Я буду любить тебя вечно

42.

Ранний телефонный звонок заставил Глеба вскочить с кровати и поспешить к телефону - а вдруг это клиент? Но, как только поднял трубку, и «алокнул», в ней заспешили сигналы отбоя. Глеб чертыхнулся, постоял пять минут, но, не дождавшись повторного звонка, вернулся на кровать. Посмотрел на часы, - до запланированного подъема оставалось целых сорок минут. Сон не хотел возвращаться, и после пятнадцатиминутных бесплодных ворочаний на кровати Глеб нашел в себе силы подняться. Затем вспомнил, что недалее, как три дня тому назад, дал себе зарок по утрам заниматься «легкой» зарядкой. Процедура предстояла изнуряюще - мучительная, так как для поддержания формы определил себе целый комплекс упражнений. Пятьдесят отжиманий от пола, сто приседаний, пятьдесят качков для пресса, пребольно уперев ноги в ребра батареи.

«Вроде и не пьяный был, чтобы придумать для себя подобные мучения, - недовольно подумал Глеб, рассматривая себя в зеркале в полный рост. - Бицепсы, трицепсы вроде еще нормально просматриваются. Мышцы живота стали подплывать, потеряв былую рельефность, но ведь уже давно за тридцать, - успокоил себя.

«Мои года - мое богатство, - полезли в голову слова известного в прошлом киношлягера, и Глеб сразу разозлился. - Полная дуристика! Прошедшие года - богатство! Глупость какая! Ведь прошлое - ничто! Имеет ценность только настоящее. Предаются ностальгии лишь полные кретины, ничего не добившиеся в жизни. Важно только будущее и настоящее. Особенно настоящее, и оно у меня вновь стало неплохо просматриваться».

В прошлом осталось то, что не хочется вспоминать: безденежье, тюрьма, Галя. С ней он, на удивление, безболезненно расстался полгода тому назад, и разменял квартиру на две однокомнатные. Хотя сейчас и проживает в крохотной гостинке, но зато сам, один. А от одиночества он не страдает. Слава Богу, сейчас у него есть солидная частная практика, постоянные клиенты, а значит, неплохие заработки. И вниманием женского пола он не обижен.

Ему стали все чаще названивать коллеги по старой работе, сообщив, что произошла смена директора института. Новый руководитель объявил в институте о замещении всех должностей начальников отделов и лабораторий на конкурсной основе. На прошлой неделе, ему по телефону передали негласное пожелание нового директора института, тот предлагал ему поучаствовать в конкурсе, видя в нем наиболее подходящую и перспективную кандидатуру на заведующего лабораторией. Это предложение застало Глеба врасплох: с одной стороны, он сейчас материально устроен, благодаря частной практике, даже вернулся к написанию докторской диссертации, а с другой, вернуться к научной деятельности было очень заманчиво.

Да и для докторской диссертации ему требовалось пополнить объем печатных работ, заявить о себе после долгого молчания, а для этого очень кстати была бы работа в институте. Ко всему, доброжелатели потихоньку нашептали на ухо: Варавой новый директор крайне недоволен, поэтому возможно его продвижение и по служебной лестнице, на должность заместителя по науке. И это было очень заманчиво, не только в плане должности, но и для удовлетворения задетого самолюбия. Ведь не так давно маленький диктатор Варава, словно подачку, предлагал ему должность младшего научного сотрудника. И Глеб решился подать документы для участия в конкурсе.

Прошлой ночью он почти не спал, работал над статьей в журнал «Вопросы психологии», которая должна стать трамплином для издания монографии на эту же тему. Поэтому ранний звонок, разбудивший его, был совсем некстати.

«Зарядка пока подождет, вначале необходимо на свежую голову просмотреть статью», - решил Глеб, с тоскою глядя на коврик, который сам же и расстелил для занятий физкультурой.

Ночные бдения не прошли даром, - написанное претерпело лишь парочку небольших исправлений, оставалось сделать еще немного усилий будущим вечером, и статья будет полностью готова. По натуре Глеб был «совой», и самые толковые мысли ему обычно приходили в ночное время, поэтому он отложил статью в сторону. Он со вздохом подошел к коврику, понимая, что себя нельзя обманывать, и сегодня без физзарядки не обойтись.

Новый телефонный звонок застал его на тринадцатом отжимании. Мгновенно вскочив на ноги, помчался к телефону, словно там было спасение от этих мучений, которые сам себе придумал.

- Говорите! - прокричал он в трубку, в которой раздавались всевозможные шумы, скрипы, хрипы. Как не странно, через эту какофонию прорвался женский голос, который он сразу узнал. Это была школьная староста Маруся, сокращенно звавшаяся Мусей.

- Глеб, ты поросенок! - закричала Муся в трубку, - Почему ты до сих пор дома?

Ты что, уже и склеротиком стал!?

- А где же я должен быть? - раздраженно спросил он.

- Я так и знала, что ты все забудешь! Две недели тому назад я тебя предупреждала, и ты обещал! Какое сегодня число?

- Бедняжка, ты потеряла календарь и теперь просишь окружающих разделить твое горе? Если это тебе поможет, то сегодня второе июля, - зевая, сообщил он.

- А что ты мне обещал, помнишь? - продолжала допрос неугомонная Муся.

- Я готов выполнить все, что обещал, за исключением того, чтобы на тебе жениться! - мрачно пообещал он.

- Идет, - весело согласилась Муся. - По голосу я чувствую, что ты не одет, поэтому приобрети подобающее обличье и дуй поскорее сюда.

- Это куда же? - поинтересовался он.

- На кудыкину гору! - разозлилась она. - Двойной юбилей сегодня у нас. Пятнадцать лет тому назад мы окончили школу, которой сегодня исполняется пятьдесят лет. Не придешь - зарежу, - мрачно пообещала она. - В твоем распоряжении максимум час. Пока. Буду звонить остальным придуркам с короткой памятью. Почему я должна за всех все помнить?! - тоскливо спросила она.

- У тебя ведь тоже должны быть в жизни маленькие радости, когда ты чувствуешь себя умнее других, - брякнул Глеб и бросил трубку. Муся, мужикоподобная девица громадного роста, обладательница хамских манер, зычного голоса и непреложных истин, при общении постоянно раздражала его. В школе она была старостой класса, ей пророчествовали карьеру руководителя крупного предприятия, но дальше частного предпринимателя, владельца двух микроскопических киосков возле метро «Берестейской», она не смогла подняться. Само собой, она не преуспела и в личной жизни, хотя ребенка все же родила. Несмотря на прошествие стольких лет после окончания школы, у нее остался школьный синдром: она помнила дни рождения всех учителей, хотя сам он даже позабывал имена многих из них, постоянно была в курсе событий жизни одноклассников и терроризировала их всевозможными встречами. Общение с ней не доставляло радости Глебу, но предоставлялась возможность быть в курсе событий жизни бывшей одноклассницы Светки, которая когда-то с ним не совсем красиво себя повела, и он долгие годы жаждал сатисфакции. Это выражалось в передаче дозированной информации о своих достижениях и редких, нейтральных встречах. Затем он длительное время не общался с одноклассниками: то ему было не до того из-за докторской и из-за Ольги, то он не мог вследствие нахождения в местах не столь отдаленных, то он не хотел из-за своего бедственного положения. А теперь ситуация поменялась в корне: он был вновь на «коне», и было чем похвастаться, он снова свободен от брачных уз и часто коротает вечера в одиночестве.

Перспектива провести сегодняшний день в кругу бывших одноклассников особенно его не радовала, но возможность сравнить свои и чужие достижения, почувствовать перед большинством свое превосходство, бьющую от них скрытую зависть, утереть нос Светке, делала вероятным его участие в этой встрече.

Светка, натуральная блондинка с длинными волосами и плоской грудью, к окончанию школы ставшая мастером спорта по художественной гимнастике, была его тайной любовью с третьего класса. Она отличалась яркой внешностью, красотой, прекрасной пропорциональной фигурой и непостоянством. В девятом классе, наладив с ней дружеско-любовные отношения, он все потерял во время своей болезни на зимних каникулах. Его место прочно занял Федя-баскетболист из выпускного класса. Тогда, обидевшись на всех и вся, Глеб записался в секцию «шотокан-до» и увлекся индийской философией.

На школьном выпускном вечере, бороздя днепровские воды на теплоходе «Андрей Малышко», стоя на корме и кутаясь от ночной прохлады в его пиджак, неожиданно Светка сама призналась ему в любви, взяв с него слово, что после поступления в ВУЗ, они будут каждый вечер проводить вместе. Через две недели она уехала поступать в Харьковский мединститут, где работала ее дальняя родня, и сразу прервала с ним все контакты. Он несколько раз писал ей, приглашал телеграммой на телефонные переговоры, но всякий раз наталкивался на ее безразличие. Так у него появилась цель в жизни - «утереть ей нос», чтобы она пожалела, что прошла мимо такого парня, как он. Хотя с тех пор прошло столько времени, но, как говорится «пепел Клааса стучал в его сердце». Когда была жива Ольга, он жаждал удобного случая, чтобы продемонстрировать Светке свою красавицу жену, но случай, к сожалению, так и не представился. Затем была Галя, которой, с ее внешностью было далеко до Светки, поэтому он никому ее не показывал.

Что бы там ни было, но сегодняшняя школьная встреча давала шанс на «законных» основаниях проигнорировать утренний изнуряющий комплекс физических упражнений.

Глеб стал быстро одеваться, чтобы поскорее выйти из дома, пока какой-нибудь рациональный внутренний голос не сбил с пути и не вернул на спортивный коврик. До двенадцати дня у него сегодня было свободное время, а затем ожидалась встреча с новым пациентом.