Я [ненавижу] аристо

Глава 18 Добрый гражданин

Ромул лишь мельком скользнул взглядом по моему лицу. И, отпустив руку седого «классика», сразу обратился к Технарю:

— Димитр Кулебякин?

— Да… — Тот озадаченно переглянулся с Пушкарём. — А с кем имею че…

— Димитр, вы арестованы по обвинению в приобретении имущества, заведомо добытого незаконным путём. Статья 175 имперского уголовного кодекса. — На ходу достав из внутреннего кармана значок с бордовой семёркой, отчеканенной в окружении серебряных крыльев, опричник продемонстрировал его обвиняемому. И, подойдя ближе, указал на задние двери чёрной машины. — Сюда, пожалуйста.

Пока ошарашенный Технарь смотрел на чёрную дверь, с водительского и переднего пассажирского места вышли ещё двое — в точно таких же строгих чёрных нарядах, как у Ромула. И с такими же уставными стрижками.

— Но… Мы же… — Ремонтник вновь почесал лоб под очками и вновь оглянулся на всех присутствующих. — Мы же договорились…

— Сюда, пожалуйста. — Ромул повторил более настойчиво. Один из его напарников открыл заднюю дверь, а второй шагнул к Технарю за спину.

— Садитесь, Димитр. — С порога послышался голос седого «классика». Тихий, спокойный. Но в нём чувствовалась сила и уверенность, которых, кажется, не было даже у Пушкаря. — Ликеум предоставит вам всё необходимое для защиты, согласно контракту.

— Да для какой защиты-то⁈ Мы же…

— Садитесь в машину, Димитр! — Не смотря на расстояние до порога, голос Ректора теперь был слышен чётко и громко. Как будто он говорил мне прямо в ухо.

В том, что это именно руководитель ликеума, я уже не сомневался. Кто ещё может тут так командовать? Кроме, разве что, моего чёрного приятеля… Хотя какой он мне, к чертям, приятель!

И да! Эти-то все, понятно, конторщики. Стоят и молчат в тряпочку. Но я, на, минуточку, аристо!

— А вы в курсе, что на меня только что было совершено покушение, агент⁈ — Я шагнул вперёд и встал между Ромулом и Технарём. Опричник был на полголовы выше, и смотреть на него с высокомерием было, конечно, сложновато. — И эти люди только что спасли мне жизнь!

Вокруг тут же повисла оглушительная тишина. Пропал даже тихий шелест жёлтых крон и редкие чирики тех птиц, которые ещё не успели свинтить в тёплые края.

Быстро оглядевшись, я заметил, что все вокруг замерли и смотрят в одну точку — каждый в свою и с теми же выражениями на лицах, которые были на них в момент моего дерзкого выпада. Опять глушилку свою включил, пёс императорский…

Пушкарь недобро хмурится, глядя на Ромула исподлобья. Тоже не любит чёрных, похоже… Ректор насупился, строго взирая на растерянного Технаря. А тот с открытым ртом оглядывается на одного из чёрных молодчиков.

Эти двое тоже остановились, как статуи. Хотя чёрт их знает, может на них глушилка-то и не действует. И это просто дрессура?

Ну ничего, кое-что они все всё-таки успели услышать. И теперь тебе, по крайней мере, придётся им объяснить хоть что-то, когда опять разморозишь.

— Мы уже в курсе, ваше сиятельство… — Чуть слышно заговорил Ромул, неотрывно глядя мне в глаза. — И этот арест как раз связан с вашим делом.

— Поздновато вы в курс… — Я вдруг обнаружил, что больше не могу сказать ни слова.

— С нападавшими уже работают наши люди… — Продолжил сухо вещать невозмутимый опричник. А в его чёрных глазах заплясали знакомые огоньки. — И с помощниками сударя Кулебякина уже тоже…

Да ты ж… Теперь мне даже говорить нельзя⁈ Скоро, может, и мысли отключите⁈

Теплота где-то в сердце вдруг начала ощутимо расти — как в размерах, так и в градусах…

— А вам… Князь… — Ромул выговорил это слово будто бы через силу. — Я хочу кое-что посоветовать…

Мордоворотам своим советы давай, пёс… Ох, если бы я только мог говорить… И двигаться…

Что⁈ Ещё и пошевелиться не могу⁈

Наверное, так чувствует себя закипающий на плите чайник… Если бы мог что-то чувствовать, конечно… Растущие на стенках моего сердца дрожащие пузыри газа вот-вот будут готовы сорваться и лопнуть… Взорваться… Заклокотать, сотрясая всё моё сознание…

— То письмо, что вы сегодня отправили, к сожалению, не дошло до адресата… — Чем ярче разгорались огоньки в глазах опричника, тем сильнее закипала моя ярость от сковывающего, бессилия. — Но вы можете записать его повторно. Только на этот раз сначала… Сначала протрите хорошенько глаза… Что бы не моргать слишком часто при записи.

Как же я ненавижу вот такое бессилие… Когда можно лишь наблюдать, как невесть что возомнивший о себе подонок считает себя выше всех остальных просто потому что… Потому что… Да плевать, почему! Кто ты такой,чтобы мной понукать⁈

Жгучая ненависть уже трясла бы меня словно лихорадка, если бы не этот паралич…

— В целом, постарайтесь впредь быть лаконичным в своих посланиях… Князь… — Ромул опять произнёс мой «титул» так, словно при этом глотал какую-то жабу. И демонический огонь заполнил почти всю черноту его глаз. — Иначе они опять не дойдут. Потому что будет уже не к кому…

«Не к кому»⁈

— Да что вам мелкий-то сделал, твари!!! — Неожиданно для самого себя я обнаружил, что прокричал это вслух. И когда крик вылетел изо рта, ощущение было такое, будто я выдохнул в лицо собеседника струю драконьего пламени. Словно кипящая во мне ненависть, наконец, нашла выход…

И лицо опричника вдруг стало таким, будто это пламя и впрямь выжгло ему всю кожу на черепе…

Нет. Конечно, эти его плотно сжатые губы, ровный нос и идеальные волосы остались на месте. Но вытаращенные глаза сейчас смотрели на меня так, словно я ткнул ему в лоб чудовищным огнестрелом Пушкаря. А мой указательный палец уже дрожал на чувствительном спуске…

— Г-гор… — Он вдруг начал натурально заикаться — как никогда раньше. Но почти сразу его взгляд вновь успокоился. Хотя былая спесь больше не возвращалась. — Кулебякин успел порыться в мобильнике… И нам нужно узнать, что он смог там найти… Это для твоей же безопасности…

— А сразу нельзя было так сказать⁈ — Я всё ещё дышал так часто, словно только что отмахал стометровку. Но клокочущий кипяток в сердце явно начал быстро остывать.

А Ромул, тем временем, так же быстро возвращал себе былую невозмутимость:

— Всё, что мы делаем — мы делаем для твоей безопасности… — Но огоньки в чёрных глазах теперь тлели едва заметно. — И для безопасности государства…

— Только не забывайте при этом, что я тоже гражданин этого государства. Как и мой брат!

Теперь опричник даже слегка улыбнулся.

— Добрый гражданин не обманывает своих командиров… И не пытается уклониться или сбежать тогда, когда государству нужна его помощь…

Ага, это ты там у себя в конторе своим держимордам рассказывай…

Ну да ладно. Если хочешь сбежать, меньше всего на свете нужно поднимать эту тему в спорах с властями. Да и вообще лучше тогда лишний раз не спорить…

Я оглянулся на остальных. До сих пор стоят как истуканы.

— Он, кстати, тоже хотел помочь найти заказчика покушения. — Я указал на разинувшего рот Технаря.

— Я знаю. — Спокойно кивнул опричник и тоже покосился на Технаря. — И если Димитр не знает ничего лишнего, он вернётся сюда уже сегодня. С нашими благодарностями.

— А если знает? Сбросите его в шлюзы? Или как там у вас принято поступать с добрыми гражданами, которые вдруг не хотят помогать государственным делам?

Я ожидал, что Ромул опять начнёт возмущаться. Но тот лишь снова спокойно улыбнулся краем рта:

— Димитр Кулебякин дослужился до третьего класса вовсе не потому, что был такой же буйной головушкой, как и ты, Гор. И, в случае чего, наверняка будет готов сотрудничать. Я просто хочу быть в этом уверен. — Опричник вновь глянул на ремонтника. — К тому же, он весьма ценный специалист. Будет жалко лишать ликеум такого кадра.

— Вот и не надо! А то сами подставили, сами и…

— Гор! — Кажется, Ромул всё-таки не выдержал очередной дерзости. Но после резкого окрика вновь достаточно быстро расслабился. — Не забывай, что ты сам это допустил… Сам сказал лишнее. И сейчас я всего лишь вынужден подчищать за тобой твоё собственное…

— А Таисья⁈ — Я тут же вспомнил, с чего всё началось. — Её ты тоже собираешься так «подчищать⁈»

Надо же… Вот уж не думал, что когда-то буду так защищать какую-то девчонку из этих благородных…

Улыбка, тем временем, вновь заиграла на узких губах опричника:

— Хорошо, что ты сам вспомнил. — Он глянул куда-то в сторону. Кажется, там должен был быть спортзал. — С чистокровным аристо… Да ещё из такого почтенного рода, как Волковы-Нижгородские… С ней мы, конечно, не можем работать так же, как… Как с остальными…

— «Работать», значит… Вот как это называется.

— Да, Гор, работать. — Ромул вновь стал серьёзен. — Служить. Исполнять свой долг. Когда-нибудь и ты поймёшь, что это такое…

— Ага. Некоторые вон — как только родились, уже поняли, что такое долг! — Я махнул головой назад, в сторону учебного корпуса, надеясь, что примерно попаду в окно медкабинета. — Причём чужой…

— И тем не менее… — Он снова быстро глянул мне за спину. — Давай начнём с того, что ты сам попробуешь решить ту проблему, которую создал из-за своей секундной слабости. Сам убедишь княгиню держать язык за её острыми зубками. — Опричник медленно оглядел всех присутствующих и чуть улыбнулся. — Начинай использовать свои связи, Гор. И вскоре сам увидишь, как много проблем они могут решить. И сейчас. И в будущем.

Связи, значит… Пожалуй, в этом ты прав, пёс. Всё же, как и у нас во дворах. Если вдруг угораздит попасть в непонятное, то с тебя перво-наперво, конечно, спрашивают кто ты сам по жизни. И даже если ответ правильный, то вторым номером в любом случае идёт интерес о том, с кем ты бегаешь. И ход дальнейшей беседы уже очень сильно зависит от того, что у тебя за связи…

Значит и в ваших благородных шайках такие правила? Что ж. Тем хуже для вас.

Только ещё кое-что уточним:

— О Таисье я позабочусь. Один вопрос.

— Да? — На лице опричника вдруг нарисовался неподдельный интерес. Похоже, он думал, что разговор уже завершён.

— А если вы узнаете, кто нанял «зекистанцев» — как скоро я и мой брат можем быть свободны?

Ромул тут же снова нахмурился:

— Вы будете в большей безопасности, чем сейчас. Но моя работа на этом не заканчивается. Как и твоя, Гор.

Значит, я здесь всё-таки не для того, чтобы меня пришили вместо этого барчука с Арала. И не для того, что бы найти его врагов. А зачем?

Ладно. Он всё равно не скажет. Запишем это в список задач рядом с заведением полезных связей и организацией побега — для себя и Тима-младшего. А ты, чёрный, пока можешь думать, что я всё-таки стал послушным… «Добрым гражданином».

— Больше вопросов нет? — Ромул приподнял одну бровь.

— Нет.

— Тогда… — Когда он повернулся к крыльцу, мир снова пришёл в движение. — У вас, Князь, кажется, назначена важная беседа с господином Ректором. Благодарю вас за предоставленную информацию и не смею более задерживать.

С этими словами он обошёл машину и сел на водительское место. Его подручные залезли следом за растерянным Технарём через задние двери. И, прошуршав колёсами по плитке, мощный автомобиль резво унёс опричников за ворота под нахмуренным взглядом Пушкаря.

Как только машина скрылась из вида, ветеран быстро обернулся к Ректору. Но едва дед открыл рот, как седой «классик» указал ему на выход со двора:

— Вас, сударь, я тоже более не задерживаю. Благодарю за то, что проводили его светлость. — И пенсне сверкнули стёклышками в мою сторону. А трость приглашающе качнулась в сторону входа. — Прошу, князь. Я не займу у вас много времени.

Пушкарь посопел пару секунд себе в усы. Но затем подтянулся, коротко поклонившись в мою сторону:

— Вашество… — Затем он молча козырнул ректору, развернулся на одной ноге и захромал к выходу.

— А ничего, что я в таком виде… — Опустив взгляд на свой наряд, я обратил внимание на заляпанные почвой колени, локти и брызги тёмной жижи на белом воротнике.

— Ничего страшного, князь. — Когда Ректор шагнул к двери, она открылась сама собой. — Я уже позаботился о новом платье для вас. Его доставят в вашу комнату как раз к тому времени, когда мы закончим.

Шагая следом, я мысленно поблагодарил маму за её скучные старые книги. Без них я бы точно сейчас спросил его о том, нафига мне нужно какое-то платье.

Но я всё равно немного переживал за то, смогу ли соответствовать княжеским стандартам. Ещё ляпну чего-нибудь… Хотя тебе же от этого хуже будет, очкарик! В следующий раз и за тобой такой воронок может приехать, если ты вдруг сейчас полезешь ко мне с лишними вопросами.

За дверью я ожидал увидеть какую-то разноцветную цыганщину с золотом и фальшивыми картинами — как на фотографиях из особняков каких-нибудь конторщиков-мздоимцев. Которые совсем потеряли берега и начали слишком много откусывать от доли крышующих их аристо. После чего их безумное богатство становилось достоянием возмущённой общественности, а сами мироеды показательно гремели на нары. Вот только о том, что за кровосос придёт на место такого проштрафившегося упыря, слишком широко уже не сообщалось…

Однако, внутреннее убранство резиденции руководителя ликеума оказалось на удивление скромным. И наверное, не лишённым некоего вкуса. Я, конечно, не особо много понимал в дизайне интерьеров. Но те ощущения, которые возникали у меня при взгляде на фотки с задержанием мздоимцев не шли ни в какое сравнение с тем уютом, которым так и веяла обстановка гостиной комнаты, начинавшейся сразу после входа. Больше всего она была похожа на иллюстрации из книг про одного ловкого бриттского сыскаря, который жил где-то в позапрошлом столетии. В книжках он снимал похожий особнячок вместе со своим помощником — армейским врачом, ветераном Первой Зекистанской.

— Прошу! — Дождавшись, пока я приземлюсь на небольшой диванчик рядом с аккуратным чайным столиком, Ректор снял с руки трость и расположился в кресле напротив. Высокая бордовая спинка почти сливалась с цветом его костюма. И в мягком свете, пробивающемся сквозь приоткрытые шторы, казалось, что передо мной висит одно только поблескивающее стёклышками лицо.

Поблестев ещё и сединой, Ректор позвонил в небольшой колокольчик. И из задней комнаты тут же вышел аккуратный халдей в чёрном сюртуке — именно так я представлял себе чопорных дворецких из тех же книжек про сыскаря и доктора. С собой он уже нёс небольшой поднос с чайным фарфором и вазочкой, полной разного печенья. От запаха которого у меня натурально закружилась голова, а пустой живот немедленно закрутило как стиральную машину.

— Благодарю, Закарий… Приготовь пока портал… — Отпустив халдея лёгким жестом руки, Ректор указал мне на поставленный передо мной поднос. — Евгорий Всеславович, извольте-с…

— Да… Я… Не голодный… — Рокот из моего живота тут же выдал моё враньё с потрохами.

— Нас снабжает пекарня самого императора. Уверен, такого вы не найдёте даже в самых лучших бакалеях вашего родного края, князь… — Мягкая улыбка шла его «писательскому» лицу также хорошо, как и строгость. — Буду польщён, если всё же угоститесь…

Ладно… Ульяна, вроде, только раз из вежливости отказывалась. Будем считать, что приличия соблюдены.

И я немедленно запихал в рот ближайшую печеньку, украшенную какими-то семенами и орешками. И снова чуть не потерял сознание — только теперь не от запаха, а от вкуса. Песочное тесто буквально таяло во рту. А орехи добавляли к ванильной сладости необычную терпкость.

Ладно… Пока живём… Надеюсь, опричники кормят мелкого хотя бы в половину так же вкусно…

С другой стороны, ещё как привыкнет… Пряники из наших лабазов по сравнению с этими — настоящая фанера!

Продолжая наблюдать за моими эмоциями с довольной улыбкой, Ректор сам подлил мне чаю. Аромат горячего напитка пьянил не хуже выпечки. И заметив мою реакцию на этот запах, старикан снова усмехнулся в усы:

— Мой личный рецепт, ваша светлость… Люблю, знаете, ли немного почаёвничать… Но, к делу! — Он снова позвонил в колокольчик — на сей раз два раза. И пока на звон никто не шёл, Ректор продолжил. — Прежде всего, позвольте поздравить вас с победой на играх. Не думал, что вы сможете принять участие во время своей хвори… Но уверен, что ваша сибурская закалка и природная сметливость позволит вам взять ещё не одну вершину в нашем почтенном заведении…

Не имея возможности ответить с набитым ртом, я лишь кивнул и пожал плечами одновременно.

— В то же время приношу свои глубочайшие извинения за досадные промахи нашей системы охраны, которые едва не привели к самому страшному. Заверяю, мы прилагаем все возможные усилия для того, чтобы это больше не повторилось. И, как вы уже имели возможность убедиться, князь, нам помогают в этом лучшие слуги его Императорского Величия.

В ответ я лишь махнул рукой. Если остальная хавка у вас тут такая же, я уже почти готов простить вам пару неудачных покушений в неделю…

Ректор снова кивнул и мягко улыбнулся себе в усы.

— Выбрать занятия вы сможете после нашей беседы самостоятельно. Я предоставлю вам всю необходимую информацию — список доступных курсов, количество баллов за их окончание и расписание. — С этими словами он оглянулся на лестницу, которая вела за его спиной к комнатам второго этажа. И из прохода под ступеньками снова показался всё тот же чопорный «дворецкий». Он опять нёс с собой поднос, на котором теперь лежала небольшая коробочка, обитая бордовым бархатом. В таких обычно продают драгоценные комплекты из колье и серёжек.

— А, вот и ваша награда… — Поднос плавно опустился на центр стола перед нами. И пока я торопливо дожёвывал сразу несколько новых печенюшек, старикан сам открыл коробочку и продемонстрировал мне её содержимое:

— В общем-то, ничего особенного… Обычный портал. Который, тем не менее, позволит вам черпать силу вашего рода даже в стенах нашего заведения. Полностью на ваше усмотрение — в течение этого учебного года. Кроме тех мест, на которые распространяются ограничения из устава, конечно. Ведь мы заботимся об удобстве проживания и обучения всех наших воспитанников, ваше сиятельство…

Чуть приподняв футляр, Ректор развернул его содержимым ко мне. Уложенный в бархат прозрачный кристалл действительно не отличался какой-то сложной огранкой или цветом. Простой шестигранник, похожий на стеклянную гайку, размером с ноготь большого пальца.

Только вместо дырки с резьбой, в центре кристалла вилась тонкая спираль из яркого пламени — точно такого же цвета, как и огоньки в глазах Ромула.

— А сейчас, если вы уже подкрепились, мы быстренько проведём ваш первый урок… — Ректор опустил коробочку обратно на стол и подвинул её ближе ко мне. — Я уже знаю, князь, что вам ещё не открылось владение даром вашей достопочтенной фамилии. Но мы попробуем это исправить…