Я - богиня ни свет, ни твоя

Глава восьмая. Девушка в свобственном соку

Желудок благодарно переваривал пищу, а я терпеливо ждала, когда начнется еще один акт моего представления. Подумать только! Я чуть не согласилась принадлежать ему! Как удачно все получилось.

Дверь открылась, свечи дрогнули, а я лежала в томной позе, чувствуя, как томятся и обтекают овощи, а подо мной разливается лужа супа.

- Красота, - усмехнулся Бог Порока, подходя к первой попавшейся «тарелке». Ее живот дрогнул, когда по нему скользнул когтистый палец, смазывая соус. Палец прикоснулся к красивым губам. – Какая же ты сладкая девочка…

- Куда! – возмутилась я, гневно сопя и глядя на пюре внизу живота. – Пока суп с картошкой не съешь, никакого сладкого! И с хлебом! Обязательно!

На меня не обращали внимания, склоняясь над красавицей и целуя ее намазанные чем-то сладким губы.

- Сочная девушка, - усмехнулся Бог Тьмы, сладко и эротично снимая вишенку с ее груди губами.

- Слышишь, - нагло заорала я. – Я тут тоже горю! Ешь картошку, пока горячая! И, между прочим, я тоже сочная девушка, но круче! Я – девушка в собственном соку! Со стола капает мой собственный сок! Так что, подруливай сюда с вилкой!

Бог Тьмы медленно переводил взгляд на меня, вытаскивая изо рта волосинку и кривясь так, словно это была первая волосня, которую он нашел в еде. Я что? Зря трусила шерстью.

- Куда же вы? – встревоженно привстала брошенная красавица, а с нее шмякнулся первый блинчик. Комом, разумеется!

- Слышишь, чудо в перьях, - обнаглела я, выплевывая хлебушек. – Давай, наяривай картошку! Я что? Зря готовилась? И суп слизывай! А то сейчас сладкого натрескаешься, и на основные блюда сил уже не хватит! Я еще долго картошку подогревать буду?

Бог Тьмы краем глаза покосился на меня, а игриво приподняла картошку, намекая, что это у нас коронное блюдо. Темный Бог отвернулся, проводя языком по вздрагивающей и стонущей красавице с черными волосами, которая извивалась так, словно он шел не снизу вверх, а сверху вниз. Внезапно он остановился на ее губах, что-то сплевывая и пытаясь вытащить когтем.

- Что такое? – занервничала красавица, выставляя вперед грудь. – Что-то не так?

- Ты картошку как будешь? С подливкой или без? – поинтересовалась я, понимая, что хочу в туалет. – Ты давай, ешь быстрее, а то с подливой будет!

Бог Тьмы облизывал руку, устремляясь языком к шее, а еще одна кандидатка на роль богини, томно закрыла глаза, покачиваясь в такт его ласкам.

Картошкой его не проймешь! Нужно напирать на селедку под шубой!

- Так, когда ты пальчики оближешь? Мне? – поинтересовалась я, видя, как Бог Тьмы что-то сплевывает, поворачиваясь в мою сторону. Я тут же выпятила грудь, нащупала хлебушек, лежащий рядом и размокший от супа, выставив его свечкой на груди. – Селедку под шубой будешь? Правая пятка – томатный соус. Левая – яичный! А еще у меня для тебя есть сюприз!

Он подошел ко мне, а я слегка сдвинулась бёдрами, глазами показывая обратить внимание на то, в чем лежала.

- Икра заморская, - пояснила я, понимая, что отбила мужику аппетит, видимо, навсегда. – Кабачковая!

- А почему ко мне не подошли! – горестно всхлипывала одна из красавиц, до которой еще не добрался аппетит моего пернатого недруга. – Так нечестно!

- Милая, он еще никак от икры кабачковой не отойдет! Вот отойдет, тогда подойдет! – утешила я бедняжку, видя, как вздрагивают губы Бога Тьмы. – Не держи свои чувства в себе! Я знаю, что я – фаворитка отбора! Давай, налетай, мой птенчик! Клюй меня ложкой! Да! Кстати! Если хлебушка не будет хватать – посмотри в моей правой подмышке!

Я решила добить его, навсегда отучив есть с немытых рук и тел!

- Но это еще не все, - заметила я, глядя на его бледность. –Волоса-волоса, посредине колбаса!

Я сделала похотливое движение лохматыми бедрами, а сквозь картошечку появился кончик колбаски.

Видимо, Бог Тьмы уже поел. Поклевал, как птичка! Тяжко выдохнув, он посмотрел на меня желтыми глазами, которые сузились от гнева.

- Вот зря я сказал, что участниц выбрасывать не будут. Что они сами уйдут, когда поймут, что с них достаточно, - огрызнулся Бог Тьмы, разворачиваясь и улетая под темные своды зала.

- Он улетел, - вздохнула я, доедая пирожное и провожая его взглядом. – Но обещал вернуться…

Нас всех согнали со столов и развели по комнатам. Я тут же прошлепала в сторону ванной, опускаясь в нее и чувствуя, как мокнет шерсть. Осколок лежал на ободке купальни, покрывшись капельками воды.

Я мыла себя, как вдруг… Не может быть! Мои руки стали прежними. Что? Как? Где мой мех? Я ощупывала себя со всех сторон, понимая, что чары спали.

- Эй! – возмутилась я, тряся зеркальце. – Давай, возвращай мне шубу!

- Тебе нельзя мокнуть, - прошептало зеркальце, умирающим лебедем. – Как только на тебя льется вода, ты тут же становишься собой…

- Давай, возвращай меня обратно! Я еще не насладилась местью! – цедила я, растирая запотевшее зеркало и видя свое отражение.

В дверь стучались, а я вздрогнула, инстинктивно пряча грудь руками и сводя колени.

- Вас хочет видеть Бог Тьмы, - послышался глухой голос, а я занервничала, выскакивая из ванной и вытираясь полотенцем. Вода текла с меня рекой, а я чувствовала холодок озноба.

- Давай же! – яростно трясла я зеркало, которое разговаривало со мной так, словно на последнем издыхании. – Или я прямо сейчас подавлю в тебя восстание прыщей!

Зеркало что-то мямлило, пока я соображала со скоростью стука в дверь.

- Свет мой зеркальце, скажи, - ядовитым голосом прошептала я, пытаясь нацепить на себя покрывало и ужасаясь торчащим ногам. – Да всю правду наложи! Кто на свете всех мертвее, холоднее и белее!

- Погоди, - икнуло зеркало, пока я мысленно провожала себя в последний путь. – Сейчас…

По моему телу побежала реденькая и жалкая шерстка, а я напоминала себе плешивого мишку, от которого накатывала необъяснимая ностальгия по чему-то забытому.

- Быстро открыли дверь! Иначе вы признаете тот факт, что отказываетесь участвовать в отборе, - произнес голос. Я принюхалась, понимая, что шутками не пахнет.

- Открываю, - жалобно прошептала я, спуская одеяло и понимая, что выгляжу так, словно меня бороздил беспощадный лишай. Шерсть росла местами, клочьями, кусками. Вид у меня был болезненный, жалостливый, очень располагающий к почесаниям.

Я открыла дверь, обреченно глядя на жреца. Идея кралась медленно, при виде того, как от меня брезгливо шарахнулись. Уголки моих губ дрогнули, но я нежно лелеяла идею, заворачиваясь в одеяло и следуя за посланником.

Коридорчики петляли, ступеньки нервировали, а идея, которая заставляла меня мерзко улыбаться, грела мою озябшую от разочарований душу. Огромный зал встретил меня полным сбором. Девушки в драгоценностях и неглиже стояли рядком. Что? Неужели никто не хочет покинуть нас? Жаль…

Бог Тьмы восседал на троне, а я накинула одеяло, занимая почетное место среди девушек. Драгоценности сверкали у них на груди и руках. Что?!! Тут еще дарили, а я не в курсе? Ничего, у меня есть самый лучший подарок!

Темный Бог молчал, а я погладила по руке трясущуюся соседку.

- Ничего, - утешила я, глядя на то, как она нервно поджала губы. – Его фантазия не безгранична… Не раскисай…

Я ткнулась к еще одной соседке, которая дышала, как насос, пытаясь скрыть волнение. «Все будет хорошо!», - гладила я ее по руке, чувствуя, как начинаю улыбаться. Вот такой я светленький человечек. Даже конкуренток готова утешать!

- Я смотрю на ваши роскошные тела, любуюсь каждым изгибом… - сладко произнес Бог Тьмы, не сводя глаз с ослепительной наготы. – У меня появляется столько удивительных фантазий… Темные мечты, рожденные поцелуем. А теперь я хочу, чтобы каждая из вас подошла ко мне и рассказала о своих темных мечтах… Что бы вы хотели, чем могли бы меня удивить. И та, чья мечта покажется мне самой соблазнительной, получит больше, чем просто драгоценности.

Я! Я! Я! Главные соблазняльщик! Сейчас я тебе фрикасе вспомню!

- Иди ко мне, не бойся, - прошептала тьма, разрастаясь за троном, а шатенка сделала неуверенный шаг в сторону окутанного тьмой трона. Украшения прозвенели, а она стояла перед троном на расстоянии вытянутой руки.

- Я мечтаю о том, - прошептала Сапфир, сложив руки на груди. – Чтобы ты был дерзким охотником, а я – добычей… Представь себе. Лес, я бегу в белом платье…

Это мы уже проходили! Главное, после фразы: «Постой, светлячок» не сбавлять скорость, а открывать второе дыхание!

- Мое роскошное платье рвут беспощадные ветки, - с придыханием произнесла красавица, устремляясь к будущему охотнику. – А потом… потом, я ставлю ногу на листву, и…

- Ежик! – радостно заорала я.

- Какой ежик? – удивилась красавица, глядя на меня с высокомерным презрением человека, два раза посетившего тренажерный зал.

- Обычный. Под ногой! – улыбнулась я, намекая, что пора продолжить увлекательный рассказ.

- Ты хватаешь меня сильными руками, прижимаешь к себе так цепко и крепко, как самую сладкую добычу, валишь на листву, а там… - задыхалась Сапфир, обнимая себя двумя руками.

- Ежик! Все тот же! Нигде от вас покоя нет! – продолжила я, радостно кивая из своего покрывала. На меня решили не обращать внимания, и продолжить рассказ о том, как несчастная жертва пернатого произвола, честно пытается одновременно и убежать, и отдаться.

- И наш одновременный стон нарушил тишину спящего леса, - закусила губу красавица, проведя рукой по обнаженной груди.

- Ежик! – громко простонала я, глядя на нее с сочувствием. Красавица удостоилась сладкого поцелуя, а я гневно засопела. Ничего! Будет и на моей улице праздник!

Следующая красавица, кажется, Рубин, плавной походкой двинулась в сторону трона.

- О, мой повелитель, - сладко прошептала она, опускаясь на колени. – Я мечтаю о том, чтобы вы взяли меня прямо при всех… На черном троне... Я хочу, чтобы на это смотрел весь мир, когда вы несете меня на руках, покрывая поцелуями, садитесь на трон…

- А там … ежик, - гаденьким голосом произнесла я. – Милая, он из лесу только вернулся. Ежа на заднице принес! Все! Молчу, молчу, продолжай… Мне реально интересно… Обещаю молчать!

Я сделала вид, что зашиваю себе рот, вставая на носочки от нетерпения. Кажется, Аквамарин, уже подлезла к Богу Тьмы, рассказывая о том, как он спикирует на нее с высоты и схватит ее своими когтями…

- Как… как суслика, - всхлипнула я, растирая мнимые слезы. «Ты поднимаешь меня на самый верх», - страстно шептала красавица, поглаживая колено Бога Тьмы.

- Простите, не могу… Ты сколько весишь? Килограмм шестьдесят? С грудью - семьдесят, - зарыдала я, трубно сморкаясь в покрывало. – Птичку… Жалко…

Вот стану снова богиней, вот дождусь, когда один гордый орел направится сидеть на белом пике под монотонное урчание бачка «вершины», как закрою его там! Мне проще туалет перенести или в храм бегать по нужде! Будет у меня приемник, настроенный на волну ненависти! Хоть не скучно будет.

- А потом ты дерзко схватишь меня из темноты, - с придыханием прошептала Изумруд, простонав так, словно очень хочет в туалет. – И утащишь во тьму… Наши тела сольются воедино в порыве изнеможения и страсти… Каждый твой толчок будет отдаваться во мне сладостным стоном…

Да ей вообще нужно замуж за продавца унитазов! «Милая! У нас толчки завезли!», - орет он. А каждый толчок отдается в ней сладким стоном…

Я нетерпеливо ждала своей очереди, а обратно в строй становились «рабыни», «добычи», «жертвы произвола» и прочие страдалицы.

Очередь подошла, а я засеменила маленькими шажочками в сторону трона, удерживая на себе покрывало.

- Ой, - жалобно всхлипнула я. – А можно я на коленочки! Вы же не откажете? Как только скажете, я тут же слиняю… И возможно на ваши штаны…

Разрешение я спрашивала для вежливости, карабкаясь и усаживаясь поудобней.

- Итак, - начала я, вдохновенно описывая мою эротическую фантазию. Воображение сначала само обалдело от поставленной задачи, а потом его понесло. – Представьте себе, мы лежим с вами на кровати…

На меня посмотрели снисходительно, сверкнув глазами. А я заерзала на коленке, припадая к широкой груди.

- Для меня, обитательницы очень глубокого севера, кровать – это эротическая фантазия! – обиделась я, поглаживая чужой черный камзол и оставляя на нем светлую шерсть. – Мы лежим на кровати, завернутые в четыре одеяла… На мне телогрейка и валенки, на тебе большая телогрейка, штаны с начесом и валенки… Предупреждаю сразу! Кто снял валенки больше сексом не занимается! У нас носки и валенки снимают, перед изнасилованием. Девушка падает, поэтому делай с ней что хочешь! Продолжим!

Я прижалась к его уху, смачно импровизируя.

- Потом ты закидываешь правую ногу мне на плечо, левую подворачиваешь под себя, опираясь ею на стену, - вдохновенно рассказывала я, даже причмокивая от наслаждения. – Одна рука твоя держит меня за грудь, а вторая цепляется за люстру… Левая пятка заведена у тебя за уши, ты помнишь, да? Правой пяткой ты бьешь себя в грудь и стонешь! Поза называется «По велению левой пятки»!

Я довольно шмыгнула носом, чувствуя, что ерзаю не только я, но и будущий герой-акробат.

- Что? Ежик? – доверчиво спросила я, поглядывая вниз. – Куда это он тебя понес? Так вот, потом мы с тобой пробуем еще одну позу! Твои ноги заправлены за твои уши, ты лежишь, опираясь на копчик, а я прыгаю сверху на тебе! Ты еще должен меня обнимать в этот момент! Это важно!

Он смотрел на меня такими глазами, словно у него была любимая кошечка, и я только что сообщила о ее безвременной кончине.

- Ты же бог! Ты все можешь! – приободрила его я, похлопав пушистой лапкой по груди. – Я в тебя верю!

Мне показалось, что он уже в себя не очень верит, но я утешила его тем, что это – только начало. И так он точно не предавался утехам.

- Следующая поза, - облизала я волосатые губы, наслаждаясь тем, как под нами ползал несуществующий ежик. – Называется «Узелок». Она простая. Запоминай! Ты кусаешь себя за локоть. Правую ногу засовываешь в отверстие! Нет, не мое, а свое! Отверстие руки! Левую ногу закидываешь назад, за голову.

На меня смотрели таким взглядом, что если бы я была гвоздем, то забилась бы куда-нибудь.

- Узелок завяжется, узелок развяжется, - прошептала я нежно-нежно. – А любовь она и есть только то, что кажется… И вообще!

Я сползла с колен, поднимая его перья с пола, а потом лихо бросая покрывало в неискушенных дев, не знающих о позе «Узелок».

- Простите, - жалобно произнесла я, почесываясь со всех сторон с яростной интенсивностью. – Я сегодня не в лучшей форме… Шерсть и волосы клоками лезут! Чешется ужасно. Вот вы меня тогда обняли, а я теперь вся чешусь… Только не говорите, что у северный вас лишай! А то смотрю, перья с крыльев летят, как с меня шерсть…

Я посмотрела на девиц, которые брезгливо швырнули покрывало на пол.

- Не переживайте, ничего страшного. Он, передается прикосновениями. Сначала вам будет казаться, что вам просто хочется почесаться, - смаковала я, с удовольствием понимая, что теперь на отборе ласки будут только через маску. – Потом волосы вылезать будут… Жаль, что потом не отрастают… Смотрите, чтобы на голову не попало, а то все… Прощайте волосики! Если после почесания будет покраснение – это он!

Я почесалась так, что даже больно стало.

- Я… Я – задохнулась блондинка, корежась на месте при виде моего покрывала. – Я ухожу! Простите, но я с детства очень мнительная. Бррр! Фу!

- А ну-ка, - прищурилась я, подходя к брюнетке. – Красное пятнышко возле волос. Вы за ним следите! Где мое покрывальце…

Я обвела взглядом конкурсанток и вздохнула.

- Вы не переживайте, у нас, на глубоком севере, у соседки тоже такой нашли, - вздохнула я обреченно. – Но все закончилось хорошо. Мы ее в тот же вечер сожгли. Правильно! Незачем неизлечимую заразу разносить. Ее-то уже не спасешь, а нам еще жить да жить…

В воцарившейся тишине я встала на свое место, интенсивно расчесываясь.

- Свободны, - произнес Бог Тьмы, а я гордо почесалась, накинула покрывало и пошла в свою комнату вслед за провожатым. Мне кажется, или он убегает? Как не догоняю, он тут же ускоряет шаг?

Дверь передо мной открывать не стали, поэтому я вошла в комнату, сбросила покрывало и усмехнулась. Вовремя, однако! Шерсть исчезла, а я вздохнула полной грудью.

- Слышали? – пронеслось по коридору. Я тут же припала ухом к дверям. – Три девушки добровольно покинули отбор!

Не знаю, что твориться на глубоком севере, но этот танец комната запомнит навсегда. Я танцевала, вертелась, чувствуя, как волосы шлепают меня по щекам.

- Ничего – ничего! – упала я на кровать и раскинула руки. – Я снова стану богиней!

Я лежала, чувствуя, как меня накрывает смех! Нужно придумать что-то новенькое, свежее и творческое!

- Может, прикинуться беременной? – спросила я у молчаливого осколка. – На коленочках сидела? Сидела! Вот и досиделась! Ерзать не надо было! А то, понимаешь ли... У нас, на глубоком севере, сразу трое в деревне залетело. И в соседних деревнях тоже! Кто отец? Правильно, Бог Тьмы! У него же крылья есть!

Я задумалась, рассматривая потолок. Вот интересно, а кем я была в прошлой жизни? До того, как стать богиней? Какую-то ерунду помню, а самое важное – нет. Я знаю точно, что мне нравились шоколадки… А что еще? А вдруг у меня была семья? Может, я была счастлива? Вдруг у меня был классный мужик?

- Я никогда об этом не узнаю, - вздохнула я, натягивая на себя одеяло и подползая усталой гусеницей к подушке. Осколок лежал рядом, а я думала, пыталась что-то вспомнить, но вместо воспоминаний был серый дым и обрывочные картинки, которые никак не проливали свет на мое прошлое.

- Глупый, глупый Бог Тьмы, - усмехнулась я в подушку. – Чтобы женщина стала Богиней Света нужно сделать так, чтобы она сама сияла и светилась от счастья!

От усталости я проваливалась в глубокий сон. «Он ищет тебя!», - снова истерил осколок. Где здесь продается успокоительное для зеркала? Молоток не предлагать! «Но я укрыло тебя покровом! За твою голову назначена награда!», - всхлипывало зеркало, а я терлась носом о подушку. Нет, ну обидно! Значит, его только моя голова интересует! А как же другие увлекательные части тела? За мою руку тоже можно было назначить награду! Или за сердце! Ну что он, в самом деле. Есть еще очень интересный орган, за который можно назначить награду!

Я зевнула, зарываясь лицом в мякиш подушки и захрапела. Снилась мне женщина, смуглая, черноглазая в накинутой кожаной куртке на цветную кофту.

- Дай ручку, девонька, погадаю! – сверкнула золотыми зубами женщина. Где-то рядом что-то гудело, а позади меня кто-то тянул меня прочь. – Не боись! Просто погадаю!

Я помню, как тянула ей бумажку, а позади меня кто-то ржал. Черные глаза уставились в мою руку.

- Хм… Вижу предстоит тебе однажды дорога дальняя, без возврата, - вздохнула и нахмурилась женщина, ведя пальцем по моей ладони. – Никуда не собралась?

- Все, пойдем! – слышались голоса позади меня, а меня тянули куда-то в сторону. – Женек! Пошли!

- Мужа у тебя Павлом звать будут! – усмехнулась женщина, глядя на меня глазами-маслинами. – Пост руководящий займешь!

- Женька! Пойдем! Женя! – выдохнул мне кто-то женским голосом на ухо, а я дернулась, открывая глаза.

- Женя! – позвала я, прислушиваясь к себе. Это имя отдалось чем-то спокойным и знакомым. Это же мое имя! Меня Женей зовут! Же-ня!

- Я – Женя! – смеялась я, обнимая подушку. – Вспомнила! Женя! Женя, которая любит шоколадки! Же-ня! Ой!

Я подползла к осколку и взяла его в руку.

- Слушай, - прошептала я, поправляя одеяло на попе. – Найди мне всех Павлов!

- Что?!! – обалдело зеркало, а я щурила глаза, глядя на сияние в темноте. – Хорошо… Сейчас посмотрю…

Я терпеливо ждала, глядя на тысячи лиц, но пока что никакого Паши не было видно. Внезапно зеркало показало мне черноту.

- Вот! – гордо произнесло оно. Я прищурилась, пытаясь понять, что вообще можно разглядеть в кромешном мраке.

Стук в дверь заставил меня дернуться. Кого пухоеды принесли в такую рань?

- Сегодня Бог Тьмы хочет увидеть танец или песню в вашем исполнении! – послышался сухой голос. Постучали в соседнюю дверь, а я услышала ту же самую фразу, произнесенную тем же самым голосом. «Ура!!!», - обрадовался кто-то за стеной.

Ура? Ничего-ничего! Я смотрела на зловещую тьму, понимая, что три конкурсантки уже отправились домой, а эти что-то подзадержались! В темноте кто водится? Правильно! Монстры! Лохматые, страшные… Я мерзко улыбнулась, понимая, что сейчас самое время выйти на охоту!

- Давай! – потребовала я у зеркала, тряся его изо всех сил. – Меняй мне внешность! Возвращай мне мою норковую шубку! Правда, норки у меня две, но это тоже повод считать себя норкой! Злорадно потирая ладошки, я терпеливо ждала, когда обрасту шерстью!

На туалетном столике лежала всякая ерунда, я достала золотую банку с помадой.

- Оборотень выходит на охоту! – улыбнулась я, щедро плюхая себе на руки помаду и растирая ее по лицу и рукам. – Пусть все знают, что я уже кем-то позавтракал!

- Помни, - слабым голосом произнесло зеркало, а я жалостливо посмотрела на него. Хорошее оно, все-таки. Понимаю, что ему самому тяжело, но что поделаешь. – Ты все равно вернешься в свой облик через какое-то время!

- Да-да-да, - злорадно потерла «окровавленные» ладошки я. – Аууууууу!

Я завыла, ужасаясь собственному вою. Если спросят, я – не вою. Я пою. Приоткрыв двери, я выскользнула в темный коридор, тихонько крадучись вдоль комнат, и осколком царапая двери, чтобы на них оставались следы «когтей». Так, эта дверь закрыта. И эта тоже. А тут у нас открыто! Мы что? Кого-то ждем?

На точно такой же постели, как у меня, спала обнаженная красавица, храпя, как тракторист, могильщик и пьяный строитель. Выдавая гнусавые рулады, милый ангел пускал слюнку на подушку, разметав роскошные волосы.

Я притаилась в темноте, сопя, как насос. Красавица повернулась на другой бок, сбросив рукой подушку.

- Рррррр! – прорычала я, пытаясь скалить зубы. – Ррррр!

Я сопела, хрюкала, издавая такие звуки, от которых раньше бежала бы дальше, чем видела.

Внезапно девушка открыла сонные глаза, а я радостно бросилась на нее, рыча и завывая.

- Ааааа!!! – слетела она с кровати, задыхаясь от ужаса. Босиком, путаясь в одеяле, она бросилась бежать, а я спокойненько направилась в свою комнату, закрыв двери.

«Там! Там чудовище!», - слышался топот в коридоре, а я стирала с шерсти помаду. Нет, ну а что? Оборотень теперь частенько будет промышлять в незакрытых комнатах. И в закрытых тоже. Я коварно посмотрела на зеркало. Стоп! Если сегодня у нас песни и пляски, то осколок придется оставить в комнате! Я искала место, куда можно его спрятать, а потом сунула под матрас. Я ведь ненадолго? Пусть пока полежит. Не хватало, чтобы в ответственный момент он выпал из меня!

- Собирайтесь в зале! – послышался в коридоре голос, а я зевнула, направляясь к двери и бросив еще один взгляд на матрас, прикрытый покрывалом.

В зале уже все собрались. Кроме той, слабонервной. Я вздохнула полной грудью, видя, как все шарахаются от меня.

- Да ладно вам, - миролюбиво махнула я лапкой. – Меня в полнолуние бояться нужно.

В абсолютной тишине послышались хлопки, а Темный Бог вальяжно расположился в гнезде. По-другому назвать этот круглый матрас с роскошными подушками я не могу.

- Богиня Света должна уметь развлечь меня, - усмехнулся Бог Тьмы, а я смотрела на его красивое лицо, на роскошные черные волосы, отблескивающие мистическим светом в мерцающих огнях, на блики, скользящие по его коже. Красивый мужик. Жаль его запирать в туалете, конечно. Но, по крайней мере, так безопасней. Я вспомнила золотую клетку, качели, чувствуя, что отыграюсь на нем, как медведь на баяне.

- Кто хочет первой? – прошептал Бог Тьмы, а его глаза сверкнули золотом. Из нашего строя вышла брюнетка, а служанка подала ей черную кружевную ткань. В тишине красавица сделала роскошный взмах волосами и тканью и стала танцевать.

Я зевнула, глядя на умирающего лебедя, который ползал по полу с мольбой, простирая бледные руки. Черный лебедь умирал долго и мучительно, подползая все ближе к заинтригованному Богу Тьмы. Он опрокинул кубок в себя, глядя на томную мольбу лебедя. Каждым движением лебедь как бы намекал, что он очень вымирающий вид, и ему срочно нужно размножаться, дабы не вымереть окончательно.

- Да-да-да! – ткнула я пальцем в лебедушку, которая уже почти вползла на Бога Тьмы, окутывая его кружевным покрывалом и тряся лебедиными прелестями. – Именно таким танцем мы однажды приманили полярного медведя. Сожрал, скотина, полдеревни!

Бог Тьмы подавился, кашляя в кубок, а его глаза хищно уставились на меня, как бы сожалея, что меня не сожрали первой.

Рубинчик уже почти доползла до цели, положив руки на губы Богу Тьмы и захомутав его тканью. Она притягивала его к себе для поцелуя, обвивая руками и игриво дразня улыбкой.

- Вот! Девочки, запомните это движение! Наша шаман именно так лечит застарелый геморрой! – согласилась я, показывая рукой на извивающуюся змеей красавицу. – Ритуальный танец «Геморрой, проходи!». В этот момент нужно всем дружно прогонять геморрой! Чего смотрите? Проблема у мужика! Ну и что, что он – бог! Геморрой – не любовь, поражает не в сердце! А теперь хором: «Уходи злой геморрой!».

Я смотрю, меня поддержали. Поцелуй, которого так долго добивался Рубинчик, сорвался, а она бросила на нас взгляд, полный ненависти!

Следующей вышла Сапфирчик, сложив лапки вместе и запев. Пела она впечатляюще. Я даже шмыгнула носом от зависти, но потом поняла, что одна она с такими нотами не справиться, поэтому нужно ей помочь! И вот маленький оборотень выл что-то грустное, задушевное, всеми силами накатывая беспросветную тоску.

«Мы сплелись в порыве страсти!», - пела Сапфирчик, а я выла что-то свое, о грустной женской доле.

Закончили мы вместе, как и было анонсировано в песне. А я скромно опустила глазки, мысленно гордясь собой и акустикой.

Мой взгляд пересчитал потенциальных богинь. Девять! Ничего себе! Тут работы по выселению на пару дней!

- Таким танцем шаман у нас дождь вызывал! – обрадовалась я, глядя на телодвижения в сторону Бога Тьмы. И что я в нем нашла? Мерзавец, обманщик, подлец, красавец! Что же в нем хорошего-то?

Танцы сменялись песнями, а я поджала губы! Они что? Специально с самого рождения репетировали? Хотя, чему тут завидовать? Талантам нужно помогать, бездарности прорвутся сами!

- Несите бубен! – торжественно произнесла я, когда наконец-то ко мне подошла. – Или арфу!

- Бубна нет, есть арфа, - произнес кто-то, слегка нарушив мои планы. Да, с бубном было бы проще!

- Сейчас я вам покажу танец нашего племени! – гордо произнесла я, а где-то на севере, несчастные жители переглянулись. – Обычно его танцуют с медведем. Но медведь у нас есть. Так и быть буду медведем… Цыган…

Мой взгляд скользнул на золото, которым обвесился Бог Тьмы.

- Тоже есть, - согласилась я, экстренно соображая что придется танцевать. Мысли путались, подкидывая такие идеи, от которых шерсть вставала дыбом. «Увеличим без операции и регистрации», - пронеслось табуном в голове, а я посмотрела на Темного Бога задумчивым взглядом. Редкий мужик откажется от такой заманчивой перспективы!

- Танец увеличения хрена! – импровизировала я, ужасаясь собственной фантазии. – После этого танца хрен увеличивается на пятнадцать сантиметров! Девочки, подключаемся! Мы все заинтересованы в результате!

Девушки смотрели на меня с подозрением.

- А как же ваши фантазии? Схватил, уволок, а так мальчик с пальчик! Ну разве это хорошо? – убеждала их я. – Между прочим, я – дочь шаманки! Так что результат гарантирую только в случае массового участия! Давайте, не стесняйтесь! Собирайтесь в кучку, беритесь за руки. Смотрите…

Я резво командовала процессом, наслаждаясь собственной местью и выставляя девушек в хоровод вокруг Бога Тьмы.

- Сначала идете влево со словами: «Расти большой не будь лапшой!», потом вправо! – руководила я, глядя в глаза Богу Тьмы. – Каждый мужчина должен посадить печень, построить семью и вырастить хрен! Чего смотрите, красавицы? Потом сами плакать будете! Вспомните еще этот день, когда я вам предлагала!

Они затянули нестройным хором нашу незамысловатую мантру, а я мерзко улыбалась, глядя в бессовестные глаза. Нужно что-то придумать, а в голову как назло ничего не лезло.

- Омммм….. – замычала я, стоя перед Богом Тьмы и делая пассы руками. – Эмммм…. В штанах родилась елочка… В штанах она росла!

Ой, о чем это я? Ладно! Продолжаем.

- Зимой и летом стройная, - промычала я, не забывая делать пассы руками. – Зеленая?

Кажется, перебор! Хотя, после того, как я стану богиней, елочка и шарики будут в зеленке. И возможно, какое –то время, даже отдельно от обладателя!

- Зеленая была! – промычала я, пока девочки выли «не будь лапшой!».

- Достаточно! – резко произнес Бог Тьмы, гневно сверкнув глазами.

- Ну все, - притворно вздохнула я. – Сам виноват! Что есть, то есть…

Мы вернулись на место, а Бог Тьмы встал, глядя на нас нехорошим взглядом.

- Раз вас так интересует содержимое моих штанов, то, пожалуй, сегодня вечером вы с ним познакомитесь, - с усмешкой произнес Темный Бог. – По очереди! Расходитесь по комнатам!