Я бросаю тебе вызов

В ее глазах мелькнула неуверенность, и мои ладони стали липкими.

Удар. Удар. Удар

Мои пальцы сжали ткань ее рубашки в ожидании. Моя голова опустилась, и я прислонился лбом к ее лбу.

— Уходи, Лила. Сейчас, — выдохнул я ей в губы. Не касаясь, не целуя… Я ждал. Я давал ей выбор, выход. Сейчас или никогда.

Мое сердце застряло в горле, пока я ждал, пока она примет решение. Удар. Удар. Удар.

Наконец она тихо вздохнула, ее губы приоткрылись, и она наклонилась ко мне, обвивая руками мою шею.

— Мэддокс.

Мое имя было шепотом молитвы на ее вишневых губах. Мне нравилось, как звучало мое имя, как оно слетало с ее языка, как будто она пробовала сладкую конфету.

Черт возьми, моя грудь сжалась, и я рвано выдохнул.

— Все, что у нас было раньше, было недостаточно. Ты знаешь это; Я знаю это. Теперь мы идеальны.

Я стянул ее рубашку через голову, и она позволила мне. Остальная наша одежда быстро последовала за ним, пока мы оба не оказались голыми. Оставив нашу выброшенную одежду на полу в гостиной, руки Лилы снова обвились вокруг моей шеи, и я поднял ее. Она обвила ногами мои бедра, и я проводил нас в свою комнату. Ее губы нашли мои, когда мы вместе упали на кровать, и я скользнул между ее бедер, нависая над ней.

Вспышка неуверенности снова мелькнула в ее глазах, прежде чем она моргнула. Я не хотел, чтобы она жалела об этом, жалела, что не ушла. Я провел большим пальцем по ее челюсти, и это прикосновение, казалось, заставило ее чувствовать себя непринужденно.

— Я всегда буду твоим лучшим другом, Лила.

Беспокойство медленно исчезало с ее лица, и на ее губах появилась легкая застенчивая улыбка, улыбка, которая дошла до моего члена.

— Но теперь ты еще и мой парень?

Мое сердце пропустило гребаный удар.

Парень. Отношения...

У меня никогда не было отношений, ничего такого официального, как это. Мой член был достаточно доволен всеми цыпочками, которые охотно приземлялись на него, чтобы весело провести время.

Но Лила была не просто девчонкой, ищущей развлечения.

Она хотела отношений, романтики… парня и девушку.

И трахните меня, я тоже этого хотел.

Я одарил ее своей фирменной ухмылкой, которая гарантированно растопит любого на месте.

— Могло быть и хуже.

— Что может быть хуже этого? — Она закатила глаза, но я видел, как тревога исчезла из ее взгляда. Она стала мягкой подо мной, ее руки скользнули по моей спине, водя ногтями по моей коже, как соблазнительная шалунья, которой она была.

— Я мог бы быть твоим мужем.

Она ударила меня по плечу своим крошечным кулачком.

— Мэддокс!

Я сжал ее запястье и дернул ее руку вниз, прижимая ее ладонь к своей груди. Мое сердце забилось от ее прикосновения, а ее глаза смягчились. Чувствуй меня.

— Я живу ради прилива адреналина, Лила, — сказал я, понизив голос. — Я люблю любые приключения, которые заставляют мою кровь биться быстрее, мое сердце бешено колотится… Я люблю все опасное, все дикое, все достаточно красивое, что вызывает у меня желание запечатлеть это. Ты мое любимое приключение, Лила Гарсия.

Она икнула, вздохнув, прежде чем прикусить нижнюю губу зубами. Ее пальцы легли на мою грудь, лаская меня сладким, мучительным прикосновением.

— Ты тоже мое любимое приключение, Мэддокс.

Другая ее рука обвила мою шею, а пальцы скользнули по моим волосам, потянув за завитые пряди. Мои губы коснулись ее губ, чувствуя ее тихий стон.

— Я хочу просыпаться каждое утро в шесть утра, когда весь мир еще спит. Я буду смотреть рядом с собой, и ты будешь там. Я хочу засыпать, зная, что ты будешь первым, что я увижу, когда проснусь. Я хочу, чтобы каждый обычный день был с тобой. Мне нужны твои плохие дни; мне нужны твои слезы и твой смех. Отдай все это мне, Лила. Будь моей девушкой.

Она ответила на мой поцелуй своим яростным поцелуем, прежде чем отстраниться, ровно настолько, чтобы прошептать слова:

— Что, если мы снова будем ненавидеть друг друга?

Я ухмыльнулся ей.

— Тогда мы будем просто ненавидеть и трахаться. Задача решена.

Ее брови нахмурились, и она напряглась подо мной.

— Я не могу ненавидеть тебя. Мое сердце не позволит мне. Даже если однажды ты сломаешь меня, я не смогу тебя ненавидеть. Это меня пугает, Мэддокс.

— Лила, — пробормотал я, скользя губами по ее щеке. — Лила… Детка, ты можешь перестать думать на одну минуту? Всего на минуту. Скажи мне, чего ты хочешь.

Ее лоб изогнулся напряженной линией. Я поцеловал ее в горло, и она невольно вздрогнула. Ее горло дернулось, когда она тяжело сглотнула, затем мой поцелуй прошептал по пульсирующим венам на ее шее, чувствуя биение ее сердца на моих губах.

— Хватит думать.

Моя голова опустилась к ее груди; ее голые сиськи были очень заманчивым зрелищем. Белые и розовые зубчатые линии между двумя тяжелыми насыпями звали меня. Я слегка прикоснулся ртом к ее шрамам, целуя ее прошлое молчаливыми обещаниями.

Я знал, что Лила боялась слишком многого, боялась потерять дорогих ей людей. Она держала свое сердце запертым в серебряной клетке за грудью, как Ледяная Королева.

Однако слишком поздно, я уже прорвался через ее барьеры. Мне просто нужно было, чтобы она приняла это сейчас.

Лила захныкала, когда мои губы коснулись ее шрамов, ее ногти впились мне в плечи, и я застонал от острого покалывания.

— Не надо, — сказала она, издавая тихий крик. — Это уродливо. Остановись, Мэддокс.

Моя милая, милая Лила. Жестокая и хрупкая. Она не была слабой; она никогда не была слабой. Но она была уязвима.

Я позволил моему поцелую задержаться на ее шрамах, чувствуя неровные и кривые линии под губами.

— Ты такая красивая. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной, Лила.

Ее соски напряглись от моего грубого голоса, а кожа покраснела. Я обхватил ее грудь ладонью и поднес рот к ее сморщенному соску. Лила издала тихий стон, когда мои губы сомкнулись на маленьком бутончике.

— Ты такая идеальная, — выдохнул я в ее плоть. По ее коже пробежали мурашки, и она задрожала в моих руках.

Мои зубы задели ее сосок, и я осторожно прикусил его. Лила вознаградила меня вздохом, а затем лихорадочным стоном. Я знал, что она у меня именно там, где я хотел ее. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на своих мыслях, но когда я начал сосать ее сиськи, она выгнула спину. Ее руки коснулись моей головы, почти в отчаянии от желания, и она потянула меня за волосы, выкрикивая мое имя.

— Что ты хочешь? — спросил я, мой голос хрипел от желания.

Когда она не ответила мне словесно, я переключился на другую ее грудь и уделил ей такое же внимание. От моего резкого укуса ее сосок вздулся у меня во рту, а ее спина откинулась от кровати.

— Тебя, — выдохнула Лила.

Я улыбнулся, прежде чем пососать розовый набухший бутон, прогоняя жало. Я наконец был в ее голове.

— Чего ты хочешь, Лила? — спросил я снова.

— Мэддокс, — захныкала она, — поторопись, пожалуйста.

— Ответь мне.

Ее ноги задрались вверх, а лодыжки зацепились за мою задницу. Теперь, когда она говорила, в ее голосе звучала настойчивость.

— Тебя.

Моя голова еще больше опустилась, облизывая и покусывая ее упругий живот. Я провел языком по ее милому пупку. Она схватила меня за затылок, и из ее горла вырвался тихий нетерпеливый звук.

— Что ты хочешь?

— ТЕБЯ! — Лила закричала почти срывающимся голосом. — О Боже. Тебя. Мэддокс, тебя. Черт возьми, я хочу тебя!

Я улыбнулся, чувствуя желание ударить себя в грудь, как пещерный человек. Лила Гарсия официально была моей.

Подняв голову, я посмотрел на нее торжествующим взглядом.

— Я бросаю тебе вызов быть моей девушкой, маленький дракон.

Ее глаза стали еще темнее, чем прежде, и вспыхнули, как расплавленная лава, смешанная с похотью, страхом и раздражением.

— Да, — прошипела она.

Я опустил голову между верхушками ее бедер и погрузился лицом в ее божественный аромат. Она была мокрой, горячей и готовой. Я лизнул ее щель и обвел ее пульсирующий клитор.

— Просто трахни меня уже, — прорычала Лила, жестко впиваясь бедрами в мое лицо. Ее киска практически душила меня, и я любил ее каждую частичку.

— С удовольствием.

Моя.

ГЛАВА 6

Лила

В тот момент, когда Мэддокс заснул рядом со мной, я выскользнула наружу. Нет, я не убегала. Но мне нужно было дышать, чтобы он не перехватывал у меня все дыхание, думать, чтобы он не отвлекал меня своими прикосновениями, своим ртом… его очень впечатляющим, очень отвлекающим членом.

Я знала, что он играл нечестно. Он никогда этого не делал, но мистер Коултер был таким грязным игроком. Использование секса, чтобы смягчить меня и отвлечь. Каждый. Раз.

Я не то чтобы жаловалась… но мне нужно было какое-то время вдали от Мэддокса.

И мне нужна была моя подруга. Она могла бы помочь мне обработать эти последние семь дней.

Я нашла Райли на диване, когда вошла в нашу квартиру. Она вскинула голову от звука и бросила на меня любопытный взгляд.

— Член Мэддокса, наконец, настолько болит, что вы, ребята, не можете больше продолжать, или ты случайно сбежала?

Она слишком хорошо меня знала. Я плюхнулась на диван рядом с ней и украла немного попкорна из ее миски. Ее загипсованная нога стояла на журнальном столике, а «ТЫ» на Netflix играл по телевизору. Райли была слегка одержима Джо Голдбергом.

— Разве ты не третий раз смотришь первый сезон?

— Уже четвертый, — пробормотала она с набитым ртом попкорна. — Тебя не было неделю, и мне нечем было заняться. Джо развлекал меня.

— Я думаю, что Колтон был достаточно интересен. — Я бросила на нее косой взгляд, наблюдая за ее реакцией.

Ее лицо ожесточилось, и она сердито жевала попкорн.

— Он мудак.

— Мудак, который помог тебе, — напомнила я ей.

Колтон не был плохим парнем, но он был слишком большим засранцем. Райли едва терпела его, а он еще больше усугублял ситуацию тем, что половину времени говорил всякую чушь. Почему он не мог хоть раз сказать что-нибудь хорошее?

Я покачала головой. В конце концов, он дружил с Мэддоксом. С этими двумя было абсолютно невозможно иметь дело.

Я собираюсь ухаживать за тобой. Романтика с добавлением члена.

Ладно, может Мэддокс был не так уж плох. У него неплохо получались романтические отношения... и он, конечно же, умело обращался со своим эээ... мужским придатком.

Я ущипнула себя за ногу, оторвавшись от мечтаний. Именно поэтому мне пришлось уйти от Мэддокса. Я не могла перестать думать о том, как хорошо он чувствовал себя между моими бедрами, на мне сверху, и как идеально чувствовались его губы рядом с моими.

— Кого волнует Колтон, — Райли сделала паузу, прежде чем повернуться на бок ко мне лицом. — Мне нужно знать, что произошло в Париже.

Конечно, я ждала этого вопроса. Неизвестность, вероятно, убивала ее, как если бы я была на ее месте.

Я откашлялась, проводя ногтями по бедрам. Выжидательный взгляд на ее лице заставлял меня нервничать.

— Париж был… чем-то другим.

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я говорю не о городе. Что произошло между тобой и Мэддоксом?

— Он… ну, мы поддались напряжению между нами. Это как бы само собой произошло, а мы даже не осознали этого. Но тогда было слишком поздно.

Я тихо вздохнула и закрыла глаза, откинувшись на спинку дивана.

— Я хотела его; он хотел меня. Мы оба взрослые люди, которые, я думаю, не могли оторвать рук друг от друга.

Райли помолчала минуту, впитывая мои слова. Она переместилась рядом со мной, и я приоткрыла один глаз, когда она приблизилась ко мне.

— А сейчас?

Сейчас?

Мое сердце стукнуло о грудную клетку и… забудьте о бабочках, у меня в животе порхал весь чертов зоопарк.

— Я так понимаю, мы встречаемся?

Ее глаза сузились.

— Это был вопрос или утверждение?

Я сглотнула, чувствуя ком в основании горла. Я бросаю тебе вызов быть моей девушкой, маленький дракон.

— Я его девушка, — наконец призналась я вслух.

Блядь! Я. Девушка. Мэддокса. Коултера. Любимая девушка.

Осознание наконец поразило меня, как стрела прямо в сердце. У меня закружилась голова, комната стала размытой, а мир накренился, лишив меня равновесия.

— Лила? Лила! — Райли схватила меня за локоть, и я поняла, что она трясет меня. — Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание.

— Мэддокс — мой парень, — выдавила я.

— О. Похоже, до тебя наконец-то дошло, — невозмутимо сказала она с оттенком юмора.

— Я проиграла, — пробормотала я.

— Хм?

— Помнишь, когда я впервые столкнулась с ним в Беркшире? Я говорила тебе, что не поддамся на его чары. Так что, по сути, я проиграла. — Моя голова упала на руки, и я судорожно вздохнула.

Четыре года спустя… я сильно влюбилась в Мэддокса Коултера. Звездный защитник, безрассудный плохой мальчик, печально известный плейбой. Кто когда-то был моим врагом, но теперь мой лучший друг.

Райли откинулась на спинку дивана, заливаясь смехом. Слезы текли по ее щекам, когда она давилась своим маниакальным смехом, когда я сердито смотрела на нее.

— Да заткнись!

— Прости, — прохрипела она. — Но это на самом деле забавно. Я помню, какой упрямой ты была. Ты была так полна решимости не влюбиться в него. Помнишь те дни? Ах, старые добрые времена.

Я ткнула ей в лицо средним пальцем, и она рассмеялась еще громче. Закатив глаза, я толкнула ее локтем в ребра.

Она ахнула, а потом ухмыльнулась. В ее широких серых глазах мелькнуло озорство. «Как секс? Пожалуйста, скажи мне, что его игра с членом настолько хороша, насколько ее раскручивают».

Я покраснела, чувствуя, как жар поднимается по моей шее и лицу.

— Лучше, чем шумиха, — хрипло признала я, скривив губы в грустной улыбке.

Секс был… умопомрачительным.

Но это была близость, от которой мое сердце сжималось, а желудок трепетал, как у глупой девочки-подростка с новым увлечением.

С Мэддоксом это было не просто физическое; это был не просто секс – нет – это было нечто большее. Мэддокс не торопился, чтобы узнать, как мне нравится, когда ко мне прикасаются, и узнать мои чувствительные места.

Я была обнажена, уязвима и открыта для него, тело, шрамы и все такое, но он заставил меня почувствовать себя самой красивой, самой желанной женщиной на всей чертовой планете. Близость между нами превышала физическую… все дело было в ощущениях.

Это сделало секс умопомрачительным.

Это и его… очень толстый, очень длинный, очень толстый… отвлекающий член.

Мое тело сжалось от этого напоминания, и я сжала бедра вместе, чувствуя пульсирующую потребность внизу живота.

— Ну, по крайней мере, ты получишь немного, — сказала Райли, снова потянувшись за попкорном. Она поставила миску на колени и запихнула горсть в рот. — Моя вагина сухая, как пустыня Сахара.

— Может быть, Колтон поможет с этим. — Я послала ей дерьмовую ухмылку, прекрасно понимая, что это будет действовать ей на нервы.

Райли была явно возмущена моим предложением:

— Колтон будет держать эту штуку у себя между ног при себе. — Ее ноздри раздулись, и она раздраженно застонала. — Если он приблизит свой северный полюс к моему южному полюсу, ему, возможно, придется попрощаться со своей няней.

— Северный полюс?

— Да, потому что он указывает вверх, — объяснила она, как будто я была немой.

Я пошевелила бровями.

— Я бы с удовольствием прочитала твою развратную сцену.

Райли откашлялась, расправила плечи и начала своим лучшим повествовательным голосом:

— Когда его северный полюс приблизился к моему южному полюсу, мой центр наполнился теплой сливочной жидкостью. Наше совокупление было потным и жестким. Мои ритмичные вопли были слышны по всему городу, а влажное трение нашего секса становилось все громче. Его луковичный жезл прыгнул в мой священный туннель, когда он нашел свое освобождение.

Я закричала.

— Фу, нет, остановись!

Райли подмигнула, прежде чем разразиться смехом.

— Думаю, я так сильно кричала, что мое лицо дергалось.

Я кивнула в знак согласия. Это было совершенно ужасно.

— Неважно. Я не хочу читать твои непристойные сцены.

Она похлопала меня по коленке, прежде чем вернуться к телевизору.

— Итак, что ты собираешься делать?

— С Мэддоксом? — спросила я, хотя уже знала, о чем она спрашивает. — Я хочу дать нам шанс. Может быть, он прав; может быть, нам было бы хорошо вместе.

— Две души не находят друг друга по простой случайности, — пробормотала Райли. — Вам двоим суждено было пересечься, Лила. Как враги, как друзья… как любовники.

— С каких это пор ты на стороне Мэддокса?

Ее серые глаза встретились с моими, но они улыбались.

— Он делает тебя счастливой. Я думаю, что это дает ему много бонусных очков.

Мэддокс сделал меня счастливой. Я подогнула ноги под себя и снова устроилась на диване.

— Спасибо, мне нужен был этот разговор.

Райли предложила мне горсть попкорна.

— С удовольствием, детка.

Она начала девятый эпизод «ВАС», и мы обосновались, закончив первый сезон и сразу же начав второй.

Через пять часов, хотя время, казалось, пролетело незаметно, в нашу дверь настойчиво постучали. Райли убавила громкость, и я прошла через дверь. Едва я успела ее открыть, как кто-то врезался в меня.

Мэддокс.

Моя мысль резко остановилась при виде грубого выражения его лица. Что-то похожее на безумное отчаяние и… страх. Его эмоции обвили мою грудь и сжали так, что я не могла дышать.

Его безумный взгляд остановился на моем, и они почти опасно потемнели.

— Ты, — обвинил он, запыхавшись. — Ты сбежала.

Я сглотнула ком в горле.

— Я пришла повидаться с Райли.

Он двинулся вперед, его челюсть была твердой, а выражение лица напряженным. На Мэддоксе были только боксеры. Он даже не удосужился надеть свою одежду, пытаясь выследить меня.

— Я не сбегала, — прошептала я, прижимая ладони к его груди.

Его сердце колотилось слишком быстро, слишком сильно, слишком дико. О, малыш. Я встала на цыпочки, и мои губы коснулись его, пытаясь успокоить его.

— Отведи меня… домой.

Мэддокс судорожно вздохнул, словно снова смог дышать. Его рука обвилась вокруг моей талии, как стальной обруч, и он практически потащил меня обратно в свою квартиру по соседству.

Его губы двигались вместе с моими, и я поцеловала его. Взяв под контроль поцелуй, я прикусила его губы, а затем скользнула языком в его рот. Он поднял меня на руки и закрыл дверь, прежде чем хлопнуть меня о нее спиной. Он не был осторожен, он не был мягок, и в этот момент мне было все равно.

Мэддокс застонал от моего поцелуя, и я почувствовала его толщину у себя на животе. Чувствовала, какой твердый … теплый, какой… тяжелый он был.

— У меня был не очень хороший сон, — прохрипел он, словно эти слова причинили ему боль.

Мое сердце упало, и мои руки сжались вокруг него.