Я Человек

Глава 23

Денис.

Пока я согласовывал билеты Джеку, (на господина Бо Фо и его тачку), пока считал на бумажке «дырки» для безопасного пролёта в джунгли, пока спорил с Лёхой, который хотел с нами — на Оксю было совершено нападение.

— Денис, подойди на ресепшн, — услышал я вызов и категоричный тон. Когда мать начинала говорить таким голосом, все знали: беги и прячься. Поэтому, решил не торопиться.

Через полчаса заглянул в отельный холл.

Перед парадным входом стояли развалюшный аппарат туристической полиции и более приличный флаер принимавшего нас агентства. На ступеньках сидел белый шоарец Вася.

Окси не было в обозримом пространстве, и я присел, к изменившему цвет кожи с жёлтого на мраморный, господину.

— Чем могу помочь? — подленько поинтересовался я.

Вася хмуро глянул на моё тронутое загаром красное лицо и ответил:

— Вывозить антиквариат с нашей планеты стало прибыльно. Вы — группа чёрных копателей. Я уверен. Где Ваши люди-киборги?

— Спят. Мы устали после экскурсии. Встали рано. Все отдыхают.

— Вот и мадам так думает. А проходимец Бо Фо остаётся в отеле?

— Так Вы же сами его прислали нам? Мы — большая и дружная семья. Осматриваем достопримечательности. Наблюдаем за закатом солнца.

В этот переломный для Васи момент к нам подошёл тощий и длинный, как жердь, товарищ, в форменной одежде, со значком вождя и красной фуражке с чёрным козырьком. Направив на меня идентификатор личности времён падения Карфагена, он сообщил обозримому пространству:

— Денис. Киборг!

— Почему?— хором поинтересовались мы.

— Ден... — медленно протянула Жердь.

— Да, — согласился я. — А Вы-то, кто такой?

— Я Чанг. Инспектор Чанг, и это мой участок. И вопросы здесь задаю я! Ваша мать, эскулап?

— В каком-то смысле...

— Отвечайте точнее!

— Она врач-акушер.

Инспектор Чанг развернулся к Васе и хмыкнул:

— Ты арестован.

Вася немного помолчал и тихо спросил:

— За что?

Инспектор равнодушно пожал плечами.

— Какая разница? Жена вождя ждёт ребенка, а ты ругался с её врачом. Значит враг.

С этими словами он запихнул нашего гида в свою коробчонку и отбыл...

Ну, мать зажгла...

***

Саша.

Я поворачивался медленнее, чем семёрка, отключив мозг, взяла под контроль отравленное тело.

— К работе готов, — резко прозвучало в динамике.

— Подчинение старшего группы, позывной «Ад», — автоматически сообщил я.

— Доложить о состоянии, — это Ад отключился от расчёта.

— Функциональность четырнадцать процентов. Планируется дальнейшее понижение. Время полураспада введённого токсина более восьми часов. Вероятность восстановления структуры менее двадцати процентов. В данный момент происходит интенсивное разрушение паренхиматозных тканей. Требуется полное отключение системы. Дальнейшая жизнедеятельность кибер модифицированного организма не рентабельна.

— Режим гибернации, немедленно, — командует Ад. И мы, переглянувшись, смотрим, как закатываются глаза у киборга. Погиб его мозг, или процессор всё-таки сам взял над ним контроль — здесь никто выяснять не собирался.

— Ждём. Два часа, — вновь передаёт Ад, и мы замираем.

«— Господин полковник, разрешите обратиться...

Я стою у углу и слушаю заискивающую речь. Мне интересно. Вчера понял, у меня серьёзный брак биологической части. Но это здорово — понимать!

— Разрешите взять декса, который подлежит списанию... Ребята не четырёхжильные. Все на пределе. Нет баб, мало выпивки. В своё личное время они предоставлены только мыслям. Вчера «позывной Кинг» рыдал в подушку, а сегодня строчил письма матери. Они бездумно слушают музыку и галлонами глотают чефир. Валяются на койке и истязают мозги в ожидании новой задачи...

Полковник вздыхает, криво улыбается и произносит:

— Bon, je suis d’accord, sergent. (Хорошо, я согласен, сержант).

Утром кусок мяса вместо повреждённого, но самостоятельно дошедшего до защитного контура киборга, уже начавшего восстанавливаться, сбросили за периметр. А ещё через сутки солдаты алчно стали посматривать на меня...

Приказ пришёл вовремя, и вот, мерный гул десантно-транспортной махины убаюкивает прерванный сон разведбатальона. Яростное светило Шебы уже поменяло свою розовую майку на огненный плащ, и бортовой инструктор передаёт:

— Вы на подлёте, сержант. Семь минут. Высадка в лагуну. Время отлива.

— Отлично, запрос базы?

— Получен.

Сержант поворачивается ко мне и командует:

— Декс, ты — третий, страхуешь.

Вот и шанс. Страхую. Только кого?

Чёрное нутро открывается и набирает раскалённый воздух.

— Juggler, старт, — командует сержант, и, повернувшись ко мне, повторяет.— Стахующий.

Я протягиваю руку и, закрепив запасное кольцо своим телом, а второе намертво прижав к его груди, начинаю страховать. Сержант дико кричит весь свободный полет. Он всё понимает быстро. Он умный этот сержант. У самой земли я дёргаю чеку. У меня целых десять секунд. Его тело амортизирует моё приземление, а успевший раскрыться купол спасает меня, но не его. Я встаю. И иду страховать Фокусника. Я знаю, что он теперь обязан дойти до базы живым.

Это было моё первое сознательное убийство...».

***

Си Ань.

Моя давняя мечта сбылась так обыденно и печально.

Эта загадочная Мария не обманула, и я увидел деда. За год он сильно сдал и из бодрого, здорового, крепкого хранителя артефактов, нашей невероятной планеты, превратился в старика. Он молча обнял меня и не сказал ни слова.

Я же сдержал данное Марии обещание — передал часть найденной карты.

Нас сбросили в дикий лес без подготовки, с истощённым стариком и кучкой военных. Очередной абсурд нашей партии. С лозунгом: «Умри, ты должен!», как правило, не побеждают.

У реки рядом с пирамидой, на каменном пьедестале, стояла голова, с искусно вырезанным лицом. Оно осуждающе смотрело раскосыми альфианскими глазами и не ободряло меня, как и хранитель его тайны — мой старый дед. Рядом с гигантской головой находилась пирамида, укутанная мхами и лианами. На её расчистке погибло десять солдат. Потом потеряли киборга, спасшего наши жизни от чёрной смерти, и вот, теперь мы внутри.

В отличие от голых и грубо обработанных стен нижних ярусов, этот, последний, был великолепен. Иероглифическое письмо, вписанные в него искусно изображённые птицы и многоугольники создавали непередаваемый колорит и странный ритмический стиль. Появлялось впечатление молчаливого танца вокруг. Мозаика на полу не потеряла блеска за прошедшие века.

От этой ночи, без защиты киборга, мы не ждали ничего хорошего, но Мария искала следы присутствия Предтечь, не обратив внимания на альфианское лицо и, казалось, была одержима.

Где-то в ночи закричала птица, и этот крик, сопровождаемый беспрерывным стрекотом насекомых, наполнил наши человеческие души отчаянием скорого конца. Но близился рассвет, а чёрная смерть не пришла в белую пирамиду.

Я задремал, буквально на час, проснулся от грубого пинка и знакомого голоса:

— Разлёгся тут, вставай, у них всё кончено, у нас — всё впереди!

И, подхватив на руки, как пушинку, меня и деда, Сашка, а это был он, помчался куда-то наверх.

С трудом пропихнув каменный цилиндр наружу, киборги втащили нас и бездыханное тело Мела.

Там, на самой вершине пирамиды я и встретил восход.

***

Лёха.

Ночью не спали. С рассветом я, наконец, получил короткое сообщение: «Взяли. Два — груз триста. Один тяжёлый. Готовьтесь. Скажи срочно собрать манатки. Стартуем в двадцать два ноль-ноль. Билеты на руках».