и немного вашей снисходительности — вот все, что требуется, — поспешно сказал Зак. Он понимал, что Бет Энн задело бы такое объяснение, и он, естественно, не хотел, чтобы доктор совал нос в ее дела и задавал ей смущающие вопросы.

— Если вы так считаете, преподобный, я ничего не скажу против, — Вольф фыркнул. — Я не могу мириться, когда дела идут наперекосяк из-за девчонки, которая вдруг принимается спускать пары. Слишком много работы, чтобы этим заниматься. Кстати, а где она сейчас?

— Э, отдыхает в своей комнате. Я верю, что она сильно расстроилась, когда увели кобылу.

— Столько суеты из-за этой клячи, годной стать добычей живодера! Она никогда не стоила ломаных пяти центов, — сказал Вольф оправдываясь. — Я же не смог отказать, когда мне за нее давали хорошую цену, ведь верно?

Зак пожал плечами.

— Это ваше дело, я понимаю.

— Разумеется. Роберт был так любезен. Эта поездка… э, в Таксон, и затруднения в банке. Это все его идея, да и его мальчишки. Какой же я был бы христианин, если бы не пошел навстречу другу?

— Конечно, конечно.

Вольф сжал медную ручку трости и сквозь густую с проседью растительность, покрывавшую его лицо, послал Заку хитрый взгляд.

— И вы тоже можете помочь Роберту, если захотите.

— Я? Каким образом?

— Если согласитесь вести службу в нашей церкви в воскресенье.

Тревожный набат забился в голове у Зака.

— О, это конечно же очень лестно, но…

— Как раз сегодня утром Роберт говорил, как мы были бы осчастливлены, если бы настоящий священник согласился проводить у нас богослужения.

Зак задумался. Я себя выдам спутав Петра с Павлом или прочими шутниками и превращу все в балаган. А вслух сказал:

— Мне очень лестно, мистер Линдер, ваше предложения, но я очень давно не занимался этим.

— Эти хулиганы в Таксоне могут подождать, преподобный. Вы же не испугаетесь порядочных людей?

— Просто не хотелось бы злоупотреблять любезностью вашей общины, — колебался Зак.

— Мы с Робертом предлагаем содержание дьякона. И не беспокойтесь, мы гарантируем, что пока вы будете с нами, вам будет хорошо, — Вольф подмигнул. — Вы же, наверно, никогда не встречали человека, который мог бы выжать из своей скупой паствы столько, сколько это может Роберт. И у меня есть кое-что, что может доставить большой куш, а я ценю вас, настоящих священников. Итак, сделайте нам честь, несите к нам Слово Божие.

Разговор о деньгах всегда делал Зака более податливым. Вот дьявольщина! У него достаточный опыт выхода из трудных положений. Может быть, потом Вольф будет так ему благодарен, что Зак сумеет без обиняков спросить его о приисках? Кроме того, оставалось незаконченным дело с дочерью Вольфа. Бет Энн заговорила о браке и перед тем, как покинуть Дестини, Зак решил сделать все, от него зависящее, чтобы они еще раз остались наедине.

— Хорошо, мистер Линдер. Я согласен.

— Замечательно, преподобный, замечательно! — Вольф с трудом встал и пригласил Зака следовать за ним. — Войдите сюда. Я раздобыл несколько текстов и трактатов, которые могут пригодиться. Мне всегда нравилась притча о том, как господь изгнал торговцев из храма, а вот здесь притча о горе для малодушных, или может быть… — Зак неохотно следовал за стариком и впервые за очень долгий срок он вознес молитву из глубины сердца — молитву о том, чтобы его не вываляли в дегте и перьях и не прокатили верхом на шесте вон из Дестини.

Впервые за долгий срок Бет Энн с нетерпеньем ждала воскресенья. После потрясшего ее сообщения отца, что преподобный Темпл остается жить в «Отдыхе путника», откликаясь на приглашение служить в Собрании Евангельской Церкви, Бет ни о чем, кроме Зака, не могла думать. В ней крепла уверенность, что скоро он предложит ей выйти за него замуж.

Сейчас, сидя рядом с отцом на излюбленной им первой скамье, Бет Энн была в заново подогнанных габардиновых юбках, на руках ее были черные перчатки, а в руках — Библия. Украдкой она наблюдала, как Зак мягко двигался по душной маленькой комнатке, пожимая руки, представляясь шерифу Николсу и его жене, возобновляя знакомство с супругами Хардисами, миссис Каннингхэм, мисс Келлог и Барлингсами. Бобби Барлингс за спиной своего отца сделал Бет Энн приветственный жест и улыбнулся, затем, видя скрытое осуждение своего отца, сделал вид, что ничего не было, но уже после того, как Бет Энн из-под своего черного чопорного капора улыбнулась ему в ответ.

Ее взгляд снова и снова притягивался к Заку, как железные опилки к магниту. Он выглядел значительным и красивым в черном костюме и клерикальном воротничке, чистые волосы блестели, улыбка была проста и приветлива. Сердце Бет Энн радостно билось.

Даже удивительно, как часто это случалось с ней в последнее время, и все это сделал Зак. С тех пор как он стал ее избранником, он был предупредителен, как самый преданный ухажер. Галантный и веселый, заставляя ее смеяться, помогая в тяжелой работе на кухне, прогуливался с ней вдоль реки по вечерам, когда наступали сумерки, Зак добивался и очаровывал ее, словно молодой повеса свою возлюбленную. У них не возникало даже малейших споров ни по какому поводу. И Бет Энн убедилась, что они могут стать весьма подходящей парой. На первых порах источником трений являлись ее предубеждения против священников, но теперь это позади, и она сама может видеть, какой Зак замечательный, выдающийся человек, добрый и великодушный, достойный во всех отношениях.

А эти сладкие поцелуи украдкой! Как они вгоняли ее в краску, хотя были редкими и целомудренными. Следуя наставлениям Бет Энн, Ама всегда держалась неподалеку, играя роль дуэньи и хихикая в их присутствии, особенно когда Бет Энн не хватало собственной выдержки. И все шло замечательно, потому что Бет не знала ничего лучше объятий и поцелуев Зака.

Бет Энн глубоко вздохнула. Она чувствовала потребности и желания Зака глубже, чем свои, и нежность между ними достигла пределов. Простое его прикосновение заставляло трепетать ее сердце, и внутри у нее все таяло. Были моменты, когда они мимолетно обнимались, и Бет чувствовала, как возбужден Зак.

Она готова была хоть сейчас выйти за него замуж не только для того, чтобы изменить свою теперешнюю жизнь, но и чтобы позволить себе удовольствия плоти без греха, как предписал Создатель: радость и близость, и обязательства перед будущим. Если бы он только попросил! Безусловно, существовала какая-то возможность подтолкнуть его к этому.

Размышления Бет были прерваны появлением на кафедре Роберта Барлингса, который начал службу. Он пропел баритоном вступительный гимн «Отче наш, иже еси на небеси», произнес краткую речь, представив Зака, затем спросил о желаниях присутствовавших.

Вольф, как всегда, поднялся первым, но Бет Энн смешалась, потому что он схватил ее за локоть и вынудил подняться вместе с ним. Она как-то вдруг забыла об обычном воскресном покаянии или надеялась на перемены. Но нет, ее отец никогда не пренебрегал своими обязанностями по отношению к дочери.

— Я прошу общину помолиться о душе этой женщины, — произнес Вольф, голос у него был громким и гневным, как у Иеговы. — Она грешница, грязная прелюбодейка, и слаба, как и ее женская плоть.

Склонив голову и покраснев, Бет Энн стояла под градом молитвословий, которые читали присутствовавшие члены общины. Позади себя она слышала скрипучий голос Мэми Каннингхэм и глухое жужжание остальных. «Господи, даруй искупление этому греховному созданию».

Вольф откинулся на своем сиденье, склонил голову и громко молился. «Сорви с костей ее мясо, нашли на нее чуму с гнойными язвами и страданиями, но научи ее покаянию, ибо она виновна в самом отвратительном грехе…»

— Да, грешница! — в общем гаме прозвучал голос Зака.

Бет Энн судорожно подняла голову, ее охватила дрожь. Он что же, тоже осуждает ее? Зак стоял и голос его был все громче.

— А разве все мы не грешны? — Разве мы все не имеем в своем сердце постыдных тайн?

Мужчины и женщины, сидевшие на скамьях, обменялись смущенными взглядами.

— Да, я имел в виду вас! — Зак указал наугад в толпу. — И вас, и вас! — Его палец уперся в самого Вольфа.

— Я! — Бобби Барлингс вскочил, ухмыляясь и радуясь игре. — Я грешник!

Зак улыбнулся юноше в ответ.

— Верно. Встаньте, братья. Встаньте, сестры! Маленький ребенок поведет вас. Все встаньте!

Сначала неохотно поднялись несколько членов общины, за ними последовали другие. Некоторые нерешительно улыбались, другие чувствовали себя неловко и избегали встречаться взглядом с соседями. Но вскоре в маленьком глинобитном помещении все стояли, шаркая ногами. Все — кроме Вольфа Линдера. Сидя на скамье, он сердито хмурился, его толстая шея побагровела. Все начали оборачиваться в его сторону и поглядывать на него сверху вниз.

— Тот, кто без греха среди вас, пусть первым бросит камень… Разве можно обвинять других, когда наши собственные грехи и проступки перед глазами Господа?

Бет Энн встретилась глазами со взглядом Зака и тихо вздохнула, поняв цель всего этого. Он защищал ее, вернув ей часть уважения к себе, сделав ее из единственной грешницы — одной из многих. Внутри нее поднималось тепло и наполняло ее признательностью и надеждой.

Зак продолжал.

— Покайтесь перед Господом в тиши сердец ваших и вкусите его прощения и милосердия. Не то ли это, чего мы все жаждем? И вот, братья и сестры, милость и милосердие — это то, чего Господь желает всем нам, — всем.

Мэми Каннингхэм наклонилась вперед позади Вольфа, ткнула толстым пальцем в его широкую спину и зашипела:

— Встань, язычник!

С пунцовыми ушами Вольф хмуро поглядывал из-под густых бровей, но не мог один противостоять остальным, которые бросали на него полные упрека взгляды. С сожалением и неохотой Вольф Линдер оперся на трость и, наконец, встал.

— Итак, братья и сестры! Теперь навсегда после этого дня мы даем обет в это время стоять вместе и повторять эту общую исповедь в унижении и покаянии. Давайте проведем минуту в молчании, чтобы в тишине про себя обдумать это обещание.

Опустив голову, Бет Энн поняла, что Зак для нее сделал. Прекратив се воскресные покаяния, он рисковал навлечь на себя порицание общины. С самого начала Бет понимала, что легко может влюбиться в Зака Темпла, эта мысль прерывала у нее дыхание и была удивительна. Как же все произошло? Их любовь с Томом была напряженной и безрассудной, полной запретного возбуждения. С Заком было то же самое, но и еще что-то большее, ее охватила особая признательность, и Бет снова принялась мечтать.

После того, что Зак сделал, она увидела, что он действительно ценит ее. Да это собственно было настоящее признание в любви к ней. Счастье било в Бет ключом, и она не могла дождаться конца службы.

— Аминь! — закончил Зак молитву. — Господь да воздаст вам всем. Пожалуйста, садитесь и начнем сегодняшнее занятие.

Присутствующие с шумом уселись обратно на скамьи. Теперь они слушали более внимательно, как-то живее, словно ожидали еще каких-то сюрпризов от приезжего проповедника. Они услышали дружелюбно-шутливую проповедь о язвах мира и очень земные рассуждения об этом.

Бет Энн была слишком вне себя от радости, чтобы внимательно следить за темой, голова се была полна фантазий. У них будет коттедж, она уверена, и она превратит его в настоящий уютный дом с крахмальными занавесками на сияющих окнах и шерстяными половиками ее работы на чистых полах. Возможно, Заку удастся приобрести свою паству в городе, где будет много детей, и круглый год вокруг будут лица друзей. Она посадит ноготки около парадной двери и розы в саду, так что будет из чего собирать букеты, когда она направится навестить прихожан Зака. Она — Бет станет учительницей в воскресной школе для детей членов общины, и когда-нибудь там будут учиться и ее собственные дети, и она станет рассказывать им библейские истории, которые когда-то слышала от своей матери, особенно историю о Ное и его ковчеге, и как Бог дал человечеству еще один шанс.

Когда проповедь закончилась, и все вышли из церкви на солнце, то признали, что проповедь преподобного Темпла имела настоящий успех, доказательством тому служило блюдо для пожертвований, которое было намного тяжелее, чем обычно. Служители церкви собрались вокруг него, чтобы принести свои поздравления. Бет Энн понимала, что когда-нибудь Зак вызволит ее из пут унижения, а ее отец перестанет глядеть в рот мистеру Барлингсу. В нетерпении Бет шагала туда, где привязала свою тележку, в тени узловатого дерева. Может быть, со временем, ей даже разрешат присоединиться к обществу дам, болтающих и трещащих по поводу новостей недели. А сейчас она достаточно счастлива, видя преданность Зака.

Бет уселась на подножку тележки, спиной к церковному двору, подальше от любопытных глаз, и отдалась своим мечтам. Вдруг Бет услышала скрип гравия под ногами, оглянулась и увидела Зака. Его кудри прилипли ко лбу, бирюзовый взгляд светился победой.

— Ну вот, — он самоуверенно улыбнулся. — Как я выглядел?

Улыбающаяся и нетерпеливая, Бет Энн вскочила на ноги и протянула к нему руки. Когда Зак взял их в свои ладони, она взглянула на него со смешанным выражением обожания и восхищения.

— Потрясающе!

Зак самодовольно рассмеялся.

— Ну, уж это не совсем так, милая.

— Нет, именно так! Им понравилось. Они полюбили тебя.

Большими пальцами он очертил круги на тыльных сторонах ее ладоней.

— По крайней мере, никто не уснул.

— Ты был… велик, великолепен. — Глаза ее сияли. — Зак, то, что ты сделал, — голос Бет дрожал. — Не могу выразить тебе, что это для меня означает…

Зак усмехнулся, злой жуликоватый огонек в его глазах заставил ее насторожиться.

— Может, ты это выразишь сегодня ночью, милочка.

Бет вспыхнула, сердце ее заколотилось, она застенчиво кивнула, а потом, поддавшись минутному порыву, поднялась на цыпочки и поцеловала Зака, обвив его шею руками.

— О, Зак! — прошептала она. — Обещаю, что буду тебе хорошей женой! Когда мы скажем папе?

Зак замер и освободился от ее объятий.

— Осади лошадей, ангел. Кто говорил о свадьбе?

Холод и лед сковали сердце Бет Энн, кровь отлила от ее лица.

— Но я думала… ты же сказал…

— Я не давал тебе никаких обещаний.

Ошеломленная, Бет никак не могла поверить.

— Зачем же ты так ухаживал за мной?

У Зака опустились веки.

— Почему ты решила?

Ее как будто ударили в грудь, все дыхание вылетело из нее в одном опустошенном «ох». Бет сглотнула.

— Так как же это?..

— Это как раз то, что мне нужно. Мы с тобой оба знаем, что если в скором времени не ляжем вместе, нас просто разорвет на мелкие кусочки.

Удивительно, что его прозаическое выражение и то, что такое неблаговидное предложение последовало за церковным красноречием, все еще имели в себе достаточно силы, чтобы сразить ее.

— Ты исключаешь меня из своей?.. — слабо спросила она.

— Что-то вроде того, — Зак провел пальцем по ее щеке. — Может быть, это и не легко. Но после того, как мы так долго тлеем, не стоит ли дать огню выход, как ты думаешь?

Как могла она поверить, даже надеяться, что он действительно женится на ней? Ее доверчивость сыграла с ней злую шутку. Бет бросила косой взгляд на засушливые равнины, залитые ослепительным светом, голубоватые вершины гор на горизонте и пожелала — вот бы ей крылья голубя Ноя, чтобы она могла улететь отсюда навсегда.

— Мне кажется, священник, — вяло сказала она, — что ты достаточно пошутил за мой счет.

Его смех выдал его намерения целиком.

— Мы даже не начинали еще забаву, ангел.

Боль Бет перешла в ярость, взгляд ее стал саркастическим. Она зашипела на Зака, ощущая яд ненависти и предательский обман всех ее планов.

— Ты презренный чужак! Стоит ли марать себя с той, которая обесчещена, так что ли?

Глаза Зака сузились под ее свирепым взглядом и он пожал плечами.

— По крайней мере, тебе все это знакомо.

— А есть девицы, которые этого не знают? — глумилась Бет.

— У меня есть свои принципы.

— Что же, можно в это верить или нет, но у меня они тоже есть! — гневно произнесла она. — И я скорее продам себя в последний блохастый притон на этой территории, чем еще раз позволю тебе дотронуться до меня, лися!

— Не рассыпай в волнении свою перхоть, дорогая. Сегодня ночью мы все исправим.

— Может быть, я не так умна, как другие женщины, чтобы быстро распознать в человеке двуногого барсука, но я извлекаю уроки из своих ошибок. — Забравшись в повозку, Бет расправила юбки и взяла в руки поводья, — твои дни в «Отдыхе путника» сочтены, священник!

— А? — его песочного цвета брови сошлись на переносице.

— Я говорю — до свидания и слава счастливому избавлению! Тебе придется попутешествовать и уверена, что после такого блестящего представления ты можешь рассчитывать на любое количество приглашений к воскресному обеду. — Бет резко рассмеялась. — Постарайся выкурить из них побольше.

— Постой-ка, ангел, ты что же, вышвыриваешь меня вон?

— Наконец-то ты понял! Бак доставит тебе твои вещи.

Сжав челюсти, Зак схватил ее за запястье.

— А что скажет на это твой папочка?

— Что любой парень, который обошелся с Вольфом Линдером так невежливо, как ты сегодня, достаточно здоров, чтобы продолжать свой путь.

Вольф стоял у дверей церкви, дожидаясь, пока дочь заберет его. Отбросив руку Зака, Бет Энн дернула за повод, глаза ее были холодны.

— И никогда не возвращайся в «Отдых путника», Зак Темпл, — предупредила она. — Самая большая моя ошибка — это то, что я выходила тебя, чтобы ты теперь меня изводил. В следующий раз я кого-нибудь застрелю уж наверняка, и, черт возьми, у меня это хорошо получится!

Щелкнув вожжами, она свистнула лошадям и тележка укатила. Пронзительный жирный голос Мэми Каннингхэм покрыл стук копыт удаляющихся лошадей.

— Что имела в виду эта шлюха, преподобный? Впрочем, неважно! Вы просто должны прийти к нам на воскресный обед! Дьяконы хотят предложить вам место пастора — на постоянный срок!