Я Человек

Глава 24

Денис.

Рассвет настойчиво выталкивал шумную тропическую ночь на покой, раскрашивая горизонт всполохами всех цветов радуги. Мы возвращались в туристическую зону, чтобы быстро забрать отдохнувших родственников и смотаться через таможенный контроль, на нейтралку, к вылету. На Ба Ан Аня у меня была готова паспортная карточка. Выглядел он неважно, но держался молодцом.

В проходе лежал полумёртвый Мел.

Лёха только глянул на тело, сжал губы и сказал: «До базы». До какой базы он собирался его тащить, мне было не совсем ясно, но выяснять эти подробности не хотелось. И так понятно — Мел, похоже, не жилец.

— Саш, я дурак! Мы выкинули Вас без экипировки и репеллента в джунгли, как на теннисный корт.

Сашка поднял голову, и я, с ужасающей ясностью, увидел, что он меня не понимает.

— Мы выполняли задание.— Последовал сухой ответ. — Всегда существует процент потерь.

Он встал и, подойдя ко мне, сунул в руку маленький кусочек шершавого липкого пластика.

— Не потеряй.

— Что это?

— Процессор...

И удивленно посмотрев на мою вытянувшуюся рожу, дополнительно пояснил:

— Мария Каллас. Bond. Еле достали. Думали, взорвемся на хрен. Ад отсоединил. — Потом помолчал и добавил, — инфа...

***

ОГ.

Всю ночь я провела, бегая от окна к двери. Наконец, не выдержав ожидания, как зомби, стала ходить по территории. Глупая выходка мальчишек, при моем полном согласии, вернула меня в реальный мир, из увеселительной приключенческой поездки. Старая дура!

Когда мимо меня промчался Лёха, с нашей медицинской сумкой, я ринулась за ним.

Около флаера стояли, переминаясь с ноги на ногу, Арсен и девочки.

— Я с вами...

— Нет. Готовь все. Двое. Один тяжёлый...

— Кто?

— Не знаю.

И вновь потянулось изнуряющее мозг ожидание.

***

Я родилась в эпоху чудовищного равенства. Модное слово «гендерность» вошло в нашу жизнь и прочно закрепило постулат: «Все равны. Живите, как хотите и с кем хотите. Любите, кого угодно, хоть кошек». Скорее всего, рождённая невероятно упрямой и доказывающей всем свою правоту, я, поэтому и выбрала профессию акушера. Догмат «рожаем только мы», утверждал превосходство.

Не все мы красивы. Но если женщина родилась под счастливой звездой — держитесь. Любая красота, любого существа удивляет. В Галактике нет ни одной разумной расы, которая бы не смогла по достоинству оценить совершенство.

Женщина — это неподражаемый и пленительный взгляд, вырезанный великим скульптором контур губ и глаз.

Настоящая женщина никогда не была жертвой, а её власть всегда значительна, наперекор мнениям и законам.

Но с раннего детства нам внушали: «Ты должна выйти замуж, ты обязана стать матерью, ты не должна дать повода для разговоров и сплетен. Всегда. Во все времена, пока существует патриархальная власть над телом и духом».

Я знаю, что каждый новый год жизнь не одаривает меня своими благодеяниями, наоборот, отнимает. Никогда у меня не было причин быть спокойной, или надеяться на тишину.

Только работа смогла принести шанс на независимость и деньги, которые позволили быть немного смелее в этом мире.

При этом я должна быть безупречна. Ухожена. Властна. Заносчива и горда.

Но мир принёс мне Дениса, а потом Сашку, а потом Дашеньку, превратив из начальника в горластую мать и бабку, изо всех сил пытающуюся спрятать свой вечный страх, за забором наглости и умеренного количества хамства.

Можно притворяться долго, точно зная, кто и чем обязан жертвовать. У меня нет ни малейшего шанса быть когда-нибудь счастливой без моей семьи. Никогда. Ни малейшего.

И вот, я стою и жду флаер.

Двое. Один тяжёлый. На этой планете. Кто?

***

Лёха.

Несмотря на гибернацию, у Мела был слабый, но частый пульс. Я ввёл солумедрол и ждал посадки. О том, чтобы везти парня дальше, в таком состоянии, не могло быть и речи.

— Ад, ему понадобится переливание крови. Вероятно, яд разрушил эритроциты, и, помимо интоксикации, у него выраженная анемия.

— Да.

— Конечно, — это вторит другу Сашка.

— Скорее всего, заменное...

— Миша ещё сдаст.

Денис хмуро поворачивается к нам и, тщательно подбирая слова, сообщает, что среди нас ни у кого нет опыта лечения таких больных и дискуссию надо прекратить.

— Не долетит. DEX выйдет из гибернации через два часа. Сразу отключится. — Ад выразительно смотрит на нас и не произносит больше ничего.

— Надо вывезти кхиметцев. Ильяс, ты за старшего. Джек, ты должен вернуться.

— О´кей, молодой хозяин, — тянет авантюрист. — Как прикажете, босс. Ваши деньги — наш транспорт...

***

ОГ.

Прошло два года, как я возила Сашу в Италию, и там совершенно чудесная женщина экскурсовод рассказала нам старинный обычай, узнав о моей профессии. Если в семье рождается девочка, то водой после первого купания поливают цветы. Потому что девочка — это дом, хозяйство, семья. Если рождается мальчик — воду выплескивают на улицу. Мужчины принадлежат миру.

И наши мальчики, не видевшие тепла, выплеснутые в жизнь, как детали к военной машине, не обогретые и не защищённые, разумные механизмы, выплеснутые не водой, помоями, они принадлежат кому?

...Прилетели.

На руках у Сашки — Мел. Бог мой, я даже не подумала о нём! Никому не нужный ребенок. Лёхин найдёныш, мальчик. Сын.

— Мам, надо всех вывозить отсюда, — это Денис.

— Он не транспортабелен, — это Алёша.

— Мы не летим, — это Сашка.

— Надо отправить детей, а мы остаёмся, — это Света.

— Я DEX! — это Миша.

— Да замолчите Вы!

В результате, Ильяс увозит в космопорт кхиметцев, и, несмотря на возражения Жанки, возвращается с Джеком назад. Пока тихо. Мы не арестованы, и армия не начала военных действий. Разберёмся.

***

Мел.

Первым открытием, когда я вылез из черноты давящей ночи, была дикая боль в затылке. Потом я увидел лицо ОГ и попытался убедиться, что в черепе нет дырки, и из неё не вытекает мозг.

Потом голова опять закружилась, и, сквозь убегающие километры сознания, я услышал: «Всё, улетаем. Пусть спит».