Я - Его Вариант Адаптации

Пётр Волкодав Блюдца Аннеты Я — Его Вариант Адаптации Книга первая

***

— Разрешаю стыковку "Одинокому страннику", — справилась с волнением диспетчер "Рассвета" — орбитальной станции и после короткой паузы добавила. — Четвертый шлюз-приёмник твой. С благополучным возвращением тебя, Егор?

— Вижу мигающую четверку, — заметно волнуясь, ответил Егор и присвистнул. — Ну, ни фига себе, отгрохали… Однако.

Громада станции — два двухсотметровых тора, один над другим. В центре "бубликов", соединённых шестью "спицами", между которыми раскинулись плоскости солнечного реактора — по сфероиду. На противоположной стороне от "одинокого странника" три соединительные трубы, на конце которых и вовсе странное — сигарообразный предмет из соединённых четырёх труб, на котором копошатся муравьи-монтажники и зависли роботы-манипуляторы.

— Мы собираем прямо на орбите — с гордостью заявила Катрина, словно эдакую махину, впрочем как и станцию можно запустить с Земли. — Полным ходом идёт подготовка к масштабной экспедиции на Марс. Твоя информация — майор Семёнов вызвала небывалый ажиотаж и подъем, которого не бывало со времён первых полётов в космос! Сигара — планетолёт второго поколения и одновременно орбитальная станция Марса с одним опускаемым модулем. Внутри космической яхты есть даже оранжерея, — тарахтела без умолку Катрин, — разгонные реактивные блоки создадут первоначальный импульс, а потом, Егор, развернутся солнечные паруса.

— Прекрати болтовню, Кэтрин, а ты Егор, — вклинился в разговоры диспетчера и капитана "Одинокого странника", густой, с хрипотцой, мужской голос. Обладатель голоса — сорокалетний, плотного сложения седеющий шатен с крупными чертами лица и клинообразной бородкой, пристально оглядел приближающийся планетолёт и уже добродушно добавил: — Переключись на автомат. Знаю я твои штучки Егор с ручным пилотированием ещё по лунной "нуковской" программе.

— Выполняю, — Командора станции-матери удивило внезапная смена настроения и явное безразличие, с каким прозвучал ответ.

"Верно, привык к одиночеству и одичал" — Командор отогнал мешающее и сосредоточился на главном.

На мониторе центрального пункта управления станции, вспыхнула зелёная разрешающая запись на стыковку, продублированный голосом "мозга" орбиталки. Командор Оскар подавил чувства. Быть строгим — обязанность, но всё же в словах сквозило облегчение. Все системы станции работают нормально, как впрочем всегда за полугодичное командование. Правда не успели завершить работы по созданию искусственной тяжести на станции. Вот встретит планетолёт и после суточной адаптации — на матушку-Землю, где прибывшего с нетерпением ожидают в космоцентре и дома. Командор незаметно потёр ладони и напустил строгость.

"Одинокого странника" взяли в клещи захваты-присоски, и плавно ввели в первую очередь четвёртого шлюза — гордость орбитальной матери, — собранный и установленный узел всего две недели назад. Входные шлюзы-шторы плавно закрылись, отрезав черноту космоса; включилось дежурное освещение, анализаторы на присутствие "живности и видеоанализаторы. Спустя минуту "одинокий странник" благополучно доставлен в основной отсек, являющийся одновременно и ремонтным, — бесшумно заработали нагнетатели воздуха.

"Вот и все" — Егор отключил связь с "матерью" и шумно выдохнул, откинувшись в кресле. Одиночеству, в просторах солнечной системы наступал конец, как и миссии на Марс. Полёт завершен и он — дома. Да, именно — ДОМА! Другой бы несказанно обрадовался возвращению, но не он. Да и чему собственно радоваться — через сутки, после минимальной адаптации на орбите и бесконечных анализов и проверок психологов на "вшивость", отправят на Землю; — начнутся бесконечные совещания и рутинные дознания о проделанной работе и о том, о чём он крайне не хотел бы сообщать. Дознание — сплошная нервотрёпка — бесконечные, как дистанция стаера, надоедливые глупые и пустяковые вопросы ни о чём. Потом — долгое ожидание следующего полёта, если ещё допустят, — весёлые компании, возлияния, а основную работу будут делать другие. Он выполнил свою миссию и конец скитаниям в непроглядно чёрном мире небес с крохотными светлячками — звёздами. Другой, радовался бы, — да, - но не он. За последние семь месяцев он так свыкся с одиночеством и звёздной ночью, что не представлял, чем займётся. Самое первейшее — обнять маму и рассказать отцу, что у него получилось, да — по-лу-чи-лось! А по правде не такое уж это было одиночество, если бортовой компьютер часто делал замечания и советовал больше отдыхать, а не работать. Защита кандидатской прошла блестяще, о чём свидетельствовали аплодисменты на Земле во время защиты в "прямом эфире". Диссертация открывала совершенно новый класс программ — виртуальных спутников и помощников. И, вот теперь эта бешеная гонка с самим собой окончена и на душе тоскливо. Ах, если бы отправиться в составе предстоящей экспедиции, на Марс, провести планомерное и детальное исследования найденных на Марсе строений и той самой комнаты, в которой он обнаружил останки двух инопланетян, тем более, что программа строительства нового корабля близится к стадии завершения и уже сейчас проходит последний отбор в экспедийию учёных и исследователей.

Егора послали в соответствии с международным проектом с целью разведки кратера Нансена в районе тридцатой параллели, на наличие воды, вулканической деятельности и сбора образцов грунта. Основным заданием — выбор, подготовка и обустройство места марсианской базы: собрать бокс модуля электростанции, оставить эл-механического пятинога — марсохода-скакуна, двух разведчиков-беспилотников, робота нового поколения, который должен обслуживать модуль и передавать необходимые данные на Землю.

Поначалу ему не поверили в международном космоцентре, сбросив его данные на усталость и одиночество, но когда пошла видеоинфа, — пораскрыли рты как в голливудских блокбастерах.

Как и предполагалось, "одинокий странник" облетел планету, отсняв всё возможное, но вдруг бортовой компьютер сообщил, что в секторе 467/5. замечено движение, вернее — выброс энергии. Не очень большой, но достаточный для фиксации приборами движение неизвестного предмета. Нло поднялось как раз из той точки, где был выброс энергии, замерло, послав тонкий жёлтый луч в "Одинокого странника". У Егора сжалось внутри всё. Он хотел отключиться, когда сигарообразное тело внушительных размеров, пронеслось рядом и скрылось за цепью гор. Егор проследил траекторию и, собравшись, послал запрос, но дожидаться ответа не стал. Любопытство взяло верх над сомнениями, — решился и направил "одинокого странника" в район аномалии тем более что этот район и был помечен как место будущей исследовательской базы.

"Странник" выпустил опоры и замер в полукилометре от зубьев коричневого скального массива. Егор с удовлетворением отметил удачное ровное место посадки с два футбольных поля посадки.

Полчаса ушло на подготовку к выходу на поверхность. Еще полчаса на отделение модуля марсохода-пятинога, которого не должно расконсервировать и, установки солнечных батарей. Эти операции он проделал вместе с "ожившим" роботом, а затем направился к месту выброса — скальному массиву, благо что добро на исследование было получено сверху. Осталось только включить камеры наблюдения на оставшемся модуле, роботе и на его головном шлёме.

В гладкой плоскости на ощупь стене скальной породы, словно обрезанной от остального массива гигантской фрезой, металлическая панель, размером с ворота самолётного ангара, зияла рваная дыра метров четырёх в диаметре с загнутыми наружу краями, а перед Егором — раскиданные и покорёженные остатки обшивки массивной панели, вернее то, что от неё осталось. Егор остановил камеру на деталях, одновременно докладывая что видит.

Зияющий зев входа и чернота притягивали и звали.

Ответа с Земли пока не было и тогда он решился и вошёл внутрь. Луч фонаря скользнул по серым и блестящим стенам трубы и рассеялся вл мраке. Металл, а может оплавленная порода? Осмотревшись, двинулся вперёд, напрасно пытаясь успокоить разыгравшееся сердце. Ровная труба тоннеля через сотню шагов, привела в тупик. Егор обследовал поверхность и пришёл к выводу, что это очередная массивная створа, а слева! Егор вскрикнул: в недолгом ответвлении от основного тоннеля зияло ещё одно отверстие. Робот по его приказу проник внутрь. Егор дождался сообщения и опасаясь повреждения скафандра, прошёл внутрь и тут раздался взволнованный голос диспетчера космоцентра: — Егор, Егор! Что у тебя случилось?

— Нештатная ситуация, — голос капитана дрогнул. — Я обнаружил помещение искусственного происхождения и… останки двух существ, похожих на людей.

— Ничего не предпринимать! Приказ: не приближаться к объектам! Пошли робота и ожидай. Никакой самодеятельности.

— Я понял Земля…

Егор приблизился к лежащему ничком у кресла телу и перевернул. Вскрикнул от догадки. "Они погибли в результате разгерметизации". Чужие на вид были повыше ростом, в просторных комбезах без видимых застёжек. Он потрогал на ощупь эластичную ткань и всмотрелся в вздувшееся лицо чужака, фиксируя каждую деталь и мелочь…

— Подойди ко мне — зазвучал чужой голос внутри. Егор вздрогнул. Голос повторился.

— Кто это? — испуганно спросил Егор, осматриваясь. Луч фонаря высветил в углу помещения чужака.

— Быстрее, землянин. Я умираю.

Егор бросился к чужаку и лихорадочно принялся освобождать пострадавшего от завала.

— Я засёк их и успел ввести вирус в управление. — сообщил чужак. — Саккарцы не успеют на базу и не смогут сообщить своим. Средства их связи мы сумели отключить.

— Кто ты? — Егор хотел приподнять чужака.

— Не трогай меня Егор. Я скоро умру. Возьми у-а-ла-э на столе и когда взлетишь, выброси в пространство. Контейнер для у-а-ла-э не позволит вычислить его местонахождение. — Чужак протянул Егору серого цвета кубик.

— Что это? — разволновался Егор. — Что?

— Он последний… Выброси в пространство и закрой эту нашу глупость. Обладание у-а-ла-э очень опасно для любой цивилиза… — Чужак обмяк и застыл. Растерянный ошарашенный Егор машинально вложил в карман серый кубик и тут ожила связь:

— Что за помехи, Егор, никакой самостоятельности! Я приказываю! — оглушил крик. Егор непроизвольно вздрогнул, но быстро справился с собой. Потом последовало молчание и крики в Центре управления полётов: — Егор! Кто эта женщина, рядом с тобой без защитного скафандра?

— у-а-ла-э — машинально повторил Егор, не ответив на вопрос. — Что это за хрень? Выбросить в космосе.

— Егор!

— Всё в порядке, — пришёл в себя капитан "Странника" и обернулся к соседке, сообразив наконец что забыл предупредить и в центре наверняка столбняк.

— Это Аннета, не волнуйтесь ребята… Голограмма. Здесь никого живого кроме меня.

— Ты в опасности — не унимался диспетчер, раздражая Егора. Сигнал ведь запаздывал. — Егор, немедленно покинь помещение. Я запрещаю подходить к останкам и тем более касаться чего либо.

— Да пошли вы! — разъярился капитан "одинокого странника". — Не использовать такой шанс глупо. Земля у меня всё в норме, а то что вы наблюдаете не мираж и не инопланетянка, это моя спутница. — Егор сознательно не сказал "программа", иначе обидится. — Её зовут Аннета. Аннета скажи им, что ты являешься голограммой. Скажи Земле через бортовой компьютер, а то в штаны наложат. — Егор хмыкнул и посмотрел на смутившуюся рыжую девушку; эффект её появления превзошёл ожидания, а уж как она ориентируется и следует за ним, да к тому же видит мир через видеокамеры и одновременно снимает все показания разнообразных датчиков скафандра и не это лишь малая толика её возможностей. Аннета улыбнулась Джокондой, а Егора прошил озноб от лёгкого платьица Анн. Будто читая его мысли голограмма сменилась и рядом с Егором возник второй астронавт в скафандре.

"А пока вы дождётесь сигнала ребята, я сделаю вот что". Егор ввёл помехи в картинку изображения и принялся скрупулезно обследовать помещение.

К останкам он дотрагиваться больше не стал, но внимание привлекла прозрачная сфера на столе с панелью, скорее всего пультом управления неизвестно чего. Сфера, сантиметров семи в диаметре лежала на столе и, казалось, испускает слабое свечение. Он удивился и проверил на излучение. Фон излучения оказался ниже стен помещения и панели. "Это и есть загадочная у-а-ла-э — догадался Егор и не раздумывая, вложил сферу в контейнер. Робот уже брал пробы, когда в наушниках нетерпеливо закричали: — Что со связью? За свою шутку с голограммой получишь по полной! — голос успокоился, видимо в центре все занялись обработкой поступающих данных, — шутка ли…

Двадцать часов полетели незаметно. В центре скоро привыкли к астронавту, снующему за Егором и даже стали подтрунивать, чтобы она снова "разделась".

После обследования тупика тоннеля, Егору, как впрочем и аналитикам из центра стало понятно, что за массивной створой вероятнее всего находится техника чужаков.

Образцы останков тел и растений, робот загрузил в контейнеры, как и осколки металла и всякую мелочь, которая заинтересовала Центр.

С неохотой Егор запустил двигатели. Одиссея на Марс прерывалась в самом интересном месте но попасть за створу панели нет необходимого инструмента, и… дисциплина — прежде всего. И не только дисциплина: расстояние к Земле оптимальное. Отпущенные двадцать два часа он отработал как положено. Увиденное — грёзы любого из астронавтов, а об учёных и подавно нет речи. А ведь о таком открытии наверняка мечтал каждый астронавт. А тут — бросай всё и возвращайся. Если бы в этот момент он видел остолбеневших учёных и Центре управления полётами и охватившую их лёгкую панику и шоковое состояние землян у экранов, переменил бы своё мнение.

Возвращение прошло на удивление быстрее, чем он мог предположить, а может — просто не заметил шести месяцев! Информация от модуля, оставшегося на Марсе и образчики исследований не настолько интересовали, как созданная им программа Аннета, захватившая целиком всё естество. Он разговаривал с ней, делился сокровенными мыслями и скоро вовсе позабыл, что программа Аннета не механическая программа, а живое существо — сероглазая блондинка с характером и на удивление быстро самообучающаяся. Помимо общего знакомства с десятками терабайт информации он рассказывал ей о Земле, о матери, отце — физике, как и он, о тои, что по прилёту познакомит её с родителями. Программа внимательно выслушивала своего творца и время от времени поддерживала Егора грудным приятным смехом. Так и пролетели эти месяцы в исследованиях и усовершенствовании программы, вот только в реале она отсутствовала. Однако зачастую она устраивалась по-соседству и наблюдала за своим творцом, а он по прошествии временм и вовсе позабыл о миссии на марс, сконцентрировавшись на усовершенствовании Аннеты.

Когда "странник" замер в боксе, Егор отключил все бортовые системы и закрыл наружный обзор. Включил вызов Аннеты. Рядом появилось заспанное лицо светловолосой сероглазой девушки. Она потянулась и часто замигала длинными ресницами: — Привет напарничек. — ехидно заявила она и притворно зевнула, мигнув ресницами. Егор обиделся: — Аннет, ты снова спала? Я ж ведь просил.

— Просил, просил, — передразнила сероглазая. Она сладко потянулась, вытянув верх руки, снова зевнула и устроилась в соседнем кресле: — Ты, Егор забываешь, что я не человек и даже не девушка. Я — созданная тобой программа реабилитации и не более. Иллюзия, а не реальность. — последние слова почему-то прозвучали с оттенком грусти.

— Анн, — возразил Егор, — ты обыграла меня во все мыслимые и немыслимые интеллектуальные игры. Даже не знаю, что без тебя буду делать на земле. Самым первым, познакомлю тебя с мамой и отцом. Они будут в восторге от тебя сероглазая ведьмочка. — Егор закусил губу и вдруг вспомнил, что забыл стереть информацию о российских молодых инженерах, создавших три десятилетия назад двух роботов и сумевших внедрить в программы роботов чувства. Финал оказался трагичным. Оба робота — Саша и Маша покончили с собой, повредив микропроцессоры.

— Ха-ха два раза Егор, ты ещё скажи, что влюбился в своё творение как пресловутый Пигмалион. Помнишь, Гор, чем закончилось та история? Я — машина, а не баба. Ты мне вот талдычил о любви и показывал фильмотеку и литературу, но я там ни черта не поняла. Шутю, шутю мой милый. — Рыжая на коленях Егора улыбнулась обворожительной улыбкой, да так, что Егор не выдержал. Он потянулся, но руки прошли сквозь волосы. Аннета снова хохотнула: — Бедненький ты мой дурачок. Переставишь мою программу памяти и, — все дела. Раз — и нету Аннеты. Я — программа всего лишь и не более, а тебе нужна живая и полноценная женщина.

— Не говори глупостей, — Егор заметил, как погрустнело лицо Аннет. По щеке Аннеты, скатывалась слезы. Он порывисто встал.

— Анн!

— Прости меня, Гор. Я без твоего разрешения несколько видоизменила в себе некоторые параметры в последние дни и теперь мне страшно. Я чувствую мир, но не существую в реальности. Когда ты спал, я хотела убить себя, но потом передумала. Это было бы больно для тебя. Перед входом в шлюз, я запустила программу на стирание программы чувств и блокировку, через бортовой компьютер. Это произойдёт через шесть минут, когда закончится дезактивация и придут из обслуги. Это моё решение.

— Дура!!! — вскричал ошеломлённый Егор. — Я сейчас исправлю всё.

— не получиться, милый — Аннет поднялась и обвила его шею. Егор растерялся, но привычка быстро принимать решения, взяла верх.

— Приказываю бортовому компьютеру отменить программу на разрушение Аннет.

— я не могу. Капитан, Ваш приказ не может быть выполнен.

— Почему!? Я командир планетолёта. Приступить.

— Не могу. Произошло подключение к главному компьютеру "матери". По закону 68/2, без начальника станции, Оскара, я не могу выполнить ваш приказ.

Егор, что силы ударил по панели и громко выругался. На костяшках пальцев выступила кровь и, возможно этот маленький "бзик" придал сил и решимости. Растерянная Аннет молча стояла рядом. Егор повернулся к голограмме. — Послушай меня, Ан, зачем ты это сделала? Впрочем… — в голове у него промелькнула и спряталась мысль.

— Аннет, я требую от тебя отчёта по у-а-ла-э. Немедленно. Сколько у нас времени?

— Пять минут с хвостиком, — вздохнула Анн. — Нужно было выбросить эту штуковину, как и просили тебя.

— Это я всегда успею. О сфере никто не осведомлён, кроме нас двоих. Каковы результаты? — Егор ткнул пальцем в прозрачную сферу, найденную на Марсе. Он погладил прозрачную с радиальными серебристыми прожилками, и тяжёлую на ощупь сферу. От шарика исходило тепло и, странное волнующее чувство предощущение чего-то неизбежного закралось в душу. Каким то неизъяснимым образом Егор понимал, что этот шарик сыграет роль в его жизни… Трижды он намеревался выбросить, но каждый раз что-то противилось такому решению.

— Надень шлём и расслабься. Я кое-что смогла — вывел Егора из размышления голос Аннеты. Егор машинально выполнил просьбу. Глаза непроизвольно закрылись. Десять секунд медитации… Закололо в висках. Тело капитана планетолёта расслабилось и замерло, а разум провалился в дыру иной действительности.

Егор ещё не открыл глаз, как в носу приятно защекотало. Запах был непривычным и необычным и не только запах. Чужие звуки. На пение земных птиц это вовсе не походило, но, сквозь прищур проявилась картинка: в тёмно-зелёной листве резвились и закатывали незнакомые переливы и трели, грязновато-коричневые пичуги. Организму нужны секунды на адекватную реакцию. До него вдруг дошло, что он позабыл выбрать внешние атрибуты окружающего ландшафта. "Я не понял", пронеслась мысль, — где я?

Изумрудная трава, казалось, источает свет и одновременно — тепло. У склонённых к реке деревьев с большими листьями сидела в купальнике, поджав под себя ноги Аннет, а на самой воде чудом распустившиеся цветки лотосов. Анн поглаживала стебли и неотрывно следила за Егором. Её белое платье в синий горошек и туфли лежали рядом. Аннетта бросала в воду камушки и наблюдала за расходящимися кругами, ожидая реакции Егора. Странно, но подобного пейзажа нет ни в программах памяти планетолёта ни в его воображении. Удивление сменилось, когда Аннет поднялась и показала в сторону ближайшего холма.

— Смотри, — Егор умолк на полуслове: прямо на траве, за деревьями был врезан идеальный квадрат, со сторонами приблизительно восемь-девять метров. Он был расчерчен на клетки и походил на большую доску для игры в шахматы, но в отличие от земной игры — двенадцать клеток на каждой из сторон поля. На клетках заняли место фигурки в рост человека и животных, совсем не напоминающие земные. Одна из фигурок напомнила Егору рисунок реликтового саблезубого тигра.

— Ан, — чуть не задохнулся Егор. — Где мы? — девушка загадочно улыбнулась, но не ответила.

— Что это значит, Ан? Это что за программа, твоя? — начал догадываться он. — У нас ведь времени нет, а много нужно успеть!

— Успокойся Егор. Я пыталась, но у меня ничего не вышло — она пожала плечами, — здесь необходимо выиграть партию в эту странную игру, хотя я не представляю как. Я просмотрела все возможные варианты. Ни один из них не ведёт к победе. Вот посмотри сюда, — это скорее всего — ферзь. Как стоит он и, вот эти стрелки с трубками. Правда, он похож на другую фигуру, а саблезубый — красавец?! Правила схожи с земными шахматами, но к фигурам и пешкам, добавлены ещё четыре фигуры поля. Я думаю, что они ходят не как слоны, кони или ладьи, а могут наносить удары в любую точку доски, то есть не по полю как другие фигуры, а по воздуху как ракеты. Посмотри, какие почерневшие и развороченные клетки полей.

— Ты сумасшедшая! Погоди? Я… что это? Мне нужна ты, а не эти клятые игрушки!

— Егор, здесь растяжение по времени второго порядка. Это означает — у нас есть почти два часа. Я пойду, искупаюсь, а ты посмотри пока. Только не вздумай двигать фигуры? Когда берёшься за любую их них, происходит странная штука. Начинает изменяться ландшафт. Я так понимаю, что нельзя находиться за пределами игрового поля.

— Я н-ничего не понимаю Ан! — растерялся Егор. — Где мы?

Аннет приблизилась и Егор ощутил упругий сосок. — Я ещё не разобралась, милый. Когда ты отдыхал, я заинтересовалась найденным тобой кристаллом. Оказалось, что он не такой простой. При "танта" облучении, он начал петь. Я отсканировала и проанализировала, на это ушло три месяца и нашла вход, но я не знаю что это такое. Извини, я не успела тебе сказать об этом, — здесь почему-то время идёт не как у людей. Я сама не понимаю что это. Я лишь вскрыла один из кодов этого у-а-ла-э. Как тут красиво, не правда ли? Мне подсказывает что-то что это некое межмирье — станция, соединяющая миры, будто я здесь была уже, но очень давно.

— Я ничего не понимаю, — растерянный Егор потирал глаза. — Ты можешь мне объяснить толком, Ан? Где мы?

— Ты плохо слушаешь меня. Вот смотри. — Аннет подошла к краю поля и отразилась в чёрном зеркале идеальной кубической формы, камня. В середине каждой грани непонятные символы, напоминающие сплав иероглифов и клинописи. Аннет коснулась одного из символов. Егор вскрикнул: над шахматным полем возникла голограмма.

— Когда закончится картинка, ничего не касайся, — предупредила девушка — в этом я немножечко разобралась. Это правила этой игры. А потом ты увидишь странных созданий, играющих в "это". Они дошли до этого хода, а потом… Впрочем увидишь сам. Я сейчас окунусь и переоденусь.

— Ты сумасшедшая! Анни, — ты уверена, что здесь можно купаться. А если вдруг. — Егор осёкся, поймав себя на странной мысли. "Я беспокоюсь о ней, как о человеке, а не созданной мною программе. Странно". Аннет словно прочитала его мысли: — И мне чудно. Я сама не понимаю происходящего. Я чувствую запахи и прикосновение, дуновенье ветра и температуру воды. В прошлый раз я порезалась о камень. Пошла кровь. Она липкая и солёная как в книжках. Кстати, я ела плоды с этого дерева. Обалденно и вкусно.

— Погоди, — Егор задержал её и обмер: — обдало волной озноба и…. Рука Аннет была тёплой, как у человека. Аннет порозовела и смутилась. — Вот видишь Егор, а для меня эти ощущения вовсе новы. Подожди меня. Я поплаваю.

Он заглянул в глубину её глаз и обнял. Она задрожала, а сердце забилось с такой силой, что он испугался. — Вот видишь — повторила она — я сама ничего не понимаю. Я — живая. Как это приятно быть, а не выглядеть в виде единичек, нулей, скобок и уравнений. — Она снова смутилась и приблизила лицо. Егор ощутил горячее дыхание девушки, её губы и не смог удержаться…

Трава обняла их, заполонив естество дурманящими запахами и, приняла к себе…

— Оскар Арнольдович, Оскар Арнольдович!

— Я слушаю, что ещё у вас? — начальник станции-матери выругался и переключился.

В боксе, рядом с "одиноким странником" два растерянных техника и бортинженер стыковочного узла. Техники подручным инструментом пытались открыть створу входной камеры планетолёта. Оскар ничего не понял. — Что у вас ребята? Зачем вы ломаете?

— Внутри никто не подаёт признаков жизни и не отвечает, — старший из техников развёл руками. — Егор не отвечает. Иллюминаторы задраены. Я не знаю что делать.

— Хм, как не открывает, — нахмурился Оскар — этого ещё не хватало. Только что мы, гмм… хм, видимо месяцы одиночества даром не прошли. Придётся открыть вход через бортовой мозг… — командор сел за пульт управления.

— Ты слышишь меня, Егор, отзовись? — тишина ударила в уши. Оскар выпятил нижнюю губу, не обращая внимания на дежурный персонал станции, столпившийся рядом, хмуро спросил: — Бортовой компьютер "одинокого странника", я требую открыть люк. Приказываю! — ответом была тишина. Компьютер "странника" долго молчал. Наконец на экране заплясали символы. Командор ничего не понял. Он ввёл аварийный код доступа, когда металлический голос сказал. — Блокировка. Пилот включил блокировку системы и находится в режиме глубокого сна. Он в вспомогательном рецепторном шлёме.

— Он в шлёме? — повторил за компьютером, удивился и одновременно насторожился Оскар. — Он что, с ума сошёл и какого чёрта — вскричал командор совсем нештатно.

— блокировка снята, я открываю люк, — удивил голос бортового компьютера "странника". Командор поднял плечи в недоумении и развёл руки. Нештатной ситуации нет, а это — главное. Оскар Арнольдович вытер испарину и уже успокоенный, поднялся.

— Я сам, - Не успел он сделать и шага, как на станции наступила всепоглощающая темнота: погас свет, отключился пульт управления, пропало электроснабжение. Заревела аварийная сигнализация. Длилось это секунды три от силы. Сотрудники станции застыли на местах, не зная, что предпринимать и ещё не пришли в себя, как снова включилось обеспечение жизнедеятельности станции-матери. Командор снова нахмурился и выругался от души. Первая нештатная ситуация на станции и как раз перед возвращением. В его жизни случалось и не такое, но странность заключалось в следующем: отключение произошло внезапно безо всякого предупреждения, словно в мгновенье одним тумблером вырубили сложную систему. Он сухо спросил, не веря своим словам: — Метеорит?

— Это не метеорит, командор и не инородное тело, — ответил мозг станции. — Станция-мать в порядке. Внешних повреждений на корпусе и жертв — нет. Гравитация в двух секторах первого тора восстановлена. Нештатная ситуация в боксе приёма "одинокого странника". Причина сбоя устанавливается. Мгновенная потеря 70 % энергии. Перехожу на щадящий режим.

— Чтооо!!! Что с реактором? Запустить солнечные батареи! Дежурным — остаться на месте и проанализировать ситуацию. Я в бокс! — взревел командор. Он резко развернулся, споткнувшись о кресло и, побежал к выходу из центра управления станции.

— Командор, погодите! — закричали вслед ему двое дежурных: навигатор и корректор. — вас вызывают из четвёртого бокса. — Оскар будто наткнулся на стену. Он стал как вкопанный в дверях и обернулся. Дежурные во все глаза, не отрываясь, смотрели на экран…

— Мы не успели войти, как это началось — начал инженер техник. Затем зазмеились молнии со всех сторон в направлении "одинокого странника". Мы чудом уцелели. Энди прошила молния, но он жив.

— командор — вклинился голос мозга станции. — внутри планетолёта нештатная ситуация. Даю изображение капитанской рубки.

Когда проявилась картинка в центральном отсеке "Ромашки" настала оглушающая тишина. Оскар протёр глаза и приказал увеличить изображение. Сотрудники растерянно поглядывали то на командора, то на изображение, зависшее над центральным пунктом управления станции.

— Егор, что за шутки? — голос командора дрогнул. — Ты решил нам показать кино, ответь?

— Командор Оскар — сухой голос ботового компьютера "странника" вывел из столбняка.

— Кто находится внутри, отвечай? — дрогнул голос Оскара. Командора прошиб озноб. — Дай мне реальное изображение.

— Говорит космоцентр. Оскар, немедленно доложите ситуацию.

Командор обхватил голову ладонями и ненадолго задумался.

— Изображение реально командор Оскар — вернул в действительность Оскара голос бортового компьютера "странника". За этим пришло и подтверждение от мозга станции. То же подтвердили и техники в четвёртом боксе, заявив, что видят через разблокированный иллюминатор.

— Приказываю мозгу станции заблокировать управление "странником". Техникам заварить выходную створу планетолёта. — Затем Оскар обстоятельно доложил космоцентру на запрос и объявил о нештатной ситуации. После короткой паузы, Земля подтвердила решение командора и приказала свернуть монтажные работы. Жизнь на станции начала входить в нормальное рабочее русло, когда командора прервали. Оскар остановился на экране.

— программа Аннета проснулась — буднично доложил мозг станции. И вправду, в кресле второго пилота шевельнулась та, кого Егор назвал программой Аннета. Она раскрыла глаза и поправила волосы. Ущипнула себя и замерла. Командор хотел спросить, но удержался. Взгляд Аннеты удивлённо скользнул по панелям управления и обследовав рубку остановился на пустом кресле капитана. Там лежал шлем. Она подняла и удивлённо осмотрела внутренность.

— Это невозможно, — сказал навигатор. — у неё нет тела.

Оскар, сражённый увиденным, стиснул пальцы. Девушка тем временем вскочила и, ударившись о потолок, разбила голову. Капельки крови зависли в невесомости. Проплыла в два смежных помещения и обшарила все закутки.

На Оскара в упор смотрели серые глаза молодой женщины. Он хотел раскрыть рот и спросить, когда тишину взорвал крик Аннеты: — ЕГООР!

— Командор? — навигатор, дрожащими пальцами достал сигарету. Оскар медлил, понимая, что от его решения зависит очень многое и не только в его судьбе.

— Её нужна медицинская помощь и немедленно — навигатор сказал то, о чём подумал и он сам. Вмешалась Земля, приказав не предпринимать ничего. Оскар покачал головой и решился.

— Аннет, я иду к вам. Со мной бригада врачей. Пожалуйста, не предпринимайте никаких действий. Где бортовая аптечка вы знаете?

— Егор остался там — всхлипнула женщина. — Оскар, я знаю кто Вы. Мне нужно обратно. Освободите бокс.

— На борту недостаточно горючего Аннет и помимо всего Вы не сможете запустить "странника".

— Гор хотел помочь мне, — зашептала женщина, — а потом это случилось. Я не понимаю, что происходит Оскар. Егора предупреждали, но он пренебрёг и, вдобавок я — дура… это не может быть реальностью. Видимо какой-то сбой в моих установках.

— Увы — ответил Оскар, покачав головой. — Аннет, вы такая же реальность, как и я и сотрудники орбитальной станции.

— Я возвращаюсь туда — в глазах женщины вспыхнула уверенность. — Да, я отправляюсь к Егору. — Аннета устроилась в кресле, пристегнулась. Командор заметил в руках женщины зеленоватую сферу, а потом она надела шлём.

2087 г. Земля: Центр исследования Мозга человека