Я - Даго Повелитель

Говорят, что хоть жил он долго и долго правил, со смерти Зоэ не взял он себе в ложе ни единой женщины, а когда подрос сын Кира, Семомысл, дал ему титул юдекса и позволил стать судьей над всем народом. По мере течения времени оставался он во все большем одиночестве, и хотя оставался повелителем и Пестователем всего народа, часть своих полномочий передал Семомыслк и Скарбимиру Авданцу, который стал Великим Канцлером. Об огромном одиночестве Пестователя народ пел печальные песни. Ведь мало кто знает Книгу Громов и Молний и слова из нее: "Нет большего одиночества, чем одиночество великого властителя".

Рассказывают, будто бы однажды обратились к Даго Господину величайшие из лучших людей и попросили его, чтобы, владея столь огромной землей, принял он титул князя или даже короля. Разгневался тогда на них Даго Властитель и сказал:

- Разве не видите вы и не чувствуете, сколь сильно народ мой любит волю? Зачем же носите вы на своих флажках белую птицу, которая сама управляет своим полетом? Я был всегда и всегда буду лишь тем, кто берет народ в свое пестование, потому то наименование мне - Пестователь.

И, как известно, существует лишь то, что было названо или наименовано.

ЭПИЛОГ

Даго Повелитель и Пестователь жил сто лет. Это уже в его времена королем восточных франков объявили Людовика Дитя² . Было ему всего семь лет, поэтому от его имени правили: архиепископ Хатто и епископы Адальберон из Аугсбурга, Соломон из Констанцы и Валько из Фрайзингена. И регентство это было нелегким, ибо против Людовика Дитя взбунтовался самый старший из бастардов Арнульфа, Цвентиболд, который, в конце концов, понес поражение, а потом и смерть.

Оправдались желания Даго Пестователя, чтобы распалась Великая Морава, крупнейший и наиболее опасный враг полян. Поначалу Моймир и Сватоплук II после многочисленных сражений с франками признали верховенство Арнульфа. Как нам ведомо, вскоре и сам король Арнульф, коронованный в Роме папой, начал страдать от болезни, что была наследственной в роду Карломана, и уже до конца своих дней должен был глядеть, как распадается его держава.

А потом Кир, впоследствии же, и сам король Арпад, напали на Великую Мораву и Восточную Марку, но после поражения от маркграфа Лютпольда должны были они вернуться к себе. Но не надолго. Очень скоро мадьяры напали на Саксонию, а в следующем году вновь пошли на Восточную Марку. Под Пресбургом произошло кровавое сражение, в котором франки понесли полнейшее поражение. На поле битвы пал маркграф Лютпольд и цвет его рыцарства. Навечно пропала Восточная Марка, а граница с мадьярами установилась по реке Эннс, как во времена Карла Великого, когда он сражался с аварами. Только мир продолжался недолго. Весьма скоро юный Людовик, сына Арнульфа, попытался сразиться с мадьярами, но под Аусбургом познал от них настолько чудовищное поражение, что едва сам ушел живым с поля битвы.

Не осталось уже могущественной державы франков. Распалась она на отдельные владычества, а восемнадцатилетний Людовик неожиданно скончался, подобно тому, как умерли его дед и отец.

И как раз об этом следует помнить, если желаешь рассказывать историю Державы Полян. Перестали быть грозными моравяне, ослабла власть тевтонцев. Именно так и было, когда у Пествателя родился правнук, зачатый Семомыслом и одной мадьяркой, с этим народом поляне все так же проживали в большой дружбе. Правнука этого Даго назвал Чцибором. А потом от Семомысла и этой же мадьярки родился у него следующий правнук.

Семомысл неожиданно скончался, и Пестователя попросили, чтобы он дал имя своему второму правнуку. Было это в Гнезде. Даго Повелитель подошел к колыбельке второго сына Семосмысла и позволил малютке схватить свой палец. И случилось так – как рассказывают – что младенец схватил палец прадеда с такой силой, что тот даже вскрикнул от боли. "Ты – Даго. Лаю тебе свое имя, ибо вижу в тебе великана!" – воскликнул тогда Даго Повелитель.

Так что второй сын Семомысла получил имя Даго. А поскольку с самого детства был он необыкновенно сильным, прозвали его Медведем, а по-другому – Мишкой или же Мешко. Потому выступает он под многими именами: Даго, Мешко или Мишка.

И пришел момент, когда Даго Господин и Повелитель почувствовал себя очень старым. Странная болезнь подтачивала его внутренности, вызывая такие муки, что пожелал он собственной смерти. Вызвал тогда он к себе двух правнуков, по старшинству. Сначала: Чцибора, которому уже было семнадцать лет.

- Желаю я, - обратился он к юноше, - чтобы ты занял после меня трон в Гнезде. Хочу добровольно и без кровопролития предложить тебе Священную Андалу.

- Благодарю тебя, господин мой и повелитель, - склонился перед ним Чцибор.

Даго любил Чцибора – высокого, стройного юношу с деликатными чертами его прабабки, Зифики, с ее же темными и густыми волосами. Молодой человек замечательно ездил верхом, прекрасно стрелял из лука. Только беспокоила Даго Повелителя его подданство в отношении прадеда, некая проявляемая им странная мягкость и доброта. Неужели властитель должен быть добрым, либо же злым и жестоким?

- Тебя ожидает нелегкая судьба. После поражения Великой Моравы народ богемов создал свою державу и угрожает Каракову. Поднялись и велеты, взбунтовав против нас пырысян. Ты обязан поклясться мне, что завоюешь все Поморье и покажешь всем, что означает бунтовать против нас.

- Так, мой господин и повелитель, - вновь покорно склонил голову Чцибор.

- Своего младшего брата, Даго, сделаешь верховным вождем, ибо он тверд и жесток.

- Так, господин мой.

- Возьми из моих рук Священную Андалу, потом подушку и задуши ею меня. После того надень себе на голову Андалу и сообщи своей матери и Великому Канцлеру, что я добровольно отдал ее тебе, а потом скончался.

- Но зачем я должен буду убить тебя? – изумление расширило глаза юноши.

- Потому что не желаю больше терпеть. Мое время заканчивается.

Чцибор взял в руки подушку, какое-то время подержал ее в руках, а потом отбросил.

- Люблю я тебя, господин мой и повелитель. Не смогу я тебя убить. Даже из любви.

Долго они глядели друг другу в глаза. Даго Повелитель видел любовь в глазах правнука и сам испытывал любовь к нему.

- Я тоже люблю тебя, Чцибор. Но ты не можешь быть властителем. Уйди и позови сюда Даго Мешко.

Юноша опустился на колени у ложа больного прадеда, поцеловал его ладонь и послушно покинул комнату.

А через минуту пришел Даго, прозываемый Мешко.

Был он рослый, широкоплечий, со светлыми волосами. Губы его были сжаты – всегда он выглядел так, словно бы на кого-то сердился. Парень был упрямым и раздражительным; даже прадед не всегда любил его. Даго Господин частенько упрекал его, потому что тот в отношении старших проявлял непослушание и неуважение.

- Хотел бы ты власти после меня, Мешка? – насмешливо спросил он. – Хотел бы мою Священную Андалу? Я отдал власть твоему брату.

- Долго он не проживет, - нагло ответил на это Мешка. – Не побьет он поморцев и богемов. А еще потеряем Червенские Грады.

- Если желаешь власти после меня, прими от меня Андалу, возьми подушку, задуши меня нею, а потом, с Андалой на лбу, вернись в комнаты, где ждут тебя мать, Великий Канцлер и лучшие люди. Покажи им Андалу и объяви себя повелителем. Сделай так, поскольку сам я желаю смерти.

Четырнадцатилетний парень принял из рук Пестователя Священную Андалу, надел ее себе на голову, а потом схватил подушку и прижал ее к устам Даго Повелителя. А то, в момент последнего своего вздоха, подумал, что судьба свершила правильный выбор.

Когда же скончался он, парень вышел из комнаты Даго Повелителя к матери своей, к брату, к Великому Канцлеру и достойным людям.

- Я – Даго Мешко, - несколько пискливым голосом произнес он. – Даго Повелитель добровольно отдал мне Священную Андалу.

Взгляды Мешко и Чцибора скрестились. Только Чцибор не произнес ни слова. Он сам принял решение о судьбах власти в этом краю.

Перед четырнадцатилетним Даго Мешко опустились на колени его мать, его старший брат, Великий Канцлер из рода Авданцев и лучшие люди.

- Приветствуем тебя, Даго Мешко, - произнес Великий Канцлер.

Время показало, что Мешко не был таким уж жестоким властителем, как предполагал Даго Повелитель. Не покарал он смертью своего старшего брата, но вознес его над всеми в державе.

Не был он поначалу способным вождем. Поначалу потерял Каракув в пользу богемов, после того русский князь отобрал у него богатые Червенские Грады. При известии о поражениях Даго Мешко объединились племена велетов, перешли Одру, отобрали часть Любуской Земли и привели к тому, что против Мешко встали князьки пырысян. Понадобились годы, чтобы вернуть назад большую часть из этих земель.

Помня о том, как действовал Даго Господин и Повелитель, Мешко обратил свой взор на юг, склонил гордую голову перед богемами и попросил руку Добравы, старшей его на несколько лет. По совету Великого Канцлера из рода Авданцев, через Добраву попросил Мешко у богемов прислать миссию ради крещения державы. Только не было у тех священников и епископов, чтобы свершить нечто столь великое. Тогда во главе великолепного каравана отправился Мешко в Регенсбург, поскольку всегда гласил, то, подобно как и его прадед, остается он приятелем тевтонцев. Ибо с Карломаном жил в мире и дружбе в молодости жил Даго Господин и Повелитель, а у бастарда Арнульфа воспитывался дед нынешнего Великого Канцлера, Авданец. В Регенсбурге – как рассказывают – Мешко вместе со своими придворными был окрещен, после чего возвратился он в державу полян, которая уже была признана христианской. Но, опасаясь того, чтобы не попасть в в зависимость от тевтонских епископов, выслал Даго Мешко в Рому свое знаменитое письмо, которое и до сих пор будит споры историков. Ибо это первый документ, в котором говорится о границах державы полян и о его властителе, отдающем себя и державу в ленно римского папы. Документ этот носит название Dagome iudex, поскольку именно так назвал в нем себя повелитель полян.

Документ этот, самый старый из известных нам, был создан после смерти Добравы, когда Мешко женился на Оде, но в огромной степени был он заслугой первой женщины. Знал Мешко, какие опасности грозят ему, если попадет в зависимость от тевтонских епископов или маркграфов. Еще до того, как Добрава скончалась, установил Мешко через ее проживающую в Роме сестру, Младу, прямые отношения с римским папой. Папа тогда с недовольство глядел на нарастающее влияние тевтонских господ, которые умели назначать или даже снимать с трона пап. В Роме постепенно назревало осознание будущей необходимости борьбы римского папы с тевтонскими императорами за власть. Потому-то, наверняка, просьбы Млады нашли отклик у папы, и он выслал в Польшу христианскую миссию во главе с епископом Йорданом, а страну полян принял в качестве собственного лена, независимо от тевтонских епископов.

В реестрах кардинала Деусдедита времен римского пары Григория VII – знаменитого укротителя Генриха IV под Каноссой – сохранился некий документ, выставленный от имени Даго юдекса и его супруги Оты.

Существуют два документа с подобным одержанием. Приведем один из них:

"Вроде как, в ином томе времен Папы Иоанна XI Dagome iudex и госпожа Оте, и сыновья их: Мешко м Ламберт (не известно мне, какого племени эти люди, но кажется мне, что то были сардинцы) должны были отдать святому Петру в целости одно государство, которое зовется Шинесге (Schinesghe) со всеми своими принадлежностями в тех границах, что начинаются с первого бока долго по морю, по границе Пруссии, до самого места, которое называется Русь, а границу Руси протянуть до Кракофа, а от Кракофа до реки Одер, прямиком к месту, которое называется Алемуре, а от Алемуре вплоть до земли миличан, и от границы миличан прямиком до Одера, а отсюда, вдоль реки Одер вплоть до рекомой державы Шинесге".

Вот вам содержание документа, рассказывающего о границах Державы Полян. Спорят различные рассказчики: это вот Шинесге – это Гнезненская держава или же Щецин. Говорят, что странное это Алемуре, это ничто иное, как чешский Оломунец или его окрестности. Единственной правдой остается факт, что этот документ является единственным из немногих, рассказывающих о появлении Польши, о ее первоначальных границах, а так же о ее повелителе, Даго юдексе, правнуке великого Даго Господина.

Ведь государство не рождается, как человеческий новорожденный. Вероятно, много у него матерей и много отцов; оно то возрождается, то умирает и распадается, чтобы родиться заново. Потому-то, наверное, вокруг прошлого всякого государства кружит так много различных легенд. Я рассказывал только лишь одну из них.

Переводчик: Марченко Владимир Борисович, январь 2022 года

Из какой-то польской рецензии:

Последнее, самое лучшее произведение Збигнева Ненацкого наконец-то в виде электронной книги! Третий том трилогии о жажде власти - столь же кровавой как "Игра Престолов" и наполненной циничными, мрачными интригами, как "Карточный Домик".

Роман "Я Даго Повелитель" - это третий том исторического, с фантастическими элементами цикла о мифических началах польской державы, который сам Збигнев Ненацкий признал своим наивысшим писательским достижением. Книга, которая с успехом могла бы стать основой наполненного интригами американского сериала: и политического, и исторического.

Наступают времена, когда всемогущий потомок великанов Даго Пестователь допускает к правлению своих сыновей: Лестка, Семовита, Авданца и ПАлуку. Чем он руководствуется? Любовью, слабостью, болезнью, что зовется "недостатком воли"? Долго и с максимальными пожертвованиями выстраиваемая Пестователем держава полян вскоре может оказаться колоссом на гляняных ногах. Разве что вдруг появится некто, достойный продолжить дело всей жизни Даго...

Покоряющую размахом видений и многочисленностью сюжетных направлений трилогию "Dagome Iudex" образуют романы: "Я, Даго", "Я, Даго Пестователь" и "Я, Даго Повелитель".

Notes

[

←1

]

Червенские города — в русских летописях название группы городов в верхнем течении Западного Буга и верховьях реки Сан. Название происходит от города Червень — одного из крупнейших среди них.

[

←2

]

Людовик IV Дитя (нем. Ludwig das Kind; сентябрь или октябрь 893, Альтэттинг — 20/24 сентября 911, Франкфурт-на-Майне) — король Восточно-Франкского королевства с 21 января 900 года, сын императора Арнульфа Каринтийского и Оды Франконской.