Я бросаю тебе вызов

БОНУС 6

Лила

Я проспала все утро, а когда проснулась, Мэддокса не было в постели. Но он оставил мне записку и… мертвую розу. Я не могла не улыбнуться, потому что это было традицией. Немного странно и ненормально, если кто-то спросит, но мертвые розы были нам по душе.

Присоединяйся ко мне в горячей ванне. Надень белое бикини, — говорилось в записке.

Белый был его любимым цветом на мне, я знала это. Но это была часть бикини, которая заставила меня остановиться. Я пожевала губы, внезапно почувствовав себя странно.

Мои судороги вернулись, и мой желудок опустел. Долгую минуту я теребила руки и простыню, прежде чем наконец набралась смелости встать с постели и собраться. Я умылась, почистила зубы и расчесала волосы пять раз, пока не осталась довольна.

Я открыла чемодан, который Мэддокс упаковал для меня — он даже не дал мне посмотреть, что в нем. А прямо сверху я нашла белое бикини. Это был топ на бретельках с регулируемой завязкой на шее, который можно было носить по-разному, а низ представлял собой практически стринги.

Я не позволяла себе слишком много думать об этом, даже когда все, что я хотела сделать, это выбросить это великолепное бикини. Надев бикини, я взглянула в зеркало.

Я никогда не стеснялась своего тела и не была ханжой.

Но…

Мои ладони стали липкими, и комната закачалась. Я много раз была голой перед Мэддоксом с тех пор, как родила Айрис. Почему я так беспокоилась о чертовом бикини? Это еще ничего…

Я чувствовала себя более смущенной, чем когда была голой.

Бикини предназначалось для того, чтобы я чувствовала себя сексуальной, но я чувствовала что угодно, только не это.

К черту это!

Я глубоко вздохнула, отвела взгляд от своего отражения и прошла мимо стеклянных дверей, где меня ждал Мэддокс.

У нас был собственный открытый термальный бассейн, который представлял собой просто огромную гидромассажную ванну. Наш номер выходил окнами на голубое небо и снежные вершины гор.

Мэддокс стоял ко мне спиной, наслаждаясь видом, поэтому я откашлялась, привлекая его внимание к себе. В тот момент, когда его взгляд остановился на мне, он медленно ухмыльнулся.

— Черт, — выругался он.

Я перенесла свой вес с одной ноги на другую, впиваясь ногтями в бедра. Моя тревога зашкаливала до небес, и моя кровь медленно стыла в жилах.

Мэддокс оглядел меня с ног до головы, как будто он оценил мой вид. Не торопясь, чтобы напоить меня.

Хотя что было ценить?

Мой желудок скрутился. Я чувствовала мягкую панику, нарастающую в моих венах, как яд.

Мэддокс, должно быть, заметил мою напряженную позу, прежде чем протянул руку ладонью вверх, приглашая меня войти.

— Иди сюда, великолепная женщина.

Мое тело двигалось само по себе, прислушиваясь к требованию Мэддокса, прежде чем я успела подумать.

Я залезла в бассейн, вода бурлила и была теплой, все мое тело стало мягким в тот момент, когда я оказалась на уровне плеч. Мэддокс схватил меня за талию, и я инстинктивно обвила ногами его бедра. Он толкнул меня спиной к краю.

— Что за взгляд, Маленький Дракон? — мягко спросил он.

— Ничего. — Но я слишком поторопилась с ответом, что только заставило его лучше понять, как мне неудобно.

Мэддокс поцеловал уголок моих губ.

— Скажи мне.

Его поцелуи были нежными, но настойчивыми. Его губы шептали по моим щекам, моей челюсти… моему горлу и ключице, прежде чем опуститься ниже.

— Скажи мне, — снова попросил он.

— Я просто… я чувствую себя такой… несексуальной … — Я чуть не задохнулась от этих слов.

Когда я говорила о своей неуверенности вслух, мне казалось, что мне в грудь вонзили нож, лезвие глубже вонзилось в плоть.

— Как ты можешь все еще хотеть меня?

Мэддокс зарычал почти сердито. Он отстранился, его взгляд стал жестким, а челюсть стиснутой. Я видела, как тикали мускулы на его левой щеке. Он обхватил меня одной рукой за талию и поднял из воды, посадив мою задницу на край.

Его взгляд путешествовал от моей макушки, моих глаз, моих губ… моего горла, вниз к моей груди и животу, моим бедрам, стыку между моими бедрами, а затем моим ногам. Шрамы между грудями покалывало, как всегда, когда меня внимательно рассматривали.

Было что-то в этих кричащих голубых глазах, что заставило меня задрожать. Он смотрел на меня так неторопливо, медленно и неторопливо. Мэддокс не торопился, и моя кожа покрылась мурашками, а соски напряглись.

— Лила, — прохрипел он.

Мое сердце забилось.

Его голова опустилась к моему животу, и его губы коснулись моих растяжек. Он провел языком по каждой впадине и несовершенству, прежде чем нежно поцеловать мой шрам от кесарева сечения.

— Ты так чертовски красива; Я не просто хочу тебя — я жажду тебя.

Я никогда не чувствовала себя более обнаженной и более желанной, чем в этот момент, прямо здесь, с пристальным взглядом Мэддокса на моем теле, как будто он никогда не видел ничего более прекрасного, чем я.

Он уставился на меня так, словно я была его новообретенной навязчивой идеей, хотя мы были женаты много лет, и после рождения пятерых детей мое тело уже не было таким, как десять лет назад.

— Я хочу тебя так же безрассудно, как хотел с тех пор, как впервые увидел тебя в том кафе. Нуждаться в тебе так же нормально, как дышать, — сказал Мэддокс своим грубым, хриплым голосом.

Я снова опустилась в воду, обхватив его руками и ногами.

— Займись со мной любовью, — прошептала я, слезы катились по моим щекам. — Займись со мной любовью, Мэддокс. Прямо сейчас, прямо здесь.

И он сделал.

Мэддокс сдвинул мои плавки в сторону и скользнул прямо внутрь, вонзаясь в меня своим толстым членом. Я закричала, уткнувшись лицом в его шею. Мне все еще было больно со вчерашнего дня и все еще была очень гиперчувствительна, но мне это было нужно.

Мне нужно было чувствовать себя рядом с ним, чтобы нас ничего не разделяло.

Его удары были болезненно медленными, но я не торопила его. Мэддокс не торопился, мягко и неглубоко толкая меня. Он ласкал мою задницу, сжимая и пощипывая мягкие щеки.

Его стоны вибрировали в моем теле.

Он проглотил мои всхлипы своим горлом. Я была обернута вокруг него, в безопасности в его объятиях, пока он работал над моим телом, толкая меня, пока я не оказалась на краю пропасти своего оргазма. Мэддокс был везде, внутри меня, в моих венах, в моем сердце, застрял в моей душе.

Его губы обвились вокруг моего соска над моим бикини. Он сосал и кусал затвердевшие кончики, пока я не начала корчиться в его руках.

— Полегче, Маленький Дракон. Сладко и медленно.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Я тоже тебя люблю, — прохрипел он.

Мэддокс нежно занимался со мной любовью, как будто я была кем-то, кем нужно дорожить. Как будто я была хрупкой, и он боялся, что я выскользну из его пальцев.

И когда мы нашли наш релиз, он был столь же прекрасен, сколь и взрывоопасен.

Он держал меня потом, пока я плакала.

Мы не говорили ни слова, потому что в этом не было необходимости. Мы понимали друг друга благодаря нашему молчанию и нашим прикосновениям.

* * *

Четыре дня спустя наше пребывание в Швейцарии подходило к концу. Мы провели вместе пять блаженных дней, почти снова устроив медовый месяц. Мы бездельничали в постели, ходили на романтические свидания с великолепным видом на заснеженные горы, занимались сумасшедшим количеством секса… и наконец у нас появилась возможность поговорить.

Это было облегчением, наконец, рассказать обо всех моих проблемах, неуверенности и моей беспомощности в этой ситуации. Мэддокс медленно выманивал меня из моей скорлупы.

Сначала было тяжело, но Мэддокс знал меня лучше, чем я сама.

И именно так и возник этот разговор. Мы были в объятиях друг друга после очередного ленивого дня занятий любовью. Мы говорили об Айрис и о том, как я волновалась…

— Я много читал, бродил по интернету и читал бесчисленное количество статей, — медленно сказал Мэддокс. — Я не эксперт, но как ты думаешь, у тебя послеродовая депрессия?

Вот оно. Разговор, которого я изо всех сил старалась избегать. Но я знала, что это произойдет, потому что, как всегда, для Мэддокса я была открытой книгой.

Я проглотила подступившие к горлу тяжелые эмоции и сделала один короткий, резкий кивок.

— Я тоже так думаю, — выдохнула я дрожащим и полным неуверенности голосом. — Сначала я не хотела в это верить, но за последние несколько дней тоже пришла к такому же выводу.

Его пальцы нежно коснулись моей руки, и он погладил меня. Мэддокс нежно поцеловал меня в висок.

— У тебя была тяжелая беременность, Лила… и после двух выкидышей. Это большой стресс, напряжение и эмоции, с которыми приходится иметь дело. Ты никогда не давала себе возможности поплакать как следует, потому что ты была напугана, но тебе нужно время, чтобы исцелиться.

Я, наконец, поняла это. Многое произошло за последние два года с тех пор, как мы решили попытаться завести еще одного ребенка. Выкидыши ударили по мне сильнее всего. Было много замешательства и онемения, но я никогда не давала себе шанса пройти через эти эмоции. Вместо этого я спрятала эти чувства и попыталась завести еще одного ребенка… пока не появилась Айрис.

Но осложнение, связанное с моей беременностью, поразило меня так неожиданно. Я снова засунула все в темный угол своего сердца, не позволяя себе по-настоящему чувствовать.

Я провела пальцами по животу Мэддокса, чувствуя потребность прикоснуться к нему. Он держал меня на земле.

— Но почему Айрис так себя ведет со мной? Я знаю, что она не ненавидит меня. Она всего лишь ребенок, но… я беспокоюсь, Мэддокс.

— Айрис не сразу привязалась к тебе после того, как родилась. Ты была в больнице больше недели после того, как у тебя возникли осложнения после операции. Первая неделя жизни ребенка очень важна для связи с матерью, но у тебя с Айрис никогда не было такого шанса. Она привыкла ко мне, — задумчиво пробормотал он.

То, что сказал Мэддокс, имело смысл. Я тоже об этом думала, но все равно ненавидела.

— Младенцы могут чувствовать, когда человек находится в состоянии стресса и негативных настроений. Они соответственно на это реагируют, — пояснил он. — Они чувствуют, когда ты напряжен или расстроен. Я не говорю, что это твоя вина, что она плачет, когда ты ее держишь. Она вообще сварливый ребенок. Я не профессионал, но, думаю, она тебя чувствует.

— Ты говоришь много смысла, и мне это не нравится, — проворчала я.

Я чувствовала его улыбку на своем лбу.

— Младенцы во многом загадочны, Лила. Мы научились этому с пятью детьми. Не будь так строга к себе, мисс Перфекционистка.

— Может быть… мне нужно поговорить с терапевтом? — Я положила голову ему на грудь, слушая успокаивающий ритм его сердцебиения. — Я просто хочу… я хочу быть лучшей версией себя для наших детей, Мэддокс. Ты прав. Мне нужно время, чтобы исцелиться, и я борюсь со своими чувствами. Этот мини-отпуск помог, но я знаю, что как только мы вернемся домой, я вернусь к своим плохим привычкам. Это будет рутина; Я не знаю, как сделать паузу, и в конце концов я снова поддаюсь стрессу.

— Как хочешь, Маленький Дракон. Если ты хочешь поговорить с кем-то, мы это сделаем.

У меня зазвонил телефон, и мы оба вздрогнули. Мэддокс усмехнулся и наклонился надо мной, чтобы схватить мой телефон.

— Это мама. Наверное, опять дети.

Это был входящий видеочат, и я приняла запрос. Идеальное лицо Ноя было первым, что я увидела. Его лицо было покрыто мороженым.

— Привет мамочка, — сказал он с самой широкой улыбкой, как будто мы не разговаривали всего час назад.

— Привет, детка, — сказала я. Мое сердце практически разрывалось от любви. Другие мальчики присоединились, подойдя к камере.

— Бабушка сказала, что сегодня мы можем съесть мороженое дважды, — прошептал Логан. Саванна, мать Мэддокса, рассмеялась. Она держала Айрис на руках. Мои драгоценные малышки в одном кадре.

— О да, и бабушка подарила мне новую игрушку, — добавил Брэд.

Он уже сказал мне это трижды со вчерашнего дня, но я только кивнула, как будто это была самая большая новость в моей жизни.

— Боже мой! Правда? Я не могу дождаться, чтобы увидеть это!

— Когда ты приедешь, мамочка? — спросил Леви.

Я улыбнулась.

— Завтра. Ты скучал по мне и папе?

— Да, — почти все закричали.

И это было все. Логан вернулся к телевизору. Брэд и Ной спорили о том, чтобы поесть еще. Леви спрашивал Саванну, может ли он подержать Айрис.

Вот насколько короткой была их продолжительность концентрации внимания.

Улыбаясь, я помахала свекрови и сбросила вызов.

— Боже, я скучаю по этим маленьким монстрам.

— Готова завтра вернуться домой?

— Честно? — Наши глаза встретились. — Да.

Мэддокс усмехнулся.

А я еще больше полюбила своего мужа.

БОНУС 7

Мэддокс

Рождество

Ровно через неделю после того, как мы вернулись из Швейцарии, был канун Рождества. И громче этого быть не могло. Я шагнул в дверь, и меня поразил запах печенья и много другой вкусной еды, а также легкий смех на фоне рождественских гимнов.

Казалось, что Рождество взорвалось в моем доме со всеми украшениями и чрезмерно причудливой елкой со слишком большим количеством украшений. Мой дом был битком набит людьми, повсюду бегали дети.

Я нашел Райли, Аврору и Шарлотту на кухне с мамой. Но Лилы не было.

— Где моя жена? — спросил я, ставя пластиковые пакеты на кухонную стойку.

— Ты купил? — спросила Райли, перекладывая свежеиспеченное печенье на тарелки.

— Да, я купил глазурь, которую ты просила. Ты была так чертовски конкретной, но я понял. Господи, как он справляется с твоей сумасшедшей задницей?

Райли закатила глаза, показывая мне свое блестящее кольцо с бриллиантом.

— Он женился на мне. Так что ему приходится иметь дело с моей сумасшедшей задницей.

Шарлотта цокнула мне языком.

— Как будто ты не имеешь дело с безумной задницей Лилы. Тебя больше трахают, чем Колтона и Грейсона вместе взятых.

— Язык, — ругала меня мама.

— Извини!

— Пришло время для следующей бутылки Айрис. Лила пошла ее кормить, — мягко объяснила Аврора.

Я кивнул.

— Видишь? Ты моя любимица. Развлекайтесь, дамы. Мне нужно найти свою жену.

— Киска взбита, — прошептала Шарлотта.

Я подождал, пока моя мать не повернется спиной, прежде чем практически ткнул Шарлотту средним пальцем в лицо. Она затрещала, как маньяк, и я зашагал прочь.

Я поднялся наверх и прошел по коридору в главную спальню, но, не услышав плача Айрис, медленно прокрался в детскую, не издавая ни звука.

Там я нашел свою жену и дочь.

И это было зрелище.

Лила прижимала к груди воркующую Айрис, покачивая ее взад-вперед. Она пела колыбельную, которую когда-то пела мне… и нашим мальчикам, когда они были младенцами. Она не заметила моего присутствия, и я стоял там, опершись руками о дверь, и смотрел, как моя жена держит нашу дочь.

Айрис не кричала, черт возьми, пока Лила держала ее. Фактически, это был первый раз, когда наша дочь улыбалась и ворковала своей матери.

Моя грудь сжималась неописуемым давлением. Я смотрел, как Айрис засыпала на руках матери, крепко прижавшись к ее груди. Лила наконец повернулась ко мне, и я увидел безмолвные слезы, струящиеся по ее щекам.

— Я люблю тебя, — прошептал я.

Она улыбнулась сквозь слезы, прежде чем осторожно положить Айрис в кроватку. Я раскрыл перед ней объятия, и Лила вошла прямо в нее, растворяясь в моих объятиях. Она подавила всхлип.

— Она не плакала.

— Я знаю.

— Она улыбалась мне, — с благоговением прошептала Лила.

Я поцеловал ее волосы.

— Я видел.

— Айрис уснула у меня на руках.

— Она любит тебя, Маленький Дракон. Никогда не сомневайся в этом. — Я бы сказал это тысячу раз, если бы пришлось, пока Лила мне не поверила.

— Мэддокс?

— Хм?

— Спасибо, что поверил в меня.

Всегда, моя Лила.

Мы присоединились к остальным внизу как раз в тот момент, когда Грейсон вошел в дверь. Он поприветствовал всех, а затем направился прямо к Райли, быстро поцеловав ее в лоб. Меня не удивило, что она была первой, к кому он пошел. Она улыбнулась ему, и он что-то прошептал ей, выглядя довольно интимно друг с другом. Ее глаза расширились, а затем она откинула голову назад и рассмеялась.

Лила отпустила мою руку, чтобы помочь маме с подарками под елкой.

Я сел рядом с дедушкой Лилы, составив компанию старику. Он смотрел старый повтор футбольного матча, и довольно скоро мы оба были поглощены им, пока Колтон не прервал нас.

— Йоу, — сказал он, вручая каждому из нас по пиву. — Когда мы завершаем разработку планов расширения здания?

Я пожал плечами, делая глоток своего напитка.

— После Нового года.

Колтон кивнул.

— Мне подходит. — Я заметил, как его глаза перешли на Райли и Грейсона. В его взгляде не было горечи или ревности, только... защита.

Через несколько минут он присоединился к нам на диване.

— Тебя выгнали из кухни?

Грейсон схватил пиво со стола, вытянув перед собой длинные ноги.

— Я даже не пытался спорить.

— С этими женщинами не поспоришь, — согласился Колтон.

Никогда не было произнесено более правдивых слов. Приветствую это.

После этого еда была подана быстро, и после того, как мы усадили детей за стол, это был прекрасный ужин.

Каждый раз, когда я ловил себя на том, что смотрю на свою жену, ее глаза уже были на мне. Она улыбалась, а потом кусала губы, как будто мы делились какими-то секретами.

Черт, я любил эту женщину. Безумно.

Как только стол был убран, мы с мальчиками пошли в гостиную, оставив девочек сплетничать между собой, но вскоре после этого Райли вышла вперед, чтобы объявить что-то.

— Итак, у меня есть новости. Я не могу больше держать это в себе, — медленно начала она. Все внимание было приковано к ней. Райли ухмыльнулась, и ее рука легла на живот, нежно обхватив живот. — Я беременна!

Все девушки завизжали, подбегая к Райли, чтобы поздравить ее. Аврора почти с желанием потерла живот Райли. Лила плакала, а Шарлотта обняла Райли – ну, практически задушила ее.

— Боже мой, я стану тетей. Снова!

— Поздравляю, — сказал я отцу ребенка, поднимая бокал с пивом в тосте.

Колтон улыбнулся, выглядя таким непринужденным, пока не сводил глаз с Райли. В то время как в глазах Грейсона был безошибочный восторг.

Дети снова принялись бегать, весь адреналин от открывания подарков достаточно скоро разлился по их венам.

Канун Рождества всегда был для нас хаосом. Но это было не что иное, как совершенство.

Никто из нас не был кровным родственником, но, черт возьми, это была семья.

* * *

Лила

После десерта Мэддокс и Колтон исчезли. И я точно знала, почему.

— Мальчики! Кто готов к Санте? — крикнула я. Хором выкрикивали «я», и все ждали с большими глазами от предвкушения.

— А теперь мы можем открыть наши подарки? — спросил Ной, практически пританцовывая на цыпочках.

— Ну, ты должен подождать, пока Санта подарит их тебе, — объяснила я.

— Но они уже под елкой, — пожаловался Логан. — Разве мы не можем просто взять их?

Уперев руки в бедра, я покачала головой.

— Неа. Надо дождаться Санту. Я хочу, чтобы вы все четверо тихо сели, пока мы ждем Сан…

Едва я успела договорить, как входная дверь с грохотом распахнулась и вошли две огромные фигуры, принеся с собой холодный ветер и снег.

Санта-Клаус и его эльф.

— Хо-хо-хо.

Мне пришлось сжать губы, сдерживая смех от того, как нелепо выглядели и Мэддокс, и Колтон. Это было традицией с тех пор, как родился Логан, но никогда не было менее истерично видеть их в их костюмах.

Саванна фотографировала, пока эльф раздавал всем подарки. Мальчики у Санты сидели у него на коленях, один за другим, пока они шептали ему на ухо свои секреты, и он исполнял их желания.

Можно ли было еще больше влюбиться? Потому что я сделала. Каждый раз, когда я видела Мэддокса с нашими детьми и то, как легко он с ними обращался… Я, наверное, влюблялась все сильнее, но я не думала, что это вообще возможно.

Когда подарки были розданы и дети практически разорвали упаковку, я пошла на кухню, чтобы взять еще одну тарелку печенья. Мальчики скоро потребуют еще печенья.

— Я говорил тебе, как чертовски красиво ты выглядишь в этом красном платье?

Я вздрогнула, когда его низкий голос прокатился по моей спине, а мурашки побежали по моим голым рукам. Он прижался к моей спине, его тепло окружило меня.

— Нет, ты мне еще не говорил, — сказала я со всей дерзостью, на которую была способна. Мэддокс схватил меня за задницу, сжимая. Мое дыхание сбилось.

— Восхитительно, — прохрипел он мне в ухо.

Я повернулась в его руках, так что я была лицом к нему. Он избавился от накладной белой бороды, но все еще был в костюме Санты.

— Вы ведете себя неуместно, мистер Санта, — сказала я, протягивая руку и хватая его за выпуклость сквозь красные штаны.

Он застонал.

— Вы в списке непослушных, миссис Коултер.

— Да неужели? Что ты собираешься с этим делать? — издевалась я. — Ты собираешься наказать меня, Санта?

Я закусила губу, скрывая ухмылку. Его глаза сверкнули чем-то темным и озорным.

— Ты скоро узнаешь, что происходит с такими плохими девочками, как ты, — пригрозил он. — Сегодня вечером.

Я ласкала его член сквозь слои одежды, чувствуя, как он становится толстым и твердым.

— Не могу дождаться, — выдохнула я.

— Лила, мальчики хотят печенья. — Саванна вошла на кухню, и Мэддокс закашлялся, практически захлебнувшись слюной. В моей руке все еще был его член, но его тело было достаточно большим, чтобы скрыть меня и то, чем я занималась.

— Конечно, я принесу тарелку! — сказала я чересчур бодрым голосом.

Мэддокс отстранился от меня.

— Ты опасна, женщина, — прорычал он.

— А я случайно слышала, что ты любишь опасность. — Я подмигнула, прежде чем уйти.

Мэддокс выругался себе под нос, и я усмехнулась.

Вернувшись в гостиную, где все собрались, я наблюдала, как моя семья разговаривает и смеется между собой. Моих детей очень любили, и у меня было все, о чем я могла просить.

Саванна подошла ко мне с милой улыбкой. Мы поменялись местами между тарелками и Айрис, и внезапно я обнаружила, что держу свою дочь, а Саванна уходит с печеньем.

Мое тело замерло, и я затаила дыхание, ожидая, что Айрис разрыдается.

Мое сердце грохотало в груди, и я выругалась, мои легкие провалились в грудную клетку, я едва могла дышать.

Пожалуйста, не плачь, пожалуйста, не плачь, я умоляла.

Ее глаза, голубые, как у ее отца, моргнули, глядя на меня. Ее губы мило надулись, а затем она сделала самую неожиданную вещь.

Ее крошечные пальцы сжали мое ожерелье с ловцом снов, и моя дочь улыбнулась, воркуя.

В этот самый момент мой мир накренился вокруг своей оси, комната закачалась, и я почувствовала одновременно головокружение от облегчения и перехват дыхания от счастья.

— Знаешь, это ожерелье особенное для твоего папы и меня. Это был его самый первый подарок мне, — прошептала я дочери.

Я почувствовала присутствие Мэддокса раньше, чем увидела его. Его рука легла мне на плечи, и мы оба посмотрели на Айрис.

— Это наш ловец снов, малышка, — сказал он.

Мое сердце было так переполнено, что я могла разорваться.

Он прижался губами к моему виску, даря целомудренный поцелуй.

— Ты веришь в рождественское волшебство, Маленький Дракон?

Я посмотрела на свой драгоценный пучок радости, когда она засунула горсть моих волос себе в рот. Она хихикнула.

— Может быть, да. Немного.

— Счастливого Рождества, миссис Коултер, — прошептал Мэддокс мне на ухо.

БОНУС 8

Лила

Три года спустя

Я вошла в свой дом, и там было на удивление тихо. Я не собиралась жаловаться, так как сегодня был долгий рабочий день, и я была полностью разбита.

Я бросила сумку и пальто у двери, сняла каблуки и босиком прошла в гостиную. Мэддокс растянулся на диване, вытянув перед собой ноги. Голая грудь и серые спортивные штаны. О, ммм.

— Ты снова одет как шлюшка.

— А вы слишком нарядны, миссис Коултер, — протянул он.

Я огляделась, но не нашла детей.

— Где монстры?

— У моей мамы.

Я сделала паузу, изогнув бровь на своего мужа.

— Значит, ты хочешь сказать, что сегодня мы забрали дом себе?

Мэддокс провел рукой по животу, зажав нижнюю губу и одарил меня долгим оценивающим взглядом.

— Именно это я и говорю.

Вот черт. Я медленно улыбнулась, прежде чем устроиться в объятиях моего мужа. Он взял мои губы в долгий, неторопливый поцелуй, пока мы оба не задохнулись.

Я уткнулась лицом в горло, вдыхая его пряный запах.

— Боже, я устала.

После отпуска по уходу за Айрис я вернулась к работе. Я ужасно скучала по детям, но я также любила свою работу. Поначалу было не очень легко, но я научилась с этим справляться. Быть работающей матерью, но при этом не чувствовать столько стыда и вины.

Мне потребовался год разговоров с терапевтом, чтобы наконец… вылечиться, как выразился бы Мэддокс. Рассказать о своей неуверенности и страхе незнакомцу было нелегко, но это было именно то, что мне было нужно.

Когда дела становились слишком тяжелыми, Мэддокс был рядом со мной. Но также было приятно иметь терапевта, который расставил все по своим местам. Она была терпеливой и понимающей. И в ней я нашла и наперсницу, и друга.

Много времени я все еще застревала в своей голове, в темном углу, где я складывала все, пока не лопнула. Но с годами я стала лучше говорить о своих чувствах и просить о помощи, когда она мне была нужна.

Мэддокс был моим утешением.

Он был дома, и это было именно то, что мне было нужно, когда я почувствовала желание отпустить его. Я знала, что он будет там, чтобы поймать меня, и он всегда это делал. Каждый. Божий. Раз.

— Что это за звук? — Я спросила. Раньше он был очень мягким, едва заметным, когда я входила в дом, но теперь шум стал настойчивее.

Мэддокс выглядел виноватым и отстранился, встав передо мной.

Я скрестила руки на груди, постепенно становясь подозрительной. Он сделал шаг назад, подняв руки, словно сдаваясь.

— Хорошо, слушай. Не волнуйся.

Мои глаза расширились.

— Что ты натворил?

— Подожди…

— Мэддокс, ответь на вопрос!

Его глаза метались влево и вправо, как будто кто-то выскочил, чтобы спасти его задницу. Мэддокс одарил меня застенчивым взглядом.

— Я купил Айрис козленка, которого она хотела. Ранний рождественский подарок.

— ЧТО? — Я задохнулась.

Айрис любила животных. У моей маленькой девочки была чистая душа, но это означало, что мой дом превратился в зоопарк. Она принесла домой всех раненых животных. Птицы, потерянные кошки и собаки, белки…

Два месяца назад она попросила папу достать ей двух белых кроликов. И что сделал ее папа? Конечно же, он купил ей двух домашних кроликов.

— Ты купил ей козленка? — медленно повторила я. Боже мой! Возможно, именно сегодня я попаду в тюрьму. По возможному обвинению в убийстве моего мужа.

— Она надулась, и я не мог сказать нет. Ты же знаешь, я слаб для ее надутых губ, — он попытался защитить себя, как будто это объясняло, почему он купил гребаную козу.

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Но да, этого не происходило. Когда он открыл рот, чтобы снова оправдаться, я была готова.

— МЭДДОКС КОУЛТЕР, УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА!

— Да, мэм. Конечно, мэм, — быстро сказал он.

Мэддокс отступил, все еще поднимая руки для защиты. Когда он был на приличном расстоянии от меня, он наконец усмехнулся.

— Мне даже не жаль, Маленький Дракон. Но я люблю тебя.

А потом он ушел. Практически убегая от меня и козы, которую он привел домой.

Кто думал, что выйти замуж за этого безумца было хорошей идеей?

Ах да, я.

Блядь.

КОНЕЦ

Переведено каналом Книжный шкаф

https://t.me/lilybookcase